Текст книги "Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Буду вам благодарна, если подержите ребенка пару минут. Я только сбегаю, унесу наверх чай и подбодрю сестричек. Это быстро, я ведь между делом уже все приготовила.

– Конечно, подержу, – Шаннон осторожно приняла Кейлу из рук матери. Какой же она казалась крошечной и беспомощной! – Хотя и опыта у меня немного. Большинство женщин, которых я знаю, не спешат обзаводиться детьми, а занимаются карьерой.

– Как жаль, что мужчинам и по сей день намного проще с тем и с другим, правда? А вы бы прогулялись с ней немного. Она такая беспокойная! Видно, ей, как и мне, не терпится поскорее туда, где музыка и веселая компания.

С завидной ловкостью и грацией Брианна взметнулась вверх по лестнице с подносом в руках, унося гостям целебный напиток.

– Так ты беспокойная, Кейла? – Шаннон неторопливо прошла через холл в гостиную. – Знаю, знаю, что это такое, – в умилении она нежно коснулась детской щечки и ощутила всплеск удовольствия, когда крошечным кулачком Кейла цепко ухватила ее за палец. - Да ты еще и сильная! Тебя не так-то легко одурачить. Как и твою маму, думаю, тоже.

Не в силах удержаться, чмокнула девочку раз, потом другой, и окончательно пришла в восторг, увидев, как Кейла пускает слюни.

– Она очаровашка, правда?

Все еще в растроганных чувствах, Шаннон подняла глаза и улыбнулась, – широкой поступью в комнату вошел Грей. – Прелесть, да и только. Пока не возьмешь вот такую на руки, – и не поймешь, до чего же они бывают крошечные.

– Это она уже подросла. – Грей наклонился к дочери, насмешливо улыбнулся. – Когда только родилась, выглядела как злая колдунья. Никогда не забуду.

– Сейчас она похожа на мать. Кстати, о ней – Брианна наверху, пичкает снадобьем сестер Фримонт.

– Хорошо, – кивнул Грей, – казалось, он ничуть не удивился. – Надеюсь, у нее получится. Иначе за эти три дня они ее задолбают.

– Мне кажется, она прекрасно справляется со своей работой.

– Ну, так это же Бри. Выпьете чего-нибудь сейчас, или дождетесь пинты в пивной?

– Я подожду, спасибо. А вы разве с нами идете? Я думала, вы там убиваете кого-то.

– Ну, на сегодня у меня уже все мертвы. – Грей прикинул, не выпить ли ему виски, но передумал, – уже настроился на "Гиннесс". – Бри говорила – вы хотели порисовать, пока здесь.

– Да, и думаю, что так и сделаю. Тем более, кое-что под рукой у меня есть, и с этим вполне можно начать. – Качая ребенка на руках, Шаннон не заметила, что невольно подражает движениям Брианны. – Она разрешила мне взять машину и съездить в Эннис, чтобы докупить все необходимое.

– Может быть, кое-что вы там и найдете, но лучше бы вам съездить в Голуэй.

– Не хочу брать у нее машину, – вдруг выпалила Шаннон.

– Смущает левосторонняя езда?

– Не только. Вообще брать взаймы неудобно.

Задумавшись, Грей присел на край дивана. – А хотите дружеский совет от янки?

– Пожалуй.

– Народ здесь живет нараспашку. Предложить взаймы, помочь ближнему, поделиться всем или отдать последнее – это у них в крови. Когда Брианна вверяет вам ключи от машины, она не думает, – застрахована ли она, в порядке ли документы, – ее беспокоит только то, что кому-то нужна машина. Вот и все дела.

– Для меня далеко не все так просто. Я сюда ехала не для того, чтобы прибиться к большой дружной семье.

– А для чего?

– Просто я не знаю, кто я. – Разозлившись на себя оттого, что эти слова слетели с уст, – не могли не слететь, – она сунула ему ребенка. – Мне неприятно ощущать себя невесть кем.

– Не смею упрекать вас, – отозвался Грей. – И со мной такое бывало. – Он заслышал голос жены, мягкий, успокаивающий. – Что, если дать себе немного времени, а, дружок? Наслаждайтесь природой, угощайтесь стряпней Брианны, – не беда, если чуток и поправитесь. По своему опыту скажу: ответы зачастую приходят тогда, когда мы ждем их менее всего.

– Это вы о личном или профессиональном?

Грей поднялся, дружески потрепал ее по щеке. – О том, и о другом. Слушай, Бри, так мы идем или нет?

– Сейчас, только сумку возьму, – Брианна торопливо приглаживала волосы на ходу. – Грей, ты что, все-таки с нами?

– А ты думаешь, я упущу случай провести с тобой вечер на людях? – Свободной рукой он обхватил ее за талию и закружил в быстром вальсе.

Она уже так и сияла. – Я думала, ты работать будешь.

– Работа не убежит. – Хотя Брианна и скривила губы, он склонился, чтобы поцеловать ее.

Пару мгновений Шаннон еще выжидала, потом кашлянула: – Мне лучше подождать в машине. С закрытыми глазами.

– Прекрати, Грейсон, ты смущаешь Шаннон.

– Да ну! Ей просто завидно. – Он подмигнул той, которую уже считал свояченицей. – Полноте, дружок, найдем и вам парня.

– Вот спасибо, от одного только недавно избавилась.

– Что вы говорите! – Такого пропустить мимо ушей Грей не мог, а потому передал ребенка жене, чтобы приобнять Шаннон. – А ну-ка, поведайте нам об этом. Мы здесь только сплетнями и живем.

– Оставь ты ее в покое, – хохотнула Брианна. – А вы лучше не говорите ему такого, о чем не хотели бы позднее вычитать в книге.

– Не очень-то интересно было бы читать об этом, – заключила Шаннон и вышла на улицу. Сырость повисла в воздухе от дождя, – он явился, как было предсказано, и все еще не унимался.

– У меня что угодно станет интересным, – выказывая некую галантность, Грей открыл перед женой дверцу машины. – Итак, почему же вы его бросили?

– Да не бросала я его, – никчемная болтовня невольно приподняла ей настроение. Шаннон скользнула на заднее сидение и откинула назад волосы. – Мы расстались по обоюдному согласию.

– Бросила, бросила, как бы не так, – Грей побарабанил пальцами по спинке сидения, выворачивая на дорогу. – Женщины только и жеманничают, говоря о том, как разбивают мужские сердца.

– Ну, так и быть, скажу по-другому. – Шаннон послала Грею ослепительную улыбку в зеркало заднего вида. – Он ползал передо мной на коленях, просил, умолял, чуть не плакал. Но я была непреклонна и раздавила-таки каблуком истекающее кровью сердце. Ныне он остриг голову, бросил весь свой скарб и примкнул к какой-то религиозной секте в Мозамбике.

– Вполне правдоподобно.

– На самом деле все гораздо прозаичнее, – общего у нас и было, что любовь к тайской кухне, да офисная рутина. Но вы вольны использовать в книге любую из версий.

– Как бы там ни было, а без него вы чувствуете себя счастливее, – участливо промолвила Брианна. – А это самое главное.

Подивившись тому, до чего же, и в самом деле, все просто, Шаннон вскинула бровь. – Знаете, вы правы. – Равно как и намного легче, чем думалось ранее, далось ей теперь решение расслабиться и провести приятный вечер.

Паб "О'Мэлли" напомнил Шаннон – едва она переступила порог – давние кадры черно-белой киноленты с Пэтом О'Брайаном в главной роли, – подернутый сигаретным дымом воздух; темные, гнетущие тона и въевшаяся в стены копоть; мужчины с огромными кружками темного пива в руках, сгрудившиеся вокруг барной стойки; женский смех, шепотки и доносившиеся из глубины зала звуки волынки.

За стойкой возвышался телевизор, и сейчас там шла трансляция неких спортивных событий, но без звука. Мужчина в белом переднике поверх массивного живота окинул взглядом пришедших и широко улыбнулся, не отрываясь от работы, – он сцеживал очередную порцию пива.

– Ну, наконец-то принесла малышку, – чтобы пена сошла, отставил кружку. – Давай ее сюда поближе, Бри. Мы хотим взглянуть на нее.

Брианна смиренно поставила люльку с Кейлой прямо на стойку. – На ней тот самый чепчик, что преподнесла нам твоя женушка, Тим.

– Какая хорошенькая девочка, – пухлым пальцем пощекотал тот ребенку подбородок. – Да она вылитая ты, Брианна.

– Ну и без меня не обошлось, – поспешил заметить Грей, видя, что вокруг малышки начала собираться толпа.

– Уж ты постарался, – не стал возражать Тим. – Но Всевышний так мудр, что не заметил этого и наделил девочку ангельским, как у матери, личиком. Выпьешь, Грей?

– Да, пинту "Гиннесса". Шаннон, а вы что будете пить?

Она взглянула на порцию, что нацедил Тим О'Мэлли. – Мне чего-нибудь поменьше.

– Пинту и стакан, – заказал Грей. – А еще лимонаду для нашей молодой мамочки.

– Шаннон, это – Тим О'Мэлли, сооружает вам "Гиннесс". – Брианна коснулась рукой плеча Шаннон. – Тим, это моя... гостья, Шаннон Бодин из Нью-Йорка.

– Из Нью-Йорка, – глядя на Шаннон, Тим широко заулыбался, непринужденно продолжая выполнять привычную работу. – А у меня там остались кузены. Едва ли вы знакомы с Фрэнсисом О'Мэлли, – он мясник.

– Нет, не знакома, очень жаль.

– Бодин, – мужчина, сидевший на барном стуле позади Шаннон, глубоко затянулся сигаретой и с крайне задумчивым видом выпустил дым. – Знавал я некую Кэтрин Бодин из Килкенни, годков эдак несколько тому назад. Та еще кровь с молоком. Не ваша родня, случаем?

Она рассеянно улыбнулась. – Нет, о такой не слыхала.

– Шаннон у нас впервые здесь, в Ирландии, – поспешила уточнить Брианна, и со всех сторон посыпались понимающие кивки.

– Я знал Бодинов из Дублина, – заскрежетал старческий голос, – говорил мужчина откуда-то из глубины бара. – Четверо братьев, что кидались в драку по любому поводу. Сумасшедшие Бодины, мы звали их. Все, кто связался с ними, сбежали из дому и примкнули к ИРА. Это было где-то году в... тридцать седьмом.

– В тридцать пятом, – поправила женщина, что сидела рядом с ним, и подмигнула Шаннон. Все лицо ее было изборождено морщинами. – Стоило мне пару раз прогуляться с Пэдди Бодином, и Джонни рассек ему губу.

– Мужчина должен защищать свое, – сухопарой рукой старик Джон Конрой крепко сжал руку жены. – Во всем Дублине не было красивее девочки, чем Нэлл О'Брайан. Так вот теперь она моя.

Шаннон спрятала улыбку в стакане с пивом, что протянул ей Грей. Каждому в этой парочке наверняка уже стукнуло девяносто, а они держатся за руки и кокетничают, будто только вчера поженились.

– Дайте-ка мне сюда эту малышку, – из комнаты позади барной стойки вышла женщина, вытирая руки о фартук. – А ты иди, располагайся там за столом, – махнула она Брианне рукой. – Я забираю ее с собой на часок, побалую немножко.

Зная, что возражать бессмысленно, Брианна представила Шаннон супруге Тима и проводила последнюю взглядом, когда та потащила ребенка прочь. – Что ж, теперь можно и нам присесть. До самого ухода ребенка мне уже не видать.

Шаннон повернулась вслед за ней и увидела Мерфи.

Он сидел совсем один возле низкого камина и смотрел в ее сторону, извлекая негромкие ноты из концертины, что была у него в руках. При виде ее мозг его снова затуманился, язык онемел, и он был рад, что успеет собраться с мыслями, пока Грей ведет ее к столу.

– Ты развлечешь нас сегодня, Мерфи? – спросила, подсаживаясь, Брианна.

– Самого себя, скорее, – к счастью, пальцы его, в отличие от мозга, шевелились быстрее в то время, пока Грей усаживал Шаннон на стул. Все, что в силах был он различить сейчас – это ее глаза, светлые, ясные и настороженные. – Здравствуйте, Шаннон.

– Мерфи, – подходящего предлога у нее не нашлось, чтобы отказаться присесть именно туда, где Грей выдвинул для нее стул, и она оказалась почти плечом к плечу с Мерфи. Мелькнуло скверное чувство, что это не случайность. - Где вы научились так играть?

– Да в разных местах, понемногу.

– У Мерфи природный талант к музыкальным инструментам, – гордо объявила Брианна. – Он сыграет на всем, что попадет ему в руки.

– Неужели? – Его длинные пальцы, и впрямь, проворно и умело перебирали замысловатые клавиши на небольшом корпусе инструмента. При этом, подумалось Шаннон, и мелодию он знает хорошо, потому, как ни разу не взглянул на то, что делают руки, – только на нее и таращился. – Фермер-музыкант, – пробормотала она.

– Вы любите музыку? – обратился он к ней.

– Конечно. Кто ее не любит?

Он приумолк, неспешно взял свою пинту, глотнул пива. Придется, видно, свыкнуться с постоянной сухостью в горле, что возникает всякий раз, стоит ей оказаться вблизи. – А есть такая мелодия, которую хотелось бы услышать сейчас?

Она небрежно повела было плечом, но и пожалела, что он перестал играть. – Я плохо знаю ирландскую музыку.

Грей подался вперед и упредительно шепнул: – Только не просите "Дэнни Бой".

Мерфи беззлобно усмехнулся: – Янки, да и только, – и вновь приказал себе расслабиться. – С вашим-то именем, Шаннон Бодин, и не знать ирландской музыки?

– Мне больше по душе Перси Следж, Арета Франклин.

Не сводя с нее глаз и затаив в уголках губ усмешку, Мерфи заиграл новую мелодию; но видя, как развеселилась Шаннон, ухмыльнулся уже во весь рот.

– Впервые слышу на мини-аккордеоне "Когда мужчина любит женщину".

– Это концертина, – он вскинул глаза и воскликнул: – А вот и мой приятель!

Малыш Лайам Суини протиснулся сквозь толпу, взобрался к Мерфи на колени и сразил его обезоруживающе трогательным взглядом: – Кафета.

– Хочешь, чтобы мама твоя с меня снова шкуру спустила? – Мерфи оглянулся, увидел, что Мэгги задержалась у бара, и, опустив руку в карман, вытащил лимонное драже в обертке. – Суй в рот, да живее, пока она не видит.

Очевидно, подобная шалость не была для них редкостью. Шаннон наблюдала, как Лайам теснее прижался к Мерфи и заплетающимся язычком поспешно разделывался с оберткой.

– Вот такой семейный выход, значит, да? – Мэгги вернулась из другого конца зала и теперь стояла, опершись руками о спинку стула Брианны. – А где малышка?

– Диедра утащила ее. – Брианна машинально подвинулась, чтобы Мэгги втиснула еще один стул.

– Здравствуйте, Шаннон, – вежливо, но прохладно прозвучало приветствие, прежде чем Мэгги перевела взгляд на сына, и глаза ее пытливо сузились: – Что это у тебя там такое, Лайам?

– Ничего, – улыбка обнажила лимонное драже.

– И впрямь ничего. Мерфи, его первая пломба будет на твоей совести. – Тут внимание ее снова кто-то отвлек, и Шаннон увидела, как к столу подошел высокий смуглый мужчина, – две кружки чая в одной руке, стакан с пивом в другой. – Шаннон Бодин, мой муж, Роган Суини.

– Очень приятно. – Поставив напитки, он взял ее руку и очаровательно улыбнулся. Если любопытство и овладевало им, оно было умело сокрыто. – Вам нравится у нас?

– Да, спасибо, – Шаннон наклонила голову. – Я так понимаю, своим визитом я обязана именно вам.

– Ну, мое здесь дело маленькое. – Он приставил для себя стул, вынуждая Шаннон сдвинуться еще на пару дюймов ближе к Мерфи. – Хоббс говорил, вы работаете у Рай-Тилмантона. А мы всегда в Америке обращаемся к услугам агентства Прайса.

Шаннон вскинула бровь: – Мы лучше.

Роган улыбнулся: – Я постараюсь разобраться в этом.

– У нас не деловая встреча, – возмутилась жена. – Мерфи, сыграй что-нибудь веселенькое.

Тот легко заскользил пальцами по клавишам, бегло извлекая сложные пассажи рила из маленького инструмента. Разговоры вокруг поутихли, и только послышалась пара смешков, да еще кто-то похлопал в ладоши, когда мужчина в широкополой шляпе по пути к барной стойке отчебучил несколько быстрых па.

– Вы танцуете? – Мерфи так приблизил губы к ее уху, что всей кожей ощутила Шаннон его дыхание.

– Такое – нет. – Она откинулась назад, прикрываясь стаканом как ширмой. – Но я думаю, что танцуете вы. Это ведь все части одного целого, не так ли?

– Того, что называется "быть ирландцем", – вы это имеете в виду?

– Именно. Вы танцуете... – Она поиграла стаканом в руке, – пьете, дебоширите, рождаете меланхоличную прозу и поэзию и упиваетесь созданным имиджем многострадальных суровых мятежников.

На минуту он задумался, отбивая такт ногой об пол. – Да, мятежники и есть. И страдали немало. Похоже, вы забыли о своих корнях.

– У меня их никогда не было. Отец был третьим или четвертым в роду, а про семью матери я ничего не знаю.

С этими словами она нахмурилась, а Мерфи, хотя и сожалел, оставить разговор уже не мог.

– Но вы считаете, что знаете Ирландию и ирландцев. – Кто-то еще пошел танцевать, и Мерфи заиграл новую мелодию, чтобы поддержать их. – Насмотрелись фильмов с Джимми Кэгни, – из тех, что показывают ночами по телику, да наслушались Пэта О'Брайана в роли священника. – Видя, что Шаннон нахмурилась еще больше, он любезно улыбнулся. – Да, еще парад Святого Патрика на вашей Пятой авеню.

– Ну, так и что?

– А то, что все это немо, разве нет? Хотите узнать ирландцев, – так слушайте музыку. Мелодию, со словами ли, без. И вот, когда услышите ее по-настоящему, тогда, быть может, и начнете хоть немного понимать нас. Музыка и есть самое сердце любой нации, ее культуры, потому что от сердца исходит.

Шаннон не заметила, как увлеклась разговором. Пальцы Мерфи все еще выводили мелодию, и ее взгляд задержался на них. – Тогда мне остается думать, что все ирландцы шустры и беспечны.

– Одна песня еще не вся история. – Ребенок у него на коленях уже клевал носом, но Мерфи продолжал играть. Ноты теперь, впрочем, зазвучали такие тихие и печальные, что у Шаннон невольно навернулись слезы.

Что-то надломилось в ее душе, едва Брианна стала тихонько подпевать на знакомый мотив. Ее пение подхватили другие голоса, повествуя о трагической судьбе отважного солдата Джеймса Коннолли, принявшего мученическую смерть в борьбе за родину.

Когда песня окончилась, Роган взял сонного мальчика к себе на колени, а Мерфи потянулся за пивом.

– Это совсем не то, что "Оркестр МакНамары", верно?

Шаннон была тронута до глубины души, но и сомневалась, что желает испытывать подобные чувства. – Странная культура, – в ней слагаются такие милые песенки о смертной казни.

– Мы чтим своих героев, – резко отозвалась Мэгги. – Не правда ли, в вашей стране поля сражений стали приманкой для туристов, – Геттисберг ваш, и прочие?

Шаннон окинула Мэгги холодным взглядом, кивнула. – Прелестно.

– А еще многие из нас любят воображать, что они сражались бы за Юг, – вставил Грей.

– За рабство, – усмехнулась Мэгги. – Да нам о рабстве известно такое, что вам и в жутком сне не привидится.

– Нет, не за рабство, – в предвкушении спора Грей придвинулся ближе к Мэгги. – За определенный жизненный уклад.

– Вот кому не надо большего счастья, – усмехнулся Роган, видя, как его "родственнички" углубились в спор. – Шаннон, пока вы гостите здесь, чем бы вам хотелось заняться, какие места посмотреть? Мы бы с удовольствием для вас все устроили.

Его акцент был отличным от других, отметила про себя Шаннон, – едва уловимым, более мягким, – с налетом подготовительной школы, подумалось ей.

– Думаю, что побывала бы там, где и все туристы обычно. Но, не взглянув хотя бы на одни руины, уж точно не уеду.

– Ближайшие отсюда Грей заложил в свою новую книгу, – вставил реплику Мерфи.

– Да, верно, – Брианна оглянулась, стараясь не выдавать волнения оттого, что Диедре пора уже было принести ребенка. – Он учинил там жесточайшее убийство. Я сбегаю, посмотрю, как там Кейла. Мерфи, тебе принести еще пива?

– Да, пожалуй, спасибо.

– А вам, Шаннон?

Шаннон удивилась, обнаружив, что ее стакан пуст. – Думаю, да.

– Я принесу, – Роган передал Лайама жене, встал и потрепал Брианну по щеке. – Иди, занимайся ребенком.

– А вот это вам знакомо? – спросил Мерфи, принимаясь вновь за игру.

Шаннон размышляла не более минуты. – Ярмарка в Скарборо. – В памяти всплыли имена Саймон и Гарфанкел, звучавшие порой на волнах радио.

– А вы поете, Шаннон?

– Как и все, кто подпевает радио, или напевает, принимая душ. – Зачарованная его игрой, она склонила голову ближе. – Откуда вы знаете, на какие клавиши жать?

– Прежде надо знать, какую песню желаешь сыграть. Вот сюда.

– Нет, я... – Но он уже мягко обвил рукой ее талию и теперь просовывал ее кисть под ремешок концертины, накрывая своими ладонями.

– Сначала надо почувствовать инструмент, – он приложил ее пальцы к кнопкам и мягко нажал, одновременно раздувая меха. Раздался долгий и звучный аккорд, Шаннон развеселилась. – Получилось.

– Получилось раз, получится и другой. – В подтверждение слов он сжал инструмент и издал другой звук. – Желание и усердие – вот и все, что требуется.

Шаннон перебрала клавиши пальцами наугад и поморщилась, – раздалась жуткая какофония. – Нет, к этому все-таки нужен талант, – но развеселилась вновь, когда Мерфи заиграл своими пальцами поверх ее и вызвал инструмент к жизни. – И еще быстрые руки. Как вы играете, не видя, куда нажимать?

С лица ее еще не сошла улыбка, когда, откинув назад волосы, она повернулась к Мерфи. Сердце забилось сильнее, будто в такт оживленной мелодии, но ощущение казалось не из приятных.

– Обыкновенное чутье. – Ее пальцы были неподвижны, но он все же накрыл их своими и заиграл вновь, теперь уже совершенно в другом ключе, тоскливо-романтичном. – Что вы чувствуете сейчас?

– Будто каждой клеточкой моего тела играют столь же умело, как и этой вещицей. – Она сощурила глаза, пристально глядя на него.

За разговором они оба невольно переместились так, что со стороны вполне могли теперь сойти за обнимающуюся пару. Ее кисти смиренно покоились во власти его рук, – проворных, с загрубевшими ладонями. – У вас очень мягкие движения, Мерфи.

– Думается мне, это совсем не комплимент.

– Нет, результат наблюдения. – Сердце захолонуло так, что она ужаснулась. Он же перевел взгляд на ее губы, задержал его, чтобы весь пыл и намерения явственно донеслись до нее. – Нет, – послышался тихий, но твердый ответ.

– Как вам будет угодно, – их глаза встретились вновь, но его взгляд уже был полон решимости, бросая нешуточный вызов Шаннон. – Я бы и сам поцеловал вас впервые в более укромном месте. Там, где можно не торопиться.

Так или иначе, он свое возьмет, мелькнула у нее мысль. Менее всего походил он теперь на увальня, каким показался ей при первой встрече, и его способность добиваться своего уже не вызывала сомнений.

– На этом, пожалуй, урок закончим, – желая отдалиться от него, она с усилием отдернула кисти рук.

– Проведем другой, когда вам заблагорассудится, – не спеша убрал он руку с ее талии, отставил концертину и осушил стакан. – В вас есть музыка, Шаннон. Но до сей поры, вы не давали ей звучать.

– Думаю, с меня и радио хватит, спасибо. – Взволнованная больше, нежели готова была признать, она поднялась. – Извините. – Шаннон отошла и поискала глазами уборную, – требовалось немного времени, чтобы успокоиться.

Мерфи, улыбаясь самому себе, вернул пустой стакан на стол и вскинул бровь, поймав на себе хмурый пристальный взгляд Мэгги.

– Что это ты удумал, Мерфи? – требовательно спросила она.

– Что я удумал? Выпить еще пива. Вон, Роган как раз несет.

– Ты мне зубы-то не заговаривай, – Мэгги еще не поняла, гнев вскипает в ней или беспокойство, но в том и другом приятного было мало. – То, что ты ни одну юбку не пропустишь, мне известно, но такого взгляда у тебя я еще не примечала.

– Да неужели?

– Прекрати донимать его, Мэгги. – Грей откинулся в кресле. – У Мерфи есть полное право прощупать почву. Она красотка, правда?

– Заткнись, Грейсон. А тебе, Мерфи Малдун, на этой почве делать нечего.

Он внимательно посмотрел на нее, буркнул "спасибо", когда Роган поставил на стол свежее пиво. – Значит, ты не желаешь, чтобы я ближе познакомился с твоей сестрой, Мэгги Мей?

Гневно сверкая глазами, та подалась вперед. – Я не желаю видеть, как ты мчишься прямиком к краю пропасти, откуда непременно грохнешься. Она всем нам чужачка; пойми – ирландский фермер, каким бы красавцем ни был, ее никогда не привлечет.

Мерфи ответил не сразу, – знал, что Мэгги будет сгорать от нетерпения, пока он вытащит сигарету, повертит ее задумчиво в руках, зажжет и не спеша затянется. – Ты так добра, Мэгги, что беспокоишься за меня. Но это моя пропасть и грохнуться в нее могу тоже только я один.

– Если ты вообразил, что я стану сидеть, сложа руки, пока ты не сваляешь дурака и не позволишь угробить себя этой никчемной игрой, то ошибаешься.

– Все это не касается тебя, Маргарет Мэри, – проговорил Роган, и гнев жены перекинулся на него.

– Не касается меня? Еще как касается! Я знаю этого мягкотелого придурка с самого рождения, и люблю его, одному Богу известно, за что. А если бы не мы с Брианной, то этой янки сейчас не было бы здесь вообще.

– Эта самая янки – твоя, между прочим, сестра, – вставил реплику Грей. – А значит, скорее всего, такая же дерзкая и упрямая.

Мэгги не успела огрызнуться в ответ, – Мерфи упреждающе поднял руку. – У нее есть право так говорить. Да, это касается тебя, Мэгги, поскольку я твой друг, а она твоя сестра. Но меня это касается больше.

Стальные нотки, сквозившие в ровном голосе, смирили ее гнев, но усилили беспокойство. – Мерфи, она скоро вернется туда, откуда приехала.

– Если только я не смогу разубедить ее.

Она пылко схватила его за руки, словно желая с подобным жестом вложить в него здравый смысл. – Ведь ты ее совсем не знаешь.

– Нам о многом дано знать заранее, это факт. – Он теснее переплел ее и свои пальцы, дабы усилить телесную связь. – Я столько ждал ее, Мэгги, и вот она здесь. Все это не просто так.

В его глазах прочла она такую нерушимую уверенность, что поневоле отвела взгляд. – Ты совсем рехнулся. Вправить тебе мозги я уже не могу.

– Не можешь, да. Даже ты.

Она только вздохнула. – Ладно, когда ты все-таки рухнешь в свою пропасть и будешь там валяться в беспамятстве, я приду зализать твои раны. Суини, я хочу отвести Лайама домой. – Мэгги встала, подхватывая спящего ребенка на руки. – Даже не пытайся образумить его, – обратилась она к Грею. – Смазливое личико напрочь затмевает мужчинам мозги.

Обернувшись, она увидела, как Шаннон вышла из уборной, и к ней уже подоспела чета Конроев. Мэгги окинула ее суровым взглядом, получила такой же в ответ и твердой походкой вышла из паба с сыном на руках.

– Едва ли хоть одна из них понимает, как много между ними общего. – Грей наблюдал, как Шаннон уставилась на дверной проем, прежде чем ее внимание переключилось обратно на пожилую пару.

– Общее их основание столь велико, что его едва ли его меньше у каждой из них под ногами.

Грей кивнул и повернулся назад к Мерфи. – А ты запал на это личико, да?

Более по привычке, нежели рисуясь, Мерфи наиграл мелодию. – Не просто запал. – Губы его скривились в усмешке, но взгляд был отстраненным и вместе с тем глубоким. – Я очень долго ждал, чтобы это лицо увидеть, и все еще жду, чтобы видеть его вновь и вновь.

Как бы Мэгги не силилась вывести ее из себя, у нее ничего не выйдет, – размышляла Шаннон, отходя ко сну поздно вечером. Мало того, что эта женщина высылает за ней детективов, шпионит и собирает о ней сведения, так теперь еще, стоило пойти навстречу семейству Конкеннон, изо всех сил выказывая при встрече с ними дружелюбие, – теперь она обходится с ней, как с непрошеной гостьей.

Ну, нет, она пробудет здесь столько, сколько пожелает, черт возьми. Пару недель, пожалуй, хватит, прикинула Шаннон. Самое большее – три. И никто не посмеет погнать ее прочь, сопровождая холодными взглядами и уничижительными насмешками. Маргарет Мэри Конкэннон усвоит раз и навсегда, что взращенные в Америке орешки намного крепче остальных.

И фермеру ее тоже не пронять. Обаяние и привлекательная внешность – слишком слабое оружие против нее. Немало ей уже встречалось таких обаятельных и привлекательных мужчин.

Пусть даже никогда среди них и не было такого типа, как Мерфи, с его чудаческой безмятежностью во всем облике, но все это уже неважно.

Она забралась в постель, подтянула одеяло к подбородку. Воздух от дождя едва ли сделался мягче, лишь прохладнее. Но как же уютно и по-детски забавно укрыться в постели под шум дождя и глядеть, как остывает чай на ночном столике, – Брианна настояла на том, чтобы она прихватила с собой полную кружку.

Шаннон твердо решила, что завтра отправится разведывать окрестности; одолеет гордыню и возьмет машину. Достанет рисовальные принадлежности, отыщет здесь какие-нибудь развалины, заглянет в пару магазинов, – ей ли беспокоиться, рыская в одиночестве по незнакомой стране? – где она только не бывала за время путешествий с родителями.

В одиночестве, и никак иначе, желает она побыть следующим днем, и чтобы ни одна душа не смела надзирать за ней.

Свернувшись удобнее калачиком в постели, она пустила на самотек мысли о людях, с которыми ее свела судьба.

Брианна, домоседка. Молодая мамочка, молодая жена. И деловая женщина, к тому же, – припомнила Шаннон. Умелая, талантливая. Душевная, конечно, но вечно чем-то озабочена.

Грей, ее возлюбленный янки. Легкий в общении, во всяком случае, на первый взгляд. Дружелюбный, остроумный, без ума от жены и дочери. Судя по всему, был рад сбросить с себя ярмо светской жизни, кою вел бы, оставшись в мегаполисе наедине со своей славой.

Мэгги. Гримаса наползла на лицо сама собой. Недоверчива от природы, вспыльчива, откровенна до хамства. Ужасно, но сама Шаннон ценила именно эти качества. Несомненно, – любящая жена и мать, и бесспорно, – большой талант. К тому же, подумала Шаннон, чрезмерно властная и безумно самоотверженная.

Роган. Воспитан, уравновешен; манеры привились настолько, что кажутся не менее естественными, чем те же глаза на лице. Дисциплинирован, как легко догадаться, и прозорлив. Весьма искушен и хваток, – а иначе не возглавить организацию, имеющую мировое признание. А еще, злорадно подумала Шаннон, он вынужден иметь чувство юмора и ангельское терпение, живя с Мэгги.

И, наконец, Мерфи, хороший друг и сосед. Фермер с талантом к музыке и флирту. Красив на удивление, без особых претензий, но и далеко не так прост, как показалось вначале. Едва ли ей доводилось встречать мужчину в такой совершенной гармонии с самим собой.

Хотел поцеловать ее, видите ли, в укромном месте, – веки Шаннон отяжелели, – где бы он смог не торопиться. Интересно.

Без видимых усилий мужчина сдерживал на месте нетерпеливого коня. Дождь продолжал нещадно хлестать, ударяясь о землю с грохотом щебня. Белый жеребец храпел, обдавая стылыми клубами пара мужчину и женщину, что смотрели друг на друга.

– Ты ждала.

Сердце тяжело ухало у нее в груди. А жгучее, неистовое желание по величине и силе не уступало гордости. – Если я гуляю по собственному полю, это не значит, что я жду.

Он громко расхохотался, и безудержный смех его гулким эхом прокатился по холмам. С вершины одного из них наблюдал за ними каменный круг.

– Ты ждала. – Изящным, едва не танцевальным, движением, он склонился над ней, – и вот уже ее ноги не касаются земли. Одной рукой поднял и усадил перед собой в седло, запустил в ее волосы руку в перчатке и повелел:

– Целуй же меня. Да не единожды.

Она привлекла его ближе к себе, пока не вжалась грудью в твердую броню, покрывающую его стан. Снедаемая желанием, оголодавшим ртом неистово припала к такому же страждущему рту. Будто вознамерившись дать клятву, он вскинул руку, и окутал женщину плащом.

– Ни одна продрогшая, слякотная пядь земли не посмела отдалить от меня твой вкус!

– Так оставайся, чего же ты! – Она вновь притянула его к себе, жадно припадая к его губам. – Оставайся.