Текст книги "Без следа"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Конечно. А ты знаешь, что организация, о которой ты говоришь, так же неуловима, как и товар, который ты предлагаешь?
– Для меня это не имеет значения, если возможно договориться о размере прибыли. Ты заинтересован, чтобы посодействовать в переговорах?
– За свои обычные десять процентов комиссионных?
– Естественно.
– Возможно, я смогу помочь тебе. Дай мне два дня. Где я могу найти тебя?
– Я сам тебя найду, аль-Азиз. – Он улыбнулся и провел кончиком пальца по щеке. Этот жест был характерной чертой Кабо. – До меня дошел любопытный слух. Один ученый, если можно так выразиться, был нанят этой организацией. Если я разузнаю о нем как можно больше, твоя прибыль может значительно вырасти, вполне вероятно, до двадцати процентов.
Лицо аль-Азиза не изменилось, оставаясь таким же безмятежным, как и его голос.
– Нельзя полагаться на слухи.
– Однако им легко найти подтверждение. – Трейс вытащил деньги и отсчитал несколько купюр. Словно по мановению волшебной палочки, они растворились в складках одеяния аль-Азиза.
– Нет ничего невозможного, когда дело касается подобных вещей.
– О, дорогой, ты можешь мне купить это? – Джиллиан схватила Трейса за руку и потащила его к витрине, где поблескивала пара длинных золотых серег, украшенных красными камнями. – Рубины, – сладострастно выдохнула она, при этом прекрасно понимая, что это всего лишь цветные стекляшки. – Дома все просто лопнут от зависти. Пожалуйста, дорогой, ты можешь мне их купить?
– Тысяча восемьсот дирхамов, – произнес торговец с любезной улыбкой. – Для вас и леди – тысяча шестьсот дирхамов.
– Пожалуйста, милый. Я без ума от них.
Попавшись в собственные сети, Трейс кивнул аль-Азизу. Но он ухитрился сильно ущипнуть Джиллиан, пока торговец доставал серьги из витрины.
– О, я сразу надену их. – Джиллиан нацепила серьги, в то время как Трейс доставал деньги, чтобы расплатиться с хозяином.
– Два дня, – добавил он по-французски. – И я вернусь.
– И приводи свою леди. – На лице торговца заиграла улыбка. – Так у меня дела пойдут скорее.
Трейс вытолкал ее на улицу.
– Ты могла бы выбрать стеклянные бусы.
Джиллиан слегка щелкнула по сережке, раскрутив ее.
– Такая женщина, как я, никогда не станет довольствоваться стеклянными бусами, но наверняка позволит одурачить себя, приняв стразы за рубины. Я хотела с блеском сыграть свою роль.
– Да. – Серьги смотрелись на ней гораздо элегантнее, чем в витрине. – Ты все сделала на отлично.
Джиллиан едва не споткнулась, услышав эти слова.
– Подожди немного. У меня прямо дыхание перехватило от твоего комплимента.
– Продолжай в том же духе.
– Что ж, так-то лучше. Ну а теперь не расскажешь, для чего все это понадобилось?
– Давай прогуляемся.
Глава 5
По крайней мере, ей не пришлось торчать в гостиничном номере. Джиллиан пыталась утешить себя этой мыслью, сидя в шумном клубе в сигаретном дыме и грохоте второсортной музыки. Сжимая в ладонях бокал с вином, она наблюдала за происходящим вокруг. Среди посетителей было опять-таки много молодых женщин из Европы. Хотя работа не позволяла Джиллиан часто путешествовать, она считала, что подобные места можно найти и в Лондоне, и в Париже.
Она подумала, что за последние две недели она повидала больше, чем за всю свою жизнь. В другой ситуации она, возможно, наслаждалась бы шумом и бесшабашным весельем, удалой атмосферой вечеринки. Но вместо этого она прильнула к Трейсу.
– Ты должен рассказать мне, о чем вы говорили и что ты собираешься предпринять дальше.
Он выбрал этот клуб, потому что здесь было шумно и посетители сосредоточены исключительно на себе. О чем бы они ни говорили, это не выйдет за пределы их столика. Трейс сделал свой выбор по этим причинам еще и потому, что не торопился возвращаться в отель, где ему придется остаться с ней наедине.
– Аль-Азиз – бизнесмен. Как и Кабо. – Трейс откусил кусочек черствой хлебной палочки. – Я сделал ему деловое предложение.
– И как это связано с Флинном?
– Я заинтриговал аль-Азиза. Если повезет, ему удастся заинтересовать людей из «Хаммера». Мы назначим встречу, и я смогу узнать гораздо больше, чем нам известно сейчас.
– Ты собираешься встретиться с теми людьми? – Внезапно при одной этой мысли у нее мороз пробежал по коже. Это из-за него, подумала Джиллиан. Она испугалась за него. – Но ведь они знают, кто ты.
Трейс отхлебнул виски и подумал о том, когда он в последний раз пил качественный напиток.
– Абдул знает, кто я. Бандиты его профиля не принимают участия в сделках с оружием.
– Да, но… оружие? – Ее голос снизился до горячего шепота. – Ты собираешься продавать им оружие?
– Будет лучше, если они в это поверят.
– Это безумие – заключать деловые сделки, притворяясь, что станешь продавать оружие террористам. Наверняка есть другой способ решить проблему.
– Несомненно. Я могу встретиться с аль-Азизом и рассказать ему, что ты доктор Джиллиан Фитцпатрик и твоего брата похитили люди из «Хаммера». Я могу воззвать к его состраданию. И не успеет взойти солнце, как ты окажешься в том же положении, что и твой брат. А я уже буду мертв.
Джиллиан нахмурилась, глядя в бокал с вином.
– Это похоже на обходной путь для достижения цели.
– Ты придерживаешься своих расчетов, док, а я – своих. Через пару дней я буду вести переговоры с самим генералом. У меня такое чувство, что мы совсем близко подобрались к твоему брату.
– Ты действительно думаешь, что Флинна прячут где-то поблизости? – Она придвинулась ближе и крепко сжала его ладонь. – Как бы мне хотелось верить в это! Жаль, что я ничего не чувствую.
– Судя по информации из компьютера Чарли, организация теперь базируется в Марокко. Рори подтвердил, что самолет отправился в Касабланку. Так что сейчас он где-то неподалеку. Поэтому мы здесь.
Он выглядел таким уверенным, нисколько не сомневаясь в своем плане. И она больше всего на свете желала верить ему и в успех их общего дела.
– Ты ведь раньше уже встречался с аль-Азизом, правда? Похоже, он тебя знает, Трейс почувствовал зуд между лопатками. Он предпочитал сидеть, прислонившись спиной к стене.
– Мы уже работали вместе.
– Раньше ты тоже использовал его для продажи оружия?
– Его использовали люди из МСБ, – ответил Трейс. Он разломил пополам еще одну хлебную палочку. – Несколько лет назад намечался государственный переворот, который в МСБ собирались поддержать. Тайно. Кабо получил хорошую прибыль, аль-Азиз – свои комиссионные, а демократия сделала огромный скачок вперед.
Джиллиан знала, что подобные вещи случаются. Она выросла в стране, разобщенной войной. Она жила в стране, где моральные устои были искажены секретными сделками и политическими махинациями. Но это было неправильно.
– Это неправильно.
– Это реальный мир, – парировал он. – И большинство в нем неправильно.
– И поэтому ты так поступаешь? – Она отодвинулась от него, с трудом противясь желанию снова прильнуть к нему. – Чтобы все исправить?
Когда-то было время, – казалось, что с тех пор прошла целая вечность, – когда он верил в то, что мир можно изменить в лучшую сторону. Трейс не мог сказать, когда и как он потерял эту убежденность идеалиста. И просто перестал вспоминать об этом.
– Я просто выполняю свою работу, Джиллиан. Не пытайся сделать из меня героя.
– Я и не думала. – Она произнесла это довольно сухо, и в ответ его губы скривились в усмешке. – Я просто думаю, что нам будет легче, если я смогу понять тебя.
– Просто пойми, что я собираюсь вызволить твоего брата и его дочь.
– А потом? – Она попыталась расслабиться. Сейчас она ничего не может сделать, кроме как ждать. Ждать и пытаться разгадать душу человека, от которого сейчас полностью зависит ее жизнь. – Отойдешь от дел?
– Это отличная идея, милая.
Вокруг клубился дым дорогих сигар – французских, турецких. Музыка звучала чересчур громко, спиртное оказалось вполне сносным. Он удивился, когда его вдруг обожгла мысль, что он слишком много времени проводит в подобных местах. Он едва не расхохотался во все горло. Несмотря на все свои намерения и цели, он словно был рожден в подобном месте. Порой он начинал осознавать, что хотел вырваться из этой жизни, как двенадцать лет назад хотел вырваться из-под отцовской опеки. Только теперь он уже не мог просто выйти на шоссе и остановить попутку.
– Трейс?
– Что?
Она не знала, о чем он так глубоко задумался, но понимала, что сейчас не время спрашивать.
– А чем ты займешься… когда отойдешь от дел?
– Есть такое место на Канарских островах, где можно рвать фрукты с деревьев и спать в гамаке в объятиях знойной женщины. Вода там прозрачная, как стекло, и рыба прыгает прямо тебе в руки. – Он отпил еще глоток виски. – Со ста тысячами в кармане я мог бы жить в таком месте по-королевски.
– Если бы не умер от скуки.
– У меня было достаточно волнений, так что на ближайшие тридцать – сорок лет вполне хватит. Женщины с медовой кожей и бессолевая диета. – Он коснулся своим стаканом ее бокала. – Я собираюсь наслаждаться жизнью.
– Андре!
Трейс обернулся, и в этот момент его наградили долгим, горячим поцелуем. Спустя некоторое время озарение снизошло на него. Он помнил только одну женщину, которая благоухала, как оранжерея, и целовалась, как вампир.
– Дезире! – Трейс ласково погладил ее обнаженную руку, когда она уселась к нему на колени. – По-прежнему в Касабланке?
– Конечно. – Она рассмеялась низким, грудным смехом, откинув назад копну длинных черных, как ночь, волос. – Я теперь совладелица клуба.
– А ты преуспела в жизни.
– Представь себе. – Ее кожа была подобна лепесткам магнолии, а сердце до краев наполнено ядом. Но, несмотря на это, Трейс испытывал к ней легкую симпатию. – Я вышла за Амира. Он нас не видит, а не то запросто перерезал тебе горло за то, что ты посмел дотронуться до меня.
– Я вижу, здесь все как и прежде.
– Вовсе нет. – Не обращая внимания на Джиллиан, Дезире кончиками пальцев погладила Трейса по щеке. – О, Андре, сколько недель я ждала, когда ты вернешься!
– Несколько часов в любом случае.
– Ты надолго сюда?
– На несколько дней. Показываю подруге прелести Северной Африки.
Дезире обернулась, с ног до головы окинула Джиллиан испепеляющим взглядом, а затем снова забыла о ней.
– Когда-то тебе было достаточно моих прелестей.
– Твоих прелестей было достаточно для целой армии. – Трейс поднял бокал, не сводя глаз с двери в дальнюю комнату. Он знал, что Дезире не преувеличивает насчет Амира. – У меня здесь кое-какое дело, all[6]6
Моя красавица (ит.).
[Закрыть]. Ты по-прежнему хорошо подслушиваешь в замочную скважину?
– Только для тебя и за определенную плату.
– Флинн Фитцпатрик. Ученый. Ирландец, с маленькой дочерью. Сколько мне будет стоить узнать, в Касабланке ли они?
– Для такого старого, дорогого друга… пять тысяч франков.
Трейс ссадил ее с колен, а затем вытащил деньги.
– Здесь половина. Это задаток.
Она наклонилась и спрятала деньги в туфлю.
– Мне всегда так приятно встречаться с тобой, Андре.
– И мне, шери. – Он встал и коснулся губами ее руки. – Только не передавай Амиру привет от меня.
Расхохотавшись, Дезире удалилась в толпу, покачивая бедрами.
– У тебя потрясающие друзья, – заметила Джиллиан.
– Да. Я подумываю о том, чтобы как-нибудь собрать их всех вместе. Пошли.
Джиллиан торопливо выбралась из дымного клуба на свежий ночной воздух.
– О чем вы говорили?
– Просто вспоминали старые добрые времена.
Она вскинула бровь.
– Не сомневаюсь, это были потрясающие времена.
Трейс не выдержал и улыбнулся. У Дезире каменное сердце, но какое у нее воображение!
– Да, есть что вспомнить.
Джиллиан немного помолчала, борясь сама с собой. Но наконец она все-таки не выдержала.
– Эта женщина как раз в твоем вкусе? С формами?
Трейс знал о женщинах достаточно, чтобы понять, когда смех может оказаться опасным. Вместо этого он кашлянул:
– Скажем так, она моего типа.
– Не сомневаюсь, но думаю, если смыть с нее три слоя макияжа, она окажется не столь уж и привлекательной.
– Не стоит ревновать, милая. Мы просто старые знакомые.
– Ревновать? – Она постаралась изобразить, что это шутка, презирая себя за то, что пытается обмануть саму себя. – Едва ли я стану ревновать к каждой женщине, с которой ты… ты…
– Ну, давай, произнеси это.
Она стряхнула его руку, которой он по-дружески обнял ее за плечи.
– Забудь. За что ты ей заплатил?
– Она должна добыть для меня информацию.
– И как подобная женщина может добыть хоть какую-то информацию?
Трейс взглянул на нее, понял, что она говорит абсолютно серьезно, и только покачал головой.
– Дипломатия, – сказал он.
Джиллиан не могла уснуть. Силы, которых ей так не хватало всего несколько дней назад, теперь переполняли ее. Она оказалась в Африке, на континенте, о котором когда-то читала в книгах. К югу от них раскинулась пустыня Сахара. Она находилась на побережье Атлантики, но с этой стороны земного шара это был абсолютно другой океан. Здесь даже звезды, казалось, сияли по-другому.
Ее привлекала эта необычность. Еще в детстве она частенько мечтала о путешествиях в дальние страны, но все ограничивалось исключительно чтением. Ее решение переехать в Америку стало результатом желания увидеть и узнать что-то новое, стать другой женщиной, живущей собственной жизнью, какой она никогда бы не стала, если бы осталась в Ирландии вместе с отцом. И вот она отправилась в Америку, чтобы добиться своих целей, жить своей собственной жизнью. И вот теперь ее отец болен, а брат пропал.
Джиллиан накинула халат и открыла двери на балкон. Сколько раз она задавала себе вопрос, сложилось бы все иначе, если бы она осталась с отцом. Глупо и даже эгоистично думать так. И все же ноющее беспокойство не отпускало ее.
И вот теперь она в Африке с человеком, который в мгновение ока меняет свой образ. Все зависит от ее и его решимости снова все исправить.
Исправить. Джиллиан со вздохом оперлась на перила и окинула взглядом огни Касабланки. Он сказал, что не думает о том, чтобы все исправить, а лишь о своей работе. Но почему она в это не верила? Это так соответствовало стилю поведения этого человека. Но вот ее чувства к нему оказались абсолютно недоступны ее пониманию.
С момента их знакомства он притягивал и одновременно отталкивал ее. В его глазах порой возникало нечто такое, что наводило Джиллиан на мысль, что он способен проявлять доброту и сострадание. Именно так он смотрел на нее, именно таким казался ей на вершине Пирамиды магов. Мечтатель уживался в его душе с холодным реалистом. Казалось, невозможно соединить такие прямо противоположные стороны.
Все, что он делал, как себя вел, вызывало у нее чувство неловкости и тревогу. Она привыкла верить в правильно и неправильно, в добро и зло. И до того, как она повстречала этого человека, Джиллиан не задумывалась, что между этими двумя полюсами может скрываться множество разнообразных оттенков. И уж точно она и представить не могла, что ее может привлекать человек, живущий среди этих теней.
Но это был факт, не теория и не гипотеза, а именно факт, ее влекло к нему, она действительно доверяла ему. Джиллиан не могла отнести свои чувства в лабораторию, вскрыть их и провести анализ. Возможно, впервые в жизни она столкнулась с проблемой, которую нельзя было решить при помощи логики или экспериментов. И имя этой проблемы – Трейс О’Харли.
Она ревновала, и ревновала яростно, когда та женщина в клубе обнимала Трейса. Когда та что-то тихо и соблазнительно бормотала ему по-французски и касалась его своими руками, Джиллиан ужасно хотелось схватить ее за волосы и вырвать несколько покрытых лаком прядей. Это было так на нее не похоже. Или же она просто и не подозревала об этом.
Время от времени она ревновала Флинна, но как могла ревновать сестра брата, которого любили больше. И ее любовь к нему всегда была сильнее, чем зависть. В университете она чувствовала уколы зависти к девушкам с прямыми светлыми волосами и голубыми глазами. Но это было поверхностное чувство, лишенное страсти и глубины.
Ревность, которую она ощутила сегодня вечером, была сильной, и ее оказалось сложно контролировать. И это тоже было ей незнакомо. Она ревновала не к женщине с яркой внешностью и великолепным гибким телом, а к тому, как она обнимала Трейса и целовала его так, словно хотела съесть живьем.
И ему, похоже, это нравилось.
Джиллиан скрестила руки на груди и взглянула на редкие огни, все еще освещавшие город. Но еще сильнее ревности ее тревожило душевное смятение. И очевидно, и здесь всему виной Трейс О’Харли.
Она вздрогнула, услышав резкий скребущий звук спички о коробок, раздавшийся с соседнего балкона.
Он скрывался в тени. Похоже, темнота подходила ему наилучшим образом. Джиллиан подумала, как давно он стоит здесь, безмолвно наблюдая за ней.
– Я не знала, что ты здесь. – И не узнала бы, вдруг пришло ей в голову, не позволь он ей. – Я не могла заснуть. – Когда он не ответил, Джиллиан, нервно теребя пояс от халата, откашлялась. – Я думала, ты лег спать.
– Всему виной перемена часовых поясов.
– Думаю, да. – Она снова вцепилась в балконные перила, жалея, что все не так просто. – За последние несколько дней мы сменили несколько часовых поясов. Но мне казалось, ты уже привык к этому.
– Я люблю ночь. – И это было правдой, но все же Трейс вышел на балкон, потому что мысли о ней не давали ему сомкнуть глаз.
– Иногда я поднимаюсь на крышу своего дома, ведь только так в Нью-Йорке можно увидеть звезды. – Она взглянула на небо. – А в Ирландии надо всего лишь выйти на улицу. – Покачав головой, Джиллиан снова окинула взглядом ночной город. – Ты когда-нибудь скучаешь по дому?
Он затянулся сигаретой, и на мгновение его лицо осветил крошечный красный огонек.
– Я же сказал, что у меня нет дома.
Она подошла поближе к его стороне балкона.
– Только Канарские острова? И сколько человек способен продержаться на фруктах и рыбе?
– Довольно долго.
Несмотря на прохладу ночи, на нем были только шорты. Джиллиан ясно помнила ощущение дикого восторга, когда он прижимал ее к своему телу. И странную пустоту, когда он резко отталкивал ее от себя. Нет, эмоции совершенно невозможно проанализировать, но зато можно попытаться понять их причину.
– Интересно, от чего ты пытаешься убежать.
– Наоборот, к чему я стремлюсь. – Трейс бросил окурок на улицу под балконом. – К роскошной жизни, милая. Свежее кокосовое молоко и полуобнаженные красавицы.
– Я не думаю, что ты сможешь так жить. Ты слишком много посвятил служению своей стране.
– Это так. – Он машинально потер шрам на груди. – А остаток жизни я хочу посвятить исключительно себе. – Ночной ветерок снова донес до него ее нежный запах.
– Знаешь, мистер Форрестер сказал мне, что если бы ты почаще следовал правилам, то уже давно возглавил бы МСБ. Он невероятно тобой гордился.
– Чарли привлек меня к этой работе. Он всему сам обучил меня. – Трейс беспокойно подвинулся к балконной ограде. – Ему хотелось думать, что он все сделал по высшему разряду.
– Думаю, здесь скрывалось нечто гораздо большее. Любовь и гордость не часто соседствуют друг с другом. – Джиллиан вспомнила о своем отце. – Можешь не сомневаться, что ему нравилось, кем ты был и что из тебя получилось. Я знаю, что ты любил его и что ты все это делаешь ради него, а не только из-за денег. Причины твоего поведения не должны меня интересовать, но это так. Трейс?
Трейс не хотел сейчас смотреть на нее в лунном свете, струящемся с неба, волнуясь от рассеянного в воздухе ее удивительного запаха. Он внимательно разглядывал улицу.
– Да?
– Я знаю, что с Флинном и Кейтлин все будет в порядке. И скоро они окажутся в безопасности, потому что ты здесь. – Джиллиан жалела, что не может протянуть руку и коснуться его. И одновременно радовалась этому. – И когда они вернутся ко мне, я никогда не смогу по-настоящему отблагодарить тебя. И потому я хочу, чтобы ты знал: что бы ни произошло, я благодарна тебе за все.
– Это моя работа, – пробормотал Трейс, стиснув зубы, потому что ее тихий, ласковый голос заставлял его забыть об этом. – Только не надо делать из меня рыцаря на белом коне, Джиллиан.
– Нет, конечно, ты не рыцарь, но мне кажется, что я начинаю тебя понимать, Трейс. – Она направилась в комнату. – Спокойной ночи. – И, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь в полной тишине.
– Но как ты можешь требовать, чтобы я слонялась по магазинам и щелкала фотоаппаратом, словно обычная туристка?
Трейс подтащил Джиллиан к еще одной витрине.
– Потому что сегодня ты не более чем простая туристка. Прояви хоть капельку энтузиазма, ладно?
– Мои брат и племянница в заточении. Боюсь, что мне будет трудновато изобразить энтузиазм, разглядывая какие-то глиняные горшки.
– Аутентичное североафриканское искусство, – заметил Трейс.
– Мы лишь попусту теряем время, слоняясь по округе, вместо того чтобы заняться чем-нибудь полезным.
– Твои предложения? – Не повышая голоса, он продолжил двигаться вперед, крепко держа ее за руку. Навесы из полосатой ткани затеняли товар, разложенный на столиках, расставленных на улице. Здесь были изделия из кожи и кое-где поблескивал металл и пахло лошадьми. – Ты хочешь, чтобы я вломился туда, где держат твоего брата, размахивая пистолетами и сжимая в зубах нож?
Он умел выставить ее в нелепом свете. Джиллиан отмахнулась от него.
– По крайней мере, это лучше, чем покупать безделушки и фотографироваться.
– Во-первых, я не знаю, где они держат его. Сложно куда-то вломиться, пока не выяснишь точный адрес. Во-вторых, если я поступлю как персонаж из фильмов про гангстеров, то меня просто убьют, и твоему брату не поздоровится. Давай присядем. – Он облюбовал столик на тенистой террасе уютного маленького кафе. – Почему ты не расскажешь, что тебя беспокоит?
Джиллиан поправила солнечные очки.
– О, не знаю. Наверное, это каким-то образом связано с тем, что Флинна и Кейтлин похитили. Или же я просто встала не с той ноги.
– Сарказм тебе не идет. – Трейс заказал два кофе и вытянул ноги. – Вчера ты неплохо справилась со своей ролью.
Джиллиан уставилась на свои ладони. Солнечные лучи ярким светом вспыхивали на золотом браслете ее часов. В ожидании кофе она любовалась замысловатой игрой света.
– Я не могла уснуть. Я до утра глаз не сомкнула. Меня преследовало странное чувство, от которого было невозможно избавиться. Словно что-то происходило неправильно, непоправимо, и я могла опоздать все исправить. – Она взглянула на него, не сомневаясь, что возненавидит его, если он в ответ рассмеется.
– Ты многое пережила за последние несколько дней. – Его слова прозвучали просто и естественно, без жалости, которая непременно разозлила бы ее, и без грубостей, которые привели бы ее в негодование. – Наоборот, было бы странно, если бы ты спала как убитая.
– Думаю, нет, но, если бы я просто чувствовала, что мы делаем что-то…
– А мы и делаем. – Он взял ее за руки и тут же резко отпустил. – Пей кофе.
Он едва коснулся ее, но тут же сам на себя разозлился. Мысль, пришедшая ей в голову, заставила Джиллиан улыбнуться.
– Ты стесняешься быть добрым.
– Я не добрый. – Трейс прикурил сигарету, понимая, что ему лучше чем-нибудь занять руки.
– Неправда. – Немного расслабившись, Джиллиан взяла свою чашку. – Ты предпочел бы не быть добрым, но сложно изменить свою природу. Ты можешь перевоплощаться в других людей. – Кофе оказался горячим и крепким, то, чего ей как раз недоставало. – Но ты не в силах изменить свою природу. Какое бы имя ты ни использовал, под этой маской все равно скрывается твоя добрая натура.
– Ты меня совсем не знаешь. – Он глубоко затянулся сигаретой. – И о моей жизни.
– Я ученый и неплохо научилась наблюдать, анализировать, классифицировать, строить гипотезы. Хочешь услышать мои гипотезы в отношении тебя?
– Нет.
Напряжение, сковывавшее ее тело ночью, постепенно исчезало.
– Ты человек, который искал приключений и ярких впечатлений и, несомненно, нашел их гораздо больше, чем хотел. Я бы сказала, что ты верил в свободу и права человека, чтобы посвятить большую часть своей жизни борьбе за эти идеалы. А потом ты утратил иллюзии и едва не лишился жизни. И я не знаю, что беспокоит тебя больше. Не думаю, что ты солгал, сказав, что очень устал, Трейс. Но ты лжешь каждый раз, когда изображаешь безразличие.
Она слишком близко подобралась к самой сути вещей, гораздо ближе, чем кто бы то ни было. Он обнаружил, что жизнь оказывается гораздо проще, если соблюдать дистанцию. И он ответил, пытаясь сохранить эту удобную для себя жизненную позицию:
– На самом деле я искусный лжец, вор, обманщик и убийца. И в том, что я делаю, нет ничего замечательного, привлекательного и идеалистичного. Я всего лишь выполняю приказы.
– Думаю, вопрос не в том, что ты делаешь, а зачем. – И в этот момент Джиллиан перестала спрашивать себя, почему ей так важно в это верить, и просто поверила. – Вопросы яснее не стали, и вот ты решил уехать на маленький остров, где тебе не придется над ними размышлять.
Трейс смял сигарету.
– Ты говорила, что ты физик, а не психиатр, не так ли?
– Это всего лишь логические рассуждения. Я очень логичный человек. – Она аккуратно поставила чашку на блюдце. – И вот еще вопрос о твоем поведении в отношении меня. Очевидно, я тебе нравлюсь.
– Неужели?
Джиллиан улыбнулась, чувствуя себя в безопасности, когда обо всем говорилось четко и ясно.
– Мне кажется, глупо отрицать существование физического влечения. Это скорее неоспоримый факт, чем теория. И все же, даже исходя из этого, твое поведение кажется противоречивым. Каждый раз, когда ты действуешь, повинуясь этому влечению, ты тут же предпочитаешь отступить в угоду досаде и неудовлетворенности.
Ему было наплевать, что его физическое или какое-либо еще влечение препарировали, как дохлую лягушку. Трейс дождался, когда официант подольет им кофе, а затем наклонился к Джиллиан.
– Тебе крупно повезло, что я отступил.
Их лица почти соприкасались за маленьким круглым столиком. Ее сердце принялось отбивать барабанную дробь, но она вдруг обнаружила, что это чувство кажется скорее интересным, чем неприятным.
– Потому что ты опасный человек?
– Самый опасный человек, которого ты когда-либо встречала.
Джиллиан не собиралась с этим спорить.
– Я уже объясняла тебе, что вполне могу за себя постоять.
Она потянулась за чашкой, и Трейс накрыл ладонью ее запястье. Его хватка была железной, и ее глаза в ответ сузились.
– Ты и понятия не имеешь, где истоки моего поведения, док. И, черт подери, уж точно не знаешь, где конец. Считай, что тебе в очередной раз повезло.
– Мою семью похитили, я видела, как умер человек, и мне приставили нож к спине. Тебе меня не напугать. – Она отдернула руку и, изображая олимпийское спокойствие, поднесла чашку ко рту.
Сердце билось тяжело и гулко.
– Ты не права. – На этот раз Трейс улыбнулся. – Если я решу заполучить тебя, ты поймешь, как ошибалась.
Она с размаху поставила чашку на блюдце.
– Я готова идти.
– Сядь. – Внезапная перемена в его голосе заставила Джиллиан послушаться. – Пей кофе, – мягко добавил он, хватая фотоаппарат.
– В чем дело?
– У аль-Азиза посетитель.
Этот фотоаппарат был одним из новейших элементов оборудования от МСБ, который так нравился Трейсу. Он нажал на кнопку, и человек, выходящий из черной машины в двухстах ярдах от них, попал в видоискатель. Он узнал лицо, часто мелькавшее на инструктажах агентов, и снова улыбнулся. Кендеса был правой рукой генерала, человек, отличавшийся вкусом и умом, сумевший уравновесить фанатизм генерала.
– Ты знаешь, кто это? Трейс по привычке сделал два снимка.
– Да. – Он опустил фотоаппарат.
– Что это означает?
– Это означает, что они проглотили наживку.
Джиллиан облизала губы, пытаясь сохранять спокойствие.
– И что мы теперь станем делать?
Трейс прикурил еще одну сигарету.
– Ждать.
Мужчина пробыл в магазине аль-Азиза двадцать минут. Когда он вышел, Трейс стремительно сорвался с места. Когда Кендеса сел в свою машину, Трейс и Джиллиан уже запрыгнули в такси.
– Поезжайте за той машиной, – сказал Трейс водителю, вытаскивая деньги. – Но держитесь на расстоянии.
Водитель припрятал деньги и лишь после этого завел мотор. Джиллиан на ощупь нашла руку Трейса и вцепилась в нее изо всех сил.
– Он ведь знает, где Флинн, правда?
– Он знает. Она прижала другую руку к губам.
– Что ты собираешься делать?
– Ничего.
– Но если он…
– Мы просто посмотрим, куда он поедет. Ее рука была холодна как лед, и он сжал ее покрепче. Черная машина остановилась перед одним из самых шикарных отелей в деловом районе. Трейс подождал, пока Кендеса не скрылся в здании.
– Жди здесь.
– Но я хочу…
– Просто жди здесь, – повторил он и вышел из машины.
Время шло, и страх сменился беспокойством. Джиллиан уже взялась за ручку двери, как вдруг Трейс распахнул ее с другой стороны.
– Куда-то собралась? – Он резко захлопнул за собой дверцу.
Откинувшись на сиденье, он назвал водителю их отель.
– Ну?
– Он только утром заселился в отель. Он не назвал им дату отъезда, а это означает, что он собирается оставаться здесь до тех пор, пока не уладит все свои дела.
– И ты не собираешься пойти туда и заставить его сказать, где Флинн?
Трейс искоса взглянул на нее.
– Конечно, я пойду к нему в номер, поколочу его и трех телохранителей и вытяну из них правду. А затем направлюсь прямиком туда, где они прячут твоего брата, и без посторонней помощи освобожу его.
– А разве не за это я тебе плачу?
– Ты платишь мне за то, чтобы я его вытащил целым и невредимым. – Такси остановилось у тротуара. – Так что позволь мне играть по своим правилам.
Чувствуя, что может взорваться в любой момент, Джиллиан молчала, пока они не оказались в своем номере.
– Если у тебя есть план, думаю, настало время посвятить меня в подробности.
Не обращая на нее внимания, Трейс подошел к кровати и принялся возиться с приспособлением, которое Джиллиан приняла за переносной стереомагнитофон.
– Сейчас не время слушать музыку. – Он ничего не ответил, и тогда Джиллиан накинулась на него: – Трейс, я хочу знать, что ты задумал. Я не хочу пребывать в неведении, пока ты тут спокойно слушаешь радио. Я хочу знать…
– Слушай, заткнись, поняла? – Он перемотал пленку, и раздалась едва слышная арабская речь. – Черт. – Он подрегулировал звук и замер.
– Что это?
– Наши друзья мило беседуют, но почти вне досягаемости от жучка, которого я вчера установил.
– Ты… я не видела, как ты его устанавливал.
– И это делает мне честь. – Он перемотал пленку назад.
– Не могу представить, куда ты его спрятал.
– Я оставил его на виду. Люди находят вещи гораздо быстрее, если их прятать. Разве ты не читала Эдгара По? Ну а теперь тихо.
Голоса были едва слышны, но Трейс узнал аль-Азиза. Он мог разобрать формальные приветствия, но с этого момента ему удавалось перевести лишь отдельные обрывки фраз. Он услышал упоминание о Кабо и обсуждение каких-то денежных вопросов.
