Текст книги "Танец ее мечты"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

– Даже если бы тебе завтра предстояла операция, сегодня ты все равно пойдешь на вечер! Мадди натянула на ногу высокую кроссовку.

– Что это ты строишь из себя важную шишку, Ванда?

– Ничего я не строю, – отрезала Ванда, надев пуловер Мадди с глазками и рассматривая себя в зеркало. – А ты иди домой, нарядись и отправляйся на вечер.

– Я же сказала, что устала, и у меня нет настроения.

– А я вижу, что ты просто расстроена.

– Вот еще выдумала… – Мадди нахмурилась и стала шнуровать вторую кроссовку. – Ничем я не расстроена.

Ванда уселась рядом с ней на скамейку.

– А то я не вижу!

– Не приставай, Ванда. У меня действительно плохое настроение.

Ванда недоверчиво на нее посмотрела:

– Ну, не хочешь рассказывать про своего парня, и не надо.

– Никакой он не мой.

– Как это?

Мадди тихонько вздохнула:

– Так. Он не мой парень, вот и все.

– Понятно. – Рассматривая свои ногти, Ванда решила, что этот оттенок красного лака как раз подойдет. – Но все равно он козел.

– Я этого не говорила… – И все-таки Мадди не удержалась и фыркнула от смеха. – Верно, козел.

– Дорогая, но они все такие. Только дело в том, что эту гулянку устроил нам мистер Валентайн-старший, и исполнительница главной роли не имеет права уйти домой, запереться в ванной и дуться там на весь белый свет.

– Почему обязательно в ванной? – усмехнулась Мадди, завязывая шнурки бантиком. – Я вполне могу это делать и в постели.

– Имей в виду, если ты не пойдешь, то я скажу, что ты считаешь себя слишком важной персоной для нашей компании.

– И кто тебе поверит? – фыркнула Мадди.

– Не бойся, все поверят, когда увидят, что тебя нет!

Мадди встала и начала расчесывать волосы.

– Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое?

– Потому, что ты мне нравишься.

Ванда только усмехнулась, когда Мадди нахмурилась.

– Просто я слишком устала, вот и все.

– Чепуха. Я репетирую с тобой уже несколько недель и вижу, что ты никогда не устаешь.

Мадди швырнула щетку для волос в раковину и посмотрела в зеркало на Ванду.

– А сегодня, представь себе, устала!

– Не устала, а злишься.

– Ничего подобного… – Мадди помолчала и неожиданно для себя призналась: – Пойми, там будет он. Я этого просто не вынесу.

Насмешливая усмешка Ванды сменилась сочувствием. Она обняла Мадди за плечи:

– Вы поссорились, да?

– Да, и серьезно. – Мадди быстро сморгнула навернувшиеся слезы.

– Но ты уже выплакалась?

– Вот еще! – Она гордо тряхнула головой, проглотив комок в горле.

– Ну и глупо. – Ванда потянула ее за руку на скамейку. – Давай, садись рядом и положи свою головку мне на плечо.

– Ванда, я даже не думала, что мне будет так тяжело! – едва выговорила Мадди и расплакалась.

– А кто об этом думает? – Ванда ласково похлопала ее по руке. – Если бы мы знали, как тяжело бывает с мужчинами, мы бы к ним и близко не подошли. И все-таки мы все равно к ним возвращаемся, потому что иной раз это самое хорошее, что только есть на свете.

– Это возмутительно, несправедливо!

– Да, детка.

– Он не стоит того, чтобы из-за него плакали. – Мадди вытерла мокрые щеки.

– Никто из них этого не стоит. За исключением одного-единственного.

– Понимаешь, Ванда, я люблю его! Ванда заглянула Мадди в лицо:

– По-настоящему?

– Да. – Она уже не вытирала слез. – Только… только он меня совсем не любит. И не хочет, чтобы я его любила. Я всегда думала, что если полюблю кого-то, то и он меня полюбит и что мы будем счастливы. А Рид считает, что любви просто нет.

– Ну, это его проблема.

– Нет, и моя тоже, потому что я все время пытаюсь переубедить его, а у меня ничего не получается. – Она прерывисто вздохнула, решив, что больше ни за что не станет плакать. – Теперь ты понимаешь, что я не могу пойти на вечер.

– Наоборот, тебе нужно обязательно там быть!

– Ванда…

– Послушай, если ты сейчас пойдешь домой и, как страус, спрячешь голову в песок, завтра будешь такой же несчастной. Ну-ка, скажи, что ты делаешь, когда зрители встречают тебя холодом и сидят как мумии?

– В такие моменты мне хочется спрятаться в своей уборной.

– Это то, чего тебе хочется, а что ты делаешь на самом деле?

Мадди вытерла слезы.

– Ну, остаюсь на сцене и изо всех сил стараюсь их расшевелить.

– Вот! Именно это ты и должна сделать сегодня вечером! И насколько я знаю мужчин, он сам начнет шевелиться. Я видела, как он на тебя смотрел, когда приходил на репетицию со своим отцом. Идем, нам нужно принарядиться.

Мадди готовилась к встрече с Ридом точно так же, как на встречу со зрителями. Она внушала себе, что прекрасно знает свою роль и если вдруг ошибется, то успеет все исправить, прежде чем кто-либо это заметит. Она выбрала платье без бретелек, узкое, соблазнительно облегающее тело, с разрезами по бокам до середины бедер. Если ей суждено было провалиться, то пусть это произойдет с шиком.

Но когда она уже стояла перед внушительным особняком Эдвина Валентайна, ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не сбежать.

Наконец она постучала. Она была готова снова увидеть Рида, собиралась держаться с ним холодно и небрежно. Но она не была готова к тому, что дверь он откроет сам. Она ошеломленно смотрела на него.

А он вцепился в стеклянную круглую ручку двери с такой силой, будто собирался сокрушить ее.

– Привет, Мадди.

– Привет, Рид. – У нее не было сил улыбнуться; хорошо еще, что она не рухнула прямо у его ног. – Надеюсь, я не слишком рано.

– Нет. Папа ждет тебя.

– Тогда я сразу пойду к нему поздороваться. – Из зала доносилась музыка. – Как я понимаю, вечер уже начался. – Она вошла, обойдя его застывшую на месте фигуру.

– Мадди.

Успев полностью овладеть собой, она небрежно оглянулась:

– Что?

– Ты… Как ты поживаешь?

– Нормально, вся в работе. – Позади него прозвенел дверной звонок, и она подняла бровь. – Кажется, у тебя тоже полно дел. Ну, еще увидимся. – И она быстро пошла по коридору, смаргивая слезы.

Вечер был в самом разгаре. Мадди вошла в зал и сразу оказалась в кругу веселых друзей, кому-то пожимала руки, кого-то обнимала, а одного музыканта, позволившего себе потянуться к ее губам, шутливо оттолкнула.

Заметив подругу, Ванда отделалась от пристававшего к ней саксофониста и поспешила ей навстречу:

– Я уж думала, ты испугалась.

– Как бы не так! Среди О'Харли трусов нет!

– Может, тебе будет интересно узнать, что последние полчаса молодой Валентайн глаз не сводил с двери.

– В самом деле? – Она хотела обернуться, но удержалась. – Ну, не важно. Давай выпьем. Может, шампанского?

– Да, мистер Валентайн не поскупился. Знаешь, он мне понравился, ужасно милый старикан. – Ванда взяла бокал шампанского и осушила его одним махом. – Держится вовсе не чопорно, будто мы нормальные люди.

– Мы и есть нормальные.

– Только никому об этом не говори! – Ванда кинула взгляд за спину Мадди и улыбнулась. – Фил пришел. Скажу тебе по секрету, я позволяю ему убедить меня, что у него серьезные намерения. Не обязательно благородные, но достаточно серьезные.

– Фил? – Мадди с любопытством посмотрела на партнера Ванды по спектаклю. – А у него действительно серьезные намерения?

– Кто его знает! – Ванда взяла еще один бокал с шампанским. – В этом-то и весь интерес!

Жалея, что не может с ней согласиться, Мадди подошла к накрытым столам, вокруг которых столпились вечно голодные артисты. Ешь, пей, веселись, сказала она себе. А завтра едем в Филадельфию.

– Мадди!

Она как раз выбирала, что ей взять, когда к ней подошел Эдвин.

– О, мистер Валентайн! Какой замечательный вечер!

– Называйте меня Эдвин, – попросил он и почтительно поцеловал ей руку. Мадди смутилась. – Не забудьте, вы обещали мне танец.

– И с удовольствием выполняю свое обещание. – Положив руку ему на плечо, она вышла с ним на паркет. – Я звонила родителям. Они в Новом Орлеане, но собираются прилететь в Филадельфию на премьеру. Надеюсь, вы тоже будете.

– Конечно! Знаете, Мадди, я страшно рад, что занялся этой пьесой. Что называется, тряхнул стариной. Хотя мне казалось, что уже пора остепениться, все-таки возраст.

– Какой там у вас возраст, это просто смешно!

– Вы еще слишком молоды. – Он дружески похлопал ее по спине. – А вот когда вам будет ближе к шестидесяти, то тоже подумаете и скажете себе: что ж, пора и отдохнуть, ты это заслужила. Успокойся и наслаждайся последними годами жизни.

– Последними годами! – Она усмехнулась, откинув назад волосы. – Как вам не стыдно!

– Что ж, дело идет к тому. – Он улыбнулся, и она подумала: «Ну почему Рид не унаследовал от него эти добрые темные глаза». – Когда я отошел от дел, то быстро понял, что мне скучновато со своими сверстниками в гольф-клубе. Мне нужно, чтобы вокруг меня кипела молодая, шумная жизнь. И Рид всегда помогал мне чувствовать себя молодым. Он мне не просто сын, а еще и самый верный друг.

– Он вас очень любит, – с едва заметной ноткой грусти сказала она, и Эдвин пристально посмотрел на нее:

– Да, я знаю. Я предоставил ему возможность самостоятельно вести наш бизнес, чтобы он на меня не оглядывался, не боялся, что я буду лезть со своими советами. И знаете, у него это здорово получается, я им очень доволен. – Он вздохнул. – Только вот он с головой ушел в бизнес, и мне кажется, это не совсем хорошо.

– Ну, он так не думает.

– Правда? Интересно. Ну, во всяком случае, пока мы не занялись этой пьесой, я просто не знал, куда себя девать, а теперь нашел подходящее дело.

– Хотите погрузиться в Бродвей с его горячкой?

– Вот именно. – Ему казалось, что она поймет его, и он очень надеялся, чтобы она поняла и его сына. – Когда эта пьеса встанет, так сказать, на рельсы, я поищу себе что-нибудь еще. Мне кажется, я нашел специалиста, чьему мнению могу доверять.

Она увидела в его глазах вопрос и медленно кивнула:

– Эдвин, если вы желаете играть роль ангела, я с удовольствием соглашусь играть роль адвоката дьявола.

– Спасибо, Мадди! Я знал, что могу на вас рассчитывать. Видите ли, я всю жизнь имел дело с артистами, так сказать, сжился с ними. А это гольфом не заменишь. – Он снова отечески похлопал ее по плечу. – Идемте, возьмем вам что-нибудь вкусненькое.

Взгляд на стол заставил ее вздохнуть.

– Только ради вас!

Медленный танец сменился оглушительным роком, и трое артистов исполнили попурри из бродвейских хитов. Затем Фил уговорил Ванду станцевать с ним искрометное, темпераментное па-де-де. Вскоре рядом с ними закружилась еще одна пара, и обступившие паркет зрители стали восторженными криками подбадривать и спорить, кто из них лучше.

– Идем, Мадди, – предложил Терри и потянул ее за руку. – Мы не позволим им обставить нас.

– Да пусть себе. – Мадди опять потянулась к тарелке.

– Нет, мы должны поддержать свою репутацию. Помнишь номер из «Стоит протянуть руку»?

– Хуже пьесы просто не бывало.

– Да, сама пьеса была дрянь, зато какие у нас с тобой были номера! Газеты только о нас и писали. Идем, Мадди, вспомним прежние времена.

Мадди вышла с ним в круг и начала с серии стремительных пируэтов, в конце которой они застыли в эффектной позе. Несколько танцоров, узнав этот номер, разразились аплодисментами.

Затем начинался медленный чарующий танец с длинными, плавными движениями и долгими поддержками, что требовало точного расчета и владения телом. Стоило зазвучать музыке, и Мадди вспомнила весь рисунок танца, все па, будто она репетировала номер только сегодня, а не четыре года назад.

Она почувствовала, что Терри готов к поддержке, и, помогая ему, чуть присела, а потом резким движением выгнулась, так что волосы ее коснулись пола.

Затем рассмеялась и повторила это па несколько раз, просто потому, что оно доставляло ей огромное наслаждение.

– Представляю, как это было ужасно, – задыхаясь, выговорила она.

– Детка, это было потрясающе! – Он дружески шлепнул ее по заду.

Собравшиеся вокруг восторженно захлопали, и они поклонились с шутливой церемонностью.

Снова начались танцы, и на паркете закружились пары.

Мадди почувствовала на себе пристальный взгляд Рида, и кровь прилила к ее лицу. Она поспешно ретировалась на лоджию.

Там было жарко и душно: нагретый за день асфальт отдавал свое тепло. Мадди перегнулась через перила, жадно всматриваясь в оживленную жизнь, кипящую в расстилавшемся внизу городе. Пусть он ей нужен, но она не станет о нем жалеть. Стараясь успокоиться, она призвала на помощь всю силу воли. Да, она не будет о нем жалеть.

Мадди угадала, что Рид вышел на лоджию, раньше, чем он заговорил. Она ошибалась, думая сбежать, спрятаться у себя дома. Хорошо это или плохо, но она все равно его любит.

– Если ты хочешь, чтобы я ушел, скажи.

Как это похоже на него, подумалось ей, сразу предлагать выбор. Она повернулась и заставила себя посмотреть ему в глаза:

– Нет, почему же, останься.

Он нервно сунул руки в карманы.

– Ты со всеми такая любезная или только со мной?

– Не знаю, я об этом как-то не задумывалась.

Он подошел к перилам.

– Я скучал по тебе.

– Я надеялась на это… – На небе уже сияла полная луна и поблескивали звезды. – Я хотела вести себя равнодушно и холодно. Но, кажется, у меня не очень получается.

– Я видел, как ты танцевала с моим отцом, и знаешь, о чем я подумал? – Она покачала головой, и он протянул руку, желая коснуться ее, хотя бы пряди ее волос. – Мы ни разу с тобой не танцевали.

– Ты не приглашал меня.

– Тогда я делаю это сейчас.

Он протянул руку и вопросительно посмотрел на нее, снова оставляя за ней выбор. Она не задумываясь приняла его руку, и они стали танцевать под доносящуюся сюда мелодию, пока не слились в одну тень.

– Когда ты ушла, на прошлой неделе, я подумал, что это к лучшему.

– Я тоже.

Он прижался щекой к ее волосам.

– Но не прошло и дня, чтобы я не думал о тебе. – Он медленно, не чувствуя ее сопротивления, нагнулся и коснулся ее губ своими. – Мадди, возвращайся ко мне.

– Я тоже этого хочу. – Она взяла его лицо в ладони. – Но… не могу.

Он испугался и крепко сжал ей кисти рук:

– Почему?

– Потому, Рид, что не могу соблюдать твои условия. Не в моих силах запретить себе любить тебя, а ты не позволяешь себе полюбить меня.

– Черт, Мадди, ты требуешь больше, чем я могу дать!

– Нет. – Не сводя с него серьезного взгляда, она шагнула к нему. – Нет, я никогда не просила больше того, что ты мог мне дать. Я люблю тебя, Рид. И если вернусь, я не перестану говорить тебе это. А ты будешь по-прежнему шарахаться от моей любви.

– Я не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. – От отчаяния он все сильнее сжимал ей руки. – Разве этого мало?

– Не знаю. Но я хочу, чтобы у нас с тобой была одна, общая жизнь, понимаешь?

– Брак? Ты этого хочешь? – Он резко отвернулся и прислонился к перилам. – А что такое, по-твоему, брак, Мадди?

– По-моему, брак – это союз двоих людей, которые обещают любить и заботиться друг о друге.

– В горе и в радости… – Он повернулся к ней, но лицо его было в тени, и она могла только слышать его голос– И много ты знаешь счастливых браков?

– Достаточно. Для этого нужно только любить друг друга и дорожить своей семьей.

– Это в идеале. Но чаще люди быстро понимают, что совершили ошибку, и разводятся. Институт брака – дело бессмысленное. Это просто юридический контракт, который может быть аннулирован другим юридическим контрактом, причем во время действия первого контракта тот или иной супруг допускают сотни нарушений своих обязательств.

Мадди с болью выслушала его рассуждение.

– Рид, нельзя же все так обобщать.

– Ну, сколько ты можешь назвать счастливых браков? Я имею в виду, когда люди живут друг с другом много лет.

– Рид, это просто смешно. Я…

– Вот видишь, даже одного не можешь назвать!

Она рассердилась:

– А вот и могу! Например, супруги Джанелли, что живут в моем доме на первом этаже.

– Это те, что вечно ругаются?

– А им нравится ругаться. Они от этого просто тащатся! – Поймав себя на том, что тоже кричит, она быстро отвернулась. – Черт, если бы ты не насмехался надо мной, мне было бы легче вспомнить… О, еще Оззи и Гарриет.

– Отдохни, Мадди.

– Нет уж! – Уперев руки в талию, она смотрела на него вызывающе и возмущенно. – Э… Королева Елизавета и принц Филипп тоже довольно долго женаты. Да взять хотя бы моих родителей! Они вместе уже целую вечность. А моя двоюродная тетка Джо прожила с мужем пятьдесят пять лет.

– Трудно вспоминается, верно? – Он вышел из тени, и она увидела на его лице скептическое выражение. – Легче было бы насчитать те браки, которые распались.

– Может быть. Но нельзя отказывать институту брака в существовании только на том основании, что некоторые браки бывают ошибочными, неудачными. И потом, я вовсе не прошу тебя жениться на мне. Я только хочу, чтобы ты любил меня.

– То есть ты не стремишься к браку, я правильно тебя понял?

– Нет, этого я не говорила.

– Так вот, я не могу обещать, что женюсь на тебе. Хотя ты мне очень нравишься и как женщина, и как артистка. Меня влечет к тебе, понимаешь, ты мне нужна.

– Приятно это слышать, Рид, но этого достаточно только для временной связи. Ты мне тоже нравишься и как мужчина, и как удачливый бизнесмен. Если бы я тебя не любила, мы могли бы удовлетвориться и этим. А так… не думаю, что я долго выдержала бы с тобой. – Она изо всех сил стиснула перила, будто это был спасательный трос. – А теперь, прошу тебя, уходи.

Нелегко ему было одновременно противостоять и ей, и своему желанию. Не найдя слов, он решил временно отступить.

– Имей в виду, разговор еще не окончен.

– Возможно. – Она сделала глубокий вдох. – Но я уже больше не буду тебя уговаривать. А сейчас оставь меня.

Он ушел, и она крепко зажмурилась, с трудом удерживаясь от слез. Нет, она не заплачет! Немного успокоится, вернется в зал, извинится и уйдет домой. Но это не значит, что она убегает, просто ей нечего здесь делать.

– Мадди!

Она обернулась и увидела Эдвина. С первого же взгляда на его серьезное, опечаленное лицо ей стало ясно, что при нем не нужно притворяться веселой.

– Извините, но я случайно слышал почти весь ваш разговор, и по справедливости заслужил ваш гнев. Но Рид мне сын, и я люблю его.

– Я не сержусь на вас. – Она действительно была просто не в состоянии что-либо чувствовать. – Просто мне нужно идти.

– Я отвезу вас домой.

– Нет-нет, у вас же гости. – Она сделала шаг вперед. – Я поймаю такси.

– У меня это получится лучше. – Он взял ее за руку. – Мадди, позвольте отвезти вас домой. Мне нужно рассказать вам одну историю.

По дороге домой они почти не разговаривали. Эдвин погрузился в глубокое раздумье, а у Мадди просто не было сил на разговоры. Только когда они поднимались в ее квартиру, он выразил сожаление, что в доме нет охранника.

– Вы приобретаете все большую известность, как актриса. А за это приходится платить.

Доставая ключи, она бросила взгляд на тускло освещенную площадку. Она никогда и ничего здесь не боялась, но уже понимала, что ее вольной жизни бродячей актрисы действительно приходит конец.

– Я приготовлю чай.

Она оставила Эдвина в маленькой гостиной.

– А квартира у вас, Мадди, такая же, как вы, – сказал он, когда она вернулась с чаем. – Светлая, открытая, бесхитростная. – Усаживаясь на стул, он с улыбкой взглянул на неоновую вывеску. – Скажу вам, я очень уважаю вас за то, чего вы добились в жизни.

– Спасибо, я очень дорожу вашим мнением.

– Порой одного таланта недостаточно. Я видел множество талантливых людей, которые так и пропали в безвестности только потому, что им не хватило сил, уверенности в себе и упорства, чтобы достигнуть успеха. А вы уже на вершине, хотя сами еще не сознаете.

– Не знаю, достигла ли я вершины, но я счастлива на своем месте.

– Это замечательно. – Он взял чашку, но положил поверх ее руки свою. – Мадди, вы нужны Риду.

– В каком-то смысле. – Она немного отодвинулась, чувствуя необыкновенную тяжесть на сердце. – Но мне этого недостаточно.

– И ему тоже, Мадди. Но, видите ли, он слишком упрям, а может, слишком боится, чтобы признаться в этом.

– Не понимаю почему. Я не понимаю, как можно быть таким… – Досадуя на свою резкость, она оборвала фразу. – Извините.

– Ничего, Мадди. Думаю, мне это понятно. Рид когда-нибудь говорил вам о своей матери?

– Нет. Эту тему мы никогда не затрагивали.

– Думаю, вы имеете право знать. – Он отпил чаю, собираясь с силами перед тем, как оживить тяжелые воспоминания. – Если бы я не был уверен в том, что вы действительно его любите и что вы так замечательно ему подходите, я никогда бы не рассказал вам этого.

– Эдвин, не надо ничего мне говорить. Риду это не понравится.

– Именно ваше чуткое и заботливое отношение к нему и понуждает меня посвятить вас… во всю эту историю. – Он поставил чашку. Мадди поняла, что не сможет избежать его откровений. – Мать Рида была исключительной красавицей. Уверен, она такой и осталась, хотя я уже много лет ее не видел.

– А Рид?

– Нет, он не желает ее видеть.

– Отказывается встретиться со своей матерью? Как он может?

– Вы поймете, когда я объясню вам. – Голос его был грустным, и сердце ее исполнилось горячего сочувствия к этому доброму и, очевидно, страдающему старику.

– Я женился на Элейн, когда мы оба были очень молоды. У меня было семейное состояние, а она была начинающей певицей, выступала в клубах… Вы понимаете.

– Да, конечно.

– У нее был талант, ничего выдающегося, но при правильном руководстве она могла бы зарабатывать приличные деньги. Я решил обеспечить ей это правильное руководство. А потом решил жениться на ней. Стыдно признаться, но мое решение во многом было продиктовано расчетом, потому что я привык получать то, чего хотел. Год или два все шло благополучно. Она была благодарна мне за помощь в ее карьере. Я был рад, что у меня такая прелестная жена. Я любил ее и много работал ради ее успеха, потому что она только о нем и мечтала. Но вскоре все изменилось. Понимаете, Элейн не терпелось скорее прославиться, добиться оглушительного успеха.

Эдвин замолчал и сделал глоток чая.

– Она была слишком молода, – сказал он, понимая, что не это было действительной причиной. – Она буквально гонялась за ангажементами, ее стали раздражать мои советы относительно туалетов и прически. Ей стало казаться, что я сдерживаю ее, использую для того, чтобы продвинуть мою карьеру.

– Видимо, она не очень вас понимала.

Он улыбнулся. Не каждый решился бы так необычно поддержать его.

– Возможно. Но тогда я и сам ее не понимал. Наш брак оказался под угрозой разрыва. Я уже почти смирился с этим, как вдруг она сказала, что у нее будет ребенок. Вы, Мадди, женщина, и сердце у вас теплое, доброе. Вы поймете, как я мечтал о детях, а Элейн и думать об этом не хотела.

Мадди смотрела в свою чашку, от души сочувствуя Эдвину.

– Могу только пожалеть женщину, если она не хочет ребенка, которого носит под сердцем.

Это был верный ответ. Он прикрыл глаза.

– Элейн отчаянно рвалась к успеху. Думаю, она не избавилась от ребенка только потому, что побоялась. Я добыл для нее небольшой контракт на запись диска. Ее решение остаться со мной и родить Рида, скорее всего, было продиктовано соображениями карьеры.

– Но вы все равно ее любили.

– Да. К тому же был еще Рид. Его появление на свет стало для меня подарком судьбы. Сын! Появился человечек, который будет меня любить, принимать любовь, которую я так хотел ему дать. Он был замечательным младенцем и рос изумительным ребенком. С его рождением изменилась вся моя жизнь. Я хотел дать ему все, буквально все. У меня появилась цель, которой прежде не было. Я мог потерять клиента, мог потерять контракт, но мой сын всегда был со мной рядом.

– Семья придает смысл нашей жизни.

– Да, высший смысл. Прежде чем рассказывать дальше, хочу сказать вам, что Рид доставлял мне только радость и удовольствие. Я никогда не считал его обузой.

– Этого вы могли бы и не говорить. Это сразу видно.

Он потер висок и продолжал:

– Когда ему было пять лет, я попал в аварию. В больнице мне делали множество анализов. – Голос его стал глухим, и Мадди почему-то напряглась. – Словом, выяснилось, что я бесплоден.

Рука у нее вспотела, и, испугавшись, что уронит чашку, она поспешно поставила ее на стол.

– Не понимаю.

– У меня не могло быть детей. – Он смотрел на нее прямо и пристально. – Никогда, понимаете.

Ей стало холодно.

– А Рид?

Одним словом она задала все вопросы и выразила свою любовь.

– Я не отец ему. Для меня это стало таким страшным ударом, что и выразить невозможно.

– О, Эдвин! – Она опустилась перед ним на колени.

– Я стал расспрашивать Элейн. Она даже лгать не стала. Наверное, к тому моменту уже сама устала от постоянной лжи. Брак наш распадался, и она поняла, что никогда не добьется успеха. Выяснилось, что у нее был другой мужчина, который оставил ее, как только узнал о беременности. – Он судорожно перевел дыхание. – Должно быть, для нее это было тяжелым потрясением. Она знала, что я не стану ее спрашивать, а подумаю, что этот ребенок мой. Больше того, в душе она понимала, что без меня ей никогда не выбраться из захудалых маленьких клубов. Поэтому осталась со мной.

– Несчастная женщина!

– Не всем легко добиться своей цели. Элейн была слишком нетерпеливой, чтобы упорно и сосредоточенно работать, больше мечтала об успехе. Если работа ее не удовлетворяла, она устраивалась на новое место. И когда я вышел из больницы, она уже уехала, а Рида оставила у соседки. – Он снова вздохнул, потому что даже теперь ему было больно вспоминать обо всем. – Представляете, Мадди, она все ему сказала.

– О господи! – Уронив голову ему на колени, она заплакала от жалости к ним. – Бедный малыш!

– Да и я поначалу обошелся с ним не намного лучше. – Эдвин погладил ее по голове. Он не подозревал, какое облегчение принесет ему разговор о своем горе с другим человеком. – Мне нужно было уехать, поэтому я заплатил соседке и оставил Рида у нее. Меня не было около месяца, я старался заработать больше денег, чтобы основать фирму «Валентайн рекордс». Пока я не встретил вашу семью, кажется, я и не собирался возвращаться назад. Вот этого я до сих пор не могу себе простить.

– Вам было очень тяжело. Вы…

– Рид очень страдал. А я и не думал, как это все подействует на него. Я развил бешеную энергию по созданию своей компании, спешил закончить оставшиеся дела. А потом случайно познакомился с вашими родителями. Всего за одну ночь я понял, что такое семья.

Смахнув слезы, она подняла на него взгляд.

– Это когда вы ночевали на раскладушке в их номере?

– Да, и видел, с какой нежностью и любовью ваши родители относятся друг к другу и к своим детям. Как будто кто-то отдернул занавес и показал мне, какова она, настоящая жизнь, что в ней самое главное. Я не выдержал. Ваш отец повел меня в бар, и я обо всем ему рассказал. Сам не знаю почему.

– С папой вообще легко разговаривать.

– Он меня выслушал и посочувствовал, но не так, как, мне казалось, я заслуживал. – Эдвин усмехнулся. – Он поставил свой стакан с виски, хлопнул меня по спине и сказал, что у меня есть сын, который нуждается в моей заботе, и что я должен вернуться к нему. Он сразу все понял, и оказался прав. Я никогда не забуду того, что он для меня сделал, просто сказав мне правду.

Она крепко сжала его руки.

– А Рид?

– Он всегда был моим сыном и всегда им будет. С моей стороны было подло забыть об этом.

– Вы не забыли, – пробормотала она. – Не думаю, чтобы вы забыли.

– Да, конечно. – Он черпал силы в ее маленьких руках. – В душе я его не забывал. Я вернулся. И застал его во дворе, одного. И вот он – а ему еще и шести не было – повернулся и посмотрел на меня совершенно взрослым взглядом, понимаете? – Он вздрогнул. – Я никогда не мог забыть этот момент, когда осознал, что я и его мать сделали с ним.

– Вы не должны себя винить. Нет-нет! – не дала она ему возразить. – Я видела вас с Ридом. Вам не за что себя винить.

– Я всеми силами старался, чтобы он забыл обо всем, чтобы его жизнь стала нормальной. Честно говоря, я довольно скоро забыл боль, которую причинила мне его мать. А Рид никогда этого не забывал. Он по-прежнему носит в себе горечь и боль, которую я увидел в его глазах, когда ему было немногим больше пяти лет.

– Ваш рассказ помог мне многое понять. – Она откинулась на пятки. – Но, Эдвин, я не знаю, что я могу сделать.

– Вы ведь любите его, правда?

– Да, очень.

– Вы уже кое-чему научили его – он начинает вам верить. Только не отнимайте сейчас у него эту веру.

– Но он не хочет моей любви.

– Хочет, и он вернется к вам. Только не прогоняйте его, прошу вас.

Выпрямившись, она обхватила себя руками, затем отвернулась.

– Вы уверены, что ему нужна именно я?

– Он мой сын. – Когда она медленно повернулась, Эдвин встал. – Да, абсолютно уверен.

Рид не спал. Никак не мог уснуть. Он едва не поддался искушению утопить свое горе в виски, но удержался.

Он потерял Мадди. Из-за того, что они не сумели принять друг друга такими, какие они есть, он потерял ее. Впрочем, без него ей будет лучше, уж в этом он нисколько не сомневался. Но она останется его самым светлым воспоминанием.

Завтра она уезжает. Значит, нужно постараться забыть о ней, для чего переложить на отца все заботы о пьесе и записях альбома. А сам он будет жить по-прежнему, заниматься бизнесом, по вечерам возвращаться в свою пустую квартиру и изредка баловать или травить себя воспоминаниями о Мадди О'Харли.

Он направился было к окну, но вспомнил, как Мадди всегда тянуло туда, и, чертыхнувшись, снова заметался по комнате.

Стук в дверь удивил его. Не часто к нему приходят гости в час ночи. К черту всяких гостей! Но в дверь продолжали упрямо стучать. Рид раздраженно распахнул дверь, готовый выплеснуть гнев на незваного гостя.

– Привет. – За дверью стояла Мадди, с сумкой через плечо, засунув руки в карманы широкой юбки.

– Мадди…

– Я была тут, по соседству. – Она вошла в квартиру. – И решила заодно заглянуть к тебе. Я тебя не разбудила?

– Нет, я…

– Ну и прекрасно. Сама-то я страшно злюсь, когда меня будят. – Она скинула сумку на пол. – Может, что-нибудь выпьем?

– Зачем ты пришла?

– Я же сказала, что была здесь неподалеку. Он подошел к ней и твердо взял за плечи.

– Я спрашиваю, зачем ты пришла? Она склонила голову набок.

– Я не могу без тебя.

Он хотел погладить ее по щеке, но спохватился и отдернул руку.

– Мадди, всего несколько часов назад…

– Я наговорила тебе черт знает что, – закончила она за него. – И все это было правдой. Я люблю тебя, Рид. Я хочу быть твоей женой. Хочу всю жизнь быть с тобой рядом. И мне кажется, у нас это здорово получится. Но нам придется подождать, пока ты сам это не поймешь.

– Ты делаешь ошибку.

Она удивленно посмотрела на него:

– Рид, опять ты за меня решаешь! Если бы мы были женаты, может быть, ты мог бы мне советовать. А пока я сама за себя решаю. И мне действительно хочется пить. У тебя есть диетическая содовая вода?

– Нет.

– Ладно, тогда виски. Рид, это невежливо – отказать гостю в напитке.