Текст книги "Очарованные"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

– Дыши! Давай, детка, дыши…

– Дышу, – пропыхтела Моргана и даже умудрилась грозно взглянуть на мужа. – Черт возьми, что я, по-твоему, делаю, как не дышу?

Нэшу казалось, что он уже миновал критическую точку. Она успела обозвать его всеми словами, включенными в словарь, и придумала несколько новых. Ана сообщила, что дело идет к концу, и он цеплялся за вспыхнувшую надежду столь же отчаянно, как Моргана за его руку. Поэтому лишь улыбнулся вспотевшей жене и промокнул ей лоб влажным полотенцем.

– Вопи, рычи, плюйся… – Он коснулся ее губами, радуясь, что она его не укусила. – Не собираешься превратить меня в слизняка или в двухголового тритона?

Моргана рассмеялась со стоном:

– Могу предложить более подходящий вариант. Мне надо сесть. Ана?..

– Нэш, сядь позади нее, поддерживай спину. Теперь уже скоро. – Выгнув собственную спину, где эхом отзывались боли Морганы, Ана в последний раз огляделась, все ли готово. Простынки, согретые у огня, горячая вода, стерилизованные зажимы и ножницы, сильно пульсирующая горстка сверкавших кристаллов.

Брайна стояла сбоку возле дочери, в глазах горели понимание и забота. В памяти мелькали воспоминания о часах, когда она на этой же кровати старалась принести в мир новую жизнь. Теперь здесь же, думала она, смаргивая туманившие глаза слезы, ее собственное дитя преодолевает последние минуты, последние страдания.

– Не тужься, пока я не скажу. Дыши. Дыши, – твердила Ана, чувствуя внутри себя нараставшие схватки, сладкую и ужасную боль, от которой на коже выступил пот.

Моргана застыла, подавляя желание тужиться, стараясь делать то, что велено.

– Хорошо. Хорошо. Почти все, дорогая. Обещаю. Имена выбрали?

– Мне нравится Керли и Мо, – объявил Нэш, дыша в такт с Морганой, пока ей не удалось легонько толкнуть его локтем. – Ладно, ладно, Оззи и Гарриет, но только если будут мальчик и девочка.

– Сейчас не смеши меня, идиот. – Но она все равно рассмеялась, и боль отступила. – Хочу тужиться. Не могу не тужиться.

– А если две девочки, – продолжал Нэш, находясь на грани отчаяния, – мы согласны на Люси и Этель. – Он прижался щекой к лицу жены.

– А если два мальчика, то Борис и Бела. – Моргана почти истерически рассмеялась, закинув назад руки и обнимая мужа. – Боже, Ана, мне надо…

– Давай! – крикнула Ана. – Тужься изо всех сил!

Моргана со смехом и слезами запрокинула голову.

– О боже!..

За окнами сверкнула молния на безоблачном небе, гром с треском хлестнул небесным хлыстом.

– Молодец, чемпионка, – начал Нэш, но голова вдруг полностью опустела. – Смотрите! Господи, смотрите!..

В ногах кровати Ана нежно, умело повернула крошечную темненькую головку.

– Теперь потерпи, милая. Знаю, трудно, но только сдержись на минуту. Дыши глубже. Вот так. Дальше произнесу заклинание.

– Тут волосы, – слабо пробормотал Нэш с мокрым от пота и слез лицом, как у Морганы. – Только посмотрите… Кто это?

– С того конца я еще не смотрела. – Ана послала ему сияющую улыбку. – Ладно, вот и главный приз. Тужься, дорогая, посмотрим, кто у нас там, Оззи или Гарриет.

Моргана со смехом вытолкнула младенца в руки кузины. При первом диком негодующем крике, эхом грянувшем в комнате, Нэш зарылся лицом в спутанных волосах жены.

– Моргана… Боже милостивый, Моргана! Это наши…

– Наши. – Боль уже забылась. Моргана с горящими глазами протянула руки, и Ана положила в них крошечный дышащий пакетик. Забормотала с младенцем на языке своей крови, ласково его приветствуя.

– Кто это? – Нэш коснулся головки дрожащими пальцами. – Забыл посмотреть.

– Твой сын, – сказала ему Ана.

При первом мощном вопле разговоры в гостиной разом оборвались, словно кто-то щелкнул выключателем. Все взоры обратились на лестницу. Там было тихо, пусто. Бун растроганно взглянул на собственную дочку, мирно спавшую на диване, удобно пристроив голову на коленях Падрика.

Он почувствовал, будто пол дрогнул, в бокале плеснулось вино. Не успел он вымолвить слово, как Дуглас снял цилиндр и, хлопнув Мэтью по спине, возвестил:

– Новый Донован. Новое наследие. Камилла, слегка прослезившись, подошла, поцеловала шурина в щеку.

– Будь благословен.

Бун собрался принести поздравления, но тут поднялся Себастьян, зажег белую свечу, потом золотую. Взял непочатую бутылку вина, сорвал печать с пробки, налил бледно-золотистую жидкость в узорчатый серебряный кубок.

– Звезда всходит в ночи. Жизнь от жизни и кровь от крови зажгли ее лучи. Любовь рождение дарит тебе и от первого до последнего вздоха рядом идет по земле. Другой дар от плоти и крови, яркий, как свет, сам решай, брать или нет. Чары луны, сила солнца, чистая вода. Помни: никому не причини вреда.

Себастьян протянул чашу Мэтью, который отпил первым. Зачарованный Бун наблюдал, как Донованы передают кубок один другому. Ирландская традиция? Безусловно, гораздо трогательнее и очаровательнее, чем передавать по кругу сигару.

Когда кубок вручили ему, он был и польщен, и озадачен. Только сделал глоток, как раздался другой крик, возвещающий о другой жизни.

Две звезды, – с гордостью провозгласил Мэтью. – Два дара.

Торжественную атмосферу нарушил Падрик, выбросив праздничный вымпел, пустив дождь конфетти и затрубив в рожок, отчего его жена расхохоталась.

– С Новым годом! – воскликнула она, указывая на часы, которые как раз начали бить двенадцать. – Самый лучший канун Дня Всех Святых после того, когда Падрик заставил свиней летать. – Морин усмехнулась Буну: – Большой шутник.

– Свиней?.. – начал Бун, но тут все оглянулись на вошедшую Брайну. Она подошла к мужу, и тот ее крепко обнял.

– Все в порядке. – Брайна смахнула счастливые слезы. – Все здоровы и прекрасны. У нас внук и внучка, любимый. Наша дочь всех приглашает наверх поздороваться с ними.

Не желая мешать, Бун остался на месте. Себастьян задержался в дверях, вздернув бровь.

– А вы не идете?

– Я думал, члены семьи…

– Вы приняты, – коротко объявил Себастьян, видно не совсем согласный с остальными Донованами. Он не забыл, как глубоко была однажды ранена Ана.

– Странное утверждение, – пробормотал Бун, стараясь сохранить ровный тон, сдерживая неожиданно вспыхнувшее раздражение. – Тем более что вы придерживаетесь другого мнения.

– Тем не менее. – Себастьян наклонил голову, что Бун воспринял одновременно как вызов и предупреждение. Однако, взглянув на диван, Себастьян смягчился. – Думаю, Джесси будет разочарована, если вы ее не разбудите и не поведете взглянуть.

– Но вам бы этого не хотелось.

– Этого хотелось бы Ане, – сказал Себастьян. – Что гораздо важнее. Вы причините ей боль. Ана не проливает слез, но прольет их из-за вас. Поскольку я люблю ее, мне придется простить вас за это.

– Не понимаю…

– Конечно, – кивнул Себастьян. – Зато я понимаю. Берите ребенка, Сойер, присоединяйтесь к нам. Сегодня ночь любви и маленьких чудес.

Не понимая, что его так разозлило, Бун тупо смотрел на дверь. Черт возьми, он вовсе не обязан оправдываться перед слишком заботливым назойливым кузеном. Джесси зашевелилась, заморгала сонными глазками, и он выбросил Себастьяна из головы.

– Пап?..

– Я здесь, лягушонок. – Бун наклонился, взял свое дитя на руки. – Знаешь что?

Она протерла глаза.

– Спать хочу…

– Скоро поедем домой, но, по-моему, ты сначала захочешь кое-что увидеть. – И он понес по лестнице зевавшую девочку, уронившую ему на плечо отяжелевшую голову.

Там столпились все, производя шума гораздо больше нормы для родильной палаты, по мнению Буна. Нэш сидел на краешке кровати рядом с Морганой и глупо ухмылялся.

– На меня похож, правда? – спрашивал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Нос. У него мой нос.

– Это Алисия, – проинформировала его Моргана, потершись щекой о пушистую головку сына. – Донован у меня.

– Правильно. Ну, у неемой нос. – Нэш потянулся к другому младенцу. – А у него мой подбородок.

– Подбородок Донованов, – поправил Дуглас. – Ясно как день.

– Ха! – Морин решила высказать свое мнение. – Оба типичные Корриганы. В нашей линии всегда сильные гены.

Пока они спорили, Джесси очнулась.

– Там детки? – встрепенулась она. – Уже родились? Можно мне посмотреть?

– Пропусти ребенка. – Падрик оттолкнул брата локтем. – Дай взглянуть.

Держась одной рукой за отцовскую шею, Джесси потянулась вперед.

– Ой!.. – Сонные глаза вспыхнули, когда Анна взяла в руки младенцев и поднесла к ней. – Похожи на маленьких фей… – Она с большой осторожностью коснулась пальцем одной щечки, а потом другой.

– Так и есть на самом деле. – Падрик чмокнул Джесси в нос. – Новенькие, с иголочки, принц и принцесса фей.

– А у них крыльев нет, – фыркнула девочка.

– Некоторым волшебникам крылья не требуются. – Падрик подмигнул дочери. – Потому что у них в душе крылья.

– Этим волшебникам требуется тишина и покой. – Ана передала младенцев в протянутые руки Морганы. – Их маме тоже.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Тем не менее. – Ана бросила через плечо предупреждающий взгляд, заставивший Донованов неохотно удалиться.

– Бун! – окликнула Моргана. – Не могли бы вы подождать и отвезти домой Ану? Она совсем без сил.

– Ничего подобного. Ему надо…

– Разумеется, отвезу. – Бун усадил на плечо Джесси. – Мы внизу подождем, собирайтесь.

Прошло еще пятнадцать минут, пока Ана полностью удостоверилась, что Нэш понял все ее указания. Моргана уже засыпала, когда она закрыла дверь, расставшись со своей новой родней.

Действительно совсем вымоталась, сила кристаллов в сумочке практически иссякла. Почти двенадцать часов она трудилась вместе с кузиной, производя на свет детей, связанная с ней неразрывной нитью. Тело отяжелело от усталости, сознание затуманилось. Обычный результат слишком тесных контактов.

Она споткнулась на верхней ступеньке, но сумела удержаться, вцепилась в амулет из гелиотропа, впитывая его последнюю силу.

Дойдя до гостиной, почувствовала себя чуть лучше. Бун дремал в кресле у камина с прильнувшей к его груди, свернувшейся калачиком Джесси. Глаза его открылись, губы сложились в улыбку.

– Привет, чемпионка. Признаться, я считал все это каким-то безумием, но ты чертовски хорошо поработала.

– Рождение детей всегда ошеломляет. Не стоило вам сидеть тут все время.

– Мне самому хотелось. – Бун чмокнул Джесси в макушку. – И ей. В понедельник станет звездой школы, излагая историю.

– Для нее ночь была очень долгой и останется незабываемой. – Ана протерла глаза, Джесси тоже, прежде чем снова погрузиться в сон. – Где все?

– На кухне. Опустошают холодильник и выпивают. Я решил воздержаться, свою норму нынче уже превысил. – Он усмехнулся. – Недавно мог бы поклясться, будто дом затрясся, поэтому переключился на кофе. – Бун кивнул на стоявшую рядом на столике чашку.

Теперь полночи спать не будешь. Я только сбегаю предупрежу, что уехала. Можешь нести Джесси в машину.

Выйдя из дома, Бун глубоко вдохнул холодный ночной воздух. Ана права, сон совсем улетучился. Надо пару часов поработать, пока кофе не выветрится, за что наверняка придет расплата завтра. Но дело того стоило. Он оглянулся на освещенное окно спальни Морганы. Вполне стоило.

Бун стащил крылья с плечиков Джесси, уложил ее на заднее сиденье.

– Прекрасная ночь, – пробормотала у него за спиной Ана. – По-моему, должны выйти все звезды.

– И еще две новых, как сказал Мэтью. – Бун с улыбкой открыл перед ней дверцу. – Очень мило. Себастьян произнес тост за любовь, за жизнь, дар и звезды, кубок с вином пустили по кругу… Так принято в Ирландии?

– Отчасти.

Бун включил мотор, Ана откинула голову на спинку кресла и через секунду заснула.

Выехав на свою подъездную дорожку, Бун задумался, как занести их обеих в дом и уложить в постель. Открыл дверцу, и Ана тут же проснулась, заморгала.

– Сейчас я ее отнесу и приду за тобой.

– Не надо, со мной все в порядке. – Полусонная, она вылезла из машины. – Давай помогу. – Рассмеялась, собирая целый магазин мягких игрушек. – Папа вечно хватает через край. Надеюсь, ты не против.

Шутишь? Он потрясающе отнесся к Джесси. Пошли, детка. – Бун поднял спящую девочку. – С твоей матерью она тоже поладила и с остальными, но определенно Падрик главный герой. Завтра наверняка потребует ехать в Ирландию, навестить его в замке.

– Он был бы очень рад. – Прихватив серебристые крылья, Ана пошла за Буном в дом.

– Просто брось где-нибудь всю кучу. Бренди выпьешь?

– Нет, пожалуй. – Ана свалила зверушек на диванчик, положила рядом крылья, расправила ноющие плечи. – Чаю выпила бы. Могу сама заварить, пока ты ее укладываешь.

– Отлично. Я быстро.

Когда Бун укладывал Джесси, из-под кровати донеслось глухое рычание.

– Великолепная сторожевая собака. Это мы, тупица.

Дэзи выскочила, бешено виляя хвостом. Дождалась, пока Бун снимет с дочки туфельки и костюм, потом прыгнула на кровать, примостилась в ногах.

– Только попробуй меня разбудить в шесть часов, я тебе пасть заклепаю.

Дэзи заколотила хвостом и закрыла глаза.

– Раз уж мы связались с собакой, не знаю, почему нельзя было умную взять, – рассуждал Бун, возвращаясь на кухню. – Тогда… – И Умолк на полуслове.

Чайник на плите закипает, чашки расставлены, приготовлен чайничек для заварки. Анна крепко спит за кухонным столом, опустив голову на руки.

В ярком свете ресницы отбрасывают тень на щеки. Будем надеяться, что она кажется такой бледной из-за резкого света, подумал Бун. Волосы рассыпаны по плечам. Мягкие губы чуть приоткрыты.

Глядя на нее, он вспоминал о юной принцессе, заколдованной завистливой колдуньей и обреченной проспать сто лет, пока ее не разбудит нежный поцелуй настоящей любви.

– Анастасия… как ты прекрасна! – Бун позволил себе прикоснуться к волосам. Никогда не видел ее спящей, и ему вдруг мучительно захотелось отнести ее в свою постель, увидеть рядом, открыв глаза утром. – Что мне делать?

Со вздохом убрав руку, он шагнул к плите, выключил чайник. Так же нежно, как Джесси, поднял на руки Ану. Стиснув зубы, борясь с внутренним напряжением, понес ее наверх, опустил на кровать.

– Даже не представляешь, как я хочу тебя именно здесь и сейчас, – выдавил он сквозь зубы, снимая с нее туфли. – В эту ночь, в моей постели. – Когда он натянул на нее одеяло, она вздохнула, перевернулась во сне, зарылась в его подушку.

В душе наступил покой. Бун наклонился, легонько поцеловал ее в губы.

– Спи спокойно, принцесса.

* * *

В трусиках и футболке Джесси перед рассветом пришлепала в спальню. Ей приснился страшный сон про школьный дом с привидениями, поэтому хотелось уютно устроиться рядом с отцом, согревшись его теплом.

Он всегда прогонял чудовищ.

Она влезла на кровать, прижалась и только тогда поняла, что это не отец, а Ана.

Свернувшись в клубочек, Джесси принялась любопытными пальчиками перебирать пряди ее волос. Ана сонно забормотала, обхватила ее, крепко прижав к себе. Нахлынули незнакомые впечатления. Другие запахи, другие ощущения, но Джесси себя почувствовала столь же любимой и оберегаемой, как в отцовских объятиях. Доверчиво положив головку на грудь Аны, она крепко заснула.

Проснувшись, Ана ощутила объятие маленьких мягких ручек. Не сообразив, где находится, посмотрела на Джесси, потом огляделась вокруг.

Комната не ее. И не Джессики. Это спальня Буна.

По-прежнему прижимая к себе теплое детское тело, она старалась припомнить, что было.

Последнее, что помнится, как села, налив воды в чайник. Устала, ужасно устала. Опустила на секунду голову и… очевидно, мгновенно заснула.

Где же Бун?

Ана осторожно повернула голову, не зная, обрадуется или огорчится, если не увидит его рядом. Конечно, глупо в данных обстоятельствах, но с радостью к нему бы прижалась, несмотря на спящего ребенка.

Снова оглянувшись, встретила устремленный на нее взгляд широко открытых детских глаз.

– Мне страшный сон приснился, – объяснила Джесси хриплым утренним шепотом. – Про всадника без головы. Он смеялся и гонялся за мной.

Ана поцеловала девочку в лоб.

– Наверняка не догнал.

– Угу. Я проснулась, пошла к папе. Он всегда прогоняет чудовищ. Тех, кто в чулане, и под кроватью, и в окне, и везде.

– Папы это умеют, – улыбнулась Ана, вспоминая, как родной отец изображал, будто каждый вечер выметает страшилок волшебной метлой, когда ей было шесть лет.

– А тут ты, я с тобой ничего не боюсь. Ты всегда теперь будешь спать в папиной постели?

– Нет. – Ана пригладила ей волосы. – Думаю, мы с тобой обе заснули, и папе нас пришлось уложить.

– Да ведь кровать большая, – заметила Джесси. – Места хватит. Со мной сейчас Дэзи спит, а папа один. А с тобой Квигли спит?

– Иногда, – ответила Ана, радуясь смене темы. – Должно быть, гадает, куда я пропала.

– По-моему, он знает, – заявил Бун, возникший в дверях в одних джинсах с незастегнутой пуговицей на поясе, с заспанными глазами, растрепанный. В ногах у него вился серый кот. – Выл и скребся на заднем дворе, пока я его не впустил.

– Ох… – Ана, откинув взлохмаченные волосы, села. – Прости, наверное, он тебя разбудил…

– Угадала с первого раза. – Бун сунул большие пальцы в карманы джинсов, а кот прыгнул на постель, жалуясь и упрекая хозяйку. Душа заныла больше прежнего. Как объяснить, что он чувствует, видя Ану в обнимку с его маленькой дочкой в своей большой мягкой постели? – Джесси, что ты тут делаешь?

– Мне страшный сон приснился. – Дочка прижалась головой к плечу Аны, гладя кота. – Поэтому я к тебе пошла, а тут Ана. Прогнала чудовищ не хуже тебя. – Квигли жалобно мяукнул, рассмешив Джесси. – Он голодный, бедняжка. Могу покормить. Можно вниз его отнести?

– Конечно, если хочешь…

Ана не успела договорить, как девочка соскочила, помчалась, кликнув за собой кота.

– Извини, она тебя побеспокоила… – нерешительно начал Бун, садясь на краешек кровати.

– Нет. Залезла и сразу заснула. А я должна извиниться, что доставила столько хлопот. Надо было меня хорошенько встряхнуть и отправить домой.

– Ты слишком устала. – Бун погладил Ану по волосам. – Ты была невероятно красивая и очень уставшая.

– Тяжело рожать детей, – улыбнулась Ана. – Где ты спал?

– В гостевой комнате. – Бун сморщился от боли в пояснице. – Первым делом надо поставить туда приличную кровать.

Ана принялась растирать ему спину.

– Мог бы меня туда отнести. Вряд ли я ощутила бы разницу между периной и листом фанеры.

– Хотел тебя в свою постель уложить. – Он заглянул ей прямо в глаза. – Очень хотел видеть тебя в своей постели. – Тихонько притянул ее к себе за волосы, ближе, ближе. – До сих пор хочу.

Прильнул к ней губами, уже не так осторожно и нежно, опрокинул на подушку. Ана почувствовала возбуждение и тревогу.

– Бун…

– Всего на минуту, – отчаянно взмолился он. – Дай побыть с тобой минуту…

Он впитывал ее дыхание, касался тела под тонким шелком смятой блузы. Руки скользили по коже, рот вновь и вновь проглатывал сдавленные стоны. Так хотелось прижаться всем телом, быстро, даже грубо втиснуться, взяв то, что она может дать.

– Ана… – Зубы прикусили кожу на шее, чтобы просто ее удержать. Бун понял, что поступает нечестно по отношению к ним обоим, и постарался сдержаться. – Котов долго кормят?

– Недостаточно долго. – Ана с нервным смехом уронила голову ему на плечо. – Абсолютно недостаточно.

– Сдаюсь. – Он сел, притянув ее к себе за руки. – Джесси просит у меня разрешения переночевать у Лидии. Если соглашусь, придешь ко мне? Сюда?

– Приду. – Она поднесла к губам его руку, потом прижала к щеке. – Когда скажешь.

– Сегодня. – Бун заставил себя отпустить ее и подняться. – Сегодня, – повторил он. – Позвоню матери Лидии. Умолять буду, если понадобится. – Несколько успокоившись, сказал: – Я обещал угостить Джесс мороженым, может быть, пообедать на пристани. Пойдешь с нами? Если все устроится, забросим ее к Лидии и отправимся ужинать.

Ана поднялась, безуспешно разглаживая блузу и слаксы.

– Звучит заманчиво.

– И прекрасно. Прости за одежду. Не хватило смелости тебя раздеть.

Ана вздрогнула, представив, как он расстегивает на ней блузку, медленно-медленно, терпеливыми пальцами, с жарким взглядом. Прокашлялась.

– Ничего, отглажу. Надо переодеться, навестить Моргану и двойняшек.

– Могу подвезти.

– Не надо. Отец заедет, пригонит мою машину. Когда собираетесь отправиться?

– После полудня. Часа через два.

– Отлично. Там и встретимся.

Он перехватил ее на пути к двери, впился в губы жадным поцелуем, от которого замерло сердце.

– Может, что-нибудь там прикупим, привезем сюда и съедим.

– Тоже неплохо, – пробормотала она. – Или просто вызовем разносчика с пиццей, когда проголодаемся.

– Еще лучше. Гораздо лучше.

Около четырех Джесси стояла на пороге дома Лидии, весело помахивая рукой на прощание. Розовый рюкзачок разбух от поразительного разнообразия принадлежностей, необходимых шестилетней девочке, чтобы переночевать у подружки. Самое замечательное в этом событии, по ее мнению, было то, что приглашение распространилось на Дэзи.

– Прикажи, чтобы я себя не винил, – попросил Бун, бросив последний взгляд в зеркало заднего обзора.

– За что?

– За то, что выставил родную дочь на ночь из дома.

– Бун! – Любуясь им, Ана наклонилась, поцеловала в щеку. – Тебе отлично известно, что Джесси не могла дождаться, когда мы уедем, чтобы начать развлекаться с Лидией.

– Да, но… дело не в том, что я ее выставил, а в том, что выставил из низменных побуждений.

При мысли о низменных побуждениях у нее все внутри сжалось в жаркий комок.

– Это вовсе не помешает ей веселиться, тем более что ты ей обещал через пару недель созвать гостей на вечеринку с ночевкой. Если все же чувствуешь себя виноватым, вообрази, как тебе понравится всю ночь пасти ораву пяти-шестилетних девчонок.

Бун искоса взглянул на Ану.

– Я как бы надеюсь на твою помощь… поскольку у тебя тоже есть порочные мотивы.

– Вот как? – Она слушала с колоссальным удовольствием. – Может быть, помогу. – Накрыла его руку ладонью. – Для отца-параноика, терзаемого чувством вины, ты ведешь себя просто отлично.

– Продолжай в том же духе. Мне становится лучше.

– Слишком хвалить тебя вредно.

– По той же самой причине не скажу, сколько парней сворачивали шею, чтобы взглянуть на тебя, когда мы нынче шли по причалу.

– Да? – Ана придержала развевавшиеся на ветру волосы. – Много?

– В зависимости от того, что значит «много». Признаюсь, не понимаю, как ты умудрилась сегодня так удивительно выглядеть после прошлой ночи.

– Возможно, потому, что спала как убитая. – Ана соблазнительно потянулась, с запястья к локтю соскользнул браслет из агатов. – Кто поистине удивительный, так это Моргана. Утром к моему приезду кормила обоих, производя впечатление, будто провела неделю на оздоровительном морском курорте.

– А малыши?

– Ужасно хороши. Здоровые, с яркими глазками. Нэш уже профессионально меняет пеленки. Утверждает, что оба ему улыбаются.

Знакомый с этим чувством Бун вдруг понял, что соскучился по нему.

– Славный парень.

– Нэш совершенно особенный, – добавила Ана.

– Должен признаться, я удивился, услышав, что он женат. Всегда был из тех, кто гуляет сам по себе.

– Любовь все меняет, – пробормотала она, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали тоска и желание. – Тетя Брайна ее называет чистейшим видом магии.

Хорошее определение. Как только она коснется тебя, начинаешь думать, что больше нет ничего невозможного. Ты любила когда-нибудь?

– Однажды. – Анна отвела глаза, рассматривая сверкающие ледогенераторы вдоль берега. – Только магия оказалась недостаточно сильной. Потом я сообразила, что, в конце концов, жизнь не кончена, могу и одна быть абсолютно счастлива. Поэтому купила дом у воды, стала выращивать сад – словом, начала все заново.

– Вроде меня. – Бун погрузился в раздумья. – Быть счастливой в одиночестве означает, что ты ни с кем не можешь быть счастлива?

– Думаю, это означает, что я могу быть счастлива в сложившейся ситуации, пока не найду того, кто не только подарит мне магию, но и поймет, чтоон мне подарил, – волнуясь, ответила Ана.

Бун свернул на подъездную дорожку, заглушил мотор.

– У нас с тобой кое-что есть, Ана.

– Знаю.

– Никогда не думал, что испытаю столь сильное чувство. Другое, чем прежде, и я еще точно не знаю, что это такое. Не уверен, что хочу узнать.

– Не важно. – Она снова взяла его за руку. – Когда-нибудь тебе просто придется признать, что надо довольствоваться имеющимся в наличии.

– Не надо. – Бун устремил на нее пристальный взгляд. – С тобой не надо.

Ана осторожно набрала в грудь воздуху.

– Бун… Я не совсем такая, как ты думаешь или какой меня хочешь видеть..

– Хочу тебя такую. – Он грубо рванул ее к себе, заглушив испуганный вздох твердыми, ищущими губами.