Текст книги "Очарованные"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Думаю, вам обоим было тяжело. Но позвольте заверить, что я не высматриваю на рынке мужа. Даже если б высматривала, то не стала бы маневрировать и играть на детских чувствах. Боюсь, для этого мне слишком прочно внушили веру в счастливый конец – «и дальше они жили счастливо»…
– Простите. После того как остыну, зайду извиниться как следует.
Ана повела бровью, и он догадался, что еще не вышел из леса.
– По-моему, достаточно того, что мы друг друга поняли. Теперь вам наверняка хочется вернуться к работе. Мне тоже. – Она прошла мимо него в выложенную кафельной плиткой прихожую, открыла дверь. – Передайте Джесси, чтобы обязательно забежала ко мне рассказать, как ей понравилось в школе.
«Вот ваша шляпа, поторопитесь», – мысленно заключил Бун, выходя из дома.
– Обязательно передам. Лечите свои раны, – добавил он, но Ана уже захлопнула дверь.
Глава 3
Молодец, Сойер. Бун тряхнул головой, сидя за компьютером. Сперва его собака сбивает ее с ног в собственном дворе, потом неумелый герой врывается в дом, куда его не звали. В довершение ко всему наносит оскорбление, заподозрив, что она использует дочку, заманивая его в ловушку.
И все в один веселый день, с отвращением думал он. Удивительно, что она не осмелилась вышвырнуть его из дома, вместо того чтобы просто хлопнуть в конце концов дверью.
Почему он вел себя так глупо? Разумеется, научен прошлым опытом. Хотя ясно, что ноги растут, не оттуда.
Гормоны, решил Бун, и слегка усмехнулся. Взбесившиеся гормоны больше приличествуют тинейджеру, чем взрослому мужчине.
Когда он взглянул ей в лицо в залитой солнцем кухне, чувствуя под ладонью теплую кожу, слыша безмятежный соблазнительный запах, который она источает, в нем проснулось желание. Страсть. На одну ослепительную секунду представил с поразительной ясностью, как стаскивает ее с гнутого креслица, ощущая быструю реакцию дернувшихся плеч, и приникает к немыслимо мягким губам.
Мимолетное, но острое желание было столь сильным, что пришлось уверить себя в существовании некоего внешнего воздействия, заговора, интриги, плана, рассчитанного на полное потрясение мужского организма.
Конечно, можно было бы все это выбросить из головы, если бы не тот факт, что, взглянув ей в глаза, он увидел в них тот же фантастический голод. Ощутил силу, тайну, титаническую сексуальность женщины, готовой отдаться.
Понятно, воображение сыграло немалую роль. Но то, что он видел и чувствовал, было абсолютно реальным.
На секунду, всего на секунду, напряжение и желание вышли на первый план, загудев струной арфы. И тогда он, как мог, включил задний ход. Деловой мужчина совращает соседку у нее на кухне…
И все это произошло как раз в тот момент, когда выяснилось, что ему хочется лучше узнать мисс Анастасию Донован.
Вытащив сигарету, Бун пробежался по ней пальцами, обдумывая разнообразные способы примирения. Когда дневной свет начал гаснуть, на ум пришел до смешного очевидный способ. Если надо завоевать женское сердце, к чему он совсем не стремится, то это идеальный путь.
Довольный собой, он взялся за работу, пока не пришла пора ехать в школу за Джессикой.
* * *
Самодовольный болван. Ана решила снять раздражение с помощью ступки и пестика. Очень полезно что-нибудь растолочь в пух и прах, пускай даже ни в чем не повинные травы. Подумать только. Как ему пришло в голову, будто она за ним… охотится? Ана усмехнулась. Будто сочла его неотразимым? Будто прячется за какой-то стеклянной стеной в ожидании принца? Чтоб поймать в капкан.
Злобный тип, одна желчь.
По крайней мере, удалось показать ему нос. Хоть ей вовсе не свойственно захлопывать перед кем-нибудь дверь, она сделала это с большим удовольствием.
С таким удовольствием, что не прочь испытать его снова.
Стыдно, ибо он талантлив, черт побери. И нельзя отрицать, что отец потрясающий. Есть в нем качества, которыми невозможно не восхищаться. Безусловно привлекательный, магнетически сексуальный, а любезничать не позволяет ему робость вместе с дикостью неприрученного мужчины.
Глаза совершенно невероятные, под их взглядом дыхание перехватывает.
Ана нахмурилась, крепче стиснула пестик. Все это ее нисколько не интересует.
Возможно, в какой-то момент на кухне, когда он нежно поглаживал ее тело, когда сквозь его голос ничего больше не было слышно, ее к нему потянуло.
Хорошо, он меня взволновал, признала про себя Ана. Это не преступление.
Потом быстро, решительно щелкнул выключателем, что ее вполне устраивает.
С той самой секунды и дальше он останется для нее исключительно отцом Джессики. Она будет холодной, сдержанной, даже если это убьет ее. Дружелюбие ее не пойдет дальше общения с ребенком.
Появление в ее жизни милой девочки радует, и она не готова пожертвовать радостью из-за праведной и естественной неприязни к ее отцу.
– Привет! – Сквозь дверные жалюзи смотрит личико феи. Последние капли злости растаяли при взгляде в огромные улыбающиеся глаза.
Ана отставила ступку с пестиком и улыбнулась. Пожалуй, надо сказать спасибо Буну, который не принял нынешнюю стычку за основательный повод держать Джесси дома.
– Ну, видно, ты пережила первый день в школе. А школа пережила?
– Угу. Моя учительница миссис Фэррол. У нее седые волосы, большие ноги, но она очень добрая. Еще я познакомилась с Марси, и с Тодом, и с Лидией, и с Фрэнки, и со всеми другими. Утром мы…
– Ох… – Ана со смехом вскинула руки. – Может, зайдешь, сядешь, потом уж расскажешь, как прошел день?
– Не могу дверь открыть, руки заняты. Ана услужливо подняла жалюзи.
– Что там у тебя?
– Подарки. – Джесси с пыхтением водрузила пакет на стол, потом вытащила большой карандашный рисунок. – Мы сегодня рисовали, я две картинки сделала. Одну папе, другую тебе.
– Мне? – Растроганная Ана взяла красочный рисунок на толстой бежевой бумаге, пробудившей школьные воспоминания. – Очень красиво, солнышко.
– Смотри, это ты. – Джесси указала на фигурку с золотистыми волосами. – Это Квигли. – Детское, но весьма точное изображение кота. – А вот это цветы. Розы, и маргаритки, и шпоры…
– Шпорник, – пробормотала Ана с затуманившимся взглядом.
– Угу, и другие. Названий не помню. Только ты обещала меня научить.
– Обязательно научу. У них красивые названия.
– А папе я нарисовала наш новый дом, и там он сам стоит на террасе, где особенно любит стоять. Он рисунок на холодильник приклеил.
– Прекрасная мысль. – Ана направилась к холодильнику, прикрепила листок в центре дверцы магнитом.
– Люблю рисовать. Папа очень хорошо рисует и говорит, что мама рисовала еще лучше. Значит, это естественно перешло ко мне. – Она схватила Ану за руку. – Ты на меня сердишься?
– Нисколько, моя дорогая. За что мне на тебя сердиться?
– Папа сказал, что Дэзи тебя с ног сбила, расколотила горшки, ты поранилась. – Джесси осмотрела царапину на руке и торжественно поцеловала. – Мне очень жалко.
– Да ладно. Дэзи ведь не нарочно мне под ноги подвернулась.
– И папины туфли не нарочно сгрызла, а он потом ругался плохими словами.
Ана закусила губу.
– Наверняка не нарочно.
– Папа вопил во все горло, Дэзи разнервничалась и написала на ковер. Он начал за ней гоняться по дому, ужасно смешно, я со смеху умирала. Папа тоже смеялся. Обещал выстроить во дворе будку, посадить меня туда вместе с Дэзи.
Утратив всякую надежду на серьезное восприятие описанной ситуации, Ана с хохотом подхватила девочку на руки.
– Думаю, вам с Дэзи было бы очень весело в собачьей конуре. Но если ты хочешь спасти папины туфли, то почему не учишь собаку?
– Ты умеешь? Сможешь ее научить фокусам и всему остальному?
– Возможно, смогу. Смотри. – Ана развернула Джесси лицом вперед, кликнув Квигли, дремавшего под кухонным столом. Кот неохотно поднялся, потянулся, припав на передние лапы, потом выгнул спину и вышел. – Хорошо. Сядь. – Он повиновался с тяжелым кошачьим вздохом. – Лапы вверх. – Квигли осторожно поднял лапы, как тигр в цирке. – Теперь, если подпрыгнешь, открою на ужин банку тунца.
Кот, кажется, мысленно обсуждал предложение. Видно, признав трюк семечками по сравнению с банкой тунца, сгорбился, высоко подскочил и легко приземлился на лапы. Пока Джесси захлебывалась смехом и хлопала в ладоши, он скромно вылизывал дочиста лапы.
– Я и не знала, что коты делают фокусы.
– Квигли особенный кот. – Ана отпустила малышку, позволив погладить кота. Тот замурлыкал, потерся мордочкой об ее колено. – Его семейство живет в Ирландии, как и почти все мое.
– Значит, он одинокий?
Ана с улыбкой почесала кота под подбородком.
– У него есть я, а он у меня. Не желаешь ли перекусить, рассказать мне, как день прошел?
Джесси заколебалась, борясь с искушением.
– Наверное, не смогу, скоро ужин, и папа…Ой, чуть не забыла! – Бросившись к столу, она схватила пакет в красивой бумаге. – Вот тебе от него.
– От кого? – Ана непроизвольно спрятала руки за спину. – Что это?
– Знаю, – усмехнулась Джесси, взволнованно захлопав ресницами, – да не скажу. А то сюрприз испорчу. Открывай. – Она настойчиво совала пакет, удивляясь, что Ана крепко стискивает за спиной руки. – Неужели не любишь подарки? Я их больше всего на свете люблю, а папа всегда дарит очень хорошие.
– Не сомневаюсь, но…
– Тебе что, мой папа не нравится? – Джесси выпятила нижнюю губку. – Злишься на него из-за того, что Дэзи горшки перебила?
– Нет-нет, вовсе не злюсь. – Во всяком случае, не из-за разбитых горшков. – Он ни в чем не виноват. И конечно, твой папа мне нравится… То есть я его почти не знаю… – Попалась, заключила Ана, с трудом изображая улыбку. – Просто не ожидала подарка. Ведь сегодня не мой день рождения. – Чтобы доставить девочке удовольствие, взяла пакет, встряхнула, объявив с удивлением: – Не гремит, – на что Джесси со смехом всплеснула руками.
– Угадай! Догадайся-ка, что там такое!
– М-м-м… тромбон?
– Не-ет, он слишком большой. – Малышка запрыгала от волнения. – Открывай! Открывай и смотри!
От ее бурной реакции сердце сильно забилось. Ана взяла себя в руки, исполнила страстную просьбу, разорвала цветную бумагу.
– Ах…
Это была книга большого детского формата в белоснежной обложке с прекрасным изображением златовласой женщины в сверкающей короне и летучих голубых одеждах.
– «Королева фей», – прочла Ана. – Бун Сойер.
– Совсем новенькая, – сообщила Джесси. – Ее пока даже не купишь. Папе всегда присылают первые экземпляры. – Она легонько погладила картинку. – Я ему сразу сказала, что она на тебя похожа.
– Чудесный подарок, – со вздохом признала Ана. И весьма коварный. Как на него теперь злиться?
– Он там тебе кое-что написал. – Джесси нетерпеливо перевернула обложку. – Видишь?
«Анастасии с надеждой, что волшебная сказка послужит белым флагом. Бун».
Ана скривила губы. Ничего не поделаешь. Невозможно отвергнуть столь очаровательно предложенное перемирие.
Разумеется, он на это рассчитывал. Отшвырнув ногой упаковочную коробку с вещами, уставился в окно на соседний дом. Не подглядывал.
Наверняка пройдет несколько дней, прежде чем она окончательно успокоится, но, кажется, сделан гигантский шаг в правильном направлении. В конце концов, не хочется враждовать с новой подружкой Джесси.
Вернувшись к кухонной плите, он убавил огонь под тушившимися куриными грудками и, включив миксер, принялся деловито готовить картофельное пюре.
Первый номер среди любимых блюд дочки. Можно подавать каждый вечер – ребенок не возражает. Конечно, приходится самостоятельно разнообразить меню, обеспечивая Джесси здоровой полноценной пищей.
Бун подлил в пюре молока и скривился. Надо признать, он с большой радостью отказался бы от этой отцовской обязанности. Тяжело каждый вечер решать, что подавать на стол.
Готовить вполне согласен, если бы не ежедневный выбор между тушеным мясом в горшочках, жареной курицей, рубленой свининой и прочим. Еще надо гарнир придумывать. В отчаянии даже начал тайком собирать рецепты, надеясь изобрести новые варианты.
Однажды серьезно собрался взять домоправительницу. Мать с тещей активно его уговаривали и, соперничая друг с другом, советовали, как найти подходящую женщину. Угнетала сама мысль о том, что в доме появится кто-то чужой, постепенно начнет приручать его дочку.
Джесси принадлежит ему. На все сто процентов. Это его вполне устраивает, несмотря на обязанность выбирать и покупать продукты, готовить еду.
Щедро добавив масла, Бун услышал быстрые шажки на террасе.
– Правильно рассчитала, лягушечка. Я уже собирался свистеть. – Оглянулся, слизывая с пальца размятую картошку, и увидел стоявшую в дверях Ану, которая одной рукой придерживала за плечо Джесси. Мышцы живота так резко сжались, что он чуть не поморщился. – Э-э-э… здравствуйте.
– Не хотела мешать вам готовить, – начала она, – просто должна поблагодарить за книжку. Очень мило с вашей стороны.
– Рад, что она вам понравилась. – Бун вспомнил, что поверх джинсов повязано полотенце, и мигом его сорвал. – Лучшего мирного символа не придумал.
– Он вполне сработал, – улыбнулась Ана, очарованная его хлопотами у кухонной плиты. – Спасибо, что подумали обо мне. А теперь я, пожалуй, пойду, не стану отвлекать вас от ужина.
– Пускай она зайдет, а? – Джесси потянула Ану за руку. – Можно, пап?
– Ну конечно. Пожалуйста. – Бун отпихнул коробку, которая преграждала путь. – Мы еще вещи не разобрали. Получается дольше, чем я ожидал.
Ана вошла из вежливости и любопытства. Окна без занавесок, на плиточном полу каменного цвета нагромождение ящиков и коробок. Но на ярко-синей столешнице аккуратно расставлены в ряд керамический горшочек в виде Белого Кролика, заварочный чайник в виде Безумного Шляпника, сахарница в виде Сони [6]6
Белый Кролик, Безумный Шляпник, Соня – персонажи сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес».
[Закрыть]. Прихватки на медных крючочках явно развешаны детской рукой, на дверце холодильника картинная галерея из рисунков Джесси, в углу сопит щенок.
Еще не распаковались, не навели порядок, но это уже ухоженное жилище.
– Великолепный дом, – заключила она. – Неудивительно, что он так быстро продан.
– Хочешь посмотреть мою комнату? – Джесси снова потащила ее за руку. – У меня там кровать с пологом и куча мягких игрушек!
– Потом покажешь, – одернул дочку Бун. – А сейчас беги мыть руки.
– Ладно. – Девочка вопросительно посмотрела на Ану. – Не уходи!
– Может, бокал вина? – предложил Бун, когда Джесси умчалась. – Хороший способ закрепить перемирие.
– Согласна.
Он открыл дверцу холодильника, рисунки зашуршали.
– А Джесси неплохая художница. С ее стороны очень мило изобразить меня.
– Осторожно, иначе вам придется увешать ее произведениями все стены. – Бун помедлил с бутылкой в руках, припоминая, куда поставил бокалы, если вообще вытащил их из коробок. Быстрый осмотр полок доказал, что не вытащил. – Не возражаете пить шардоне из кружек с изображением Багса Банни [7]7
Багс Банни – находчивый и дерзкий мультипликационный кролик.
[Закрыть]?
– Разумеется, нет, – рассмеялась Ана. Дождавшись, пока он разольет вино, она провозгласила тост: – Добро пожаловать в Монтерей. – И улыбнулась.
– Спасибо. – Сбитый с толку ее улыбкой, Бун, заикаясь, спросил: – Я… вы… давно тут живете?
– Всю жизнь, уезжая и возвращаясь. – Запах тушеной курицы и веселый беспорядок на кухне заставили ее расслабиться. – У моих родителей тут был дом, а другой в Ирландии. Теперь они в основном живут там, а я с кузиной и кузеном здесь. Моргана появилась на свет в том самом доме, где теперь обитает, на Севентин-Майл-Драйв. А мы с Себастьяном родились в Ирландии в замке Донован.
– В замке Донован?
– Звучит претенциозно, – рассмеялась она. – Хотя это действительно замок, довольно старый, довольно симпатичный, довольно уединенный. Принадлежит семейству Донован не одно столетие.
– Родились в ирландском замке… – задумчиво повторил Бун. – Возможно, поэтому, впервые вас увидев, я сразу подумал, что рядом за розовыми кустами живет королева фей… – Улыбка угасла, и он, не подумав, добавил: – У меня даже дух перехватило.
Кружка замерла в руках Аны на полпути к губам. Губы удивленно раскрылись от неожиданного признания.
– Я… – Она сделала глоток, потянув время. – По-моему, ваш писательский дар отчасти обязывает воображать фей в кустах, эльфов в саду, колдуний на верхушках деревьев…
– Пожалуй. – Она пахнет так же чудесно, как ветер, влетающий в окна, неся с собой запахи ее сада и моря. Бун шагнул к ней, не без удовольствия видя тревогу в глазах. – Как ваши царапины, соседка? – Тихонько взял за руку, нащупал большим пальцем пульс в локтевой впадине. Что бы там на него ни нашло, она, черт возьми, чувствует то же самое. Он скривил губы. – Больно?
– Нет, – пробормотала Ана так тихо, что сама опешила, а Бун обрадовался. – Нисколько не больно.
– От вас по-прежнему пахнет цветами.
– Бальзамом…
– Нет. – Пальцы другой руки скользнули по ее коже. – От вас всегда пахнет цветами. Луговыми цветами и морской пеной.
Непонятно, как она оказалась прижатой к буфету, как к ней прикоснулось мужское тело, мучительно близко придвинулись губы. Невозможно теперь не испробовать вкус этих губ.
И хочется испробовать с такой неожиданной силой, что все прочие соображения из головы улетучились. Глядя ему в глаза, она медленно прикоснулась к его груди, к сердцу, которое сильно билось. Сильно и бешено.
Значит, сейчас последует поцелуй, догадалась она. Сильный и бешеный с первой секунды.
Как бы подтверждая догадку, он потянул прядь ее волос, закрутил в пальцах. Знал, что волосы теплые, словно солнце, окрасившее их в свой цвет. На миг сосредоточился на грядущем поцелуе и наслаждении от него. Вдохнул ртом ее дыхание, полностью им напитавшись, и услыхал быстрый топот на лестнице.
Бун шарахнулся от Аны, как от раскаленной печки. Лишившись дара речи, они впились взглядом друг в друга, ошеломленные тем, что чуть не случилось, и толкавшей их к этому силой.
«Что со мной происходит? – спросил себя Бун. – Ни с того ни с сего прихватить женщину на кухне, где тушится курица, остывает картофельное пюре и куда с минуты на минуту влетит маленькая девочка?…»
– Я пойду. – Ана поставила кружку, пока та не выскочила из дрожащей руки. – В самом деле, зашла на минутку.
– Постойте. – Бун загородил дверь, чтобы она не выскочила. – По-моему, то, что должно было произойти, нам обоим не свойственно по природе. Интересно, не правда ли?
Она подняла на него серьезные серые глаза.
– Я вашей природы не знаю.
– Ну, я не привык соблазнять женщин на кухне, когда наверху находится моя дочь. И, безусловно, не привык чертовски желать женщину с первого взгляда.
Не следовало отставлять кружку. В горле совсем пересохло.
– Хотите, чтобы я поверила на слово? Не поверю.
В его взгляде вспыхнул вызов.
– Значит, вам нужны доказательства?
– Не нужны.
– Руки чистые, чистые, чистые… – На кухню впорхнула Джесси, блаженно не ведая о возникшей напряженности, представляя на всеобщее обозрение вымытые руки. – Для чего же их мыть, раз я ими не ем все равно?
Бун с усилием оторвался от Аны и щелкнул дочку по носу.
– Для того чтобы микробы не шмыгнули с пальцев в картофельное пюре.
– Фу! – Джесси скорчила гримасу. – Папа делает лучшее в мире картофельное пюре. Хочешь попробовать? Папа, можно Ана с нами поужинает?
– Собственно…
– Можно, конечно. – Бун зеркально скопировал усмешку дочки, но в глазах его, устремленных на Ану, было что-то опасное. – Мы вам очень рады. Еды хватит. Думаю, нам стоит как следует узнать друг друга. Предварительно.
Ана не спросила, предварительно перед чем. И так ясно. Но, как ни старалась, не смогла перебороть внезапное паническое волнение.
– С вашей стороны очень любезное предложение, – сказала она абсолютно ровным тоном. – Я бы с удовольствием, но… – Улыбнулась на разочарованный вздох Джессики. – Мне надо съездить к кузену, позаботиться о лошадях.
– Возьмешь меня с собой как-нибудь, дашь на них посмотреть?
– Если папа позволит. – Ана наклонилась, чмокнула Джесси в надутые губки. – Спасибо за картинку, солнышко. Очень красивая. – Осторожно ступив в сторону, посмотрела на Буна. – И за книжку. Она наверняка мне понравится. Доброй ночи.
И убежала из дома, едва ли не спасаясь. Вернувшись к себе, занялась обычными делами: выдала Квигли обещанного тунца, переоделась в джинсы и рубашку, собираясь ехать к Себастьяну.
Натягивая сапоги, пришла к выводу, что надо кое-что обдумать. Серьезно обдумать. Взвесить все за и против, оценить последствия. Представив, как Моргана закатывает глаза и обзывает ее безнадежными Весами – под этим знаком зодиака она родилась, – Ана рассмеялась.
Возможно, отчасти под влиянием этого знака она всегда понимает и сочувствует обеим конфликтующим сторонам. Что вредит делу так же часто, как помогает. Хотя в данном случае несомненно требуются ясная голова и спокойная сосредоточенность.
Возможно, ее сильно тянет к Буну. Причем физический аспект влечения абсолютно беспрецедентный. Конечно, ее и раньше привлекали мужчины, но она еще никогда не испытывала столь внезапного и острого желания. А острое желание, как правило, оставляет глубокую рану.
Действительно, есть о чем подумать. Хмурясь, Ана схватила джинсовую куртку и пошла вниз по лестнице.
Разумеется, она взрослая женщина, свободная, не связанная обязательствами, имеющая полное право позабавиться мыслью о связи с таким же свободным и взрослым мужчиной.
Но опять же известно, насколько опасны близкие отношения между людьми, которые неспособны принять друг друга такими, как есть.
По-прежнему споря с собой, Ана вышла из дому. Безусловно, она не обязана предлагать объяснения. Не обязана разъяснять свое происхождение и наследие, как разъясняла Роберту много лет назад. Даже если они с Буном сблизятся, ничего она ему не расскажет.
Ана села в машину, поехала задом к дорожке, мысленно перескакивая с одного на другое.
Хранить в тайне какие-то сведения о себе не обман, а самозащита, чему научил ее горький опыт. Причем довольно глупо учитывать этот аспект, даже еще не решив, хочется ли ей вступать в связь.
Нет, не совсем правда. Хочется. Речь скорее о том, можно ли это себе позволить.
В конце концов, Бун ее сосед. Кислые взаимоотношения существенно осложнят жизнь в такой близости. Кроме того, не стоит рисковать дружбой и теплыми чувствами ради собственных потребностей. Чисто физических, напомнила себе Ана, проезжая извилистой дорогой вдоль берега.
Действительно, он способен доставить плотское наслаждение. В этом нет ни малейших сомнений. Но эмоциональная цена будет слишком высокой для всех.
Для всех будет лучше, гораздо лучше, если продолжать дружбу с Джесси, держась на разумном расстоянии от отца.
Ужин окончен, посуда убрана. Состоялся не слишком успешный урок с Дэзи, хотя она уже садится, если нажать рукой на спину. Дальше шумный плеск в ванне, потом игра в лошадку со свежевымытой дочкой. Рассказана сказка, подан последний стакан воды.
Как только Джесси заснула и в доме стихло, Бун позволил себе выпить бренди на террасе. На столе кипы бланков – родительская домашняя работа, – которые необходимо заполнить для школы.
Надо с этим покончить, прежде чем ложиться, решил он. Но этот час принадлежит ему – тихий, темный, с почти полной всходящей луной.
Можно полюбоваться плывущими над головой тучками, обещавшими дождь, гипнотическим плеском воды о камни, треском насекомых в траве, которую он скоро скосит, ночным ароматом цветов.
Неудивительно, что этот дом выбран с первого взгляда. Нигде и никогда он не испытывал такого отдохновения, чувства покоя и правильности принятого решения. Мистические скульптурные кипарисы, магические ледогенераторы на берегу, пустые волшебные полосы вечернего пляжа.
И небесно-прекрасная женщина рядом.
Бун про себя улыбнулся. Для мужчины, который с незапамятных времен чувствует только случайное и мгновенное влечение к женщине, все происшедшее – словно прорыв плотины.
Он долго привыкал жить без Элис. И до сих пор не считает себя готовым к свиданиям, хотя не был монахом в последнюю пару лет. Жизнь его не пуста, после бесконечных страданий пришлось признать тот факт, что надо жить дальше.
Он с удовольствием потягивал бренди, просто наслаждаясь ночью, когда услышал автомобиль Аны. Заверил себя, что вовсе этого не дожидался, хотя и взглянул на часы. Не смог прогнать приятную мысль, что она приехала рано, слишком рано для возвращения с любовного свидания.
Разумеется, ее личная жизнь абсолютно его не касается.
Подъездной дорожки не видно, но в ночной тишине слышно, как хлопнула дверца машины. Через несколько секунд послышался стук открывшейся и закрывшейся входной двери.
Просунув босую ногу сквозь балюстраду, Бун старался представить, как Ана идет по дому. Заходит на кухню. Да, вспыхнул свет, фигура мелькнула в окне. Должно быть, ставит чайник или наливает бокал вина.
Свет вскоре погас, и он снова принялся фантазировать – поднимается по лестнице, зажигает свет, но в темном стекле, кажется, не лампа, а свеча. Зазвучала тихая струнная музыка – арфа. Манящая, романтичная, чуть печальная.
На краткий, на очень краткий момент в окне опять показался силуэт. Хорошо видна стройная женская фигурка, сбрасывающая кофту.
Бун поспешно хлебнул бренди и отвернулся. Как ни заманчиво, не стоит опускаться до соглядатая. Страшно хочется закурить, и он, извиняясь перед строгой дочерью, вытащил из кармана сигареты.
Дым растворился в воздухе, успокаивая нервы. Как и звуки арфы.
Прошло очень долгое время, прежде чем он вошел в дом и лег спать, слыша легкий стук дождя по крыше, вспоминая плывущую на ветру мелодию струн.
