Текст книги "Игры ангелов"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
ОБХОДНЫЕ ПУТИ
11
В очередной перерыв Рис устремилась к себе наверх. Ключом, который Мак оставил у Джоани, она отперла новенький засов.
Замок отчетливо щелкнул, отчего на сердце у нее сразу потеплело. Пару раз проверив запор, она вздохнула с видимым облегчением.
Однако ужин был не за горами, и ей следовало поспешить. До конца перерыва надо приготовить мясо и овощи, чтобы потом без помех закончить свою смену.
На столе, прижатая краешком новой кастрюли, лежала записка от Мака.
Часть продуктов убрал в холодильник – не хотел, чтобы они испортились. Открыл вам счет, так что расплатиться со мной сможете в конце месяца. Приятного вам вечера. Очень рассчитываю, что оставите мне что-нибудь вкусненькое. М.Д.
Что за лапочка, подумала Рис. Неужели не нашлось женщины порасторопнее, чтобы прибрать его к рукам?
Она достала все, что нужно, из холодильника, после чего направилась к маленькому шкафчику, чтобы извлечь большую чашку.
Но чашки там не оказалось. Как и другой посуды. На их месте стояли сапоги и рюкзак.
Медленно, не веря своим глазам, Рис опустилась на колени.
Не может быть. Она не ставила их туда. Сапоги и рюкзак хранились обычно в специальном шкафу у входа. Осторожно, будто это была бомба, Рис вытащила их наружу и поставила на пол. Затем расстегнула рюкзак и изучила содержимое. Вот недопитая бутылка с водой, компас, перочинный нож, очки от солнца. Все как и было.
Чувствуя легкую дрожь в ногах, она отнесла вещи в шкаф. Вот тут-то она и нашла чашки – на полке над вешалками.
Это ничего не значит, сказала она себе. Просто я думала о чем-то другом и перепутала полки. Со всяким может случиться.
Сапоги она поставила на пол, а рюкзак повесила на специально отведенный для этого крючок. И сразу же вспомнила, как делала то же самое, когда вернулась после прогулки с Броуди. До того, как принять аспирин и лечь в ванну, она поставила здесь сапоги и повесила свой рюкзак на крючок.
Готова поклясться, подумала Рис, что так все оно и было.
А эти чашки? С какой стати переставлять их в шкаф для обуви?
И все же она это сделала. В явном помутнении рассудка – как и тогда, когда разрисовывала карту. Сделала и забыла. Подобное случалось и раньше, в тот год, когда она страдала от нервного срыва. Рис отчаянно не хотелось верить, что она снова вернулась в прежнее состояние. Однако вот они, чашки – в шкафчике для обуви.
Сомнительно, чтобы Мак Драббер решил так пошутить над ней. Значит, это сделала она сама.
Это всего лишь последствия стресса, попыталась убедить себя Рис. Она стала свидетельницей убийства. Это так мучило ее, что она стала слишком рассеянной и положила пару вещей не туда, куда следовало бы. Не стоит делать из этого проблему.
Она перенесла чашки на место, оставив на столе ту из них, которая была нужна для готовки.
Не желая больше думать о случившемся, Рис принялась сосредоточенно отмерять, смешивать и раскладывать по кастрюлькам.
Как только Рис закончила смену, она вновь отправилась наверх и сразу проверила все, что можно. Шкафчики, полки, аптечку, коробки с вещами.
Все было на месте. Успокоившись, она помыла новую кастрюлю и занялась привычным делом.
Уже очень давно она не готовила такой серьезной трапезы. Для нее это было все равно что заново обрести былую любовь. Образы, запахи, ощущения – все это несло не только эмоциональный, но и духовный заряд.
Смешав овощи с мясом и поставив их на огонь, она открыла бутылку каберне. Пожалуй, глупо было покупать матерчатые салфетки столь ярких расцветок, размышляла Рис, накрывая на стол. Однако бумажные салфетки никак не сочетались у нее с представлением о совместном ужине.
К тому же новые салфетки добавляли несомненную изюминку простеньким белым тарелкам. А свечи были не только красивы, но и практичны. В конце концов, свет может отключиться, а батарейки у ее фонарика – сесть. Кроме того, стеклянные подсвечники обошлись ей совсем недорого.
В любом случае она решила пожить здесь еще немножко. Так что не будет вреда, если она сделает свою квартирку чуть уютнее. Несколько новых вещичек ее не разорят. Она же не собирается бежать в магазин и скупать там дорогие ковры и шторы.
Впрочем, яркий ковер смотрелся бы очень неплохо поверх старых деревянных полов. А перед отъездом она могла бы продать его. Пожалуй, стоит подумать об этом, решила Рис, посматривая на часы.
Она занялась начинкой для грибов и в скором времени обнаружила, что напевает в такт движениям. Хороший знак, подумала она. Наконец-то я возвращаюсь в норму.
Раньше она все время ставила музыку, когда работала на кухне. Рок, классику, джаз – словом, по настроению.
Пожалуй, стоит купить маленький CD-плеер. Просто для развлечения. Рис взглянула на новенький засов, так приятно поблескивавший на фоне старой двери. Она здесь в полной безопасности, так почему бы не позволить себе немножко расслабиться?
От прогулок в горы тоже не стоит отказываться, тем более что с каждым днем становится теплее. Еще она могла бы взять напрокат лодку и покататься по озеру. Интересно, трудно ли научиться грести? Надо поспрашивать у местных.
Так понемножку она и вернется к нормальной жизни.
В конце концов, у нее свидание. Что может быть нормальнее? Как и то, что Броуди опаздывает уже на десять минут.
При условии, конечно, что он вообще придет. Возможно, он заново осмыслил то, что между ними произошло (или почти произошло), и решил самоустраниться. Да и с какой стати мужчина будет связываться с особой, чье эмоциональное состояние оставляет желать лучшего? Это ведь не кто-нибудь, а она сама трижды проверяет дверь и все-таки ухитряется оставить ее открытой. А ведь была еще карта, сплошь исчерканная красным маркером, а также сапоги, запрятанные в кухонный шкаф.
Как это могло случиться? – со вздохом подумала Рис. Должно быть, она ходила во сне. Явный регресс. Осталось лишь пройтись голой по улицам города.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. В комнате приятно пахло грибами, тушеным мясом, луком и перцем.
Все в полном порядке. Она не только абсолютно здорова, но и вполне успешна. Ей не о чем беспокоиться, кроме как о приготовлении ужина. Даже если в итоге она будет есть его одна. Стоило ей подумать об этом, как на лестнице раздались шаги.
Паника накатила – и так же быстро ушла. На тот момент, когда раздался стук в дверь, Рис чувствовала себя абсолютно спокойной. Вытерев руки кухонным полотенцем, она направилась открывать.
Впрочем, спокойствие не отменяло предусмотрительности.
– Броуди? – поинтересовалась она.
– А ты ждешь кого-то еще? Что у тебя на ужин?
Улыбнувшись, она щелкнула замком и распахнула дверь.
– Да так, всякие изыски вроде вареной спаржи.
Шагнув в комнату, Броуди подозрительно принюхался. Затем по лицу его скользнула довольная ухмылка.
– Мясо. Так бы и сказала.
Он протянул ей бутылку вина. То же самое, что они пили в прошлый раз, отметила Рис. Она и не думала, что он окажется таким внимательным.
– Спасибо. А я уже открыла каберне. Будешь?
– Не откажусь. – Скинув куртку, он бросил ее на спинку стула. – Что, новый замок?
И правда внимательный.
– Мистер Драббер установил по моей просьбе. Может, я перестраховываюсь, но так мне спокойнее.
– Телевизор. Да ты, я смотрю, возвращаешься к жизни.
– К чему отказываться от маленьких удовольствий? – Она налила Броуди стакан вина. Затем, вытащив мясо из духовки, поставила его на плиту.
– Совсем как моя мама.
– Серьезно?
– Да нет, шучу. Кулинар из мамы никакой.
Рис наконец-то разделалась с последней партией грибов.
– Чем занимается твоя мама?
– Она психиатр. Частная практика.
Стараясь не обращать внимания на предательский укол в груди, Рис полностью сосредоточилась на грибах.
– Вот как?
– А еще она занимается макраме.
– Чем-чем?
– Плетет всякие штучки из веревок. У нее это просто мания.
Рис поставила грибы в духовку, включила таймер.
– А что делает твой отец?
– Отец любит готовить на свежем воздухе, даже зимой. Вообще-то он университетский профессор. Занимается романскими языками. Некоторым кажется, что они с мамой странная пара. Она – энергичная и общительная, а он – замкнутый и мечтательный. Но они неплохо ладят. Ну что, ты будешь пить вино?
– Секундочку, – она поставила на стол блюдо с оливками. – Братья, сестры?
– Брат и сестра.
– Мне всегда хотелось брата или сестру. Но я у родителей одна. И они тоже были единственными детьми в семьях.
– Тем больше тебе доставалось индейки в День благодарения.
– Ты во всем видишь хорошую сторону. Мне потому и нравилось работать у Манео, что там всегда было шумно, всегда кипели страсти. У нас все было иначе. Моя бабушка – потрясающая женщина. Очень честная, прямолинейная, любящая натура. – Рис взяла свой бокал с вином. – В последние два года ей пришлось немало побеспокоиться из-за меня.
– Она знает, где ты сейчас?
– Конечно. Я звоню ей каждые две недели и регулярно шлю письма по Интернету. Моя бабушка больше всего любит электронные сообщения. Она современная, деловая женщина. – Рис наклонилась к духовке, чтобы проверить грибы. – С дедушкой она развелась еще до моего рождения. Я никогда его не видела. Бабушка сейчас занимается дизайном.
Рис задумчиво окинула взглядом крохотную квартирку.
– Она бы в ужас пришла от того, как мало я уделяю внимания своему жилью. Еще она очень любит путешествовать. Правда, было время, когда она почти безотлучно жила в Бостоне. Это произошло после смерти моих родителей – они погибли в автокатастрофе. Мне в ту пору исполнилось пятнадцать, и бабушке пришлось самой заняться моим воспитанием. Ей не хотелось, чтобы я уезжала из Бостона. А я не могла остаться.
– Я думаю, что больше всего ей хочется видеть тебя счастливой – где бы ты при этом ни находилась.
Рис достала из шкафа большую тарелку.
– Пожалуй, ты прав. Просто я никак не могу избавиться от чувства вины перед ней. Впрочем, мне почти удалось убедить ее в том, что со мной все в порядке. Так что сейчас она в Барселоне – отправилась туда за покупками.
Рис вытащила из духовки грибы, посыпала их тертым пармезаном.
– Со свежими специями было бы лучше, но здесь их просто не найти.
– Да ладно, парочку штук я уж, так и быть, проглочу.
Выложив грибы на тарелку, Рис поставила ее в центр стола.
– Это первый раз за последние два года, что я готовлю для кого-то другого.
– У Джоани ты готовишь каждый день.
– Это работа, – покачала она головой. – А я говорю о готовке для собственного удовольствия. Прошлый ужин не в счет. Тогда я состряпала кое-что на скорую руку. Я совсем забыла, как это здорово – готовить что-то особенное.
– Рад, что помог тебе вспомнить. – Подцепив гриб, он сунул его в рот. Прожевал. – Неплохо.
Она тоже попробовала грибы.
– И в самом деле неплохо.
Все оказалось куда проще, чем она представляла. Не нужно было блистать нарядами, не нужно было придумывать специальную тему для разговора. Она могла расслабиться и спокойно завершить последние приготовления к ужину. К тому же общество Броуди оказалось на удивление приятным.
– Пожалуй, будет лучше, если я разложу все по тарелкам. Ты как, не против?
– Давай, – подбодрил ее Броуди. – Да смотри не скупись.
Пока она раскладывала мясо, он налил им еще вина. От его взгляда не ускользнули новые свечи, яркие салфетки, новая кухонная посуда. В прошлый раз ничего этого еще не было.
Кроме того, на столике у кровати он углядел свою книгу.
Женщина начинает осваиваться, подумал он. Не за горами то время, когда здесь появится ваза с цветами и новые безделушки.
– Я начала читать твою книгу, – сообщила Рис.
Броуди поймал на себе ее взгляд и слегка поежился. А ей не откажешь в наблюдательности.
– Ну и как тебе?
– Неплохо. – Она тоже села за стол, расстелила на коленях салфетку. – Заставляет нервничать, и это здорово – отвлекает меня от собственных проблем. Мне нравится Джек. Судя по всему, он тот еще плут. Надеюсь, он все-таки не окажется в этой могиле. К тому же Ли в состоянии исправить его.
– По-твоему, это то, чем должны заниматься женщины? Исправлять мужчин?
– Все мы должны заниматься этим – конечно, если нам не все равно, что будет с другими. А Ли не все равно. Он ей нравится. Надеюсь, они все-таки будут вместе.
– Счастливый конец?
– Зачем писать романы, если справедливость в них не торжествует, а любовь оказывается отвергнутой? Этого хватает в реальной жизни.
– Счастливый конец не способствует получению Пулитцеровской премии.
Она внимательно взглянула на него:
– Так вот на что ты нацеливаешься?
– Если бы мне нужна была премия, я до сих пор вкалывал бы в своей газете. Сама подумай, сможешь ты выиграть эпикурейский вариант Пулитцеровской премии, занимаясь приготовлением гамбургеров в заштатном ресторанчике Вайоминга?
– В свое время это манило мое воображение. Всевозможные премии, награды. Теперь я предпочитаю готовить тушеное мясо. – Она немного помолчала. – Кстати, как оно тебе?
– На мой взгляд, оно вполне заслуживает награды, – он проглотил еще кусочек, сопроводив его крекером. – Где ты покупаешь такие крекеры?
– Пеку сама.
– Серьезно? – в голосе его слышалось явное недоверие. – Вот так просто, из муки?
– В том числе и из муки, – она пододвинула ему чашку с крекерами.
– Боюсь даже сравнивать с теми полуфабрикатами, которых полно в моем холодильнике.
– Видишь ли, я очень привередлива в том, что касается еды, – заметила Рис в ответ на его ухмылку. – Давай попробую угадать, что ты прячешь в своей кладовке. Там у тебя замороженная пицца, жестянки с супом и чили, овсяные хлопья, хот-доги и пара коробок с готовым ужином – разогрел, и готово.
– Ты забыла сыр и гамбургеры.
– Ах да, само собой.
– Все это помогает душе не расстаться с телом.
– Ну да, что-то вроде теста.
Он насадил на вилку кусочек картофеля.
– Собираешься исправить меня, Худышка?
– Я кормлю тебя время от времени, что удобно для нас обоих. К тому же…
Резкий хлопок снаружи заставил ее со стуком выронить вилку.
– Грузовик Карла, – спокойно заметил Броуди.
– Грузовик Карла, – девушка двумя руками сжала бокал с вином. – Опять то же самое. Почему он не починит эту чертову машину?
– Полагаю, этим же вопросом задаются все в городе. Ты не пыталась записать эту фигню?
– Какую фигню?
– Рецепты.
– Ах, вот что! – Она мысленно приказала себе взять вилку и есть, хотя в желудке по-прежнему ворочался тяжелый ком. – Конечно. Я всегда была очень организованной. У меня в компьютере полно записей. А зачем тебе? Хочешь научиться готовить?
– Нет. Просто подумал, почему бы тебе не написать кулинарную книгу.
– В свое время я размышляла об этом. Я даже рассчитывала, что смогу вести свою программу на телевидении, – добавила она с быстрой улыбкой. – Для тех, кто любит устраивать вечеринки и принимать гостей.
– «Рассчитывала» – это своего рода самообман. Если хочешь что-то сделать, сделай это.
– Какие уж тут телепередачи. Я сейчас не в том состоянии, чтобы справиться с этим.
– Я говорю о книге.
– Ох. Я уже так давно не думала об этом.
А почему бы ей и в самом деле не написать такую книгу? У нее в компьютере – сотни рецептов. И все это она опробовала на практике.
– Может, я и займусь этим. Главное тут – начать.
– Если все-таки решишься, я могу отправить рукопись своему агенту.
– Зачем тебе это нужно?
Он доел последний кусочек мяса на тарелке.
– Обалденно вкусное мясо. Так вот. Если ты вдруг решишь написать роман, то единственный способ заставить меня прочесть его – это переспать со мной или приставить к моей голове пистолет. Только в этом случае я смогу решиться на то, чтобы предложить твою писанину своему агенту. Другое дело кулинарная книга. Я уже не первый раз ем твою стряпню и готов рекомендовать ее без каких-либо условий.
– Логично, – согласилась она. – Если не секрет, сколько рукописей ты отправил своему агенту… при условии?
– Пока ни одной. Я всегда ухитрялся обойти расставленные ловушки.
– Обязана ли я буду переспать с тобой, если твой агент согласится представлять мои интересы?
– Ясное дело, – было видно, что вопрос его позабавил. – Даже не сомневайся.
– Что ж, я подумаю об этом. – Расслабившись, она поднесла к губам бокал вина. – Я бы предложила тебе добавку, но тут есть несколько нюансов. Во-первых, я обещала угостить Мака Драббера. Во-вторых, я хочу, чтобы ты взял кое-что из еды домой – То, из чего ты потом сможешь сделать сэндвичи. Ну и, в-третьих, тебе нужно оставить место для десерта.
Броуди из перечисленного заинтересовал только пункт первый.
– Почему это ты вдруг решила накормить Мака?
– Как-никак он установил мне засов и отказался взять за это деньги.
– Он к тебе явно неравнодушен.
– Это я к нему неравнодушна. Почему он не женат?
– Типично женский вопрос, – заметил Броуди с тяжким вздохом. – Я-то был о тебе лучшего мнения.
– Ты прав, вопрос типично женский. Просто было бы здорово, будь у Мака кто-нибудь, кто готовил бы ему тушеное мясо и помогал с работой в магазине.
– Для приготовления мяса у него есть ты. Леон и старина Фрэнк работают с ним в магазине. Да и Бек подключается, когда это нужно.
– Я не о том. Маку нужен близкий человек, который заботился бы о нем.
– Ходят слухи, что сердце его разбилось четверть века назад. Якобы он был помолвлен, а она бросила его – то ли у самого алтаря, то ли в двух шагах от него. И не просто бросила, а сбежала с его лучшим другом.
– Не может быть. Ты серьезно?
– Не исключаю, что слухи несколько преувеличены. Но доля истины в них точно есть.
– Вот стерва. Она его просто не стоит.
– Не переживай. Мак, скорее всего, уже и не помнит, как ее зовут.
– Конечно же, помнит. Готова спорить, она замужем уже в четвертый раз… и не вылезает к тому же от докторов – осложнения после третьей подтяжки лица.
– А ты злая. Но мне это нравится.
– Если задеть тех, кто мне нравится, я превращаюсь в фурию. Ладно. Почему бы тебе не перебраться в комнату? Посиди там с бокалом вина, а я пока наведу здесь порядок.
– Серьезно? И что ты хочешь делать?
– Смотри и учись.
– Согласен. Только отсюда все видно намного лучше. Кстати, я видел твою фотографию трехлетней давности. Просматривал старые статьи в Интернете, – пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.
– Зачем тебе понадобились эти статьи?
– Да просто из любопытства. Волосы у тебя были короче.
Рис собрала тарелки, сложила их в раковину.
– Точно. Я регулярно посещала дорогущий салон на Ньюберри-стрит. Цены там были дай бог, но меня это устраивало. Я перестала ходить в него после того, как… – Замолчав, она выдавила на губку мыло. – Так что волосы у меня просто отросли.
– Тебе идет.
– Мне нравилось ходить в салон, нравилось, что столько людей занимается исключительно мной. Я сидела там, расслабившись, потягивая вино или чай… Так приятно было выходить потом оттуда, чувствуя себя отдохнувшей и обновленной. Женщиной до кончиков ногтей.
Подойдя к плите, она разделила мясо по двум коробочкам, которые специально взяла внизу у Джоани.
– После того, как меня выписали из больницы, бабушка оплатила мне целый комплекс процедур в этом салоне. Стрижка, маникюр, массаж лица и тела. Все были такими милыми и участливыми. Но стоило мне войти в раздевалку, как меня охватила паника. Я не могла не то что раздеться, но даже расстегнуть пуговицу. Я просто сбежала оттуда.
Она поставила коробочки с мясом в холодильник.
– Мой стилист – я ходила к нему не один год – предложил прийти ко мне на дом. Но я отказалась.
– Почему?
– Для меня это было бы слишком унизительно.
– Вот еще глупость.
– Может, и так. Но на тот момент я ничего не могла с собой поделать. Да ладно, в куче моих фобий боязнь салона красоты была не самой страшной.
– Тебе стоит попробовать еще разок.
Она бросила на него взгляд через плечо:
– Я что, так ужасно выгляжу?
– Выглядишь ты замечательно. Хорошая наследственность. Но почему бы не вернуть себе кое-что из прежних радостей?
Хорошая наследственность, думала она, расставляя тарелки по полкам. Не слишком-то поэтичный комплимент. И все же, как ни странно, он здорово поднял ей настроение.
– Ладно, буду иметь в виду.
Она потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки, и в это же мгновение он встал со стула. Рис не стала отстраняться. К чему? На Броуди это все равно не произвело бы впечатления. К тому же она и сама не знала, хотелось ли ей сделать шаг назад или шаг вперед – прямо к нему в руки.
Взяв у нее из рук полотенце, он небрежно отшвырнул его в сторону. Рис даже поморщилась: полотенце следовало расправить, чтобы оно могло как следует высохнуть…
Броуди положил руки на раковину, по обеим сторонам от Рис – практически так же, как это было у машины.
– Ну, что у нас на десерт?
– Яблочный пудинг с сухарями. Он как раз греется в духовке…
Его губы прильнули к ее губам. Рис ощутила вкус вина у него на языке, такой терпкий и бодрящий. Ощутила настойчивость его желания. Кровь вскипела в ней, как от удара молнии.
– Боже ты мой, – с трудом выдавила она. – Такое чувство, что мой мозг просто перегрелся. Все плывет и качается перед глазами.
– Может, тебе прилечь?
– Может быть. Если честно, то мне эта мысль нравится. Я даже постирала простыни – на всякий случай.
– Постирала простыни, – повторил он с еле заметной улыбкой.
– Да, я как раз думала… Не мог бы ты чуть отодвинуться? А то я никак не соберусь с мыслями.
Он слегка отклонился:
– Так лучше?
– Не совсем, но…
Какой же он притягательный, подумала Рис. Не красивый, а именно притягательный. Сильные руки, ноги, твердый рот, крепкое тело.
– Да, я хочу переспать с тобой. Хочу вернуть себе эти незабываемые ощущения. Но мне кажется, стоит немного подождать – пока я не буду больше уверена в себе.
– И во мне.
– Что ж, тоже верно. Понимаешь, для тебя это будет в порядке вещей. Приятно, может, даже здорово, но – как всегда. А для меня возвращение к сексуальной жизни – своего рода веха на жизненном пути. И я хочу, чтобы мы оба были уверены в своих желаниях, иначе это ляжет серьезным грузом на твои плечи.
– Иными словами, ты отказываешься спать со мной ради моего же блага.
– Ну да, можно сказать и так.
– Чертовски любезно с твоей стороны, – наклонившись, он снова прижался к ее губам. Руки его скользнули по ее груди, замерли на бедрах. Затем он снова шагнул назад.
– Яблочный пудинг с сухарями. Что еще за напасть?
– Что? Ах, да! – Закрыв глаза, она попыталась сосредоточиться. – Это такая вкуснятина, пальчики оближешь. Садись за стол, сейчас сам убедишься. Хочешь кофе?
– У тебя же нет кофе.
Рис взяла в руки термос, стоявший на кухонном столе.
– Я специально принесла от Джоани.
– Ты захватила кофе?
Впервые она прочла в его глазах некоторое удивление.
– Некрепкий, с одним кусочком сахара. Правильно?
– Да. Весьма признателен.
Десерт она подала не на кухне, а в гостиной.
– Не секс, – заметила Рис, – но все же неплохое завершение ужина.
Броуди отправил в рот первую ложку.
– Как только я жил без этого раньше?
– Рецепт я слизнула у отца. Это был его любимый пудинг.
– Сразу видно, что у твоего отца был хороший вкус.
Польщенная, она улыбнулась.
– Ты так ничего и не сказал… даже не знаю, как это назвать.
– Полагаю, лучше всего назвать это убийством.
– Ты прав, об убийстве. Шериф считает, что я перепутала место, а женщина в итоге осталась жива. Просто эта парочка выясняла там отношения, но до убийства дело не дошло. Вот почему никто до сих пор не сообщил о ее исчезновении.
– А ты с этим не согласна.
– Совершенно не согласна. Я прекрасно знаю, что я видела и где это видела. А если ее не ищут, так это, может, потому, что никому нет до нее дела. Или потому, что она из той же Франции.
Теперь уже улыбнулся Броуди.
– Откуда бы она ни была, наверняка кто-то видел ее. На заправочной станции, в магазине, в мотеле. Насколько хорошо ты запомнила ее внешность?
– Я ведь тебе уже говорила.
– Я не о том. Сможешь описать ее художнику?
– Полицейскому?
– Ну, таких у нас не найдется. Есть парочка любителей, причем неплохих. Я как раз подумал о докторе.
– О докторе?
– Он делает наброски углем.
– И он будет рисовать, а не проводить медицинское обследование?
– Если ты не доверяешь доку, – пожал плечами Броуди, – мы можем найти кого-нибудь еще.
– Я доверяю тебе, – заметив его скептический взгляд, она утвердительно кивнула головой. – Я доверяю тебе, и потому готова пообщаться с доктором Уоллесом. Если ты пойдешь со мной.
Он в любом случае собирался пойти с ней. Раз уж они начали вместе копаться в этом деле, стоило продолжать так и дальше. Однако Броуди продолжал хмуриться, поглядывая на ложку с десертом.
– Ты хочешь, чтобы я тратил на тебя свое время. А что я получу взамен? Пожалуй, меня бы устроило что-нибудь такое, что подается к столу вместе с белым вином. Все равно бутылка уже стоит у тебя в холодильнике.
– В воскресенье у меня выходной. Я могу продумать меню.
Он тщательно доскреб остатки десерта.
– Чудесно. Я пойду с тобой к доку.
