Текст книги "Волшебный сон любви"

Автор книги: Нора Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Возможно, так и было. Но я знаю другую историю...

– Про Капабланку?

– Нет, про себя, – ответила Триш. – Я тоже часто наблюдала, как играют в шахматы, но не только не стала чемпионкой мира, но даже не научилась играть. Этот эпизод из моей жизни тебе о чем-нибудь говорит?

– Да, о твоей тупости. Прости меня, Триш, но ты сама напросилась.

– А твой ответ говорит о твоей глупости, и прощения просить за свои слова я у тебя не намерена!

– Ты хочешь сказать, что с форексом у меня не получится?

– Слава тебе Господи! Дошло! Ты еще в казино решила бы попытать счастье. Там, говорят, тоже выигрывают.

– И проигрывают тоже! Знаешь, сколько создано произведений, в которых герой или один из персонажей разоряется? Великое множество! В литературе девятнадцатого века это был очень популярный сюжет.

– Знаешь, Пат, если бы ты занялась литературой двадцатого века, то нашла бы множество сюжетов, согласно которым персонажи разорились с помощью твоего форекса.

Патриция понуро опустила голову. Триш права. Но вдруг ее глаза радостно блеснули.

– Ты говоришь, что Тед скоро придет?

– Да, – ответила Триш, и, словно в подтверждение ее слов, прозвучал дверной звонок. – Вот и он, – объявила Триш и бросилась открывать дверь.

– Привет, Пат, как дела? – обратился к Патриции Тед, входя в комнату.

– Привет, Тед, я тебя очень жду.

Тед и Триш переглянулись. Слова Патриции их заинтриговали.

– Ты ждешь Теда? Я не ослышалась? – спросила Триш.

– Да, – ответила Патриция. – Мне нужен телефон Джима.

– Джимми? – хором спросили Тед и Триш. Они хорошо знали, что Патриция недолюбливает приятеля Теда, считает его глупым и неотесанным парнем.

– А зачем тебе Джимми? – Тед не скрывал любопытства.

– Хочу с ним посоветоваться.

Тед пожал плечами и продиктовал номер. Они торопились на мюзикл, поэтому у Триш не было времени допытываться у подруги, зачем той нужен телефон Джимми. Но по дороге в театр странное желание Патриции было основной темой их разговора. Начал его, как ни странно, сам Тед.

– Разве Пат не увлеклась Томом? – спросил он у Триш.

– По-моему, да. Совсем недавно они вместе смотрели «Чикаго». Она вернулась со свидания очень довольной.

– Тогда зачем ей Джим?

– Возможно, Пат на самом деле хочет с ним посоветоваться. Я думаю, это никак не связано с Томом.

– А я считаю наоборот! Вот если бы Пат встречалась с Джимми, а собиралась звонить Тому и советоваться с ним, то тогда я был бы с тобой согласен. Никакой связи с личными отношениями это желание не имеет. Том разбирается во многих вопросах. А о чем можно советоваться с Джимми? О выпивке? Разве только Пат решила вдрызг надраться... Тогда она выбрала правильный адресат.

– Но может быть...

– Триш, дорогая, ничего больше Джим не знает.

Но Тед ошибся. Оставшись одна, Патриция набрала номер Джима. Тот не заставил себя долго ждать и почти сразу поднял трубку.

– Привет, Джим! Это Пат. Ты играешь на бегах?

– Естественно! А что?

– И как? Успешно?

Джим вздохнул. Врать ему не хотелось, но звонок Патриции он истолковал по-своему. Он нравится Патриции, и она ищет повод с ним встретиться. Скачки лишь предлог, чтобы завязать разговор.

– Когда как, но большей частью я на коне, – прихвастнул Джим. – Хочешь тоже попробовать?

– Да, – воскликнула Патриция.

– Завтра скачки. Пойдешь со мной?

– Отлично, – обрадовалась Патриция. – Давай встретимся у паба «Чаррингтон Уильям IV».

– Заметано, – ответил Джим, немного удивившись тому, что Патриция не пригласила его зайти за ней домой.

Когда Триш возвратилась со свидания с Тедом, Патриция уже спала. Утром следующего дня Патриция проявила чудеса ловкости, чтобы уклониться от разговора с подругой о Джиме. Как ни странно, ей это удалось.

Триш отправилась на работу, и Патриция получила возможность избежать вопросов, куда это она собирается идти. Нарядившись так, как, по мнению Патриции, должны быть одеты дамы на скачках, она поехала на встречу с Джимом.

– Не могли бы вы снять свою чудовищную шляпу? – поспросил Патрицию молодой парень в переполненном вагоне метро. – Мне трудно стоять.

Патриция посмотрела на говорящего. Тот действительно вынужден был постоянно совершать акробатические упражнения. Он то слегка приседал, чтобы оказаться под шляпой, то сильно отклонялся в сторону, чтобы избежать с ней столкновения.

Поля шляпы были огромного диаметра и все время стремились соприкоснуться с лицом стоящего рядом с Патрицией молодого человека. В его положении любой красивый убор покажется чудовищным.

Патриция сжалилась над несчастным и сняла шляпу. Молодой человек облегченно вздохнул. Он даже взмок от постоянного напряжения.

Около паба Патриция увидела Джима. Он стоял, подпирая уличный фонарь, и лениво следил за проходящими мимо людьми. Он заметил Патрицию и помахал ей рукой.

– Подержи, пожалуйста, – обратилась к Джиму подошедшая Патриция и вручила ему маленькое зеркальце. – Вот так! – поправила она руку Джима.

Тот держал зеркальце очень осторожно, словно боялся, что этот маленький предмет моментально разлетится на осколки.

Устроившись поудобнее перед зеркалом, Патриция стала надевать шляпу.

– Что это? – испуганно спросил Джим.

– Шляпа! – торжественно ответила Патриция. – Приличные дамы на скачках всегда в шляпах, – заявила она, поправляя на голове огромный черный предмет. – Вот я и готова! – объявила она через несколько секунд, убедившись, что шляпа сидит на голове так, как Патриции хотелось. – Пошли!

– Пошли! – согласился Джим и осторожно добавил: – Вообще-то я не видел, чтобы девушки здесь были в шляпах.

– Ты невнимательный, Джимми, – возразила ему Патриция.

Джим растерянно пожал плечами.

– Как определить, на кого ставить? – спросила Патриция, когда Джим привел ее на ипподром.

– Существуют разные виды ставок, – принялся объяснять Джим. – Верх, порядок, триплет, вифайф...

– А как определить победителя? – перебила его Пат.

– В этом и весь вопрос! – усмехнулся Джим. – Все зависит от везения. В третьем забеге лидером, по-видимому, будет Серый Джек. Он всегда выигрывает. Поставь на него «верх».

– Серый Джек? Это вот тот коричневый конь, Джим? – спросила Патриция, показывая на лошадь, прогуливающуюся в паддоке.

– Нет, Пат! И говори тише, – засмеялся Джим. – Настоящие лошадники могут тебя побить за такие слова. Это лошадь каурая. Так называют рыже-коричневых лошадей. И никто не назовет лошадь другой масти, кроме серой, Серым Джеком. Это вот тот конь, который только что появился.

– Но мне он не нравится, Джимми. Коричневый – или, как ты говоришь, каурый – намного лучше.

– Но он не в фаворитах, Пат. Если хочешь заработать немного денег, то надо ставить на признанного лидера.

– Немного, Джимми? – разочарованно протянула Патриция. – А как выиграть много?

Джим вздохнул.

– Все хотят этого, но получают единицы. Они или играют не по правилам или просто везунчики.

– Джимми, а где делают ставки?

– В кассе. Спустись вниз и увидишь.

– А ты будешь делать ставки, Джимми?

– Я уже сделал, Пат. Я всегда их делаю через букмекера.

– Ладно, я пошла.

– Хочешь, спущусь с тобой?

– Нет, я скоро вернусь.

Джим не настаивал. Многие предпочитают делать ставки в одиночестве, чтобы чужое поле не влияло на их энергетику и не мешало принятию единственно правильного решения. А что говорить о новичке! – размышлял Джим. Конечно, Пат хочет испытать собственную судьбу.

Оказавшись около касс, Патриция растерялась. Все называли какие-то номера.

– Два, один, три на сто; семь, один, три на двести, – слышала Патриция голоса людей, делающих ставки. Она быстро сообразила, что каждая лошадь, по-видимому, имеет не только кличку, но и определенный номер. А еще существует номер заезда. Об этом ей говорил Джим.

Патриции хотелось поставить на того каурого, но под какой цифрой он идет и в каком забеге, она не знала. Некоторые, подходя к кассе, называли клички, но она могла назвать только Серого Джека. Может быть, спросить у кого-нибудь, как зовут каурую лошадь? Но, возможно, эта масть не только у понравившегося ей коня.

Коричневые лошади встречаются чаще, чем черные или белые, размышляла Патриция, но задать вопрос не решилась. Здесь собрались настоящие лошадники. Такую белую ворону, как она, могут и побить. Джим ее предупреждал.

– Мадам, вы не могли бы снять с головы воронье гнездо? – услышала Патриция сзади хриплый голос и оглянулась. За ней стоял пожилой джентльмен, всем своим обликом напомнивший ей Мефистофеля.

– Это вы мне? – запинаясь спросила Патриция.

– Вам, вам, мадам, или, прошу прощения, мадемуазель, – насмешливо проговорил Мефистофель.

– Но у меня нет вороньего гнезда на голове, – возмутилась Патриция.

– А что же на ней надето?

– Шляпа, сэр!

– Шляпа? – продолжал издеваться над Патрицией Мефистофель. – Ее изготовили вороны Тауэра или вы откопали ее где-нибудь в другом месте, на городской свалке например?

– Вы оскорбляете меня, сэр. Да будет вам известно, что шляпа непременный атрибут туалета любой леди на скачках.

Мефистофель рассмеялся. Его смех прозвучал хрипло и зловеще. Он больше напоминал карканье тех самых воронов, которые, по его словам, трудились над шляпой Патриции.

Патриции стало страшно. Если бы она была здесь наедине с этим странным джентльменом, то обязательно убежала бы. Бог с ними, с деньгами, которые Патриция собиралась сегодня выиграть. Она нерешительно переступала с ноги на ногу, готовая в любой момент дать деру.

Потом обвела глазами помещение у касс. Народу было много, и все смотрели на Патрицию с улыбками. Некоторые откровенно смеялись. Люди явно разделяли мнение противного Мефистофеля.

Патриция гордо вздернула голову.

– Чем делать неприличные замечания, лучше подсказали бы, на кого мне поставить, – неожиданно для самой себя обратилась Патриция к Мефистофелю.

– Пятый «верх», – одними губами прошептал он, и его губы скривились в странной усмешке. Глаза полыхнули адским огнем.

Патриция разобрала его тихий ответ, но оказалось, что не только она обладает хорошим слухом.

– Ты слышала? – обращаясь к своей спутнице, ахнула стоящая к соседнему окошку дама. – Надо же дать такой дьявольский совет!

– Он сам как сатана!

Патриция была согласна с такой оценкой и стала еще более внимательно прислушиваться к их шушуканью.

– Всем известно, что пятый – аутсайдер. Ставить надо на Серого Джека или на Черри, – продолжали перешептываться дамы.

– Посмотри, – снова прощебетала первая дама своей спутнице. – А они похожи!

– Не говори чепухи, Энн!

– Вглядись повнимательней! – продолжала настаивать спутница Энн. – У обоих глаза, как черные дыры, и светлые волосы.

– Выдумщица! Он седой, а она мелированная. А глаза и вправду похожи! – согласилась Энн.

Патриция возмущенно повела плечами. Старые сплетницы! Она гордо выпрямилась и приняла независимый вид. Огромная черная шляпа от движения Патриции угрожающе покачнулась и сползла ей на лоб. Патриция лихо сдвинула ее на затылок. Я не дура, чтобы следовать глупым советам, подумала она. Конечно, поставлю на Серого Джека. А может, сразу на двух. Интересно, так можно? Ей понравилась кличка Черри[1]. Звучит очень приятно, а цвет этих фруктов похож на каурую масть. Вот сейчас она подойдет к кассе и скажет...

– Все на пятый «верх», – проговорил язык Патриции, пока ее мозг твердил: Черри, Черри.

– Ставка принята. – Кассирша бросила на Патрицию изумленный взгляд.

Сама Патриция с не меньшим удивлением восприняла вырвавшиеся у нее слова. Я сошла с ума, подумала она. Рискнуть всеми деньгами, которые у нее имеются! Тетя Аби дала ей небольшую сумму перед поездкой в Лондон, тетя Гвен – тоже. Патриция так и не прикоснулась к этим деньгам.

По приезде в Лондон Патриция собиралась побывать везде и всюду: посетить театры, отправиться на дискотеки, стать завсегдатаем молодежных тусовок, осмотреть памятники и музеи. Такой ритм жизни она считала настоящим, лондонским, но вскоре поняла, что ее на все не хватит. Постепенно определились прерогативы, а потом она просто от многого устала и стала домоседкой. Такое поведение очень способствует накоплению денег.

Кроме того, у Патриции перед глазами был пример рачительного ведения домашнего хозяйства в лице Триш. Подруга мечтала когда-нибудь открыть собственное дело – риелторскую контору – и целеустремленно копила деньги. Поэтому Патриция и Триш жили очень экономно. К посещению скачек у Патриции набралась внушительная сумма – почти шесть тысяч фунтов.

И вот она ее отдала, послушавшись незнакомца! Как она могла так неосторожно поступить? – сокрушалась Патриция. Кассирша, по-видимому, тоже испытала шок от ее легкомыслия. Как она на нее посмотрела! Словно Патрицию по какой-то оплошности выпустили из сумасшедшего дома.

– Браво, мадемуазель Воронье Гнездо, – издевательски прошептал Мефистофель и тут же куда-то исчез.

Взгляд Патриции заметался из стороны в сторону, но высокой, очень худой, словно состоящей из одних костей без мышц, фигуры пожилого джентльмена она не заметила. Может быть, ей все привиделось? – подумала Патриция. И никакого Мефистофеля рядом с ней и в помине не было? Сплетничающие старушки тоже куда-то исчезли.

Патриция растерянно Крутила в руках билет, подтверждающий сделанную ею ставку. В тонкостях этого сложного дела она не разбиралась, и теперь написанное на плотном прямоугольничке картона казалось ей не более понятным, чем табличка с китайскими или японскими иероглифами. Надо вернуться к Джимми, решила Патриция. Не дай Бог, она его потеряет, тогда не сможет даже получить обратно деньги.

А кто же тебе их отдаст? – насмешливо пропищал ехидный голосок внутри. Ты их получишь только в одном случае – если выиграет пятый номер. Так что скажи денежкам: прощай! Теперь тебе не поможет ни Джимми, ни настоящий Мефистофель, хоть бы он и появился из преисподней.

– Иди скорей! Скоро начнется! – закричал Джим, увидев возвращающуюся Патрицию. – Ну что? Сделала ставки? На кого поставила? – спросил Джим, когда Патриция устроилась рядом.

Патриция молча протянула Джиму билет.

Джим бросил заинтересованный взгляд и присвистнул.

– Ну ты даешь! Поставить такую прорву деньжищ на эту черную задницу! Почему ты со мной не посоветовалась? Разве можно все деньги ставить на один номер, да еще на какой? – сокрушенно причитал Джим, искренне расстроившись. Он был по натуре неплохим парнем и сейчас чувствовал себя в ответе за легкомыслие глупой девчонки.

Джим взглянул на Патрицию. Она притихла. Видимо, сильно переживает. Патриция ему не нравилась. Он считал ее вычурной задавакой. Ее вчерашний звонок удивил его. Но он решил, что наконец Пат созрела для настоящих парней, к каковым себя причислял. Оказалось, он ошибся. Эта соплячка решила заработать деньги и, естественно, просадила их целую кучу. С досады на Патрицию и на самого себя Джим даже решил удрать с ипподрома – пусть эта взбалмошная красотка сама все расхлебывает, а он ее здесь не видел, но тут же устыдился своих мыслей. Как он будет смотреть в глаза Теду, своему другу, и Триш, которую он считал классной девчонкой.

Первые два заезда прошли без неожиданностей. Лидерами были лошади из числа признанных фаворитов. В первом – победил Черри, во втором – Розмунд. Джим поставил на Черри и мог теперь радоваться выигранным пятидесяти фунтам, но поступок Патриции отравил ему вкус победы. В третьем, конечно, первым придет Серый Джек, подумал Джим. У этого коня нет даже мало-мальски достойных соперников. Джим закрыл глаза. Он не хотел видеть отчаяние Патриции.

Вдруг установилась подозрительная тишина. Джим открыл один глаз и увидел, что все прильнули к барьеру. Сидели только двое: он и Патриция. Но что взять с дурехи?! Джим моментально открыл второй глаз и в ту же секунду рванулся к барьеру. Да, было от чего затаить дыхание! Пятый номер, никому не известный черный конь, вырвался вперед и сейчас уверенно вел скачки. Серый Джек дышал ему в шею. Но вот он уже отстал на четверть корпуса, потом на полкорпуса и с каждым метром терял темп.

– Экстаз, Экстаз! – скандировал на едином дыхании весь ипподром, в ожидании сенсации забывший свои собственные ставки.

– Экстаз, Экстаз! – закричал Джим, присоединившийся к общему безумию. – Пат, смотри! – орал он. – Твой пятый ведет! Все! Финиш! Он первый! Пат! Ты победила! Ты понимаешь, Пат?! – Джим схватил Патрицию за плечи и начал трясти, пытаясь вывести из ступора, в котором та прибывала.

– Пятый выиграл? – До нее наконец дошли слова Джима.

Ответ Джима потонул в реве ипподрома.

– Иди получай деньги, – скомандовал Джим, но тут же спохватился: – Подожди, я с тобой. Ты огребешь огромную сумму. Тебе нельзя без телохранителя.

Патриции причиталось шестьдесят тысяч фунтов. Когда кассирша отсчитывала ей эту сумму, Патриция с трудом верила, что это все ей.

– В следующий раз поставлю так же, как и вы, – улыбаясь, проговорила кассирша. – У вас поразительная интуиция. У меня только двое поставили на пятый номер.

Патриции не надо было объяснять, кто этот второй, да он и сам вдруг материализовался с ней рядом.

– Пожинаете лавры победы, мадемуазель, или мечтаете о новых выигрышах?

– Нет. – Увидев Мефистофеля, Патриция решила держать язык за зубами, но неожиданно для себя вступила в разговор. – Я никогда больше не приду на ипподром. – Это решение было принято Патрицией тоже спонтанно, но она чувствовала, что именно так и поступит.

Мефистофель внимательно на нее посмотрел и тихо проговорил:

– Наверное, это правильно, девочка! Хотя твой парень думает по-другому.

– Он не мой парень. Я впервые на ипподроме, а Джим здесь все знает. Вот я и попросила его взять меня с собой.

– Пойдемте выпьем по маленькой. Я угощаю.

Если Тед и Триш присутствовали бы при этом разговоре, то они в унисон сказали бы, что из этих двоих – Джима и Пат – согласится выпить с незнакомцем именно Джим, но только не Пат. Но все получилось наоборот. Патриция чуть ли не с радостью приняла приглашение Мефистофеля, а Джим колебался. В нем заговорила не присущая ему осторожность. Ему не хотелось пить, когда у его подопечной столько денег. Но Патриция стала его уговаривать:

– Пойдем же, Джимми! Только благодаря этому джентльмену я выиграла так много денег. Это он посоветовал мне поставить на пятый номер в третьем заезде.

– Ну и что! А теперь жалеет, – возразил Джим свистящим шепотом. – Деньги у тебя стырить хочет. Подпоит, а там – ищи-свищи!

Патриция рассмеялась.

– А я и не знала, что ты любитель детективов, Джим.

– Не знаю, чего я любитель, но сегодня пить не буду и тебя одну не пущу, – сердито пробурчал Джим.

– Я думаю, нам лучше расположиться в «Голове быка». Это старинный паб, и там еще сохранились традиции моей молодости, – проговорил Мефистофель, сделав вид, что не слышит разговора между Патрицией и Джимом.

Паб «Голова быка» ничем особенным не отличался от своих собратьев, разве только тем, что был расположен в библиотеке. Интерьер, кроме огромных книжных шкафов, состоял из длинной стойки и ряда круглых столиков с выделенной в углу зоной для некурящих. Медные люстры давали неяркий свет, а на стенах, свободных от шкафов, висели старинные гравюры.

Мефистофель заказал виски и отправился к самому дальнему столику. Джим предпочел кофе.

– Похвально, молодой человек, – издевательским тоном изрек Мефистофель.

– Я люблю кофе, – ощетинился Джим.

В Патриции все-таки заговорил голос благоразумия, и она отправилась взять себе полпинты «Гиннеса».

– Поэтому я вами и восхищаюсь! – продолжил разговор Мефистофель. – Если бы вы еще убедили свою девушку не носить таких шляп, цены вам не было бы.

– Она не моя девушка, а шляпа в самом деле ужасная. В этом я с вами согласен. Но Пат уверяет, что такие носят все дамы на скачках, хотя я никогда этого не замечал.

– Шляпы носят на скачках в Аскоте, где собирается высший свет. Но в такой, как эта, – Мефистофель кивнул в сторону Патриции, стоящей у барной стойки, – не видел. Где она откопала эту уродину?

– Откуда Пат знать, что носят на скачках в Аскоте, – обиделся за Патрицию Джим. – Она не из высшего света и, вообще, не уроженка Лондона. Приехала сюда чуть более года назад. Она подружка девушки моего друга.

– А откуда она приехала, вы знаете?

– Из Бостона. Прожила там всю жизнь вместе с тетками, которые ее воспитали. Мать ее умерла при родах. Говорит, училась в колледже. Сестер каких-то изучала... – Заметив удивленный взгляд собеседника, Джим пояснил: – Писательницы такие были, а Пат их книги читала. Может быть, и о шляпах там вычитала.

– А как, ты говоришь, ее фамилия?

– Кого? Пат? Дойел!

Со стаканом пива к столику вернулась Патриция.

За Экстаз, мадемуазель! – Мефистофель приподнял бокал с виски. – Знаете, мадемуазель, у меня сегодня великий день!

– Поздравляю, сэр! Вы, по-видимому, тоже много выиграли, – вежливо заметила Патриция.

Мефистофель усмехнулся.

– Вы правы, мадемуазель! Я умудрился выиграть сегодня даже кое-что поценнее, чем деньги.

– Пат, нам пора! Ты забыла, что Тед и Триш ждут нас. Не будем заставлять их мерзнуть на улице.

Брови Патриции удивленно поползли вверх. О чем это толкует Джимми? Триш не подозревает даже, куда она отправилась. Неужели Джим считает, что Триш отпустила бы ее на ипподром? И что Джим сказал о погоде? Замерзнуть в такой солнечный денек, которым сегодня побаловала их осень, просто невозможно.

Мефистофель слегка улыбнулся. Джиму показалось, что он с легкостью прочел его мысли.

– Идите, молодые люди, наслаждайтесь жизнью! – торжественно произнес он.

– До свидания, сэр, и счастья вам, – попрощалась Патриция с этим удивительным человеком, с которым ее свела сегодня судьба.

– Спасибо, мадемуазель. Я уже счастлив, – заметил он и как-то особенно, умиротворенно улыбнулся.

По дороге Джим настоял на поездке в банк. Когда Патриция положила деньги на счет, он успокоился и сразу превратился в пошловатого, старающегося быть крутым парня.

Вечером того же дня, когда немного утихли восторги, вызванные неожиданным выигрышем Патриции, Триш сказала подруге:

– Теперь ты можешь выйти замуж за Тома.

– Почему? Похоже, у тебя навязчивая идея. Ты спишь и видишь меня замужней матроной с кучей детей.

– А чем плоха такая перспектива?

– Возможно, ничем. Только какое отношение имеет ко всему этому Том?

– Тебе же он нравится! И теперь у тебя есть деньги. На первый момент хватит, а потом Том встанет на ноги.

– Я его не люблю, Триш. Он мне нравится, но не так, как другой...

– Боже, Пат, не начинай! Я уже слышать о нем не могу. Пойми одно: вы не пара!

– Ты сама сказала, что у меня есть деньги. Если ими хорошо распорядиться, то можно стать богатой, Триш.

– С ума сошла! О чем ты мечтаешь, Пат?

– Разве ты не хочешь открыть риелторскую контору? Так почему же ты запрещаешь мне верить в мальчика – чистильщика обуви?

– Какого мальчика, Пат? – с досадой воскликнула Триш.

– Неужели ты не знаешь? – лукаво улыбнулась Патриция. – Жил-был мальчик, хороший мальчик. Чистил обувь в свободное от уроков время, копил деньги и стал в одно прекрасное мгновение миллионером.

Девушки рассмеялись.

– Ладно, будущая миллионерка, – махнула рукой Триш. – Давай лучше поговорим о Томе. Он хороший парень!

– Да, хороший, и я не хочу портить ему жизнь. Том полон честолюбивых устремлений. Неужели ты хочешь, чтобы он ничего не добился?

– Не выворачивай все наизнанку, – возразила Триш. – Не юли! Отвечай серьезно!

– Я не верю, что человек, обремененный семьей, может сделать карьеру. У него связаны руки. Он боится рисковать.

– Любовь сворачивает горы, Пат!

– У нас с Томом нет такой любви: ни с его стороны, ни с моей. Поэтому я лучше организую мини-маркет.

– Ты не справишься, Пат, – испугалась Триш.

– Взвалить на себя Тома и будущих детишек – это мне по плечу, а мини-маркет не потяну?

– Для магазина у тебя мало денег!

– Возьму в аренду крохотное помещение, ассортимент будет большой и только первой необходимости, и буду круглосуточно работать.

– У тебя уже есть бизнес-план? – удивилась Триш.

– Он пришел неожиданно, сам собой, прямо сейчас!

– Удивительно, Пат! Возможно, это твоя судьба.

6

– Пат, ты дома? – Триш влетела в квартиру растрепанная, раскрасневшаяся. – Я не знаю, что делать! Мы с Тедом должны были ехать к его родителям на этот уикенд. Он собирался представить меня как свою невесту. – И Триш зарыдала.

– Почему ты говоришь в прошедшем времени? – в ужасе закричала Патриция, вбегая в комнату с джезвой в руках. В последнее время она под влиянием Триш пристрастилась к кофе и научилась превосходно готовить этот душистый напиток. – Что-то случилось с Тедом? – осторожно спросила она и замерла.

– С Тедом все в порядке! – простонала Триш. – Это я умираю!

Патриция внимательно посмотрела на подругу. Руки-ноги целы. Триш не ранена и не похожа на заболевшего человека.

– У тебя СПИД? – заикаясь спросила она. – Не волнуйся! Возможно, ошибка. И сейчас есть лекарства. Они поддержат твою жизнь, а потом изобретут другие, более радикальные. – Патриция порывисто кинулась к подруге и обняла ее.

Кофе из джезвы выплеснулся на голову Триш. Горячая жидкость текла по волосам, лицу, стекала под одежду. Триш вырвалась из ее объятий и, срывая с себя одежду, закричала:

– У тебя самой эмболия мозга, причем очень давно, с рождения. Ты же могла меня ошпарить! Кипящий кофе!

– Его не доводят до кипения, – машинально поправила Патриция подругу и поплелась за ней в ванную, куда та рысью кинулась смывать с себя кофейную гущу.

– Так что же случилось? – не отставала от Триш Пат.

– Накрылась моя помолвка! Вот что случилось! Довольна? – прорычала Триш, залезая под душ.

– Почему? И при чем здесь я? Почему я должна быть довольна? – допытывалась Патриция.

Триш ничего не отвечала. Только сквозь льющиеся струи воды доносились рыдания. Потом из-за шторки высунулась Триш и, размазывая руками по лицу слезы пополам с кофейной гущей, проговорила:

– Я сказала, что не смогу поехать, а Тед обиделся. Видите ли, я нарочно все подстроила, чтобы избежать помолвки.

Патриция нахмурилась. Ситуация яснее ей не стала.

– Почему ты не сможешь поехать, Триш?

– Я должна показывать дом. Я не могу отказаться!

Значит, Триш получила свое первое дело в риелторской конторе, подумала Патриция. Тед должен был бы радоваться за невесту, а он, дурак, капризничает. Все мужчины глупы и ведут себя как дети, решила Патриция и спросила:

– Ты предъявляешь паспорт?

Ответом ей были рыдания, но Патриция не собиралась сдаваться.

– Ты показываешь кому-то документы?

– Какие документы? О чем ты, Пат? Умоляю, оставь меня в покое! Мне и так плохо.

– Чтобы попасть в дом, надо кому-то показать свое удостоверение личности? – терпеливо продолжала гнуть свою линию Патриция. – Любой может представиться риелтором.

Триш наконец поняла, что спрашивает у нее Пат.

– Нет! У меня ключ от дома.

– Отлично! – захлопала в ладоши Патриция. – Я пойду вместо тебя.

Триш продолжала с недоумением смотреть на подругу. Кофейная гуща подсохла на ее лице, и сейчас она выглядела как наглядное пособие для будущих дерматологов, готовящихся сражаться с псориазом.

Патриция не смогла скрыть улыбку. Триш истолковала ее по-своему.

– Ты издеваешься надо мной? Смеешься, да? У тебя нет сердца! – И тело Триш начало буквально оседать. Если бы Патриция немного промедлила, то предстоящая помолвка могла бы обернуться куда более печальным событием.

Патриция вовремя подхватила Триш, не дав ее голове прийти в опасное соприкосновение с бортиком поддона душа. Еще один дюйм – и чем закончился бы день для Триш, предугадать было нетрудно. В лучшем случае ее ожидала бы койка в больнице, а о другом исходе Патриция боялась даже помыслить.

– Триш! Очнись, Триш! – умоляла подругу Патриция, как будто заклинания выводят человека из обморока. Теперь уже Патриция размазывала по щекам слезы.

То ли Триш пришло время очнуться, то ли залепленная ей Патрицией пощечина возымела действие, но она открыла глаза. Это лекарство от обмороков иногда использовала тетя Гвен для тети Аби. И Патриция вовремя о нем вспомнила.

– Я думала, ты замуж собралась. А ты, оказывается, на кладбище торопишься, – устало сказала Патриция и с силой тряхнула Триш за плечи. – Мойся и перестань паниковать! У нас все получится!

Чуть позже, налив Триш чашечку кофе, Патриция изложила план, который пришел ей в голову:

– Ты поедешь с Тедом, а я поработаю за тебя.

– Но ты же не риелтор! Ты не знаешь, как работать с клиентами, – возразила ей Триш.

– А у тебя уже есть список желающих?

– Кого? – тупо спросила Триш.

– Раньше ты была такой сообразительной, а сейчас внезапно поглупела. Видно, любовь вредно влияет на разум.

– Конечно, кому это знать, как не тебе, – парировала выпад Патриции Триш.

– Так вот поясняю для умственно отсталых, – проигнорировала Патриция намек Триш на ее любовь к Прекрасному принцу. – Я не верю, что твой дом купят в этот уикенд. Я также думаю, – торжественно продолжила Патриция, – что число желающих его посетить вряд ли будет отлично от нуля.

...На следующий день Триш отправилась на вокзал Виктория, где она договорилась встретиться с Тедом, чтобы поехать к его родным в Редхилл, а Патриция отправилась в Кенсингтон, где на продажу был выставлен двухэтажный особняк.

Сложенный из красного кирпича с двумя милыми башенками на крыше, с красивыми эркерами, дом понравился Патриции. От него веяло тихим патриархальным укладом доброй старой Англии. Возможно, она была не права, уверяя Триш, что очередь покупателей не образуется на этот уикенд, подумала Патриция. Лично она его с удовольствием приобрела бы. Жаль, что денег у нее не хватит, а то она... Прекрати! – приказала себе Патриция. Если ее бизнес удастся, то она поселится в таком доме.

Патриция вставила ключ в замок и открыла дверь. Прямо перед ней стояли двое мужчин с оружием в руках. Быстрота собственной реакции поразила Патрицию. Она моментально захлопнула дверь и присела от страха. Потом осторожно выпрямилась и оглянулась. Дом находится в нескольких метрах от улицы Кенсингтон-хай-стрит, по которой спокойно шли люди. На Патрицию никто не обращал внимания. Как ей поступить? Вызвать полицию?

Что делают в выставленном на продажу доме бандиты? Как что? – самой себе возразила Патриция. Воруют! Но вызвать полицию она не сможет. Тогда их с Триш проделка выплывет наружу, а подвести Триш нельзя ни в коем случае. Решение пришло само собой. Расположенный неподалеку и открывающийся в восемь часов утра супермаркет позволит ей найти выход из положения.

Патриция бегом кинулась к нему и рысью направилась в отдел хозяйственных принадлежностей. Классическое женское оружие – сковородка – не подходила Патриции. Современные изделия с антипригарным покрытием способны убить разве только муху, но никак не здорового мужчину.

Может, купить утюг? – подумала Патриция. Но им не удобно пользоваться для подобных целей – надо подходить к объекту нападения слишком близко. Если только привязать утюг к швабре... А что? Это мысль!