Текст книги "Узница Замка Любви"

Автор книги: Нора Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Нора Филдинг

Узница Замка Любви

Scan, OCR & SpellCheck: Larisa_F

Филдинг Н. Ф51 Узница Замка Любви: Роман/Пер. с англ. Л.С. Девочкиной. – М.: Издательский Дом «Панорама», 2003. – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 03-115)

Оригинал: Fielding Norah, 2000

ISBN 5-7024-1438-1

Переводчик: Девочкина Л.С.

Аннотация

Судьба сталкивает молодую писательницу Джейн Мак-Грейн с богатым и надменным владельцем издательства, который в пух и прах разносит написанный ею роман, считая его глупым и надуманным.

Но жизнь вносит в сюжет свои коррективы, и отклоненный по причине неправдоподобности роман осуществляется в реальности.

Нора Филдинг

Узница Замка Любви

Пролог

Труп лежал на ковре в номере гостиницы. Рядом стояла молоденькая девушка и не сводила с него глаз. Она убила человека, которого до этого дня даже никогда не видела, и сделала это очень хладнокровно, удовлетворяя свое дикое, необузданное чувство мести. С младенческих лет она лелеяла мечту отомстить. И вот возмездие свершилось, но на душе было скверно. Она не почувствовала долгие годы ожидаемого опьяняющего чувства радости. Наоборот, ей хотелось плакать.

Неожиданно до девушки донесся смех... Объятая ужасом, она сделала шаг вперед по направлению к трупу и замерла, поняв, что смеялась она сама.

– Мама... Спаси меня и... его, – прошептали бескровные губы.

Услужливое воображение нарисовало образ женщины, к которой был обращен ее призыв. Это отрезвило. Она сходит с ума! Она не может представить свою мать. Та умерла, когда ей было слишком мало лет, чтобы сохранить в памяти ее образ.

Девушка постаралась сосредоточиться на чувстве, приведшем ее сюда и заставившем совершить преступление.

– Мама, – опять горько прошептали ее губы, – ты отомщена!

Девушка долго смотрела на распростертого у ее ног человека. Ей показалось, что его грудь медленно вздымается и опадает. Она стала всматриваться более внимательно. Нет! Она ошиблась. Он не дышит. Потом ей почудилось, что вены на его шее пульсируют. Она отшатнулась и в страхе закрыла глаза.

Голова закружилась. Она мстит за свою маму, в смерти которой повинен этот мужчина. Так откуда у нее жалость к нему?

Девушку вновь охватила ненависть, и она с отвращением посмотрела на пол. Ей надо как можно быстрее отсюда уходить. Она не должна стоять и ждать, когда приедет полиция. Сейчас она вымоет бокал, из которого он пил, и нальет туда того искрящегося вина, которое впервые сегодня попробовала.

Оно ей понравилось. Ей стало весело и уже не хотелось осуществлять задуманное, а мужчина больше не вызывал в ней ни отвращения, ни ненависти. Ей было уютно и приятно находиться с ним, но она нашла в себе силы выполнить намеченное.

На какой-то момент девушка расслабилась, вспомнив его глаза, такие темные для светловолосого человека. Они мерцали в свете торшера и смотрели на нее с нескрываемым восхищением. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не поддаться гипнотическому магнетизму этих необычных глаз тогда, когда мужчина был еще жив. Значит, она сможет и сейчас поступить, как наметила.

Девушка вздохнула, зажмурилась, помотала головой, как будто стряхивая с себя воспоминания, и приступила к уничтожению улик. Сделав все, что посчитала нужным для запутывания следов, она подошла к двери и выглянула в коридор. Никого. Надев заранее приготовленный парик и солнцезащитные очки, она выскользнула из номера. Если кто-нибудь и видел входящую в этот номер блондинку, то будет сбит с толку выходящей из него шатенкой.

Тихо закрыв дверь, девушка спустилась по лестнице. В вестибюле было полно туристов. Смешавшись с ними, она покинула гостиницу.

1

– ...Флоридизация. Поседение населения наступит в две тысячи шестнадцатом году...

На губах читающей вслух эти строки главного редактора журнала миссис Митлтон – красивой холеной женщины, еще совсем молодой, но уже сделавшей карьеру, которая могла бы служить путеводной звездой для юных мисс, решивших стать бизнес-леди, – появилась язвительная улыбка. Она подняла глаза от лежащего перед ней листа бумаги и окинула презрительным взглядом стоящую перед ней девушку.

– Интересно было бы узнать, для кого вы пишете, моя милая? Вы считаете наш журнал изданием для экономистов или социологов? Представьте себе некую леди Далтон, которая вашего уровня флоридизации достигла еще в позапрошлом веке, но которая до сих пор отнюдь не относит себя к поседевшей группе населения Англии. И как она воспримет вашу статью? Запомните, моя милая, читательницы нашего журнала принадлежат к тем женщинам, которые никогда не старятся и им не интересны ваши сугубо научные выкладки. Ваша задача написать о салоне, где женская красота расцветает благодаря вину и минеральной воде... – Ухоженная рука с безукоризненными ногтями потянулась к телефонному аппарату и стала легкими изящными движениями нажинать нужные ей кнопки. Вдруг она подняла глаза и с раздражением посмотрела на продолжающую стоять перед ее столом девушку. – Вы собираетесь торчать здесь вечно? На вашем месте, моя милая, я бегом кинулась бы к себе и принялась исполнять то, что мне было сказано. Можете вы наконец усвоить, что мы – гламурное издание для любящих и холящих себя леди, а не для уродин и синих чулков. Все! Вы свободны!

«Моя милая», носящая обычное имя Джейн, понурив голову, вышла из кабинета. Ей самой ее статья казалось очень интересной. При ее подготовке Джейн случайно наткнулась на материал, посвященный демографическим проблемам Западной Европы, и в частности Англии. В нем она впервые встретила термин «флоридизация», который выражал степень старения населения и имел своим истоком возраст жителей штата Флорида США, где количество людей пенсионного возраста достигло девятнадцати процентов.

Неужели читательниц этого журнала интересуют только диеты и открытие новых косметических салонов? Она, Джейн, подошла к заданию очень ответственно. Изучив, насколько это возможно, винотерапию, ее историю и применение этого вида лечения во Франции, она и написала об этом. Никогда не виданный Джейн замок Смит о'Лаффит на берегу источника минеральной воды Кадали близ Бордо теперь ей хорошо известен. Она отчетливо представляла его в своем воображении и даже ощущала восторг блаженства, мысленно принимая ванну в винной бочке, наполненной термальной водой с винным экстрактом.

То, что проводилось в Лондоне, показалось Джейн бледной копией с французского оригинала. Она не смогла найти в себе силы спеть восторженную оду этому открывшемуся салону, хотя ее снабдили многочисленными рекламными проспектами. Поэтому Джейн и углубилась в рассуждения о флавонидах и полифенолах, влияющих на организм, в результате чего статья была признана никудышной.

Есть! – мысленно отрапортовала Джейн. Ей дали шанс исправиться, и она постарается его использовать. Если читательниц волнуют только процедуры, проводящиеся во вновь открытом салоне, она о них и напишет.

Джейн не обиделась на тон, которым с ней разговаривала миссис Митлтон. Она исповедовала покорность и непротивление, считая грубое обращение с собой средством искупления огромного греха, взятого ею когда-то в юности на свою душу.

Джейн торопилась в издательство «Новый век», занимающегося выпуском детективных романов, одновременно обдумывая необходимые изменения в статье. Оно находилось на Флит-стрит. Времени у нее было в обрез, поэтому она решила пока выбросить из головы злополучную статью и сосредоточиться на дороге.

И вот наконец-то она добралась! С замиранием сердца Джейн поднялась по ступенькам и открыла тяжелую дверь старинного здания викторианской эпохи, где когда-то было царство журналистов. Сейчас почти все редакции газет переехали на Собачий остров – в район бывших доков, а освободившиеся от прежних хозяев здания обрели себе новых. Не являлось исключением и то, в которое вошла Джейн. Редакция издательства «Новый век» была не единственным обитателем викторианского особняка. Здесь помещались офисы других фирм, не имеющих никакого отношения к появлению на свет книг.

Поднявшись на третий этаж, Джейн вошла в кабинет и подошла к секретарю.

– Я сдавала... р-рукопись. Мне назначили прийти сегодня. – От волнения Джейн стала заикаться.

– Название и фамилия, – равнодушно бросила в ответ секретарь, на секунду оторвавшись от дисплея компьютера.

– «Странное убийство», Мак-Грейн, – смущенно пролепетала Джейн.

Несколько бойких движений пальцев по клавиатуре, и Джейн услышала приговор:

– Зайдите в кабинет к главному редактору.

В тоне секретаря Джейн послышалось соболезнование. Так говорят с незнакомыми людьми, у которых случилось несчастье, но которым нельзя открыто выразить сочувствие: не позволяет степень знакомства. Сердце Джейн в один миг совершило головокружительный кульбит и камнем упало куда-то вниз – к дешевеньким стареньким туфлям на низком каблуке – и там осталось.

Ни жива ни мертва Джейн отправилась в кабинет к главному редактору. Проходя мимо зеркала, она бросила туда мимолетный взгляд и увидела девушку среднего роста, ни худую, ни толстую, с черными вьющимися волосами и нелепыми очками на переносице. Внешность Джейн можно было определить одним словом – уродина, но из ее груди не вырвалось ни одного вздоха огорчения, который был бы естественен для любой другой представительницы слабого пола. В отношении своего внешнего вида у Джейн были свои, никому не ведомые соображения.

Она постучала в дверь кабинета и, услышав «войдите», робко переступила порог. Она не раз видела главного редактора и с изумлением обнаружила, что за столом его кабинета восседает другой.

Молодой интересный мужчина с надменным лицом смотрел на Джейн со смесью удивления, жалости и презрения. Выражение его темных глаз так походило на виденное ею сегодня в светлых глазах миссис Митлтон, что сердце Джейн замерло. Услышать что-нибудь хорошее от человека, которого можно было бы принять за брата процветающей журнальной бизнес-леди по той надменности, с которой та взирала на других людей, Джейн не ожидала. Интуиция ее не подвела.

– Гм... Вы когда-нибудь видели пятнадцатилетних девушек, которые не смогли бы определить, сколько лет мужчине – пятьдесят или двадцать пять? Лично я думаю, что таких нет. Это так же верно, как и то, что у вашего так называемого детектива никогда не будет ни одного читателя. После знакомства с вашим произведением меня уже не удивляет тот факт, что издательство находится на грани разорения. Сколько же ваших шедевров успел напечатать мистер Дэвидсон, наш главный редактор?

– Ни одного...

– Ну что ж, хотя бы за это есть повод возблагодарить Всевышнего. Послушайте, мисс, – как вас там?.. – человек за столом демонстративно поднес лист бумаги к глазам, – а, мисс Мак-Грейн. Так вот, мисс Мак-Грейн, не тратьте больше ни своего, ни чужого времени на подобную писанину. Неужели вы никогда не читали классических детективов? Люди, которые собрались кого-то убить, доводят дело до конца или не приступают к нему вовсе. А вы выстраиваете сюжет так, что, с одной стороны, совершено преступление, а с другой – его как бы и не было. Это парадокс для психоаналитиков, а не для рядового читателя, любящего побаловать себя крутым чтивом. Так что, всего хорошего, мисс Мак-Грейн. И мой вам совет: займитесь чем-либо другим, что вам по силам.

Джейн не оставалось ничего другого, как покинуть негостеприимный кабинет. На глаза навертывались слезы, из горла наружу рвались с трудом сдерживаемые рыдания. Она не помнила, как вышла из редакции и добралась до дома.

Джейн жила в предместье Лондона, Кингстоне, снимая квартиру пополам с подругой. Не располагая лишними деньгами, она очень обрадовалась, когда получила эту возможность: жить сравнительно недорого в комфортных условиях. Произошло это случайно.

Однажды Джейн устроилась временной секретаршей в небольшую юридическую фирму. Работающая здесь девушка взяла отпуск, а у фирмы неожиданно возникли затруднения из-за болезни сотрудницы, выполняющей во время отпуска секретарши ее обязанности.

Спустя две недели Джейн, придя на работу, увидела очаровательное существо с огромными голубыми глазами и прекрасными белокурыми волосами, напоминающее ожившую куклу Барби. Восхищение Джейн польстило девушке.

– Я вышла из отпуска на два дня раньше. Я не знала, что ты работаешь вместо меня. Ты молодец! Навела идеальный порядок, – с приветливой улыбкой сказала девушка и вдруг добавила: – Я ищу себе соседку по квартире. Моя напарница недавно вышла замуж и съехала. Хочешь жить со мной? Хотя я ужасная неряха...

Джейн не стала долго раздумывать и согласилась. Впоследствии она ни разу не пожалела о своем выборе. Кейт – так звали девушку – оказалась человеком с добрым и отзывчивым сердцем и веселым, неунывающим характером. Она со смехом подтрунивала над своими любовными похождениями, которые почему-то всегда оказывались неудачными. Джейн искренне сочувствовала подруге, когда та была разочарована в очередном поклоннике, и радовалась за нее, если той казалось, что на этот раз она встретила настоящую любовь.

Сегодня Кейт не было дома. Джейн впервые обрадовалась отсутствию подруги. Она находилась в том состоянии, когда не хочется отвечать на расспросы даже любящего человека. Джейн потерпела фиаско, и ей хотелось разобраться с чувствами, бурлившими в ее душе.

Куда подевалось обычное для нее всепрощение? Почему она испытала гнев, слушая рассуждения незнакомого человека, по-хозяйски расположившегося в чужом кабинете? Или он новый главный редактор?

Джейн были безразличны кадровые перестановки в издательстве. Ее больше взволновало то, что у нее появилось и до сих пор не прошло желание дать отпор несправедливым словам. Ее роман был основан на действительных событиях. Значит, бывают ситуации, что юные девушки не могут определить возраст взрослых. Они все им кажутся уже пожилыми. По крайней мере, так случилось с ней, Джейн. Что же ей теперь делать?

В свое время Джейн закончила курсы секретарей-делопроизводителей и приехала в Лондон из родной Шотландии, считая, что здесь ей быстрее удастся найти работу. Но все попытки были тщетны из-за ее непрезентабельной внешности. И Джейн пришлось оставить мысль устроиться работать куда-нибудь секретаршей.

Джейн владела французским языком и поэтому начала зарабатывать на жизнь переводами в издательствах толстых женских журналов. В штате ни одного из них она не состояла, поэтому заработки ее были скудными.

Однажды, когда в ее жизни наступила очередная полоса безденежья, Кейт посоветовала ей написать любовный роман. Джейн сначала весело посмеялась над столь нелепой идеей, но предложений о переводах все не поступало, и она сдалась. Душещипательная история с обязательным счастливым концом, которую Джейн сочинила, была принята издательством. Она получила свой первый писательский гонорар, который пришелся как нельзя кстати, за ним последовало приглашение миссис Митлтон сотрудничать в ее журнале на правах внештатного корреспондента.

После своего первого писательского опыта Джейн решила написать детектив, положив в основу действительно имевшее место событие своей жизни. Работая над ним, она снова испытала боль и ужас прошлого, но роман казался ей публичным покаянием, способом снять груз с души, и она с увлечением над ним работала.

Теперь Джейн пришлось признать поражение: очиститься ей не удалось. Она должна с этим смириться. Но почему же гнев до сих пор терзает ее душу? Джейн же давно решила, что вся ее жизнь будет искуплением совершенного ею когда-то греха, и никогда она не позволит себе роптать на удары, которые наносит ей судьба. Она будет смиренно принимать все тяготы, что ей будут ниспосланы свыше, как благодать. Так что же произошло сегодня?

Джейн прошла на кухню и плюхнулась на стул.

Вот и все! Ничего из твоего публичного покаяния у тебя не вышло, подумала она с горечью.

Она сняла очки и быстро поморгала уставшими глазами. В поле ее зрения попала бумажка с косо нацарапанными на ней буквами.

«Джейн, милая, у меня для тебя сюрприз. Я собиралась на концерт в Альберт-холл со своим новым поклонником, но вспомнила о назначенном мне ранее свидании. Прошу тебя, сходи вместо меня. Жаль будет, если билет пропадет. Кейт».

Джейн грустно улыбнулась. Кейт, добрая душа, как обычно, заботится о ней. Подруга пользуется сногсшибательным успехом у мужчин и всегда стремится подсунуть и ей какого-нибудь кавалера. Но сегодняшний вариант показался ей странным. Кейт никогда не была завсегдатаем симфонических концертов. Кто же тот мужчина, который сделал ей подобное предложение?

В душу Джейн закралась тревога. Неужели Кейт в очередной раз прошла мимо хорошего человека, предпочтя ему мерзавца, которого по своему обыкновению наделила всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами? Джейн стало обидно за подругу. Она решила исправить положение.

Надеясь, что мужчина, назначивший свидание в Альберт-холле, звонил Кейт, Джейн подошла к телефону и включила автоответчик на прослушивание. Она не ошиблась. Среди нескольких оставленных посланий она услышала одно, которое привлекло ее внимание:

– Мисс Картер, посыльный принесет вам билет завтра в два часа. Если вы в это время не сможете быть дома, то, пожалуйста, перезвоните по телефону... – И хорошо поставленный женский голос продиктовал номер.

Удивительно, что приглашение поступило от женщины, подумала Джейн и обрадовалась: в этом случае она может им воспользоваться. На какой-то момент ей даже захотелось сбросить с себя груз прошлого и отдаться всей душой предстоящему удовольствию: она всегда с наслаждением слушала классику. Но Джейн не позволила себе расслабиться и немного поухаживать за своей внешностью. Оставшись в том же наряде, она разрешила себе только слегка провести расческой по волосам и оставить дома очки, которые водружала на нос не из-за плохого зрения, а чтобы сделать свою внешность еще менее привлекательной. Это была одна из множества власяниц, носимых ею для замаливания греха.

2

В программе концерта были произведения Бриттена и Брукнера. О последнем Джейн никогда не слышала, и ей стало интересно, какой стране и какому веку принадлежит этот композитор. Джейн купила программу и почерпнула из нее некоторые сведения о загадочном Брукнере. Оказалось, что он – крупнейший австрийский симфонист второй половины XIX века.

Джейн оторвалась от чтения, так как по возникшей в зале тишине поняла, что наступил тот благословенный миг, когда на сцене появился дирижер и оркестр превратился в единый организм, готовый повиноваться его воле. Дирижер взмахнул палочкой, начался концерт, и Джейн полностью отдалась музыке.

Неожиданно послышался неприятный посторонний звук. Джейн вздрогнула и заметила, что рядом в кресле устраивается опоздавший на концерт мужчина. Она раздраженно повела плечами и нахмурила брови, протестуя против бесцеремонного вторжения в ее мир чего-то чуждого, вырвавшего ее из волшебного мира музыки, где добро побеждало зло, а печаль светла и нежна и где вот-вот должно восторжествовать счастье. С ее губ невольно сорвалось:

– Тише, пожалуйста!

Через некоторое время сосед угомонился, и Джейн снова погрузилась в чарующие звуки музыки. Играли лирическое адажио. Его песенный характер настолько увлек Джейн, что она перестала отдавать себе отчет, где находится. Она полностью принадлежала Брукнеру, и только ему одному.

Соседа Джейн музыка совсем не интересовала. Ему было откровенно скучно, и он стал рассматривать публику. Справа от него сидел пожилой джентльмен, который тоже бросил на него нелюбезный взгляд, и мужчина сосредоточил свое внимание на женщине, сделавшей ему замечание. Она сидела в пол-оборота к нему. Музыка проецировалась на ее лице, и оно жило своей, отдельной от хозяйки жизнью. Зеленые огромные глаза то вспыхивали огнем, напоминающим блеск изумрудов, то темнели и казались почти черными.

Музыка, исполняемая талантливыми музыкантами, не тронула души мужчины, но отраженная в глазах девушки, она увлекла его. Он стал наслаждаться созерцанием звуков.

Своеобразная манера слушать сидящего рядом с ней мужчины вернула Джейн на землю, а вернее в зал. Колючая волна захлестнула ее душу. Наслаждение, которому она безмятежно предавалась, было нарушено назойливым вниманием соседа.

– Почему бы вам не посещать кинотеатр вместо симфонических концертов, если вы склонны больше смотреть, чем слушать? – зло прошипела Джейн. Она повернулась к бесцеремонному соседу и обомлела. Рядом с ней сидел тот, кто сегодня презрительно отозвался о ее детективе и назвал ее графоманкой.

– Вы без очков куда более привлекательны. Если вас еще причесать и одеть, то из вас даже может получиться интересная женщина, – усмехнулся мужчина.

– А вот из вас никогда не получится настоящего джентльмена!

– Браво! Какой темперамент! Почему же у вас в книге одна тоска? Могли бы одолжить героине часть своего характера. Возможно, и получилось бы что-нибудь интересное, а не сплошные сопли неудачницы.

На них стали обращать внимание. Пожилая дама, сидевшая впереди них, обернулась и раздраженно заметила:

– Может, вам лучше выйти и не мешать другим?

– Дельное предложение, вы не находите? – На губах соседа появилась странная улыбка – причудливая смесь иронии и чувственности.

Джейн замешкалась с ответом, но ей на помощь пришла музыка. Раздался заключительный аккорд. Она рванулась с места, но кресло находилось в середине ряда, и Джейн не смогла бы выбраться, не наступив на ноги всем соседям. Вряд ли они заслужили подобное обращение, подумала она и сдержала свой порыв.

– Хотите убежать? Боитесь, что я вас укушу?

– Кто вы и по какому праву мешаете мне и всем остальным слушать музыку?

– Прежде чем представиться, я хотел бы внести ясность. Вы занимаете кресло, билет на которое приобрел я! Интересно, как он к вам попал?

– Вы купили этот билет? Но о нем говорила женщина... – растерялась Джейн. – Я не могла ошибиться.

– Вот как? С вами беседовать становится все интереснее. Кем вам приходится роскошная блондинка, которая уверяла меня в страстной любви к симфонической музыке? Моя секретарша заказала для нас билеты. Но вместо нее я обнаружил вас...

– Сожалею, но Кейт не смогла прийти и оставила билет мне. Не волнуйтесь, я верну вам деньги. – Джейн стала оправдываться, словно билет был ею украден. Она вмиг растеряла весь свой гнев и съежилась, как надувной шарик, из которого выпустили воздух.

– Кейт ваша сестра? – услышала она очередной вопрос.

– Нет, подруга. Мы живем в одной квартире.

– Если вы не считаете нужным считаться с кем бы то ни было и собираетесь продолжать разговаривать, то сейчас же выйдите из зала. Я не потерплю такого безобразия! – Дама с соседнего ряда была непоколебима в своем праве слушать музыку в тишине.

Мужчина, подмигнув Джейн, замолчал.

Началось второе отделение.

Джейн попыталась сосредоточиться, но сосед мешал, и впервые музыка перестала доставлять ей какое-либо удовольствие.

– Что же помешало прийти на концерт нашей златокудрой богине Кейт? – через некоторое время, не выдержав сидеть молча, спросил мужчина.

– Сожалею, что вы лишились столь приятного соседства, – съехидничала Джейн. Она поймала себя на желании постоянно говорить ему колкости, чтобы пробить броню насмешливого превосходства и легкой снисходительности, звучавших в его голосе. Взяв себя в руки и мысленно вынеся себе порицание за столь порочное поведение, Джейн вежливо пояснила: – Кейт плохо себя почувствовала. Заболела.

– Сочувствую ей.

– А я вам! Представляю, как вы разочарованы. Рассчитывали на богиню, а обнаружили совсем другую, не претендующую на столь лестный эпитет. Понимаю, это неприятно. – Бесенок, забравшийся в душу к Джейн, опять не выдержал и отпустил саркастическое замечание. Ей пришло в голову, что миссис Митлтон, равно как и другие, ни за что сейчас ее не узнали бы. Соседство этого мужчины вызывало к жизни неизвестные ей раньше ехидство и злословие.

– Не представляете. – В голосе мужчины звучал вызов.

Джейн сразу же его подхватила. – Вы думаете, что я приказываю разбивать все зеркала на своем пути и никогда не видела своего отражения? Но я рада, что судьба щелкнула вас по носу.

– Вы верите в судьбу?

– Замолчите! Я вас предупреждала! – подала голос все та же нервная дама.

– Не мешайте слушать музыку! – раздавалось справа и слева от них.

– Заткнитесь! – рявкнул мужчина сзади.

Джейн поднялась и, не обращая внимания на возмущенное шиканье со всех сторон, стала пробираться к выходу. Сосед повторил ее маневр.

– Решили доказать всем свою независимость?

– Ничего и никому я не собираюсь доказывать! Вы все равно не дали бы мне слушать музыку, да и всем остальным тоже. Зачем вы ходите на симфонические концерты?

Энтони Моррис был зол на себя, на Кейт Картер, которая не сочла нужным прийти на свидание, и на весь мир, включая эту дерзкую уродину, шагающую впереди. К таким поворотам судьбы он не привык и искал кого-нибудь, на ком можно было бы сорвать зло.

Джейн Мак-Грейн показалась ему подходящим объектом. Сегодня днем она ни слова не сказала в защиту раскритикованного им романа, хотя сейчас показывала свой характер: колючий как кактус. По-видимому, она не собиралась сдаваться и оставлять поле боя за ним, Энтони Моррисом.

Азарт подхлестнул его. Он забыл о Кейт, которую, в сущности, едва знал, и увлекся словесным поединком с этим нелепым созданием.

– Решили пожертвовать собой во имя спасения мира?

– Лучше жертвовать собой ради других, чем считать себя центром вселенной. Кстати, не кажется ли вам, сэр, что вы как главный редактор, выносящий приговоры бездарной писанине, должны были бы лучше разбираться в людях?

– Вы допустили сразу две ошибки. Во-первых, я не главный редактор, а совладелец издательства, во-вторых, я неплохо разбираюсь в людях. Например, я уверен, что вы голодны, и собираюсь пригласить вас поужинать.

– А я не уверена, что приму ваше предложение.

– Странно... Я всегда считал, что ссориться лучше на сытый желудок. Это дает дополнительную энергию.

Джейн приготовилась сказать ему что-нибудь колкое, чтобы сразить его наповал, но вдруг представила себя в своей мешковатой, доходящей до щиколоток юбке, в бесформенном – размера на два больше, чем нужно, – свитере с растянутыми рукавами и его, одетого от лучших лондонских портных. Более оригинальной пары в ресторане трудно себе представить! Или он собирается повести ее ужинать в «Макдоналдс»? Ей захотелось это проверить.

– Что ж, я согласна, – с улыбкой произнесла она.

– Вот и хорошо, хотя я не думал, что вы быстро согласитесь. Способность трезво мыслить дается не каждому.

Энтони внимательно посмотрел на Джейн. Та постаралась выдержать его взгляд. Вдруг в глубине его темно-карих глаз мелькнули веселые чертики, и она поняла, что он догадался о ее мыслях и готов принять вызов.

– Ресторан «Марко Пьер Уайт», – скомандовал Энтони таксисту. – Джейн... Я беру на себя смелость так к вам обращаться. Надеюсь, вы не возражаете? Кстати, можете звать меня Тони.

– Нет, Тони, не возражаю. Я еще никогда там не была и с удовольствием посмотрю на знаменитый ресторан.

Энтони усмехнулся.

– Так за чем дело стало? Вперед!

Несколько минут прошло в молчании.

– Ресторан «Марко Пьер Уайт» когда-то был баром, в котором... – начал объяснять Энтони.

– Встретились Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Каждый из его шестидесяти двух столиков расписал вручную Филипп Сотирович, – насмешливо продолжила Джейн.

– Я забыл, что имею дело с писательницей, которая знает литературную историю Лондона.

Джейн промолчала, но подумала, что по старым меркам с ее внешностью хорошо сочеталось бы прозвище синий чулок. Показанные ею знания не выходят из образа интеллектуальной, но обделенной красотой женщины. Интересно, современные мужчины тоже считают, что умные женщины всегда безобразны, а красавицы могут позволить себе роскошь быть непроходимыми дурами?

Джейн искоса взглянула на сидящего рядом с ней мужчину. Выражение его лица было непроницаемым.

Машина уже ехала по Пиккадилли и вскоре остановилась перед чуть ли не самым шикарным рестораном Лондона. Джейн гордо вскинула голову. Нет! Она не сдастся, да и выхода у нее нет. Попросить завезти ее домой, чтобы переодеться? Но у нее нет вечерних туалетов. Так что Тони придется выдержать ее присутствие рядом с ним в этом непрезентабельном облачении.

Предположение Джейн, что они будут самой экстравагантной парой, сбылось. Ее появление весь штат вышколенных официантов наградил высокомерно-презрительными взглядами. Не успели Джейн и ее спутник занять место за столиком, как рядом выросли две фигуры во фраках. Они подали Тони и Джейн меню и карту вин. Текст был на французском языке.

– Джейн, ты забыла очки. Вряд ли ты сможешь без них что-либо прочесть, – мимоходом заметил Энтони.

Он пришел мне на помощь! – удивленно подумала Джейн. Он намного лучше, чем она предполагала. Только слепой не увидел бы на лицах официанта и сомелье едва скрываемого презрения, когда они передавали ей меню в роскошных обложках.

– Мне не нужны очки, у меня нормальное зрение, – сказала Джейн на прекрасном французском, а затем, обратясь к официанту, спросила на том же языке: – Я хотела бы знать: как приготовлена утка – с каштанами или без?

– С каштанами, мадемуазель, – по-французски пояснил официант.

Джейн кивнула и продолжила на великолепном французском, грассируя как настоящая парижанка:

– Тони, «Бордо» шестьдесят шестого, вероятно, не очень хорошее, лето того года было дождливое...

– Позвольте с вами не согласиться, мадемуазель. – На лице сомелье были написаны почтительность и удивление. – Дождливым в шестьдесят шестом было лето только в Бургундии, и я никогда не осмелился бы рекомендовать вам, мадемуазель, шабли или мерсо этого года. Они действительно несколько неудачны, – скороговоркой истинного француза продолжил он.

Наконец заказ был сделан.

– Ты была неподражаема, – с восхищением в голосе произнес Энтони, глядя на Джейн горящими глазами. – Где ты научилась так хорошо говорить по-французски? Честно говоря, я почти ничего не понял, но зато наши снобы были потрясены.

– У меня тетя француженка. Она и научила меня языку. Им я зарабатываю на жизнь, когда не обиваю пороги издательств, надоедая их владельцам скучнейшими романами. – В последней фразе против воли Джейн прозвучали ядовитые нотки. Ее реакция на Энтони Морриса не переставала ее удивлять. Возможно, на нее так неординарно подействовало не только его присутствие, но и все события этого дня?

– Простите, я не хотел вас обидеть... Я только высказал...

– Свое мнение. Я не обиделась, и простите меня за неудачный каламбур.

– Вы любите музыку? – сменил Энтони тему разговора.

Беседа потекла легко и непринужденно. Вино таинственно мерцало в хрустальных бокалах темным рубином. Подаваемые кушанья были восхитительны на вкус. Вокруг Джейн и Энтони сгущалась особая атмосфера тепла и уюта. Джейн очень редко давала волю своему острому и бойкому язычку. Одна только Кейт знала, какой интересной собеседницей может быть ее подруга.