Текст книги "Сварливый роман (ЛП)"

Автор книги: Ния Артурс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Мистер Алистер, я…

Я ударяю кулаками по столу и шиплю: – Что, черт возьми, с тобой не так?

ГЛАВА 9
ЛЕГКАЯ МЕСТЬ

КЕНИЯ

Я поджимаю губы и смотрю на своего разъяренного босса. Холланд Алистер стоит совершенно неподвижно, но я чувствую, как от его кожи волнами поднимается ярость.

От этого мой желудок скручивается в узел.

Это заставляет меня хотеть защищаться.

– То, что произошло в этой комнате, неприемлемо. – Его пальцы сжимают спинку стула, как будто он раздумывает, должен ли он поднять его и бросить в окно. – Ты помощник этого чертова помощника!

Я вздрагиваю. Приятное напоминание.

– Ты забываешь, зачем ты здесь. – Его голос такой низкий, что дребезжат стеклянные чашки на столе. – Ты не часть команды по связям с общественностью. Ты не отвечаешь за эту подачу. И у тебя нет полномочий высказываться без моего разрешения.

Я взволнованно облизываю губы. – Мне тоже нужно твое разрешение дышать?

– Мисс Джонс! – Он хмуро смотрит на меня.

Я продолжаю играть, потому что, по-видимому, я не дорожу своей собственной жизнью. – Возможно, я высказалась не в свою очередь, но я пыталась спасти поле. Ты видел, как зевал Сазербург.

Представитель Бэби-Бокса выглядел так, будто свалился бы со своего места, если бы Алистер продолжал. Это была моя первая корпоративная коллаборация, и на это было больно смотреть.

– У пиар – команды был план…

– Команда по связям с общественностью потворствовала вашей одержимости данными и полному отсутствию интереса к человеческому элементу. Вы знали это. Я предупреждала вас, что на поле недостаточно приемлемой ничьей, а вы сбили меня с толку, сказав, что цифры будут говорить сами за себя.

– Я впечатлен, мисс Джонс. – Он аплодирует. Я слышу сарказм в каждом взмахе его рук. – После того дерьма, которое ты провернула, у тебя хватает смелости вызвать меня на дуэль? Чертовски вкусно!

Его ноздри раздуваются, и если бы у него на голове было два рога (по крайней мере, два видимых рога), я была бы пронзена ими.

– Признаешь ты это или нет, я пыталась помочь!

– Вы этого не делали, мисс Джонс. Ни капельки.

– Я…

Его голос становится грубее. – Ты хоть представляешь, насколько неуместным было твое сегодняшнее выступление? Я плачу тебе не за то, чтобы ты выкрикивала свое мнение моим клиентам. Я плачу вам не за то, чтобы вы критиковали мой бизнес-выбор. Я плачу вам за то, чтобы вы приводили в порядок файлы, писали заметки и приносили мне чертов кофе!

Я вскакиваю на ноги, потому что его тон абсолютно неприемлем. Даже если у него проблемы с тем, что я сделала сегодня, я все равно человек. Как минимум, я заслуживаю уважения.

Я хлопаю рукой по своему бедру. – Прошупрощения? – Спрашиваю я. – Что? – спрашиваю я. – Что?

– Не изображайте обиду, мисс Джонс. Ты был достаточно храбра, чтобы разинуть рот посреди собрания, и ты была достаточно храбра, чтобы отругать меня за то, что я проигнорировал твои заметки, так что ты должна быть достаточно храбра, чтобы встать здесь и взять это.

– Я бросилась на гранату, которую ты взорвал. – Я так зла, что, в отличие от моего босса, не сохраняю спокойного тона. – Сазербург давно бы ушел, и это разрушило бы любое будущее сотрудничество с Belle's Beauty.

Он склоняет голову набок. – Ты все еще не понимаешь, что ты сделала не так, не так ли?

– Я сделала то, что сделала, чтобы помочь компании и спасти поле. Вы отказываетесь это видеть. Прекрасно. Мне не нужно, чтобы ты говорил "спасибо".

– Спасибо? – Он моргает, как будто поражен этим словом. Или, может быть, дело в концепции. – Мисс Джонс, вы, черт возьми, не герой. – Он тычет в меня пальцем. – Ты не ‘приняла удар на себя ради команды’. Повысив ранг, ты плюнула в лицо правилам компании и полностью проигнорировал субординацию. Это не то, от чего ты можешь отмахнуться, заявив, что сделала это по правильным причинам.

– Это была чрезвычайная ситуация, и я была единственным, кто откликнулся. Вы должны…

– Я не должен ничего делать, – рычит он. – Если бы вы не сбросили поезд с рельсов, мы могли бы заставить Сазербург услышать другую подачу, но вам пришлось поддаться импульсу и все взорвать.

– Даже если бы у нас был шанс предложить совершенно новую идею, он все равно отверг бы ее, потому что ваш подход совершенно неверен. Вы слышали Сазербурга. Данные – это не то, что он ищет.

Глаза Алистера сужаются до щелочек.

Мои пальцы глубоко вжимаются в стол, когда я наклоняюсь над ним точно так же, как и он. Напряжение от того, что я переношу свой вес на руки, сводит их судорогой, но меня это даже не волнует.

Я скриплю зубами. – Я остаюсь при своем решении вмешаться.

Он сердито смотрит на меня.

Я свирепо смотрю в ответ.

– Если бы Сазербург согласился на твою подачу, у нас мог бы сейчас быть другой разговор. Но он этого не сделал. И это, мисс Джонс, на вашей совести. – Он глубоко вздыхает. – Теперь, когда мы обсудили первую проблему… давайте обсудим вторую.

– Если это из-за того, что Сазербург упомянул вашу дочь…

– Не пытайся переложить вину на Сазербурга. Дело в том, что ты переступаешь черту. – Вена у него на шее вздувается. Его голос полон чистого яда. – Как ты смеешь выставлять мою семью на всеобщее обозрение, как будто наш частный бизнес – это рекламный трюк?

Я тяжело сглатываю и плотно сжимаю губы. Предложение развеять историю его жены не было похоже на вторжение в личную жизнь сгоряча. Информация об основателе Belle's Beauty доступна всему миру в Сети.

Жена Алистера действительно положила начало Belle's Beauty. Эта компания – это воплощение ее мечты изменить жизнь женщин по всему миру. Я не думала, что будет проблемой помахать этим лакомым кусочком перед носом Сазербурга, просто чтобы зацепить его.

Но я понятия не имела, что у Алистера и его жены есть ребенок. В Интернете о ней нет статей. По крайней мере, ничего такого, что Санни нашла при нашем первоначальном поиске биографии Алистера.

Мой босс кипит передо мной. Его глаза горят искорками лавы и вспышками адского пламени. Этот разъяренный зверь собирается перейти на новый уровень монстра. Я уже чувствую, как в комнате сгущается жар.

– Это было не намеренно. – Я пытаюсь объясниться. – И Сазербург был тем, кто упомянул вашу дочь. У меня не было намерений…

– Мне наплевать, каковы были твои намерения! – кричит он. – Ты не имела права идти туда без моего разрешения.

Я складываю руки вместе. – Я знаю. Мне жаль.

– Простите? – Он издает хриплый смешок. – Вы сожалеете? Я не думаю, что вы понимаете масштабы того, что вы сделали, мисс Джонс. Меня не волнует, если это обойдется компании в миллионы долларов, вы не ведете переговоры с моей семьей.

Я вздрагиваю. Встретиться лицом к лицу с Алистером – все равно что стоять посреди огненной ямы, где во все стороны летят пылающие стрелы. Я хочу защититься. Я хочу сказать ему, что я не хотела навредить ему или его семье. Что я не такой человек.

Но он не слушает.

– Эта вспышка может стоить нам многомиллионного контракта. Будь готова взять на себя ответственность. – Сузив глаза, он подходит ближе ко мне. – Я не буду с вами церемониться, потому что вы новичок в этом, мисс Джонс. Даже если вы никогда раньше не бывали в зале заседаний, есть некоторые границы, которые вы не должны пересекать. И сегодня ты зашла слишком далеко.

Моя грудь раздувается до такой степени, что вот-вот лопнет. Я могу вынести все, что он предлагает, но я действительно не могу выглядеть придурком.

– Я действительно не знала о вашей дочери, – выпаливаю я.

Его лицо становится холодным.

Я смотрю в его карие глаза, ожидая намека на человечность. Ее нет. Он ледяной, железный монстр, готовый сожрать меня.

Хуже всего то, что я не могу винить его за то, что он защищал свою семью. Если бы кто-нибудь напал на моих людей, я бы не остановилась перед бранью. Полетели бы кулаки.

– Еще раз напортачешь, и я не буду таким добрым, – шипит Алистер.

Добрый? Это его версия слова добрый? У этого человека есть словарь?

Алистер отворачивается от меня и хватается за стул, как будто ему нужна помощь, чтобы оставаться на ногах. Постукивая пальцами по подушке, он выпаливает: – Если ты знаешь, что для тебя хорошо, ты будешь курировать проект Yazmite, делать заметки и пить кофе как можно тише. Дыши слишком тяжело, и я могу начать сожалеть о своем решении.

Мое сердце горит так сильно, что я удивлена, что на моей блузке нет следов опаливания. Я все испортила. Я готова принять это, но его слова подобны когтям, царапающим мою кожу. Это кажется несправедливым.

Я горжусь всем, что я делаю.

Это отстой, что я пыталась и потерпела неудачу.

Еще больше отстойно, когда тебя так резко обзывают за это.

Я чувствую что-то влажное и соленое на своих губах. Ошеломленная, я высовываю язык и понимаю, что плачу.

Ужас охватывает меня.

Быстро поворачиваясь, пока Алистер не увидел, что от его слов у меня потекла кровь, я бормочу: – Поняла.

Я не жду, пока он уволит меня. Это будет солью на уже зияющую рану. Выбегая из конференц-зала, я распахиваю дверь и позволяю ей захлопнуться за мной.

Пиарщики разбегаются, когда я прохожу мимо них. Нетрудно догадаться, что все они подслушивали. Почему я не удивлена?

Не оглядываясь, я топаю в ванную и приваливаюсь к двери. Мое сердце пытается подняться к горлу. Гнев обволакивает мою кожу, давя на меня, как меховая шуба в летнюю жару.

Я подхожу к раковине и выливаю воду на лицо. Мой макияж смывается. Дорожки туши стекают по моим смуглым щекам.

Все в порядке. Я в порядке.

Вытирание лица насухо меня немного успокаивает. Когда я выпрямляюсь, я чувствую себя намного более собранной.

Глубокие вдохи.

Вход. Выход.

Конец света не наступил.

Конечно, мой босс выгнал меня и я потерял важный аккаунт, но, по крайней мере, меня не уволили. Таким образом, я могу написать собственное заявление об уходе и швырнуть его в лицо Холланду Алистеру.

Я жду в ванной пару минут. Команда по связям с общественностью уже должна была уйти, верно? Последнее, что мне нужно, это разговаривать с ними. Будь то жалость или презрение, у меня нет сил пройти еще один раунд.

Через пятнадцать минут я выглядываю из ванной.

Путь свободен.

Спеша к лифту, я задерживаю дыхание, пока двери не открываются. Никого, кого я узнаю, поблизости нет. Счет.

Когда я добираюсь до вестибюля, я с удивлением вижу Бернарда, стоящего возле входной двери. Его трудно не заметить, так как он одет в строгий костюм и в белых перчатках.

При виде него каждый нерв в моем теле напрягается. Если Бернард здесь, это означает, что Алистер все еще в здании. Что, если он где-то рядом?

Я отчаянно оглядываюсь вокруг, ища какие-нибудь растения, за которыми я могла бы спрятаться. Слишком поздно. Острые глаза Бернарда останавливаются на мне, а затем сужаются, узнавая. Он гордо подходит, его широкие штанины хлопают при каждом шаге.

– Мисс Джонс, – он мягко касается моей руки. – Я надеялся, что вы еще не ушли.

– Что ты имеешь в виду?

– Я отвезу тебя обратно в офис.

– Алистер ищет меня?

– Нет. – Он указывает на дверь.

– Э-э… я сяду на метро.

Он качает головой. – У меня есть инструкции.

– От Алистера?

Он кивает.

Я сглатываю. Что, если это ловушка? Что, если Алистер договорился с Бернардом высадить меня посреди пустыни, чтобы я могла умереть от голода?

Не будь такой драматичной, Кения.

Я быстро моргаю. – Алистер ждет в машине?

– Нет. – Бернард жестом приглашает меня следовать за ним.

Все еще не доверяя ничему из этого, я осторожно иду позади водителя. Вестибюль переполнен. Кажется, что каждый находится в своем собственном мире.

Я высматриваю высокого, великолепного миллиардера с глазами, подобными огню, но Алистер не появляется из толпы. Его там нет, когда я захожу в двери. Его там нет, когда я выхожу на улицу. И в машине его тоже нет.

Наконец-то оставшись одна, я расслабляюсь на кожаных сиденьях и закрываю глаза. Кресло мягкое. Маслянистое. Хотел бы я исчезнуть на заднем сиденье.

Прошло действительно много времени с тех пор, как я чувствовала себя такой опустошенной.

Бернард прочищает горло. – Что-то не так, мисс Джонс?

– Не совсем, – бормочу я.

Он замолкает.

– На самом деле, да. Что-то не так. – Я указываю на крышу машины. – Это. Что с этим такое?

– На что ты намекаешь?

– Сегодня на собрании по поводу бэби-боксов кое-что обсуждалось.

– Какого рода вещи?

– Давайте просто скажем, что мы с Алистером закончили встречу не на хорошей ноте. Он был взбешен.

– Хм. – Выражение лица Бернарда ничего не выдает.

– Почему он организовал мою поездку обратно в офис?

– Разве ты приехала не с ним? – Бернард выгибает бровь. Я вижу это в зеркале заднего вида.

– Да, но…

– Мистеру Алистеру, возможно, трудно угодить, но он не безрассуден. Он берет на себя ответственность за тех, кто находится под его началом.

– Он несет за меня ответственность?

– Вы его ассистент, не так ли?

– Второй помощник, – говорю я, как будто удаленность от его подчинения – это то, чем можно гордиться.

– Он заботится о своих людях столько, сколько требует от них. – Бернард тепло улыбается мне.

Я закатываю глаза. – Еще один из группы поддержки Алистера?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ничего, – бормочу я, складывая руки на груди.

– Я ответил на твой вопрос?

– Не в такой степени, чтобы это приносило удовлетворение. – Я тяжело вздыхаю. – Но у меня такое чувство, что ты не собираешься ругать Алистера в ближайшее время, так что я не буду настаивать на большем.

– У меня нет причин плохо говорить о нем. Он был добр ко мне.

Хорошо? Есть ли в теле этого человека хорошая косточка?

– Он помог мне, когда у моей жены был рак.

Я отбрасываю это отношение. Как человек, который прошел через это с тем, кого я люблю, я чувствую мгновенную связь. – Бернард, я понятия не имела. С вашей женой все в порядке?

– Сейчас она великолепна. Она справилась с этим. Но победить рак было легче, чем выплатить наш долг. Именно тогда вмешался Алистер. Он оплатил все наши медицинские расходы и позволил мне взять отгул на работе, чтобы ухаживать за ней.

– Ты уверен, что это не был его брат-близнец?

Бернард смеется.

Я не знаю. Я абсолютно серьезна.

– Он может казаться грубым, но это только потому, что он сосредоточен. Что бы он ни начал, он доводит дело до конца.

– Послушай, Бернард, я действительно очень рада, что с твоей женой все в порядке.

Он кивает.

– Но ты должен понимать, что Холланд Алистер, о котором ты говоришь, – это не тот Алистер, которого я встречала.

Он выгибает бровь. 0 Может быть, ты встречалась с этой его стороной, но просто не видишь ее.

Я не в настроении петь дифирамбы Холланду Алистеру, поэтому отвечаю Бернарду своей маленькой улыбкой и слегка отворачиваюсь.

Город – сплошное разноцветье. Голубое небо. Белые облака. Серые здания. Мир кажется таким большим, и все же я чувствую, что могла бы наполнить его своей болью и разочарованием.

Последнее, что я хочу делать, это идти в офис и видеть смехотворно красивое лицо Алистера. Но если я не выпрыгну из этого движущегося транспортного средства, у меня не будет выбора.

Я возвращаюсь в логово льва.

Когда я прихожу в офис, все замолкают. Их взгляды провожают меня до моего кабинета. Шепот волнами разносится за моей спиной.

Вдалеке Алистер топает по коридору, Иезекииль следует за ним по пятам. Исполнительный помощник выглядит взбешенным. Я знаю, что этот бедняга испытывает негативную реакцию из-за катастрофы с бэби-боксом.

Мой взгляд переходит на босса.

Алистер все еще злится.

Я могу сказать.

Я прожигаю взглядом дыру в его красивой шее. Если бы я нацелила ручку именно так… попала бы она в цель?

Этот человек превращает меня в убийцу.

Я закрываю лицо руками, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Когда я смогу пойти домой? Я не думаю, что смогу еще долго выносить этот ужасный день.

Просто дыши, Кения.

Я выпрямляюсь и включаю свой компьютер. Фон на моем экране – Коллин Ферт, потому что я одержима Гордостью и Предубеждением. В нижней части монитора расположены желтые, розовые и синие стикеры. Напоминания "дерзайте" и "продолжайте пробовать".

– Эй! – Кто-то пинает спинку моего стула.

Я наклоняюсь вперед, мой живот больно ударяется о стол. – Ой.

Болтовня в комнате прекращается.

Я резко оборачиваюсь и вижу женщину в длинном синем платье-свитере, стоящую позади меня. Ее взгляд острый, а рот искривлен в хмурой гримасе.

– Ты действительно втянула ребенка Алистера в предложение о бэби-боксе?

Я отворачиваюсь от нее.

Она обходит мой стул, чтобы посмотреть мне в лицо. – Привет.

– Я не в настроении, ясно?

– Новости по всему офису, – огрызается она. – Ты сорвала сделку с бэби-боксом.

– Послушай, если хочешь отыграться на мне, набери номер и становись в очередь. Сегодня не твоя очередь.

Она не шевелит ни единым мускулом. – Еще раз, как тебя зовут?

– Не твое дело.

Она рычит и оглядывается по сторонам. Мое имя нацарапано по всем записным книжкам цветистым почерком. Ее взгляд останавливается на нем. – Кения.

– Раз уж мы знакомимся, почему бы тебе не сказать мне, кто ты?

– Это Хизер.

Конечно, это так. Я натянуто улыбаюсь. – Хизер, тебя не было на собрании, поэтому я была бы признателен, если бы ты не бегала вокруг, слушая сплетни. То, что я сделала в Бэби-Боксе, не имеет к тебе никакого отношения.

– Вроде как да, – говорит она таким пассивно-агрессивным тоном, не разрешайте мне звонить менеджеру. – Я слышала, что ты сделала это. – Она наклоняется. – И мне это не нравится.

– Это так? – Сомневаюсь, что она слышит сарказм. Она слишком занята, наслаждаясь звуком собственного голоса.

– Мистер Алистер не говорит о своей дочери. Никогда. Не с нами и уж точно не с клиентами. Ты должна знать свое место, девочка на побегушках.

Девочка на побегушках? Я улыбаюсь. – Спасибо, девочка с ботоксом. Я буду иметь это в виду.

По комнате прокатываются вздохи.

Ее длинные накладные ресницы трепещут. – Что ты мне только что сказала?

Я бросаю взгляд в ее сторону. Неужели она ожидала, что я убегу в слезах, потому что она ведет себя отвратительно? Что, по ее мнению, это такое? Старшая школа? Час назад Холланд Алистер разжевал меня и выплюнул изо рта. Все, что может сказать Хизер, – детская забава по сравнению с этим.

Хизер задыхается. – Ты отвратительна.

Прекрасно. Мы не будем друзьями. Если я ей не понравлюсь, она может с таким же успехом бояться меня.

Моя улыбка становится вялой. – Отойди сейчас, пока я вежливо прошу.

Хизер выглядит раздраженной. Она наклоняется так близко, что я чувствую запах того, что у нее было на обед. Тунец. Определенно. – Я скажу тебе прямо сейчас; то, как мы здесь все делаем, отличается. Ты не открываешь рта на собрании команды, если тебя об этом не попросят. И ты не упоминаешь о семьях других людей, если у тебя нет желания умереть. Свяжись со мной, и я покажу тебе, что происходит с людьми, которые не остаются на своей полосе.

– Это угроза?

– Просто маленький совет.

– Спасибо за совет. – Я встаю и вторгаюсь в ее личное пространство. Она неуклюже отступает, ее торжествующая улыбка сменяется испуганно нахмуренным взглядом. – Но Алистер уже надрал мне задницу за то, что я сделала сегодня. Так что не волнуйся. Ты можешь приберечь свой маленький акт запугивания для того, у кого хватит терпения. – Я хлопаю рукой по стене кабинки рядом с ее головой. – Свяжись со мной еще раз, и ты узнаешь, что значит видеть свой зад из-за верхней губы.

– Что? Ее брови хмурятся.

– Это угроза. Понимаешь?

Ее глаза сужаются.

Я делаю вид, что замахиваюсь на нее кулаком.

Она взвизгивает и отскакивает назад, прикрывая лицо. Когда она понимает, что я всего лишь имитировал удар, Хизер краснеет на три оттенка. – Ты бандитка!

– Это верно. Я происхожу из длинной линии тех, кому наплевать. И не забывай об этом. – Я отхожу от нее и падаю в свое кресло, которое приветствует меня громким скрипом.

В офисе гробовая тишина.

Я замечаю, что несколько телефонов достают и снимают наше общение.

– На что ты смотришь? – Хизер визжит.

Приглушенный смех встречает ее заявление.

Хизер фыркает и вылетает из офиса, к моему большому облегчению. В других кабинках устанавливается подобие нормальной обстановки. Со мной никто не разговаривает. Они кажутся замкнутыми. Ожидание. Все ходят на цыпочках, ожидая взрыва от Алистера.

Но это никогда не приходит.

– Мисс Джонс. – Иезекииль звонит мне после обеда.

Я замечаю, что помощник руководителя подзывает меня. Мой стул отъезжает назад, когда я вскакиваю на ноги. – Тебе что-нибудь нужно?

Он улыбается. – Следуй за мной.

Я иду за ним на кухню.

Иезекииль указывает на стол. – Почему бы тебе не сесть? Я готовлю кофе для Алистера, и он упомянул, что тебе понравился хороший напиток.

– Он тебе это сказал? Сегодня?

– О, не сегодня. – Шея Иезекииля вспыхивает. – Сегодня у него были… другие слова.

– Могу себе представить. – Я опускаю подбородок на ладонь и вздыхаю.

– Это не имеет большого значения, – говорит Иезекииль, готовя кофе. – Будут и другие совместные проекты.

– Это огромное дело. Алистер усадил меня и объяснил, насколько важны бэби-бокс. – Это одна из причин, по которой я почувствовала отчаяние, когда увидела, что сделка срывается. – Belle's Beauty нужен был этот контракт.

Иезекииль наливает черную жидкость в чашку поменьше. – Belle's Beauty не страдает из-за денег.

– Видение Алистера – это не деньги. Это наследие.

Теперь, когда я знаю, что у него есть дочь, это имеет смысл. Он сжигает себя дотла, чтобы сохранить Fine Industries и Belle's Beauty. Он пытается создать компанию своей жены, но не для себя, а для другого поколения.

– Если отбросить все проблемы, я думаю, ты совершила очень смелый поступок. – Он помешивает ложечкой в чашке, и это издает легкий звенящий звук.

– Ты одинок в этом чувстве.

– Он никогда не признает этого, но Алистеру трудно находить общий язык с другими. Это затрудняет участие в презентациях.

– Тебе позволено говорить, что у босса есть недостатки? – Я спрашиваю. – Разве мы все не должны целовать его кольцо и говорить о том, какой он совершенный?

Иезекииль смеется. – Возможно, я бы использовал более приятные выражения в присутствии Алистера, но он знает мои мысли. Он также знает свои пределы. – Аромат кофе наполняет воздух и расслабляет узлы у меня на шее. Иезекииль пристально смотрит на меня. – Ты была очень храбра, что вмешалась.

– И ты очень смелый, раз тебя увидели за дружескими отношениями со мной. – Я оглядываюсь по сторонам на случай, если Большой Плохой Босс расхаживает взад-вперед по коридорам.

– Меня тянет к изгоям.

– Что ж, спасибо, что подтвердили, что я здесь никому не нравлюсь.

Он снова улыбается, но не отрицает этого.

– Я не знала, что нарушаю кардинальное правило компании. Я думала, что идти на встречу в команде – значит играть в команде. Я понятия не имела, что босс ожидает, что все будут сидеть без дела, как манекены, когда корабль тонет. – Праведный гнев искажает мой голос. Пока я не вспоминаю, что облажалась, косвенно упомянув дочь Алистера. Я опускаюсь на стул и играю с подолом своего пиджака. – Я действительно не знала, что у Алистер был ребенок, Иезекииль.

Он берет новую чашку и наливает вторую. – Я слышал о… разногласиях, которые у вас двоих возникли после встречи.

Конечно, он это слышал. Мельница сплетен в Fine Industries работает усерднее, чем я.

– Честно говоря, я удивлен, что ты все еще здесь, – добавляет Иезекииль.

Мои глаза расширяются. Он имеет в виду здесь… в здании.

Или… на этой земле?

– Я никогда не слышал, чтобы кто-то так разговаривал с мистером Алистером и оставался на своем месте.

– Я совершила ошибку. Я извинилась.

– Боюсь, извинений здесь недостаточно.

– Нет?

Иезекииль бросает на меня мрачный взгляд. – Многих уволили за гораздо меньшее.

– Ну, это несправедливо. – Этот парень думает, что он бог?

– Алистер ожидает совершенства от себя, как и от всех остальных. Вероятно, именно поэтому сегодняшнее выступление повергло его в такое плохое настроение. Он не терпит даже малейшей ошибки.

– Это совершенно нелепо. Не все мы ходячие инвалиды с идеальными волосами, – ворчу я.

Хотя, если хорошенько подумать, Алистер мог бы сойти за робота. Я бы не удивилась, узнав, что за его великолепным лицом скрываются провода и микросхемы памяти.

– Мой совет – залечь на дно на некоторое время. И постарайся не принимать близко к сердцу ничего из того, что говорит Алистер. Особенно в будущем.

– Ты имеешь в виду, что это еще не все? – После всех криков, которые он устроил в конференц-зале, я думала, что зло покинет его. – Простите. Я такая. Я пыталась помочь. Я не хотела выходить за рамки.

Иезекииль бросает на меня обеспокоенный взгляд. – Будь готова. Может стать хуже.

– Как долго?

Он сжимает рот.

Я стону. – Он будет наказывать меня вечно? Он не такой уж придурок, верно?

В тот момент, когда эти слова слетают с моих губ, я знаю ответ. Весь офис впадает в панику, когда слышит, как Алистер идет по коридору. Теперь, когда я навлекла на себя его гнев, со мной покончено.

– Я не понимаю. Почему он просто не зарубит меня?

– Если бы он собирался тебя уволить, он бы сделал это на месте. – Иезекииль пододвигает кофе в мою сторону.

Я опускаюсь на него. Запах дразнящий, но я не хочу, чтобы мои текущие проблемы отвлекали меня от переживаний. Такой вкусный кофе заслуживает того, чтобы им баловались.

– Тогда, может быть, мне стоит просто уволиться.

– После всей вашей тяжелой работы с проектом Yazmite вы не собираетесь доводить его до конца?

Я размышляю над вопросом. Потенциальная карьерная самореализация в сравнении с возможностью подвергнуться мести Алистера? Это непросто.

– Ты хорошо работаешь, Джонс.

– Кого это волнует? Он ненавидит меня. И это чувство взаимно.

– Я не знаю, ненависть ли это. – Его проницательные глаза внимательно рассматривают меня. – Ты другая. Ты бросаешь ему вызов.

– Я его эмоциональная боксерская груша.

– Я никогда не видел боксерскую грушу, которая наносит ответный удар.

Я смеюсь.

– Что я пытаюсь сказать, мисс Джонс, так это не сдавайтесь. – Его улыбка теплая.

Я киваю, все еще не уверенная, каким маршрутом мне следует воспользоваться. – Спасибо за кофе, Иезекииль.

– Без проблем.

Я задерживаюсь на кухне, потому что там тихо, и никто из коллег не шепчется обо мне, как будто наши кабинки не тоньше наждачной бумаги.

Предположение Иезекииля о том, что Алистер уволил бы любого другого из-за того, что произошло сегодня, заставляет меня задуматься.

Если я правильно помню, он так и не сказал мне, почему нанял меня после разгрома в штаб-квартире Belle's Beauty. Сегодня я по-королевски облажалась с Бэби-Боксом, но и о том, чтобы отпустить меня, разговора не было.

Почему он меня не увольняет?

Это не может быть из-за моего престижа или моего ума. На него работает много умных людей. Я бросаю взгляд на свое платье. У него не низкий вырез, и оно доходит мне до колен, но я заметила, как Алистер окинул меня беглым взглядом, как будто он оценил вид.

Это все? Ему просто нравится, когда я рядом, чтобы он мог любоваться моим телом?

Странно. Я не улавливаю в нем извращенной атмосферы. Он относится к своему женскому персоналу с холодным безразличием. Хмурый взгляд никогда не покидает его лица, и его грубое выражение немедленно пресекает любой флирт или игривое поведение.

Что бы это могло быть?

В разгар моих размышлений мой телефон чирикает.

Это предупреждение с электронной почты моей компании.

Кому: Кении Джонс

От: Холланд Алистер

Тема: Продвижение косметики Belle в магазине

Мисс Джонс,

Акция в магазине для магазина Yazmite была одобрена. Смотрите контрольный список подготовительных работ и подробные рекомендации, прилагаемые.

Сначала составьте контрольный список необходимых образцов и рекламных материалов, таких как баннеры и приглашения. Сверьтесь с отделом по связям с общественностью и отделом по связям с графикой, чтобы вовремя напечатать рекламу. Также составьте список всех образцов, имеющихся на складе. Я хочу, чтобы это было сделано по номеру продукта. Я ожидаю, что эта задача будет выполнена завтра к полуночи.

Завтра состоится встреча с отделом маркетинга по поводу этой акции. Вам нужно будет заказать кофе на шесть часов, чтобы он был готов к встрече. Что касается заказа кофе, вам нужно будет обратиться непосредственно в отдел маркетинга.

К моему кофе я бы предпочел обычный темной обжарки с двумя чашками сливок и достаточным количеством сахара. Нет, я не могу точно определить, что значит ‘достаточно’. Да, вам придется разобраться в этом.

Вы можете получить кредитную карту компании у Иезекииля.

Также обратите внимание, что все расходы Belle на косметику должны быть занесены в каталог, включая квитанции, номера счетов и платежные корешки.

Не совершайте никаких ошибок. Оправдания недопустимы.

С уважением,

Холланд Алистер

Генеральный директор Belle's Beauty

Я раздумываю, не выбросить ли свой телефон в мусорное ведро. Тогда, может быть, я найду способ отправить туда и Холланда Алистера.

Что это за месть? Я сделала что-то настолько серьезное? Я уже объясняла, что не хотела втягивать его дочь на поле. Фактически, я полностью вывела ее из игры, предложив нанять модель и использовать вместо нее истории из реальной жизни.

Я постукиваю пальцами по нижней губе. Стоит ли это того? Стоит ли работа с таким монстром, как он, потрясающей зарплаты и льгот?

Расстроенная, я начинаю печатать заявление об уходе.

Приходит еще одно электронное письмо.

Кому: Кении Джонс

От: Холланд Алистер

Тема: Письма об отставке

Пожалуйста, воздержитесь от любых попыток подать в отставку или временно уйти.

На основании ваших действий в штаб-квартире Baby Box на вас может быть подан иск за препятствование ведению бизнеса и нарушение контракта, как указано на четвертой странице вашего трудового контракта, который вы подписали при поступлении в компанию.

Решение будет отложено до тех пор, пока мы не получим официальное уведомление о контракте на бэби-бокс. До тех пор, пожалуйста, упорядочьте все листы заказа косметики Belle по датам и повторно загрузите бухгалтерские таблицы для местоположения Yazmite.

С уважением,

Холланд Алистер

Генеральный директор Belle's Beauty

Я бросаю взгляд через коридор в направлении офиса Алистера. Он тычет в меня своими ярко-красными вилами, и у меня нет выбора, кроме как уступить.

Придурок.

Может быть, раньше он и не стремился отомстить, но это больше не просто бизнес.

Это кажется личным.