Текст книги "Назад в ад (СИ)"

Автор книги: Нина Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Стефан растерянно посмотрел на нее, ожидая слов порицания, укоризненного взгляда, чего-то в таком духе, но только не ее заботы.

– Ресторан? Я могу и дома поесть…

– Ты три дня не ел, а только пил. Мы поедем в хорошее место, и ты съешь там все, что в тебя влезет. Стефан, ты вообще понимаешь, что делаешь? Ладно, ты забил на работу, а здоровье? Как ты его потом будешь восстанавливать? О чем ты думаешь?

Если бы он думал о чем-то, кроме ухода Марины… Лиза, как ни странно, не приставала к нему с расспросами, не донимала, не выпытывала причину такого его поведения. Она молча вышла с ним из квартиры и села в машину. Стефан хотел было что-то сказать ей, но слова не складывались в более-менее стройное предложение. Что он может сказать? Какое у него идиотское, жалкое поведение? Мужчина был уверен, что Лиза и сама щедро одаривала его эпитетами в своей голове.

– Не думай о том, как я отношусь ко всему происходящему, – сказала Лиза, отпивая кофе. – Я же вижу, что ты молчишь и думаешь, чего бы такого мне сказать.

– Честно, я бы с радостью скрылся с твоих глаз сейчас, – ответил он и опустил взгляд к тарелке. – Сказать, что мне стыдно за то, что ты видела меня таким – не сказать ничего.

– Было бы интересно узнать, что заставило тебя выбрать путь алкоголизма, голода и так далее. Расскажешь?

Стефан решил пока молчать. Рассказывать о том, что от него ушла жена и даже не объяснила причин, словно он был никем для нее, ему не хотелось. К тому же он помнил неприятную историю с влечением к Лизе. Однако он не мог не признать, что ее забота подсластила мучительно горькую пилюлю ухода Марины. И опять он думал не о том!

– Понятно, не хочешь говорить, не надо. Когда закончишь с едой, заедем в супермаркет, у тебя в холодильнике мышь повесилась!

– В супермаркет? – переспросил Стефан. Его серое вещество не успевало переваривать поступающую информацию. – Зачем?

– Я приготовлю тебе еду, чтобы было, чем закусывать, – по-доброму улыбнулась она. – Не переживай, это просто человеческая помощь, ничего более.

Лиза лукавила. Ей было кристально ясно, что проблемы у Стефана были с женой. Ничто в мире не заставило бы его дойти до такого состояния, кроме обожаемой жены, которая, похоже, вила из него веревки и вообще не ценила такого замечательного мужчину. Девушка также понимала, что в подобной ситуации нужно просто дать мужчине то, чего ему так не хватает: тепла и заботы. Она поделится с ним всем, что имеет. Возможно, потом пожнет плоды своей сообразительности.

Стефан и Лиза заехали в ближайший супермаркет, и она набрала кучу самых разных продуктов. Он только с опаской взирал на нее и молча расплачивался у кассы. Стефана определенно пугало ее участие в его горе. Мужчина боялся, что в нынешнем состоянии сдаст позиции и уже никогда не простит себя. Ведь он еще надеялся на то, что Марина вернется, что все будет хорошо…

– Можешь пока отдохнуть, я займусь ужином, – сообщила ему о своих планах Лиза и расположилась в кухне. – Если будет нужна помощь, позову.

Он кивнул и ушел в комнату. Лиза готовила в кухне, а Стефан занялся своим любимым делом – стал бередить только-только успокоившиеся раны – достал фотоальбом. Его взгляд скользил по фотографиям, а в сердце отдавалась пульсирующая боль. Почему же она ушла? Он думал об этом каждую свободную минуту, но ответ не приходил на ум. Неужели и правда его давление с детьми сыграло главную роль? От этих предположений становилось вдвойне грустно. Его любимая женщина не хотела от него детей, поэтому сделала выбор в пользу того, чтобы оставить его навсегда.

– Кексы в духовку закинула, можно сделать передышку, – облегченно выдохнула Лиза, входя в комнату, где находился Стефан. – А ты чем заним…

Ее вопрос оборвался, когда она увидела его, рассматривающего фотографии. Спина сгорблена, пальцы едва заметно дрожат, а лоб прорезает глубокая морщина. На фото Лиза могла распознать светловолосую женщину и Стефана. Его жена, поняла она. Видимо, это и есть тот самый подходящий момент, чтобы проявить заботу о нем и закрепить эффект от сделанного.

Девушка села рядом и накрыла его руку своей. Стефан хотел убрать ладонь, но Лиза сжала ее сильнее.

– Я поняла, что она ушла от тебя, – тихо выговорила она и провела рукой по его волосам. – Ты убиваешься по ней, больше ничто не вывело бы тебя из строя. И я думаю, что это так глупо, оставить такого мужчину.

– Какого «такого», Лиза? Я уже говорил тебе про принцев. Ты ничего обо мне не знаешь, и лучше тебе не знать и дальше, – сказал Стефан, поднимая на нее взгляд.

– Мне достаточно того, что видят мои глаза и говорит мое сердце, дополнительной информации не нужно, – прошептала Лиза и коснулась губами его губ, а руками обхватила лицо мужчины с обеих сторон. Стефан сам не понял, как так вышло, но ответил на ее поцелуй. – Ты прекрасный, изумительный, самый лучший, – отрывисто говорила она между поцелуями, – твоя жена сделала неправильный выбор.

Она углубила поцелуй, целуя его смело, как в последний раз. Лиза знала, что он отстранится через полсекунды, что Стефан не позволит себе целовать ее долго. И оказалась права. Его голубые глаза метали молнии, он находился в шоке от случившегося.

– Я бы ни за что тебя не оставила, и детей родила, Стефан. Это же такое счастье – иметь детей от любимого человека! – продолжала ковать железо, пока горячо, девушка. – Подумай об этом, Стефан, о том, что, возможно, ты ошибся, связав свою жизнь с ней. И судьба тебе об этом говорит сейчас.

Лиза встала, пока Стефан пытался снова научиться говорить или шевелиться, и направилась к выходу. Сейчас самое время оставить его одного, дать ему все обдумать.

– Не забудь вытащить кексы через семь минут, иначе будет мини-пожар в духовке. До встречи, Стефан!

Она вышла из его квартиры, а он просто смотрел ей вслед безумным взглядом. Сегодняшний день стал днем предательства его Мариши – днем, когда он поцеловал другую женщину, предав своего падшего ангела.

***

Марина молилась про себя, взывая к Богу и всем его ангелам. Она так верила в Стешу, но он уже не успеет спасти ее. Нечто страшное надвигалось черной тучей на ее мир, и это пугало так, что сердце девушки не билось. Оно замерло в таинственном ожидании.

– Солнышко! – позвала ее бодрым голосом Марисса, появляясь в помещении. – Ждала меня? Наконец-то мои обещания станут явью для тебя, дорогуша.

Женщина остановилась рядом с Мариной, и та увидела в ее руках шприц.

– Нет, не надо… Что вы хотите сделать? – прошептала девушка, отодвигаясь от нее. – Не надо больше ничего мне колоть!

Они уже впрыскивали ей в вены какую-то гадость, когда выкрали из дома в России. Тогда память просто отключилась, она не запомнила ничего из того, что с ней произошло. Как Марина оказалась здесь, в Штатах, в этом доме, – оставалось для нее загадкой.

– Пожалуйста, не надо, – молила она, но Мариссе было все равно.

Шприц в руке женщины угрожающе блеснул, и она схватила Марину за руку. По щекам девушки текли слезы, и Марисса получала от этого дикое, извращенное удовольствие. Иголка вошла точно в вену, и Марина последний раз всхлипнула. Теперь уже точно можно было думать о конце, пока она еще могла это делать – думать.

– Желаю отлично провести время, солнышко, – рассмеялась Марисса, и глаза Марины закрылись.

Глава 10.

Время летело стремительной чередой дня и ночи, без осознания происходящего, без чувств, без сжигающей боли. Только холод в груди. Раскрошенный лед закупорил вены, не оставив в них крови. Алкоголь унес его в нирвану, туда, где не было ничего: ни облаков, ни солнца, ни ветра, ни колючей обиды на жизнь. Все, что сейчас творилось в его голове, можно было описать одним лишь словом: безмятежность, дарующая второе дыхание мертвой душе. Ничего не ощущать, не знать, не видеть, и только тянуться к закрытой двери, зная, что она никогда не откроется.

Стефан не выходил из дома уже несколько суток. Он превратил квартиру в бункер, отключив себя от внешнего мира и людей, отрезав все способы связи и вырвав провода коммуникации. Ему было неизвестно, звонил ли кто-то, писал ему, что вообще происходило за стенами квартиры. Пустота образовалась в самом его сердце, и эта дыра с рваными краями высасывала жизнь из него каждый час, с каждым новым воспоминанием все больше боли и все меньше адекватности в мыслях и поступках. Он перестал быть собой после ее ухода, после того, как она унесла с собой его жизнь.

Теперь к его самобичеванию добавилась Лиза. Их поцелуй был ошибкой, он просто оступился, под случившимся не скрывался тайный смысл или его скрытые желания, так Стефан убеждал себя. Но заткнуть голос разума, который всегда с тобой откровенен и честен, не заботится о твоих чувствах и душевных ранах, не получалось. Ему понравились мягкие губы Лизы, с привкусом шоколада, по всей видимости, от помады. И ее тепло ему тоже понравилось, оно прогоняло от него морозный холод, который уже заставил даже кости покрыться инеем. Эта девушка была очагом, горячим пламенем в его веявшей могильным холодом жизни.

– Гребаное дерьмо, – выплюнул Стефан и затушил об пепельницу сигарету.

Которая по счету? Хрен знает. Он курил, не переставая, желая, чтобы нервные клетки просто воспламенились или задохнулись от никотинового яда. Пусть все сверхчувствительные нейроны будут кашлять кровью от его боли и подкидывать ему еще и еще мучения, он заставит их перестать чувствовать и реагировать, убьет их к черту алкоголем или сигаретами.

Чувство вины стало единственным чувством, наполнявшим его дни. Сколько дней уже прошло? Стефан не знал и знать не хотел. Ему казалось, что сутки стали словно желе, и перетекли плавно они в другие, но он разницы не видел и не ощущал. Пятница сегодня или среда, а может, даже воскресенье. Солнце одинаково не пробивалось сквозь плотные шторы, какой бы день недели не наступал.

Лиза… как он мог сделать это, поцеловать ее? Этому поступку не было оправдания, и Стефан не собирался искать себе утешения. Его разум был определенно затуманен количеством выпитого, боль подменила все, отключила механизмы защиты от идиотских поступков. Но главная причина была не в каких-то влияниях и вмешательствах извне, ключ к предательству Мариши был в нем самом. Он как был куском дерьма – так им и остался. Открыв новую пачку сигарет, мужчина затянулся, выпуская кольца густого дыма. Ему было необходимо знать, что легкие горят в агонии и не справляются с количеством выкуренных сигарет. Он хотел убивать себя медленно, просто за то, каким уродом он оказался.

Скоро будет месяц, как его девочка перестала быть его. Месяц, как она вынесла ему приговор своим уходом. Он сделал все, что мог, чтобы ухватиться за иллюзию того, что ее похитили, выкрали, насильно отобрали у него, но обманывать себя долее не было смысла. Стефан не был уверен, что сможет принять это мужественно, сможет выстоять с улыбкой на губах и продолжить дальше. Не получалось, он только уходил на самое дно все больше и больше. Пальцы скользили по черепице жизни, он не мог спасти себя, все ближе оказываясь к аду, где его давно ждут черти.

Мужчина с трудом встал с дивана и подошел к окну. Взялся за штору и остановился. Было страшно открывать для себя вид почти осеннего Нью-Йорка. Для него отныне это город одиночества и пустых аллей, дорога, ведущая в никуда, путешествие в один конец. В глаза ударил мягкий свет солнца, и Стефан зажмурился. Небо улыбалось яркой синевой, словно смеясь над ним, показывая в него пальцем, издеваясь. Такси все так же бегали вдоль и поперек, доставляя людей в пункты назначения; кто-то куда-то торопился, а его жизнь застыла в одной точке и пульсировала болью. Удар сердца, еще один, – и тишина. А жизнь за окном кипит, но больше не вдохновляет на подвиги.

Недавно прошел дождь, асфальт блестел, и было немного промозгло. Мужчина печально усмехнулся. Когда-то он любил дождь, дождливые вечера были лучшими вечерами его жизни. Они сидели с Маришей в гостиной и под окутывающий свет камина читали классику, или смотрели фильм, или его самый любимый вариант: молчали, наслаждаясь тишиной, которая успокаивает, а не тяготит; упивались молчанием, которое говорит двум любящим сердцам больше, чем громкие, но пустые слова. Он любил целовать ее душистые, светлые волосы, которые пахли прекрасней любых изысканных духов. Любил слушать ее рассказы о произошедшем за день, о желаниях своей милой девочки, о ее мечтах и стремлениях.

Теперь все в его жизни смолкло. Осталась лишь тишина, которая выедает мозг. Тишина, которая знает больше уничижительных слов, чем любой твой враг. Это безмолвие отражалось от стен и эхом отдавалось в его голове. Звук набата глушил любые мысли и активность.

Стефан ненавидел Штаты и Нью-Йорк, в частности. Какого черта он был здесь, а не с ней, с его любимой женщиной? Какого хрена он пошел на поводу у эмоций и оставил ее, с обидами и недоговоренностями? Почему не забил на все дела, не послал к Дьяволу все проекты и всех партнеров и не остался с Мариной? Ведь он мог тогда, в то последнее утро, когда еще видел ее, просто зайти в спальню и поцеловать ее; мог быть тряпкой и кем угодно еще, но зато с ней, со светом своей жизни. Но он выбрал глупую гордость, которой вообще не должно быть место в отношениях, и теперь не знал, как ему прожить все один-единственный день. А за ним следующий, и еще один и еще…

Почта ломилась от сообщений, телефон пестрел пропущенными звонками и смс. Стефан снова вступил в реальность, и она обрушилась на него снежным комом. Работа – это то, что ему сейчас было нужно, она приведет его в норму.

– Зара, добрый вечер. Прости, что звоню так поздно, но лучше сейчас, чем никогда, – сказал он, перезванивая Заре, которая буквально атаковала его телефон.

– Господи, ты жив, – выдохнула она. – Почему не брал трубку столько дней подряд?! Макс уже хотел лететь в Штаты!

– Скажи ему, чтобы не думал обо мне. У него есть вы с Дианой, не нужно забивать голову моими проблемами.

– Стефан, как ты живешь? Совсем все плохо?

– Плохо? Отчего же? Все прекрасно, так счастлив я никогда не был, – саркастично ответил мужчина просто потому, что боялся говорить правду о том, как сносит крышу.

– Понимаю твой сарказм, сама так же улыбаюсь всем, а сознание рвет на части, – тихо сказала Зара. – Я думаю о ней днями и ночами, я не верю, что Марина могла уйти так, бросив в нас камень, назвав своим прошлым. Она не могла, Стефан.

– Я уже очень сомневаюсь в том, что вообще когда-либо знал ее. Возможно, Марину держали мои деньги и обеспеченность в жизни; может, просто было удобно жить со мной; а может, есть еще какие-то причины, я не знаю. Но факт ее ухода отменить невозможно, переиграть эту сцену в дешевом спектакле тоже нельзя.

– Ты вернешься в Россию?

– Нет, там мне нечего больше делать. Я останусь тут и… и не знаю, что буду делать дальше. Куда-нибудь кривая да вынесет, или утону, подхваченный бурным течением, больше это не имеет значения.

– Стефан…

– Прости, Зара, я занят, созвонимся как-нибудь, – сказал он и сбросил звонок.

Все эти грустные вздохи и жалость были ему не нужны. Стефан пытался взять себя в руки. Слабость сковывала тело, а похмелье туманило разум, но он двинулся дальше – к почте и куче непрочитанных сообщений. Было необходимо появиться на работе, поэтому мужчина приготовил себе завтрак на скорую руку и принял душ. Таблетки от похмелья заменили ему витамин С, он употреблял их сутки напролет. Стефан не пил, а только отходил от количества выпитого накануне, поэтому лекарство подействовало быстро. Садиться за руль он не решился, на кону стояла жизнь пешеходов, на работу его доставило такси после пары часов, которые он взял для передышки и восстановления жизненных сил. Парк и обычная прогулка на свежем воздухе немного отрезвили его и привели в порядок.

– Стефан! – воскликнула Лиза, заметив, как он направляется в свой кабинет. – Боже мой, я так переживала…

Он схватил ее за запястья и затолкал в кабинет. Слава богу, у большинства сотрудников был перерыв на ланч, а из присутствующих все уже поздоровались с ним и были заняты, поэтому никто не обратил на них внимания.

– Что ты делаешь? – возмутилась девушка, когда он припечатал ее к стене и приблизился к ее лицу.

– Не надо за меня переживать, Лиза, – прошептал Стефан, касаясь губами нежной кожи ее щеки. – Не пытайся заменить мне жену, ты не подходишь на эту роль, ясно тебе?

– Ясно, – храбро ответила она, пристально смотря ему в глаза, – это и есть причина, по которой ты целовал меня несколько дней назад. Все кристально ясно.

Мужчина разозлился из-за упоминания своей слабости и ударил кулаком по стене, но Лиза не вздрогнула, так и продолжила смотреть на него с вызовом. Она воспользовалась моментом и припала к его губам в поцелуе. Стефан не ожидал от нее такой наглости и не успел сориентироваться. Лиза обвила его шею руками и надавила на губы, проникая языком глубже, делая поцелуй больше похожим на секс.

– Какого хера ты творишь? – прокричал он, отстраняясь от нее с недоуменным видом. Что это было? Он поцеловал ее во второй раз?!

– Все-таки ты слабак, Стефан, – произнесла Лиза и взялась за ручку двери. – Когда признаешь, что тебя тянет ко мне, станет легче.

Она вышла из его кабинета, а мужчина схватился за голову. Он готов был орать и рычать как животное. Конченый мудак, подонок, моральный урод! Чуть ли не занялся с ней сексом в своем кабинете, обезумевший от горя муж! Чувство омерзения накрыло Стефана с головой. Он пытался убедить себя, что просто не контролирует свои действия, что во всем виноват алкоголь, но знал точно: виноват во всем только он сам. Из-за него ушла Марина, из-за него когда-то умерла Миранда, и Лиза сейчас вешается ему на шею из-за него, из-за того, что он не говорит ей твердое «нет», а наоборот, отвечает на ее поцелуи!

Работы за три дня его отсутствия накопилось прилично, поэтому Стефану не оставалось ничего, кроме как отогнать мысли о личной жизни на второй план и заняться делом. Он разобрался с документацией, отчетностью и взялся за проект. Тот самый проект, который выдернул его тогда из дома, тот самый проект, который стал важнее любимой женщины. Его хватило ненадолго, Стефан изо всех сил старался сосредоточиться на чертежах и схемах, на цифрах и пометках, но все его усилия в итоге потерпели неудачу.

В этих четких линиях он видел лишь одно: напоминание о ней, о его Марише. Он совсем запутался в жизни, поэтому упустил ее. Был здесь, в этом гребаном офисе вместо того, чтобы держать любимую в объятиях и шептать ей о своей любви. Одно неверное решение за другим, и домино посыпалось, карточный домик рухнул, остался лишь отравленный воздух, что забивал легкие, не давая дышать полной грудью.

Новая волна отчаяния грозила затопить его, просто разорвать на части, а затем смыть останки. Пальцы Стефана слегка подрагивали, а концентрация снизилась до нуля. Внезапно он понял, чего хотел, что могло спасти его. Мужчина упорно отговаривал себя от этого губительного шага, который приведет его в один конец – еще большей боли и выедающего душу сожаления. Но так хотелось снова окунуться в эту эйфорию, дарящую крылья, но потом низвергающую в ад.

Гарлем. Это слово крутилось в голове, и он отгонял его, как назойливую муху, но оно буквально долбило мозги, крича о том, что это ему и нужно. Ему нужен кайф, кокс, да хотя бы марихуана! Хоть что-нибудь, чтобы забыться в убийственном дыме, отравить себя, не чувствовать ничего, кроме разливающейся по венам пустоты…

– Стефан, – позвала его Лиза, стуча в дверь. Он специально закрыл ее.

Мужчина раздраженно вздохнул. Эта мегера следовала за ним по пятам. Ах, ну да, она же работала на него. Ублюдок, завел шашни с подчиненной. Он не мог никак поверить в то, что происходящее с Лизой было правдой; что он на самом деле целовал ее, дважды! Стефан еще раз вздохнул и встал, чтобы впустить ее. Все чаще его голову посещала еще одна извращенная, убогая мысль, достойная скота: Марины нет, а Лиза хороша внешне, так почему бы не отпустить боль от потери жены?

– Что еще, Лиза? – спросил он, открывая дверь и не смотря на нее.

– Нужно обсудить некоторые детали дизайна, – сказала девушка, заходя и останавливаясь рядом со Стефаном, опасно близко.

Стефан глубоко вздохнул, втягивая носом аромат ее духов. Сладкий… Чертова херня!

– Все потом! – бросил он и, схватив свои вещи, вылетел из кабинета.

Он выбежал из здания бизнес-центра и запрыгнул в машину. Сердце стучало, как паровоз, в голове стояли шум и гам. Боже, надо что-то сделать, чтобы заткнуть все эти шумы и голоса! Он уже сходил с ума, и к этому безумию постоянно добавлялось улыбающееся лицо Марины. А затем оно разбивалось на куски, как старое зеркало. И осколки ранили его в кровь.

Мужчина надавил на газ и понесся в опасную сторону, туда, куда обещал себе не ступать ногой никогда. Но он не мог отныне сдерживать свои обещания. Марина, Лиза, хаос и боль. Как его все это достало, вымотало просто в конец! Стефан достиг нужного места быстро, его автомобиль выжимал максимум. Он не думал, не прокручивал в голове возможные последствия своего поступка, в сознании не осталось ничего. К черту все мысли и барьеры! Нужно забыться, только эта мысль стучит в сознании.

Стефан отсчитал пареньку на углу кругленькую сумму и быстро схватил заветный пакетик. Он хорошо знал это место. Раньше оно было немного другим, но суть всегда была такой: ты платишь деньги, тебя снабжают наркотиками всех видов, от легких до тяжелых, действительно убийственных. Мужчина держал в руках свое прошлое, только в облегченной версии. Теперь уже другая женщина заставила его убивать свою боль в наркотической дымке.

Он добрался до дома еще быстрее, чем до дилера. Стефан тяжело дышал, предвкушая отдых от гнетущих мыслей и боли. Пакетик с живительно-убийственным порошком так и манил его взор. Кокаин… Скоро ему станет легче, а еще через какое-то время он забудется напрочь. Сделав на столе дорожку из порошка, мужчина втянул носом совсем чуть-чуть, пытаясь остаться человеком и не сорваться, чтобы не снесло крышу сразу. Противостоять наркотикам было сложно, поэтому он не стал себя останавливать.

Истощив содержимое пакетика почти полностью, Стефан уже плохо соображал и почти не дышал носом. В голове закружились мысли и рассыпались обрывками слов и фраз; в венах закипела и тут же остыла кровь. Умиротворение – вот, что он сейчас чувствовал. И пусть кайф был искусственно созданным, пусть сейчас его держали на плаву наркотики – плевать. Он был готов на все, лишь бы не чувствовать пространство и время. Легкость затопила его, он словно мог летать, только крылья были синтетическими.

Стефан рассмеялся в пустоту, теряя внутренний контроль над собой с каждой минутой все больше. Его пробило на несдерживаемый смех, и он засмеялся. Взгляд упал на открытый альбом и скользнул по лицу Марины. Смех оборвался. Но через минуту возобновился снова. Мужчина смеялся, а затем, как по щелчку пальцев, замолчал. Наверное, он принял слишком большую дозу… Стены не должны кружиться, а они просто плясали перед ним. Или этот барыга надул его и продал какую-то другую гадость, а не кокаин.

Минут через пятнадцать безудержного веселья Стефана отключило. Он упал на диван и уснул. Но сон был тревожным, в нем его поджидали монстры из подсознания, которых подстегнули наркотики. Мужчина резко открыл глаза и сел. Все в голове плыло, он уже плохо помнил, кто он, как его зовут, и что вообще происходит. В мозг взрывной волной ворвался звонок телефона.

– О, боже, – простонал Стефан и начал шарить по карманам в поисках телефона.

Сделать это оказалось не так просто. Руки не слушались, пальцы не попадали в отверстия карманов. А еще гребаный телефон надрывался, лопая в его голове лампочки своим звоном!

–Ли-за, – протянул он имя девушки, отвечая на звонок. – Ли-за…

Язык мужчины заплетался, он даже не слушал, что она говорит ему. Это была Лиза, девушка, которая пробудила в нем грязное животное. Стефан громко рассмеялся в трубку и снова повторил ее имя.

– С тобой все хорошо? Стефан!

– Да-а, со мной все просто зашибись, – весело ответил он и прыснул от смеха. Было чертовски весело! Никакой боли, никакого чувства вины, никакого стыда. Только легкость, только эйфория! – Приезжай, я и с тобой поделюсь!

Сказав это, он сбросил звонок. Комната начала шататься, и Стефан ухватился за подлокотник дивана, чтобы удержать равновесие. Ему начало казаться, что потолок рушится прямо него, и он опять отключился.

Такой пустой сон, в нем нет ничего, только плавающая пустота. Стефан шагал по наркотическим облакам у себя в голове и смеялся. Почему он чувствовал себя уставшим? Словно устал смеяться. Но ведь смеяться – это так классно! Больше лицо Марины не доставляло боль, ее улыбка не резала его без ножа. К черту ее! Ушла и ушла, сама сделала свой выбор!

– Стефан! – в его сне раздался беспокойный женский голос. И трясти стало сильнее… – Стефан, мать твою!

– Что происходит? – пробубнил он, перекатываясь на спину. – О, Ли-за.

– Ты дверь в квартиру не закрыл! Что с тобой?! – испуганно вскрикнула Лиза, боясь видеть его в таком состоянии. Ее глаза наткнулись на остатки белой дорожки на столе. – Господи, это же…

– Кокаин, крошка, – закончил за нее Стефан. – Просто супер!

– Надо срочно в больницу!

Она потянула его за руку, чтобы поднять с дивана, но Стефан схватил ее за обе руки и повалил на себя. Лиза кричала и брыкалась, называя его идиотом и выговаривая за то, что он перешел на наркотики. Однако ему было так не важно все происходящее. Мозг требовал только удовольствий, чтобы убить воспоминания о боли.

– Ты же хотела этого, детка, – несвязно пробормотал он и впился в ее губы в животном поцелуе. – Получай!

– Не делай этого, – прошептала Лиза, будучи придавленной к дивану его сильным телом. – Стефан!

Он не отвечал ей, а только покрывал шею поцелуями. Пахнет вкусно, так же, как и Мариша. Мариша… Стефан начал расстегивать пуговицы на блузке Лизы, но терпения не хватало, поэтому он просто вырвал пуговицы и стянул ее с девушки. Лиза зажмурилась и выгнулась под его руками, которые крепко держали ее за талию, и поцелуями, что сыпались на грудь и живот. Боже, что она делает… Он же под действием наркотика. Но предвкушение получения приза, который она так долго ждала, пересилило здравый смысл и тонкий голосок нравственности.

– Сними его, ну же, – жарко произнесла она, потираясь об него бедрами, и взялась сзади за застежку лифчика.

Бюстгальтер упал на пол, и Стефан накинулся на ее грудь с жадностью. Он больше кусал ее соски и выкручивал их, движимый животной похотью и сжигающей вены яростью. Мужчина опустил руки на джинсы Лизы и потянул молнию вниз. Она не сводила с него алчного взгляда. Сейчас она займется сексом со Стефаном Хейзом, сделает то, о чем так долго мечтала.

Джинсы присоединились к лифчику на полу, и Лиза осталась в одних трусиках. Поскольку координация Стефана страдала, она помогла ему раздеться.

– Тебе понравится, обещаю, – прошептала Лиза и поцеловала его, запуская руку ему в боксеры.

Он застонал ей в губы и углубил поцелуй. Больше не осталось ничего святого, никаких границ. Мужчина повалил девушку на спину и одним движением стянул с нее трусики. Стефан развел ноги Лизы в стороны и зарычал, видя ее мокрые складочки. Мокрые для него. Кокаин взрывал его кровь, превращая ее в фейерверки похоти и необузданности.

– Господи! – закричала Лиза, когда он вошел в нее, глубоко, сильно, неистово.

В голове Стефана не происходило никакой мыслительной деятельности. Он просто входил до упора в податливое тело Лизы и выходил. Откуда взялась эрекция и вообще возбуждение? Словно его тело действовало на автомате. Член вошел еще глубже в нее, и мужчина остановился, чтобы продлить момент, растянуть удовольствие. Лиза обнимала его за шею и шептала нежные слова на ухо, сгорая от страсти и наслаждения. Ее мало волновали угрызения совести, которые будут съедать ее утром, а может, и не будут – кто знает.

Долгий секс под кокаиновым кайфом невозможен. Стефан почувствовал, что разрядка уже близка. Ему не нужен был секс по любви, секс, который был у них с Мариной. Тогда он выплескивал всю свою любовь к ней, хотел держать свою любимую девочку в руках и не отпускать, просто знать, что она рядом с ним и делит это удовольствие тоже. А сейчас было лишь одно желание – закончить поскорее и дать пузырькам эйфории вылиться в тело Лизы.

Он кончил в нее и скатился с девушки. Стефану было абсолютно безразлично присутствие Лизы рядом, в его голове снова заплясали огоньки. Все закружилось в сотый раз, и темнота накрыла его разрушительной волной.

***

Марина очнулась в кромешной темноте. Глаза не видели абсолютно ничего, но она чувствовала тряску, будто ее везли в машине. Рядом раздалось тихое покашливание, и она закричала.

– Тише ты, – шикнул на ее голос из темноты, – а то нас могут избить.

– Кто вы? И где я? Что вы собираетесь со мной делать?!

– Говорю же тебе, не кричи! Одна уже кричала и дергалась, теперь я не знаю, где она и жива ли вообще.

– Кто вы?

– Меня зовут Адия, я…

Девушка не договорила, так как автомобиль – скорее всего, грузового типа, – остановился, и началось движение. На глазах Марины были повязана плотная повязка, наручники обездвиживали руки. В голове будто стоял туман, и она плохо помнила, что происходило накануне. Только ту женщину и ее безумие…

Вокруг что-то происходило, но что, она не могла понять. Внезапно Марину схватили за руку и потащили куда-то. Она начала испуганно кричать и вырываться. Также резко все движения прекратились. С ее глаз сняли повязку, и тут же мужская рука оставила на ее щеке след пощечины.

– Еще один звук, и тебе будет вот, – на ужасном русском произнес мужчина восточной внешности и провел ребром ладони по шее. – Поняла?!

Девушка кротко кивнула, так как тело застыло, онемело от страха. Она увидела небольшой грузовик и шеренгу из молодых девушек всех мастей и национальностей. Каждая была закована и ослеплена повязкой. Вокруг простиралась незнакомая местность, и мужчины были арабами, на первый взгляд. Ее снова толкнули, и она послушно двинулась за остальными.

Пленниц завели в обветшалое здание четырехэтажного дома, довольно страшное и облезлое. Дойдя до третьего этажа, мужчина открыл дверь и втолкнул Марину и еще нескольких девушек туда, остальных повели дальше. Внутри их встретила женщина не самого пристойного вида. На вид ей было около тридцати пяти-сорока, морщины и вульгарный макияж, безвкусная, кричащая одежда и вместо лица – маска.

– Скажите, кто вы? – прошептала Марина, стирая с лица слезы болевшими от наручников руками.