Текст книги "Назад в ад (СИ)"
Автор книги: Нина Леннокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Что именно, дорогая? Австралийское масло? Да ладно, это не какая-то редкость для салонов красоты.
– Да нет же, – рассмеялась она. – Наши жизни. Разве так бывает? Я никогда не верила, что смогу подняться из грязи в князи. Но сейчас на Земле нет человека счастливей меня.
– Зарочка, чувствуй себя всегда такой. Вот видишь, небеса распорядились так. Значит, мы были этого достойны?
– Не знаю, Мариша, не знаю, были мы чего-то достойны или нет… У небес иногда, как и у людей, случаются заскоки.
– Ну, прекрати! Ты заслужила счастье, и сомневаться не смей! Ты делаешь малышку Ди такой радостной и светящейся. Ты зажгла одну жизнь, Зара, сделала ее ярче.
– Да… – мечтательно произнесла Зара. – И не знаю даже, как будет правильней сказать... Я ли зажгла ее жизнь? Но она мою – точно.
– Прекращай копаться в глубинных причинах происходящего, мы не философы, а просто люди. Любой человек имеет право на счастье.
– А ты когда собираешься зажечь новую жизнь, а, подруга? Не тяни до тридцатника, рожай сейчас, самый хороший возраст.
Марина изменилась в лице. Они все, как будто специально, давили на нее!
– Не знаю, может, и никогда.
Теперь в лице изменилась подруга.
– Ты с ума сошла? Не родишь любимому мужчине сына или дочь?
– Что за дурацкие традиции или стереотипы? Не знаю, что больше подходит. Нельзя просто любить этого мужчину, дети – это какой-то пунктик у всех?!
Девушка со злости тряхнула руками, выдергивая их из рук мастера. Та пролила жидкость, и все засуетились.
– Ван, все хорошо, – жестами показала женщине Марина, и мастер, успокоившись, все вытерла и принесла новые приборы.
– Марин, реакция у тебя странная на данный вопрос. Неужели тебе самой не хочется, наконец-то, найти частичку себя в этой жизни? Да, ты нашла ее в Стефане. Но ребенок – это нечто совсем другое. Мужик может и уйти. – Зара сплюнула и попыталась постучать по деревянному столу. Хотя была на все сто уверена, что Макс никуда уже от нее не денется. Их связывала зараженная больной любовью, кровь, неистовая страсть и океаны боли, прошедшие через них за все время знакомства.
– Даже ты не понимаешь меня?! – изумилась Марина. – Какой ребенок, Зара? Я бывшая шлюха. Ну какой ребенок? Только не от такого чистого, искреннего человека как Стефан, – покачала головой она.
– Может, потише? – Зара скосила взгляд на мастеров.
– Они кореянки: Ван и Дук. По-русски ничего не понимают, кроме приветствия и прощания.
– Хорошо. Тогда не буду стесняться в выражениях. Вы с ума сошли, миссис Хейз! Вы просто глупышка!
– Я не смогу скрыть от своего ребенка прошлое, понимаешь? – Лицо Марины исказилось болью. – Недавний скандал лишь подтвердил мои опасения.
– Какой скандал, Марина, я прошу тебя, – отмахнулась Зара. – Да, придурки из СМИ выставили нас в не очень хорошем свете. Да, раскопали, каким-то образом, чем мы раньше занимались. Макс сразу скупил весь тираж по всей России и, если не ошибаюсь, этот журнал уже не издается. Как он только этого редактора-идиота не придушил?
– Ты такая спокойная… Я не понимаю. Ведь Ди вырастет и может все это узнать. Как ты будешь смотреть ей в глаза?
– Как я буду смотреть родной дочери в глаза?! Ты себя слышишь, Марина? Пусть Диана узнает обо мне все, до мельчайших подробностей. Плевать. Я ни за что в жизни не поверю, что моя дочь сможет побрезговать матерью.
– Ты права… – Марина вспомнила рисунок малышки. – Но я так не смогу жить.
– А я не смогу уже никогда жить без этой прелестной девочки, без ее улыбки, любви и этого нежного «мама» каждое утро. И, знаешь, я ни за что не променяю счастье материнства на жизнь в одиночестве и забвении, в вечном поклонении гребаному прошлому. Я люблю и любима. Больше мне нечего просить у Бога.
– Везет тебе, а я не могу себя сломать. Мне жаль Стефана. Мы каждый день с ним ругаемся. А потом занимаемся сексом. Я так и вижу разочарование на его лице после секса. Он знает, что я строго принимаю таблетки, и нет даже шанса на случайную беременность. В общем, мы ссоримся и затем трахаемся. Так проходят наши дни.
– Мариша, мне не нравится твой настрой. Пора уже забыть слово «шлюха» навсегда. В твоем настоящем этого слова нет, и быть не может. Ты два года как замужем. У тебя приличный, уважаемый муж. Ты сама владеешь сетью элитных салонов, к тебе только на «вы» все обращаются. Посмотри, чего ты добилась. Как можно не ценить то, что у тебя есть, и вечно смотреть назад?
– Нет, Зара, шрамы делают нас теми, кто мы есть. А я не хочу забывать о том, кто я. Ни на минуту.
– Марина, черт возьми! – взорвалась подруга, активно жестикулируя. – Ты – это ты! Та, кем ты себя считаешь, уже давно умерла и сгорела в аду. Ну так и похорони пепел прошлой жизни, хватит молиться на него. Представь только, какую боль ты доставляешь Стефану. Разве он заслужил это?
– Нет, он не заслужил этого. Как думаешь, есть смысл расстаться с ним?..
Лицо Зары перекосилось в недоумении.
– Мариша, очнись. Ты меня пугаешь. Как это – расстаться?! Разлюбила его? Он тебя обижает? Говори правду!
– Нет, он просто не может меня обижать. Я его обижаю. Зачем я вообще свалилась ему на голову?
– Марина…
Зара не успела договорить, так как Марина встала и направилась к выходу.
– Я выйду на пять минут, надо к администратору подойти.
Девушка вышла из процедурного кабинета и глубоко вдохнула. Воздуха не хватало, глаза жгло от невыплаканных слез. Из этого порочного круга ненависти к себе было невозможно вырваться. Она портила жизнь и себе, и Стефану. Но Марина знала точно, что оставить его она никогда не сможет. Тогда уж проще умереть, чем жить без него. Выдохнув, девушка приказала себе успокоиться. Ничего страшного не произошло, абсолютно. А со Стефаном они решат свои проблемы. Как-нибудь. Когда-нибудь. Наверное…
Марина двинулась в сторону стойки администратора. На самом деле надо было внести некоторые изменения в график работы салона. В этот раз она выбрала окольный путь, с помощью которого она буквально подкрадется сзади к девушкам. Зачем, Марина и сама не знала, просто ноги понесли ее в этом направлении. Оксана – так звали одного из администраторов – шепталась с Надей. И, как ни странно, их шепот был очень хорошо слышен во всем помещении.
– Ой, Надька, не знаю. Гришка достал меня уже. Ни работы у него нормальной, ни денег, все с его мамой живем.
– Да уж, нам бы такую сеть салонов. А лучше – богатого мужика, как у хозяйки.
Девушки завистливо рассмеялись, а Марина позеленела, слушая эти сплетни.
– Она вообще удачно себе место под солнцем нашла. Одного не понимаю, почему она до сих пор не забеременела? Это ж, считай, рыбка на крючке уже на всю жизнь!
– Ага, и он вроде на десять лет старше ее. Понятно, откуда эти салоны…
– Уволены. Обе! – отчеканила Марина, появляясь перед ними. – Без единого рубля. И рекомендательные письма я вам не напишу. Больше скажу: порекомендую вас, как ужасных сотрудников с длинными языками, во все хорошие салоны Москвы и области.
– Марина…
– Слышать ничего не желаю. Вы уволены.
Марина смотрела на них с полнейшим презрением. Она терпеть не могла людскую неблагодарность и непрофессионализм. Что ж, больше в сферу обслуживания их не возьмут.
Она выгнала их сию же минуту. Придется закрыть салон раньше и снова просмотреть ворох резюме. Найти нормального администратора оказалось сложно… Марина закрыла глаза. Дыхательная гимнастика не помогала. Все вокруг ее упрекали или относились к ней несерьезно. Старше на десять лет… Не забеременела… Такой ее видят люди – легкомысленной женушкой богатого мужа.
– Мариша, вот ты где, – сказала Зара, подходя к ней. – Ты плачешь? Что случилось? Я обидела?
– Конечно нет, Зарочка.
Марина обняла ее и тихо всхлипнула. Как же она любила ее. Сколько кругов ада они прошли вместе, сколько грязи и боли вынесли, но Зара смогла встать после падения, а у нее никак не получалось…
– Солнышко мое, не плачь. Никто не будет принуждать тебя рожать. Стефан все поймет, у меня даже сомнений нет.
– Ага, – прошептала Марина, обнимая подругу.
– Не «ага», Марина. Он любит тебя, а любящий человек ждет до последнего и верит, пока бьется его сердце. – Зара взяла ее за плечи, пытаясь привести в чувство. – Не хочешь ребенка – не надо. Я уверена, он не бросит тебя из-за твоего решения. Не знаю, смогла бы я родить Максу малыша, если бы судьба не подарила мне Ди, и если бы я не была бесплодной.
– Кстати, про Ди! – вспомнила девушка. – Она хочет кота. Подарите ей его, а то малышка грустила, что ей надо аж целую четверть хорошо проучиться.
– Кота?! – воскликнула Зара. – Она и тебе про кота говорила? Вот жучка маленькая. Она недавно во дворе нашла репейник и закидала им местную кошку. Не со зла, конечно, но, думаю, бедное животное не задумывалось о мотивах ее поступков. А еще жвачкой хотела его накормить, Макс вовремя спас кота. В общем, мы тянем, как можем, с этим вопросом.
Марина улыбнулась сквозь слезы. Она обожала истории про чудачества маленькой Ди. С ней не соскучишься, это точно. Зара притянула подругу к себе в объятия и заметила, что места администраторов пустовали.
– А где персонал?
– На бирже труда, наверное. Они слишком подвержены стереотипам.
– Это как-то мешало их работе с клиентами? – не понимала Зара.
– Да. Их главный клиент – я! А меня они посчитали подстилкой богатого мужика, которая, по неизвестной причине, до сих пор не залетела!
– Спокойно, Мариша, спокойно. И ты их выгнала? Посреди рабочего дня?
– Именно. Может, сама посижу, а может, закрою салон раньше.
Девушка открыла органайзер в телефоне и вздохнула. Она посидит сама…
– Процедуры расписаны до самого закрытия, черт. Лучше бы я не подкрадывалась сзади. Иногда полезно о чем-то не услышать.
– Нет, дорогая, о таких вещах нужно знать. Посидеть с тобой?
– А ты можешь? – недоверчиво спросила Марина. – Согласишься побыть по ту сторону стойки администратора?
Зара улыбнулась наивности подруги и, позвонив мужу и предупредив его, что сегодня ее выходной отменяется, села за стойку.
– Только я работаю с одним условием!
– Это каким?
– Зарплату мне выдашь за полдня? – рассмеялась Зара и подмигнула подруге.
***
Стефан посмотрел на часы и нахмурился. Рабочий день Марины уже должен был закончиться. Возможно, они с Зарой куда-то пошли, или еще что-то. Руки так и тянулись к телефону, он хотел позвонить ей, узнать, где она находится, но голос разума останавливал его. Когда начнет темнеть, он позвонит, если Марина не явится. Но душить ее своей маниакальной заботой он не будет. Стефан отложил телефон на стол. Не будет.
С каждым днем он становился все больше похожим на брата. Безосновательная ревность, больная тяга и не проходящая потребность в контроле были чертами Макса, но никогда – его. Он вовсе не хотел перекрывать своей жене кислород и привязывать ее к себе веревками, но в последнее время в душе росла пустота, его Мариша больше не дарила ему то тепло, в котором он привык купаться. И он тянул к ней руки, лишь бы заставить быть рядом. Всегда. Каждую минуту. Безапелляционно.
Мужчина прошел в ванную, чтобы принять душ после душного дня и заодно отвлечься от дурацких размышлений, все больше давивших на него день ото дня. Капли воды остудили кипящую лаву мрачных мыслей в голове Стефана, и он расслабился. Заводить детей – ответственный шаг. Он готов, но она – нет. Значит, он будет ждать столько, сколько нужно.
Марина зашла домой и устало присела на пуфик у входа. Сумасшедший день, абсолютно идиотский! Наконец-то она сможет обнять своего Стешу и утонуть в его безграничной любви. Она не увидела Стефана дома и решила, что его еще нет. Задерживается он что-то… Девушка прошла в кухню и поставила чайник. Душа просила горячего шоколада и любимого мужчину рядом.
– Мариша, ты уже пришла, – сказал Стефан, заходя в кухню.
А вот и любимый мужчина.
– Напугал меня, Стеша, – притворно разозлилась она и обняла его. – Ты мокрый, – жарко прошептала Марина и провела пальцем по его торсу, собирая капельки воды.
– Я думаю, ты тоже, – недвусмысленно намекнул он, поднимая ее на руки.
– Ты хорошо меня знаешь, – проговорила ему в губы девушка и втянула его в звучный поцелуй, яростно оттягивая нижнюю губу Стефана и не забывая гладить его грудь и ниже…
– Похоже, полотенце нам мешает… – произнес Стефан и положил руки на полотенце, желая его снять.
– Нет, давай не сейчас. Я так устала, ужас просто. И чайник вскипел. Будешь со мной горячий шоколад, а, горячий мужчина? – весело спросила Марина и слезла с него.
– Кстати, почему ты сегодня так долго? – не удержался от этого вопроса он. Ревность сверлила ему мозг.
– Пришлось уволить администраторов и работать с Зарой вместо них. Зато узнала, что клиентки у нас – сама воспитанность и учтивость! Ни разу не нахамили и жалобную книгу не попросили.
– Как-то все это странно…
– Ты чего, Стеша? Позвони Заре, спроси. Ничего странного нет.
– Ладно. Неси свой шоколад в гостиную, я тебе там кое-что покажу.
– Только не то, что находится у тебя под полотенцем! – крикнула ему вслед Марина.
– Это самое, моя любимая девочка, – ответил Стефан и, сверкнув глазами, скрылся в комнатах.
Марина сделала горячий шоколад, переоделась и направилась в комнату. Там ее ждал… гигантский плюшевый мишка с нее ростом! В лапах он держал букет цветов. Стефан вышел из-за огромной игрушки, улыбаясь во весь рот.
– Как тебе подарок для Ди на день рождения?
– Ничего такой мишка… Сколько он в высоту? Почти с тебя ростом! – Марина осмотрела медведя со всех сторон, восхищаясь работой мастеров. Потрясающая игрушка.
– А это для тебя, солнышко, – Стефан протянул ей букет. – Мишка дарит прекрасной Марише прекрасные цветы.
Девушка кокетливо чмокнула его в губы и забрала букет, вдыхая сладкий аромат цветов.
– Нашей малышке тоже купим такого медведя, – невзначай бросил он, оттаскивая игрушку в угол.
– Если будет, кому покупать, – пробормотала Марина и отпила шоколад.
– А разве нет?
– Господи, опять! Еще один испорченный вечер. Ты это специально делаешь?
– Что я делаю, Марина?! Просто спросил, купим ли мы такого же медведя нашему ребенку.
– У нас нет ребенка, Стефан! – Марина пощелкала перед ним пальцами. – Нет!
– Но будет…
– Да не будет ничего! – Напряжение прошедшего дня довело девушку до точки кипения. – Еще раз поднимешь эту тему, я уйду!
– Скажи, Марина, ты любишь меня?
– Началось второе действие пьесы, акт миллионный: люблю ли я тебя.
– Хватит кривляться. Ответь на вопрос. Ты не любишь меня, да? Поэтому так холодна со мной, поэтому плюешь на мои чувства?
– Не люблю, доволен? – на эмоциях крикнула она.
Стефан понимающе качнул головой и поставил кружку с напитком на стол.
– Стеша, я… – попыталась исправить ситуацию Марина, но он не дал ей этого сделать.
– Ты, да, – пробурчал себе под нос он и, развернувшись, вышел.
Его сердце снова билось на полу, покрываясь коркой льда. Холод ее отчужденности сковывал его все сильнее. Сказала ли она правду, или это были просто эмоции? Душу уколола противная боль. Люди всегда говорят, не подумав, то, что у них скрыто в самом сердце, в порыве эмоций. Видимо, их чувства остыли. А, возможно, их и не было никогда. И все это он сам придумал себе.
Стефан отправил подтверждение завтрашней встречи секретарю по почте, сжимая телефон до треска корпуса. Марине он не сказал о том, что завтра улетает на несколько дней в Штаты по делам бизнеса. Ей, должно быть, и неинтересно…
***
Темная комната отражала зловещий отблеск свечей, подсвечивая доказательства безумия женщины, сидевшей посередине комнаты. Стены были оклеены старыми фотографиями, хранившими на себе печать времени и боли. Время знало многое, оно видело все, и от него не скрыться и не убежать.
Она держала в руках игрушечную куклу, очевидно, очень старую. У тряпичной куклы не хватало одной руки, и сама она была в дырках. Женщина наклонила голову набок и впилась острым взглядом в эту игрушку. Она помнила, спустя столько лет, как они делили с Мири эту игрушку. Кукла Сандра была единственной вещью у них, ни родителей, никого больше на этом свете, одна лишь Сандра. Женщина пронесла память об их детстве сквозь года, сквозь хаос черных дней. Теперь на ее шее все туже затягивалась череда бесцельно прожитых лет.
Одна цель у нее была – разрушить ЕГО жизнь. Заставить его осознать в полной мере, что значит лишиться самого дорогого тебе человека. Когда-то он с легкостью перешагнул через жизнь Мири и ушел, даже не обернувшись. Пришел ее черед мстить, слишком много лет он был рядом, а она не решалась на кардинальные действия. Глаза женщины полыхали огнем безумия, она чувствовала запах крови, которая скоро прольется. Осталось совсем чуть-чуть, и да свершится правосудие…
Она достала толстую иголку и вонзила ее в глаз куклы, издавая противный гогот наслаждения. У куклы на лбу английскими буквами было написано: «Марина».
Глава 3.
Это июльское утро не было наполнено теплом ее объятий и тихим дыханием, которое приятно щекотало шею. Это летнее утро обжигало своим холодом. Стефан встал с постели, чувствуя себя разбитым. И не факт, что у него получится их склеить. Многое зависело от Марины: захочет ли она укрепить из отношения?
Мужчина отказался от кофе, ощущая дискомфорт не только в желудке, но и во всем теле, даже в душе, что было самым страшным. Еще вчера утром он был цельным, свято веря в их любовь, а сегодня он стал пустой голограммой человека, весело переливаясь снаружи, а внутри отражая лишь пустоту. Душ немного отрезвил его. Все наладится, им надо взять тайм-аут. Марине точно надо, возможно, она устала от него, хотя он не давил на нее ни в каких вопросах кроме тех, что были связаны с детьми и созданием полноценной семьи.
Стефан прошел в гардеробную, тихо ступая по полу, чтобы не разбудить ее. Он знал, что она легла в спальне на втором этаже. Марина любила проводить там время. Его тянуло магнитом заглянуть в ней, поцеловать нежно в лоб и сказать, что он будет скучать. Но все, на что его хватило, – это чуть-чуть приоткрыть дверь и робко взглянуть на нее, так мило растянувшуюся на кровати. Милая, словно ангел во плоти. Его сердце сжалось. Почему этот ангел был жесток с ним накануне вечером?
Он так и не сказал ей, что улетает по делам в Штаты. Может, Марина расстроится, что он не поставил ее в известность, и поймет, что чувствует он каждый раз, когда она сжимает его сердце в руках и выбрасывает, как ненужную вещь? Взяв ручку и листок, Стефан написал короткое послание ей: «Марина, я уехал на несколько дней в США по делам. Не скучай. Люблю».
Вроде и написал, что любит, а вышло такое сухое, холодное перечисление фактов: уехал, не скучай, люблю. Мужчина хотел переписать записку, но потом решил, что оно не стоит того. Вдруг она даже не обратит на нее внимание. Его ангел неожиданно превратился в демона, и Стефан не знал, чего от него ждать.
А вот и такси...
– Мистер Хейз, к какому времени вас ждать в офисе? – поинтересовалась по телефону Лиза Джонс, главный дизайнер.
Стефан оторвался от созерцания невидящим взглядом стекла автомобиля. Ему кто-то звонил.
– Я сейчас еду в такси в аэропорт, прилечу где-то часам к двум ночи. Но уже, наверное, будет поздно? Тогда завтра с утра.
– Как скажете, мистер Хейз. Мне собрать команду дизайнеров утром?
– Лиза, можно просто Стефан и на «ты», уже полтора года работаем вместе. Думаю, сначала вдвоем оценим проект, не отрывай пока людей от работы.
– Поняла вас, мист… То есть тебя, Стефан. До завтра!
– До завтра, – пробормотал он в отключившийся телефон и сжал его в руке.
Иногда ему казалось, что Лиза играет. При личной встрече «мистер Хейз» никогда не звучало так официально и сухо, и тон ее голоса был теплее. Само ее поведение менялось, когда они общались вживую, иногда ему даже казалось, что он ей нравится. Но после общения по телефону и ее суровой интонации он сомневался в своей адекватности. Неужели стал засматриваться на других женщин? Только зачем? Ему это никогда не надо было, одна женщина уже заняла его сердце полностью.
Такси доставило его в аэропорт. Еще десять часов, и он вернется на родину, земля которой хранила много его скелетов, много боли и сожаления о том, что исправить было нельзя. Причем в прямом смысле этого слова. Охваченный думами, мужчина поднялся в самолет и устроился на кожаных сиденьях. Он уже был далеко от нее. Марина могла еще спать. А может, читала его записку. Как она отреагирует? Десять часов он будет вне зоны доступа, компанию ему составят гнетущие мысли и размышления, самокопание и поиск собственных недостатков, чтобы понять, чего ей не хватало.
Марина Хейз стала его личным снотворным, которое ему сам Бог прописал. Без нее он не мог уснуть уже два года. Она же была его энергетиком, вдыхавшим в него жизнь одной своей улыбкой. Никогда в жизни он не имел такого единения ни с кем, ни с одной девушкой. И он хотел для Марины самого лучшего, дать ей то, что она хочет. Но она сама никак не могла понять, что же ей надо…
Если она любила его, то к чему все эти истерики, скандалы и громкие, обидные слова? Почему он должен был понимать все и всегда, а она его – никогда? Да, он хотел детей, просто боялся опоздать. Пора бы уже в сорок лет иметь что-то более весомое, нежели деньги и акции. Хочется, чтобы дома не было стерильного порядка и кучи пустых комнат. Стефан хотел шума, детских криков, хотел не спать ночью, сидя у кроватки, хотел видеть важные бумаги порванными маленькими ручками. Хотел обычной семейной жизни. Жизни, которая так пугала Марину.
Конечно, он понимал ее тревоги за прошлое и сомнения насчет будущего. У него тоже было что прятать и что скрывать, и это могло однажды выйти наружу и испортить его жизнь. Но разве можно постоянно жить в страхе быть раскрытым, в страхе быть задушенным своим прошлым? Тогда проще сразу выкопать себе могилу. Потому что прошлое рано или поздно настигнет тебя и накинет удавку на шею, которую ты так долго ждал. Так не проще ли сдаться первым?
Однако Стефан был не из тех, кто сдается первым. Последнее слово он оставит за собой. И позвонит ей сам, когда окажется на месте. Гордость его мало волновала, когда дело касалось ее. Пусть гордой и обидчивой будет она – женщина, а он – мужчина, и он сделает первый шаг навстречу любимой женщине.
…В Штатах у него осталась небольшая, но очень уютная квартира для временного проживания. Мужчина расположился в гостиной, приходя в себя после долгого и скучного перелета и смены часовых поясов, во время которого он вывернул себе душу наизнанку, думая о жизни. Нельзя человеку оставаться наедине с собой: сразу же находишь в себе миллион недостатков, в своем поведении – ошибок. Обязательно появляются альтернативные варианты развития событий и, соответственно, другие реальности, в которых все не так хреново.
– К черту иллюзии, пусть будет хреново, зато по-настоящему, – кисло произнес Стефан и плеснул себе виски, доставая телефон.
Гудок, гудок и еще один. Он взглянул на часы. В Москве сейчас около шести-семи вечера. Марина должна быть дома. Стефан повертел в руках бокал с виски, задерживая на нем взгляд. Ему нужно было услышать ее нежный голос, помириться с ней, а затем попросить стянуть с себя майку и домашние шорты, остаться в одном белье. И мучить себя, слыша ее стоны и звуки прикосновения Марины к ее телу. Они практиковали телефонный секс, когда он находился далеко. Стефан давал ей указания, что делать, а сам рвал себе душу на части, желая оказаться в ней, ласкать ее тело…
Время ожидания ответа истекло. Он сбросил звонок. Абоненту плевать на него с высокой колокольни. Что ж, эта бутылочка его утешит. Наверняка.
***
В офисе следующим утром жизнь кипела, била ключом. Его компания получила большой заказ – проектирование нового небоскреба в Дубае. Стефан очень гордился своей компанией, это был его второй дом. Он ушел из фирмы Макса, не в силах больше выносить все эти бумажки и переговоры. Сейчас он делал почти то же самое, но был сам себе командиром и часто принимал самое непосредственное участие в разработке новых эскизов и построении чертежей. Он любил свою работу, это было делом всей его жизни.
– Стефан, доброе утро, – поприветствовала его Лиза, выглядя ослепительно в маленьком черном платье и темно-бордовых туфлях на высокой тонкой шпильке. И губы ярко алели, идеально дополняя образ женщины-вамп.
– Доброе утро, Лиза. Выглядишь прекрасно, но тем не менее по-рабочему, – сделал он ей вежливый комплимент и прошел к столу. – Документы пришли?
– Да. Здесь общая информация по строительству, – она положила перед ним черную папку, – детали надо будет согласовать с ведущим специалистом из компании вашего брата. А здесь, – рядом открылась зеленая папка, – все о дизайне.
– Макеты?
– Конечно, все здесь.
Следующие два часа ушли на обсуждение технических деталей, чтобы понять, на что они могут рассчитывать, а на что – сразу нет. Высота здания составляет четыреста четырнадцать метров, при сто одном этаже. Заказчик строительства, крупный шейх из ОАЭ, высказал предпочтения относительно цветов: серый-металлик, темно-синий, черный, стиль – минимализм.
– Смотри, – привлекла его внимание Лиза, – в здании восемь этажей отведено под розничную торговлю, также там около тысячи машиномест в подземном паркинге и около восьмисот апартаментов.
– Масштабная постройка планируется… – задумчиво произнес Стефан и потер подборок. – Но у меня уже есть идея. Фарид не просит чего-то экстравагантного и неординарного, есть у меня парочка эскизов.
Он сел за стол и достал большую папку, в которой хранились листы с рисунками и чертежами. Достал некоторые из них и разложил на столе.
– Надо будет привлечь для работы над этим проектом команду, работавшую над парком аттракционов в Париже.
Лиза окинула безразличным взглядом лежавшие на столе рисунки. Сейчас они ее мало интересовали. Мужчина, сидевший напротив, волновал ее кровь куда больше. Стефан держал в руках листы с другими чертежами и детально их изучал, сопоставляя с возможностями нового проекта. Внезапно кисти его правой руки коснулось что-то мягкое и очень приятное на ощупь. Лиза протянула руку к новым листам, касаясь его руки.
– Можно мне их посмотреть? – томно спросила она, не отводя от него взгляд своих карих глаз, подведенных черной подводкой.
Стефан сглотнул, ощущая в этом касании что-то интимное и даже сексуальное. Девушка привстала со своего места и немного нагнулась вперед, открывая его взору декольте груди второго размера. Загорелые упругие груди выглядели чертовски аппетитно в тесном платье.
– Так я возьму? – снова обратилась к нему Лиза, выводя из ступора. На ее губах играла дерзкая улыбка.
– Конечно, – замешкался Стефан, проклиная себя за развратные и пошлые мысли в голове.
– Продолжим обсуждение за ланчем? – спросила она, собирая листы вместе. – Кофе хочется и… прикурить, – добавила девушка, приподнимая губы в легкой усмешке и удерживая внимание Стефана своим кошачьим взглядом.
– Хорошо. Иди сейчас в свой офис и согласуй все детали насчет команды, и через десять минут встречаемся в кафе, – на автомате выдал он, желая лишь одного – чтобы она быстрее ушла.
Лиза покинула кабинет, и Стефан откинулся на спинку стула, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Она вела себя подобным образом каждый раз при встрече с ним. Это его не удивило. Поставила в тупик собственная реакция. Он никогда не велся на яркие губы и декольте. Однако сегодня почти успел раздеть ее в своем воображении за пять минут.
Ему однозначно сносило крышу. Он звонил Марине с утра, но в ответ снова услышал лишь тишину. Что это? Бойкот, протест или окончательный разрыв? Нет, он уверял себя, что она просто не видит звонки или не слышит, или что угодно, но не разрыв. Стефан набрал ее еще раз, не теряя надежды. Молчит.
«Марина, ответь уже наконец. Это не смешно», – отправил сообщение, так как не хватало сил переживать и терзать душу сомнениями и различными догадками. В своем воображении он даже её измену нафантазировал.
– Стефан, я все закончила, мы можем выдвигаться, – в дверях появилась Лиза.
– Ага, идем.
Мужчина последний раз посмотрел на экран телефона, но ничего не изменилось. Взгляд впился в сегодняшнюю дату. Так скоро… Так скоро он снова столкнется со своими самыми страшными тайнами лицом к лицу.
***
Небо заволокло тучами, сильные порывы ветра заставляли деревья качаться из стороны в сторону с бешеной силой. Стефан вздрогнул, когда очередной вихрь ударил ему в лицо. Он вышел из дома и спустился в подземный гараж. Судный день настал. Даже погода говорила ему о том, что все всем известно, и он не сможет избежать наказания, от которого прятался вот уже двадцать лет.
Нью-Йорку была не свойственна такая погода в конце июля. Но небо недавно пролилось на землю дождем, и на улице было промозгло. Холод забирался глубоко под кожу, без проблеска жалости колол своими толстыми иглами.
Мужчина вышел у Стренвильского кладбища. Липкие пальцы страха и потные ручонки сожаления потянулись к его шее. Он вдохнул до боли знакомый хвойный аромат и, собрав волю в кулак, сделал шаг вперед. Сейчас он стал другим Стефаном, больше не был тем малолетним идиотом, из-за глупости которого он сейчас стоял на этой мертвой земле. Стефан остановился у нужной ему могилы.
Миранда Вуд
03.09.1978 – 25.07.1993
Любимая сестра и подруга…
Так скупо. Сестра и подруга. Больше у Мири никого и не было. Ветер усилился, заставляя Стефана сильнее кутаться в пиджак. Он коснулся могильной плиты и вздрогнул, кожа покрылась мурашками, а память атаковала выцветшими картинками прошлого. Он и Мири бегают по детдому, сбегают и получают за это каждый раз нагоняй, целуются, и она признается ему в любви. А он обещает ей любовь до гроба. Ложь. Все было грязной ложью по отношению к ней.
– Прости меня, Мири. Прости за все, – прошептал мужчина, садясь на корточки перед камнем и прожигая его взглядом.
Большего наказания, чем тот груз вины, который он нес уже много лет, и придумать нельзя было. Чья-то рука коснулась его плеча, и Стефан резко развернулся, застигнутый врасплох, почти на коленях и со слезами на глазах. Кто мог тут быть еще? Ну конечно, Марисса.
– Здравствуй, Марисса, – поприветствовал ее он и обнял.
Сестра Миранды была, как и он, одета во все черное. Но не это привлекло его внимание, а бездонные, пустые глаза, в которых плескалась темнота. Ей было больно, он знал. Спустя столько лет она не смогла найти покой. Кроме сестры у нее никогда никого не было. Две одинокие души, которые были разлучены по его вине. Сам-то он был счастлив с Мариной и мечтал о создании большой семьи, а у Мариссы не осталось ничего, кроме воспоминаний, над которыми не властно даже время.
– Здравствуй, Стефан, – она обняла его в ответ. – Давно ты не приходил, пару лет так точно.
