Текст книги "Подожди до завтра"

Автор книги: Нина Баскакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Было одиннадцать ночи. Он сидел на кухне, пил пиво и курил. Ребенок. Готов он к этому? Нет. Она старше его. Холодная, глупая, но в то же время горячая и нежная. И...

– Ты пьешь? – из комнаты вышла Аня.

– А ты чего не спишь? – в свою очередь, спросил Андрей.

– Не могу уснуть, – пожаловалась Аня.

– И я не могу уснуть, – ответил он. – У меня новость одна, но ее лучше при маме сказать. Пошли.

Он прихватил бутылку и сигареты. Настроение было бесшабашное. Чего ему терять? Так, не прекращая дымить, он вошел к матери, которая бездумно смотрела в потолок при тусклом свете настольной лампы. В последнее время у нее появился страх темноты. Она закашлялась.

– Мам, вот не знаю, слышишь ты меня или нет, но так как ты у меня тут пока еще хозяйка, предупредить я тебя должен. Как и тебя, Ань.

– О чем? – настороженно спросила Аня.

– Завтра невесту приведу. Вот вчерашний разговор прям к месту был. Она еще и беременна. Вредная, капризная, упрямая. Так еще и старше меня. Во как. И скоро я на ней женюсь. Надеюсь, это случиться до ее родов, – отпивая из бутылки, ответил Андрей.

– Сдурел что ли? – мама так и села на кровати.

– Неа. – довольно сказал Андрей. – Через пару месяцев ты станешь бабушкой. Поздравляю.

– Это глупая шутка, – мама смотрела на него хмуро. Она сильно похудела за последнее время. Под глазами чернота.

– Я сижу и смеюсь весь вечер. Но это правда. Пока не представляю, на что мы жить будем и как, черт побери, но у меня ребенок будет. – Он чувствовал, что выглядит по-дурацки, но осознание вот такой простой мысли почему-то начинало греть теплом. Мама смотрела на него и впервые в ее взгляде были хоть какие-то эмоции.

– Тебе еще учиться...

– Так кто говорит, что я учиться брошу. Зато сколько плюсов. Пока я на учебе, она и за Аней присмотрит. И уроки у нее проверит. Обед приготовит. Красота. А ты, мам, можешь и дальше изображать из себя умирающую. Я нашел замену. Если, честно, все это мне поперек горла стоит. Жалей себя дальше. Я жить продолжу. Мне еще надо с матерью ребенка общий язык найти. Аньку поднять. Но тебя я предупредил. Поэтому если завтра я вернусь не один, то не удивляйтесь, – сказал Андрей. Аня сидела, прикусив губу. Мама молчала, Андрей же пошел к себе.

– Можно я у тебя переночую? – попросила его Аня.

– Давай, – разрешил он.

– Андрей, а теперь мы не будем так разговаривать, как раньше? – спросила она.

– Будем. На самом деле мало что изменится. Аня, как ты была принцессой, так и останешься. Может в нашем доме появиться еще одна принцесса или маленький принц. Вас маленьких может быть много, а вот королева должна быть одна.

– Я тебя не понимаю.

– Со временем поймешь, – он вздохнул, накрывая ее одеялом. – Мне кажется, сейчас все должно наладиться. Даже мама пришла в себя после такой новости.

– Я заметила. А ты меня на свадьбу пригласишь?

– Обязательно. Только туда для начала надо невесту затащить. Это будет тяжелая задача.

– Она против? – удивилась Аня. Ей такая мысль казалась кощунственной. Кто в здравом уме отказывается от свадьбы.

– Пока да. Но я ее смогу переубедить, – уверенно сказал Андрей.

Он ни минуты не сомневался в своем решении. Маша ему нравилась. Он и до этого рассматривал варианты на ней жениться. Теперь же по-другому и не могло быть. А все ее аргументы он разобьет в пух и прах. Хотя ее упертость злила. Вначале за обман убить хотелось. Да он тут ни при чем! Мимо проходил. Она им воспользовалась. Не надо было дураком быть и верить ей на слово. Попал. Ребенок его. Так чего отрицать? И не будет так, как она хочет. Забыть. А ребенок подрастет и начнет спрашивать, где папа. Она ведь его одна растить собирается. Он был тогда прав, что нет у нее никакого жениха. Только разве ребенок виноват, что родители идиоты? Одному бабу хотелось, а другой вдруг стать мамой приспичило. Ребенок не виноват. Вот как Аня. Матери не нужна, иначе она не стала бы себя морить. Отцу тоже. Только у Ани он есть. А у его сына или дочери кто будет? Маша? А если Маша не найдет общий язык? Или в больницу попадет? С кем ребенок останется? Нет, он не допустит, чтоб эта упрямая женщина диктовала ему свои условия. Он и сам их может ей надиктовать. И холода ее не боится. Только как они все вместе здесь уживутся? Тем более она Анькина учительница? Хорошо, что Анька на следующий год уже в пятый пойдет.

Маша стояла около окна и не могла уснуть. Успокоительный чай. Она все сделала правильно. Это не его вина. Андрей ее удивил, когда пришел к ней. Хотя, это тоже все предсказуемо. Ведь он хотел удостовериться, что она не подаст на установление отцовства и алименты. Маша даже не думала об этом. В тот сентябрьский день она как раз возвращалась от врача. Растерянная и разбитая шокирующей новостью. До этого момента Маша и не задумывалась о детях. Решив, что если получится, то будет хорошо, а не получится, так и одна проживет. Но после слов врача, она захотела ощутить себя матерью. Захотела, чтоб в квартире помимо нее жил ребенок. Смех и слезы. Стихи, игрушки. Да, она хотела стать матерью. А тут ей сказали, что или сейчас или никогда. Увидев Андрея, она недолго думала. Случайная встреча, которая должна была закончиться жаркой ночью. Он оставил свой телефон. Она надеялась, что эта встреча закончиться беременностью. Октябрь принес разочарование. Дальше был перерыт интернет. Высчитаны дни. Она боялась ему позвонить. Но желание не упустить свой шанс у нее не пропадало, а становилось лишь сильнее. Андрей приехал сразу. С правами и претензиями на ее жизнь. В итоге Маша решила, что игра не стоит свеч. Она испугалась, но чудо случилось. Она забеременела. И в ноябре, года она его вновь увидела, то не смогла сказать, но постаралась расстаться, чтоб остались приятные воспоминания.

И вот сегодня они встретились опять. Опять их вместе свела судьба. Только зачем? И так все решено. Она получила то, что хотела. Андрей же еще мальчишка. Будут у него другие женщины, другие дети. Этот же ребенок только ее. Она ласково погладила себя по животу. Внутри кто-то настойчиво стукнул маленьким кулачком или пяткой. Она не жалела о своем решении. Лучше пусть у малыша, который отказывался на УЗИ показывать свой пол, будет любящая мама, чем еще и отец, который будет ее винить в обмане. Ребенок ведь чувствует, когда его не любят, когда он ненужный. Своему малышу она этого не хотела. Хотелось дать самое лучшее. А разве может быть лучшим, если сопливый мальчишка – студент, который поиграет в папу, а потом найдет себе лучшую пару и забудет о ребенке? А ребенок будет страдать. Маша это отчетливо понимала. Нет, в качестве любовника он ей нравился. И симпатичный мальчишка. Приятный. Но не в роли же папы. Это смешно! Она сама справится. Без него. И ему лучше жизнь не ломать.

Вроде все правильно. Только тошно на душе. Может, где-то далеко в своих мыслях, она надеялась на сказку? Что Андрей не испугается. Попробует ей доказать, что она неправа? Нет, Маша его убедит, что справится со всем сама, но так хотелось, чтоб он не оказался одним из многих, а был хоть немного похож на идеал. На настоящего мужчину. Вот, например, как дядя Паша. Он точно бы ее не бросил в такой ситуации. А все ее слова и заверения посчитал бы бредом. Но такие мужчины, как дядя Паша большая редкость. Поэтому она не будет думать об этом. Просто ляжет спать. И про Андрея думать не будет. Ни к чему это.

Глава 9.

На улице бушевала гроза. Последний день апреля решил распрощаться с помощью первой весенней грозы. Настоящей, бурной и красивой. С громом, молнией и сильным дождем, который барабанил по асфальту, образовавшимся лужам. В воздухе витал аромат пробуждающейся листвы. Свежий запах тополя и аромат дождя смешивался, заставляя чувствовать весну.

Андрей шел по улице, не обращая внимания на дождь. Он давно промок, но не замечал этого. Уж какой-то дождик его точно не остановит. Люди торопились спрятаться под навесы, в магазины. Но Андрею даже мысль такая в голову не пришла. Он торопился, как будто боялся опоздать. Вода стекала по волосам, за воротник ветровки. Ноги промокли. Дождь хлестал по щекам мощными ударами. Непогода разыгралась не на шутку. Но Андрей знал, что пройдет еще немного времени и выглянет солнце. Жизнь походила на такой вот дождь. То она бьет, уговаривает повернуть назад или спрятаться. И люди прячутся, забывая, что дождь рано или поздно не закончится, а потом выглянет солнце. Андрей много думал о Маше, о ребенке, трудностях и решил, что переждет все. Справится, дождется, когда выглянет его солнце, а сейчас и буря не помеха. Он не сломается.

Она открыла не сразу. Остановилась на пороге с нескрываемым недоумением. Маша явно не ожидала его увидеть. Думала, что он сбежал.

– Ты весь мокрый, – только и сказала она.

– Там дождь, – он улыбнулся. У нее на лице так и отражалась борьба двух желаний: пропустить его внутрь и захлопнуть дверь. В глазах промелькнула надежда, нерешительность, холод. Одна эмоция сменяла другую.

– Андрей...

– Может, для начала пропустишь? – предложил он.

– Проходи, – она отодвинулась в сторону и закрыла дверь. – Тебе не стоило приходить.

– Я знал, что ты так скажешь, – он снял ветровку, с которой ручьем капала вода. – Промок насквозь.

– Вижу. Повесь на вешалку. Пойду миску принесу. Пусть вода туда капает, – она вернулась через минуту с миской. Вода ручьем потекла туда, звонко ударяясь об дно. Андрей уже снимал футболку, которую можно было выжимать.

– Нужна еще и тряпка. Я тут воды много принес, – сказал он. Под ним образовалась лужа.

– Одни неприятности от тебя, – проворчала она.

– А телефон жив. И бумажник чудом не намок, – выкладывая их из сумки вместе с конспектами, сказал он.

– Ты чего делаешь? – наблюдая за тем, как он расстегивает джинсы, спокойно спросила Маша.

– Я же тебе сказал, что промок, – ответил Андрей. – Так быстрее высохнут.

– Ты всегда в гостях разгуливаешь в трусах?

– Только у тебя.

– Ко мне сейчас люди придут. Покупатели квартиру смотреть, а тут ты из себя Аполлона изображаешь.

– Нет. Трусы я оставил, – возразил Андрей, встряхивая джинсы.

– Андрей, ты... – она только хмуро посмотрела на него. Ушла в комнату. Через минуту в него полетел мужской халат.

– Приятная неожиданность, – ответил он. – Откуда такие сокровища? Или специально для меня?

– Бывшего.

– Это который женихом был?

– Одно время был. Потом перестал быть.

– Узнал, что ты беременна...

– Он с крыши прыгнул задолго до нашего знакомства, – ответила она. – А халат почти новый. Выкидывать жалко было.

– Я не такой уж и мнительный, чтоб отказать от халата, – завязывая пояс, ответил Андрей.

– Что ты никак не успокоишься? Мы вроде вчера все с тобой обговорили.

– Говорила вчера ты. А я стоял и переваривал информацию. Сегодня она усвоилась.

– Ты вчера ушел. Я думала, что ты меня понял. – Маша прошла на кухню. Поставила воду для чая.

– Вчера мне тебя убить хотелось. Поэтому и ушел, чтоб дел не натворить. Такие новости вряд ли кого оставят равнодушным. Ладно, ребенок. Тут я еще может и спокойно отреагировал бы. Но осознавать, что меня использовали в качестве племенного быка, это обидно.

– Но мужчины часто так делают.

– Что делают?

– Используют женщин. Так что не вижу ничего обидного.

– И что мне теперь отдуваться за всех мужчин, кто тебя обидел? Согласись это глупо. Я не они и я другой.

– Такой же. Только при этом молодой и глупый.

– Ага, теперь на возраст перешла. Правильно, только этим и можешь попрекать, что я младше тебя, – хмыкнул Андрей. – Только возраст – это величина проходящая. С каждым годом, даже с каждым днем я моложе не становлюсь.

– Предлагаешь ждать, когда ты повзрослеешь, а я постарею?

– Предлагаю стареть вместе.

– Не смеши, – она резко отвернулась, но Андрей увидел в ее глазах страх.

– Вроде не шут, чтоб веселить. Я серьезно, Маш. Как никогда серьезен.

– Тебе это не нужно.

– Тогда я бы здесь не сидел, – возразил он.

– Не надо. Я тебя освободила от ответственности.

– Ты сказала, что воспользовалась мной, чтоб сделать ребенка. Что ж, пусть я тоже воспользовался тобой, чтоб ты мне его родила. Я не против детей, особенно от тебя. Но думал, что повременить с ними годика два. Только говорят, что дети не спрашивают, когда им на свет появиться. Что так на меня удивленно смотришь? – он налил заварки в кружку и залил ее водой, так как Маша смотрела на него, словно он сошел с ума, и явно забыла о чае.

– Не надо так говорить.

– Как? Ты вот на что надеялась? Договор был провести время. Выпустить пар. Я не подписывался выступать в роли племенного жеребца. – Андрей говорил спокойно, но жестко. – Обманула. Я это забуду. Но и свое обещание оставить тебя и не надоедать тоже аннулирую. Ты мне нравишься. Я тебе это говорил в ноябре, повторю и сейчас.

– На симпатии и сексе отношения не строят, – тихо сказала она.

– У нас намного больше, чем симпатия и секс. Маша, я не позволю, чтоб ты воспитывала ребенка одна. У него должна быть нормальная семья и оба родителя. Давай смотреть правде в глаза. Тебе может кто-то помочь? – спросил он. В этот момент раздался звонок в дверь. Маша, ни слова не говоря, пошла открывать дверь.

– Добрый вечер. На улице такой ливень, – раздался мужской голос.

– Я заметила. Давайте побыстрее осмотрим квартиру.

– Вы куда-то торопитесь? – спросила женщина.

– Да. У меня еще много дел, – холодно ответила Маша.

– Какие у вас здесь соседи?

– Тихие. Проблем за все время пока я здесь живу, а это уже четырнадцать лет, у нас не было. Ни собак, ни маленьких детей, ни сумасшедших. Подъезд мирный. Только на первом этаже дядька выпивает, но по-тихому. Рядом школа, детский сад. Магазины. Метро в шаговой доступности. Две комнаты. Ремонт я делала пять лет назад, – сказала Маша.

– У вас чисто. Не могу понять только зачем вам такая спешка, – спросила женщина.

– Нужны деньги на операцию близкому человеку, – ответила Маша.

– Тогда я вас понимаю. Сама с таким столкнулась, – женщина зашла на кухню. Усмехнулась при виде Андрея. – А стенку вы оставляете?

– Да. Плиту я меняла в том году.

– Я согласна купить у вас эту квартиру, если вы освободите ее в течение этих праздников, – улыбнулась покупательница почему-то Андрею.

– Я думала, потребуется больше времени, – сказала Маша, прикусывая губу.

– А что тянуть? Вам нужны деньги, мне квартира. Тем более продаете вы ее со значительной скидкой. Поэтому я согласна оформить сделку.

– Хорошо. Тогда после праздников все и оформим, – решилась Маша.

– Вы успеете освободить квартиру? – спросил ее мужчина.

– Да. Я вам позвоню во вторник.

Она закрыла дверь и вернулась на кухню. Устало села за стол, спрятав лицо в ладони. Андрей молчал. Просто смотрел на нее. Маша подняла на него глаза.

– Что молчишь?

– Жду, когда сама все расскажешь, – ответил Андрей.

– А я не буду ничего тебе рассказывать. Это тебя не касается, – ядовито сказала она.

– Не говори, – продолжая пить чай, ответил Андрей.

– Ты меня не понимаешь? Я не буду с тобой разговаривать!

– Значит, мы помолчим. Иногда слова и не нужны.

– Дурак что ли?

– Маш, считай, как хочешь. Спорить с тобой я не буду. Ты беременная и тебе нервничать нельзя. А то родишь раньше времени, а вся твоя авантюра накроется медным тазом.

– Не говори так о ребенке! Это не авантюра!

– А что?

– Последний шанс. Да. Это было эгоистичное желание родить ребенка для себя, но и ждать принца я больше не могу. Время идет, а с каждым годом приходит лишь понимание, что принцев нет.

– Это же хорошо. Представляешь, как мне тяжело было бы играть эту роль.

– Я тебя понимаю. Ты считаешь, что справишься. Я не буду скрывать, что мне приятно вот сейчас тебя видеть здесь. Приятно видеть, что ты не трус. А многие на твоем месте испугались бы. Но ты не понимаешь, на что хочешь подписаться. Ты не знаешь, что такое маленькие дети.

– А ты знаешь? – после ее слов Андрей поперхнулся.

– Я с ними работаю.

– Но не с маленькими же. Вот я помню, что такое маленькие дети. У нас с Аней большая разница в возрасте. И я помогал матери с ней. Слышал все капризы по ночам, и как зубки у нее резались и в коляски ее катал. Я знаю, что такое дети. И знаю, как они в подушку плачут, когда не могут понять, почему родители не вместе. Почему два самых родных и близких человека, которые должны быть рядом и защищать, вдруг предают и забывают, – тихо сказал Андрей.

– Прекрати!

– Что прекратить? Мне замолчать? Я не против. Могу и помолчать, – он взял телефон и набрал Ани. – Вы там как? Мама готовит? Привет ей передавай. Я задержусь. Угу, сложности. Если что, то сразу мне звони.

– Андрей, давай мы отложим наш разговор, – попыталась увильнуть Маша.

– А завтра я тебя не найду. Нет.

– Ты упрямый.

– Ты тоже.

– Я от тебя устала. Ты просто не понимаешь...

– Объясни так, чтоб я понял. Ты же учительница.

– Ты меня как будто не слышишь. Я же сказала, что устала.

– Я никуда не уйду. Как бы ты меня ни выгоняла. Но хорошо, отложим наш разговор на завтра.

– Не смей так говорить! Терпеть не могу это выражение! Этого завтра нет и быть не может. Нет будущего. Есть прошлое! – она повысила голос. Ударила ладонью по столу. И сразу затихла после вспышки агрессии. – В прошлом все понятно. Оно не повторится. А будущего нет.

– Маша.

– Не трогай меня. И не смей подходить. Ты никогда не поймешь. Мне лучше одной.

– Потому что не надо никому верить и не надо обжигаться? – спросил он. – Одной хорошо, потому что никто не предаст. Не будет боли.

– А что ты знаешь о боли? – она посмотрела на него глубоким взглядом. Андрей не смог понять, что было у нее на душе, но от этого взгляда стало не по себе. Как не по себе становится от глубокого колодца, в который заглядываешь теплым днем. Оттуда веет холодом и темнотой, но почему-то эта темнота притягивает. От нее трудно отвернуться.

– Ничего. А ты ее видела предостаточно. Поэтому боишься. Я все это вижу, Маш. Вижу, как тебе тяжело жить со всеми демонами и кошмарами, которые мучают тебя. Но не боюсь их разделить с тобой. Одна ты не справишься ни физически, ни эмоционально.

– А кто тебе сказал, что я одна? – она все так же смотрела на него.

– Да, у тебя большая и любящая семья из старых фотографий и могил, – ответил Андрей. Маша закрыла глаза. Он думал, она впадет в истерику, но нет. Когда она вновь посмотрела на него, то в глазах привычный холод. Ее выдержки можно было позавидовать.

– Начнем сначала. Ты хочешь воспитывать ребенка наравне со мной? Быть воскресным папой?

– Да. Нет.

– Это как?

– Ты за меня выйдешь замуж. А ребенка воспитывать и растить мы будем вместе.

– С дуба упал? Какое замужество?

– Официальное. Я тебя хорошо изучил. Ты при любой ошибке с моей стороны не разрешишь мне видеть малыша. Или это малышка?

– Я не знаю. УЗИ не показывает пол. Только спину.

– Сюрприз будет, – улыбнулся Андрей.

– Да. Я даже не знаю, что покупать. Какого цвета вещи.

– Нейтрального. Желтенькие, зелененькие, беленькие. Зайчиком и цыпленком может быть как и принцесса, так и будущий солдат, – сказал Андрей.

– Какая армия! Нет, это исключено.

– Почему?

– Там его обидят. Пусть в институт идет. Получает образование, потом...

– Угу, и пошлет он твои планы, как когда-то это сделал я. – подперев рукой щеку, сказал Андрей. – У нас фамильной чертой характер идет. Хотя, сложить мое упрямство и твое, ты представляешь, какая гремучая смесь получается в малыше?

– Спорить будет по каждому поводу.

– И без него.

– Но это не значит, что мы не сможем на него влиять. Надо воспитывать, а не потакать упрямству.

– Здорово сказано. Тогда скажи, как заставить тебя со мной поговорить? Гуру педагогики, поделись своим бесценным опытом.

– Это не смешно!

– Но ты улыбнулась.

– И что? Разве это...

– Ты красивая. И улыбка у тебя красивая. А еще странно видеть тебя смутившейся, – перебил ее Андрей.

– Это из-за беременности. Тяжело порой контролировать свои эмоции. Еще и тяжело хожу. Токсикоз только недавно прошел. И плохо себя чувствую постоянно. Слабость, спать охота, а по ночам, наоборот, могу проснуться и больше не уснуть. Ноги болят. Спина отваливается. Еще и грудь набухла. Так соски слабые. Молозиво так и льется. Приходится в лифчик специальные вкладыши подкладывать. И перепады настроения. То убивать охота, то плакать, то обниматься и в любви признаваться. Вот минуту назад тебя я видеть не могла, а сейчас таким милым стал. Почему-то кажется, что беременность – это как болезнь на девять месяцев.

– Ничего, ты просто одна, вот тебе так и плохо. А еще страшно, – он подошел и обнял ее. Провел руками по темным волосам.

– Мне всегда страшно.

– Знаю. Пойдем в комнату. Там намного удобнее сидеть, чем здесь.

– Ты странный.

– Это чем? – перемещаясь в гостиную, спросил Андрей.

– Какая тебе выгода от всего этого?

– О, теперь ты меня обвиняешь в меркантильности. А никакой. Люди ведь могут жить просто так, потому что им хорошо вместе.

– Со мной сложно.

– Я этого не заметил. Капризничаешь не больше чем другие. Я тебе это уже говорил. Не попадаются мне другие женщины. Все с причудами.

– Хочешь сказать я того? – она покрутила пальцем у виска.

– Зачем? Ты своеобразная. Любишь играть. Проверять мое терпение на прочность. Могу сказать, что мою маму ты не переплюнешь. А все твои выпады я переживу, – он смотрел как она ходит из угла в угол по комнате. И о больных ногах вместе со спиной забыла.

– Я не могу относиться к твоим словам серьезно.

– Так посмейся, если считаешь это шуткой. Опять начинаешь заводиться?

– Это просто глупо! – она остановилась. Посмотрела на него.

– А что по твоему неглупо?

– Как мы жить будем?

– Тяжело первые пару лет. Потом станет проще и ситуация выправится. Учебу я бросать не буду. С ребенком помогу по мере сил. Жить будем у меня. Я не могу бросить маму и сестру. Этого они точно не переживут, как бы отец не уверял меня в обратном. Он мне тут посоветовал съехать. Мол, тогда мама в себя придет. А как я от них уеду? Аню одну брошу? Это не дело. Если бы не проблемы, что свалились лавиной на меня, то я давно с тобой попытался переговорить. Понять, что ты за тайну скрываешь. Но останавливало слово, что тебе дал, да и времени не было.

– Нет у меня никаких тайн, – она села рядом.

– А сейчас какое настроение? Меня поколотить или обняться? – спросил он.

– Обняться.

– Такое настроение мне по душе. – Андрей обнял ее, пересаживая к себе на колени. Неожиданно ее руки обняли его за шею. Нос уперся куда-то в плечо.

– Я по тебе скучала, – едва слышно сказала она.

– Я тоже скучал, – распуская ее тугой пучок волос, сказал он. Пальцы зарылись в густые волосы. Касаясь кожи. Маша лишь тяжело вздохнула.

– Глупо все это?

– А наша жизнь вся глупая. И что теперь? Нам не жить?

– Не знаю, – она тихо вздохнула. И плечи расслабились. – А ты всегда такой?

– Какой?

– Неконфликтный.

– Я не люблю ссориться. Да и чего нам с тобой делить?

– Я ведь ничего толком о тебе не знаю.

– Как и я. Но это мне не мешает настаивать, чтоб мы поженились, – ответил Андрей, спускаясь пальцами к ее шее и тонким плечам.

– Я хочу тебе доверять, но боюсь.

– Я понимаю.

– И в кого ты такой понимающий?

– В кого не знаю, но явно специально сделанный, чтоб понять вот такую холодную снежинку с горячим сердцем.

– Смешной. – Она подняла на него лицо. На губах улыбка. Он наклонился к ее губам. Мягкий поцелуй. Нежный и осторожный. Маша уцепилась за халат.

– Мне нельзя.

– Целоваться?

– Нет, кувыркаться.

– Так я тебе что-то предлагаю другое? Просто поцеловал, – хмыкнул Андрей. Они сидели в тишине. Каждый думал о своем. – Так попробуем вместе жить?

– Я не могу пробовать. Не переживу разочарования, – ответила она.

– Тогда пробовать не будем. Станем жить.

– А если я тебе потом разонравлюсь? Если ты решишь, что это все ошибка?

– Как много если. Не решу.

– Слишком самоуверенно, – она вздохнула.

– Маш, так ты у нас неуверенная, а если еще и я буду таким же, то мы точно никуда с места не сдвинемся.

– Я не уверена, что у нас что-то получится. Ты хороший. Но я не умею жить в семье. Я не смогу дать тебе то, что ты ищешь. И ты прав, у меня много тараканов, которые мешают жизни.

– А что я ищу?

– Тебе нужна жена. А я...

– Расскажи, чего ты боишься? Откуда все это? – попросил он.

– Тогда ты уйдешь. – Маша опять вздохнула.

– Если и уйду, то тебя с собой заберу, – пообещал Андрей.

– Мне надо подумать. К тому же я не знаю, с чего начать.

– А ты начни с того, что больше всего волнует, – предложил он.

– Тогда это церковь. Старая церковь в поселке. – Маша прикусила губу. Опять нервничала.

– Пусть будет церковь, – согласился Андрей. Он не мог поверить, что лед тронулся, и она пошла на контакт. Может,  устала быть одной? Даже самые холодные королевы иногда сдают свои позиции.

Глава 10.

В первый раз, когда я увидела эту церковь, она меня напугала. Была весна. Холодная весна, на поле еще лежал снег, как белые шапки среди рыжей сухой травы и прогалин черный земли. Церковь стояла в стороне от поселка. Метрах в трехстах от последнего дома. Вокруг было кладбище. Старое, с могилами, покосившимися крестами и ржавыми оградками. Холодный ветер пробирался сквозь куртку. Ноги промокли и замерзли. А я смотрела на церковь без крыши, с выбитыми стеклами и кустами, что росли прямо под ее стенами, и думала: эти перемены, о которых говорил папа, мне точно не понравятся. Но это временно, скоро все должно было наладиться. Может быть, завтра. Он говорил уверенно, а я верила. Каждый раз, закрывая глаза перед сном, я хотела, чтоб все было как прежде.

У меня была небогатая семья. Мама сирота из глухой деревни приехала покорять Москву. Познакомилась с папой. Он был из хорошей семьи, которая не приняла маму. Тогда они ушли и больше с родственниками не общались. Я ни разу не видела бабушку и дедушку, даже на похоронах папы. Хотя мы им отправили телеграмму. Я лично отправляла. Хотя, может, они сменили адрес? Не знаю. В этой жизни все возможно.

Честно, я не знаю, как родителям удалось получить квартиру. Чисто повезло. Оказались в нужное время в нужном месте. Одно время мы жили в общежитие, а потом резко переехали в квартиру. Двухкомнатную квартиру. Это было здорово. Никаких соседей, никаких пьяных выходок дяди Толи, который пил не просыхая. Тогда уже родился мой брат. Семен. Обычная семья. Папа работал в каком-то институте. Мама на фабрике швеей. Потом началась перестройка. Отец перестал получать зарплату. Мама стала подрабатывать на дому. Шила одежду. В итоге отец переучился на водителя автобуса и ушел из института. Я почти не помню то время. Было трудно, но мы были счастливой семьей. Я училась в гимназии. Мне всегда учеба легко давалась. Постепенно и финансы стали налаживаться. Удар принес Семен. Он заболел. Вначале долго-долго болел. Потом мама бросила работу и почти все время проводила с ним в больнице. Я почти ее не видела. Знаешь, тогда ревновала. Сильно. Мне было обидно, почему обо мне как будто забыли. Да, Сема болел. А при чем была я? Когда они забыли о моем дне рождении, то я дождалась их вечером и сказала, что уйду от них. Я им не нужна. Они меня не любят. И все такое. Я не понимала, хотя мне ничего не объясняли. Наверное, считали, что я маленькая и ничего не понимаю. Мама тогда расплакалась. Папа же объяснил, что Сема очень сильно болен и нужна операция, которая стоит больших денег. Очень больших денег. Я поняла. Мы стали искать эти деньги. Папа работал на двух работах. Мама почти не спала. Днем проводила с Семой, а вечером шила. Я ей помогала. Но время работало не на нас. Тогда родители решили продать квартиру, а нам купить квартиру в деревянном многоквартирном доме, вдалеке от Москвы. Это был глухой угол дальнего Подмосковья. Туда мы ехали около трех часов. Мне пришлось оставить свою школу, свою комнату, ради сомнительной однокомнатной квартиры без удобств.

Но так было нужно. Ради Семы. Чтоб он выжил. Но с каждым днем шансы на благополучный исход таяли. Мне тогда было одиннадцать с половиной лет. Я училась в пятом. Но в поселке была лишь одна школа,  пятого и шестого класса у них не было. Поэтому меня вновь отправили в четвертый. Школа мне напоминала церковь. Облупившиеся стены, окна в щелях, старые парты и доска, как в кино про пионеров и октябрят. А я привыкла к другому. У нас все было чисто и аккуратно. Трехэтажная школа с красивыми цветами на подоконниках. Здесь же грязь и разруха. Как после войны. И дети здесь были такие же. В первый же день я подралась. Хотя это громко сказано. Скорее меня в грязи изваляли. То ли за косой взгляд, то ли за то, что умничала на уроках. Конечно, я была умнее. Класса так на два. Странно было ожидать другого от ученика гимназии.

Теперь мама не приезжала домой. Папа продолжал работать сутками. Если и приходил, то очень поздно. Пришлось самой научиться себе обед готовить. А в школу я давно сама ходила. Там было скучно, поэтому часто я  проводила вечера за книжками из местной библиотеки, чем на уроках. Но учительница смотрела на это сквозь пальцы. Да и кому она пожаловалась бы? Тем более родители предупредили о тяжелой ситуации в семье.

Летом мне даже понравилось в поселке. Под окном цвела сирень. Красивая и душистая. Она напоминала мне праздничную мамину кофту. И духи у нее были такие же, как сирень. Кто-то меня научил плести венки из одуванчиков. Вроде соседка. Соседи у нас были разные. От добрых бабушек до каких-то мужиков, которые напивались и ругались под окном. А с детьми мне так и не удалось подружиться. Они меня считали задавакой. Но одно было как-то проще. Я не жаловалась на скуку или нехватку внимания. Мне было вполне комфортно и одной. Уже тогда я начала понимать, что прежней семьи у нас не будет. Не будет походов в парк по выходным или в зоопарк на день рождения. И в цирк я больше не попаду. Как и не вернусь в свою школу. Не знаю, я просто поняла это и все. Можно говорить о предчувствие или интуиции. Хотя какое предчувствие у ребенка может быть?

Я все поняла, когда папа и мама приехали домой и поставили бутылку водки. Они раньше никогда не пили. Да и работа была такая, что нельзя было напиваться.

Я видела, как заливали горе соседи. Видела, как они запивали неудачи в жизни. Однажды я разговорилась с соседкой, что жила этажом выше. Ее муж пил каждый день. Почти все пропил в квартире. Когда напивался, то начинал ругаться с женой и бил ее. Она тогда выходила на улицу, чтоб он остыл и уснул. Тогда я и спросила ее, почему он пьет. Ответ меня тогда поразил.

– Раньше Петя был хорошим человеком, – ответила она, вытирая глаза. – А потом все как-то навалилось. Потерял работу. Другую найти не смог. Подтянулись друзья. И началось все по кругу. Человек часто пьет не из самого вкуса алкоголя. А чтоб забыться. Когда не может что-то изменить в своей жизни. У него опускаются руки, и тогда он начинает прикладываться к бутылке. Ищет в ней спасение.