Текст книги "сердце на двоих"
Автор книги: Nikto Neko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Джон, я слепой.
В его голосе звучала такая обреченность, словно он уже не считал себя человеком.
Джон встал на колени и обеими руками приподнял голову Шерлока.
– А я нет, – ответил он. – И я схожу по тебе с ума.
Едва заметная тень облегчения промелькнула на замкнутом, бледном лице Шерлока, но для Джона ее было мало. При всей своей самоуверенности и даже дерзости Шерлок никогда не считал, что может просто нравиться окружающим. Обычно это его не волновало, разве что он хотел чего-то добиться от человека, но сам себя он ценил лишь за интеллектуальные способности. И сейчас, когда возможности Шерлока уменьшились, он определенно чувствовал себя никчемным.
Джон изо всех сил хотел переубедить его и, будучи честным и прямолинейным человеком, выбрал самый простой способ. Раньше он боялся, что позволяет себе слишком много, но сейчас в том, что он собирался сделать, не было ни страсти, ни намека на продолжение. Это был просто... способ выразить свое восхищение.
Очень, очень медленно он подался вперед, легонько дунув на лицо Шерлока, чтобы тот мог почувствовать его приближение. Невидящие глаза широко распахнулись, но Шерлок не отшатнулся. Когда между ними осталось несколько дюймов и Джон счел, что его намерения уже невозможно истолковать неправильно, он тихо спросил:
– Можно?
Шерлок улыбнулся:
– Так ты будешь спать со мной?
* * *
На улице было холодно.
Шерлок стянул одной рукой края воротника, защищая от ветра шею и затылок. Ему не нравилась короткая стрижка – с ней он чувствовал себя беззащитным и каким-то голым. А идиотские темные очки, которые привез в прошлый раз Майкрофт вместе с говорящими часами и кучей прочего инвентаря для богадельни, просто бесили его.
От большей части барахла ему удалось отбиться, но на очки он все-таки согласился, хоть и с неохотой. Шерлок знал, что люди теряются от его взгляда, а теперь, расфокусированный и блуждающий, он, должно быть, производил совсем жуткое впечатление. Что ж, по крайней мере, Джон сказал, что день ясный и солнечный, так что он не выглядит глупо.
До чего же странно, подумал Шерлок, чувствовать, как все на тебя смотрят. Он привык наблюдать и знать больше всех, но сейчас любой идиот мог видеть то, что было недоступно ему. Он ощутил внезапный приступ неуверенности и крепче взял Джона за руку.
Тот немедленно сжал пальцы в ободряющем жесте, и Шерлоку пришло в голову, что Джон даже не задумывается о том, что делает: забота о друге стала для него второй натурой. И все же сложно было поверить в то, что все это время он ухитрялся скрывать от Шерлока свою привязанность к нему, – коварство и хитрость были не в природе Джона. От осознания своей ошибки Шерлоку стало неуютно.
Но когда они уже подходили к Риджентс-парку, он понял, что на самом деле Джон не столько скрывал свои чувства, сколько пытался избавиться от них, не желая расстраивать Шерлока и ставить под угрозу их дружбу. И Сара не была формальным прикрытием, Джону она по-настоящему нравилась. Но, оглядываясь назад, Шерлок видел, что он был для Джона важнее всех с самого начала, а не только в последние недели.
Чем больше он раздумывал об этом, тем больше случаев всплывало в его памяти. Например, той ночью, когда убили Су-Линь, разве не должен был Джон – мужчина, солдат – остаться защищать девушку, которой грозила смерть? А он оставил ее, чтобы броситься на выручку Шерлоку. Почему же он не видел этого раньше?
То, чего от него по всей видимости хотел Джон, никогда не интересовало Шерлока. Романтические отношения казались ему до крайности запутанными, а мысль о сексе вызывала только брезгливость. Те вещи, которые проделывали друг с другом влюбленные люди, представлялись ему исключительно негигиеничными и, если не затрагивать вопросы продолжения рода (а об этом в его случае речи не шло), бессмысленными.
Поэтому он не представлял себе, что произошло бы, если бы Джон поцеловал его тогда, как собирался. Но после его вопроса он почему-то выругался, вскочил и заявил, что они отправляются на прогулку, потому что ему нужен свежий воздух.
Должно быть, они уже были в парке – шум машин отдалился, зато голосов вокруг стало больше. Шерлок слышал обрывки разговоров: лондонцы и туристы дружно наслаждались редким погожим днем. Кто-то прошел мимо, задев его плечом, и Шерлок придвинулся ближе к другу.
Джон совсем другой, подумалось ему. От его прикосновений Шерлок не испытывал тошнотворного ощущения контакта с чем-то чужеродным, как было с любым другим человеком. Он спокойно дотрагивался до него, так же легко позволял касаться себя. Может быть, с Джоном все эти малоприятные действия окажутся не такими уж страшными? Он совершенно точно знал, что больше не хочет просыпаться в одиночестве.
Шерлок глубоко вздохнул, вбирая окружающий мир всеми оставшимися у него чувствами. Джон до сих пор не сказал ни слова, осознал он. Должно быть, думает обо всем, что случилось, и все больше запутывается в своих предположениях. Шерлок открыл рот и начал:
– Давай купим... – как назло, нужное слово тут же вылетело у него из головы.
Услышав досадливое восклицание, Джон успокаивающе сжал его пальцы.
– Опиши другими словами, – предложил он. Этот метод помогал при аномии лучше всего.
Недовольно ворча, Шерлок подчинился. Иносказание, вот как это называется. Сложный термин он почему-то помнит, а самые простые слова вылетают из памяти.
– Черный, сладкий, горячий, в чашке...
– Кофе? – подсказал Джон.
– Да кофе, спасибо. Судя по запаху, его продают где-то рядом.
Джон покрутил носом:
– Ничего не чувствую.
– А вот и нет! – назидательно заявил Шерлок. – Человек способен различить до десяти тысяч запахов, сейчас ты чувствуешь не меньше сотни, просто не можешь распознать среди них кофе.
Внезапно он остановился и повернулся к Джону.
– Но тебе это не надо, ты видишь все и так, – тихо сказал он.
* * *
Джон посмотрел на него и почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Печальная покорность, с которой Шерлок воспринимал свое увечье, возможно, была правильной, но видеть ее было невыносимо. Он протянул было руку, но отдернул ее, не дотронувшись, – жалость только оскорбила бы его.
Оглядевшись по сторонам, Джон увидел тележку продавца напитков на другой стороне пруда, но туда падала тень, а день был холодным. Поэтому он подвел Шерлока к скамейке на солнечном месте и оставил одного, пообещав вернуться с кофе через пару минут.
Переходя пруд по мосту, он несколько раз оглянулся. Шерлок сидел запрокинув голову и подставив лицо солнцу. Джон попытался представить его загорелым, но мысли немедленно приняли такое опасное направление, что пришлось спешно переключить себя на другую тему. Впрочем, в последние недели ему было не привыкать.
Он знал, что не имел морального права принимать на себя врачебные обязанности по отношению к Шерлоку, но у него не было выбора. Шерлок страстно желал вырваться из больницы и вернуться домой, а отпустить его соглашались лишь при условии постоянного надзора.
Пожалуй, теперь, когда схлынула первоначальная паника, Джон даже был рад, что они наконец объяснились. Он все равно не продержался бы долго: чем менее беспомощным и больше похожим на себя прежнего становился Шерлок, тем труднее было смотреть на него исключительно как на пациента. Рано или поздно ему пришлось бы раскрыться, хотя, видит бог, он понятия не имел, как это сделать.
Он рассеянно заказал два кофе и снова задумался, стоя в ожидании. Новый врач все-таки понадобится; теперь, когда Шерлок не оставил камня на камне от его защиты, он уже не сможет вести себя так, как будто ничего не произошло. Если они хотят остаться друзьями, коллегами, соседями по квартире, Джону придется соблюдать дистанцию.
Ему с самого начала было совершенно ясно, что Шерлоку не нужны близкие отношения, он просто не создан для них. Джон был готов к этому: он ничего не просил, ни на что не надеялся и был бы рад, если бы Шерлок выбросил из головы навязчивую мысль о том, чтобы спать в одной постели. Почему он против того, чтобы Джон ночевал на диване в гостиной?
Даже сегодня, после того как все раскрылось, Шерлок по-прежнему хотел спать с ним рядом. Честное слово, подумал Джон, расплачиваясь за кофе, у этого человека представления о приличиях хуже, чем у двухлетнего ребенка. Он устало вздохнул. День выдался тяжелым, и просвета впереди пока не наблюдалось.
Держа по стаканчику в каждой руке, Джон обернулся и посмотрел на другой берег пруда. Шерлок по-прежнему сидел на скамье, вытянув длинные ноги и глубоко засунув руки в карманы пальто. Он склонил голову на грудь, и ветер играл с упавшими на его лоб кудрями.
Джон вгляделся пристальнее и застыл, широко раскрыв глаза. Стаканчики с кофе выпали из онемевших пальцев. Невыносимо долгое мгновение он не мог пошевельнуться, но армейские рефлексы не подвели, и Джон сорвался с места, судорожно нащупывая на поясе сначала оставшийся дома пистолет, а потом телефон. Не глядя он ткнул пальцем в клавишу быстрого вызова и вихрем понесся к мосту, прижимая мобильник к уху.
– Риджентс-парк, Йоркский мост, быстро! – рявкнул он в трубку, расталкивая таращившихся на него в недоумении прохожих и ни на секунду не отводя взгляда от цели.
На другом конце скамейки, с хищным интересом глядя на не подозревающего ни о чем Шерлока, сидел Мориарти.
Глава 5. Человек на скамейке
Когда Джон ушел за кофе, Шерлок поднял голову и подставил лицо солнечным лучам. Чувствовать кожей их тепло было непривычно: раньше Шерлока больше интересовали наблюдения, чем ощущения.
Процокали по дорожке каблуки, кто-то сел на другой край скамейки. С треском разорвалась упаковка, в ноздри Шерлоку ударил душноватый запах жареного арахиса, и женщина громко захрустела орехами.
Определив ее рост по длине шага и силе, с которой прогнулась скамейка, Шерлок повернул голову туда, где должно было находиться ее лицо. Он угадал: не прошло и минуты, как женщина недовольно фыркнула, зашуршала пакетиком и встала, скрипнув сиденьем скамейки. Торопливый стук каблуков затерялся среди других звуков. Шерлок усмехнулся.
Но через пару минут ее место занял еще один незваный гость. На этот раз мужчина, среднего роста и сложения, в новеньких скрипучих кроссовках. От него пахло ментоловыми сигаретами и дешевым мылом. Шерлок чуть заметно поморщился: неужели в парке мало места? Почему всех тянет именно на его скамейку?
Надо сказать Джону, пусть напишет в своем блоге, что в Риджентс-парке острая нехватка скамеек. Шерлок угрюмо уткнулся подбородком в грудь и решил, что не будет обращать внимания на соседа. Похоже, отдельная скамья в такой погожий день – действительно непозволительная роскошь.
На мосту поднялась какая-то суматоха. Шерлок слышал возгласы «Эй!», «Смотри под ноги!», как будто кто-то проталкивался сквозь толпу. Может быть, это воришка удирает с украденной сумочкой? Шерлок втайне понадеялся, что погоня направится в его сторону и он сможет вовремя подставить ногу. Где же Джон? Он бы точно не дал преступнику скрыться, если бы это было в его силах. Шерлок выпрямился и прислушался к происходящему на мосту, краем сознания зафиксировав, что его сосед по скамейке встал.
Послышался топот бегущих ног, и Джон закричал:
– Шерлок!
Других шагов не было – значит, Джон ни за кем не гонится. Но он не просто бежит, он несется сломя голову. Почему? Шерлок начал подниматься, но голос Джона раздался совсем близко:
– Нет, сиди!
Через секунду Джон уже стоял перед ним, твердой рукой прижимая его к спинке скамейки. Тяжело дыша, он заговорил, но явно не с ним, а по телефону:
– Он уходит на запад от Йоркского моста по южному берегу лодочного пруда. Шевелитесь!
От него сильно пахло кофе. Шерлок протянул руку – джинсы Джона выше колен были мокрыми и еще горячими.
– И где ваши чертовы люди? – никогда раньше Шерлок не слышал в голосе Джона такой ярости. – Нет, я с ним. Подождите.
Джон схватил его за локоть и потянул вверх.
– Встань!
Он заставил Шерлока обогнуть скамью и развернул его спиной к пруду.
– Вперед! – теперь Джон толкал его к полоске деревьев, окаймлявшей границу парка.
– Джон, что...
– Не сейчас, Шерлок, шевелись!
Джон не вел его за руку, как обычно, а подталкивал сзади; это было странно и неправильно. Шерлок споткнулся. Он не понимал, куда идет.
– Джон...
– Прошу тебя, просто доверься мне. Мы уже почти пришли.
Внезапно Шерлок понял, что Джон закрывает его от чего-то своим телом – вот почему он не идет рядом как обычно. Он уперся намертво и повернулся лицом к другу.
– Объясни мне, что происходит... – твердо начал он, и в тот же момент Джон пихнул его так, что он отлетел на несколько шагов назад, взмахнул руками, пытаясь поймать равновесие, и с силой врезался спиной в ствол дерева. Впрочем, головой он не ударился – Джон успел подставить ладонь под его затылок. Должно быть, это было больно, подумал Шерлок, быстро наклоняя голову вперед, чтобы ослабить давление на пальцы.
Но Джон не подал и виду. Он оттащил Шерлока на другую сторону дерева, чтобы тот был под защитой ствола, и быстро спросил:
– Он трогал тебя? Шерлок, тот человек на скамье пытался что-то сделать с тобой?
Его руки так и летали, снимая очки, взъерошивая волосы Шерлока, скользя по его лицу, шее, груди.
– Шерлок, отвечай. Ты что-нибудь почувствовал? Укус насекомого, странный запах, что угодно?
Паника в голосе Джона сказала Шерлоку больше, чем его слова.
– Это был Мориарти, – произнес он и выпрямился, отталкивая руки друга. – Человек на скамейке был Мориарти! Джон, ты мог поймать его!
После недолгого молчания Джон сказал:
– Шерлок, это не случайное совпадение. Наша охрана исчезла. Если бы не это, я мог бы загнать его в угол...
Его телефон снова зазвонил, и он отвернулся, продолжая удерживать Шерлока одной рукой.
– Да?
Должно быть, Майкрофт или один из его сотрудников, догадался Шерлок. Похоже, у Джона гораздо больше секретов от него, чем он думал; ему рассказали далеко не все.
– За нами не следят? Отлично. Квартира чиста? Проверьте. Да, мы возвращаемся, – отрывисто бросал Джон в трубку. – Они в порядке? – Прислушался к словам собеседника и с оттенком облегчения в голосе закончил: – Через десять минут.
Он захлопнул крышку телефона.
– Поверь, я знаю не больше, чем ты успел вычислить сам. Никаких секретов от тебя, просто перестраховка, а у тебя и так хватало поводов для тревоги в последний месяц.
– А снайпер?
После едва заметной паузы Джон ответил:
– Снайпера не было, за нами не наблюдали.
Шерлок ни на секунду не позволил себя обмануть.
– Но ты думал, что был или мог быть. Я знаю, что в бассейне тоже был снайпер, – мне рассказал Майкрофт. Ты сам хороший стрелок, ты вычислил, где он мог находиться, и закрыл меня собой. Вот почему ты не стал преследовать Мориарти, а вовсе не потому, что боялся ловушки.
Джон промолчал, но Шерлок почти чувствовал, как он ежится от неловкости.
– Пойдем? – наконец предложил доктор.
– Джон... – начал Шерлок, но тот оборвал его:
– Не сейчас. Поговорим дома, если захочешь. А сейчас лучше шевелиться побыстрее – я хочу на всякий случай затащить тебя в душ.
Шерлок многозначительно поднял бровь, и Джон взорвался:
– Черт бы тебя побрал, сколько можно надо мной издеваться?
Шерлок ухмыльнулся и беспрекословно взял его за руку.
* * *
Часом позже Джон сидел в гостиной, неторопливо потягивая чай и раздумывая о произошедшем. Пропавших охранников нашли – к счастью, всего лишь без сознания, но Мориарти успел скрыться до того, как прибыло подкрепление. В мусорном баке нашли его скомканное пальто, и это была единственная улика.
Шерлок был совершенно уверен, что Мориарти просто сидел на своем конце скамейки и не предпринимал никаких попыток войти в контакт с ним, так что худшие опасения Джона немного рассеялись, но в душ он Шерлока все равно отправил. Джон не мог понять, зачем Мориарти было подвергать себя такому риску, если за этим не стояла какая-то цель. Его вполне могли поймать сегодня; что же ему было нужно на самом деле?
Джон сделал еще глоток и задумчиво посмотрел в окно. За спиной раздались тихие шаги, Джон обернулся, поперхнулся и закашлялся, забрызгав чаем весь свитер.
В дверях стоял Шерлок, и на нем не было ничего, кроме полотенца. Очень маленького полотенца, едва удерживающегося на узких бедрах. Если у Джона и оставалась надежда подавить свои чувства и вернуться к роли доброго доктора, то в это мгновение она окончательно разлетелась на мелкие осколки.
– Шерлок! – возмущенно воскликнул он, пытаясь отвернуться к окну и понимая, что тело не обращает на приказы разума ни малейшего внимания. – Черт побери, ты что, смерти моей желаешь?
Но его взгляд против воли скользил по стройной высокой фигуре друга, не упуская ни единой детали. Конечно, он и раньше видел Шерлока полуголым, даже помогал ему принимать ванну в больнице, но тогда все его силы были направлены на то, чтобы не смотреть и не думать.
А теперь Шерлок знал его чувства. Знал – и все равно стоял перед ним в одном полотенце. Маленьком полотенце. Что за игру он, черт возьми, затеял?
– Думаешь, это хорошая шутка? – резко спросил он.
– Нет, Джон, – на лице Шерлока было написано удивление. – Я думал, ты именно этого хочешь.
– Я... – Джон осекся и покачал головой. – Так вот это что, награда? Стриптиз как способ сказать «спасибо» за то, что я прикрыл тебя от несуществующего снайпера?
Шерлок склонил голову набок.
– Ты устал.
Джон вздохнул. Не просто устал, а вымотан до предела.
– Ты прав.
В его ободранной о дерево руке пульсировала тупая боль, обваренные кипятком ноги все еще жгло. Сегодня он пережил самый большой страх в своей жизни, увидев Мориарти так близко от беззащитного Шерлока, и теперь, когда волна адреналина схлынула, он чувствовал себя разбитым и больным. Стукнув дном чашки об стол, он тяжело сел, опустил голову и с силой потер глаза.
– Твоя очередь идти в душ, – голос Шерлока раздался совсем близко. Джон поднял голову и оторопел. Господи, этот человек передвигается тише кошки! Шерлок уже стоял у его кресла, облокотившись на подлокотник, отчего края его полотенца разошлись самым неподобающим образом.
– У тебя джинсы в кофе... – он потянулся вперед, принюхиваясь, – и чай на свитере. Дай руку.
Джон повиновался не раздумывая. Он понятия не имел, что еще затеял Шерлок, но какая-то часть его рассудка была почти рада снять с себя ответственность и просто подчиниться. Пальцы Шерлока осторожно пробежали по разбитым костяшкам пальцев, отмечая содранную кожу и распухшие суставы.
– Разве это не требует лечения? – спросил он с ясно различимым беспокойством в голосе.
Джон покачал было головой, но вовремя спохватился и ответил:
– Нет, все в порядке, ничего не сломано. Продезинфицирую потом.
– А что с ногами, ты обжег их? Ты пролил кофе или уронил его?
– Просто не удержал, – Джону не хотелось продолжать разговор на эту тему.
Шерлок слегка надулся.
– Все-таки прими душ, лучше прохладный, а я тем временем оденусь, – посоветовал он. – Потом разберемся с твоими ногами и рукой.
Все еще легко гладя пальцы Джона, он продолжил:
– А потом закажем еду на дом и включим какое-нибудь идиотское ток-шоу. И ты будешь описывать мне жалкие образчики рода человеческого, добровольно согласившиеся на участие в этом убожестве, – он улыбнулся Джону. – Как тебе такой сценарий?
Джон вздохнул и почувствовал, как напряжение этого невероятно долгого дня начинает отпускать его.
– Замечательно, – сказал он.
Глава 6. Побуждения
«В комнате теплее обычного», – всплыла в голове Джона первая ленивая спросонья мысль. Как всегда, он прислушался, но в комнате Шерлока было тихо.
Мгновением позже он получил объяснение обоих фактов сразу.
Он лежал на диване на левом боку, лицом к комнате. В этой позе он спал последние две недели, и в ней не было ничего необычного. Необычной, а если говорить откровенно, то сокрушительно неожиданной была подсунутая ему под шею и лежащая на его груди рука – и это если не упоминать о второй руке, накрывшей его бедро, и о долговязом, длинноногом теле, прижимавшемся к нему со спины. Позади Джона, повторяя его позу, словно они были ложками в одной коробке, лежал Шерлок Холмс.
Должно быть, в Англии проходит общенациональная неделя под девизом «Сведи с ума Джона Ватсона», а ему никто не удосужился сказать.
В попытке понять, что происходит, Джон начал вспоминать события вчерашнего вечера. Просмотр ток-шоу плавно перешел в урок по развитию наблюдательности, но Шерлок требовал от него настолько диких фактов об участниках программы, что в конце концов Джон не выдержал и переключил канал, надеясь хотя бы доесть ужин в относительном спокойствии.
Потом они попали на телевикторину, и пока Джон пытался собраться с мыслями, Шерлок бегло делил вопросы на элементарные и некорректные в зависимости от того, знал он ответ или нет.
Джон припомнил, что в какой-то момент начал клевать носом. Когда он второй раз подряд не ответил на вопрос Шерлока, тот велел ему ложиться спать. Против обыкновения детектив не стал возражать против дивана – только спросил, не помешает ли ему телевизор, и подтвердил, что прекрасно отойдет ко сну самостоятельно.
А потом... потом Джон ничего не помнил. Должно быть, в какой-то момент Шерлок втиснулся между его спиной и спинкой дивана и заснул. Он глянул на руку, лежавшую у него на груди. Запястье высовывалось из рукава синего халата – значит, Шерлок переоделся для сна, а не просто прилег послушать телевизор.
Джон уже собрался было встать, но внезапно задумался. Шерлок тихо посапывал, его тело было расслабленным – похоже, он еще спал. Может, не будет ничего плохого в том, чтобы продлить счастье лежать рядом с ним еще на минуту? В конце концов, теперь Шерлок знал о его чувствах, и в этом не было никакой недоговоренности.
Постоянно спать в одной постели с Шерлоком Джон не собирался, как бы соблазнительно или практично это ни звучало, – ситуация только осложнилась бы еще больше. Так неужели же ему нельзя один-единственный раз позволить себе побыть в объятиях Шерлока, представляя себе, что он может просыпаться так каждое утро?
Джон знал, что поступает глупо. Разумным вариантом, как твердил ему настойчивый внутренний голос, было бы встать прямо сейчас, поставить чайник и притвориться, что ничего не произошло. Отвергнуть соблазн. Жить как ни в чем не бывало. Выбросить из головы всю эту чушь, а главное – встать с дивана сию же секунду...
Джон закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Тонкая сильная рука обнимала его уверенно и властно, он чувствовал длинные пальцы, лежащие на его груди и бедре. Их прикосновение сквозь тонкую ткань было лучше всего на свете. Тело Шерлока, прижавшееся к нему от макушки до пят, было удивительно теплым, а дыхание легко щекотало ему шею. Джон вздрогнул, и Шерлок немедленно обнял его крепче: пальцы на той руке, что лежала у него на груди, растопырились и снова сжались, а вторая соскользнула с бедра на живот и обхватила его за талию, забрав в горсть ткань футболки.
Джон был готов заплакать. Тот, кого он желал и о ком мечтал, обнимал его, но это ничего не значило. Шерлок не похож ни на кого, ему не нужны все эти нелогичные, беспорядочные, утомительные человеческие взаимоотношения. Он выше этого. Джон, это была глупая идея.
Наверное, ему действительно надо было съехать теперь, когда Шерлок больше не нуждался в уходе и помощи. Если бы у него оставалась хоть толика чувства самосохранения, он сделал бы это еще несколько месяцев назад – как только осознал, во что превратилась его бесполезная, бессмысленная привязанность.
Но он не мог. Даже в минуты самого черного отчаяния, полностью понимая, на какую боль обрекает себя, Джон не мог уйти. Он чувствовал, что между ним и Шерлоком есть связь, которую он не может ни понять, ни объяснить, и что Шерлок тоже ощущает ее – иначе он не принимал бы помощь Джона так легко, отвергая любую другую.
Джон глубоко вздохнул, набираясь решимости, и начал подниматься, но из-за его спины сразу же раздалось недовольное ворчание, и сильные руки обхватили его, не давая пошевельнуться.
– Джон.
Голос Шерлока был низким и хриплым спросонья, от него по нервам Джона словно пропустили ток. Он снова попытался высвободиться, но стальное объятие не разомкнулось.
– Джон, скажи что-нибудь, – потребовал Шерлок.
– Что ты делаешь?
Шерлок ощутимо расслабился.
– Я спал, пока ты не начал крутиться, как уж на сковородке, – горячее дыхание щекотало шею Джона, совершенно не способствуя замедлению его пульса.
– Но почему здесь? Ты же, кажется, собирался согнать меня с дивана, а не забраться на него сам!
– Ты не возражал, – загадочно ответил Шерлок.
– Что ты имеешь в виду? – Джон попытался повернуть голову, но не смог. Господи, что еще у Шерлока на уме? Что произошло вчера вечером? Он напряг память, но воспоминания обрывались сразу после того, как он лег на диван.
– Я хочу, чтобы ты остался со мной, – твердо сказал Шерлок, пропуская вопрос мимо ушей. – Мне надоели разговоры про нового врача. Я не хочу, чтобы кто-нибудь чужой щупал и тыкал меня.
Джон решительно вытряхнул из головы образы щупания и в особенности тыкания Шерлока и постарался сосредоточиться на разговоре.
– Я хочу, чтобы ты был моим врачом, – настойчиво продолжал Шерлок. – И я хочу, чтобы ты спал со мной. Или, – он приблизил губы к самому уху Джона, и тот поперхнулся заготовленным возражением, – я приду спать с тобой. Меня устроит любой вариант.
Тихо зарычав, Джон сгорбил плечи и наклонил голову, пытаясь отодвинуться от этих невыносимо отвлекающих губ. Он снова попробовал повернуться, но Шерлок держал крепко, возможно, рассудив, что беседа пойдет легче, если ни один из них не будет видеть другого.
– Шерлок, ну сколько раз я должен повторять, что так нельзя? – почти взмолился он. – Врач не может лечить того, кого...
Он запнулся и поежился от неловкости, но слово должно было прозвучать.
– Кого безумно хочет. Это неправильно, ты понимаешь?
Шерлок вздохнул.
– Ты ведешь себя со мной как с нормальным человеком.
– Ты нормальный человек, Шерлок! То, что ты сейчас не видишь, вовсе не значит...
– Нет, Джон, – прервал Шерлок. – Речь не о моих текущих проблемах. Я имею в виду, ты обращаешься со мной так, словно я реагирую на вещи так же, как остальные люди.
Он провел пальцами по руке Джона, осторожно погладил разбитые костяшки.
– Какая разница, о чем ты думаешь, глядя на меня? Разве это влияет на лечение?
От этих слов – а может быть, от ласкового прикосновения пальцев или от странного ощущения, с которым голос Шерлока резонировал в груди и отдавался в прижатой к ней спине Джона, – военный врач потерял дар речи.
– Я знаю, Салли сказала тебе, что я ловлю кайф от преступлений, – голосом Шерлок отчетливо подчеркнул кавычки. – Значит ли это, что я не должен их расследовать? Лучше ли будет для жертвы, если детективу безразлично его дело?
Джон попытался было обдумать этот довод, но почти сразу сдался. Логика Шерлока в корне отличалась от обычной человеческой, и разобраться в ней простому смертному было не под силу.
– И все равно это неправильно, – упрямо повторил он. – Особенно в твоем нынешнем положении, – в его голосе зазвучали непреклонные нотки, знакомые любому члену его семьи. Но Шерлок был совершенно не намерен капитулировать.
– Почему особенно в моем положении?
– Ты не видишь, что я делаю, – объяснил Джон. – Прости, Шерлок, но это делает тебя уязвимым. Я могу... злоупотребить твоим доверием.
Шерлок фыркнул и снова обхватил Джона обеими руками. Это был уже не борцовский захват, не попытка удержать, а самое настоящее объятие.
– Я не верю, что ты сможешь. А если и сможешь, то я не против.
– Ты не... – Джон был окончательно сбит с толку. Он перестал крутиться, решив, что, возможно, и к лучшему, что он не видит лица Шерлока. В его голове медленно всплывала догадка; поверить в нее было трудно, но он должен был проверить.
– Шерлок, почему вчера ты пришел в гостиную в одном полотенце? – спросил он и спиной почувствовал, как детектив пожал плечами.
– Чтобы показать тебе, что ты можешь получить то, что хочешь, – тихо произнес он, почти коснувшись губами уха Джона. – Тебе ведь именно это нужно? Физические отношения между нами? – спросил Шерлок таким тоном, как будто предлагал бутерброд или спортивный раздел в газете.
Джон открывал и закрывал рот, но не мог произнести ни звука. Ну все, хватит: если он хочет хоть что-нибудь понять, то должен увидеть Шерлока. Тот слегка разжал руки, когда Джон расслабился, так что ему наконец удалось повернуться лицом к другу. Глаза Шерлока были все еще закрыты.
– А чего хочешь ты сам? – спросил Джон, упираясь ладонями ему в грудь, чтобы бешено колотящееся сердце не выдало его безумной надежды. Надежды на то, что он мог ошибаться, что отстраненность Шерлока не была признаком равнодушия...
Шерлок снова пожал плечами.
– Я уже сказал тебе. Причем не один раз, – он нахмурился. – Физическая близость мне никогда не была интересна, но, думаю, с тобой это будет не так неприятно.
«Хорошо все-таки, что он не видит моего лица», – подумал Джон.
– Я знаю, что между нами есть связь, – продолжал Шерлок, все еще не открывая глаз. – Ты не похож на других людей. Несколько раз ты спасал мне жизнь, еще чаще рисковал своей ради меня. Если тебе нужно мое тело, я не против.
Надежда покинула Джона, оставив тяжесть на сердце и холод в теле. Он отстранился от Шерлока, который на этот раз покорно разомкнул руки, и съехал на пол, подняв колени и прижавшись спиной к дивану.
– Ты будто кость бросаешь собаке – лишь бы не гавкала, – тоскливо сказал он. – Не надо. Мне так же тяжело от твоей жалости, как и тебе от моей.
Шерлок сел с огорченным и расстроенным видом.
– Это не жалость, Джон, – настойчиво возразил он. – Неужели все совершают одни и те же поступки по одним и тем же причинам? – в волнении он даже взмахнул руками. – Ты хочешь спать со мной, а я хочу просыпаться с тобой. В чем проблема?
Шерлок резко захлопнул рот, но неосторожные слова уже вылетели, и Джон немедленно вцепился в них. Конечно, гением дедукции он не был, но у него хватило ума понять, что с последней фразой что-то не так.
– Значит, сам сон тебя не беспокоит, и все разговоры о моей больной спине были лишь для отвода глаз, – медленно сказал он. – Дело в пробуждении.
Шерлок сжал губы и ничего не сказал, но Джон понял, что угадал.
– Почему же ты не хочешь просыпаться один? – задумчиво спросил он в пространство, не рассчитывая на ответ, и, конечно, Шерлок промолчал снова. Джон пристально вгляделся в него.
– Ты сегодня собираешься открыть глаза?
Если бы он не смотрел так внимательно, то упустил бы почти незаметную дрожь в пальцах Шерлока. Но никто не наблюдал за Шерлоком Холмсом внимательнее Джона Ватсона, и это крошечное движение не ускользнуло от него.