Текст книги "сердце на двоих"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

«Да, именно так». Шерлок взял руку Джона и положил ее себе на затылок – в точности как той ночью. Сам он коснулся ладонью лица Джона: не совсем та поза, но это лучше, чем промахнуться мимо цели. В любом случае, Джон не узнает.

– Я уверен, – выдохнул он, склоняя голову.

Глава 15. Сокровенное

«Я целую Джона. Целую наяву», – эта мысль вытеснила из головы Шерлока все остальные, когда он прижался губами к его губам, сосредотачиваясь на ощущении от этого запретного до сих пор прикосновения.

В первое мгновение Джон, казалось, был ошеломлен до полной неподвижности, но быстро пришел в себя. «Нет, Джон целует меня», – поправил себя Шерлок, чувствуя, как крепче сжимается рука на его шее и приоткрываются губы Джона – точно так же, как тогда, только теперь на них был вкус чая и песочного печенья, а не зубной пасты.

Ему хотелось распробовать этот вкус, хотелось изучить рот Джона так же тщательно, как все остальные уголки его тела, но не успел он задуматься о воплощении этого намерения, как Джон неожиданно отстранился. Шерлок бессознательно потянулся за ним, касаясь его губ еще раз и еще – а потом Джон отвернулся, тяжело дыша.

На долю секунды Шерлока обжег страх быть отвергнутым, первая капля нестерпимо горячей волны унижения, но рассудок одержал верх. Он знал, что Джон любит его. Ни в чем на свете он не был уверен больше. Он замер в ожидании.

– Я что, сплю? – спросил Джон, снова поворачиваясь к нему лицом, и все встало на свои места. Шерлок улыбнулся.

Джон поспешно оттолкнулся от дивана, приподнимаясь, и Шерлок сделал то же самое. Теперь они оба сидели вполоборота друг к другу.

– Откуда ты... как ты вообще узнал об этом? – недоверие сделало голос Джона почти резким. – Я никогда не пересказывал тебе свой сон, только сказал, что мне снилось, как я тебя целую. Но я не упоминал, где и как... Это было точно... То есть, почти точно...

Шерлок одобрительно поднял бровь. Все в порядке, рано или поздно Джон сообразит.

– Значит... значит, это был не сон? – изумленно спросил Джон. – Тот первый раз... он был на самом деле?

Шерлок кивнул. Сердится ли на него Джон?

– Я должен был сказать тебе? Я собирался, но испу... но подумал, что ты будешь разочарован.

Джон все еще пытался разобраться в происходящем.

– Значит, это было после истории в парке, в ту ночь, когда ты залез ко мне на диван. Так вот что ты имел в виду утром, когда сказал, что я не возражал...

Это был не вопрос, а утверждение, и Шерлок промолчал. Он все еще не был уверен, как отреагирует Джон. Может быть, попытка повторить те обстоятельства была плохой идеей, но это действительно был его первый поцелуй, и он хотел разделить его с Джоном – так, как его помнили они оба.

– И все это время, когда я говорил: «Никаких поцелуев в губы», еще до того разговора в такси... Получается, к тому моменту я уже поцеловал тебя? – голос Джона не был огорченным, скорее удивленным с ноткой смущения. Шерлок поднял руку, проверяя выражение его лица, – да, именно так. Он кивнул.

– Ты не проснулся. Мне не пришло в голову, что ты осознавал что-то в тот момент, иначе я бы заговорил с тобой, – Шерлок пожал плечами. – Прости, Джон. Это моя вина. Я тебя потревожил, а ты... а ты просто поцеловал меня, – он улыбнулся с ноткой лукавой грусти. – С тех пор я чуть ли не каждую ночь толкал тебя, но ты так и не сделал ничего подобного.

Не удержавшись, Джон рассмеялся, но тут же резко оборвал смех.

– Это был твой... Мне достался первый поцелуй в твоей жизни, и я даже не запомнил этого?

Шерлок склонил голову набок.

– Ты спал, Джон, так что вся ответственность лежит на мне. Вот почему я хотел... – как же сказать, чтобы это не прозвучало невыносимо приторно? – Вернуть его, – наконец нашел он слово.

По выражению лица Джона было невозможно понять, о чем он думает, и Шерлок обвел пальцем его рот, о котором мечтал так долго.

– Может быть, начнем сначала? – тихо попросил он. – Я по-прежнему не понимаю эти чувства, но теперь я уверен в них. Я уверен в нас.

Он почувствовал, как губы Джона сжались.

– А что если однажды утром ты проснешься здоровым и они исчезнут, как ты опасался? – спросил он с неохотой, но недрогнувшим голосом. – Что тогда, Шерлок? Что будет со мной? С нами?

Шерлок нашел руку Джона и приложил ее к своей груди.

– Джон, они родятся снова. Что бы ни произошло, они вернутся.

В наступившей тишине он сидел, прижимая к себе сжатую в кулак ладонь Джона, и всей душой надеялся, что тот поверит в его слова. Теперь он точно знал, что каждое из них – правда, но больше сказать ему было нечего.

Джон медленно распрямил пальцы и прижал ладонь к сердцу Шерлока.

– Хорошо, – тихо сказал он, и Шерлок поразился тому, сколько смелости, веры и любви было в этом человеке. Еще больше он поразился, когда Джон толкнул его в грудь, вынуждая откинуться на спинку дивана, и оседлал его бедра.

– Итак, на чем мы остановились? – вопрос Джона явно был риторическим, поскольку у него определенно имелся план действий.

Шерлок поднял руки и с удивлением обнаружил, что голова Джона находится на одном уровне с его собственной. Возможно, ему стоит пересмотреть в лучшую сторону свое мнение об умственных способностях Джона: иногда его посещают просто замечательные идеи. Подавшись вперед, он замер на расстоянии вздоха от своей мечты.

– Ты не станешь останавливать меня на этот раз?

Он почувствовал дыхание Джона на своем лице; лежавшие на его плечах ладони скользнули выше, пальцы запутались в волосах на его затылке.

– Мне кажется, я никогда больше не буду останавливать тебя.

Шерлок притянул Джона ближе к себе, дотронувшись губами до его губ в легчайшем из прикосновений. Необъяснимым, завораживающим образом это ощущение не походило ни на какое другое. Шерлоку не хватало информации, чтобы понять, почему.

Обняв одной рукой Джона за шею, он прижался к его губам немного крепче, так что это уже было больше похоже на настоящий поцелуй, а потом чуть отодвинулся и оценивающе провел языком по своей нижней губе. Интересно. Он снова потянулся вперед, приоткрыв рот, и почувствовал, как Джон делает то же самое. И куда теперь полагается целиться – в центр рта или на какую-то определенную губу? Он попробовал и так, и эдак, с каждым разом отстраняясь все медленнее.

Шерлок пришел к двум важным умозаключениям. Первое – он понятия не имел, что делать дальше. Он намеревался изучить рот Джона изнутри настолько подробно, насколько тот ему позволит, но для подобных действий наверняка существовал свой этикет, одобренный путь отсюда, где было приятно, но относительно несерьезно, туда(что, по мнению Шерлока, было равносильно вторжению на чужую территорию). К великому сожалению, этот путь был ему незнаком.

Во-вторых, Шерлоку стало ясно, что Джон придает поцелуям большое значение и, вне всякого сомнения, имеет в этой области немалый опыт. Из этого заключения вытекало еще несколько выводов: от немедленной и весьма сильной неприязни ко всем, с кем Джон целовался раньше – исключая, может быть, близких родственников, – до беспокойства о том, что Джон может быть разочарован его попыткой, не отвечающей общепринятым стандартам.

Он даже почти не удивился, когда Джон, словно бессознательно ощутив его неуверенность, поцеловал его еще несколько раз и просто сказал:

– Теперь моя очередь.

– Да, пожалуйста, – Шерлок улыбнулся, не отрываясь от его губ, и почувствовал, как ладонь Джона ложится ему на щеку, а пальцы второй руки крепче сжимаются в его волосах. Джон склонил голову набок, прижался к его губам и повел, как ведут неопытного партнера в танце.

Шерлок пытался сохранять рациональный подход, когда Джон вобрал в рот его верхнюю губу, легко прикусил зубами нижнюю, скользнул в его рот языком и провел им вдоль его собственного языка. Он старался наблюдать со стороны и запоминать все происходящее, чтобы понять, что делать сейчас, и обдумать свой опыт на досуге, но Джон глубже запустил пальцы в его кудри, обхватил губами его язык и сжал, – и мозг Шерлока перешел в автономный режим.

Чувствуя головокружение и нехватку воздуха, Шерлок прервал поцелуй и прижался лбом ко лбу Джона, схватившись за его шею, как за спасательный круг.

– Ты в порядке? – спросил Джон, и в его хриплом, задыхающемся голосе было столько желания, что Шерлок просто не мог противостоять ему, не мог не ответить на этот зов. Он запрокинул голову Джона назад и завладел его ртом.

Что делать дальше, как будет правильно – все это было теперь неважно. Впервые в жизни Шерлок слушал свои инстинкты, доверялся своему телу, каждая клетка которого требовала, чтобы он схватил Джона и не отпускал больше никогда, объявил его навеки своим, поставил на нем свою несмываемую печать и держал так крепко, чтобы ему никогда не пришло в голову ни вспоминать о прошлых возлюбленных, ни задумываться о новых. Потому что – и это было ясно, как день, – Джон Ватсон принадлежал ему, а Шерлок Холмс был совершенно не намерен делиться.

Они целовались, пока мир вокруг не поблек и не расплылся туманным облаком бессмыслицы, потому что все, что не было ртом Джона, языком Джона, вкусом и запахом Джона, больше не имело значения. И когда у Джона устали колени, Шерлок подался вперед, а Джон обхватил его ногами. Шерлок крепко прижал его к себе, и они вместе упали на диван, ни на мгновение не отрываясь друг от друга.

А потом Шерлок вытянулся во весь рост, прильнул еще ближе, склонил голову набок, втолкнул язык в рот Джона и почувствовал его язык у себя во рту. Он лизал, сосал, покусывал, пробовал до тех пор, пока не узнал все, что хотел узнать, и не запомнил каждый дюйм рта Джона. Он постиг все, что можно было постигнуть в науке поцелуев, и научился понимать, чего хочет Джон, научился различать, от чего он вздрагивает, от чего стонет, а от чего отрывается от его губ, чтобы сказать, что Шерлок удивительный, что он любит его, хочет его одного и никогда, никогда не хотел так никого другого.

И даже узнав все это, научившись всему, чему можно было научиться, собрав и усвоив каждую крошку информации, Шерлок с изумлением понял, что ему все еще мало. Поэтому он целовал Джона снова и снова, осознавая, что достаточно не будет уже никогда, что он впал в новую зависимость, по сравнению с которой кокаин не страшнее кофеина. Зависимость от Джона или от поцелуев – он не знал, но это было неважно, потому что Джон был рядом, не уходил и не собирался уходить от него. В этот момент стало необходимо прерваться, и он остановился – заставил себя остановиться, – поднял голову, положил ладони на лицо Джона, чтобы тот не потянулся за ним вслед, и сказал:

– Я люблю тебя.

И Джон ответил ему, задыхаясь, и снова поцеловал его, и его лицо было мокрым, но он улыбался. Они целовались и целовались, хотя теперь это было сложнее из-за того, что Джон улыбался, – а может быть, это Шерлок улыбался и его щеки были мокрыми, но это не имело никакого значения, потому что они были вместе. И в какой-то момент они отправились в постель, но ничего больше не случилось: они лежали, сплетясь в единое целое, целовались и что-то шептали друг другу, и Шерлок чувствовал себя полноценным, настоящим и совершенно счастливым, и Джон был важнее всего – важнее зрения, важнее всей его жизни.

Глава 16. Пробуждение

– Нет! Нет, нет, нет...

Вздрогнув от громкого стона, Джон открыл глаза и сразу же перекатился на бок, ближе к Шерлоку, лежавшему на постели ничком. Тело детектива свело судорогой от напряжения; кошмар был из самых тяжелых.

Джон давно бросил попытки трясти его, чтобы разбудить, – от этого Шерлок лишь сворачивался в кокон, словно защищаясь. Вместо этого он наклонился над другом и твердым голосом сказал ему в самое ухо:

– Это сон. На самом деле ничего не происходит. Я здесь, я с тобой, – просунув руки под вздрагивающее тело Шерлока, он крепко прижал его к себе.

– Джон! – задыхаясь, выкрикнул Шерлок, но не проснулся. Он по-прежнему был заперт, как белка в колесе, внутри бесконечного сценария своего кошмара. – Джон! Нет, только не Джон, нет...

– Шерлок! – Джон повысил голос. – Шерлок, я здесь, проснись!

Судорожно втянув воздух, Шерлок резко повернулся к нему. Обеими руками он крепко стиснул Джона, так что между их телами от груди до колен нельзя было просунуть и ладонь, уткнулся лицом ему в шею и глубоко вздохнул. Джон попытался было чуть откинуть голову, чтобы взглянуть на лицо Шерлока в свете ночника, но тот не позволил ему сдвинуться ни на дюйм: вместо этого он опрокинул Джона на спину и полностью накрыл его своим телом.

– Джон... – пробормотал он, весь дрожа. Джон положил ладони ему на спину и принялся гладить, успокаивая, вверх и вниз.

– Все в порядке, любимый, – негромко сказал он, целуя Шерлока в волосы где-то над ухом. – Ты дома, ты в безопасности.

Шерлок буркнул что-то недовольное ему в шею, но не пошевелился. Его дыхание становилось ровнее: он все делал быстро, даже приходил в себя.

– Моя безопасность меня не волнует. Герой моего кошмара – не я, – он наконец поднял голову. – Я должен встать. Ты со мной?

– Конечно, – выбираясь из кровати, Джон взглянул на часы. Должно быть, они заснули довольно поздно, но в любом случае Шерлок проспал пять или даже шесть часов подряд. За последнюю неделю или около того подобная удача выпадала нечасто.

Он занялся чаем, а Шерлок принялся расхаживать по гостиной взад-вперед, бормоча что-то себе под нос, но сквозь шум закипающего чайника слов было не разобрать. У детектива был взбудораженный, но в то же время сердитый и разочарованный вид, – значит, случилось что-то непредвиденное, обычно он реагировал на свои сны не так. Джон встал было в дверном проеме с кружкой, чтобы поймать проносящегося мимо Шерлока и всучить ему чай, но после нескольких попыток сдался и вернул кружку на кухонный стол.

– Что-то в документах, – объявил Шерлок. – Что-то, чего я не понял, но запомнил на подсознательном уровне. Мы должны просмотреть все заново.

Испустив стон, Джон едва успел поставить свою кружку, как Шерлок круто развернулся и, подлетев к нему в несколько шагов, схватил его за плечи.

– Он попытается отобрать тебя у меня, Джон, – скороговоркой выпалил он. – Я не могу позволить, чтобы это случилось. Я не позволю.

Его пальцы впились так глубоко, что Джон поморщился от боли.

– Не понимаю... Это имеет отношение к твоему кошмару?

– Да, – ответил Шерлок и сразу же, покачав головой, поправился: – Нет. Да, – с невнятным возгласом он отвернулся. – Мой сон. Сон, в котором я слепой. Сегодня я увидел его продолжение.

Шерлок замолчал и немного отодвинулся. Воспользовавшись этим, Джон еще раз попытался глотнуть чаю, но тут же был вынужден поставить кружку на место – Шерлок снова стиснул его плечи.

– Я говорил тебе, что чувствую одиночество? Во сне вокруг меня находятся люди, много людей, но я все равно один. Весь сон просто пронизан этим ощущением.

Джон покачал головой, зная, что чуткие пальцы Шерлока распознают это движение.

– Нет. Ты говорил, что расследуешь дело. Ищешь что-то отсутствующее, но не знаешь, что.

Шерлок притянул его ближе к себе, крепко обхватив длинными руками.

– Дело – это ты, – сказал он, почти касаясь губами волос Джона. – Я должен найти тебя. Вот почему я чувствую во сне такое одиночество: тебя нет рядом.

– Послушай, Шерлок, – неуверенно начал Джон, – людям часто снится, что они теряют своих близких. Это еще не значит, что с ними что-то случится на самом деле, – он положил одну руку на шею Шерлока, второй провел вниз по его спине. – Я в порядке, я с тобой. Не думаешь же ты, что я собираюсь оставить тебя сейчас, когда самое интересное только начинается? – он позволил себе уронить руку еще ниже, остановившись только на изгибе Шерлокова... тыла («Следи за терминологией», – напомнил он себе).

Шерлок фыркнул, но его мертвая хватка немного ослабла.

– Джон, я не предполагаю, что обладаю даром предвидения, – нетерпеливо сказал он. – Обычно мои сны полностью рациональны и легко соотносятся с событиями наяву. Эти... кошмары начались только после того, как папка оказалась у нас. Связь с Мориарти очевидна: где-то в документах должен быть намек на то, что он попытается захватить тебя снова.

Джон не ответил. В глубине души он считал, что Шерлок просто пытается применить свой дедуктивный метод к недавно обретенным эмоциям, не зная, как относиться к ним иначе.

– Может быть, ты придаешь чересчур много значения обычным снам? – спросил он наконец.

Шерлок снова выпустил его и принялся ходить туда и обратно.

– Но почему сейчас? – бормотал он себе под нос. – Не в парке, именно сейчас... Что изменилось? – Он остановился, на мгновение его лицо просветлело, но сразу же скривилось в гримасе отвращения. – Он задерет нос до небес, узнав, что снова оказался прав.

– Ты о ком?

– Майкрофт. Он был прав, хотя беспокоился не о том человеке, – Шерлок присел на подлокотник кресла и с силой провел ладонью по лицу. – Хотя нет, насчет этого он тоже оказался прав. Черт бы его побрал.

Джон не поспевал за ним.

– Хочешь чаю? – спросил он.

Шерлок покачал головой и поднял руку.

– Только тебя. Иди сюда.

От такого деспотизма Джон только вздохнул, но послушно приблизился настолько, чтобы Шерлок смог притянуть его к себе.

– Джон, он хочет отобрать у меня глаза, – объяснил детектив, – вот почему подсознание изображает меня слепым в этом сне. Ты снова дал мне возможность работать, а Мориарти хочет отнять ее у меня, – его рука крепче обхватила бедра Джона. – Именно об этом хотел предупредить нас Майкрофт: не привлекать к себе внимания.

– Но Майкрофт беспокоился не обо мне, – напомнил Джон. – Он считал, что угроза направлена на тебя.

– Так и есть, Джон. Отобрать тебя – самый лучший способ причинить мне боль.

– Потому что я – твои глаза.

Шерлок поднял руку, чтобы проверить выражение лица Джона, но тот отвернулся.

– Джон, как ты можешь быть таким идиотом? – требовательно спросил он. – Или прошлой ночью со мной был не ты?

У Джона немного отлегло от сердца. Когда Шерлок вот так, мимоходом оскорблял его умственные способности, это странным образом обнадеживало.

Шерлок вскочил и снова начал расхаживать по комнате.

– Почему я не послушал Майкрофта? – с горечью сказал он.

– Ты никогда его не слушаешь, – напомнил Джон, – разве что для того, чтобы ненароком не сделать то, чего он хочет.

Шерлок скривил губы в попытке усмехнуться, но тут же покачал головой. Стоя посередине комнаты, он выглядел совершенно потерянным: Джон никогда не видел его таким.

– Как мне уберечь тебя, Джон? – тихо спросил он. – Я ничего не могу.

* * *

Следующая неделя показалась Джону почти такой же нескончаемой, как проведенная в больнице. Шерлок отдалялся от него с каждым днем. В своей постели он не ночевал, обходясь короткими передышками на диване. Теперь он, казалось, больше боялся закрыть глаза хотя бы на минуту, чем открыть их. Иногда Джон выбирался из своей комнаты посидеть с ним рядом и гладил его по голове, а он бормотал во сне о Мориарти, глазах, Джоне, о том, что был всего один выстрел... Но после пробуждения он не хотел обсуждать эту тему.

Напрямую он не отталкивал Джона. Если тот хотел поцеловать его, он отвечал, но очень скоро мягко отводил в сторону руки Джона со словами: «Я работаю» или «Мне надо сосредоточиться». После нескольких попыток Джон отступился: постоянные отказы его вовсе не радовали.

Шерлок был убежден, что где-то в документах кроется намек на опасность, грозящую Джону. Он снова заинтересовался делом пропавшей няни, в котором чувствовал что-то от стиля Мориарти. За деталями они отправились в Скотланд-Ярд. Шерлок был холоден и сосредоточен; Джон поймал на себе легкую улыбку Салли, сочувственный взгляд Лестрейда, а когда увидел в коридоре Андерсона, просто отвернулся и направился прочь.

Во время одного из визитов Майкрофта миссис Хадсон обнаружила Джона сидящим на лестнице и увела его к себе, чтобы закормить до отвала домашними булочками с чаем.

– Ты напугал его, дорогой, – мягко сказала она. – Он не привык к таким чувствам и не знает, что с ними делать. Не волнуйся, все образуется.

Она похлопала его по колену. За последние несколько дней на долю Джона не приходилось и такой ласки, так что ему потребовалось еще две чашки чая, чтобы успокоиться.

Кризис разразился в тот вечер, когда Джон, воспользовавшись присутствием Майкрофта, ушел из дома, чтобы побыть одному. Разумеется, за каждым его шагом следили охранники, но он не обращал на них внимания. Он отправился в паб, где просидел час над пинтой пива, обдумывая сложившееся положение.

Джон понимал поведение Шерлока, но не знал, как помочь ему. Испытав первую настоящую радость в своей жизни, он сразу же столкнулся с кошмаром, в котором потерял ее, и буквально лишился управления, как вошедший в штопор самолет. Хуже всего было то, что у Шерлока действительно не хватало опыта, – он был словно столкнувшийся со смертью бабушки ребенок, у которого никогда раньше не умирала собака. Он не умел справляться с этими чувствами, не знал, как пережить потерю.

В какой-то момент Джон понял, что пора возвращаться. Майкрофт не оставит Шерлока одного, но чем дольше они пробудут наедине, тем больше опасность, что они просто убьют друг друга. Домой он плелся еле-еле, а внутри тихо прикрыл за собой входную дверь и привалился к ней, собираясь с духом.

Вздохнув, он выпрямился и направился к лестнице. Сверху доносились голоса – глубокий баритон Шерлока был слышен более отчетливо, голос Майкрофта звучал приглушенно.

– Ты должен, – настаивал Шерлок. – Новые документы, возможно, даже новая страна. Не притворяйся, что это не в твоих силах.

Ответа Майкрофта Джон не расслышал, но его брату он явно пришелся не по душе.

– Когда я тебя о чем-нибудь просил?

Джон замедлил шаги. Он не хотел подслушивать, но не хотел и врываться посреди разговора.

– Хорошо, я буду тебе обязан, – эта идея явно не вызывала у Шерлока восторга, но он продолжал: – Я буду твоим должником.

Кажется, речь шла о переезде. Что же, Джон не возражал: ему самому было все равно где находиться, хотя он не сомневался, что Шерлок уже через неделю начнет сходить с ума от скуки и захочет вернуться. На самом деле, ему было бы даже полезно сменить обстановку, представить себе жизнь под другим углом. Джон поднялся еще на несколько ступенек. Теперь голос Шерлока был слышен еще отчетливее, несмотря на то, что он заговорил тише.

– Только... – он осекся. – Только не говори мне, где он. Лучше мне не знать.

Джон примерз к месту. Что?! Перепрыгнув через последние две ступеньки разом, он распахнул дверь и уставился в потерявшие всякое выражение лица братьев.

– Я никуда не уеду, пока ты не убедишь меня в том, что я здесь не нужен. А это тебе не удастся, так что забудь, – с этими словами Джон промаршировал на кухню, схватил чайник и сунул его под кран.

Оборачиваться он не хотел. Не хотел видеть жалость, отблески которой уже появились в глазах Майкрофта, не хотел, чтобы по его лицу шарил этот всепроникающий взгляд. Но все равно оба брата отлично слышали, как мелко постукивает о край мойки чайник в его трясущихся руках. К черту! Он уронил чайник в раковину и уперся сжатыми кулаками в столешницу, по-прежнему стоя спиной к комнате.

– Поговорим позже, Шерлок, – вполголоса сказал Майкрофт, поднимаясь, чтобы уходить. – Приятного вечера, Джон.

Джон дернул головой, но не повернулся и не произнес ни слова. Он знал, что Шерлок стоит в дверном проеме, хотя не слышал ни звука.

– Я не могу потерять тебя, Джон, – в голосе детектива звучала окончательная, бесповоротная решимость.

– Прогнать меня ты за потерю не считаешь?

– По крайней мере, ты будешь в безопасности.

Джон усмехнулся.

– «Может быть опасно», забыл? – он наконец повернулся и шагнул к Шерлоку. Тот немедленно отступил и уселся в свое кресло с безразличным, почти скучающим видом. Джон ненавидел это выражение лица.

– Я не хочу быть в безопасности. Безопасность ничего для меня не значит и никогда не значила.

Шерлок молчал, словно весь этот разговор не заслуживал его внимания, но Джон видел, как часто бьется жилка на его горле.

– Приговариваешь меня к безопасной жизни в одиночестве и скуке, так? По-твоему, это все, на что я гожусь? Все, чего я заслуживаю?

– Я сделал тебя мишенью, Джон, – резко сказал Шерлок. – Тебе будет лучше без...

– Без тебя? – перебил Джон. – На прошлой неделе ты говорил совсем другое. Что произошло с «Я сделаю все, чтобы удержать тебя»? – в его голосе зазвучала горькая насмешка. – Как же мало, оказывается, стоят твои слова.

Похоже, Шерлока проняло.

– Это было до того, как я... – начал он горячо, но запнулся и снова замолчал.

– До того, как ты что? – требовательно спросил Джон. – Принял свои чувства? Или понял, что они делают тебя уязвимым?

Шерлок стиснул зубы и медленно выдохнул, явно пытаясь взять себя в руки.

– Если бы я был собой, – прямо сказал он, – если бы от меня был какой-то прок, все было бы иначе, мы могли бы противостоять ему вместе. Но я бесполезен. Мы не сможем.

Он покачал головой.

– Я навлек на тебя опасность. Сделав тебя своими глазами, я все равно что нарисовал мишень у тебя на лбу. Майкрофт позаботится о новых документах, ты уедешь и не вернешься, пока не будет безопасно.

– Черта с два!

Шерлок стиснул подлокотники кресла, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Как пожелаешь, – холодно сказал он. – В любом случае, я переезжаю.

– И куда же? Что говорится об этом в твоем грандиозном плане? Отправишься к Майкрофту? Ты свихнешься сам и сведешь его с ума.

– Это неважно. Пусть хоть запирает меня вместе с мамой, пока я снова не стану собой, мне все равно, – Шерлок поднял голову. – Зато ты будешь в безопасности.

– Черт возьми, Шерлок! – в бессильной ярости Джону хотелось топать ногами, крушить кулаками стены; хотелось схватить Шерлока и вытрясти из него всю дурь, а потом засунуть на ее место хоть чуть-чуть здравого смысла. – Ты что, окончательно рехнулся? Ты сам-то себя слышишь? Все, к чему мы шли последние недели, все, чего добились, – ты хочешь просто взять и выбросить это в окно? Хочешь прогнать меня и киснуть в темном углу, дожидаясь, пока вернется зрение?

Шерлок ничего не ответил; его лицо было жестким и решительным. Джону хотелось ударить его, и он резко сменил тактику.

– Ладно, давай уедем куда-нибудь вместе. Если в Лондоне слишком опасно, мы можем отправиться куда захочешь: на континент, в Америку, да хоть в чертов Богнор-Риджис[10], мне все равно. Куда-нибудь вместе... Прекрати качать головой!

– Нам слишком опасно быть вместе, Джон, – ответил Шерлок немного мягче. – Я уже принял это во внимание. Когда мы порознь, я не представляю угрозы, а ты в меньшей опасности.

– Не пытайся перевести разговор на меня, мы оба знаем, что это не так, – Джон угадал за внешней непреклонностью Шерлока первую нотку отчаяния и уцепился за нее изо всех сил. – На самом деле тебя волнует не моя безопасность, а своя собственная.

Шерлок вяло махнул рукой.

– Не говори ерунды.

– Ерунды? А ты хоть раз подумал о том, чего хочу я сам? О том, каково мне будет уехать прочь, оставить дом и все, что для меня важно? Это хоть что-нибудь для тебя значит?

Ответа не последовало. По лицу Шерлока было видно, что он намерен пропускать мимо ушей все дальнейшие возражения.

– Шерлок, безопасность – еще не все. Как насчет твоей Большой игры? Раньше ты думал только о ней.

– А теперь нет! – похоже, Шерлок был недоволен тем, что позволил снова вовлечь себя в спор, но продолжил: – Теперь это не так, Джон, и ты знаешь это, – на мгновение он закрыл лицо ладонью, потом расправил плечи и снова уронил руку. – Я не могу играть в эту игру без тебя, а закончится она тем, что тебя убьют.

На этом слове голос Шерлока чуть дрогнул, но было ясно, что его решимость непоколебима.

– Так будет лучше, – закончил он, подводя итог разговора.

Джон смотрел на него во все глаза и видел картины последних недель: они вместе, Шерлок улыбается, прикасается к нему, берет его лицо в ладони. Обнаженный Шерлок, задыхаясь, держит его за руку. Шерлок обнимает его на диване, целует по-настоящему, говорит, что теперь уверен, что любит его... Как оказалось, недостаточно сильно. Совсем недостаточно. Джон проглотил комок в горле и сморгнул навернувшиеся на глаза горячие слезы. Он должен держаться, должен сохранять спокойствие. Он солдат.

– Ладно, – сказал он наконец. – Если ты решил, что не желаешь рисковать своим сердцем, пусть будет так. Оставь его себе. Будь один, прячься от жизни – чего уж лучше! Я никогда не считал тебя трусом, Шерлок.

Лицо Шерлока потемнело от обиды, он поднялся на ноги.

– Я боюсь за тебя, а не за себя.

– Бред! – сорвался Джон, теряя самообладание. – Полный бред, и ты прекрасно это знаешь! Физическая опасность не остановит такого человека, как ты, – точно так же, как не остановила бы и меня. Душевная боль – вот чего ты боишься. Отгораживаешься, отталкиваешь меня, чтобы защитить себя. Себя, Шерлок, не меня. Не меня.

Он отвернулся, тяжело дыша и надеясь, что Шерлок примет его смятение за ярость. Почувствовав, что голос повинуется ему, он заговорил снова, не оборачиваясь. Если сегодня его сердцу суждено разбиться, он не хочет видеть, как это произойдет.

– Давай, вперед, – пригласил он. – Действуй, если считаешь, что так надо. Защити себя. Но не смей ни на секунду притворяться, что делаешь это ради меня: любому идиоту ясно, что ты врешь.

Молчание тянулось долго. Джон до такой степени сосредоточился на самоконтроле, что не слышал, как Шерлок подошел к нему сзади; не видел его рук, пока они не легли ему на плечи, разворачивая, и не успел наклонить голову до того, как Шерлок взял в ладони его лицо и почувствовал слезы на его щеках.

– Джон... – с ужасом прошептал он. – Джон, я... – Шерлок провел пальцем вниз по мокрой полоске на его шее. – Как ты... как ты можешь так говорить?

– Все дело в том, чем ты рискуешь и что получаешь взамен. Так бывает во всем, – больше всего на свете Джону хотелось броситься Шерлоку на шею, но сейчас это было невозможно. – Неделю назад я был так счастлив... Когда ты сказал, что уверен, что любишь меня, когда ты поцеловал меня – это была лучшая ночь в моей жизни, – Джон замолчал и закрыл глаза. Он не мог сказать эти слова, глядя в лицо человека, которого так любил. – А потом... потом, похоже, ты передумал и пожалел о случившемся. Ты сделал мне больно – думаю, ты и сам это понимаешь.

Глубоко вздохнув, он снова открыл глаза. Если это его последний шанс, он должен хотя бы попытаться.

– Но, Шерлок, я бы ни на что не променял эту ночь. Даже если ты прогонишь меня, если она никогда больше не повторится... она того стоила.

Чуткими, зрячими пальцами Шерлок ощупывал его лицо, смахивал продолжавшие бежать по щекам слезы.