Текст книги "сердце на двоих"
Автор книги: Nikto Neko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
«Думай! – приказал он себе. – Джон сказал, что твой ум по-прежнему безупречен, так используй его!» Впервые с момента пробуждения Шерлок задумался о чем-то кроме своей слепоты, разочарования и страха, попытался взглянуть на вещи с точки зрения Джона.
Что он пережил в момент выстрела? Майкрофт прочитал Шерлоку все отчеты, но в них не было ни слова о том, что чувствовал Джон. Шерлок знал, что для людей чувства очень важны. Он в который раз попытался напрячь память, но по-прежнему не мог вспомнить ни одного события после выхода из дома той ночью.
Он знал, что Джона заставили надеть один из жилетов со взрывчаткой и что тот был на нем, когда они увидели друг друга в бассейне. По спине Шерлока пробежали мурашки, и он крепче обнял друга. А что если все вышло бы наоборот?
Что если Джон был бы ранен и провел неделю в коме, а Шерлок остался бы почти невредим? Что если он просидел бы неделю у постели Джона, не зная, очнется ли он и каким станет?
Пошел бы он на это? Стал бы бодрствовать у его изголовья, как это сделал Джон? Потерял бы целую неделю времени без малейшей гарантии результата? Семь дней и семь ночей на жестком стуле – и ничего, кроме бесконечных мыслей, страхов, ожидания самого худшего...
Да, внезапно понял он к своему немалому удивлению. Да, если бы в той больничной кровати лежал Джон, то он, Шерлок, сидел бы на стуле рядом. Это было интересно.
Он притянул все еще всхлипывающего Джона ближе к себе и погладил его по спине неловким успокаивающим жестом. Конечно, из слепого социопата плохой утешитель, но Шерлок надеялся, что это поможет.
Чего же Джон боялся больше всего? Из отчета Шерлок знал, что Джон был готов пожертвовать собой, чтобы дать ему шанс спастись. Значит, это не был страх за свою жизнь. Так что же? Шерлок глубоко задумался, перебирая в памяти сказанные только что слова.
Через несколько минут Джон начал успокаиваться, и Шерлок услышал, как он пытается что-то сказать, уткнувшись ему в воротник рубашки. Среди невнятных слов он расслышал несколько... извинений?
Взяв Джона за плечи, он немного отстранил его и нашарил на столе коробку с салфетками. Джон сдавленно поблагодарил, наскоро вытер лицо и снова принялся извиняться.
– Прости... Прости, я не хотел. Все в порядке, я просто перенервничал. Все хорошо. Прости.
– Джон, заткнись, – твердо велел Шерлок. Ему до сумасшествия хотелось хотя бы на секунду обрести зрение, чтобы увидеть этого удивительного человека, спасшего ему жизнь, но стыдящегося любого проявления слабости. – Ты боялся в точности того же, чего боялся бы и я, если бы оказался на твоем месте и меня не отвлекала бы слепота и прочие факторы.
Он протянул руку и дотронулся до лица Джона, проверяя его выражение.
– Ты боялся, что я стану заурядным, но буду помнить, что был уникальным. Ты знаешь меня достаточно, чтобы понять: это единственное, чего я не смог бы вынести. Память о ясности рассудка и невозможность обрести ее снова. Тупость.
Джон ответил не сразу и очень коротко.
– Спасибо, – сказал он.
И даже в окружавшей его темноте Шерлок понял, что Джон улыбается.
Глава 3. Под микроскопом
О том, что наступило утро, Шерлоку сообщило громыхание мусоровоза, заворачивающего за угол Йорк-террас. В этот час снаружи еще довольно темно, поэтому если сквозь веки не просачивается утренний свет, это не обязательно означает слепоту.
Шерлок помедлил, пытаясь с закрытыми глазами определить, не стала ли темнота немного светлее. Корковая слепота[5] непредсказуема: никто не мог сказать, вернется ли к нему зрение, и если да, то в какой мере. Поэтому каждое утро он проводил одну и ту же проверку.
Видимо, Джон еще спал – в квартире было тихо. Как всегда, подумал Шерлок, прикорнул вполглаза на диване, никогда по-настоящему не расслабляясь, словно солдат на войне. Стоило позвать, как он появлялся почти моментально, но никогда не оставался в комнате Шерлока, возвращаясь в гостиную как можно быстрее.
Это было непрактично, это нервировало, а хуже всего было то, что Джон отказывался объяснять свое поведение. Все, чего удалось от него добиться, – это «мне не следует проводить ночь в твоей спальне». Тихая война продолжалась уже неделю, и Шерлок начинал злиться.
Конечно, Джон был всегда под рукой, но организовано его дежурство было крайне неудобно. От лежания на диване у Джона болела спина, он не высыпался и от этого становился неприятно раздражительным. Насколько проще им обоим было бы спать в одной комнате! И насколько легче было бы Шерлоку открывать глаза каждое утро, если бы Джон был рядом...
Шерлок не понимал, почему Джон так упрямится. Может быть, ему не нравится комната? Или что-то не так с кроватью? Да, конечно, тот трупик подопытной крысы разлагался с невероятной скоростью, но после эксперимента он перевернул матрас! Все же люди иногда беспокоятся из-за таких пустяков...
Хорошо, решил Шерлок, если гора не идет к Магомету, Магомет пойдет к горе. Они будут спать в постели Джона. Он открыл глаза.
Ничего.
* * *
После завтрака Шерлок забрался в кресло с ногами, поджав колени к груди и натянув на них полы халата. Его мысли рассеянно блуждали, не останавливаясь ни на чем. Хорошо еще, что после травмы он стал больше спать, – по крайней мере, во сне не так скучно, как наяву. А потом он прозреет, и жизнь начнется снова.
Судя по звукам, Джон прибирал кухню. Интересно, что здесь может требовать уборки? Ведь все его эксперименты наверняка давно сгинули.
– Джон! – позвал Шерлок. – А что случилось с головой?
– Ее забрала Молли, – Джон чуть повысил голос, чтобы заглушить бульканье закипающего чайника. – Похоже, миссис Хадсон решительно настроена против экспериментов с чем-либо, что имеет лицо.
– Миссис Хадсон?
Вода полилась в чашку, хлопнула дверца холодильника, звякнула ложка; Джон подошел к столу, осторожно взял Шерлока за запястье и дал ему нащупать чашку.
– Да, – подтвердил он. Голос немного удалился – значит, Джон сел по другую сторону стола. – Она приходила в больницу, но ее не пустили к тебе. Возможно, это и к лучшему. Ты же знаешь, как она привязана к тебе. Ей было бы тяжело видеть тебя таким...
– Покалеченным? – перебил Шерлок.
– Я хотел сказать «неподвижным», – уточнил Джон. – В любом случае, я оставил с тобой Майкрофта и пошел угостить ее кофе. Тогда-то я и попросил ее убрать в морозильник все... объекты, которые без этого протухли бы.
– И забыл предупредить ее насчет головы?
– В тот момент меня заботила совсем другая голова, – резковато парировал Джон. – Так или иначе, я не знаю, уничтожила ли заморозка все, над чем ты работал, но если хочешь, мы можем разморозить что-нибудь и возобновить эксперименты. Ты будешь говорить мне, что делать.
Шерлок выпрямился, взял чашку обеими руками и сделал глоток, чувствуя странное тепло внутри. Джон и миссис Хадсон постоянно жаловались на его эксперименты и все же попытались сберечь его работу, даже не зная, суждено ли ему когда-нибудь очнуться. Пускай заморозка сама по себе не идеальный вариант, все же их поступок был... добрым.
Шерлок откашлялся.
– Должно быть, большинство тканей уже безвозвратно испорчено. Но мы можем взглянуть... – он осекся. – Ты можешь взглянуть на пальцы.
– Те, что в масленке? – Шерлок кивнул и услышал, как заскрипел стул Джона, когда тот встал. – Сейчас я их выну, а ты пока иди оденься.
Шерлок застонал. Джон даже дома заставлял его одеваться как на парад – и к чему?
* * *
Получасом позже Джон стоял у кухонного стола, согнувшись над микроскопом с наклейкой «Собственность больницы Св. Варфоломея», а над его плечом нависал Шерлок, очевидно, считавший, что если их головы будут достаточно близко, результаты наблюдений смогут перепрыгнуть к нему в мозг напрямую.
– Нет, все еще слишком твердый, – сказал Джон. – И в микроволновку я его не поставлю.
Он выпрямился.
– У нас новое правило: никаких частей тела в микроволновке. Ты всегда выставляешь слишком высокую мощность, они лопаются, а ты не удосуживаешься как следует отмыть камеру. Я бы не хотел еще когда-нибудь в жизни обнаружить на дне суповой тарелки ноготь человеческой ноги.
Шерлок фыркнул.
– Джон, не нежничай, возьмись за него как следует, – он потыкал упрямый палец, лежащий на предметном стекле, и потянулся за скальпелем. – Дай-ка я.
Джон быстро отвел его руку в сторону.
– Нет, Шерлок, не делай глупостей, – он держал лезвие на отлете, чтобы друг не мог достать до него. – Ты же сам видишь, он твердый как камень, придется подождать еще.
– Ку-ку! – из приоткрытой двери раздался бодрый голос, сопровождаемый деликатным стуком. – Вы в приличном виде, мальчики?
В комнату вошла миссис Хадсон, и Шерлок с недовольным ворчанием шлепнулся обратно в кресло. Она двигалась медленнее, чем обычно, и держалась ближе к одной стене – значит, с покупками. Задев за кресло Джона, зашуршали пластиковые пакеты. Сумки и в правой руке, много покупок.
– Привет, Шерлок! Доброе утро, доктор Ватсон! – она вошла в кухню, поставила пакеты на стол и начала разбирать продукты. Ради развлечения Шерлок попытался угадать, что она принесла. Это у него получалось отлично: сказывалась кухонная практика с Джоном.
– Большое спасибо, миссис Хадсон, вы очень добры, – судя по голосу, Джон стоял у мойки. – Чайник только что вскипел, хотите чашечку?
«Ага, начинается», – подумал Шерлок и привычно начал считать про себя.
«Десять, девять...»
– Почему бы и нет, дорогуша? С удовольствием! – полилась вода, открылась дверь холодильника.
«Восемь, семь...»
– Присядьте на минутку, миссис Хадсон, – мягкое «пуф» – это Джон взбивает подушку на сиденье. – Возьмите мое кресло.
«Шесть, пять...»
– Итак, как ваши дела, мальчики? Чем заняты? – чашка звякнула о блюдце. – О, спасибо, доктор.
«Четыре, три...»
Джон поставил свою чашку в раковину.
– Если на то пошло, у меня действительно есть пара дел, они займут не больше получаса...
«Два, один...»
– Идите, дорогуша, не волнуйтесь! Мы с Шерлоком пока чудесно поболтаем, верно?
«И-и... пуск!»Мимоходом потрепав Шерлока по плечу и пообещав не задерживаться, Джон унесся прочь, оставив его с временной сиделкой.
Шерлок натянуто улыбнулся и повернул голову в сторону миссис Хадсон.
– Что новенького, дорогуша? – жизнерадостно спросила она.
– Я все еще слеп, если вы об этом, – отрезал Шерлок и сразу же пожалел о своей грубости. Ему следовало бы поблагодарить ее – и за попытку спасти его эксперименты, и за готовность посидеть с ним на время отсутствия Джона, – но чувствовать благодарность было непривычно и тяжело.
Миссис Хадсон ничуть не обиделась.
– Как у тебя идут дела с доктором Ватсоном? Вы общаетесь так... дружески.
«Какая наблюдательность», – язвительно подумал Шерлок.
– Мы и есть друзья, миссис Хадсон.
Он чувствовал на себе ее взгляд.
– Знаешь, он очень неравнодушен к тебе, – внезапно сказала она. – В последнее время это особенно заметно.
– Заметно? – с интересом переспросил Шерлок. Насколько он мог судить, с момента выписки из больницы Джон обращался с ним исключительно как врач с пациентом, не считая небольшого срыва на прошлой неделе.
– Он не так скрывает свои чувства теперь, когда ты не можешь его видеть... Ох, прости, милый! – устыдилась своей прямолинейности миссис Хадсон, но Шерлок лишь отмахнулся.
– Не извиняйтесь, вы совершенно правы. Продолжайте! – он был заинтригован. Обычно он почти не обращал внимания на наблюдения других людей, но сейчас ситуация изменилась. Он хотел знать, что видит она, и сравнить это со своими впечатлениями.
– Даже не знаю, возможно, мне не стоит говорить что-либо... – засомневалась женщина.
Шерлок вздохнул. Люди никогда не хотят отвечать на прямые вопросы, и миссис Хадсон не была исключением из правил. Значит, с ней сработает метод от противного.
– Джон относится ко мне лишь как к пациенту, – спровоцировал он ее. – Он врач. Разумеется, сейчас он заботится обо мне больше, потому что я нуждаюсь в помощи.
Из соседнего кресла донесся деликатный смешок.
– В хорошеньком бы положении он оказался, если бы смотрел на всех пациентов так, как на тебя!
Любопытно. Возможно, все же стоит рискнуть спросить напрямую.
– И как он на меня смотрит?
Миссис Хадсон вздохнула.
– Так, словно ты для него – весь мир.
* * *
Направляясь быстрым шагом к банкомату, Джон размышлял о том, насколько Шерлок продвинулся за последнюю неделю. Его физическое состояние улучшалось с каждым днем: после инцидента с чисткой зубов приступы «застревания» на одном деле, к счастью, больше не повторялись, интеллектуальные способности вернулись почти на прежний уровень. Но его настроение начинало серьезно тревожить Джона.
Первую неделю после возвращения из больницы Шерлок метался между яростью, обидой и отчаянием – все эти реакции были естественными и понятными. Но сейчас он, похоже, решил просто ждать, когда зрение вернется и он сможет начать жизнь сначала, как будто ничего и не произошло, целиком вычеркнув из нее этот период.
Если он прозреет скоро, думал Джон, подобное подвешенное состояние не так уж и страшно. Но выздоровление может занять месяцы, годы... Он может остаться слепым навсегда. Джон должен был придумать что-нибудь, чтобы заставить Шерлока заинтересоваться той жизнью, которую он вел сейчас.
Эксперимент с обедами можно было признать сравнительно удачным. Шерлок никогда не снисходил до магазинов или готовки, так что понятия не имел, какие припасы лежат в кухонных шкафах. Джон дал ему задание определить, где что находится. Возможно, это было глупо, зато задействовало все четыре оставшихся у него чувства, а Джон хотел, чтобы Шерлок развил их как можно лучше и мог опираться на них в дальнейшем.
Разумеется, сначала Шерлок заявил, что это скучно, но Джон смог заинтересовать его, пообещав, что приготовит обед из любых продуктов, которые тот сочтет пригодными. Добрую половину дня он провел в кухне, встряхивая пакеты и банки, нюхая, пробуя, пересыпая их содержимое – и, конечно, развел ужасный беспорядок.
Однако и в этом Шерлок оказался так же гениален, как и во всем остальном, что делал. В результате обед получился вполне съедобным за исключением довольно странного десерта на тостах – оказалось, что консервные банки с рисовым пудингом и печеными бобами совершенно одинаковы по форме и весу.
Поход к банкомату и на почту занял у Джона около двадцати пяти минут, и на Бейкер-стрит он возвращался почти бегом. Конечно, Шерлок давно разгадал их с миссис Хадсон неуклюжую игру. Глупо было пытаться щадить гордость человека, для которого их намерения были очевидны, но они все равно старались.
Поднимаясь по ступенькам, он слышал голоса, но они сразу же смолкли, и миссис Хадсон выскочила на лестницу. У нее был взволнованный вид: проходя мимо, она улыбнулась и кивнула ему, но постаралась не встречаться с ним глазами и быстро ушла к себе. Джон почувствовал висевшее в воздухе напряжение и понял, что что-то произошло.
Шерлок стоял у окна. Услышав шаги, он медленно повернулся, и Джону показалось, что их взгляды встретились. Ощущение было резким, словно удар, Джон даже пошатнулся, хотя зрительный контакт существовал лишь в его воображении.
Шерлок протянул руку, и Джон машинально взял ее, предполагая, что тот хочет куда-то пойти. Но Шерлок решительно поднял свободную руку к его лицу, как делал теперь, чтобы узнать его выражение.
– Почему ты остался со мной, Джон? – спросил он.
Мгновенный приступ неконтролируемой паники исказил его черты. Шерлок улыбнулся и поднял вторую руку, и Джон внезапно вспомнил ту ночь, когда они искали граффити на стенах вдоль железнодорожных путей. Тогда Шерлок точно так же взял его лицо в ладони, а потом закружил его, и у него подкашивались ноги – вовсе не от потери равновесия... Именно та ночь заставила его пригласить Сару на свидание.
– Что ты делаешь, Шерлок? – неуверенно спросил он. Все тщательно выстроенное им за последние несколько недель отношение доктора к пациенту бесповоротно рушилось, и он чувствовал, как снова возвращается к тому, с чего начал.
– Я жду ответа, Джон. И хочу не только услышать, но и увидеть его, – Шерлок слегка сжал пальцы. – Ты ведь не против?
Оказавшись на зыбкой почве, Джон соображал с лихорадочной быстротой.
– Палец, должно быть, уже разморозился, – отчаянно выпалил он. – Давай продолжим эксперимент, пока... – прикосновения Шерлока не давали сосредоточиться, – пока он совсем не раскис.
Джон мысленно пнул себя за невольную паузу. Шерлок мог извлечь из нее больше смысла, чем обычный человек из целой тирады.
– Это такой медицинский термин, доктор? – Шерлок сделал маленький шаг вперед, и Джон отступил назад. Все как неделю назад, с отчаянием подумал он. Что же, Шерлок теперь всегда будет вести себя так? Будет загонять свою жертву в угол, пока не добьется нужного ответа?
– С экспериментом все в порядке. Я знаю, что ты убрал пальцы в холодильник, когда вошла миссис Хадсон. Я слышал, как стукнула крышка масленки, а потом скрипнул контейнер для овощей. Он всегда скрипит, когда его задвигаешь, потому что резиновую прокладку с него я давным-давно использовал как жгут.
Шерлок подался вперед, настойчиво водя пальцами по лицу друга.
– Ты жалеешь меня?
Джон судорожно втянул воздух.
– Жалею? – потрясенно переспросил он. – Жалею тебя? Почему ты так говоришь?
– Потому что я не услышал ответа, – объяснил Шерлок. – Я вынужден делать предположения, вот первое из них.
Джон никак не мог собраться с мыслями. Шерлок прижал его к столу и наклонился к нему так, что их губы разделяло всего несколько дюймов. Так просто было бы... Нет! «Он твой пациент, думай о нем как о пациенте», – твердил себе Джон, но чем ближе подходил Шерлок, тем труднее это было.
– Может быть, ты чувствуешь вину, – задумчиво предположил Шерлок. – За то, что меня ранили, а тебя нет.
От удивления Джон открыл рот. Подобная мысль ни разу не приходила ему в голову. Он прекрасно знал, кто виноват в случившемся с Шерлоком. Снайпер, сделавший роковой выстрел, достался Майкрофту, но Джон был полностью уверен, что рано или поздно найдет Мориарти и заставит его заплатить за все. При воспоминании об этом ненавистном человеке его лицо затвердело, и Шерлок легкой усмешкой дал понять, что обо всем догадался.
– Ты не будешь преследовать Мориарти, – с настойчивостью сказал он. Джон не мог отделаться от ощущения, что пальцы Шерлока напрямую вытягивают мысли из его головы. Он попытался отстраниться, но детектив лишь крепче сжал его щеки.
– Похоже, ты отталкиваешься от своих, а не от моих чувств, – Джон решил, что пора перейти в контратаку. – Возможно, это ты считаешь меня виноватым. Может, где-то глубоко внутри ты думаешь, что я мог оказаться быстрее, удачнее оттолкнуть тебя, подставиться под пулю сам?
При последнем предположении Шерлок вздрогнул и покачал головой.
– Джон, со мной это не сработает. Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю и никогда не думал.
– Я бы сделал это.
Джон захлопнул рот, но было поздно: он почти видел, как нечаянно вылетевшие предательские слова висят облачком над его головой, словно в комиксах, и их уже не вернуть. Его самообладание стремительно испарялось.
Шерлок пробежал кончиками пальцев по плотно сжатым губам Джона, тщетно надеясь, что тот скажет еще что-нибудь. На его лице было написано отчаяние человека, готового отдать правую руку за возможность видеть.
– Почему ты остался со мной, Джон? – снова спросил он. – Почему ты терпишь меня? Ведь я больше не могу делать вещи, которые раньше так восхищали тебя. Лишь потому, что ты мне нужен? Я вижу в этом только жалость.
Джон почти не понимал, что он говорит; все его внимание было приковано к губам Шерлока. Край стола уже врезался ему в бедра, а Шерлок все не отодвигался, очевидно не представляя, насколько двусмысленно выглядит сейчас.
Джон чувствовал, как прижимается к нему стройное, мускулистое тело Шерлока, и понимал, что уже не может бороться. Внутри него рушились стены – надежные, прочные стены, которые он начал возводить почти сразу после их знакомства и так тщательно крепил весь последний месяц, пока Шерлок был его пациентом.
Его лицо горело, губы приоткрылись сами собой, когда большой палец Шерлока вновь коснулся их, он едва удерживался от поцелуя. Запах Шерлока кружил голову; Джон положил руки ему на плечи, пытаясь оттолкнуть, но сил не было.
Он жадно вбирал в себя взглядом склоненное над ним лицо: упавшие на бледный лоб темные кудри, чувственный рот, невидящие, но по-прежнему пристальные светлые глаза. Джон был не из тех, кого волнует только физическая красота, но он не мог не признаться себе, что с первой же минуты был потрясен внешностью Шерлока. Он действительно был уникальным, не похожим ни на кого.
Их лица были так близко, что Джон различал разноцветные крапинки в глазах Шерлока, из-за которых они казались то голубыми, то серыми, то зелеными. Должно быть, Шерлок все еще ждал ответа, но Джон давно забыл вопрос, и детектив заговорил снова. Его бархатный голос струился, как темная река, завораживая, затягивая в глубокие омуты.
Стены в голове Джона рассыпались пылью. Все, что он накрепко запер в себе после предупреждения Шерлока о том, что тот «женат на своей работе», рвалось наружу. Строгая аскеза последнего месяца, когда он давил в себе малейшую неподобающую мысль о своем пациенте, о человеке, зависящем от него, сделала его чувства лишь невыносимее.
Шерлок все говорил, но Джон понятия не имел, о чем. Он не мог оторвать взгляда от губ Шерлока, будивших мечты, которые он считал давно похороненными. Джон поймал себя на том, что невольно тянется к ним, и резко оборвал себя. Никогда в жизни он не опустится до того, чтобы насильно поцеловать того, кто не видит его и не может избежать поцелуя! Собрав все силы, он заставил себя остановиться, но остановить отклик его тела на всепоглощающую близость Шерлока уже не могла никакая воля.
Еще мгновение, понял Джон, и игра закончится, Шерлок узнает правду...
Поток слов внезапно оборвался, Шерлок замер и напрягся. «Да что ты знаешь о напряжении!» – хихикнул истерический голосок в голове Джона.
– Значит, – голос Шерлока разом упал на пол-октавы, – это не жалость?
Глава 4. Польщен твоим вниманием
– Шерлок, ради бога, прости, – задыхаясь прошептал Джон. – Честное слово, я не... Я хотел сказать... – он запнулся, замолк и попробовал сначала: – Клянусь, после больницы я не думал о тебе так... Все это время я не позволял себе...Обещаю...
Он отвернулся и оперся рукой о стол – голос стал тише, скрипнуло дерево. Сбивчивые объяснения постепенно смолкли, завершившись сдавленным ругательством.
Шерлок отступил на шаг и стоял посреди комнаты в растерянности, медленно осознавая случившееся. Похоже, Джон расстроен. Это неправильно – ведь Шерлок сам спровоцировал его. Он вытянул руку и дотронулся до плеча друга.
– Все в порядке, – успокоил он. – Не волнуйся, я не сержусь и не в обиде.
Джон вздрогнул и отстранился. Шерлок опустил руку.
– Но все-таки я не понимаю, – признался он.
Джон невесело усмехнулся.
– Я и не думал, что ты поймешь. По-твоему, я уже пересилил себя?
– Пересилил? – удивленно переспросил Шерлок.
– Но ведь не могло же это стать для тебя полной неожиданностью, – возразил Джон, не оборачиваясь. – Ты прекрасно знал, что нравишься мне, иначе не отшил бы меня в тот вечер у Анжело.
Шерлок задумался, припоминая.
– Я мог просто неправильно понять тебя. В конце концов, тогда мы только познакомились.
– Ага, и в первый же вечер ты рассказал обо мне абсолютно все, – Джон фыркнул. – Единственное, о чем мы умолчали, – моя сексуальная ориентация. Впрочем, позже я понял, что ты намеренно обошел эту тему.
– Возможно, я просто пытался внести ясность, – предположил Шерлок.
– У тебя это прекрасно получилось! Я сотню раз вспоминал тот разговор, так что могу напомнить тебе твои точные слова. Как раз между заявлением, что ты женат на своей работе, и категорическим отказом от отношений со мной ты сказал дословно следующее: «Хотя я польщен твоим вниманием...»
Стол скрипнул снова – должно быть, Джон оттолкнулся от него и повернулся лицом к Шерлоку, потому что его голос зазвучал яснее и громче.
– Ты бы не сказал так без причины. Или великий Шерлок Холмс допустил ошибку? Ты вычислил обо мне абсолютно все – неужели ты мог не понять, что я бисексуал и нахожу тебя привлекательным?
Еще один протяжный скрип: Джон оперся на стол. Шерлок ясно представлял себе, как он стоит с расстроенным и напряженным видом, скрестив ноги и сложив руки на груди.
– Ну же, Шерлок! Ты бы не стал тратить время, отваживая натурала, которому ты совершенно безразличен. Какой в этом смысл?
Шерлок поймал себя на том, что совершенно не хочет спорить. Оглядываясь назад, он уже жалел о своей резкости. Что было бы, если бы он промолчал тогда? Джон начал бы... ухаживать за ним? На что это было бы похоже?
– Что же, – признал он, – пожалуй, я действительно, как ты выражаешься, отваживал тебя. Но мне казалось, что это удалось: с тех пор ты ничем себя не выдал. Кроме того, Сара...
– Да. Бедная Сара, – Джон вздохнул. – С ней я пытался отвлечься от тебя, а все, что она получила в итоге, – похищение и скомканный роман с расставанием в конце. Боюсь, теперь она меня терпеть не может.
– С расставанием? – эхом откликнулся Шерлок.
– Ты пришел в себя месяц назад, – терпеливо напомнил Джон. – На скольких свиданиях, по-твоему, я был за это время?
– Ты почти не отходил от меня, – медленно осознавая, ответил Шерлок. Внезапно его осенила новая мысль, и он поразился, насколько был поглощен собой все это время. – А что с твоей работой? Джон, ты же не ходишь в больницу! Я даже не подумал об этом!
На этот раз Джон рассмеялся по-настоящему.
– Тебе просто было не до меня. Я уволился. Точнее, просто не появлялся и не звонил больше недели, так что меня уволили; в принципе, это одно и то же, – он помолчал и добавил: – Не хочешь присесть? Похоже, у нас намечается долгий разговор. Например, надо обсудить, где найти тебе нового врача...
– Мне не нужен новый врач, – не раздумывая отрезал Шерлок. – Мой врач – это ты.
От слов Джона у него по спине пробежали мурашки и он пожалел, что прислушался к миссис Хадсон. Информация – самая ценная вещь на свете, но ему не нужны были знания, которые могли отнять у него друга.
Снова вздохнув, Джон взял его за руку и подвел к креслу, в которое Шерлок сел с неохотой. Он подозревал, что разговор будет непростым.
* * *
Джон начал понемногу успокаиваться, хотя все еще чувствовал себя выбитым из колеи. Слава богу, Шерлок не выказал ни ужаса, ни отвращения, так что первоначальная паника, нахлынувшая, когда тот отстранился, слегка притихла.
И все-таки у него не укладывалось в голове, что они действительно обсуждают эту тему. Была какая-то странная ирония в том, что ослепший Шерлок мгновенно раскрыл тайну, о которой зрячий не догадывался несколько месяцев.
Джон сел в свое кресло, уперся локтями в колени и вгляделся в лицо Шерлока, пытаясь понять, о чем он думает.
– Пойми, я больше не могу быть твоим врачом, – начал он. – Нельзя одновременно ухаживать за пациентом и за... – он осекся и неловко хмыкнул.
– За кем? – требовательно спросил Шерлок.
Джон покачал головой.
– Никогда не верил, что у нас дойдет до такого разговора... Понимаешь, обычно я запрещаю себе даже думать об этом в твоем присутствии, а последние несколько недель и вовсе закрутил гайки до упора.
– Как тебе удается заставить себя не думать? – с любопытством спросил Шерлок. Ему самому не помогала даже стрельба по стенам.
– По-разному. Посчитать до ста, подумать о футболе. Посчитать до ста по-французски, – он усмехнулся. – Видишь, быть идиотом не так уж и плохо – по крайней мере, мне приходится иметь дело с одной мыслью за раз, а не с целой дюжиной, как тебе. Но иногда не получается. Тогда остается только уйти, побыть одному. Тебе я обычно говорю...
– Что хочешь подышать воздухом, – закончил Шерлок. – Так вот что это было! А я думал, что ты сердишься на меня.
Джон фыркнул, опустил голову и утомленно провел рукой по волосам.
– Обычно так и есть, – признался он. – Но мне лучше держаться подальше от тебя, когда я на взводе по любой причине. Я могу не сдержаться, а ты всегда все замечаешь. Иногда ты настолько меня бесишь, что хочется встряхнуть тебя как следует, а это уже опасно.
– Опасно? Почему? – не понял Шерлок.
Джон застонал.
– Господи, как же с тобой сложно! Опасно быть так близко от тебя, когда я злюсь. Сильные эмоции не разложишь по полочкам, они всегда перемешаны... Неужели у тебя никогда не было секса после ссоры?
Шерлок сидел с ошеломленным видом.
– Когда ты злишься, то хочешь заняться со мной сексом? – осторожно уточнил он.
– Нет! – воскликнул Джон и после паузы добавил тише: – Иногда. Я не знаю, – он откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и с силой потер лицо. – Черт побери, как нас занесло в эту тему?
– Мы начали с того, что ты решил найти мне нового врача, а я сказал, что врач у меня уже есть, – недовольно напомнил Шерлок.
Джон снова выпрямился.
– Шерлок, я не могу больше лечить тебя, это очевидно. Когда кто-то заботится о тебе как врач, он не должен в это же время... желать тебя. Это недопустимо.
– Но ты же... – Шерлок осекся и сжал губы. – Ты сказал, что после больницы не думал обо мне. Так какая разница, нравился я тебе раньше или нет? – он помолчал и добавил совсем тихо: – Все изменилось.
– Что? Ты решил... Нет! – Джон замотал головой, не заботясь о том, что Шерлок его не видит. – С чего тебе взбрело в голову, что мое отношение к тебе изменилось после того, как тебя ранили?
«Господи, неужели Шерлок действительно считает меня такой сволочью?» – в смятении подумал он.
– Мне не взбрело в голову, – возразил Шерлок. – Это очевидно.
– Нет, не очевидно, – настойчиво произнес Джон. – Запрещать себе и не хотеть думать о тебе – это совершенно разные вещи. Неужели ты забыл, что произошло пять минут назад?
Шерлок свернулся клубком в кресле, подтянул колени к груди и обхватил их руками, упрямо выставив вперед подбородок.
– Все изменилось, – повторил он. «Он думает, что я отреагировал бы так на близость с кем угодно», – с ужасом понял Джон.
Было невыносимо видеть, как этот гордый человек искренне убежден в том, что никто на свете не может желать его. Джон понимал, что после всего случившегося должен держаться на расстоянии, но сейчас уже ничто не могло его остановить. Сев на пол перед креслом Шерлока, он осторожно коснулся предплечья друга.
– Шерлок, ничего не изменилось. Просто только что ты разом обрушил всю мою защиту, – успокаивающим жестом он погладил его по руке. – Твое ранение совершенно не при чем, я был уверен, что мне не на что надеяться в любом случае.
Шерлок уткнулся лицом в колени и глухо сказал:
