Текст книги "сердце на двоих"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Джон кивнул и снова поставил чайник. В конце концов, одно совершенно не исключало другого.

– Итак, куда мы направимся? – спросил он. С чего захочет начать Шерлок? Что он сам захотел бы увидеть первым делом после двух месяцев слепоты?

– Подальше отсюда, Джон! Думаю, сначала в Скотланд-Ярд, но важнее всего уйти до того, как сюда заявится Майкрофт.

Значит, должен прийти Майкрофт... Наверно, Шерлок успел позвонить брату или, скорее, отправить ему СМС.

– Что он ответил, когда ты рассказал ему? – спросил Джон, поворачиваясь к Шерлоку с двумя кружками свежезаваренного чая.

На его лице отразилось замешательство, а потом в глазах блеснул нехороший огонек.

– Джон, ты гений, – он широко улыбнулся и одним глотком расправился с чаем. – Точно, план меняется. Иди, одевайся и возвращайся сюда. Если Майкрофт будет уже здесь, не выдавай меня.

Джон завел глаза к потолку.

– Так ты не сказал ему? – в глубине души он был странным образом польщен тем, что узнал обо всем раньше Майкрофта. – Думаешь, стоит размениваться на то, чтобы попытаться одурачить твоего брата? У нас есть дела и поважнее, верно?

Шерлок не обратил на его слова ни малейшего внимания: он был полностью поглощен своими зловредными планами.

– Будет знать, как отказывать мне в помощи в час нужды, – пробормотал он себе под нос, выпроваживая из кухни Джона, так и не расставшегося со своей чашкой.

– Час нужды – это твое решение отослать меня? – в гостиной Джон уперся намертво. – Если помнишь, мы с тобой пришли к выводу, что оно входит в топ-пятерку худших решений в мире, включая решения о наземных военных операциях в Азии.

На мгновение лицо Шерлока приняло виноватое выражение, но почти сразу же он перешел в наступление.

– Сейчас речь не об этом, Джон. В любом случае, мне может пригодиться умение разыгрывать слепого. Думай об этом как о практической проверке моих способностей, а не о попытке обмануть.

Джон вздохнул.

– Не сомневаюсь, что у тебя наготове еще полдюжины причин, если я попытаюсь поспорить с этой.

– На самом деле всего восемь, – Шерлок лучился самодовольством.

– Но даже если ты сумеешь провести его – в чем я сомневаюсь, – я точно не смогу. Ему стоит один раз взглянуть на меня, чтобы понять, что что-то произошло.

Шерлок беззаботно махнул рукой.

– Он все спишет на переживания из-за этого секса.

Джон не был уверен, что хочет знать подробности, но услышал свой голос словно со стороны:

– Этого секса?

Наградой ему была лукаво приподнятая бровь.

– Разумеется, ты понял, что Майкрофт возвращался сюда вчера ночью. Мы с ним не пришли к соглашению, и ты сам слышал, как он сказал, что поговорит со мной позже.

– Возвращался? – эхом откликнулся Джон.

– О, Джон, ну поработай же мозгами! Зачем мне было иначе бросать наши рубашки на лестнице? Это был ясный сигнал: «Отвали, мы трахаемся». Вот почему он зайдет еще раз сегодня утром.

– Трахаемся? – Джон не знал, что поразило его больше – это слово в устах Шерлока или осознание того, что Майкрофт стоял внизу лестницы в то время как наверху они с его братом занимались именно этим.

На лице Шерлока начало проступать беспокойство.

– Ты в порядке? – спросил он. – Что-то ты бледноват. Может быть, поцеловать тебя еще раз?

– Нет-нет, все нормально, – крепко вцепившись в кружку, Джон предпринял тактическое отступление в относительно нормальную атмосферу своей спальни, прихватив по дороге злополучные рубашки. Дискутировать с Шерлоком дальше было абсолютно бессмысленно.

Он задержался там на некоторое время, пытаясь осмыслить последние новости и предположить возможные последствия. Ему было трудно представить себе, на что теперь станет похожа их жизнь: слишком уж непохож был колючий, вспыльчивый тип, в которого он влюбился, на привязчивого и эмоционального Шерлока последних недель. Но поцелуй в кухне и слова Шерлока во многом вернули ему уверенность, и Джон, будучи человеком разумным и практичным, решил не волноваться попусту. Пусть все идет как идет.

Спускаясь по лестнице, он услышал голоса и постарался напустить на себя безразличный вид, словно этим утром ровным счетом ничего не произошло и он только что встал. Но все равно по спине у него пробежал холодок, когда Шерлок повернул голову и посмотрел сквозь него расфокусированным тусклым взглядом. Он играл до ужаса убедительно, этого у него не отнять... На мгновение Джон даже засомневался, не приснилось ли ему все это, и суеверно ущипнул себя. Но тот уголок рта Шерлока, который не было видно Майкрофту, чуть заметно дрогнул, и он расслабился.

Майкрофт смотрел на него с интересом. Джон заставил себя встретить его взгляд спокойно и бесстрастно.

– Доброе утро, – сказал он, сразу же переходя к официальной причине визита. – Как вы, наверно, уже догадываетесь, мы оба остаемся.

– Конечно, – Майкрофт снова повернулся к Шерлоку. – Прошлой ночью было очевидно, что, м-м, переговоры в полном разгаре.

Джон покраснел и прошел к столу, запнувшись по дороге.

– И, судя по тому, что сегодня с утра мой брат испытывает некоторые неудобства в... тыльной части, – от взгляда Майкрофта не ускользнуло, что Шерлок неловко поерзал в кресле, – можно предположить, что закончились они ко всеобщему удовлетворению.

Если Шерлок сейчас не сверкнет на него глазами, то, должно быть, взорвется, подумал Джон. Его самого слова Майкрофта покоробили в высшей степени. Он и представить не мог, что этот безукоризненно вежливый тип способен на такую бестактность. Но в этот момент Шерлок зааплодировал, и Джон понял, что Майкрофт провоцировал брата нарочно.

– Что меня выдало? – спросил Шерлок.

Майкрофт позволил себе тонко усмехнуться.

– Я заподозрил сразу, как только уловил окружающую вас атмосферу с трудом скрываемого ликования. Но когда Джон споткнулся о коврик, все стало очевидно.

Джон покорно вздохнул. Ну разумеется, он всегда виноват во всем.

– Как это случилось? – спросил было Майкрофт, но Шерлок отделался от него, как и от Джона раньше, небрежной скороговоркой: все в порядке, зрение отличное, никаких больниц. К счастью, теорию Джона насчет «магической спермы» он не упомянул.

Майкрофт помолчал, обдумывая сказанное, и медленно спросил:

– Кто-нибудь еще знает?

Братья скрестили взгляды в одном из тех безмолвных поединков, во время которых Джон чувствовал себя неодушевленным предметом – вроде чемодана в камере хранения.

– Это слишком опасно, – внезапно сказал Шерлок.

Джон навострил уши.

– Что именно?

Шерлок лишь покачал головой, и за него ответил Майкрофт:

– Мы решали, даст ли Шерлоку преимущество над Мориарти сохранение новости о его выздоровлении в тайне.

Джон обдумал эту идею, стараясь не обращать внимание на продолжавшийся перед ним молчаливый спор.

– Нет, не даст, – сказал он наконец. – Хотя я не понимаю, при чем тут опасность.

– Почему же тогда вы проголосовали за «нет», Джон? – с любопытством спросил Майкрофт.

«Когда это мое мнение повысили до голоса?» – подумал про себя Джон и повернулся к Шерлоку.

– Это разделит твое внимание. Гораздо сложнее наблюдать, если притворяешься, что не делаешь этого, и темные очки здесь не слишком помогут. Это дело потребует от тебя полной сосредоточенности. Кроме того, какое тактическое преимущество ты получишь? – в нем заговорил солдат. – Если бы ты был один, это еще могло бы сработать, но поскольку такой вариант не обсуждается, – Джон смерил обоих братьев самым суровым взглядом, на который только был способен, – выгода остается спорной, ведь в моем зрении никто не сомневается. Да и кроме того, если ты появишься где-нибудь в полном одиночестве, Мориарти сразу же почует неладное.

Майкрофт покивал, но Шерлок взглянул на друга внимательнее.

– Джон, это официальная причина. А еще?

Джон переступил с ноги на ногу; Майкрофт посмотрел на него с удивлением. Похоже, он не догадывался, что Джон что-то скрывает. Шерлок ухмыльнулся, видимо, увеличивая на единицу свой воображаемый счет.

– Тебе будет тяжело, – искренне сказал Джон. – Да, конечно, ты любишь тайны, тебе будет интересно играть. Но тебе так не хватало всего этого... – он улыбнулся, вспоминая, каким Шерлок был в своей стихии. – Я имею в виду – наблюдать, видеть и замечать все, делать выводы словно ниоткуда. изумлять нас своей гениальностью. Проводить свои эксперименты в лаборатории Бартса, находить ответы, раскрывать секреты – без этого ты не был самим собой.

С каждым его словом улыбка Шерлока становилась все шире, и она была настоящей – не усмешка, не презрительный изгиб губ, а неподдельная, теплая, радостная улыбка. Майкрофт бросил было на брата короткий взгляд – и не смог отвести от него глаз.

– Я хочу снова увидеть тебя таким, – закончил Джон.

Глаза Шерлока сияли, он едва мог заставить себя стоять на месте. Джон уже начал было опасаться, что сейчас перед глазами Майкрофта предстанет наглядная часть той сцены, которую он подслушал вчера ночью, как вдруг Шерлок повернулся к брату с самодовольной миной.

– Я же тебе говорил, – сказал он. Джону показалось, что эта реплика относится к какой-то другой теме.

– Говорил, – подтвердил Майкрофт. – И, к величайшему моему сожалению, я вынужден с тобой согласиться.

Он встал и с улыбкой повернулся к Джону.

– Не окажете любезность проводить меня? – осведомился он.

Бросив быстрый взгляд на Шерлока – вид у того был сердитый, но вроде бы он не возражал, – Джон послушно выпрямился и начал спускаться по лестнице вслед за Майкрофтом.

– Полагаю, именно в этот момент я должен был бы изречь банальное предупреждение о том, чтобы вы не смели разбивать сердце моего брата, – к немалому удивлению Джона начал Майкрофт. – Хотя если быть буквальным, не представляю, как вам удалось бы сделать это с Шерлоком.

Джон отреагировал так, как реагировал всегда, когда кто-нибудь из Холмсов вел себя особенно невразумительно, – то есть никак. Вместо этого он спросил:

– Почему опасно сохранять в тайне то, что Шерлок прозрел?

Остановившись у подножия лестницы, Майкрофт повернулся к нему.

– Если станет известно, что он видит, то Мориарти снова перенацелит свои угрозы с вас на него.

Джон понял, о чем речь, лишь через несколько секунд и ощутил прилив ярости.

– Вот оно что! Значит, этот паршивец хочет уберечь меня, вызвав огонь на себя? – с этими словами он развернулся и затопал по лестнице вверх, но Майкрофт поймал его за руку.

– Не надо, – резко сказал он. – Позвольте ему, Джон, – Майкрофт чуть ослабил хватку, но не разжал пальцы полностью. – До вчерашнего вечера я ни разу не видел его испуганным. Пожалуйста, Джон. Дайте ему это.

Они смотрели друг на друга – Джон на ступеньку выше, нос к носу с Майкрофтом, глаза на одном уровне, рука Майкрофта на его руке, – а потом с верхней площадки послышалось отчетливое: «Кхм».

Джон кивнул Майкрофту, отвернулся и пошел вверх, туда, где ждал его Шерлок с лицом чернее тучи. Не успел он поставить ногу на последнюю ступеньку, как Шерлок с силой толкнул его, притиснул к стене всем телом – не пошевельнуться, не сдвинуться, – обеими руками схватил его за голову, чтобы тот не мог отвернуться, и прижался к его губам в яростном поцелуе.

На стук захлопнувшейся за Майкрофтом двери он почти не обратил внимания: во всяком случае, потеря аудитории не остудила его ни на градус. Одной рукой он вцепился в волосы Джона, потянул, заставляя его склонить голову набок, и впился губами в шею, сильно, до кровоподтека; пальцы второй руки обхватили его горло.

Ни от кого другого на свете Джон не стерпел бы такого обращения. Рука на горле – это прямая и недвусмысленная угроза; ему пришлось заставить себя перебороть инстинктивный порыв к сопротивлению. Но он справился.

Он запустил руки под пиджак Шерлока и принялся гладить его спину вверх и вниз, от плеч до бедер. Почувствовав боль укуса на губах, он подался навстречу и вверх, насколько мог отталкиваясь от стены и раскрытым ртом отвечая на поцелуй, так что их языки сплелись вместе. Джон чувствовал себя словно корабль в бурю – а потом Шерлок, словно буря, начал утихать. Рука, сжимавшая его горло, опустилась и обвила его пояс, вторая, выпустив волосы, легла ему на шею.

Глубокие поцелуи становились нежнее, укусы постепенно сменялись легкими касаниями зубов, и вот они уже просто стояли на верху лестницы, прильнув друг к другу в тихом поцелуе. Вдруг Шерлок открыл глаза, в которых читались тревога и смущение, и посмотрел на Джона.

– Прости, Джон... Я не знаю, что это было, – пробормотал он в полном замешательстве.

– Это, – ответил Джон, – было замешанное на ревности чересчур яркое проявление инстинкта собственника. Плюс подавленная тяга к доминированию и здоровенная ложка соперничества между братьями.

Шерлок передернулся и залился густой краской.

– Прошу прощения, – он попытался отступить на шаг, но Джон не отпустил его.

– А еще это было чертовски горячо, – добавил он. – Поскольку в другом варианте ты бы, наверно, помочился на меня, мне грех жаловаться.

Шерлок поморщился было, но тут же вздохнул и снова расслабился, прижавшись лбом ко лбу Джона.

– Что ты делаешь со мной, Джон Ватсон?

– Ну конечно, опять я во всем виноват! – рассмеялся Джон. – Если я пойму, что делаю, ты захочешь, чтобы я перестал?

– Нет, – ответил Шерлок. – Нет, не захочу.

* * *

Со следующего дня их захватил водоворот событий. Они носились по всему городу, разрываясь между десятками дел. Шерлок хотел поговорить со снайпером, стрелявшим в него, но без особого удивления услышал от Антеи, что тот уже «недоступен». Пришлось ограничиться видеозаписью, которую Шерлок нашел возмутительно бесполезной. Джон обратил внимание, что все допросы были проведены в первые два дня после ранения Шерлока, а затем всю активность как ножом отрезало. Не сказать, чтобы от этого он лишился сна.

Они еще раз изучили дело Карла Пауэрса и связи Рауля де Сантоса, допросили бухгалтера Хикмановской галереи и сотрудников «Автомобилей Януса». Миссис Монкфорд отказалась разговаривать с ними.

Все это время Шерлок вел себя как обычно, но были и серьезные перемены. На людях его поведение было более или менее прежним: да, он держался ближе к Джону, чем принято в обществе, но так он делал всегда. Он по-прежнему был нетерпелив, не объяснял свои выводы, часто раздражался; то и дело называл Джона идиотом, хотя теперь в его голосе было меньше осуждения и больше теплоты. Кроме того, ему было просто необходимо знать, где находится Джон в любой момент времени.

В их физических отношениях наступила пауза. Шерлок полностью переключился в режим расследования: ненадолго задремывал на диване и отказывался есть чаще чем через день.

К поцелуям он относился как к дозаправкам. Подобно спешащему человеку, который на бегу делает глоток чая или кофе, Шерлок хватал Джона в охапку, минуту или две целовал его страстно и с полной самоотдачей – а потом так же неожиданно отпускал и снова уносился прочь. Так Джон недвусмысленно понял, что секс для Шерлока стоит в одном ряду с едой и сном – время для него будет по большей части между расследованиями. Что ж, философски подумал он, у него всегда остается душ.

В вестибюле Скотланд-Ярда, куда они зашли уточнить детали завещания из дела о пропавшей няне, в котором Шерлок все еще подозревал руку Мориарти, их поймал Лестрейд.

– Подбросили тело, никаких документов. Не взглянешь? – спросил он и добавил: – Ах да, поздравляю.

Шерлок и Джон посмотрели друг на друга.

– Я имел в виду, с возвращением зрения, – торопливо добавил Лестрейд. – Мы с тех пор еще не виделись.

Шерлок кивнул, не оборачиваясь. Безмолвным поднятием брови он спросил Джона, хочет ли тот помочь, и тот ответил, склонив голову набок и улыбнувшись. «Тебе это пойдет на пользу», – без слов говорил его ответ. Они повернулись к Лестрейду вместе.

– Пошли.

Тело нашли на подземной парковке престижного жилого здания. Сейчас там было полно полицейских; едва они вошли, как на них набросилась Салли.

– Так это правда? – напористо спросила она.

– А, сержант Донован. Есть столько ситуаций, к которым может относиться этот вопрос, – ответил Шерлок более прохладным тоном, чем Джон ожидал от него. – Если ты о зрении – да, я снова отлично вижу, чьи ковры ты протирала коленями на этот раз.

– Шерлок! – воскликнул Джон с удивлением и негодованием. Тот резко оборвал себя.

– Прошу прощения, – не глядя вокруг, он потащил Джона за руку к центру событий.

– Все равно я говорила не об этом! – закричала Салли им вслед.

В следующий раз она подобралась к ним, когда Шерлок занимался трупом, скороговоркой выпаливая вопросы один за другим.

– Значит, между вами теперь кое-что есть? – спросила Салли. Шерлок ее проигнорировал, а Джон ограничился кривой полуулыбкой. – Нет, ну вы понимаете, о чем я, – настаивала она. – У вас роман, да? Вы пара?

Суетившиеся вокруг полицейские внезапно будто примерзли к месту; Шерлок поднял голову.

– Джон, это по твоей части, – махнул рукой он.

«По моей части?» – поразился про себя Джон. Что же, Шерлок предоставляет ему решать, признавать ли их связь открыто?

– Думаю, это не ваше дело, – сказал он Салли, и толпа вокруг разочарованно загудела.

– Заткнитесь все! – потребовал Шерлок. – Ваши догадки мешают мне думать.

Наградив Джона сочувственной улыбкой, Салли понизила голос:

– Что, он вас бросил? А я предупреждала.

Шерлок выпрямился и огляделся по сторонам.

– Ну? – спросил он в пространство. – Информация? Данные? Ответы на вопросы?

Никто не произнес не звука. Джон увидел, что все взгляды устремлены на них двоих, и покраснел.

– Ради всего святого, да вы просто одержимые! – пожаловался Шерлок. Сделав два шага вперед, он обхватил Джона за шею, притянул к себе и крепко поцеловал. – Теперь, я надеюсь, мы можем заняться делом?

* * *

Вечером того же дня отягощенный пакетами из магазина Джон с ворчанием поднимался по лестнице. Если уж так необходимо, чтобы за ним по пятам всюду таскался отряд громил, они, по крайней мере, могли бы помочь ему с чертовыми покупками, думал он. Все еще бурча себе под нос, он свалил пакеты на кухонный стол и поплелся обратно в гостиную.

Шерлок сидел в своем кресле, обложившись бумагами. Его глаза были закрыты, голова откинулась назад; очевидно, он был погружен в глубокое раздумье, но стоило Джону войти в комнату, как к нему тут же повелительно протянулась длинная рука. Вздохнув, тот приблизился, наклонился, чтобы взглянуть на документы, – и Шерлок запустил пальцы в его волосы, притягивая его к себе для поцелуя.

Он оказался куда более страстным, чем их обычные поцелуи последних дней: язык Шерлока путешествовал по его губам, щекотал чувствительные уголки рта, и Джон почувствовал, что начинает возбуждаться. Он присел на подлокотник кресла, обеими руками взял Шерлока за подбородок, провел ладонями вниз по сторонам красиво запрокинутой стройной белой шеи. Именно на нее первым делом упал его взгляд, когда он вошел в комнату.

Джон поднял правую руку, и его пальцы запутались в волосах Шерлока. Поцелуй становился глубже; Шерлок застонал и раскрыл рот, послушно и мягко позволяя Джону вторгнуться в него, на долгие минуты отдавая ему власть над этим поцелуем и подчиняясь движениям пальцев, гладивших его шею.

От такой необычной покорности сердце Джона забилось чаще. Не обращая внимания на слабый протестующий звук, он поднял голову, сжал пальцы в волосах Шерлока, удерживая его на месте, и начал целовать его напряженно вытянутую шею. Его взгляд упал вниз, и он положил свободную руку на грудь Шерлока, легко царапнув ногтем хорошо различимый сквозь тонкую ткань сосок.

Шерлок задрожал под ним. О боже, это и вправду его чувствительное место... Джон еще раз потер, ущипнул, и внезапно перед его внутренним взглядом встала картина Шерлока с пирсингом – маленьким колечком, которое будет видно сквозь облегающую рубашку, но играть с которым будет позволено лишь Джону.

От этого видения кровоток в его организме немедленно переменил направление, и ему пришлось поднять голову, чтобы отдышаться. Но очень скоро он снова склонился над Шерлоком, до боли впился губами в ямку у основания ключиц, крепче сжал и повернул пальцы... Содрогнувшись, Шерлок выдохнул имя Джона, напрягся всем телом – и бумаги начали соскальзывать с его коленей. Бессознательно он подхватил их и замер.

– Джон, – сказал он. Смысл был понятен без объяснений.

Джон положил неподвижную ладонь ему на грудь, разжал пальцы второй руки, так что он смог поднять голову.

– Прости, мне надо закончить...

Джон сел прямо, глубоко дыша.

– Мне тоже, – уныло сказал он. – Но я подожду. Рано или поздно тебе придется избавиться от этого напряжения.

Уже углубляясь обратно в бумаги, Шерлок лишь мельком улыбнулся на это, но когда Джон начал вставать, схватил его за руку.

– Я действительно... – начал он и неловко кашлянул. – Я действительно люблю тебя. Но такая уж у меня натура, – он не поднимал глаз.

– Я знаю, – с этими словами Джон оставил его и медленно поплелся к столу, на котором тоже были разбросаны бумаги. Возможно, стоило сказать что-нибудь более ободряющее, подумал он, бесцельно перебирая страницы. В конце концов, он и сам знал: для Шерлока дело всегда будет на первом месте. Но мощнейшая эрекция рациональному мышлению никак не способствовала.

Мало-помалу придя в себя, Джон смог сосредоточиться и обнаружил, что держит в руках лист с заголовком «Благотворительность», под которым значатся около дюжины имен и названий домов. Пробегая список глазами, он начал хмуриться.

– Проблема? – Шерлок наконец взглянул на него, и Джон покачал головой.

– Нет, вовсе нет. Просто удивляюсь, сколько добрых дел они совершают, тратя такие деньги на недвижимость, – он изучил список еще раз. – Усадьба Хайгейт, Рейхенбахский дом, поместье Морнингтон... Целое чертово поместье, подумать только, – с отвращением повторил он. – Каждое из этих названий звучит достаточно пышно, чтобы послужить ширмой для Мориарти.

Внезапно Шерлок зашуршал кипой бумаг у себя на коленях.

– Завещание миссис Харбрук, пожертвования на благотворительность! – с торжеством объявил он и перебросил еще несколько страниц. – А также первой миссис Харбрук... Другие имена, но та же схема. Ключ в благотворительности, Джон, я уверен. Вот как ему платили за его услуги. О, он гений! – Шерлок порывисто вскочил, не замечая уязвленного выражения на лице Джона.

– Эти дома разбросаны по всей стране, очень неудобно, – размышлял он вслух. – Хотя мы можем начать с самых вероятных претендентов – одного из тех, что упомянул ты, и пары других.

Джон скрестил руки на груди и оперся о стол, со знакомым муторным ощущением глядя, как Шерлок носится взад-вперед по комнате и размахивает руками, развивая свою теорию.

– Никого не смущает, когда человек жертвует на благотворительность после смерти близких или оставляет деньги по собственному завещанию: наоборот, это придает подделке достоверности. А компании, должно быть, даже претендуют на налоговые вычеты с этих сумм... Блестяще! – он развернулся на месте, сияющий, но откровенно разочарованный отсутствием похвал.

– Блестяще, – холодно откликнулся Джон.

Улыбка Шерлока увяла, в глазах проступила неуверенность.

– Джон?

Тот смотрел на него с каменным лицом.

– Скажи мне, Шерлок, – начал он угрюмо. – Скажи честно. Если бы можно было повернуть выключатель, чтобы Мориарти исчез, ты сделал бы это?

По лицу Шерлока было видно, что смена темы дается ему с трудом. Джон продолжал напирать:

– Величайший противник изо всех, что были у тебя. Без сомнения, единственный, чей интеллект ты считаешь равным своему, – Джон припомнил кое-что из тех слов, которые так больно ранили его раньше, и процитировал: – Изысканный. Нестандартный. Знающий, что такое скука.

Шерлок качнулся было к нему, но у Джона был такой замкнутый, неприступный вид, что он запнулся на полушаге.

– Иногда я не понимаю, как ты можешь выносить мое общество, – продолжал Джон. Он знал, что говорит несправедливые вещи, но это лишь усиливало его злость. – Обычный, скучный, бесхитростный Джон Ватсон. Куда мне до него! Мне никогда не стать таким же «восхитительно интересным», как твой чертов Мориарти.

У Шерлока был такой вид, как будто его любимая подушка внезапно отрастила зубы и вцепилась ему в задницу. Да, именно задницу, бунтарски подумал Джон. Хочу и говорю.

– Задница, – сказал он вслух. Убедительности его доводам это не добавило, но по крайней мере он почувствовал себя немного легче.

Шерлок до неправдоподобности высоко задрал брови, а потом сдвинул их в раздумье.

– Ты надеялся, что мы с ним будем счастливы вместе, – сказал он, припоминая их спор после убийства пожилой женщины[11]. – Почему я тогда не понял, что ты ревнуешь? – он недоуменно покачал головой. – Как я мог не увидеть этого?

– Тебе было не до того, – с обидой ответил Джон. В конце концов, почему именно он всегда должен вести себя разумно? Сначала его доводят до ручки, потом спокойно отвергают, и он действительно ревнует – безумно ревнует к чарам Мориарти. Слова, вырвавшиеся у него во время того давнего спора, были продиктованы почти что отчаянием: он никогда не был ближе к расставанию с Шерлоком, чем в ту минуту.

Шерлок был одержим Мориарти до такой степени, что забывал обо всех остальных. Это было похоже на обольщение – Мориарти завлекал его, уводя прочь не только от Джона, но и от самого его естества. И в каком-то смысле он преуспел: Шерлок соблазнился.

– Ты выбрал его, – теперь голос Джона был тихим. – Ты избавился от меня, чтобы иметь возможность встретиться с ним. Ты предпочел его мне.

Шерлок соединил кончики пальцев и задумчиво посмотрел на Джона поверх них.

– Почему ты никогда не рассказывал мне, что Мориарти сказал в бассейне? – спросил он.

Резкая перемена темы сбила Джона с толку.

– Что, прости? – переспросил он. – Тебе же читали мои показания, а больше мы никогда об этом не разговаривали.

Взглянув на Шерлока, он догадался:

– Значит... Ты хочешь сказать, что теперь вспомнил? Вспомнил те полчаса?

Шерлок кивнул и отвернулся, рассеянно уставившись в окно.

– Забавно. Никто не додумался, что это важно, даже я сам, – он пожал плечами. – Всего тридцать минут, половина из которых ушла на дорогу, а вторая прошла при свидетелях. Это даже амнезией не посчитали, сказали, что совершенно нормально не помнить событий, предшествовавших ранению в голову... «Неважно», – вот что они сказали.

Он снова перевел взгляд на Джона. Казалось, он не находит нужных слов.

– До того момента я был вполне доволен ситуацией... Я имею в виду, нашими отношениями, – наконец продолжил он. – Я знал, что ты мне необходим, нам хорошо работалось вместе, да и в целом мы подходили друг другу, – Шерлок опустил глаза. Разговоры об эмоциях всегда давались ему нелегко. – В квартире всегда было теплее, когда в ней был ты, – даже когда ты ругался на мои эксперименты или пилил меня, требуя, чтобы я поел. Меня это не задевало, потому что мне было приятно твое внимание.

Такая откровенность застала Джона врасплох. Насколько он помнил, Шерлок почти никогда не обращал всю мощь своего блистательного интеллекта на анализ собственных поступков и поиск их причин.

– Конечно, были моменты... – с улыбкой Шерлок поднял глаза, и им обоим одновременно пришло в голову слово «коридор». – Но я никогда не понимал полностью, что они означают, и не придавал им большого внимания, – он дернул уголком рта и добавил: – Это было моей ошибкой. Потому что когда ты распахнул куртку и я увидел взрывчатку, со мной произошло что-то непонятное. Словно действовала только моя оболочка, а под ней все кружилось и переворачивалось вверх дном. Я ничего не понимал, пока Мориарти не сказал...

Наступившую тишину заполнил пораженный голос Джона:

– Он сказал, что выжжет твое сердце.

– Именно так, – подтвердил Шерлок. – В этот момент мы посмотрели друг на друга, и я понял, что ты и есть оно. Мое сердце, – он помолчал и добавил, словно не мог оставить такое неоднозначное высказывание без пояснения: – В метафорическом смысле, конечно.

– Само собой, – согласился Джон, и Шерлок покосился на него с подозрением.

– Не смейся над социопатом, Джон, – предупредил он.

Тот поднял руки, защищаясь от обвинения.

– Даже и не думал! – улыбку он надежно удерживал внутри.

– Когда я вышел из комы, – продолжал Шерлок, – я не помнил ничего из произошедшего после того, как я поехал в бассейн. Я не помнил, что именно понял там и понял ли что-нибудь вообще, но ощущение связи, близости между нами никуда не делось. И эти чувства возникли снова, как я и сказал в тот вечер, когда поцеловал тебя, – Шерлок взглянул на Джона, наблюдая за его реакцией. – И они росли до тех пор, пока я не осознал их снова.

От таких откровений у Джона кружилась голова. Злость была забыта; вместо этого он пытался представить себе, что случилось бы, не окажись Шерлок ранен в бассейне. Подчинился бы Шерлок своим чувствам? Присмотрелся бы к Джону внимательнее, увидел бы, что они взаимны? Пришли бы они к тому же итогу другим путем? Возможно, это действительно было неизбежно.

Джон попытался снова сосредоточиться на разговоре.

– И твое зрение?.. – подсказал он.

– Вернулось вместе с памятью, – закончил фразу Шерлок. – Мой постоянный кошмар про бассейн...

– Тот сон, в котором нас обоих застрелили?

– Не совсем. Я так думал, но в последний раз понял, что мое подсознание постоянно пыталось подсказать мне одно и то же – что выстрел был только один.

– Да, именно это ты и говорил, – вставил Джон. – Когда ты упрямился и ночевал на диване, во сне ты твердил о том, что выстрел был один. Это поразило меня, потому что мне самому снились кошмары про два выстрела, – Шерлок глянул на него с недоумением, и Джон пояснил: – Про то, как тебя ранили. Ты выстрелил в бомбу, а снайпер в тебя, – было два выстрела, хотя должен был быть лишь один, – от воспоминания его передернуло.

Шерлок понимающе кивнул и придвинулся ближе, на расстояние вытянутой руки.

– В моем сне, – он коснулся пальцем лба Джона, – выстрелили в тебя, а ранен был я.

– Разве тебя не ранили в грудь? – растерянно спросил Джон.

Шерлок покачал головой.

– Это было только предположение. Даже во сне мой мозг мог бы работать лучше, – похоже, он был зол на себя за первоначальное толкование сна. – Выстрел, убивший тебя, одновременно уничтожил и меня. Мое сердце, – добавил он.

Его взгляд метался по лицу Джона, открытый и беззащитный, как никогда раньше.

– Ты на самом деле часть меня, Джон. У нас одно сердце на двоих.

Шерлок на мгновение закрыл глаза, а когда открыл снова, в них горел огонь. Он схватил Джона за плечи.

– Так что не спрашивай меня, хочу ли я, чтобы он исчез, – жестко сказал он. – Потому что он похитил тебя и угрожал твоей жизни, и пока он жив, ты никогда не будешь в безопасности. Поэтому если ты дашь мне этот выключатель, я поверну его, или если это будет кнопка, я нажму ее. А если он сейчас войдет в эту комнату, я схвачу его за горло и буду душить, пока его глаза не нальются кровью и он не покинет этот мир. Потому что ты мой, и я до конца моих дней никому не позволю разлучить нас с тобой. Понимаешь?