Текст книги "все сердца разбиваются"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Шерлок поднял с земли пистолет и разрядил его. Затем встал на ноги, брезгливо отряхнув брюки.

– Вижу, вы знаете мое имя. Могу я услышать ваше? – он протянул руку голубоглазому, заметив, как изумление на его лице сменилось восхищенной улыбкой. Мститель покраснел и, кажется, задыхался. – Еще немного, и нам придется прятать труп, – заметил Шерлок. Голубоглазый поморщился, повернул голову и шепнул что-то мстителю. Тот медленно опустил ресницы и вдруг обмяк. Бережно опустив его на землю, голубоглазый выпрямился и встретил прямой взгляд Шерлока.

– Ладно. Что ж. Хорошо.

Его рука оказалась теплой и крепкой.

– Джон. Джон Уотсон.

И добавил себе под нос:

– Уверен, что я пожалею об этом.

Глава 3.

– Майкрофт, – кисло констатировал Шерлок, вернувшись с прогулки.

– Я налил себе чаю, не возражаешь? – Майкрофт взмахнул чашкой, сидя в единственном целом кресле. Книги, которые прежде лежали в нем, были сложены стопкой и служили подставкой для двух щегольских блестящих ботинок.

– Возражаю. Выметайся.

– Я принес записи с видеокамер.

– О.

Шерлок рухнул на диван, чертыхнувшись, когда что-то твердое врезалось ему в бок. Майкрофт внимательно оглядел брата. Не стоило надеяться, что испачканные брюки и пальто ускользнут от его внимания.

– Тебя били, – выдохнул Майкрофт упавшим тоном. – Опять.

– Ничего интересного, – Шерлок взмахнул рукой. – Итак, записи?

– Там ничего нет. Ты один. В квартире, кроме тебя, никого не было. Можешь просмотреть их сам, чтобы убедиться, но я…

– Не нужно, я верю. Никого нет. Только я.

– Шерлок? – встревожено уточнил Майкрофт. – Ты не кажешься разочарованным.

– Потому что я не разочарован. Я познакомился с ним.

– С ним?

– Мы выпили кофе. Побеседовали. Приятно. Идиот, конечно, но все же.

– Приятно?

– Хотя вообще-то, кофе пил только я. Да. Если подумать, – Шерлок открыл глаза и потер подбородок. – Он к своему не притронулся. Не уверен, что он способен потреблять человеческую пищу.

– Приятно, ты сказал?

– Хватит повторять, – Шерлок раздраженно пощелкал пальцами, кинув быстрый взгляд на брата. – Он – что-то интересное. Что-то новое. Камеры его не зафиксируют.

– Так, – Майкрофт тяжело опустил руки на подлокотники, поднялся, глядя на брата сверху вниз. – Мне стоит начинать волноваться?

– Просто уйди. Мне нужно обработать информацию. Я тебе позвоню как-нибудь потом, позже.

– Ты стрелял в стены, – Майкрофт был уже в дверях, когда сделал вид, что вспомнил об этом факте, и вернулся к дивану. Конечно, он должен был поднять эту тему. Непременно. Этого требовала его занудная натура, и Шерлок милостиво решил простить брата. Он был в хорошем расположении духа – небольшая встряска, драка, опасность, и вот он уже снова чувствует себя живым.

– Домовладелец недоволен. Думаю, тебя скоро выселят отсюда, – серьезно сказал Майкрофт, глядя сверху.

– Я подыщу жилье.

– Я могу помочь с этим.

– Мне не нужна твоя помощь, Майкрофт, уймись уже! И отвали! – крикнул Шерлок. Майкрофт скривился. Потом, помешкав, опустил руку Шерлоку на лоб. Шерлок скосил глаза на холодные влажные пальцы, погладившие его переносицу.

– Шерлок, – тихо сказал Майкрофт. – Пожалуйста, скажи честно. Мне стоит волноваться?

Шерлок открыл рот, закрыл рот, а Майкрофт ждал, и его дыхания было не слышно. Острый момент. Шаткое равновесие. Шерлок не собирался падать вниз, и поэтому уверенно солгал:

– Нет.

Он слушал, как аккуратно притворилась дверь, как стучал наконечник зонта по ступенькам. Когда все стихло, Шерлок закрыл глаза, вытягиваясь на диване и сплетая пальцы у подбородка.

Он закладывал в своих Чертогах новую стену. Стену имени Джона Ватсона.

*

Будить его в восемь утра, после изматывающей, бессонной ночи – преступление. Домовладелец – преступник. И зачем-то собирается сдаваться полиции.

Шерлок повернулся набок, протянул руку вниз, наугад – нащупал подушку. Скинул, когда боролся во сне с каким-то идиотом-мстителем. Ах, да. Шерлок сел, ощупал ребра – болели, но ничего серьезного. Синяк на боку и еще один, большой – на бедре. Ничего серьезного.

Дверь сотрясалась от ударов.

– У тебя три часа, фрик! Или я вернусь с полицией!..

– Что скажешь? – спросил Шерлок в сторону окна. Сощурился на солнце. На кухне лежала газета, открытая на странице «сдается жилье». Хорошие варианты были обведены маркером. Но Шерлок уже знал, куда податься. Вчерашний мститель натолкнул его на мысль.

Замотавшись в простыню и зевая во весь рот, Шерлок принялся собирать книги.

Он прибыл на Бейкер-стрит уже с вещами, хотя предстояло еще обговорить с миссис Хадсон детали. Но если у Шерлока и оставались сомнения по поводу того, не окажется ли он на улице со всеми своими книгами, то они развеялись, стоило миссис Хадсон заключить его в объятия. Крошечная женщина едва доставала ему до плеча. Она уткнулась лицом ему в грудь, обнимая, и Шерлок зашипел от боли.

– Шерлок, милый, проходи, что же мы через порог? – всполошилась миссис Хадсон, и Шерлок выдавил улыбку.

– Вы не будете возражать, если ко мне кое-кто присоединится?

– Кое-кто? Это кто же? – округлила она глаза, и Шерлок неопределенно качнул головой:

– Один мой знакомый. Мы будем снимать квартиру на двоих.

– Тогда нужно приготовить вторую спальню! – всплеснула домовладелица руками, но тут же лукаво прищурилась. – Или не нужно?

– Не говорите глупостей, миссис Хадсон, – сухо ответил Шерлок.

Он не собирался думать об этом; щеки закололо. Красота лопнувших сосудов не казалась такой увлекательной, если речь шла о его собственном румянце.

Джон уже ждал его наверху. Приятный сюрприз. Действительно приятный.

– Ты ведь знаешь, что я не смогу жить с тобой.

– Почему?

Джон не ответил, так что Шерлок прошел на кухню и поставил чайник.

– Почему? – спросил он оттуда. Достаточно небрежно, чтобы не показать, как сильно трясутся руки. Захотелось прижать их к блестящему боку чайника, держать, пока он будет нагреваться, пока не станет раскаленным, пока не обуглит кожу.

– Не надо, – мягко сказал Джон, возникая за спиной.

– Ты уже жил со мной. В прежней квартире. Правда, был невидимым и не платил ренту, что показалось мне не вполне справедливым, – заметил Шерлок, доставая чашки. Джон улыбался, присев на угол стола. – Я не слишком хороший сосед. Могу молчать сутками, а ночью от меня много шума, но ведь ты все равно должен оставаться поблизости? Почему бы не расположиться с удобством?

Джон помолчал. Шерлок выпил свой чай, ожидая ответа. И не глядя, не глядя на Джона.

Он боялся, что это не сработает. Но Джон сказал:

– Я спрошу.

– У кого?

– У начальства.

– Да уж, будь добр.

Джон хмыкнул, и Шерлок ухмыльнулся в свою чашку. Они посмотрели друг на друга.

– Ты мой ангел-хранитель? – спросил Шерлок, и Джон ответил:

– Вроде того.

*

Джон вернулся только вечером, когда Шерлок уже решил, что он не вернется никогда. Шерлоку было скучно, мучительно скучно, и он прожег кислотой стол. Когда внизу хлопнула дверь и раздался приглушенный голос миссис Хадсон, Шерлок отпрыгнул от окна, возле которого провел последние полтора часа, забрался в кресло и уставился на дверь. Затем, спохватившись, взял с журнального столика книжку и открыл наугад.

Джон появился в гостиной.

– Мне разрешили, – сказал он так, словно бы его этот простой факт совершенно сбил с толку.

– Мне разрешили, – сказал он, падая в соседнее кресло и не замечая, что Шерлок не игнорирует его. – Потрясающе!

И помолчал пару секунд, уставившись перед собой остановившимся взглядом. Шерлок перевернул страницу, загнул уголок и кинул взгляд поверх книги.

– И что же в этом такого потрясающего?

– Тебе не понять, – покачал головой Джон. Заметив обиженную гримасу на лице Шерлока, пояснил. – Ты же никогда не переставал быть… ну… человеком. Так что тебе неоткуда знать, как это – вдруг стать им.

– Так ты теперь смертный? – заинтересованно поднял бровь Шерлок.

– Нет. Не совсем, – Джон почесал висок. – Я… если честно, не слишком разобрался в этом. Просто в некоторых вещах я теперь… ну… как бы объяснить…

– Ты очеловечился, но не окончательно, – подытожил Шерлок, снова углубляясь в чтение. Из кресла Джона раздался короткий смешок.

– Да. Точно. По крайней мере, теперь я могу чувствовать холод, или вкус, или…

Шерлок поднял глаза, потому что Джон как-то внезапно замолчал, и молчание это было густым, значимым. Джон казался очень бледным, его глаза были широко распахнуты, рот приоткрылся. Шерлок недоуменно наморщил лоб.

– В чем дело?

– Я могу… я могу есть, – очень тихим голосом сообщил Джон. – Я теперь могу есть. Все, что захочу. Снова чувствовать вкус. Я мечтал об этом черт знает сколько лет.

Шерлок презрительно фыркнул.

– Еда.

Джон закрыл лицо ладонями, сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Шерлок напряженно наблюдал за ним. Наконец, он подошел к Джону и отвел его руки от лица. К счастью, Джон выглядел нормально. Его глаза были сухими, уголки рта – приподняты; Шерлок не слишком хорошо разбирался в эмоциях других людей, но он умел распознавать сигналы, которые посылает мимика.

– Представь, что ты десятки… сотни лет вынужден оставаться по ту сторону… будто отделенный стеклянной стеной от всего настоящего, – прошептал Джон, заглядывая Шерлоку в глаза. Шерлок пошатнулся, на секунду утратив равновесие. Он будто видел перед собой небо; кажется, редкие серые облака закрывали зрачок, скользя по радужке. – Ни ветра в лицо, ни влаги на губах, сердце не начинает биться быстро, никогда не смешно, никогда не грустно, и все, что ты когда-то любил – еду, музыку, запахи – все это навсегда недоступно. А потом вдруг… потом вдруг ты можешь вернуть это. Снова все попробовать.

– Полагаю, это значит, что мы отправляемся ужинать? – приподнял бровь Шерлок. – Я знаю тут неподалеку неплохое местечко. Мой знакомый держит ресторан, он накормит нас бесплатно.

– О, – сказал Джон, улыбнулся и облизал губы. – О-о…

Шерлок отшатнулся, вдруг ощутив жар, разливающийся между лопаток. Что-то было не так. С ним что-то было не так. К счастью, Джон не заметил.

*

Все прошло ужасающе. Анжело зажег им свечу и принес мороженое под двойной порцией растопленного шоколада; «все самое лучшее для дружка Шерлока!» – его слова. За соседним столиком у пары было свидание, он, очевидно, в процессе развода, она студентка, судя рукам – факультет дизайна или архитектуры. Познакомились через интернет либо через общих знакомых (недостаточно информации). Он постоянно поправлял брюки и дважды отлучался в туалет.

– М-м-м… – мычал Джон, сидя напротив. – Ты должен это попробовать! Только взгляни на это! Можно мне еще?

– Уже третий, – пробормотал Шерлок, когда мужчина встал и извинился перед спутницей. Она со скучающим видом крутила ножку бокала, потом принялась писать кому-то смс. Джон оглянулся.

– Что? Она..?

– Ешь свой десерт.

Джон последовал совету, но все-таки спросил с набитым ртом:

– Старая знакомая?

– Нет.

– Значит, просто приглянулась?

– Разумеется, нет, – Шерлок недоуменно поморщился.

– В этом нет ничего такого. Она симпатичная девушка.

– Ты так считаешь? – равнодушно пробормотал Шерлок, глядя, как пугающе быстро исчезает содержимое тарелки Джона.

– Угум. Но вряд ли у тебя есть шансы – она же на свидании.

– Они просто едят вместе, если это по умолчанию означает свидание, тогда у нас тоже.

Джон поднял взгляд от тарелки и в ужасе уставился на Шерлока.

– О, не паникуй ты так, – криво усмехнулся тот. – Можешь задуть свечу, если тебе так будет спокойней. Но вообще, это давно уже считается нормальным.

Джон облизал пальцы и затушил свечу, а потом виновато пожал плечами:

– Я не… я очень польщен, правда, но должен предупредить тебя сразу – моя работа… имеет меня. А больше никто не сможет.

Шерлок фыркнул, смутившись и от ситуации в целом, и от грубого слова. Глупо. Все мамуля с ее католическим воспитанием.

– Я не заинтересован. Так что можешь не объяснять.

– Да. И я не гей. Просто, чтоб ты знал.

– Знаю.

– Хоть это теперь и считается нормальным.

– Знаю.

Они помолчали. Шерлок нетерпеливо постукивал пальцами по ободку кружки, Джон вылавливал растопленное суфле из своего какао. Мужчина вернулся к своей спутнице, сел, широко расставив ноги под столом. Шерлок нахмурился и не сразу услышал, что Джон обращается к нему:

– …это было бы неплохо.

– Что?

– Та девушка. Или вообще любая. Разве тебе не хочется…

– Закроем эту тему.

– В смысле, ладно, я. Я был лишен этого из-за обстоятельств. Но что мешало тебе? Я хочу сказать, ты же запросто можешь устроить себе свидание. Ты довольно привлекательный, и весь такой из себя загадочный – с этим пальто и острыми скулами…

– Прошу прощения?

Джон поперхнулся и покраснел.

– Нет. Я хочу сказать… нет. Они и правда острые. Но это не значит, что я… черт…

– Меня не интересуют свидания, – сжалился Шерлок. – Меня не интересуют люди. Только если они не болеют чем-то экзотическим. Но такие болезни обычно не располагают к долгим отношениям, если ты понимаешь, о чем я.

Судя по всему, Джон не понимал.

– Неизлечимые болезни – самые интересные, – пояснил Шерлок. – Это как вызов, как задача без решения. Теорема, которую невозможно доказать. Или возможно – но только спустя тысячелетия раздумий, когда лучшие умы будут биться над этим… и потом, однажды, найдется человек вроде меня, и он просто увидит решение неразрешимого.

Шерлок застыл, сообразив, что раскрывает душу незнакомому человеку. Джон смотрел внимательно, притихший и серьезный. Лицо его вдруг стало печальным, незнакомым, будто бы отражением чьего-то другого лица. Кого-то, кто не был человеком. Кого-то, кто может заглянуть в окно, пока ты спишь, а потом тихо исчезнуть.

– Значит, ты хочешь лечить неизлечимые болезни.

– Для начала, я хочу их обнаруживать. Изучать. Лечить – это уже следующая ступень.

– То есть, тебе нравятся смертельные заболевания.

– Да. Я берусь и за другие случаи, но – да, смертельные самые интересные.

– Но от них люди умирают.

– Все умирают, Джон. Таково правило.

– Правило равновесия, – пробормотал Джон себе под нос, невесело улыбнувшись.

– Прости?

– Нет. Не важно. Просто… знаешь, когда ты говоришь так, это звучит по-настоящему жутко.

Шерлок пожал плечами, отвернулся. Он и не ждал, что его поймут.

– Поэтому я и стараюсь держать свои мысли при себе. Обычно мне удается лучше. Спроси у моего психотерапевта.

– Ты ходишь к мозгоправу?

– Пришлось.

– Почему?

– Ударил человека тростью.

– Ударил человека…

– Да. Не повторяй за мной.

Тогда он только вернулся, и пытался привыкнуть. К гражданской жизни, к новой квартире, к новой трости. К новой реальности. Получалось паршиво. Он встретил Майка Стэмфорда, и это оказалось последней каплей. Майк стоял перед ним, толстый, неуклюжий, ходячее недоразумение – и насмехался в лицо, изображая приветливость. Он, который никогда не был лучшим на курсе, который не обладал и сотой долей таланта Шерлока, он был действующим врачом, а Шерлок не мог восстановить свою лицензию из-за чертового – психосоматического – тремора!

Это внезапно показалось таким болезненным и несправедливым, что Шерлок на секунду потерял контроль над собой.

И тогда он ударил Майка Стэмфорда своей тростью. Прямо по лицу, разломив напополам пижонские очки и, кажется, сломав вздернутый поросячий нос бывшего одногруппника.

– Пойдем отсюда, – бросил Шерлок, поднимаясь.

– Но я не доел…

– Заберешь с собой.

Он решительно пробирался к выходу, но, вдруг передумав, направился к столику, где студентка хихикала над шуткой своего спутника.

– У вас уретрит, – сообщил Шерлок, наклонившись к мужчине. – И это передается половым путем, так что не советую вам двоим заниматься сексом на первом свидании, не говоря уж о том, что это признак распущенности. Уретрит лечится, так что обратитесь к врачу, в Госпитале Святого Варфоломея работают хорошие специалисты.

– С чего вы…

– Выделения из уретры, боль при мочеиспускании, зуд и жжение, – монотонно перечислил Шерлок, бросив быстрый взгляд на девушку и снова уставившись на мужчину. – Вашей бывшей жене тоже стоит провериться.

– Да кто вы такой? – завопил мужчина, вскочив на ноги, стул с грохотом отъехал в сторону. Но Шерлок не успел ответить. Джон подхватил его под руку и потащил к выходу, пробормотав невнятное извинение. Они выскочили на улицу, задыхающиеся и вцепившиеся друг в друга.

– Что ты вытворяешь? – сердито зашипел Джон, оглянувшись на дверь ресторана. – С чего ты взял, что он болен?

– Все признаки налицо, – Шерлок закатил глаза. – Он испытывал неприятные ощущения, постоянно поправлял брюки и ерзал, а еще несколько раз отлучался в уборную, чтобы проверить, не было ли новых выделений и, возможно… не знаю… почесать его, – Шерлок задумчиво наморщил лоб. Джон пару секунд молча смотрел на него, затем расхохотался. Но тут же снова стал серьезным.

– Не важно, Шерлок! Все равно, людям такое в лицо не говорят. И вообще это было не лучшей идеей – ты испортил им свидание.

– Лучше было позволить ему заразить девушку?

– Можно было придумать деликатный способ, – упрямился Джон. Но тут из ресторана выскочил обсуждаемый мужчина и направился к ним. Джон мгновенно напрягся и выступил вперед, отодвигая Шерлока себе за спину.

– Не вмешивайся в это, – велел он тихо, Шерлок презрительно фыркнул и обошел Джона, чтобы встретиться с разъяренным мужчиной лицом к лицу. Но тот больше не выглядел сердито. Он смущенно кусал губы и смотрел испуганно.

– Так вы доктор, да? – спросил он у Шерлока, нервничая. – Я… в смысле, я и понятия не имел, а это серьезно? Я хочу сказать, мне не придется что-то удалять или ставить туда уколы, нет?

– Просто пить таблетки, а в случае, если ваш уретрит уже стал хроническим, вводить лекарственный раствор в уретру. Неприятно, но терпимо, так что поспешите с лечением.

– Черт, – выдохнул мужчина, взлохматив себе волосы на затылке. – А я думал, он просто застоялся, понимаете? Оттуда и неприятные ощущения. Думал, мне просто нужен хороший секс.

– Это вам сейчас нужно меньше всего, – зловеще произнес Шерлок, и Джон издал сдавленный смешок, тут же пробормотав извинение. – Обратитесь в больницу, вам помогут.

– Можете дать мне визитку? Вы ведь там работаете? – уточнил мужчина, и Шерлок помрачнел.

– Нет. Больше нет, – бросил он и зашагал прочь по улице. Он слышал, как за спиной пыхтит Джон, пытаясь догнать его, но не собирался замедлять шаг.

Он пришел домой в одиночестве.

*

Шерлок закричал и проснулся. Джон был рядом. Он стоял в изголовье кровати, наполовину скрытый в тени, и лицо его было черным. Казалось, у него вообще не было лица. Шерлок посмотрел в эту темноту и зажмурился.

– Плохой сон?

– Да.

– Не хочешь рассказать?

– Там были велосипеды. Летающие велосипеды, повсюду, – слабым голосом начал Шерлок. – И все – с этими их бряцающими звоночками, и с бахромой на руле, розовой. И поверх всего этого сыпались блестки.

– Издеваешься? – уточнил Джон спокойно, и Шерлок хмыкнул.

– Хороший вывод.

Ему стало гораздо легче, и сухой ужас не застилал глаза. Оказалось, если поговорить с кем-то сразу после пробуждения, кошмар отступает. Шерлок вдруг вспомнил – так и есть. В детстве с ним тоже такое случалось, плохие сны. Мама приходила и прогоняла их. А потом перестала, и он забыл, что это вообще было.

Сев в постели, Шерлок стянул неприятную, влажную от пота футболку, скомкал и бросил на пол. Джон все стоял, как истукан, и не собирался никуда уходить.

– Это моя спальня, твоя – вверх по лестнице, – уточнил Шерлок, но не добился ответа и снова устроился под одеялом. Простыни казались горячими и жесткими. – Ты вообще не спишь?

– Мне это не нужно.

– Как я могу попасть в вашу фирму, а? Мне нужно спасти ребенка из горящего дома или что-то вроде, чтобы мне дали пару крыльев и разрешили не спать?

– У меня нет крыльев, – сказал Джон тихо. – И ты не захочешь стать одним из нас.

– А ты проверь.

– Мне жаль, Шерлок, – сказал Джон еще тише, и что-то в его голосе заставило Шерлока насторожиться. Но, открыв глаза, он обнаружил, что в комнате никого нет.

Словно бы и не было.

*

– Требуется редактор в медицинский еженедельник, свободный график работы, работа на дому, журналистский опыт приветствуется.

– Нет.

– И почему нет?

– Я не редактор.

– О, да ради… ты даже в медицинской энциклопедии поправки оставляешь!

– Я не редактор.

– Хорошо. А как насчет этого? Врач общей практики в государственную клинику, щадящий график, возможность карьерного роста.

– Я не хочу выписывать антибиотики и измерять давление старикам. И мне не нужен щадящий график. Мне нужно дело, Джон, что-то поинтересней этих глупостей.

– Поэтому ты предпочитаешь лежать на диване целыми днями?

– Вот именно. Наконец-то ты уловил суть.

– А как насчет этого? «Хирург с опытом работы для он-лайн консультирования»…

– К черту консультирование! – рявкнул Шерлок, и в повисшей тишине раздраженно добавил: – Мне не нужна твоя помощь в поисках работы. Мне вообще твоя помощь не нужна.

– А выглядит иначе, – просто сказал Джон. Он сидел за столом, сгорбившись над газетой, чашка с чаем дымилась возле его левого локтя. Эта картина казалось одновременно такой дикой и правильной, что Шерлок предпочитал лежать, закрыв глаза.

Он мысленно перечислил названия всех мышц человеческого тела, прежде чем заговорить.

– Ты спасаешь мне жизнь, и этого вполне достаточно. Не пытайся сделать ее более… общественно приемлемой. Это пустая трата времени.

– Нет, – серьезно возразил Джон. – Твоя жизнь сейчас – пустая трата времени. Ты тратишь его, даже не зная, сколько у тебя в распоряжении. Все люди умирают, Шерлок. И ты мог умереть под той машиной.

– Но ведь не умер. Хоть ты и опоздал.

– На самом деле, я не опоздал. Но речь не о том.

– О чем же?

– О тебе. И о том, что сейчас ты… ты просто тратишь все впустую. Ты не живешь. Ты просто лежишь и жалеешь себя.

– Если я не могу делать то, что мне нравится, я не собираюсь заниматься ничем другим, – заявил Шерлок упрямо и удивился тому, как по-детски это прозвучало. Но именно так он и чувствовал. Он больше не мог играть, не мог оперировать, не мог даже ставить диагнозы – все, что ему осталось, так это жалкая военная пенсия, брат-алкоголик и бескрылый ангел в качестве соседа по квартире. Он не желал продолжать на таких условиях. Но других не было.

Тяжело вздохнув, Шерлок отвернулся к спинке дивана и прижал колени к груди.

– Скука… – протянул он. Ответом ему была тишина, и на секунду Шерлок решил, что Джон снова исчез, растворился в воздухе. Но тут зашуршала газета, стукнуло дно чашки о столешницу. Джон едва слышно забормотал, разгадывая субботний кроссворд.

Все было правильно. Все было хорошо.

*

Вечером Джон ушел, сообщив, что прогуляется до супермаркета.

– Тебе что-нибудь надо купить?

– Нет, – Шерлок приподнялся на локтях, глядя, как Джон надевает куртку. «Откуда она у него?» – подумал Шерлок отстраненно. Вся эта одежда – рубашки и глупые свитера с пестрым узором? Откуда у Джона носки и белье? Или там, в небесной канцелярии, об этом заботятся тоже?

– Дать тебе денег на продукты?

Джон покачал головой.

– У меня командировочные есть, – буркнул он и ушел. Шерлок уставился на закрытую дверь. Командировочные. Как интересно.

Но к моменту возвращения Джона он уже снова впал в хандру. Отправил пару сообщений Лестрейду, пытаясь узнать что-нибудь об интересных случаях в госпитале или хотя бы о состоянии парня из триста девятой, но ответа не было. Информационный вакуум казался пыткой. Шерлок бродил по квартире как неприкаянный, подумал было пострелять в стены, но миссис Хадсон расстраивать не хотелось. Химические опыты больше не казались забавными, и даже книги по нейрохирургии не принесли обычного ощущения покоя и уюта: там, в мире четких строк, все всегда было правильно, и это странным образом успокаивало. Но не сегодня. Не сегодня.

Шерлок бесцельно переходил со ссылки на ссылку в интернете, пока ему не надоело. Тогда он закопался в диванные подушки и включил телевизор. Шло «Колесо Фортуны». Вечер не мог стать еще хуже.

Вернулся Джон. От него пахло прохладным вечерним воздухом и чем-то еще, что Шерлок определил как «джонов запах». Этим же пахло полотенце в ванной, и одежда, аккуратно сложенная в ящике комода в верхней спальне.

Шерлок закрыл глаза, притворяясь спящим, пока Джон негромко шуршал пакетами на кухне, выгружая продукты. Почти бесшумно открылась дверца холодильника, и тут же раздалось громкое восклицание.

– Шерлок! У нас кровь в холодильнике!

– Не кровь, а плазма, – поправил он.

– А это что? В баночке из-под джема?

– Не тро…

– Фу-у-у! Шерлок! Зачем это? Зачем это в нашем холодильнике?

– Это кал, он всегда лежит на нижней полке. Рядом моча, плазма наверху, и на самой верхней полке образцы гноя. Я буду тебе признателен, если ты не станешь там ничего сдвигать.

– Но куда мне поставить мое молоко?

– Твое что?

Шерлок спрыгнул с дивана, уронив пару подушек, и босиком прошлепал на кухню. Джон стоял, с самым несчастным видом зажав себе нос.

– Я же сказал тебе не трогать банку, – строго сказал Шерлок.

– По этому запаху я точно не скучал.

– И зачем тебе столько молока, позволь узнать?

Шерлок заглянул в пакеты и убедился, что кроме молока Джон ничего не купил.

– Просто захотелось.

– Ты сотню лет ничего не ел и не пил, и вот теперь, когда у тебя снова есть возможность пораздражать свои вкусовые рецепторы, ты идешь и покупаешь… молоко?

– Я люблю молоко, – угрюмо сказал Джон, выхватив у Шерлока из рук коробку и прижав в груди, как маленького ребенка. – Я просто хочу стакан холодного молока перед сном, это что теперь, преступление? Где мне его хранить?

– Просто поставь сверху, – Шерлок вынул очередную коробку из пакета и плюхнул на холодильник. Джон вытаращил глаза от возмущения и принялся пыхтеть. Надо сказать, выглядело это очень забавно.

– Оно ведь прокиснет!

– Оно в любом случае прокиснет.

– Люди умирают, молоко прокисает – такая твоя философия? И поэтому лучше оставить его здесь?

– Не понимаю, о чем здесь можно спорить! – рассердился Шерлок. – Это всего лишь молоко! Если ты и дальше собираешься покупать его в таких количествах, заведи себе отдельный холодильник и храни там все, что пожелаешь!

– Ну уж нет! Это моя квартира тоже, я плачу половину ренты, и имею право на половину холодильника!

– Что ты… не тронь… Не смей, это важный эксперимент!

– Тогда почему он в масленке?!

Джон выгреб из холодильника половину баночек и склянок, сгрузив их на кухонный стол. На освободившееся место он принялся выставлять свои драгоценные коробки. Шерлок подскочил к холодильнику и принялся вышвыривать коробки, возвращая на место образцы мочи и кала. Джон попытался отпихнуть его прочь, и они некоторое время теснили друг друга, толкаясь плечами, пока одна из коробок не упала на пол и не разорвалась.

– Прекрасно! – завопил Джон, схватив банку и размахиваясь. Шерлок повис у него на руке, спасая ценный образец. – Пусти!

– Нет! Отдай!

– Хватит!

– Ты ведешь себя как ребенок!

– А ты ведешь себя как идиот!

– Это важно для науки!

– А это важно для меня!

Они сцепились друг с другом, пихаясь и щипая, и в какой-то момент Шерлок забылся – он сделал подсечку, ударив Джона локтем в солнечное сплетение, и навалился сверху. Они покатились по полу, и Шерлок наносил серьезные удары, а Джон бил хоть и непрофессионально, но достаточно сильно. В какой-то момент они врезались в ножку стола, и сверху на них упала одна из коробок, окатив молочным душем.

Шерлок распластался на Джоне, не в силах отдышаться, и почувствовал, что Джон под ним трясется от смеха.

– Ну и придурки, – выдавил он, в перерывах между взрывами хохота. Шерлок отвел с лица мокрую прядь, чувствуя, как молоко капает со стола ему на макушку.

– Мне достался самый нелепый ангел на свете, – пробормотал он негромко, а потом уткнулся лицом в грудь Джона. В ней отчетливо бухало сердце, и это наполнило Шерлока иррациональной радостью.

Глава 4.

Пробраться в больницу наяву оказалось не такой простой задачей, как во сне, но для Шерлока не существовало слишком уж сложных задач. Он не стал приходить ночью, потому что понимал – порой ночная смена даже более людная и активная, чем дневная. Ночью происходило больше дорожных аварий – плохое освещение, вождение в нетрезвом виде. В ночное же время происходила и большая часть перестрелок в неблагополучных районах, впрочем, до Госпиталя Святого Варфоломея таких пациентов довозили редко, из-за расположения госпиталя – достаточно далеко от наиболее криминальных окраин Лондона.

Шерлок не осмелился красть сменную форму интерна, так что заявился к миссис Хабборд под видом уборщика. Она спала или выглядела спящей; жидкие волосы казались кровью на серой наволочке. Шерлок не понимал, отчего пожилые леди так любят экспериментировать со своими волосами. Он повидал и нежно-голубые, похожие на клочки сахарной ваты, прически, и безжалостно-черные старомодные каре, а теперь вот этот бургундский красный.

Сняв планшетку с кровати, Шерлок сел в кресло и стал читать результаты последних анализов. Ему было интересно, предложили ли миссис Хабборд операцию? Вряд ли она могла что-то изменить в ее случае, но умирающие часто предпочитают рискнуть. Шерлок любил, когда безнадежно больные соглашались на сомнительные операции. Кому-то это казалось отчаянием, но Шерлоку это представлялось мужеством, решительной борьбой – с собственным телом, с болезнью, с самой смертью.

Другие хирурги, разумеется, не разделяли его точку зрения. Кому понравится, когда пациент умирает у тебя на руках, прямо на столе, пока ты командуешь: «разряд», снова и снова, даже зная, что уже бессмысленно?

– О чем задумался, дорогуша?

Шерлок вздрогнул и поднял взгляд от планшетки. Миссис Хабборд лежала и улыбалась ему. Шерлок решил, что она не узнает его, но ошибся.

– Снова принес мне угощение?

Он покачал головой.

– Нет. Не в этот раз.

– А, ну ничего. Возьми у меня на тумбочке. Медовые пирожные. Я не хочу, а у тебя такой вид, будто тебя не помешает подкормить.

К собственному удивлению, Шерлок безропотно взял сладость и поднес к губам. Песочное тесто рассыпалось во рту на крошки, отчетливый медовый вкус показался приторным. Шерлок налил себе воды из графина.

Миссис Хабборд смотрела, как он ест. Вид у нее был довольный. Отчего-то пожилые женщины вечно норовили покормить его; накануне миссис Хадсон нагрянула с визитом, принесла домашний пирог с почками и не успокоилась, пока Шерлок не съел немного. К счастью, рядом был Джон, чтобы доесть остальное.

Миссис Хадсон была добра к нему, потому что когда-то Шерлок лечил ее мужа. Тот умирал, и умирал в мучениях. Шерлок сделал так, чтобы максимально ускорить процесс и избавить мистера Хадсона от нескольких недель агонии.

Но у миссис Хабборд не было причин, чтобы благожелательно улыбаться Шерлоку и подкармливать его своими пирожными. По сути, она могла с легкостью нажать кнопку вызова медсестры и сообщить, что посторонний находится в ее палате. Шерлок напомнил себе об этом, облизывая липкие пальцы.