Текст книги "Сломленная (СИ)"

Автор книги: Никта Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Сломленная
Никта Мун

Глава 1. Возвращение

Виталина стоит посередине аэропорта, с поддельными документами и слезами на глазах. Внутри все кипит, вопит, кричит. Ей одновременно страшно и волнительно. Ее давно посещали мысли о возвращение на родину. Но каждый раз, когда просила у отца разрешение вернуться, получала безапелляционный отказ, а пойти против – не могла.

И вот сейчас ей страшно. Понимает, что давно пора было начать сопротивление и начать сражаться за себя и своего ребенка, которого не видела семь лет. Его отобрали сразу после рождения и больше она его не видела. Даже фотографии не присылали.

Каждый раз, когда был куплен билет на самолет, поступал звонок от родителя. Из динамика доносился строгий и недовольный голос. А угроза была всегда одна и та же, только попробуй вернуться, и тебя упрячут в психушку, накачают лекарствами, и ты не то что про сына забудешь, но и про свою никчемную жизнь.

После таких звонков Ви впадала в глубокое отчаянье с истерикой наперевес. Она не могла понять, почему родной отец так с ней поступает. Хотя верить в то, что он ненавидит ее и винит в смерти любимой жены, отказывалась. Мама умерла при родах. Врачебная ошибка, не Виталины, но у отца на это свое мнение.

Ви смотрит на билет, понимает, что у нее есть полдня до рейса. На ватных ногах идет в комнату ожидания, по дороге покупая кофе. В голове образы дома, отца и мачехи. Страшно. Но образ ребенка, который выдумала сама, греет душу. Богдан. Это все что знает о своем сыне. Очень мало для человека, но для материнского сердца это целая вселенная. Она столько раз просыпалась и засыпала с его именем на устах. Всегда представляла, как он выглядит. Ей всегда казалось, что он очень сильно похож на нее. Рыжие волосы, озорной взгляд, маленький аккуратный носик.

Время тянется долго. Мучает, дразнит, волнует. Глаза постоянно смотрят на часы, а стрелки будто насмехаются, не собираются торопиться. Им не понять израненную душу матери, которая решилась все исправить. Которая решилась бросить вызов своей семье.

Ви одна из первых проходит контроль, садится в автобус, который везет до самолета, первая устраивается на своем месте. И ждет, ждет, ждет не расторопных пассажиров. Она в нетерпении стучит длинными пальцами по подлокотнику, даже не пытается скрыть свое раздражение.

– Нервничаете? – Раздается голос с соседнего кресла.

Рыжеволосая только сейчас замечает рядом сидящего парня. Она удивленно вскидывает бровь, хотя женский взволнованный мозг, отмечает его привлекательность. Его серые глаза многозначительно смотрят на ее пальцы. Ви следит за взглядом. И только сейчас понимает, как выглядит со стороны.

– Я больше раздражена, чем нервничаю.

Девушка сцепляет пальцы в замок. Но затем, начинает трясти ногой. Парень замечает это, добродушно улыбается.

– Мирослав, – протягивает руку для рукопожатия.

Зеленые глаза внимательно смотрят то на парня, то на руку, в конце решая пожать.

– Виталина.

– Очень красивое и необычное имя.

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Рыжеволосая только кивает и отворачивается. Разговаривать не хочется. Хочется скорее взлететь. Попасть в родной город. Найти сына. Она полна решимости, поэтому так нетерпелива.

– Возвращаетесь домой или в гости? – Не отстает парень.

Рыжеволосая показательно закатывает глаза, но отвечает.

– Возвращаюсь.

– А я в гости. Друг позвал на день рождения. Не смог отказать. А вы..

– Слушайте, чего вы ко мне пристали? Я не хочу разговаривать. Отстаньте. – Резко, грубо и раздраженно. Ви бросает убийственный взгляд и снова отворачивается. Она откидывается на сидение, закрывая глаза. Нога так и подпрыгивает, но этого не замечает.

Парень замолкает. Остальные пассажиры шумно усаживаются на места. Вокруг шум и гам, а Ви пытается успокоиться. Сейчас она может, хоть на капельку приблизиться к тому, что чувствует ее подруга Алексия, когда находится в толпе.

Самолет, наконец, взлетает, а к рыжеволосой внезапно приходит совесть. Она виновато смотрит на своего соседа, очередной раз, отмечая его привлекательность. Даже очки, которых ранее не было, ему очень идут, не делают из него ботаника. Наоборот придают взрослость и солидность. Шатен увлеченно читает книгу, что приятно удивляет. Парень на пару лет старше, худощав, но жилистый. Высокий, даже сидя она замечает разницу в росте. Острые скулы, прямой нос, щетина и пухлые губы. Если бы она сейчас летела на курорт, то обязательно начала бы флиртовать. А сейчас просто не до этого.

– Послушайте, Мирослав, верно?

Парень переводит на нее взгляд, снова улыбается и кивает.

– Извините, за грубость. Я действительно немного на нервах. Семь лет не была дома, да и отношения с родителями не очень. И я сейчас понятие не имею, зачем это вам сказала. – Ви устало вздыхает. Качает головой. Мысленно обругав себя.

– Ничего страшного. Не берите в голову. Это я полез с расспросами.

Виталина улыбнулась, немного дольше приличного смотрит и только, потом отворачивается. Оставшееся время они не разговаривают. Девушка прибывает в своих мыслях. А парень занят чтением книги.

***

– Ну что ж, удачи вам с родными. – Мирослав в последний раз улыбаются, и они расходятся по разным сторонам аэропорта.

– Спасибо, – в ответ кивает рыжеволосая.

Ей казалось, что на родной земле станет легче, но нет. Еще тревожнее. Сердце словно обезумило, стучит сильно и быстро. Волнительно. Хочется развернуться, купить билет и улететь. Снова. Еще на пару лет. Потому что еще не готова встретиться с реальностью.

Виталина собирает всю волю в кулак и выходит из здания аэропорта. За стенами сгущаются сумерки. Небо раскрасилось яркими красками умелого художника. Несмотря на вечернюю прохладу. Воздух удушлив. Или это просто воздействие волнения. Девушка не знает.

Она практически сразу ловит такси. И не знает куда поехать. Домой? И что сказать, когда увидит отца и мачеху? Рыжеволосая с легкостью может представить гневный взгляд родителя и презренный мачехи. По телу пробегает дрожь. А что сказать сыну? Я твоя горе мамаша, которая принудительно бросила тебя после родов? Это твой дед злодей, а я ни в чем не виновата. Но ведь виновата. Ведь бросила. Не боролась. Девушка встряхивает головой, будто пытается выкинуть тревожные мысли. Нет, она еще не готова заявиться в дом. Поэтому просит водителя отвезти в хороший отель.

Ехать по городу, наблюдать за улицами и прохожими, та еще пытка. Это ее родной город. Здесь родилась и выросла. Здесь похоронена мама. Здесь впервые влюбилась и родила. Она проезжает мимо знакомых мест, которые практически не изменились. Всё, как и раньше. Только теперь Ви совсем другая. Взрослая, хотя все такая же глупая.

В отеле она снова немного волнуется. Ведь у нее фальшивые документы. Ладони предательски потеют. Глаза беспокойно бегают, но все проходит благополучно. Ви заселяется в скромный номер, хоромы ей сейчас не нужны. Первым делом идет в душ. Нужно смыть дорожную пыль. И чертовы мысли. И как Лекс со всем этим справляется? Уже не однократно всплывает в голове.

За окном глубокая ночь, а сон никак не хочет приходить. Девушка вертится и крутится. Идея позвонить Лекс по видео звонку приходит внезапно и тут же приводится в исполнение. Они не виделись чуть меньше суток, а она уже соскучилась по ней. Лекс стала ей сестрой. Она знала всю историю Ви и никогда ее не осуждала. Только спокойно гладила по волосам, когда у Виталины случалась очередная редкая истерика. Порой, она уставала быть жизнерадостной, и нужно было выплеснуть накопившиеся эмоции.

Гудки идут медленно. Один, второй, третий. И вот уже на нее смотрит болезненно бледное лицо подруги. Видно, как та вымотана и устала. Впрочем, как и она сама.

– Привет.

– Привет.

– Как ты?

Рыжеволосая видит, что плохо. Видит темные круги под глазами, усталость и безразличие в тёмно-карих, почти черных глазах. Другого она и не ожидала.

– Я справлюсь.

Лекс даже и не пытается скрыть как ей плохо. Точно не перед Ви выпендриваться, показывая силу воли, которой, в принципе, нет. Этот человек видел и не такое.

– Записалась на прием к доктору и… – она замолкает ненадолго, – и хочу попробовать себя в роли волонтера в приюте для собак. Десять минут ходьбы от дома.

– Ты молодец. Я горжусь тобой.

И это действительно так. Зеленые глаза загораются неподдельной радостью и гордостью. Самый главный шаг сделан, осталось продержаться. И Ви отчего-то уверена, что в этот раз подруга дойдет до конца, как трудно бы не было.

– А ты как?

Тишина. Они смотрят друг другу в глаза и ответ не нужен.

– И я справлюсь.

Виталина тяжело вздыхает. Ей эти сутки дались нелегко. Алексия понимающе кивает, ободряюще улыбается. Верит, что обе справятся.

– Ты где сейчас?

– В отель заселилась час назад.

– Какой твой план?

Ви вздыхает. Молчит. Смотрит мимо камеры. За все это время к ней в голову не пришло стоящей идеи.

– Я не знаю с чего начать.

– Может разговора с отцом?

– Может быть.

– В любом случаи, знай, я на твоей стороне и поддержу любое твое решение.

– Знаю. – Улыбается рыжеволосая. – Спасибо, тебе.

– Брось, кто если не мы сами будем поддерживать друг друга.

– Ты сегодня на удивление права.

– А ты сегодня на удивление тихая.

– Я и не думала, что родной город может так вымотать. Он будто высасывает из меня энергию. Боюсь представить, что будет в доме.

– Намного хуже, – грустно хмыкнула брюнетка.

– Звучит ободряюще.

– У вас там ночь. Не спится?

– Совсем. – Вздыхает Ви.

– Постарайся отдохнуть. Люблю тебя.

– Хорошо. И я тебя. Позвоню завтра.

– Спокойной ночи.

Они улыбаются друг другу и прекращают видео звонок.

Виталина в миллионный раз вздыхает. Моральный подъем ушел в минус. Настроение там же. Сила воли вообще забилась в уголок и скулит. От былой решимости ничего не осталось. Но она не собирается сдаваться. Она безгранично благодарна Алексии, которая дала ей этот нужный пинок под зад. Ви еще не скоро бы, додумалась сделать фальшивые документы и вернуться в родные края. Она очень сильно боится отца. Мужчина никогда не бросает слов на ветер, а оказаться в психушке напичканной таблетками до смерти не хочется.

Ви уже устала размышлять о поведении отца. Устала задавать вопрос «за что?». Она просто устала. Хочется обычного женского счастья со своим ребенком, перед которым ей и за всю оставшуюся жизнь не искупить вину. Для него она чужой человек. Она не видела первые шаги, не слышала первые слова. Не обнимала когда, болел животик, когда лезли зубки. Не купала, не целовала. Она ничего не делала. Возможно, когда-нибудь Богдан и простит ее, но Ви себя – никогда.

Глава 2. Неудача

Настроение отвратительное. Всю ночь прокрутилась на кровати, так и не смогла уснуть. Какой может быть сон, когда нервы откровенно сдают? Хочется то ли плакать, то ли выть, то ли скулить побитой собакой.

Она так боится предстоящей встречи. Боится оказаться в психушки, так и не увидев своего ребенка. Ее отец очень влиятельный человек и слов на ветер не бросает. Так что да, паника была не без основательной.

Виталина к утру более или менее обдумывает свои действия. Поэтому встав с первыми лучами солнца, приступает к сборам.

Широкополая шляпа, солнцезащитные очки, неброское летнее платье и балетки (вдруг придется убегать, а на каблуках неудобно).

Выйдя из гостиницы, Ви направляется в кафе, позавтракать. День обещает быть жаркий. Даже сейчас лучи солнца не жалеют людей. Девушка торопливо перебегает через дорогу на пешеходном переходе, приметив нужное заведение.

Американо и французский круассан то, что нужно для бодрости тела, но не духа. Девушка неторопливо поглощает завтрак. Время еще есть, а перед смертью как, говорится, не надышишься. За большим окном, на улице, ходят хмурые люди. Торопливо ездят машины, общественный транспорт. Все куда-то спешат и им совсем наплевать на одну девушку, сидящую около окна в кофейне, которая наблюдает за ними.

Ви ловит такси практически мгновенно, как только вышла из кофе. Называет адрес, и нервно ждет прибытия. Ладони потеют. По позвоночнику стекают капельки пота. Это сложно списать на жару. В салоне работает кондиционер, окутывая прохладой. Виталина один сплошной комок нервов, переплетенный с напряжением. Коснись и она взорвется, потянув за собой половину города.

Улицы неторопливо сменяют друг друга. Небольшие заторы с утра вполне нормальное явление. Это хорошо, что они живут не в мегаполисе. А то двухчасовые пробки Ви просто не выдержала бы.

Сердце сразу начинает биться быстрее, когда такси въезжает в родной район. Элитные многоэтажки с двухуровневыми квартирами. Дорого-богато и престижно. Район можно смело называть отдельным государством. Здесь было все: кафе, рестораны, гипермаркеты, клубы, спортзалы, бассейны, салоны красоты, офисные здания и все это класса люкс. Можно было жить, не выезжая за приделы района.

Ви всегда душил этот пафос. Она на дух не переваривала всю эту дорогую мишуру, поэтому с удовольствием сбегала в соседние районы, где жизнь кипела и бурлила. Собственно из-за этих побегов и их последствий девушка забеременела, и была отправлена в Лос-Анджелес. На те самые вольные хлеба, к которым она так стремилась. По логики, получила то, что хотела. Только вот потеряла намного больше.

Такси останавливается около нужного дома и подъезда. Девушка расплачивается и выходит. Сердце стучит в висках. Руки и ноги дрожат. А к горлу подступает ком. Страшно. Только теперь боится не отца, а сына. Страшно увидеть не понимание, не доверие и боль.

Виталина набирает код домофона. Заходит в вылизанный до блеска подъезд. Вызывает лифт. Ее трясет, словно в лихорадке. В горле пересохло. Сердце вообще, сейчас выпрыгнет и убежит восвояси. К такому стрессу оно явно было не готово, а схватить в столь молодом возрасте инфаркт, не хочется.

На дрожащих ногах выходит из лифта, подходит к двери. Руки не слушаются, пальцы тоже. Вяло жмет на звонок и ждет. Секунда, вторая, третья. Виталина уже успела вспотеть, постареть, умереть и заново воскреснуть. Дверь неторопливо открывается, а рыжеволосая забывает как дышать. Все замерло, а открывающаяся дверь, как в замедленной съемке.

Но на пороге на нее смотрит совершенно незнакомая девушка. В голове мелькает, что новая служанка.

– З-здравствует, – заикается Виталина, а голос больно хрипит от напряжения.

– Доброе утро, вы к кому? – Девушка хоть и улыбается, но поза напряженная.

– Я к Богдану. – Чуть увереннее говорит девушка.

– К Богдану? Здесь такой не живет.

– К-как? – Встревожено щебечет Ви. – А Анатолий Павлович и Маргарита Станиславовна?

– А так вы о прошлых хозяевах говорите? – Выдыхает девушка. – Так они продали квартиру и переехали в другой район. Вроде даже в коттедж.

– Вот как, – шепчет рыжеволосая.

Внутри что-то обрывается. Больно колит.

– Извините, за беспокойство. – Виталина делает пару шагов назад, как резко оборачивается. – А вы случайно не знаете, куда они могли переехать?

– К сожалению нет.

Ви кивает и уходит. Лифт остался на этаже, поэтому, не теряя времени, скрывается от чужих заинтересованных глаз.

Девушка даже не просчитывала вариант с переездом и такой подставы совсем не ожидала. Она выходит на улицу, под палящее солнце и понятие не имеет что делать дальше. Объезжать все коттеджные поселки это сумасшествие. А если они вообще уехали из города? Ви паникует. Мысленно корит себя, что раньше не решилась приехать. А все из-за дурацкого страха перед отцом.

Лавочка оказывается в нескольких шагах. Рыжеволосая валится на нее без сил. В голове туман, без одной позитивной мысли. Ей страшно. Только теперь не из-за угроз отца. А то что опоздала. Больше никогда не увидит родного ребенка. Потому что знает, позвони она отцу и спроси, где они сейчас живут, то получит грубый ответ с угрозами на закуску.

Тяжелый вздох. Это все на что сейчас она способна. А потом приходит злость. Вязкой патокой разливается внутри. Ви в порыве, срывает шляпу и очки, бросая на соседнее место. Какой толк в это маскировке, если все пошло через неприглядную пятую точку.

– Идиотка, – зло шипит на себя рыжеволосая, растирая ладонями лицо.

По нему давно уже текут слезы, размазывая легкий макияж, а ладони девушки завершают боевой раскрас на лице. Солнце безжалостно печет и хочется потерять сознание. Хочется ненадолго отключиться, потому что она не вывозит все это. А от бессилия хочется вскрыться.

– С вами все в порядке? – Рядом раздается участливый мужской голос.

– Нет, со мной совершенно все не в порядке. – Хрипит Виталина, пытаясь прервать новый поток слез, но голову не поднимает. Стыдно.

– А как насчет холодного чая с моей стороны и рассказа с вашего?

– Где гарантия, что вы не маньяк?

Рыжеволосая поднимает голову и замирает. В первую очередь бросается худощавое, но жилистое телосложение, затем добрая улыбка, а затем и серые глаза. Перед ней парень из самолета. Вот так встреча. А она зареванная с размазанным макияжем. Одним словом в непрезентабельном виде.

– Я всего лишь писатель, который умеет слушать. Возможно, я ищу вдохновение для новой книги. А я чувствую, что твоя история стоит внимания.

– Ты хочешь использовать меня, – хмурится рыжеволосая.

– Не тебя, а твою историю. Тебя я хочу выслушать. – Все так же улыбается парень и протягивает руку.

– Это подло.

– Подло скрывать свои мотивы, а я открыто говорю, чего хочу. – Пожимает плечами.

– Вынуждена отказать.

Парень убирает руку, но улыбаться не перестает.

– Хорошо. Сегодня мы с другом будем в баре Сохо, это в центре. Приходи если вдруг решишься выговориться.

– К чему такая благотворительность?

– Никакой благотворительности. Чистый расчет. – Шатен подмигивает. – Как говорила черепаха в Кун-фу Панда – случайности не случайны. А мы с тобой сталкиваемся уже второй раз. Вдруг ты моя муза. И за твою историю я получу признание в литературном мире. Я не хочу упустить такой шанс. – Парень замолкает, а потом улыбается чему-то своему. – Мне нравится твоя улыбка. Тебе идет, даже в этом боевом раскрасе. Улыбайся чаще.

И тут Виталина понимает, что действительно улыбается. Она качает головой. Натягивает шляпу и очки. Встает и идет в сторону главной улицы.

– Пока, – кидает через плечо.

– Бар Сохо. Сегодня. Я рассчитываю на тебя, моя муза!

Ви только машет рукой, не оборачиваясь. Тревога не ушла, но нет тех пагубных мыслей. Парень будто забрал часть переживаний. Своей болтовней заговорил. Даже можно сказать успокоил.

Девушка возвращается в отель. Не спеша принимает прохладный душ. На улице адское пекло. Солнце будто сговорилось с дьяволом и решило испепелить людишек, за грехи. А Виталину в первую очередь, как главную грешницу.

Кондиционер в номере работает на всю мощь. Шторы плотно закрыты. Ви словно в пещере. Она заказывает обед в номер. А пока ждет, открывает всезнающий интернет и вбивает фамилию имя отчества отца. Ей нужна хоть малейшая информация. Хоть невесомая капелька, за которую можно ухватиться. Статей много, но все про бизнес и городские мероприятия, про благотворительность и международные сотрудничества. Ее отца восхваляют и уважают. Впрочем, ничего интересного и нового.

Анатолий Павлович Елкин образец для подражания. Идеальный семьянин. Влиятельный бизнесмен и благодетель. Даже плюнут некуда от такой чистой непорочности.

Знали бы люди, какой он прекрасный манипулятор. Отвратительный отец. И кладезь оригинальных угроз, то не поклонялись ему словно божеству. Да, возможно для города он и сделал многое, но для Виталины кроме пинка под зад и ежемесячного откупа, ничего не дал. Ви никогда не отрицала, что натворила дел и поставила под угрозу имиджи семьи. Скандал бы был грандиозный, если бы пресса пронюхала, что не совершеннолетняя дочь Елкина беременная и родила от какого-то пацана с неблагополучного района. Кстати, она так и не узнала, что случилось с Ваней, ее первой и единственной любовью с отцом ребенка. Они планировали жить вместе и воспитывать сына, только их желания не совпали с замыслом Анатолия Павловича. Дочь прогнал заграницу, а Иван. Черт его знает, что с ним произошло.

Обед стоит на столике. Рыжеволосая удобно устраивается в кресле, фоном играет музыкальный канал по телевизору. Ви попивает холодный чай и тут же давится.

«Бизнесмен Елкин Анатолий Павлович, посетил со своей семьей женой Маргаритой и сыном Богданом, благотворительный детский спектакль».

– Какого? – Шепчет Ви, перечитывая заголовок и статью уже в пятый раз.

А там черным по белому написано его сын. Его, мать его родной, сын Богдан. А с фото на нее смотрит ее копия в классическом костюме. Рыжие волосы, уложены, как и полагаются сыну всемогущего бизнесмена. Зеленый озорной взгляд, маленький аккуратный носик. Девушка по лицу ребенка видит, что ему все это не нравится. Ему не комфортно. Ему бы с пацанами во дворе мяч гонять, а не эта вот показушность. Материнское сердце сжимается. Она делает скрин фото. Редактирует его, убирая лишних с фото и ставит на заставку. Она столько раз штудировала статьи, несколько раз на дню, чтобы хотя бы так увидеть своего мальчика. Слезы стремительно наворачиваются, но глаза жадно бегают по детскому фоту, сквозь всю эту пелену. Сморит. Любуется. Сердце наполняется теплотой. А в груди зарождается злость.

– Я вам что, мать суррогатная. – Змеей шипит девушка. – Это мой сын. Мой!