Текст книги "Мир Вечного Полдня. Экспансия. (Тетралогия)"
Автор книги: Николай Басов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 80 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]
Часть 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ПЕРЕЖИТОМУ
Глава 13Рост и не знал, что в Белом доме имеется такая комната, обширная, хорошо освещенная световым люком, который, однако, пропускал не прямые лучи через прозрачное стекло людей, а рассеянные, словно бы матовые, через световой люк конструкции Широв из Чужого. Хотя, подумал Ростик, какой он теперь Чужой, он-то теперь дружеский, нужно менять название. Но, по стародавней традиции, подхваченной еще с Земли, названия менять было сложно, слишком человечество было склонно к привычкам.
Свет падал на карты, расстеленные на огромном, как три бильярда, столе, и рассматривать их было чистое удовольствие. Сделаны они были подробно, даже с каким-то изяществом, которое, несомненно, мог оценить даже любитель, а не только тот, кто знал в них толк. Но сейчас Ростика занимало не их совершенство, а нечто другое, в чем он даже не очень-то хотел себе признаваться.
Дверь раскрылась, в комнату вошли Дондик, Перегуда, Смага и Пестель. Рост посмотрел на свою команду, Лада с Изыльметьевым разглядывали карты, а Катериничев, Людочка Просинечка и Гартунг, рассевшись по стульям у стен, негромко переговаривались. Тут был и Ромка, но он не прибивался ни к одной из групп и был немного сам по себе.
Дондик встал напротив Ростика через стол и окинул его веселым взглядом.
– Хорош, – сказал он, – по всему хорош. Сходил на другой остров, как в магазин, и все мигом привез.
– Это было непросто, – отозвалась Лада немного напряженно, с начальством все-таки разговаривала. – Если бы не Рост... То есть не капитан Гринев, может, ничего бы и не получилось. Он...
– Знаю, – улыбнулся ей Дондик, – из докладов. Они, правда, немного эмоциональны, но все на месте, акценты правильные, информация ценная.
Рост посмотрел на Дондика и удивился: чего он веселится? Или у него такая манера, чтобы люди не слишком в его присутствии напрягались по стародавней русской традиции всегда опасаться начальства?
– Что с Фоп-фалла?
– Так из-за этого и ждем, – сказал Смага.
Словно подслушав эти слова, дверь снова раскрылась, и вошли трое аймихо. Одну женщину, по имени Туадхо, Ростик знал, она была из группы, которая учила его и делала Познающим. С ней было еще два старца, вымотанных до истощения. Они все слегка церемонно поклонились и тут же расселись на стулья, потому что стоять им было тяжко. Один из стариков даже дышал, приоткрыв рот, чего Рост никогда прежде у этих людей не видел.
Дондик впился взглядом в аймихо.
– Я просил вас провести переговоры с Фоп-фалла, чтобы он выделил часть своего, гм, тела и отправил его...
– По условиям, которые предложили Росту на ближнем острове, – кивнула Туадхо, – мы провели эти переговоры, но без результата.
– И все-таки? – сдержанно спросил Ростик.
– Он сказал, что не хочет выделять часть своего тела, потому что ему хочется расти тут, и, кроме того его пугает переход через море.
– Что может такому зверю помешать переплывать море? – спросил Смага.
– В этих водах всякое может водиться, – сказал один из старцев, не тот, что сидел с приоткрытым ртом.
– Верно, если у нас тут, на земле, водится... разное, то в море, возможно, всяких чудищ еще больше, – согласился Пестель.
– Но викрамы?.. – Договорить Смага не сумел.
– Переброски бывают не только с разумными существами и их городами, – медленно пояснила Туадхо. – Мы знаем, что гораздо чаще и куда более обширными районами в Сферу переносятся разнообразные части, так сказать, дикой природы, в том числе и океанов. Со всей живностью, которая оказывается в переносимом объеме воды. Иногда это приводит сюда ужасных зверей.
– С этим не поспоришь. – Дондик посмотрел на Роста в упор. – Но ты ведь и не обещал Докай успеха. Ты согласился только поговорить с Фопом.
Рост кивнул, потому что тон последнего замечания был все-таки вопросительный. И тут же высказался:
– Нужно было мне с ним разговаривать.
– Ага, – безмятежно согласилась Лада, – а потом тебя опять месяц пришлось бы выхаживать.
– А если мы предоставим ему некую степень защиты, нашими наличными силами, разумеется? – ни к кому не обращаясь, спросил Перегуда.
– Кроме того, Фопу не нравится, что часть его может обратиться против него самого, – добавила Туадхо.
– Как это понимать?
– Другие эмоции, другое окружение, иные мысли живущих рядом разумных существ, – пояснил Рост. – Это может сформировать иное отношение к отцовскому телу этого... растения. И не обязательно дружественное.
– Но ведь они делятся, как-то размножаются? – Пестель или ничего не понимал, или притворялся.
– Я же сказал, это будет уже другая личность, сформированная иными условиями. – Росту все было ясно, и его почему-то раздражала непонятливость других участников совещания.
– Он еще и личность, – фыркнул Смага.
«А этого зачем привели сюда?» – подумал Рост, но тут же решил, что привели правильно. Вот такие «глубокомысленные» замечания часто и делали проблему более понятной для начальства. Они служили своего рода черновиком вопросов, которые начальники не решались задавать без ущерба для авторитета. Странная роль, но лучше уж иметь дело со Смагой, чем с кем-либо еще, более тугим и несгибаемым.
– Значит, считаем, что пока у нас это дело не получилось? – спросил для ясности Перегуда.
– Нужен мощный передатчик между этими двумя частями Фопа, – почему-то проговорил Ростик, – чтобы он не чувствовал себя по-настоящему разделенным.
– Как это? – спросил Пестель.
– Не знаю, – просто отозвался Рост. – Но если у нас будет власть над этой частью моря, тогда... Проблема уговорить Фопа отпадет, он сам с радостью отправится к новым берегам. Частично, конечно.
– И как ты это себе представляешь?
Рост пожал плечами. Глупые вопросы, на которые ни он, ни аймихо не знали ответов.
– Стоп, – скомандовал Дондик. – Будем считать, что эта часть наших попыток зашла в тупик. Ведь так? – Он посмотрел на аймихо. Те не дали ответа, даже лица у них оставались неподвижными, но, видимо, Председатель умел уже понимать эту неподвижность как согласие, потому что быстро глянул на Ростика. – Тогда продолжим, что ты выяснил про эту траву?
– Тут все понятно. – Рост вздохнул, потому что сейчас была его очередь многословных и бестолковых объяснений.
Пока они шли через море, Рост, должно быть, из-за внешнего безделья или из-за ощущения, что они все-таки справились, сделали свое дело, много думал об этой самой траве ихна. Он вертел в пальцах семена, даже пробовал на вкус, который оказался горячее, чем болгарский перец, и наконец, уже перед самым приходом в Одессу, вдруг все понял, а может быть, и придумал в приступе одного из своих прозрений. Хотя об этом очень мало написал в отчете, ему не хватало уверенности. Должно быть, потому это совещание и оказалось необходимо для Дондика, который все хотел для себя уяснить.
– Траву эту полагается сажать плодными телами, – Рост повернулся к Пестелю, – так, кажется, говорят биологи, довольно равномерно, практически на любой почве. Сажать, как картошку, проткнул землю палочкой, опустил эту...
– Луковичку, – подсказал Пестель.
– Да, луковичку... Присыпал землей, полил водой – и все. Расстояние от лунки до лунки должно быть не ближе двух метров, но и не дальше пяти, иначе они почему-то хуже будут расти.
– Ты не писал в отчете, что Докай тебе об этом рассказывал, – заметил Смага.
– Он не рассказывал, – Рост вздохнул и провел пальцами по лбу, подавляя раздражение, лишь потом понял, что это чисто аймиховский жест, – я сам это понял.
– Продолжай, – попросил Перегуда.
– Дальше все понятно. У нас примерно шесть миллионов луковиц, мы их пересчитали. Ширина поля, которое мы хотим создать перед лесом дваров на той стороне континента, по этой карте, – Рост кивнул на карту, – составляет километров двести, вряд ли больше. По крайней мере я предлагаю в любом случае засеивать именно такую полосу перед их лесом. Это значит, что на один ряд у нас уйдет тысяч сорок луковиц. Но так как пять метров – предельное расстояние, то сажать придется чуть плотнее, тем более что, пересыпав луковицы в мешки, мы как-то нарушили режим их хранения, и это скажется на... на всхожести? – Он снова посмотрел на Пестеля, тот кивнул, соглашаясь с непривычным для Роста термином.
– Как-то многовато сельскохозяйственных подробностей, – пробурчал Смага, но его никто не поддержал.
– Примем за данность, что на ряд у нас придется тысяч пятьдесят луковиц, это дает нам сто двадцать рядов, так сказать, в глубину. Если опять же считать по пять метров, то всего-то шестьсот метров, а скорее всего, пятьсот. И если мы создадим такой вот «фронт», мне кажется, его будет довольно просто удерживать.
– Это как же? Ведь двести километров не пропатрулируешь, даже если мы туда целую эскадру антигравов зашлем...
Нет, все-таки Смага дурак, решил Рост. Вслух он проговорил довольно хладнокровно:
– Двары из того леса, когда поймут, что мы делаем, сами будут защищать эти посадки. Мобилизуются, может быть, даже соседние кланы из глубины леса подключат, но непременно будут сражаться на нашей стороне.
– Откуда знаешь? – быстро спросил Пестель, потом хлопнул ладонью по столу. – Вопрос снимаю, извини. Тогда другое, а нельзя ли получить хоть небольшую часть этих луковиц, чтобы поэкспериментировать тут, у нас, а не там?
– Какая разница? – спросил его Ростик.
– У нас безопаснее.
– Ерунда, – отозвался Дондик, и Пестель хмуро опустил голову.
– А если их там кто-нибудь жрать примется? – Все-таки он не умел сдаваться. – Те же двары, например, или бродячие бегимлеси? Или пауки? Нет, вы как хотите, а это мое особое мнение – такой ценный продукт следует частично разводить и у нас, например на специализированных фермах.
– Да, – кивнул Перегуда, – и оформлять госзаказ, выкупать весь урожай...
– А если в этой траве есть какие-нибудь ценнейшие качества? Например, лекарственные? Ведь не зря же ее на том острове разводят?
– Возьми немного, – Дондик тоже был из упорных, – и сей себе эту траву на здоровье... на участках универа. Можешь студентов в это дело запрячь.
– А если...
– Все, Пестель, действуем по плану Гринева.
Перегуда, который любил цифры, негромко спросил:
– Рост, а как она будет размножаться?
– Я почему-то предлагаю считать, что трава будет удваивать площадь своего... обитания дважды в год, весной и летом, – сдержанно отозвался Ростик.
– Ого! – искренне изумился Перегуда.
– Да, велико завоевание, – Смага решил, что спорщики слишком долго обходились без его участия. – Всей площади – двести кэмэ по фронту и половинка, не больше, от леса.
– Ты не понимаешь, – Перегуда повернулся к нему, – уже через три года эти полкилометра превратятся почти в полсотни, а через пять лет эта трава выстрелит, другого слова не подберу, почти на полтысячи километров. Да мы этих комши сметем с нашего континента, если Гринев, конечно, не ошибается.
– Скорее всего, – Рост хотел быть рассудительным и осторожным, – все будет непросто. И пауки не станут смотреть, как мы их сметаем с континента. И увеличение площадей будет не в нужном нам направлении... Но в целом да при условии, что пауки не окажут какого-нибудь эффективного сопротивления, мы с ними разделаемся. – Он вздохнул. – Скорее всего.
– Что тебе не нравится? – Дондик хитро прищурился.
– Не знаю. – Рост посмотрел на аймихо, про которых все, кажется, забыли. Но помощи от них не дождался. Пришлось решаться самому. – Мне почему-то представляется, что вот этот промежуток между лесами на западном берегу континента очень опасен. Что-то в нем есть такое...
– Рек там полно, – отозвался Смага. – А больше ничего особенного никто не заметил.
– Смага, – негромко позвал Перегуда.
– Да что он... все усложняет? Место, видите ли, ему не нравится!
– Если бы все было так просто, то леса дваров непременно сошлись бы, – ответил Ростик. – А этого нет. Кроме того, когда я просил послать кого-нибудь из дварских гонцов, чтобы на той стороне континента знали о нашем появлении, ящеры почему-то очень не хотели этого делать. У меня даже сложилось впечатление, что они... боятся этого перехода. Именно в этом месте, между лесами, там, где, по нашим наблюдениям, только речки разные текут.
– И трава там какая-то хилая, – в тон Росту добавил Катериничев, но его замечание прозвучало как скрытая насмешка. Лада тут же сделала что-то такое, от чего паренек вздрогнул, может, ущипнула.
– Но все-таки они послали гонца? – спросил Смага, которого, как оказалось, в подробности не посвящали.
– Послали отряд бойцов самого высокого класса. А до этого очень просили, чтобы мы перевезли кого-нибудь из их авторитетных вождей на антиграве.
– Но ты уговорил же их! – почти вскричал Смага. И чего он нервничает, подумал Ростик, но вработаться в его состояние не захотел.
– В общем, я уговорил, хотя... Все равно как-то все криво вышло.
– Что ты думаешь, как они прореагируют?
– Я уже говорил, если у нас получится с этим переходом, тогда, возможно, будут даже защищать наши посадки.
– Как я понимаю, обязательных для исполнения договоренностей с теми дварами у тебя не было? – спросил Перегуда. – Я имею в виду, что не люди там появятся, а пурпурные...
– Об этом разговора не было, – буркнул Пестель, который одно время летал над лесом с Ростом.
– Мне почему-то кажется, если мы будем с пурпурными вместе, тогда...
– Это понятно, – махнул рукой Дондик. – Не важно, кто сажает траву, если на всех переговорах с ними главным будет Ростик... То есть капитан Гринев. Это меня не волнует.
– А что тебя волнует? – спросил Смага.
И Председатель так посмотрел на него, что и без слов стало ясно, главное беспокойство у него вызвало вот это упоминание о странности района между лесами. Это поняли все, а Дондик наклонился над вычерченным чуть грубее «коридором». Он рассматривал его довольно долго, потом поднял голову и посмотрел на Роста. Но задал неожиданный, хотя и закономерный вопрос:
– Кого ты решил себе забрать?
– Да вот они, почти все офицеры, – Рост указал на ребят, которые теперь сплошным рядом стояли вдоль стола с картами. – Кроме Ромки и Людочки Просинечки... Остальных попрошу по мере надобности.
– Какой такой надобности? – спросил Смага.
– Все зависит от того, что и как получится в городе пурпурных, балда, – весьма отчетливо проговорила Лада и тут же зажала рот, не ожидала, что ее слова прозвучат настолько слышно для всех. Смага побагровел.
– Гартунга тоже не отдам, – сказал Дондик. Он обернулся, чтобы посмотреть на паренька внимательнее. – Будете двигаться по картам, навигатор тебе не понадобится.
Гартунг почти испуганно повернулся к Росту, даже немного приподнялся на носки, но Лада решительно похлопала его по плечу.
«А ведь Дондик поверил мне, – решил Рост, – поверил, что поход не будет легким, и выводит из группы наиболее ценных, по его представлению, людей».
Лада это тоже поняла, а может, и все поняли. Но она разулыбалась чуть не до ушей. Почему-то побаивалась, что ее могут не взять.
– Мне нужно много людей, – спокойно сказал Ростик. – Взять в оборот лагерь пурпурных с непонятной структурой – это вам не фунт изюму.
– Ты справишься, – как-то слишком уж спокойно уронил Перегуда.
– Мне нужны еще люди, – требовательно напомнил Ростик. – Желательно уже работавшие с пурпурными.
– Хорошо, – вздохнул Дондик. – На алюминиевом заводе у нас имеется охрана. Не слишком боевые и не очень-то молоды, постарше тебя будут...
– Вы же обещали, что город окажет любую помощь... – Договорить Рост не сумел.
– С людьми всегда непросто, – Дондик чуть заметно поежился под его взглядом. – Нет у нас людей. Все, кто чего-нибудь стоит, уже заняты. Не снимать же... В общем, Гринев, не устраивай мне тришкин кафтан, бери тех, кто есть.
– Кто там главный? – спросил Рост, осознав, что большего не добьется.
– Там есть группа вояк под начальством Иечки Просинечки, – подсказал Смага. – Но ее лучше тоже оставить на месте.
– Сестра Людочки? – спросила Лада. Не дождавшись ответа, добавила: – А еще там есть, кажется, Сонечка Столова. Она там с сыном.
– Я слышал, у нее роман с Муратом. – Смага повернулся к Ладе. – Она больше в Перевальской крепости сидит, чем на алюминиевом.
– Она отвечает за поставки торфа в районе Олимпа, – задумчиво отозвался Дондик, – и вольна сама выбирать место пребывания.
И тогда Рост решился. Он еще раз взвесил свою идею и все-таки нашел ее разумной.
– Тогда так. Мне нужен заместитель, авторитетный и имеющий к начальству прямой доступ. Предлагаю передать под мое командование капитана Смагу.
Дондик посмотрел на Роста удивленно и почти весело, действительно весело. Уже без той наигранной и начальственной покровительности, которую изображал в начале.
– А Катериничев?
– Он у вас чинами не вышел, всего-то старлей. Смага на этой должности будет предпочтительнее.
Дондик посмотрел на Смагу, застывшего почти с раскрытым ртом. И веско уронил:
– Согласен.
Смага проглотил слюну и вдруг едва ли не дал петуха, когда спросил:
– Гринев, а ты аглоров в этот поход захватить собираешься?
Рост чуть не поморщился, но следовало привыкать к такому... заместителю, поэтому он сдержанно ответил:
– А ты сам как думаешь?
Глава 14На алюминиевом заводе Ростик оказался к вечеру следующего дня, часа за три до выключения солнца. Его привезла туда, конечно, Лада, которая лихо правила старинным, еще земной постройки мотоциклом с коляской, переделанным под спиртовое топливо. Росту показалось, что он помнил этот мотоцикл, даже разок на нем уже ездил, хотя лучше бы то время забылось.
Третьей с ними отправилась Людочка Просинечка, которая получила какое-то новое задание, кажется, связанное с машинами, которые без дела пылились в цехах завода. Но все оказалось немного сложнее.
Когда они подъехали к высоким, чем-то напоминающим старинный город стенам и Лада побибикала, Людочка с волнением сползла с заднего сиденья и откровенно принялась прихорашиваться. Рост даже глаза на нее вылупил, она это заметила и отвернулась, потому что не переставала наводить на лице подобие чистоты и красоты.
– Брось, – предложила Лада, – пыль без воды не сотрешь, а он тебя все равно любит.
Людочка фыркнула и снова покосилась на Ростика.
Огромные, как в цехах, ворота завода распахнулись, хотя достаточно было для их-то транспорта приоткрыть всего одну створку. И в проеме, улыбаясь до ушей, появился... Да, где-то его Ростик определенно видел, большой, сильный, не намного мельче, чем, скажем, когда-то был Коромысло или Калита, хотя в нем было видно меньше старательности эти самые мускулы развивать, похоже, он вообще не обращал на них внимания. И смотрел он только на крохотную Людочку. Рост удивился: так, значит, ради вот этой глыбы мускулов Людочка и прихорашивалась? Впрочем, ради такого любой девице стоило почистить перышки, или как они там это называют?
– Людочка... – негромко проговорил счастливый командир неработающего завода, словно не мог поверить своему счастью, и только потом стал прямее, заметив Роста. – Капитан Гринев... Въезжайте, я потом доложусь.
Они въехали, закрыв ворота с помощью пары каких-то довольно старовидных служивых, из которых один оказался женщиной. Командир подошел к Росту, который разминал ноги, и попробовал доложить по форме. Пришлось отдать честь. Затем парень осторожно, как все привык делать в этом хрупком для него мире, протянул руку, представился:
– Мы с вами не слишком пересекались, но все же... Меня зовут Стас Рындин.
– А полностью Станислав?
Здоровяк кивнул.
– Ладно, тогда скажи мне, лейтенант, сколько вас тут и здесь ли Соня Столова?
– Нас пятеро, включая Столову.
Служивые тоже подошли к начальству. И тут у Ростика приключился приступ дежа вю. Ему показалось, что такое уже с ним было, причем давно, когда они с Кимом еще сами не выпускали из рук «Калашниковы». Он вспомнил и пост на дороге к планетарию, куда они с Кимом вдвоем как-то притопали за разговорами к Перегуде, бывшему тогда директором этого самого планетария. Или с ним был не Ким, а Пестель? Или они оказались там втроем?..
У этой девушки тогда была коса, она командовала отрядом каких-то девиц и еще не хотела их пропускать, даже требовала какие-нибудь документы.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней Ростик.
– Ага, Гринев прибыл, значит, что-то готовится, – уронила девица. Она была хоть и с солдатскими погонами, но устав так и не выучила. Или намеренно его игнорировала.
– Ия Просинечка, – чуть торопливо, извиняющимся тоном, а может, объясняя то, что Ростику было неизвестно, произнес Рындин.
– Ия Саввишна, – девица протянула руку.
Да какая она девица, подумал Рост, механически эту руку пожимая. Женщина в расцвете, а может, уже приближающаяся к своему бабьему лету.
– Ефим Мазанов. – Второй служака повторил «подвиг» Людочкиной сестры с рукопожатием и тут же почему-то добавил: – Я из Перми.
– Он хочет сказать, что он из мордовцев, – добавила Ия.
– Вот что, ребята, – объявила Лада сзади, – сдается мне, вы переходите под командование вот этого самого... капитана.
Рост посмотрел на нее, потом заставил Рындина отвести его к Сонечке. Но до самой столовой главный тут командир его все-таки не довел, слишком горело ему вернуться туда, где осталась Людочка. И он передал Роста очень молодому пареньку, в лице которого Гринев тоже заметил что-то знакомое. И лишь когда увидел Сонечку, которая, как и в молодости, улыбалась, демонстрируя ямочки у губ и великолепнейшие зубы, все понял.
Столова смотрела на мальчика так, что становилось ясно – сын. Единственный и обожаемый. Тогда Рост и понял, что это сын Бойца, того самого Пушкарева, который первым завалил черный треугольник губисков, разменяв его на собственную жизнь.
Пока Рост рассказывал о своем задании и о том, как он собирался его выполнить, они поднялись на стены, потому что в этой полукрепости-полузаводе по всему периметру были организованы площадки для обороны. За ними, не отставая ни на шаг, следовала и Лада.
Выслушав Ростика, Сонечка сдержанно прокомментировала:
– Ию с Мазановым, конечно, забирай. Солдаты они неплохие, хотя большого прибытка в службе не сыскали. – Тогда Рост вспомнил, что Сонечка была с Украины, правда, ее выговор теперь немного пообтесался, но тамошние выражения, как видно, она изжить не сможет никогда. – А Фрема я тебе не отдам.
– Кого?
– Она Ефрема Даниловича так называет, – подсказала Лада. – Он почему-то с детства себя Фремом называет.
– У тебя же дело сложное получится, даже кровавое... А он у меня один. – Вывести из себя Сонечку было сложно или невозможно. – Ты же Ромку, предположим, не берешь.
– Он сам напросился, – с неожиданной гордостью объявил Ростик.
– Значит, у вас порода такая, Гринев, – процедила Сонечка, и почему-то так грустно стало, что Рост поскорее повернулся к лагерю пурпурных, который был с этих стен отлично виден.
– Почему Рындин сказал, что вас на заводе всего пятеро? – спросил он и указал на десятка два губисков, которые шастали по двору завода, определенно куда-то направляясь. – Волосатики не считаются?
– Мы тут на фронтире, – ответила Сонечка. – И напряженно у нас, так что лучше только людей считать. Остальные... Сегодня здесь, завтра – нет их. С ними вообще только Стас и может справиться, его-то они уважают... Без него тоже не обойтись, – неожиданно добавила она и сменила тему: – Ты когда к пурпурным сунешься?
– Как только подойдут аглоры, – ответил Ростик.
Разговор определенно не получился, вернее, он вышел не таким, как всем им троим хотелось, но с этим теперь ничего поделать было нельзя.
Аглоры прибыли ночью, когда Рост мирно спал в отведенном ему помещении, пропахшем пылью, старой, еще земной смазкой из нефти, а не из масел растений и сухой ветошью. Кровать, правда, была удобной. Поэтому Рост спал в свое удовольствие, пока не проснулся от того, что понял – он в комнате не один.
Старательно, медленно он запалил плошку с маслом, огляделся. Так и есть, на стульях сидели трое – Бастен, Ихи-вара и Зули. Все трое откинули из вежливости капюшоны нуз, поэтому лица их было хорошо видно.
– Я же говорила тебе, что он почувствует, – с небрежным, как показалось Росту, смешком проговорила Зули.
– Давно вы тут? – спросил Рост.
– Охраняют волосатые, а они – не самые бдительные, – бесстрастно, совсем не на вопрос Ростика, ответил Бастен. – Мы тут, как ты просил. Что будем делать?
Итак, невидимки прибыли. Поэтому, не дожидаясь подхода остального отряда, которому Рост отдал массу приказов и который был завален работой по горло, он отправился в лагерь пурпурных следующим же утром.
Внешне все выглядело вполне мирно. Он шагал с привычным солдатским сидором на плече, рядом маршировала Лада. За ними, то и дело переругиваясь по поводу забытых на заводе вещей, не то чтобы очень уж поторапливались, но и не отставали Ия с пермяком Мазановым. Где находились аглоры, было непонятно.
Мотоцикл Сонечка попросила оставить при заводе, ей транспорт был нужнее. Взамен она предложила Ростику выделить десятка полтора волосатых или пурпурных, чтобы те помогли донести вещи. Но Ростик рассудил, что плохо будет, если люди сами не способны шагать со своими вещами, и отправился, к вящему неудовольствию старшей Просинечки, без носильщиков.
Пройти пришлось более тридцати километров, поэтому в лагерь военнопленных губисков они прибыли лишь после условного полудня. Впрочем, хотя все и называли это скопление строений Лагерем, иногда с большой буквы, это уже давным-давно был город, немного беспорядочный, бестолковый, грязноватый, потому что близкий ручей для обеспечения такого значительного населения оказался все-таки маловат. В основном он состоял из многоквартирных казарм, смахивающих на те, что Ростик помнил по Вагосу, но чуть в стороне имелись и отдельные дома, чем-то напоминающие те виллы, в которых обитала знать цивилизации пурпурных. Рост даже посочувствовал пурпурным, для которых кто-то из высокоумных выбрал такое неподходящее место. Можно было бы отыскать их поселению более удобное расположение.
Фермы пурпурных, которые тут уже попадались на каждом шагу, Росту тоже не слишком понравились. Они были какими-то... неумелыми. Даже в Храме у Ростика, вернее, конечно, у Винрадки дело было поставлено более основательно. Слишком многие из живущих тут не соорудили себе даже нормальных домов, а обитали в землянках, правда, во всех имелся световой люк по технологии Широв, способный открываться настежь и с отводом дыма от очага, а в некоторых случаях – пропускающий достаточно света, чтобы готовить пищу на зеркалах, как у пернатых.
Поля, которые должны были кормить население лагеря, Росту тоже не пришлись по душе. Они были и худосочными, несмотря на самую плодородную тут почву из всего района, контролируемого людьми, и выглядели мелковато. Чувствовалось, что для выращивания собственных сельхозпродуктов пурпурные особых усилий не тратили. Рост даже стал задумываться, а как же эти самые горе-колхозники смогут сажать его траву, и пришел к малоутешительным выводам.
И лишь осмотревшись как следует, он вдруг понял, что Лагерь был выстроен на рубеже осенне-зимних атак борыма. Иногда вал саранчи Полдневья не успевал сюда добраться в значительном количестве, иногда, вероятно, все-таки докатывался, хотя вряд ли бывал в таких случаях сильным. К тому же близкий лес гарантировал и немалое количество летающих китов, которые борымом отлично умели кормиться, ослабляя его и прекращая его действие, хотя, следовало признать, в близком соседстве тоже были не подарок.
В центре города, на небольшом возвышении, словно Белый дом Боловска, стояло явно человеческое строение, вместилище администрации и гарнизона. На подходе к нему почему-то обосновался небольшой базарчик, причем Рост и все остальные за ним подошли так неудачно, что пришлось это скопление пурпурных форсировать поперек. К Росту тут же подскочил какой-то г'мет, который, дернув Роста за ремень ружья, стал что-то орать ему в лицо, пытаясь продать, кажется, вяленую жирафятину или вообще предлагая завалиться в какой-то подозрительного вида кабак. Рост оттолкнул настырного парня в грудь и негромко проговорил:
– Запомни, г'мет, если еще раз прикоснешься к моему оружию, я тебя арестую.
Пурпурный замолк, уставившись на Роста своими зелеными глазищами, он не ожидал услышать такой чистый единый от одного из людей. Потом, развернувшись на месте, чуть не фальцетом, что было признаком угрозы у этих существ, запищал:
– Это начальник, тот самый!
И растворился в толпе. Остальные пурпурные, которые и до этого кидали на людей не слишком благодушные взгляды, вообще стали умолкать, прерывая свои споры или торговлю, рассматривая Роста. От этих взглядов Лада поежилась.
– Как ты с ними столько времени прожил... там, – проговорила она, – и не свихнулся?
– Может, и свихнулся, только это не всем заметно.
Девушка неожиданно хлопнула Роста по плечу, хотя прежде таких фамильярностей не допускала, но, видимо, хотела подбодрить.
– Еще не все потеряно, если шутишь... Или возвращаешься к привычному окружению, и это тебя бодрит?
Группу местных надзирателей, о которых говорили в Белом доме, Рост нашел сразу. Пришлось, правда, немного подождать в небольшом холле у входа, пока Лада собирала их и выстраивала, мигом приняв командование. Местных командиров она не признавала.
А зря, между прочим, потому что главным тут по всему был Паша Иванов, которого Рост когда-то для себя прозвал Тельняшкой. Сейчас-то он был в простой гимнастерке и слегка располнел. Но Рост без труда мог его вспомнить более подвижным и задорным. Тем более, что гонору в бывшем маримане не убавилось, он даже кобуру с командирским пистолетом носил не за правым бедром, как полагалось бы русскому офицеру, а «по-немецки», почти на брюхе. На Роста он смотрел, прищурившись.
– Ты с какими полномочиями? – спросил он, пока они поджидали, когда Лада соберет местных служивых.
– Прибыл забрать у тебя людей, Паш. Чтобы...
– Я твое задание знаю, – буркнул Тельняшка. – Мне об этом уже все уши прожужжали. Я про полномочия.
– И я об этом же. Кто у тебя в замах?
– Чепенина, Марта Львовна, – проговорил Тельняшка, – но с ней вот какая проблема, Гринев, у нее тут, почитай, целый выводок... – Он уловил непонимание Роста. – Она тут опекает трех других... остолопов, стирает им, воспитывает, иногда даже поколачивает, без нее я бы с ними не справился. Вот и тебе не советую их разлучать.
Такое бывало, что-то в не вполне настоящей армии Боловска предполагало длительную совместную службу самых разных людей, и начальство при Дондике, кажется, стало это учитывать. Вероятно, сказывалось то, что все эти люди потеряли своих родных, оставленных на Земле, а потом стали терять товарищей... И многих еще, кажется, могли потерять в будущем. Да, все было правильно, с этим Ростик внутренне согласился.
