Текст книги "Мир Вечного Полдня. Экспансия. (Тетралогия)"

Автор книги: Николай Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 80 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]

Тетка ответила не сразу, и это добавило ее словам достоверности.

– Если я правильно поняла, откуда ты, то... – Она помолчала, посмаковала напиток. – Кажется, я слышала о вашей цивилизации. Это ведь вы насбивали кучу черных треугольников с экипажами из губисков?

Рост кивнул. Он ждал ответа, который был ему нужен как воздух, а может, еще нужнее.

– В общем, долететь туда несложно, – наконец решила пилот, почему-то с сожалением посмотрев на Ростика. – Кстати, на наших картах ваш островок называется Росса, уж не знаю почему.

Рост решил не объяснять этимологию этого названия от национальной принадлежности преимущественно русских жителей Боловска. Он по-прежнему ждал ответа, дающего требуемую определенность. А может быть, и надежду.

– Да, – продолжила табир-как-ее-там-дальше, – перелет туда технически не сложен. Только дорого тебе обойдется. Ведь ты подумываешь о том, чтобы удрать от своих хозяев?

Рост снова кивнул.

– А значит, тебе придется платить, и немало.

– В городе, откуда я родом, имеется металл, – сказал Ростик.

– Металл всегда полезен, но... – табирша поморщилась. – Что с ним делать нам, существам, которые всю жизнь проводят на очень небольших ракетных машинах? Нет, – она решительно допила свое пиво, Рост с тоской подумал, что у него нет денег, чтобы за казать еще одну кружку для собеседницы. – Тебе нужно подумать о том, чтобы достать где-нибудь несколько талантов.

– Что такое «талант»?

– Это такой прозрачный полукамень-полунарост, размером с яйцо небольшой птицы, – пояснила пилот. – И никто не знает, где их можно найти в изобилии. В этом городе они появляются уже в том виде, в каком служат главным и самым ценным средством финансового обращения.

– Сколько стоит талант? – спросил Рост, упав духом.

Тетка заказала еще пива, за свой счет, и назвала какое-то невероятное количество металлических градин. Рост макнул палец в свою кружку и принялся на деревянной поверхности стола в столбик, по-русски перемножать названную цифру, чтобы получить общий вес. У него получилось, что талант может быть эквивалентом от семи до девяти тысяч тонн самого отборного металла, выращиваемого в океане моллюсками. За такое количество металла даже в Вагосе Ростик, пожалуй, мог бы прожить до конца своей жизни с комфортом наследного принца, если предположить, что ему дали бы на это разрешение.

– И сколько талантов мне нужно... запасти? – Он знал, что никогда не сумеет раздобыть таких денег, но отступать тоже следовало с достоинством.

– Давай считать, – решила пилотша, поблескивая глазами. – Один мне, как табир-с'ками-то-Нуагета, которая обеспечит тебя правильным курсом и надежной машиной. Еще один – инспектору, который выпустит машину в полет и закроет глаза на твой побег... Три или четыре придется заплатить тому пилоту, который поведет эту машину и не выбросит тебя по дороге, чтобы не ссориться с чегетазурами, управляющими Вагосом... Да, за пять штук ты вполне сможешь вернуться домой. Или за шесть, как считать и как договариваться.

– Значит, все полеты контролируются? – отчаяние Ростика было настолько глубоким, что он выглядел, пожалуй, даже невозмутимым.

– Конечно. Но что самое главное... Насколько я понимаю, ты – довольно ценная добыча. Иначе с тобой не возились бы так, вообще не взяли бы в Вагос, просто заставили бы работать в какой-нибудь каменоломне... Хотя ты, со своими мускулами, вряд ли выдержишь три-четыре года тамошней работы. В общем, пилоту, который отвезет тебя на Россу, придется искать новых заказчиков, возможно, придется перелететь в другой жигенам. Сменить все, что можно... Это стоит недешево, сам понимаешь.

Рост глотнул пива, не чувствуя вкуса, поднял голову:

– Как тебя найти, если я все-таки сумею раздобыть эти пять талантов?.. Я исхожу из условия, что пилот согласится на три штуки, а не четыре.

Табирша откровенно рассмеялась.

– Чтобы так разбогатеть, тебе придется сделать что-то невероятное, и, следовательно, я услышу об этом. А раз услышу, то вспомню о нашем разговоре... В общем, – тетка еще раз ухмыльнулась, – я сама тебя найду.

Рост осмотрелся, словно только что проснулся, вернее, очнулся от своих мечтаний.

– Только, знаешь... Они за мной следят, и если ты вздумаешь мне помочь, придется действовать осторожно.

– Потому-то я и нужна, – пояснила тетка. – Потому и заберу этот лишний талант, ведь мне придется организовать этот перелет вопреки охране... И выйти из этого положения без потерь.

Рост попробовал допить свое пиво, хотя оно встало у него поперек горла.

– Да, – задумчиво проговорила тетка, уже заметно теряя к разговору интерес, – замаскировать твой побег будет непросто... Но за пару-тройку дней тебя не хватятся, а потом я сама на тебя донесу... В общем, выкрутиться можно, хотя... Стоит ли об этом говорить, ведь ты нищий?

Еще раз перебрав какие-то свои мысли в голове, зеленокожая отвернулась от Роста и даже не попрощалась, когда он ушел.

Глава 9

А потом как-то раз, в тонком сне, у Роста случилось очень яркое видение. Хотя, пожалуй, и видением это трудно было назвать. Получилось так, что его сознание как бы раздвоилось, причем одной его частью он отчетливо видел, ощущал вплоть до ветерка на щеке, тот мир, который рассматривал в магическом шлеме при посещении дворца Фиската. Но при этом почему-то сохранил способность думать по-своему, вернее, как человек, обученный аймихо.

Это было странное и пугающее состояние. Но Рост сумел побороть страх, хотя ему хотелось, как во время какого-нибудь детского кошмара, забиться в сочиненную во сне же щель, затаиться там и попытаться сделать все, чтобы ощущение собственной уязвимости развеялось, чтобы этот страх, как какие-нибудь слишком сильные, чудовищные стаи комши, с которыми справиться невозможно, прошли стороной. Ему хотелось сделать так, чтобы эта неведомая и пугающая сила не обратила на него внимания, потому что он представлял слишком мелкую, незначительную для нее добычу.

А переборов этот ужас, из-за которого он, кажется, даже закричал, хотя как всегда во сне крик вырвался невнятным мычанием, успокоив, насколько возможно, сердце и дыхание, он вдруг понял, что эта двойственность дает ему странную власть над виденным в шлеме и приснившимся теперь ландшафтом, словно бы он мог путешествовать по этому пространству, летать над ним, и был способен даже увидеть то, что лежало за холмами, в несусветной дали, которая, как всегда в Полдневье, окружала его со всех сторон.

Тогда он догадался, что одна часть его мозгов работает в том режиме, который каким-то образом сформировал Фискат, а в другой своей части он остался собой, Ростиком Гриневым, и оба режима можно совмещать. Причем, используя метод триангуляции, он умел теперь вычислять – именно вычислять наподобие арифмометра – те куски пространства, куда никакой бы шлем Фиската его не пустил.

Эти части ландшафта обещали ему знание таких глубинных тайн цивилизации пурпурных, существенного элемента в устройстве этого мира, что это уже грозило бедой, потому что если бы кому-то из чегетазуров стало известно, что Ростик способен на такие трюки, его бы, скорее всего, уничтожили как слишком опасного и не в меру ловкого шпиона.

Все эти мысли были довольно сложными, но Рост, проанализировав тот страх, который испытал, пришел к выводу, что Фискат, помимо прочего, вложил в его сознание способность выдавать пурпурным самые тайные свои мысли, и без всякого труда для них. Поэтому следовало учиться думать той частью сознания, которая была человеком, то есть следовало учиться, чтобы... Ну да, чтобы уцелеть не только после проведенных над ним экспериментов, но и впоследствии, когда он все-таки попробует сбежать от пурпурных. Спустя пару дней, когда Ростик уже вполне оправился после операции, проведенной с его мозгами Фискатом, его вызвал к себе Саваф. На этот раз он даже разрешил Ростику прийти в сопровождении одного Лодика, а может быть, таким образом сам ярк решил похвастаться перед своим господином отлично проделанной работой, решил продемонстрировать, насколько Ростик теперь подготовлен и безопасен для использования.

Чегетазур на этот раз обедал. Во вставленную в его пасть полупрозрачную воронку две девушки из г'метов наливали какие-то жидкости, в которых плавали то ли полупереваренные, то ли особым образом приготовленные куски мяса, рыбы и фруктов, время от времени добавляя какие-то порошки. Причем способность к предвиденью сыграла с Ростиком злую шутку, потому что он в этих порошках даже на расстоянии почти десяти шагов, которые их разделяли, узнал толченый мел, какую-то смолу и грубо размолотую паутину комши, ту самую, из которых делались прессованные плиты для гидропонных ферм.

Ростику стоило труда подавить отвращение при виде этой трапезы, но он сумел отвлечься от увиденного и сосредоточиться, чтобы ненароком не совершить какую-либо ошибку.

– Ты не слишком преуспел, – оповестил его Саваф чрезвычайно сильным и грубым внушением, колокольным звоном прозвучавшим в мозгах человека.

– Я не знаю, к чему мне следует быть готовым, – отозвался Ростик вслух. – Если бы знал больше...

– В свое время узнаешь, – оборвал его чегетазур. – А пока, как вижу, ты поигрываешь с чужими пространствами?

Ростику оставалось только ждать, что же будет дальше. Но ничего не последовало, Саваф тоже ждал.

Тогда, должно быть от безделья, Ростик стал думать, что бы значили эти слова, и пришел к выводу, что Саваф упрекает его в слишком хорошей памяти о том мире, который он увидел в шлеме магической машины Фиската. Но что-то его смущало, он стал думать дальше... И вдруг понял.

Оказывается, Саваф каким-то образом понял, что Рост не просто видел тот мир, но и представляет, как можно по нему путешествовать. А это было возможно только с помощью какой-то непонятной даже для чегетазура способности входить в те измерения, которые для всех привычных существ Полдневья были недоступны, разумеется, кроме прозрачных летающих червей. Тех самых, от которых иногда приходилось даже отстреливаться.

Рост не подозревал, что по своей воле, а не во сне, способен хотя бы краешком своего сознания оказываться в «том» мире, но кто знает?.. Ростик теперь уже и сам не очень-то представлял, на что способен. Кстати, об этом тоже следовало как следует подумать, чтобы суметь при необходимости использовать.

– Подумай, – согласился Саваф, оказывается, он продолжал сканировать Ростика, только не очень заметно. – Потом расскажешь... Или мы сами это прочтем в твоих слабеньких, безвольных мозгах.

Да, трудно существовать в цивилизации телепатов, решил Ростик и вытянулся, словно бы соглашаясь с чегетазуром, хотя подлинного согласия с его мнением у него не было ни на йоту.

Все-таки что-то из этого разговора для себя Саваф вынес, потому что вечером того же дня в Ростикову каморку постучали, робко и так неуверенно, что он даже не заорал по привычке, мол, открыто, а сам подошел и открыл каменного литья дверь, с прожилками деревянного плетения, как в мире Шир Гошодов. На пороге стояла девушка, габата, очень тихая, как сразу можно было заметить, и покорная, очень похожая на негритянку, если бы ее льняные волосы не были расчесаны на три косы, две из которых спадали ей на грудь, а третья, почти в руку толщиной, спускалась по спине. И если бы не изумрудные глаза, да еще и в веселых карих крапинках.

Впрочем, в остальном девушка никакого веселья не проявляла. Рост посторонился, пропуская гостью внутрь, потому что она, ни слова не говоря, просто шагнула вперед.

– Слушаю вас, милая, – обратился он к ней, стараясь своим видом показать, что здесь габате бояться нечего.

– Меня прислали вести твое хозяйство, – пояснила гостья и несмело посмотрела Ростику в глаза.

Да, как же, с непонятным ожесточением подумал Ростик, шпионить тебя прислали, и никуда от этого ни мне, ни тебе не деться.

– Раз приказали, так тому и быть. Как тебя зовут?

– Васл, – прошептала девушка, и только теперь Рост заметил, что на небольшом изогнутом шесте, висящем на ее плече, словно незаметное коромысло, были привязаны плетеные из какой-то очень прочной травы коробки, в которых, вероятно, лежали все ее пожитки.

Но в противоположность горестно-опасливым мыслям Ростика девица, которую почти сразу пришлось переименовать в Василису, что она восприняла вполне стоически, действительно взялась за обустройство хозяйства. Она вычистила-выскоблила жилье, потом завела более надежный замок, выстирала все, что было можно, а после этого деловито, словно сорока в гнезде, принялась обзаводиться утварью, в первую очередь кухонной.

Спустя пару дней Ростик уже и представить себе не мог, как он обходился без деятельной Василисы, а к концу недели случилось, так сказать, неизбежное, и Ростик вынужден был констатировать, что если бы он распоряжался собой, то теперь должен был бы на этой девице жениться, чтобы остаться честным человеком.

Но он не распоряжался собой, да и о честности думать было нечего, потому что такой оборот событий, скорее всего, был предусмотрен его и ее хозяевами. Короче говоря, Рост решил даже не вести никаких разговоров на эту тему, оставить все как есть. Да и Василиса, похоже, ожидала, что именно так все и случится, заранее приготовившись, а потому на следующее утро заплела не три, а пять косичек, и это что-то в ее странном мире значило.

По крайней мере, когда в Ростиково жилье без стука и по-прежнему неожиданно ввалился Джар, он сразу все понял, едва взглянул на Василису и, усевшись на единственный стул, с дружелюбной усмешкой сказал:

– Так и знал. – Потом, поразмыслив над чем-то, спросил Ростика: – Ты хоть выяснил, из какого она клана?

– И не думал. А это имеет значение?

– Придется тебя просветить... – Джар нахмурился и повернулся к Василисе, которая сжалась под его взглядом. – Эй, пойди-ка сюда. – Девушка послушно подошла, вытянулась, и Ростику впервые с момента знакомства Джар стал неприятен, потому что оказался способен демонстрировать превосходство, причем не очень желательного свойства, перед Василисой, которую, судя по всему, Ростику полагалось бы защищать. – Почему тебя направили сюда?

Девушка очень женственно поджала губки, потом взглянула Ростику в глаза, опустила голову и негромко ответила:

– Не прошла проверку на подчиненность нашему господину.

– Она из джумров, – решительно оповестил Джар. – Есть такие, Рост. Если слишком тесно с ней сойдешься, часть их безумия перейдет на тебя... По крайней мере, на других габатов обязательно перекинулось бы.

– Ну и что? – отозвался Ростик, давая выход своему раздражению. – Я бы тоже, скорее всего, не прошел какой-нибудь их тест, если бы проблема заключалась в верности любому чегетазуру.

– А зря. Саваф, например, немало для тебя сделал, – Джар красноречиво оглядел каморку, словно это был дворец. – И кажется, склонен сделать еще больше.

– В чем конкретно заключается... безумие этих самых... габатов из клана, к которому принадлежит Васл? – спросил Рост, голосом показывая, что хотел бы поскорее закончить разговор.

– Они живут, подчиняются, а потом... Однажды это случается почти со всеми из джумров, – Джар кивнул на Василису, – они хватают нож, как правило нож, и бегут... Куда, зачем, почему – это остается загадкой и для них, и даже для чегетазуров. Итак, они бегут, но самое скверное, что по дороге убивают всех подряд. Не щадят собственных родных, бросаются даже на вас-смеров... Хотя, разумеется, в бою со стражником у них нет ни малейшей возможности по бедить. Но я слышал, что иногда в этом своем безумии джумрам удавалось их поранить... – Джар вздохнул. – Я бы скорее залез в гнездо виверн, чем остался бы с джумрой, особенно если у нее еще ни разу не было такого приступа.

– Это настолько опасно? – Ростик улыбнулся, но его иронии Джар не понял.

– Понимаешь, существует теоретическая вероятность, хотя только теоретическая, что джумр, который один раз сходил с ума, больше к такому не способен. А вот те, у кого приступа еще не было, почти наверняка... – Он вгляделся в Ростика. – Ты хоть понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, – вздохнул Рост. – У нас есть люди на острове Ява, которые подвержены амоку, это очень похоже на то, что рассказывал ты. И тоже никто не понимает, что на них при этом находит.

– Хорошо, что вы держите их на отдельном острове, – серьезно согласился Джар, не разобравшись, что Ростик говорил о Земле. Потом вдруг понял. – Слушай, а ты не из... этих?

– Я родился далеко от того острова, у нас подобное неизвестно. – Рост помолчал, Джар был не слишком спокоен. – Нет, правда, у нас такого никогда не бывает.

– Значит, ты из правильного клана, – согласился Джар с облегчением. Потом он еще раз посмотрел на Василису, которая тихонько ускользнула в уголок, и вдруг сменил тему:

– Я к тебе вот по какому поводу.

– Слушаю, – сдержанно отозвался Ростик.

– Завтра вылетаем на первую разведку. В сущности, это будет почти так же, как мы летали, выискивая рыбные косяки, только сейчас... Мы полетим вы сматривать бродячие племена диких ламаров.

– Зачем?

– Чтобы... Ну, не знаю, скорее всего, чтобы их уничтожили. Они завели манеру кочевать слишком близко от Вагоса. Кроме того, это приказ Савафа, и не нашего ума, что с ними потом будут делать.

Ростик попытался представить, что его ждет завтра. И пришел к выводу, что, будь его воля, он ни за что не отправился бы на такой поиск. Он бы вообще попробовал остаться в стороне, вот только... Да, остаться в стороне ему не позволят. От этой мысли у него во рту сделалось кисло, словно он жевал на редкость незрелый лимон.

Весь вечер, словно Ростик мог куда-то убежать, Джар не отходил от человека. Даже ужинал в Ростиковой каморке, а потом уснул, быстренько спихнув Василису с ее лежанки, устроенной из каких-то старых одеял в углу. Поутру он объяснил свое поведение так:

– Разное бывает, – он выглядел дружелюбным, но ни в малейшей степени не расслаблялся. – Вот натворишь глупостей... Тебя-то все равно отыщут, но надежды, что потом позволят вернуться к нормальной службе, уже не будет.

Оказывается, он пришел в гости к Ростику именно для того, чтобы уберечь его от «глупостей». И хотя Рост не собирался пока активничать, эта почти дружеская забота заставила его относиться к Джару чуть лучше, чем прежде, хотя иногда габат бывал довольно бесцеремонным.

Позавтракав пышным хлебом и простоквашей из неизвестного молока, Рост быстро переоделся к полету и собрался уходить, когда Джар снова его удивил.

– Ты не собираешься ее запирать? – будто Василисы и не было в комнате, поинтересовался он.

– Она пришла ко мне сама, а могла бы убежать по дороге... Зачем теперь-то ее запирать?

– М-да, странные у тебя обычаи, – откомментировал Джар. – Или ты жалостливый?

– Принимаемся за дело, – отрезал Рост.

Они вышли из дома, где Рост, как ему неожиданно именно этим утром стало понятно, не знал никого из соседей, и отправились прямиком на аэродром. Тут Джар показал охранникам небольшой брелок, висевший у него на шее, под туникой, и их пустили на летное поле. Они дошли до высоких, слегка причудливых на человеческий взгляд ангаров, и у одного из них обнаружился готовый к вылету... черный треугольник.

Рост думал, что они отправятся в разведку на каком-нибудь обычном антиграве, экономичном и почти таком же быстром, как и боевые машины, но кто-то решил иначе. Вокруг крейсера толокся экипаж, проверяя его перед вылетом, всеми командовала Синтра. Она окинула Джара с Ростиком невыразительным взглядом и буркнула:

– Наконец-то, а ведь вылететь можно было и раньше.

Но вылететь сразу, почти как в Боловске, почему-то не получалось. Оказалось, что ожидается какое-то начальство. Рост не стал гадать, кто это будет – Лодик или даже кто-то повыше, – и правильно сделал. Потому что к их машине в носилках, которые волокли четыре ламара, подвалила... не кто иная, как Карб.

На этот раз она была в темном комбинезоне, очень похожем на земной танкистский, только с серебрящимися вышивками, свидетельствующими, что эта девушка где-то весьма успешно делает карьеру и ходит уже не в малых чинах. По крайней мере, Синтра, ее давняя подруга, если у пурпурных вообще существовало понятие дружбы, выстроила экипаж в шеренгу и вытянулась сама.

Карб, ничего никому не объясняя, обошла приготовленную к полету машину, потом подошла к Ростику. Вгляделась в него, потопталась, хмыкнула, зачем-то провела пальцем по его щеке, на которой пробивалась светлая щетина.

– Почему ты не удалишь эти волосы? – спросила она с подчеркнутым пренебрежением в голосе.

– Инструменты для бритья тут очень скверные, – Рост даже не посмотрел на нее, как и в земном уставе, пялился вверх и вдаль. Вместо слова «бритье», правда, пришлось использовать слово, означающее процесс «выскабливания».

– Синтра, – Карб даже не повысила голос, но вызванная командирша предстала сразу за ее плечом, словно из-под земли.

– Если бы за полет отвечала я, то скорее расстреляла бы его, чем надеялась на его службу.

– Осмелюсь спросить...

– Потому что он предаст, – жестко прервала Синтру Карб.

Вот и люби после этого женщин, с заметным облегчением подумал Ростик. Оказывается, ничего серьезного Карб не привезла, просто хотела слегка позлить его, похамить и утвердиться в роли несомненного командира.

– Я буду приглядывать за ним, – сказала Синтра.

– Ладно, вылетайте, – разрешила Карб, повернулась и пошла к своим носилкам.

Синтра проводила ее очень сложным взглядом, но главенствующим выражением в нем было облегчение. Она отдала необходимые приказы, и экипаж полез в машину.

Ростику досталось сиденье заряжающего в главной орудийной башне, поэтому пришлось немного поспорить, объясняя, что ему необходимо видеть окружающее, а с того места, которое ему выделили, это было затруднительно. Синтра разозлилась, но, осознав, что это требование не блажь, а серьезное условие выполнения миссии, посадила его за стрелка, предупредив, мол, если Рост сделает хоть одно движение, чтобы зарядить орудия, его тут же прикончат.

В креслице, рассчитанном на г'мета, было неудобно, но Ростик как-то устроился. Худшее было впереди, ему предстояло действовать против своих естественных, очень близких по внешности союзников, может быть, единственного племени в окружающем мире, которое могло ему как-то помочь. И это делало жизнь тошнотворной, с непременными угрызениями совести, которые со временем должны были проявиться. Уж кого-кого, а себя Ростик знал – переживать ему придется. И по сравнению с этим неудобное креслице было полной ерундой.