Текст книги "Фобос (СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава семнадцатая
Трансформаторная будка

Ночной Нью-Йорк сиял не хуже Лас-Вегаса, соперничая с ним в яркости освещения. Синие, красные, белые, желтые и зелёные цвета неоновых вывесок резали глаза. Шелтон провёл эту ночь у мастера Хирака на Брайтон Бич, слушая доклад о проведённой разведке. Подпольная организация «Плебеи» собирала данные о проводимой работе компании «Марс Корпорэйшн», а заодно и о действиях правительств некоторых других государств.

– Как нам сообщили, следующей целью будет генератор, – между делом намекнул мастер. – Частота несколько тысяч гигагерц.

– Через пару часов я и сам бы об этом узнал, – вяло отреагировал командир спецназа. – Ломать будем?

– Узнать-то бы узнал, но, думаю не частоту, а в генераторе ничего менять нельзя, а то техника совсем не запустится, – предупредил Хирак. – Если быть точнее, в нём самом ничего не получится изменить, не сломав при этом самую важную деталь. Если бы и была возможность что-либо исправить, то, только в сопутствующем оборудовании.

– А посмотреть любопытно, что из этого получится, – Ник растянулся в сладострастно й улыбке, представляя себе шоу в стенах компании «Марс Корпорэйшн».

– Не дури, как мне известно, для Атлантов он не нужен, а Петерсон может заподозрить неладное, в конце концов. Наверняка они будут проверять его работоспособность, ещё до полной сборки конструкции.

– Петерсон, Петерсон, – тяжело вздохнул Ник. – Откуда он только взялся?

– Петерсон работает на США! – несколько раздражённо пояснил мастер. – Правительство штатов решило сыграть свою, самостоятельную партию в этой игре, стараясь захапать, как всегда, все сливки себе. В этом им помогает усердный Инспектор. Где кончается демократия, там начинается патриотизм, на понятие которого американское правительство усиленно давит. На наше счастье, компетентные органы считают нашу организацию простым сбродом митингующих плебеев, в том значении, которое администрация Белого дома им отводит. Толпа, есть толпа…

– А кто такие те – гоняющиеся за тобой? – спросил Шелтон, наблюдая за тем, как Хирак упаковывает конфискованные у Проводника вещи предшественников.

– Том и Джон – агенты Атлантов, под прикрытием секретного ведомства, купленного, естественно, – разъяснил мастер суть вещей. – Их цель – так же, найти все недостающие части лаборатории ДНК. Они знают, что мы подмениваем детали. Теперь у нас есть полный комплект, а генератор им не нужен – есть свой, как и генетический диск, и другие детали, которые предстоит отыскать Петерсону. Шпионы есть везде… Кстати, тайник надо замаскировать, но так, чтобы им его можно было найти, а нам самим – делать ноги и подальше. Всё-равно здесь точка не слишком прибыльная. По моим данным, облава будет через час, под самое утро, когда сон самый крепкий.

– Угу, – согласился Шелтон. – У всех, кроме старух и алкоголиков. Кстати, а чем секретное подразделение подкупили – деньгами, что ли?

– Ими тоже, – подтвердил мастер. – Конечно, сверх того пообещали некоторые запредельные технологии. Ну, это уж как срастётся…

Шелтон немного подумал и спросил:

– А чего это Атланты сами не ищут свои сокровища?

– Атланты – гиганты, под три метра и выше и просто так, за здорово живёшь, по улице не походишь. Да и нехватка кислорода сыграла свою роль. До Великого Потопа его было на пятьдесят процентов больше.

В тайнике мастера Хирака, который он в последнее время и не скрывал, а даже наоборот, несколько рекламировал, убрались все экспроприированные вещи, которые агенты доставят в Антарктиду – на базу.

– Ну, пора делать ноги! – сказал мастер, решительно поднимаясь с кресла.

* * *

Том и Джон, в конце концов, изъяли из тайника Хирака все безнадёжно испорченные им вещи. Хорошо, что они не знали про это, а то бы они испортили мастера. Если бы нашли. Все находки он исправлял, внося свои коррективы. Цилиндр, например, умелец изуродовал фрезой до неузнаваемости, приделав нос изображённому индейцу в соответствии с копией, которую Шелтон вручил Петерсону. Кристалл памяти – просто переплавил. Хирак знал, что рано или поздно за находками придут. Спецы сменили тактику нападения на тактику ожидания. Они давно знали местонахождение хранилища, но только ждали того момента, когда тайник заполнится недостающими частями. Нужны им были не все детали, что облегчало спецведомству задачу. Атлантам надо было достать только кристалл памяти, цилиндр и некоторые другие, ранее найденные, детали. Это обстоятельство избавляло их от налёта на хранилище корпорации, к тому же, им стало известно о подлоге, который затеял командир спецназа.

Том с Джоном аккуратно упаковывали, извлечённые из тайника, артефакты. Бережно, чуть ли не благоговейно, помещалась в контейнер каждая доставаемая вещь.

– А чего это в мастерской никого нет? – спросил помощник, с подозрением оглядываясь по сторонам.

– Ты что, Джон? – ответил начальник вопросом, на вопрос. – Четыре часа утра! Мастерская открывается только в девять. Или ты решил заказать себе дубликат ключа от сейфа корпорации?

Человек в сером криво улыбнулся, шмыгнув носом. В этот раз они развернули операцию по всем правилам шпионского искусства, блокировав Хирака в его каморке, которую снимал мастер для проживания. В мастерской ютиться он опасался, да и удобств, даже минимальных, там не было. Доходило до того, что иногда приходилось надевать памперсы или пользоваться услугами «красного уголка». От таких приёмов угол становился дурно пахнувшим, распространяя удушливый аромат по всей арендуемой площади, изводя запахом помощников и отгоняя клиентов. Начальник достал рацию, не доверяя мобильной связи, которую прослушивали все, кому не лень и связался с постом, оставшимся на подступах к каморке:

– Пятый, как там у вас?

– Порядок – объект видит седьмой сон и храпит, как заведённый трактор.

Обязанности заведённого трактора выполнял механизированный манекен – разработка технического отдела организации «Плебеи». Сам мастер, с опаской оглядываясь по сторонам, уносил ноги по канализационному коллектору, намереваясь влиться в ряды «Плебеев» и больше не изображать из себя ремонтника. Кстати, художника – тоже…

* * *

По прибытии на свой корабль, Шелтон долго размышлял: «Стоит ли сделать заявление в Международное Географическое общество про открытие неизвестных науке животных или – а ну его на хрен?! Слухи о доисторических ящерах, обитающих в самом центре непроходимых африканских болот доходили: и до учёных мужей, и до широких масс народа. Первые с недоверием относились, к подобным заявлениям, а вторым было по фигу. Поимку ископаемой Латимерии тоже не шибко рекламировали и, в учебниках по биологии, она до сих пор позиционируется, как переходное звено. «Не будет никакого доклада!» – решил Ник и в твёрдой решимости встал с кресла. «Имел я это Географическое общество!» – родилась в голове здравая мысль, вероятно от недосыпания.

Он твёрдым шагом направился в кают-компанию, в которой, к этому времени, должна была собраться вся команда. После завтрака ожидался брифинг, но его результаты были известны заранее, что уже навевало определённую долю скуки.

Кают-компания с утра напоминала Индо-Китайскую деревню. Припозднившиеся спецназовцы не спеша подтягивались к пищеблоку, протирая заспанные глаза, узкими щёлками смотрящие на негостеприимный мир. У командира глаза такими стали от недосыпания, а у остальной части мужского коллектива, от недопонимания: за такую короткую ночь, да ещё при таком большом количестве личного состава, толком не установишь – кто кого уважает, а кто кого нет. Женщины на этом фоне выглядели славянским собранием…

Безымянная затолкала остывшую еду в печь СВЧ, для подогрева.

– Почему в микроволновку? – задал вопрос Хударев, не обращаясь, собственно, ни к кому.

– А ты что, Мышь, ожидал, вместо неё увидеть кабана, жарящегося на сандаловом дереве? – вопросом на вопрос, ответил ему Кротов.

– Почему на сандаловом? – не понял разведчик.

– В Индии его используют для самых богатых клиентов погребального костра, – пояснил замкомвзвода.

– Ну, и что это за ассоциации с кабаном? – встрял в разговор Базука, протирая затёкшие глаза и разгоняя под ними синеву.

– Прямые! Он, над горящим сандалом, не солярий принимает. И вертел предназначен, отнюдь, не для равномерного распределения румяного красно-коричневого загара. Можно, конечно, и на мангровом дереве зажарить или на манговом…

– Манговые поленья, кажется, тоже – только для состоятельных клиентов, – сделал замечание Бубнов. – Это сколько же фруктов недополучит хозяин этого дерева. В тропиках уже давно не встречаются манговые деревья, в дикорастущем состоянии. Впрочем, как и бананы. А вот дикого чая, – сколько хочешь. Целые подлески. К тому же, он ничем не отличается от культивируемого, только большим размером…

– Ну хватит! – перебил его Шелтон. – Доклад будешь читать в каком-нибудь географическом обществе.

«Опять это долбаное общество! – поймал себя на мысли командир. – Ну и чего? Теперь будет преследовать неотступно?»

Жевали молча, под канонаду, доносившуюся с камбуза. А оттуда неслась ругань и звон небьющейся посуды, которой Кочерга успел получить по голове. Если свести все стенания, исходящие из упомянутого места к общему смыслу, то он выражался в следующем: Безымянная жаловалась на бардак, присутствующий на камбузе и на то, что этот бардак нужно, время от времени, убирать.

– Заведи Герасима! – посоветовал её Таран, успевший подлечить больную голову..

– Зачем? – опешила Анфиса.

– Потому что он, как известно, на всё согласен! – смеясь, пояснил Кувальцев. – И мусор вынести, и… Ну, далее по списку. А Кочергу взашей – подальше от пищеблока.

– Лучше, как Му-Му! – грозно пробасил Базука, у которого неожиданно, для американца, проявились познания в русской классической литературе.

– Хе-хе, – усмехнулся Мыкола, скосив уголки губ в кривой улыбке.

Она у него получилась не ехидная, а какая-то растерянно-обречённая. Апанасович понимал, что Герасим, как и Му-Му – личности гипотетические, но всё-таки напрягся.

Таран, довольный произведённым на Апанаса эффектом, налил себе стакан и употребив, выдал:

– Окропила Василиса Прекрасная Ивана-Дурака Святой водой и стал тот писанным красавцем.

– Это ты к чему, – спросил Кризис, кое-как разбирающийся в русской литературе, но, не очень-то знакомый с русскими сказками.

– К тому! Ну, а чем водка – не святая вода?

– Э, нет! – возразил Кротов. – Если её принять внутрь, то почти гарантированно дураком станешь и далеко не красавцем, а уж если ты ей себя окропишь, то уродом станешь. Кореша тебя так отфигачат, что мать родная не узнает. Заодно и мозги выбьют. Ну, а насчёт писанного… Могут помочиться на лежащее тело.

– Это перебор! – почему-то обиженно возразила Кузнецова.

– Чего перебор, Люсь?! Одному мужику стакан не достался, так он так переволновался, что шестерых завалил, причём – наглухо! И это не анекдот, а криминальная хроника XXI – го века.

* * *

Брифинг был настолько коротким, за сколько можно произнести слово: «Поехали!» Петерсон посчитал этого достаточным, чтобы увлечь спецназовцев за собой.

– Все остальные инструкции расскажу внутри челнока, по дороге к месту высадки, – добавил он с угрюмым лицом.

Инспектор явно торопился и сразу было видно, что он спешил не по своей воле. На Петерсона давили сверху, поторапливая, если не угрозами, то обещанными медовыми пряниками, или, и тем и другим – сразу.

Команда попадала в «Моль», так как запрыгнуть пока не было сил. Нафталину даже пришлось употребить несколько капель аммиака, разбавленных в стакане воды, хоть пьяным он себя не считал. Но, командир думал иначе и теперь пилот испускал изо-рта пары нашатырного спирта, которые окончательно нейтрализовали алкоголь, лишив Павла Степановича кайфа. «Для чего выпивал, – недоумевал он, – за компанию или так, для профилактики?» «Чтобы нам меньше досталось!» – подумал Таран, уловив мысленные поползновения Лопаты.

Африка осталась позади в отработанном варианте, а впереди маячили влажные азиатские джунгли Индокитая. Этим всё сказано. Все ветки деревьев в тропическом лесу были покрыты мхом и даже некоторые листья не избежали этой участи. С высоты птичьего полёта тропический лес смотрелся сплошным зелёным ковром, а поднимающиеся испарения казались облаками, сквозь которые проклёвывались макушки самых высоких деревьев. Звуки джунглей не умолкали ни на минуту – ни днём, ни ночью. Постоянно кто-то перекликался между собой, вызывая: то на охоту, то на трапезу, а кто и на брачные игры.

Обезьяна – «Поющий гиббон», способная раздувать мешок на горле, размером с футбольный мяч, так старалась перекричать соперника, что, набрав полную котомку воздуха, рявкнула во всю мощь и заодно, от натуги, удобрила нижние ярусы тропического леса. Его соперник первый раз столкнулся с такой нестандартной ситуацией. Он тут же ретировался, подобру-поздорову.

– Откуда они здесь взялись, а Боб? – удивилась Кэрол Хари, обращаясь к Кризису, как к биологу. – Они же, вроде бы, обитают на другом континенте, точнее, даже, на островах – в Индонезии.

– Из зоопарка сбежали! – зло ответил тот.

Птицы кудахтали, обезьяны верещали. Не полагаясь на воздушные мешки, они, на всякий случай, раздували ещё и щёки. Их завывания разносились в радиусе полутора километров. Весь этот ор происходил под знамёнами дележа добычи и продолжения собственного рода. Жизнь в тропическом дождевом лесу суровая. Кроме секса и бокса, никаких других развлечений не предусмотрено. Еда к развлечениям не относится – за неё могут и морду набить, особенно, если пасёшься на чужой территории. Стоит сделать шаг в сторону от цивилизованных мест, как можно тут же потеряться в девственных дебрях азиатских джунглей. Они здесь повсюду. Заброшенное каменное строение моментально зарастает зеленью, да так, что и с вертолёта не заметишь. Корни деревьев разрушают кладку; плесень, мох и лишайники маскируют дело рук человеческих. Кто знает, сколько заброшенных городов так пропало. По каменным парапетам скачут макаки, на прогнивших крышах птицы вьют гнёзда, а в расщелинах треснувших каменных блоков притаились змеи, поджидающие свою добычу.

Из ближайших зарослей выбрался Таран, держа в левой руке добытый трофей, а правой стряхивая с гермошлёма паутину, аккуратно с того места, под которым находятся уши. Трофей представлял из себя плод местной дикорастущей флоры. Причудливо изогнутый в баранку, довольно толстый огурец, сильно напоминал «Краковскую» колбасу.

– А ты не боишься ей отравиться? – смеясь, спросил Бубен. – По всему видно, что колбасу хранили без холодильника…

Таран только молча отмахнулся от зубоскала, но, на какой лиане Вова её сорвал, попытался выяснить Огурцов:

– Ты где его взял?

– А что, Гоша, – засмеялся Гоблин, – хочешь посмотреть на своих родственников, так сказать, в первозданном виде?

– Дурак! Это же свежая закуска! Понимать надо!

Ободрав огуречную лозу, ароматные плоды покидали в «Хамелеон», а сами заняли места, кому-какие больше нравятся. Хруст стоял на весь салон, так как давно уже многие не видели витаминов в первозданном виде. Химических – пожалуйста. Это непременно решил озвучить Василий Кротов, но, его осадил командир:

– Витамины, говоришь? Да нет тут их, почти – одна вода. Хруст – есть, аромат – тоже, вкус – ярко-выраженный, а вот с витаминами накладочка вышла. Не так их много в огурце, по сравнению с другими овощами. Да и как закуска… Солёным огурцом приятно похрустеть, да и вкус водки отбивает, но с точки зрения здоровья… Вообще, эксперты считают, что нужно начинать с более крепких закусок, а я считаю – лучше с мясных.

Вездеход, сделав, для чего-то, полный оборот на одном месте, ринулся в непроходимую гущу. Всё-таки, звериные тропы в джунглях имелись, хоть и незаметные, для неопытного глаза, но, благодаря им, тропический дождевой лес становился не таким уж и непроходимым. Выскочив на небольшой пятачок, практически лишённый растительности, «Хамелеон» вздрогнул все телом и остановился. Виденная ранее картина повторялась: посередине проплешины стояла подводная лодка неизвестной конструкции с проломленным бортом. На разведку решили идти всей командой и, при этом, выявились любопытные факты: все детали и узлы субмарины выглядели так, как-будто их тщательно скрывали от посторонних глаз, во всяком случае, если не их назначение, то их конструкцию. Все механизмы и агрегаты имели квадратную или прямоугольную форму. Не исключено, что их меняли целыми блоками, в которые оборудование было интегрировано и не подлежало замене отдельными деталями. В целом и благодаря этим обстоятельствам, толком, ничего нельзя было понять.

– Конструктор, какой-то, – хмуро бросил фразу Шелтон.

Мотылёк долго всматривался в неизвестную технику и выдал своё заключение:

– В общем – понимать тут нечего. Где должны быть ракеты? Конечно сверху. А торпеды? Там где им и полагается быть. Искусственно усложнять себе жизнь, я думаю, никто не хотел. Здесь должны быть аккумуляторы, а здесь – гидроакустический пост. Если, на самом деле, тут находится реактор, то я решительно ничего не понимаю в логике.

– Да так всё – так! – поспешил успокоить командир водителя-механика.

Петерсон долго о чём-то переговаривался по своей связи с начальством. То, что он говорил именно с ним, никто не сомневался. Если бы оказалось, что он докладывал жене, многие бы после этого подали в отставку. Они уже не смогли бы верить, не то что другим, но даже самим себе.

Что-то не срослось или пошло не так, но Проводник неожиданно переменил своё решение начинать поиски в сердце индокитайских джунглей. Видимо, при связи с ним руководство и скорректировало район поисков. Теперь путь лежал в Индию.

Информация по нынешнему заданию носила смешанный характер. Сведения поступили противоречивые и Шелтон задумался: вооружаться по полной программе или не стоит. Махнув рукой на возможные последствия, он принял решение не рисковать жизнями своих подчинённых, а идти вооружёнными до зубов, ничего меняя и не разоружаясь. К тому же и Петерсон, во времени, почему-то был ограничен. Он торопился и поэтому «Хамелеон» отправили прямиком к точке назначения.

Выгрузка из вездехода напоминала высадку вооружённого десанта. Рядом сновали туристы, дико озираясь на живописную группу. Сторожа пеленать не пришлось, в связи с отсутствием последнего, а спецназ, не маскируясь под туристов, направился к потайному входу. Прятать оружие не было возможности, потому что некуда. И не имело смысла, так как бронекостюмы и так выдавали в них вояк. Эффективное оружие скрытого ношения, всё-равно подразумевало, как минимум, просторную куртку, а в идеале – пальто с длинными полами, но, в этой местности, подобный прикид вызвал бы не меньше подозрений. Это равносильно тому, если бы в енотовой шапке с завязанными ушами и синей фуфайке, рассекать по белоснежному пляжу одного из тропических островов, входящих в проспекты всех туристических агентств мира.

Внешне, древний храм походил на многие постройки полуострова Индостан и ничем не выделялся, из числа себе подобных. Можно сказать даже больше – многие храмы, по внешнему виду превосходили его, но, вот внутри… Колонны внутри храма напоминали огромные изоляторы, с утончённой структурой. То ли они являлись ими, то ли имитировали, но грани на столбах были выполнены настолько тонко, что ни о каком медном зубиле не могло быть речи. Филигранная обработка поражала воображение. Аккуратно нарезанные блины ещё напомнили радиаторы, с тонкими рёбрами и грациозно смотрелись на изделии.

– Трансформаторная будка, какая-то, – презрительно хмыкнул Крот. – Или подстанция…

Разглядывая колонны, подпирающие своды храма, Гоблин оценил тонкость и грандиозность работы, высказавшись на эту тему недвусмысленно:

– Это какой же токарный станок был, чтобы проделать такую ювелирную работу?!

– Да уж – гигантский, – согласился Кризис.

– Меня больше интересует инструмент, с помощью которого эта работа производилась, – вмешалась в разговор Мухина. – Какие применялись резцы: лазерные или водяные, с огромным давлением струи?

– Может быть это были накопители энергии Земли? – предположила Кэрол.

– Кто его знает? – пожала плечами Мухина. – Ясно одно – точили их на станке. Зубилом немыслимо: раскрошит тонкие пластины – однозначно. Такая тонкая филигранная работа. К тому же, этот материал склонен к растрескиванию и вручную его обработать, практически невозможно, даже современными резцами. Даже на самом современном токарном станке. Треснет – однозначно!

– А станочек-то был не просто гигантский, – подтвердил всеобщую мысль Огурцов.

Все стены в храме оказались облицованы деревянными панелями, похожими на решётку. Сквозь вырезанные квадратики, ничего невозможно было разглядеть, кроме темноты, но, Петерсон твёрдо указал на предполагаемый проход. В этом месте облицовку аккуратно убрали и за ней оказалась металлическая решётка. Один вжик «Болгаркой», входящим в комплект боевого дрона и замка, как не бывало. Закрыв за собой деревянную панель, команда спускалась по извилистому проходу, вырубленному в скальной породе. Извилистый тоннель, лишённый даже намёка на освещение, в скором времени вывел команду к массивным воротам. Они отражались в свете прожекторов воронёным блеском, что уже намекало на повышенную прочность металлоизделия.

– Скорее всего – бронированные, – мрачно предположил Кувальцев, понимая, что плечом подобное не вышибить.

– Неужели наследие предшественников? – усомнился Огурцов.

Хударев внимательно осмотрел ворота, обшарив всю поверхность массивного стража и радостно воскликнул:

– Да нет! Современное производство – вот и клеймо, указывающее на это, имеется. И дата – 1958 год.

– Не совсем современное, – поправила его Мухина.

– Демагогия!

Бронированная дверь оказалась детищем известной швейцарской фирмы, производящую подобную продукцию для банковских хранилищ своей страны. На экспорт, конечно – тоже. На то, что толщина, в то время, имела значение, указывала табличка с техническими характеристиками, сиротливо приютившаяся в самом нижнем углу. Худареву, даже пришлось встать на колени и сильно нагнуться, чтобы рассмотреть написанное на ней.

– Толщина четыреста миллиметров. – сказал Сергей, поднимаясь с колен. – У кого какие будут предложения?

– Дверь довольно старая, – сказал Кувальцев. – Плазменный резак «Чудильника» должен без проблем её разрезать. Несмотря ни на какие прокладки и песчаную засыпку, а также теплоотводящие материалы. Современные композиты в ней отсутствуют, на что указывает дата изготовления.

– Света, – позвал командир Мухину. – Проверь дверь на наличие взрывчатых веществ.

– А что – были прецеденты? – искренне удивился Петерсон.

– Сколько угодно, – подтвердил Шелтон.

Бронированные ворота отсканировали на всё, на что была способна современная техника. Как и следовало ожидать, они оказались заминированы. Тринитротолуол, не мудрствуя лукаво, инженеры, устанавливающие подобные конструкции, залили прямо в полости двери, соединив с детонатором. Дрон с ним быстро справился, нейтрализовав привычным способом и приступил к плазменной резке.

– А взрывчатка не бабахнет?! – заволновался Инспектор.

– Без детонатора, она просто стечёт к сапогам – выплавится, – пояснил Командир спецназа. – Раньше так выплавляли взрывчатое вещество из гранат, делая те учебными, но, самостоятельно проделывать подобную манипуляцию – не советую. Как известно – «кочерга раз в год стреляет!»

Вырезанный замок не произвёл должного эффекта и двери стояли, как вкопанные. Казалось, что никакая сила не в состоянии их поколебать.

– Командир! – обратился к Шелтону Таран. – В таких дверях, ещё штыри уходили в стену, на полметра, а то и больше. С руку толщиной… А то и больше…

Пришлось «Чудильнику» резать весь контур ворот, после чего они пали, подняв тучи коричневой пыли. Когда она осела, в свете прожекторов открылось содержимое хранилища, так тщательно скрываемое от посторонних глаз. Самое забавное в этой ситуации не содержимое секретных подвалов в музеях мира, а то, что в них содержатся сплошные сенсации, способные полностью перевернуть мировоззрение, если не народов, то целых областей науки. Это и озвучил Чезаре Панталоне, на что получил вразумительный ответ от командира:

– Вот поэтому находки и скрывают! Не нужны официальной науке эти открытия. Они сами формируют псевдоисторию и переписывают её, в соответствии с собственными нуждами. Это было всегда, полагаю, что это будет продолжаться и впредь. Гранты на разработку или изучение всякой ерунды получаются исправно и это положение устраивает всех, начиная с учёных, а заканчивая эволюционистами. А уж как египетские власти стоят горой за то положение, при котором, якобы, доказано, что пирамиды – дело рук их предков. «Паутина» пестрит фильмами, железно доказывающими обратное и высмеивающих самонадеянных жителей песков. Ну, довольно лирических отступлений – пора приниматься за осмотр!

Тут только все заметили, что пока они слушали разглагольствующего командира, Петерсон уже вовсю ковырялся в эксклюзивных вещах, так тщательно скрываемых от глаз вездесущих туристов. Себя спецназовцы туристами не считали и поэтому, с полным правом перешли к осмотру экспозиции подпольного музея. Хранилище, набитое всякими побрякушками, вызывало уважение к хранителям, скрупулёзно расставившим все экспонаты по своим местам, в том порядке, который никому не был известен. Но, именно это и навевало мысли о том, что в расстановке предметов есть какой-то смысл. В комплект хранения входили всевозможные вазы, имеющие остроконечное дно и тем не менее, очень устойчиво удерживающие равновесие. Предметы, похожие на изоляторы, каменные диски, по размерам один в один совпадающие с лазерными дисками XX–XXI – го веков. Даже отверстие посередине точно соответствовало пластиковым образцам. Чёрная отполированная поверхность, треснувшая в нескольких местах, как бы заявляла о себе, как о хранилище утерянных знаний, которых лишилось современное человечество.

– Меня не покидает ощущение, что разработчики первых лазерных дисков, не мудрствуя лукаво, просто сдули размеры с каменного прототипа, – высказала свои соображения Кэрол.

Как специалист по электронике, она в этом очень хорошо разбиралась, в отличие от остальных членов команды, успевших порядком забыть, про подобные раритеты. Забыли же, когда-то, про патефонные пластинки; затем про виниловые, хоть мода, спекулирующая на ностальгии, временами реанимировала их из небытия.

– Мне кажется, что первые CD – проигрыватели конструировали именно для того, чтобы считывать информацию с каменных дисков, а их внедрение в бытовую технику произошло само собой, – выдвинул свою гипотезу Гонсалес.

Остальные оказались более равнодушными к дискам, на которых, возможно, хранились неординарные данные, способные перевернуть понятия о науке, в целом. Петерсон, будучи ознакомлен со всеми секретными хранилищами музеев по обе сторона океана, кроме России, тихо сказал Шелтону:

– Запасники многих музеев, особенно восточных, где и зарождалась современная история, имеют идентичные хранящиеся предметы.

– Не удивительно, – заметил Ник. – Многие вещи попали в музеи в результате военной экспансии. Например, Розеттский камень, который сейчас помещён под стекло в Британском музее. И это не смотря на то, что нашли его французы. Простой банальный грабёж исторических ценностей. Инспектор нашёл свою вожделенную железяку, наполовину смешанную с камнем и погряз в осмотре, а спецназовцы обратили свои взоры в сторону экспонатов.

– Что будем делать с коллекцией? – спросил всех Кротов.

– Да чего тут думать! – ответил за всех Огурцов. – Выносим всё на хрен. Раз этого официально не существует, значит и таможня пошла в известное место. Кстати, с камнями Ики, из Южной Америки, такая же ситуация: официального признания камни не получили и считаются подделкой. Значит – это простой сувенир, разрешённый к вывозу за пределы страны. И вывозят, а власти ничего поделать не могут! Они сами поставили себя в это положение. Нет, есть конечно подделки и даже перед кинокамерой один индеец демонстрировал, как это режется, но, подобные изделия, как правило, малы и рисунок чёткостью не отличается, по сравнению с оригинальными изделиями мастеров прошлого.

Петерсон только махнул рукой, в ответ на такие поползновения. Его, в данный момент, не интересовало ничего, кроме генератора. Он стоял в углу, а Инспектор листал какое-то руководство, захваченное с собой. Словно подтверждая подозрения Хирака, Проводник явно намеревался включить технику, чтобы проверить её работоспособность. Он без конца возвращался к инструкции, начиная путаться в описании и проводах, которых, кстати, было не так уж и много. Помогла ему в этом Кэрол Хари. Петерсон не слишком сопротивлялся против предложенной помощи, так как начал понимать безвыходность собственного положения, от нехватки технических навыков в области прикладной кибернетики. Наконец-то, аппарат был приведён в состояние готовности к работе и осталось подвести к нему электроэнергию. Инспектор вопросительно посмотрел на добровольного помощника, а она, сориентировавшись в инструкции, обратила свой взор на боевого дрона. Запитка электричеством от распределительной панели «Чудильника» было делом двух минут и даже меньше. Тумблер щёлкнул и в скором времени, трансформатор гудел, как улей африканских пчёл в дупле многовекового дуба, размером с медвежью берлогу. Настала очередь запускать основную технику. При попытке завести генератор, визг стоял такой, что пришлось заткнуть уши. Температура в помещении, неожиданно стала подниматься и Шелтон посоветовал Петерсону прекратить испытания.

Частота несколько тысяч гигагерц, чего не достигла современная кибернетика, требовала соответствующего охлаждения, а его не было. Сегодняшняя наука, вынужденная применить тактику архитектурного строительства процессоров, объединяя в одну матрицу несколько чипов, достигла определённых положительных результатов. Подобные матрицы страдали определёнными недостатками, но требовали меньше усилий для охлаждения. Это чудо техники было лишено недостатков, но требовало, воистину, космический холод.

На это обратила внимание Хари, предположив следующее:

– Сдаётся мне, что это оборудование должно было размещаться в открытом космосе – там естественный источник охлаждения, а если ещё и с подачей газа, сбивающего нагретые молекулы…

– Хватит фантазировать! – перебил её командир.

Заткнув рот размечтавшейся девице, он поторопил Петерсона:

– Тут и так ясно, что он работает! Кажется, генератору действительно необходимо банальное охлаждение. Нам необходимо делать ноги, пока никто не спохватился. Нашумели мы тут порядочно, а с этим – там разберутся.