Текст книги "Фобос (СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава четырнадцатая
Командир! Атлантида – буль-буль!

Утром у Виноградова болела голова. Он решительно не помнил, когда успел присоединиться к веселью. Всё произошло настолько спонтанно, что восстановить в памяти хронологию прошедших событий не представлялось возможным. «Ну и пёс с ним!» – посетила командира здравая мысль. В своей решительности разум опирался на плохое самочувствие, при котором, не то что думать, а шевелиться было трудно. Кряхтя и охая, Анатолий Андреевич поднялся со шконки и подошёл к встроенному, в стене, шкафу. Он заменял командиру корвета и стол, и гардеробную. Рядом с мундиром мирно соседствовал бар, в котором хранились редкие напитки для незваных гостей, любящих приезжать с незапланированной проверкой. Затем он оглядел стол, как-будто первый раз его видел и присел на край мягкой баночки. Полностью усесться в кресло не хватало: то ли сил, то ли желания. У самого псевдоиллюминатора, всё-таки отражающим действительную картинку внешнего мира, лежал кусок лунного грунта. Реголит Виноградов прихватил с лунной поверхности ещё в прошлом году и теперь не знал, зачем ему это понадобилось. Ну, камень, как камень – разве что с Луны. «Ну и пёс с ним!» – посетила его вторая, за утро, здравая мысль. Командир покрутил в руках голографическую карту, представленную маленькой металлической коробочкой и вернул её на место. Приложить руки было решительно не к чему, на что родилась третья здравая мысль, посетившая Анатолия Андреевича за это утро: «Ну и пёс с ним!» Он решительно встал, оделся и пошёл с плановым обходом по кораблю.

Спецназ стонал в кают-компании. Никто даже предположить не мог, насколько после домашнего вина трещит голова. Во всём теле лёгкость и даже приятная невесомость, а вот голову, как-будто набили свинцом, который постоянно проворачивался внутри черепной коробки невидимым механизмом.

Эксперт по электронике Кэрол Хари крутила в руках каменную вазу, прихваченную мимоходом вместе с ольмекской головой. Ваза имела странные свойства: внутри она была сильно намагничена, а вот снаружи – никаких намёков на магнетизм.

– Что бы это значило? – спросила она вслух.

Мухина, сидящая рядом и не страдающая похмельным синдромом, в связи с умеренным потреблением горячительных напитков, высказала свою точку зрения на предмет странного магнетизма:

– Этот камень, из которого ваза изготовлена, изначально имел сильные магнитные свойства. При нагреве в восемьсот градусов по Цельсию, происходит утрата постоянных магнитных свойств. Камень надо умудриться нагреть так, чтобы одна сторона раскалилась моментально, а другая оставалась холодной.

– А что, после остывания магнитные свойства каменной вазы не восстанавливаются? – удивилась Кэрол.

– Спроси специалиста.

– Значит, умели как-то…

В разговор вмешалась Кузнецова, высказав свои сомнения:

– Вопрос другой – зачем это надо было делать, если учесть тот аспект, что ваза на ключ непохожа…

– Какой ключ? – удивилась Мухина, искренне раскрыв глаза на полную катушку.

– Долгая история в археологию, – вяло отмахнулась Люся. – Потом, как-нибудь, поговорим. У меня голова хоть и не болит, но самочувствие оставляет желать лучшего.

В кают-компанию завалился главный инженер корабля. Пьер Габо имел крайне помятый вид и неистребимое желание чем-нибудь поживиться. Это желание отражали его глаза и подчёркивал хищный взгляд. Присоединившись к страждущим пехотинцам, которые поправляли пошатнувшееся здоровье, он несколько обмяк и теперь излучал энергию благодушия, блаженно улыбаясь в пустоту. Хари, имеющая характер проявлять любопытство на всех уровнях бытия, подойдя к Гиббону спросила:

– Зачем в зоне предбанника ядерного реактора стоит бесцветный монокристалл топаза?

– Для определения безопасности, на предмет пробоя ионизирующего излучения, – лениво ответил Пьер. – При облучении ионизирующей радиацией, бесцветный топаз окрашивается сначала в коричнево-оранжевый цвет, затем в янтарно-коричневый, и наконец – в голубой. При электронном пробое он приобретёт нежно-голубой цвет, а при нейтронном облучении – пронзительный, глубокий сине-голубой цвет. Этот прибор не выйдет из строя и никогда не подведёт!

– А-а-а! – многозначительно протянула Кэрол, выражая этим мычанием полную понятливость.

От такого любопытства, главному инженеру закралась мысль, заключающаяся в том, чтобы топаз оставался на своём месте. «Того гляди сопрут!» – не покидал сонм сомнений.

– Да не нужен нам твой камень! – эмоционально крикнула Мухина, словно прочтя мысли Пьера.

В ответ на это заявление Гиббон только захлопал ресницами и вернулся к утренней трапезе, так как всё-равно ничего не оставалось делать, а только поверить бабам на слово.

Через непродолжительное время стоны стихли, а причитания прекратились. Кузнецова раздала всем по две таблетки примитивного «Цитрамона», так как точно знала, что в этом случае клин клином не вышибают. Не получится! Как и в случае с шампанским, красное вино имеет коварные свойства, когда его переберёшь. Девять пустых десятилитровых бутылей стояли вряд возле стены. Посуда из-под крепких напитков валялась рядом и её никто не подсчитывал.

В кают-компанию заглянул Виноградов и главный инженер оживился. Он подошёл к нему и задал мучивший его вопрос:

– Анатолий Андреевич! Поговаривают, что на кораблях космофлота двигатели модернизировать будут?

– По кой пень? – искренне удивился командир и от неожиданности склонив голову набок.

– Я слышал, что теоретически открыли гипотетические поля видоизменённого вакуума и, если на них воздействовать мощным электрическим разрядом, то скорость корабля увеличится.

– Во-первых, – пояснил Виноградов. – Мы и так куролесим на пределе человеческих возможностей и попади в такое поле, в экстремальном режиме полёта, то можешь считать себя покойником, а во-вторых… Ну, допустим – мы попали в это поле и прошли его до конца. Дальше что? Ветер кончился?

– К тому же, запрет на выход за пределы Солнечной системы никто не отменял, – добавил к сказанному старпом. – И это не просто пожелание, в приказном порядке, а вполне конкретная угроза.

В кают-компанию вошла Альбина Белая и оглядев помещение, спросила:

– Где Блюмбер? Он у меня записывался.

– На клизму? – заржал Огурцов, при поддержке товарищей.

– На квалификационном экзамене он, – сквозь смех процедил Крот.

– Зачем завхозу повышать квалификацию? – искренне удивилась медсестра. – Ему что снабженец привезёт, то он и будет учитывать… И то сказать, в юрисдикцию завхоза входят уже вкрученные лампочки, а те, что покоятся на складе, ещё выбить надо… Развели бюрократию… Никто их не выдаст, за здорово живёшь! Даже самому себе.

– Ты сама знаешь, что ему может привезти Горидзе, – ехидно улыбаясь, сказал Таран. – Глаз да глаз нужен; и опыт, и знания, как противостоять подлянкам.

– А если серьёзно? – нахмурившись, спросила Белая.

– Да вон он, в углу – здоровье рихтует…

Таран махнул рукой в неопределённом направлении, где роились спецназовцы и менее сознательные члены экипажа.

– Как бы он с ремонтом не переборщил, а то Виноградов нам это не простит, – сделал замечание Шелтон.

– Да уж – халява кислой не бывает, – согласился Крот. – Всем известно, что в подобных ситуациях и уксус сладкий.

На горизонте событий появился Петерсон и тут же уединился с командиром спецназа. Они долго о чём-то беседовали, но ни у кого не возникло сомнений в предстоящей экспедиции, причём в самом скором времени. Петерсон вернулся хмурым, а Шелтон озадаченным. Ни у оного из них лицо не одухотворилось революционным пламенем. Видимо, обоим до смерти надоели приключения и всё, что с ними связано. Командир спецназа собрал свою команду на совещание, раздавая всем вводную предстоящего вылета:

– На вездеходе «Хамелеон» нам предстоит начать поиски под водой, возможно на большой глубине. «Чудильникам», в случае чего, предстоит стать водолазами, а самому вездеходу – подводной лодкой.

– Вот техника! – восхитился Крот.

– А мы точно не захлебнёмся? – усомнился Огурцов, предпочитая тонуть в вине, а не на безымянной глубине.

– Тачка зверь! – заверил его Мотылёк. – Сам не перестаю удивляться. Молекулярный титан пятого поколения – давление выдерживает…

* * *

«Моль» сорвалась с орбиты Земли и стремительно приближалась к её поверхности. Курс лежал к японскому острову Йонагуни, в южной части цепи островов, принадлежащих этой стране, недалеко от острова Тайвань. Под слоем воды находился монумент Исеки-Пойнт, который представлял собой мегалитическое сооружение, сложенное из огромных каменных блоков. Время было подходящее – каждый день шторм. В этот день волнение Восточно-Китайского моря выглядело особенно сильно, так что ожидать толпы туристов-аквалангистов не приходилось. Дайверы пережидали непогоду в укромных местах, да в тёплых кемпингах, если вообще, в это время года, кто-либо планировал экспедиции к местной достопримечательности. После открытия монумента ещё лет сто власти не желали официально признавать его существование, категорически отрицая наличие какого-либо искусственного сооружения под водой. Нет – значит не было. Всё это происки журналистов, да любителей всех мастей, охочих до громких сенсаций.

Рисковать не стали и челнок замер в паре миль от искомого объекта. Брюхо «Моли» раскрылось, выпуская на волю «Хамелеон». Он с шумом приземлился на поверхность воды, раздувая вокруг себя облака пара и медленно, как подводная лодка, начал погружение. Команда внутри него томилась от скуки, не ожидая в этом месте каких-либо значительных приключений, но, всё же предвкушала любопытное зрелище. Никто, из сидящих внутри вездехода, никогда не был в этих местах под водой. Опустившись почти к самому дну, Мотылёк не спеша повёл машину в сторону мегалитического сооружения. После продолжительного времени, наконец-то показался Исеки-Пойнт, глыбой строгой формы возвышающийся над дном. Многочисленные террасы на его поверхности вызывали удивление. Для чего они предназначались, оставалось только догадываться. Если прямая, как ступени, укладка, ещё находила хоть какое-то разумное предположение, то треугольные выступы ставили в тупик не одного исследователя. Об остальных деталях мегалита и говорить нечего…

Мотылёк сделал несколько кругов вокруг объекта, словно опасаясь посторонних глаз, но, вокруг не было ни души. Подведя «Хамелеон» к огромной голове, пилот замер вместе с машиной, ожидая дальнейших указаний. Петерсон медлил, будто опасаясь чего-то и слишком долго возился со своим прибором. За это время успели высказаться многие, смотря на то, как из-под каменной головы тоненькой струйкой уносились к поверхности океана мелкие пузырьки газа.

– Что это такое: воздух или сероводород? – задал вопрос Крот, обращаясь ко всем сразу.

– Хрен его знает, – вяло откликнулся Гоблин. – Аналогий можно провести множество.

– Мне кажется – кто-то дышит, – выдвинул свою версию Кризис.

– Как биологу, тебе во всех неодушевлённых предметах мерещится биение жизни, – усмехнулась Кузнецова.

Таран критически посмотрел на подводное явление и криво улыбаясь сказал:

– Заткнуть струйку пузырьков – каменюка сама всплывёт!

– Ну да! – обрадовался Огурцов. – Если только сойдёт с насиженного места.

Кэрол Хари, как специалист по электронике, привыкла видеть во всём порядок и законченность форм, поэтому, у неё было своё мнение насчёт каменной глыбы:

– А на голову похоже весьма условно, и то, только с определённого ракурса.

Наконец-то Петерсон закончил возиться с аппаратурой и радостно закричал:

– Есть! Тут она, родимая, но опять внутри…

– А шахтёров там нет? – с ехидной улыбкой спросил Огурцов.

Инспектор искоса поглядел на возмутителя спокойствия, но ничего не ответил.

– Этак мы разворотим все земные достопримечательности, – мрачно заметил ему Шелтон.

– А и пень с ними! – махнул рукой Базука. – Да, Бубен?

– Угу, – вяло подтвердил тот. – Всё-равно местное правительство не желает признавать этот объект рукотворным, да и вообще не желает признавать его наличие.

Мотылёк поднял «Хамелеон» над каменной головой и задействовал «мексиканскую схему». При отрыве каменного скульптурного портрета, из-под него вырвался мощный подводный гейзер. Температура воды с угрожающей скоростью возрастала. От нарушенного равновесия, мегалитическое сооружение пошло трещинами. Из них вырывалась раскалённая лава и тут же, охлаждаясь, застывала, формируя причудливые наросты. Они росли с большой скоростью, образовывая новый рельеф океанского дна. Вода вокруг извержения вулкана бурлила, как в чайнике, и если бы не теплозащита «Хамелеона», он бы напоминал консервную банку, нашпигованную шпротами. Вездеход тряхнуло и перевернуло несколько раз. Пехотинцы были зафиксированы на своих местах электромагнитными ремнями-амортизаторами, поэтому обошлось без жертв. Башку выбросило на поверхность с пушечным хлопком, словно ей выстрелили из крупнокалиберного артиллерийского орудия и пролетев над водной поверхностью, она затерялась где-то в пучине океана.

– Да, – обречённо вздохнула Мухина. – Это было не убежище атлантов. Что скажешь, Мышь?

– Точно, – подтвердил Хударев.

– Валим отсюда, – предложил Трико командиру план дальнейших действий.

Мотылёк уводил машину подальше от места катаклизма. Выйдя на поверхность в значительном удалении от мегалита, Шелтон попросил Мухину вызвать на связь фрегат. Большая площадь обследования требовала поддержи, хотя бы ещё одной единицы техники. Пока Муха взывала о помощи, команда живо обсуждала произошедшее событие.

– Получается, голова служила искусственной затычкой – очень ненадёжной, – выдвинул свою версию Кротов. – Малейшее колебание и в результате – нарушение равновесия.

Шелтон нахмурился и страшная догадка промелькнула голове:

– А не термоядерный ли реактор мы распечатали?

Все только пожали плечами. Радиационный фон никто мерить не желал. Представить себе, что ты виновник катаклизма, не очень-то охота. Если это так, то спутник с орбиты быстро засечёт утечку и специалисты заткнут источник радиации, а команда вездехода отнекается от своего причастия к произошедшему. Не были, не знаем, не состояли… Само бабахнуло…

Наконец-то Мухина доложила командиру:

– Фрегат «Уран» выслал на помощь свой десантный челнок «Шмель».

Пилот Жужа, как его величали сослуживцы, немного нервничал, выводя маленький корабль с околоземной орбиты. Девиз, висевший на переборке челнока, гласил: «По закону аэродинамики, шмель летать не может, а он: то ли не знает этого, то ли болт забил на все физические законы и летает себе – зараза!» В своём чреве он нёс свой вездеход-амфибию «Плутон», команда которой состояла, чуть ли, не сплошь из добровольцев, несмотря на штатный личный состав, но, многим хотелось посмотреть морские диковинки. Водитель амфибии Дальнобойщик тоже нервничал.

Челнок «Моль» забрал вездеход «Хамелеон» с поверхности. У «Шмеля» сканер был намного чувствительнее и Петерсон пересел на прибывшую технику. Он ввёл свои данные в прибор челнока и можно было начинать поиски. Слабый сигнал сразу же отразился на экране и все с облегчением вздохнули, радуясь тому, что не пришлось рыскать по дну океана, ища взбесившуюся голову. Два летательных аппарата двинулись в путь. Ориентируясь на сигнал, они, на незначительном расстоянии друг от друга, двинулись на юго-восток. Один из видеосканеров передавал картину дна. В какой-то момент на экране появилась ПЛ неизвестной конструкции. Контур подводной лодки безошибочно угадывался из-под огромного слоя обрастаний и осадков. Пёстрая ихтиофауна, присутствующая в других местах, где она блистает всеми цветами радуги, здесь имела блёклую, коричнево-унылую расцветку. Сигнал фиксировался здесь же. Решение созрело мгновенно: запустить под воду дрон, а не соваться на вездеходе всей командой. Раздался голос Петерсона, вещающий по громкоговорящей связи с соседнего корабля:

– Голова внутри субмарины. Будьте готовы поймать её.

Ему никто не ответил, а Нафталин вывел «Моль» в нужную точку. Плазменный резак в руках «Чудильника» сверкнул голубовато-зеленоватым светом. Мимо проплыл гигантский пятнадцатиметровый кальмар. Шелтон слышал о таких экземплярах, на которых охотятся кашалоты, но, воочию видел впервые. Странно было наблюдать его здесь, так как они обитают на значительно больших глубинах и кашалотам приходится нырять на километр-два, а то и больше, до критической отметки своего максимального погружения. Кальмар жался ближе ко дну, видимо опасаясь вышеупомянутых китообразных. Все его движения были неспешны и полны достоинства.

Наконец-то дрон проник внутрь ПЛ и некоторое время ничего не происходило. Неожиданно открылся люк, похожий на ракетный и с шипением, голова, заставив всех вздрогнуть, покинула стартовую площадку, как баллистическая ракета. Кальмар покинул негостеприимное место ещё быстрее, подняв тучи чёрного ила реактивной струёй воды. Грохот вспугнул ещё одного обитателя подводного мира – громадного змея. Левиафан напоминал на дне огромную колбасу, всю перепачканную илом и обросшую, как и подводная лодка. Вероятно, чистильщики опасались приближаться к морскому змею, а он не выплывал к рифам на профилактику. Этот экземпляр улепётывал ещё быстрее кальмара, чуть не опрокинув подводную лодку, которую аж затрясло, от такого вмешательства. Через секунду, о морских обитателях напоминала только муть, поднятая ими со дна.

– Похоже на ракетный двигатель, – растерянно пробормотал Шелтон.

Ему никто не ответил, а Нафталин, подобрав из-под воды дрона, присоединился к «Шмелю». Снова раздался голос Петерсона:

– Надо применять какую-то военную хитрость, а то мы таким Макаром весь Тихий океан пересечём.

– Ну, пошли дальше, – обречённо отозвался Шелтон. – Там что-нибудь придумаем, прямо на месте. Далеко она улетела?

– Где-то в районе Нан-Мадола, – неуверенно ответил Проводник.

Осторожно, по-шпионски, окружая с двух сторон непокорную голову, челноки приближались к объекту. Под ними промелькивали многочисленные острова, лежащие в этом регионе и объединённые искусственными каналами. Многочисленные руины свидетельствовали о давней катастрофе, неизвестного происхождения. Во всяком случае, в настоящее время не представлялось возможным достоверно определить характер катаклизма. Множество каменных шпал разметало на значительной площади: некоторые остались в покосившейся кладке, некоторые смыло в море, некоторые валялись в гордом одиночестве, а некоторые образовали большие нагромождения.

Из-за острова поднимался чёрный дым, вперемежку с белым паром, густыми клубами возносясь к небу. Подойдя ближе, команды обеих кораблей увидели странную картину: голова глубоко закопалась в одну из гор, состоящую из каменных шпал. Настолько глубоко, что двигатель не справлялся, выпуская только огонь, который испарял окружающую воду. Она-то и трансформировалась в пар. Камни вокруг горели, нещадно чадя чернотой.

– А, Блин – попалась! – злорадно закричал Таран.

Бубен удивлённо оценил ситуацию и почесал затылок:

– Ни хрена себе, куда её занесло!

– Не могла она улететь так далеко, от силы взрыва, – высказал свою точку зрения Крот. – Ни какой паровой эффект не поможет преодолеть такое расстояние. Каменюка точно имеет собственный двигатель.

Кэрол по-своему взглянула на проблему:

– По-моему, голова несёт в себе, какие-то, сознательные функции, пусть даже механические.

– А мне сдаётся, что это сработала та хреновина, которую мы ищем, – тихо сказала Мухина, словно боясь, что её могут услышать.

– И мне кажется, что это искомое, так воюет! – поддержал её Крот.

– Непохоже, – возразил Инспектор. – По моим данным, нужная мне деталь – не реактивный двигатель.

Шелтон быстро сориентировался в обстановке и посоветовал Проводнику:

– Слушай, Петерсон – её надо взрывать. По «мексиканской схеме» не возьмём.

– Согласен. Только бы искомое не повредить.

– Тогда разносим! – решительно сказал командир спецназа.

После того, как пушка «Шмеля» вдребезги разнесла каменную глыбу, дрон быстро отыскал искомый объект. Все единодушно поручили эту работу механическому другу, так как не улыбалось самим лезть в самое пекло. Судя по показаниям приборов, там была не только повышенная радиация и мощный электромагнитный фон, но ещё и сопряжение неизвестных науке полей, идентифицировать которые оказалась неспособна современная техника. Поля есть, но что они из себя представляют, приборы называть отказывались.

При обмывке находки, Инспектор на нервной почве перестарался со спиртным и вырубился. Пока Петерсон спал, Шелтон успел подменить деталь на фальшивую, с лёгкими изменениями. Всё произошло настолько молниеносно, что он и сам удивился своей расторопности. После подмены детали он поспешил обратно к мастеру для отладки остальных дел и, в частности, смены явок. Предстояло определить новое место дислокации. Он тенью промелькнул по тёмным улицам и подошёл к малозаметной двери. Как в диком средневековье, на косяке отсутствовала кнопка звонка. Шелтон постучал в дверь и услышал сдавленный голос:

– Пароль!

– Морковка. Отзыв.

– Баклажан.

Чернокожий подмастерье как-то сразу напрягся и искоса поглядывал в сторону мастера.

Ник вошёл в помещение, где его сразу же озадачили вопросом:

– Подмена прошла успешно?

– Порядок. Пока я инспектора отвлекал водкой, весь на нервы изошёл. Кстати, меняй дислокацию немедленно. У меня такое ощущение, что за нами постоянно следят. Тот обыск у тебя в каморке не был случайностью – это уже достоверная информация.

– Когда уходим? – насторожился мастер.

– Прямо сейчас. Немедленно. Канализационным коллектором.

Наклонившись к уху собеседника, Шелтон прошептал:

– Помощника чернокожего с собой возьмём – для отвлечения; на случай появления нового Потрошителя.

Мастер недоумённо поглядел на командира спецназовцев.

– Шучу! – поспешил успокоить его Ник. – Оставлять подмастерье всё-равно здесь нельзя – может выдать. Да и пригодится он тебе ещё, я думаю.

В каждом приличном коллекторе есть свои тропы и потайные комнаты, имеющие секретные переходы на другие ветки. Особенно это касается старых, построенных в давние времена. Вот и сейчас три тени пробирались малозаметными ходами, заметая следы по зловонным переходам коричневого цвета.

* * *

Начальник Том и человек в сером, подчинённый Джон, растерянно сидели посреди брошенной каморки на Брайтон Бич. Их постоянно опережали, хоть у спецведомства всегда своевременно появлялась достоверная информация.

– Нью-Йоркские пробки, чтоб их! – в сердцах выругался Том. – На метро быстрее доберёшься! И без всяких мигалок!

– С прибором клали все водители на твои мигалки, – лениво ответил Джон. – То ли нам ломиться на место преступления, то ли привлекать к ответственности несознательных автолюбителей.

Два неудачливых преследователя, упустившие беглецов, уныло рассматривали картину на стене, за неимением делать что-либо другое. На сравнительно большом полотне была изображена купальщица. Полоскалась она в роднике. Из небольшого котлована торчал только голый зад, имевший цвет, как у замороженной курицы в советском продмаге, да ещё подсвеченный лампой холодного цвета. Ног видно не было, а согбенная спина в судороге сжалась, да так и застыла. Дикий взгляд, смотрящий на наблюдателя из-за спины, не оставлял сомнений в том, что загнали её туда насильно.

– Озябла милая? – посочувствовал начальник.

– В этом роднике вода близка к точке замерзания, – сделал вывод Джон. – Тут не то что задница посинеет – брови инеем покроются. Синева, как в морге у Присциллы…

– Да, но мы отвлекаемся от дела, – перебил его начальник. – Меня не отпускает мысль о том, что не мы одни участвуем в этом проекте, как и в расследовании, – поделился своими подозрениями начальник. – У меня шестое чувство – есть третьи силы.

* * *

На Брайтон Бич жизнь кипела ключом. Русскоязычное население разговаривало с одесским акцентом, нисходящим к ивриту в русском варианте. Множество лавок, лавочек и подвальчиков пестрели вывесками, рекламирующие всевозможные услуги и товары. Затеряться в этом изобилии рекламных слоганов не составляло труда и мастер с подмастерьем обосновались именно тут. Серое здание, полуподвальное помещение. На вывеске, чудом держащейся над окном полуподвального помещения, корявыми буквами было старательно выведено: «Ремонт замков, изготовление ключей». Серым, малоприметным буквам отдавалось предпочтение. Сразу бросалось в глаза, что сделана вывеска на скорую руку и притом совсем недавно, так как краска нещадно воняла, даже издали. «Где её достал хозяин лавки?» – задавались вопросом проходящие мимо люди.

В окно, согнувшись в три погибели, заглянул прохожий, озадачив мастера вопросом:

– Работа есть?

– Тебе что – работа нужна? – лениво и, как бы недоверчиво, спросил хозяин заведения. – Потрудиться, значит, хочешь.

– Ты покажи мне того, кто хочет работать и я посмеюсь над вами обоими, – ответил проситель.

– Почему? – опешил мастер.

– Потому что один врёт беспардонно, а второй ему верит, развесив уши.

– Так тебе что – работа не нужна?

– В стенку не упиралась! – гордо ответил посетитель. – Мне деньги нужны…

Соискатель рабочего места зевнул и шумно выдохнул.

– Наденьте на него противогаз! – поморщившись, приказал мастер только что нанятым подмастерьям.

– Зачем? – хором спросили помощники, а негр даже выглянул из другой комнаты, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть.

– От его выхлопа изо-рта с потолка мухи дохлыми попадали. Я хоть и не на потолке, но рухнуть не хочу.

Координатно-фрезерный станок жужжал в соседнем помещении. На экране дисплея мелькали цифры, отмеряя пройденное фрезой расстояние…

* * *

В ходовую рубку «Харона» вбежал запыхавшийся арсенальщик, бешено вращая глазами. Он остановился посередине помещения, не зная, с чего начать.

– Чего тебе, Сальвадор? – удивлённо спросил Виноградов.

– Анатолий Андреевич, дрон, который был использован в завершающей операции поиска, рассыпался в пыль!

– Когда?

– Только что…