Текст книги "Фобос (СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава десятая
Подводная лодка в песках Каракумов

Краткое совещание мрачного инспектора по собственной связи, уже на борту «Орбитера», определило ход дальнейших событий. На том конце незримого провода кто-то натужно кричал, временами срываясь в истерический визг, но понять, что именно орал босс, не представлялось возможным. Ясно было то, что промедление смерти подобно и, именно для воинствующего начальника – в первую очередь. Аутодафе, в жизни Проводника, может и подождать. К тому же, он относительно далеко, а его шеф близко к осязаемой угрозе… Как известно из анекдота, умный чешет лоб, а глупый – затылок. Больной расчёсывает прыщи, а балерон массажирует то, что ему мешает… Инспектор лихорадочно расчёсывал колено… Из его последующих разъяснений командирам кораблей и спецназа, стало ясно – дальнейшая работа, на ближайшее время, предстоит на Земле. Пехотинцы облегчённо вздохнули, меняя неуклюжие и громоздкие скафандры на привычные воякам бронекостюмы из лёгких полимеров, с замкнутой системой дыхания. Они не раз выручали их, когда приходилось работать под водой на небольших глубинах. Дышать тяжело, но можно, не рискуя получить баротравму лёгких. Про загазованные помещения и говорить нечего – для этого их и конструировали. Хитроумные полимеры распределяли энергию вонзающейся пули на всю площадь костюма, что делало его неуязвимым для лёгкого стрелкового оружия. Оставаясь почти невесомым, костюм отлично справлялся с защитой. С этими размышлениями Шелтон достал из кранца свой, видавший виды, образец и проверил систему жизнеобеспечения. Вставив в заплечный ранец заряженные тритиевые аккумуляторы новой конструкции, не получившие ещё широкого распространения в войсках, он задумчиво уставился в потолок. Мух не было и ничто не отвлекало его от созерцания пустоты. «Надо бы предупредить всех, чтобы проверили костюмчики, – подумал Ник. – В голове у молодёжи ветер гуляет». Он вышел в коридор и направился в кают-компанию, из которой его команда устроила арсенал. Подчинённые примеряли порядком подзабытую парадно-выходную броню, с коей успели сродниться до того, как на них водрузили комические причиндалы и пересматривали вооружение. Шелтон многозначительно осмотрел свою команду и огласил ближайшие планы:

– На первых парах, работа наших коллег на орбите заключается в поддержке фрегатом и корветом полёт челнока, а потом, сказали, посмотрим. Так же, возможна поддержка нас огнём, уже на Земле.

– Туристы поддержат выпивкой! – одобрительно кивнул Крот. -

Лишь бы русские попались…

– Виктор, – обратился Ник к Бубнову. – Тебе твой тяжёлый пулемёт лучше заменить на более лёгкую версию. Я не думаю, что на Земле нам понадобятся его услуги. Шестиствольный «Сосунок» хорош для радикальной зачистки местности и глухих коллекторов, а я не думаю, что нам предоставится такая возможность на родной планете.

– А вдруг? – усомнился Бубен.

– Да, сколько раз я жалел, что не взял с собой на рыбалку, в запас, толстую леску, – согласился командир. – Но, как возьмёшь её – никогда не понадобится. Ну, это правило вы и сами знаете… Справимся, в случае чего, тем более, что в собранном виде пулемёт надо вдвоём таскать, как бревно.

Он ещё немного подумал, старательно морща лоб и сказал, уже Базуке:

– Ты, Рид, тоже оставь свой громоздкий гранатомёт на борту. Лучше вместо него лёгкий пулемёт взять. Впрочем, огнемёт не помешает.

– А если что-нибудь взорвать понадобится? – не согласился Билл.

– Боты справятся. К тому же, каждый возьмёт в нагрузку по одноразовому гранатомёту «Пиявка». Лишние три килограмма на спину, в снижении скорости передвижения, погоду не сделают.

Мимо пробежал Горидзе с шестиструнной гитарой.

– Испанский галстук, для особо одарённых исполнителей на щипково-струнных инструментах, – весело отозвался на событие Крот. – Следует ожидать, что сейчас пробежит Блюмбер с аккордеоном.

– Шестирядным? – удивился Гоблин.

– Нет – с немецким.

– Тогда уж и медсестра Альбина с бубном, – вставила своё едкое слово Мухина.

– Она не в моём вкусе, – встрепенулся Бубен. – К тому же у неё поклонники дюже горячие.

– Так «пиявки» это гранатомёты, что ли? – опомнился Мотылёк, страдая от безделья, в связи с отсутствием транспорта, которым можно управлять. – Фу ты! Я уж было подумал, что Розу Арнольдовну Мерзекрейцель на спине таскать придётся…

– В качестве подмоги Люське Кузнецовой? – прыснул Кризис и расплылся в самодовольной англо-американской улыбке.

Под истерический смех, из кают-компании раздавалось клацанье затворов и шорох молекулярной липучки, фиксирующей бронепластины на хрупкой телесной оболочке…

Очередное совещание руководителей компании «Марс Корпорэйшн».

В этот раз, по требованию акционеров, собрание предполагалось

сделать расширенным, не ограничившись кучкой глав подразделений. Неизменный докладчик Манфред Гаусс молчал, ожидая, что скажет глава корпорации. Тот морщился, не находя слов и после непродолжительного кривлянья, молча подал ему знак начинать заседание, озвучивая вступительной речью произошедшие события.

– Господа, – вялым голосом начал доклад Манфред. – Как вам известно, поиски на Луне не принесли положительных результатов.

По залу пронёсся недовольный ропот. Один из участников слёта

встал с места и задал риторический вопрос:

– А что искали-то?

– Вот! – гневно изрёк Гаусс, подняв указательный палец вверх, и получилось так, что указывал он перстом на лампу освещения. – Ещё не знаете, что ищем, а уже недовольны отсутствием находок.

Собрание дружно посмотрело на люстру и шёпот недоумения пронёсся по рядам. Привыкшие быть рядовыми членами всех заседаний, участники слёта не имели привычки задавать вопросы относительно планов компании и верили всему на слово. Поэтому, пошептавшись непродолжительное время, присутствующие успокоились, справедливо рассудив, что, раз надо, то надо. Что именно было нужно, их мозги усваивать уже отказывались. Между тем Гаусс продолжил свою речь, отвлёкшись от задач корпорации на освещение межпланетных новостей, с которыми они оказались связанными непосредственно:

– После внезапного исчезновения с орбиты Земли «Врат Фобоса» в открывшейся чёрной мини-дыре, на станции «Орбитер» стали пропадать люди. Другие появляться: неопознанные старики и младенцы, неспособные вразумительно объяснить своё появление. Первые – по причине страдания старческим маразмом, а вторые – по причине недееспособности, обусловленным очень юным возрастом. Поговаривают, что из числа пропавших, встречали в потаённых углах станции полупрозрачных призраков. Они таяли медленно, до полного растворения, на глазах изумлённых свидетелей, онемевших от ужаса.

– Ещё бы, – про себя пробубнил Огурцов. – Когда на твоих глазах растворяется последняя поллитра «Смирновки» и шмат настоящего балыка, тут не только поседеешь…

Манфред поправил очки, полистал доклад и по всему было видно, что у него возникли какие-то сомнения, относительно напечатанного. Он ещё раз перелистал страницы и почесав за ухом, растерянно продолжил:

– В Египте, в Долине царей, нашли новое захоронение. Все мумии лежат с отбойными молотками образца XXII – го века. Фонари на касках уже давно потухли, но, по всему видно, что это обстоятельство шахтёров не беспокоит.

– Какие фонари?! – взорвался президент компании. – Какие отбойные молотки?

– XXII – го века, – робко промямлил докладчик.

– Нам-то что с этого? – уже мягче спросил Грэйв. – Может быть, они в то время искали, что-нибудь. Археологи, так сказать. Вот, внезапно нагрянувшем мощным самумом и накрыло всю компанию, засыпав

песком по самый не балуй!

– В архивах нет никаких упоминаний о пропавшей экспедиции, – осторожно возразил Гаусс. – Даже намёка.

– Ну, такие вещи тщательно скрываются, – тихо, но решительно заявил президент. – Нет – значит и не было, а Ливийская пустыня похоронила под собой не одного путника. Для Египта она была естественной преградой от вторжения с запада. Нубийская с юга… Так что, ничего удивительного в находке нет.

– Да, но мумии забинтованы, а у одной, отбойный молоток между лопаток торчит! – возбуждённо возразил Манфред.

– Это современные шутники куражатся над лежбищем умерших, – сделал предположение заместитель президента. – Сказано же в Библии, что: «Совратившийся с пути разума водворится в собрании мертвецов». Ничего не боятся…

Под истерические завывания и тяжкие вздохи заседание продолжалось. На нём не будет вынесено никакого решения и не огласится истинная цель, преследуемая корпорацией. Расширенные собрания всегда проводятся для отвода глаз. Важно лишь то, чтобы пришедшие в этот зал почувствовали себя сопричастными, к происходящим событиям, пусть и рядовыми винтиками. Каждый крепёжная деталь важна в сборке конструкции и без неё, механизм попросту рассыпется на составляющие. Собрание не знало только одного – оно образует другую схему агрегата, не участвующую в процессе. Если эта конструкция из винтиков, болтов и шестерёнок, сидящая в зале, сгорит от трения между собой, Алис Грэйв смахнёт скупую слезу сочувствия, принеся венок к ним на могилу и наберёт другой крепёж, на ближайшей бирже труда.

* * *

После обеда ещё долго стоял запах синтетических котлет, которые повариха Анфиса Анатольевна соизволила изготовить, вместо неуклюжих шницелей. Ни кусать, ни резать, «подмётки» было несподручно, насчёт чего неоднократно поступали жалобы в редколлегию журнала «Крокодил», давно канувшего в лету. Коллектив журнала бодро откликался, в своё время, на эти заявления и внештатные художники, неоднократно обрисовывали в подробностях сатирическую тему, но безрезультатно. Отчего Безымянная откликнулась на критику, долго гадать не пришлось. Мыкола Апанасович Кочерга, ещё с полчаса, после окончания обеда, производил правой рукой непроизвольные круговые движения, подражая работе ручной мясорубки. Электрическая стояла рядом и не подавала признаков жизни. Все уже давно насытились, но стоны начальника продсклада ещё долго доносились во все уголки корвета.

– Будешь знать, как за барышней ухлёстывать! – злорадно процедил Плюшкин, направляясь в свой промтоварный склад.

После сдачи спецназом скафандров, он должен был провести профосмотр, невзирая на адмиральский час, которого он лишается. Почему он не может вздремнуть часок-другой, он так и не понял, отчего злился на всё и на вся: «У всех корабли, как корабли. У нормальных людей дурдом на выезде, а у нас на вылете. Доставим дураков в любую точку Солнечной системы. Время поставки, по мере комплектования батальонов на местах».

Последние приготовления подходили к концу. Кузнецова получила на складе «Орбитера» кучу пилюль на все случаи жизни в дебрях Амазонки, потому что именно туда они сейчас и направлялись. Главная угроза тропических стран, а особенно заболоченных мест – лихорадка. На это и был сделан главный упор, при выборе лекарств. Команда давно и надёжно была привита от всего, от чего можно привиться, но, как показала практика, не всегда метод срабатывает. Индивидуальные пакеты, пакетики и прочие мелочи участники экспансии распределили по многочисленным карманам и настало время отправляться в путь. На челнок погрузили всё, что могло бы пригодиться в непроходимой сельве, включая мачете и резиновые лодки с электрическими моторами. Водку решили не брать, помня о чрезвычайной влажности климата, но некоторые члены команды решили иначе, заявив, что ничего страшного не случится, если на Южно-Американском континенте появится пара лишних обезьян.

Шелтон обсуждал с замом ближайшие планы экспедиции:

– Высаживаемся в сельве, на границе с Перу, после чего нелегально проникаем на её территорию. Излишне упоминать, что места там не просто дикие, а непроходимые. Нам нужно будет попасть в район Куско, к одной из многочисленных пирамид. Проводник, гад, молчит о прямом пути назначения.

– А нас не засекут наземные станции слежения? – спросил Крот, зябко ёжась от одной мысли быть сбитым над необитаемым районом.

– Да эти места никто не охраняет, – успокоил его Шелтон. – Сам посуди – кому в голову придёт нелегально проникать в такую глушь, в которой передвижение возможно только водным путём и ни одного военного объекта? Правильно – никому. Передвижение браконьеров, промышляющих за шкурами аллигаторов, давно отслежены. Их,

теперь, как в Африке – отстреливают, не доводя дело судебных до разбирательств. Вот так вот! Кстати – наркокартели там тоже не промышляют – местность не та. Мы рискуем остаться в сельве в полном одиночестве. Ну, и глушитель помех, я думаю, сработает. Ещё: код «свой-чужой» предусмотрительно поставлен на челнок, несмотря на международные договорённости.

– С третьими странами можно не считаться? – спокойным голосом спросил Кротов, ничем не выдав своего удивления.

– На этой планете, только мы с тобой друг другу доверяем. Ну, и ещё кое-кто. Совсем немного людей…

* * *

Под челноком, плотным зелёным ковром, проплывали макушки деревьев девственной сельвы. Жизнь в ней шла в самых верхних ярусах, а внизу царила темнота, которую редко нарушал луч света, чудом пробившийся сквозь плотную стену растительности. Шелтон смотрел на дикую тропическую природу и в памяти всплывали отдельные обрывки воспоминаний, относящиеся к детству. Тогда, в его представлении, все южные страны выглядели, как кладезь изобилия и стоит зайти в гущу тропического леса, как обезьяны закидают тебя всем, что под руку подвернётся: бананами, апельсинами, кокосами и прочими абрикосами, вольно и свободно произрастающими – сами по себе. А главное – бесплатно. Много. Повсюду. С годами выявилась существенная деталь: главное в сельве, для чайника – не помереть от голода. Оказалось, так же, что в диком лесу самые страшные не змеи и не водяные удавы – анаконды, вместе с пираньями. Не хозяин сельвы – ягуар. Не хозяева рек – аллигаторы, а простые муравьи, коих и в средней полосе – тьма тьмущая, а в Амазонии, просто изобилие. Они съедают всё, что подворачивается под острые резцы. Ник помнил, как ещё в молодости подрядился в экспедицию, во главе с профессором – ботаником. Те гербарии, которые не успевали залить спиртом и запаять в цинковые контейнеры, к утру оказывались безнадёжно съеденными. А уж если идёт полчище муравьёв-кочевников, то и за собственное здоровье стоит побеспокоиться. Главное, побыстрее свернуть с их пути, обойдя кругом. Они идут широким фронтом и у редкого местного населения имеется система оповещения о приближении их армии. Жители временно покидают свои дома, зато потом в них не остаётся никаких вредителей, включая зазевавшихся змей.

От воспоминаний командира отвлёк Нафталин, решивший уточнить дальнейшие действия:

– Как высаживаться будем? На лебёдках или так сойдёт?

– Слушай, Паша, найди какую – нибудь проплешину, а то не с руки,

как-то, с высоты сигать, в мои-то годы.

Все крайне удивились, поглядев на командира с некоторым подозрением. Он первый раз назвал пилота русским именем, притом, именно в том варианте, который распространён в России, а в других местах не позиционирующийся иначе, чем Павел. Пока они были заняты этими размышлениями, слева зеркальным блеском мелькнула

тонкая нитка реки с небольшим пляжем и Лопата направил челнок туда.

На берегу безымянного притока Амазонки, кверху брюхом лежал небольшой мёртвый аллигатор. Раскинутые в стороны лапы замерли в неподвижной агонии, остановленной мучительной кончиной, а в стеклянных глазах замер немой вопрос: «Какая падла в реке носки постирала?» Кое-кто помянул жмурика, женщины повздыхали, но, естественно, выяснять причину смерти молодой рептилии не стали. Ясно было одно, что погиб он не от рук браконьеров. В противном случае, на берегу лежала бы груда гниющего мяса, а шкуру уже бы давно примеряли на местной обувной фабрике. Или грузили контрабандой на корабль… В мутном притоке, несущим свои воды с перуанского нагорья, визуально, не представлялось возможным выявить наличие отравляющих веществ. Мухина опустила в воду щуп, но он не показал присутствие токсинов, способных радикально повлиять на местную фауну. Так, небольшое количество серной кислоты, вероятно попавшей в водный поток вместе с дождями, пришедшими из цивилизованных мест.

– Инфаркт, наверное, – равнодушно сказал Гоблин. – Испугался, когда нас увидел.

– Тебя, ты хотел сказать, – поправила его Хари.

– Ой – ой – ой! – недовольно проворчал Гонсалес, болезненно отреагировав на дружескую подколку.

Кругом плотной стеной обступала сельва, даже со стороны пляжа выглядевшая неприветливой. Крот поймал себя на мысли, что такую черноту лесной чащобы он некогда видел, а именно – в муромском лесу. Кругом степи и поля и вдруг – вырастает на пути дремучая чаща с многовековыми дубовыми стволами. Тут же вспомнился Соловей-разбойник, вошедший в легенды русского фольклора, с не менее легендарным Ильёй Муромцем. Вспомнились и другие былинные богатыри…

– Крот – хорош мечтать! – прервал его воспоминания Бубнов. – Пора в дебри залезать.

Влажность стояла невыносимая. Морило страшно и пехотинцы предпочли замуроваться в своих костюмах, отдав пальму первенства не живой природе, а искусственному кондиционированию. К тому же, их не покидала мысль об умершем аллигаторе и предположительно,

связанной, с этим, утечкой ядохимикатов. Хоть в таких местах это и казалось дикостью, но никак не исключалось, из возможных вариантов. Нафталин улетел в точку ожидания, а команда углубилась в первородную растительность, где возможно, не ступала нога человека. Проводник, как всегда, молчал, а пехотинцы развлекались, нисколько не заботясь о последствиях. Неожиданно все приумолкли. Что-то неуловимо искусственное промелькнуло в густых зарослях. Раздвинув лианы, Кротов присвистнул:

– Ни хрена себе!

Посередине тропического дождевого леса, на месте которого, никогда не плескалось море, во всяком случае, на памяти нынешнего человечества, стоял огромный авианосец. Рядом, всего в нескольких метрах от него, приютился подводный атомный ракетоносец стратегического назначения.

– Это тот авианосец, который пропал около берегов Антарктиды, в незапамятные времена, – спокойно констатировал факт Шелтон, открыв гермошлём и почёсывая свежую небритость на шее.

Он, прищурившись, с удивлением разглядывал находку, будучи не в силах представить себе ту мощь, которая перенесла плавающий аэродром на несколько тысяч километров, от места исчезновения.

– Вон, и атомная подлодка, которая его сопровождала, – добавил Боб Круз, вспоминая, как мальчишкой провожал корабли в поход, стоя вместе с остальной праздной толпой на пирсе.

– А где у них названия? – спросил Таран всех и никого – одновременно. – Ни одного опознавательного знака, хоть я без труда определяю их принадлежность к конкретной стране, по конструктивным особенностям.

Его речь оказалась на удивление длинной, несвойственной для Кувальцева, на что многие обратили внимание.

– Эскадру отправили инкогнито, даже без опознавательных знаков, – пояснил командир. – Первая экспедиция направилась к Антарктиде, сразу же после Второй Мировой войны, но, её участников виманы так отметелили, что вернувшиеся домой были несказанно рады факту самого возвращения. О потерях, по большей части, предпочитали умалчивать. Сказали, только, про уничтожение пары палубных самолётов, да о незначительных повреждениях. И эта информация неофициальная. Потом, по прошествии некоторого времени, горячие головы решили, что выросли до прямого контакта с неизвестными силами – вот результат.

– Но тут не Антарктида! – удивился Кувальцев.

– В том то и дело, – махнул рукой Шелтон, сам мало что понимая в происходящем, если вообще, понимающий, что-либо.

Раздвинув лианы в стороны и перерубив мачете особо непокорные заросли, взору открылась целая свалка кораблей.

– Да тут весь эскорт сопровождения похоронен! – воскликнул Крот. – Никогда не видел кладбище погибших кораблей, в таком экзотическом

месте.

– В пустыне экзотичнее, – не согласился Билл Рид.

– Ничего подобного! – возразил Огурцов. – На месте бывшего Аральского моря, до шиша стоит рыболовецких судов. Авианосца, конечно, среди них нет, но кораблик в пустыне – дело обычное.

– Там их нахождение вполне объяснимо, – не согласился Базука. – Резко отступило море.

– Не так уж и резко! – не отступал снайпер. – Можно было, я полагаю, остаться на плаву. Осушение происходило годами, а не днями, как весной – в разлив рек.

Таканаки с Хударевым прихватили с собой Мухину и на всякий случай, попросили присоединиться Панталоне, у которого нюх был отменный, чуть ли не как у собаки. В таком составе обследовав корпус подводной лодки, они пришли к странному заключению: аттомач необитаем, но внутри кто-то или что-то есть. Ракетоносец оказался задраенным изнутри – наглухо. Аварийный буй на месте, торпедные аппараты закрыты, как полагается. На простукивание корпуса никто не откликается. Ни на авианосце, ни на других кораблях, также не оказалось и следа человеческого присутствия. На полётной палубе стояли самолёты, закреплённые на месте штормовыми тросами. Некоторые из них были повреждены, а в целом, картина показалась пехотинцам достаточно мирной. Ничто не напоминало об отражении внезапной атаки, не говоря уже про длительную. Ни малейшего намёка. В ангарах, так же присутствовал порядок и только два самолёта сорвались со своих креплений, но, вот один вызвал всеобщее любопытство: он был как-будто разрезан надвое – поперёк. В ангаре стояла передняя часть фюзеляжа, а задняя пропала.

– Может быть, её на ремонт увезли? – неуверенно предположил Жан Рошфор, памятуя, что он тоже пилот и кое-что смыслит в летательных средствах.

На Мотылька посмотрели, как на сумасшедшего. Сначала пристально вглядываясь в его лицо, а затем принюхиваясь к посторонним запахам изо рта. Инспектор внимательно осмотрел разрез и только недоумённо пожал плечами. Шелтон тоже не поленился полюбопытствовать и не увидел следов механического воздействия на летательный аппарат. Ни следов от пиления, ни оплавленных краёв, от применения термической резки… На бортах эскадры, в добавок ко всему, отсутствовала какая-либо органика: топливо, продовольствие – хоть что-то, могущее напомнить о человеческом вмешательстве, в бывшую жизнь кораблей.

– А где же экипажи? – спросил Кризис, которого данный аспект, помимо всего прочего, интересовал ещё, как биолога. – Они не могли пропасть бесследно – их, только на авианосце около пяти тысяч было! Остались бы скелеты… Топлива несколько тысяч тонн, если собрать со всех корыт…

– Их могли телепортировать в другое место – ещё дальше, – выдвинул идею Шелтон, не настаивая решительно на окончательном вердикте. – Впрочем, мне тоже остаётся только гадать. Ясно одно и я догадываюсь, что эта экспедиция, так же, потерпела фиаско, улетев в болото, не солоно хлебавши. На борту этих кораблей не может быть ничего необычного.

Инспектора подобные доводы не сильно убедили и он предпочёл побегать со своими приборами по всем палубам авианосца. Не забыл заглянуть и на аттомач, для чего-то предварительно постучав по крышкам ракетного отсека. Оббежав все двадцать четыре шахты, Проводник даже прикладывал к ним ухо, пытаясь сквозь крышку услышать нестандартные звуки. Последней каплей терпения Крота стало то, что инспектор начал принюхиваться к посторонним запахам.

– Вот урод! – не выдержал замкомвзвода. – Учуял неуставные запахи. Ну, жарят парни картошку в реакторном отсеке. Гнилых овощей пожалел, скопидом…

Инспектор только вернулся, присоединяясь к команде, как по авианосцу пробежала, не весть откуда взявшаяся, стая обезьян. Они пищали, огрызаясь друг на друга и неслись в сторону бака, как самолётное звено, решившее взлететь все разом, вопреки всяким правилам.

– Ну, вот и команда нашлась! – обрадованно вскрикнул Крот, скаля зубы. – У них сейчас аврал или учебная тревога: «По местам стоять; с якорей, швартов – сниматься!»

– Ага – они! – подтвердил Огурцов. – Только одичали, заразы. Шерстью обросли… Короче – деградировали полностью.

Инспектор разговаривал с начальством, отойдя в сторону, а Шелтон комментировал команде результаты его переговоров:

– Отходит, прячется, скрывает всё, что-то, как-будто и так не ясно: прилетят, распилят, отволокут. Здесь нет ничего и не может быть. Я краем уха слышал, что какие-то недостающие детали надо искать в одной из карстовых пещер на Земле – в районе полуострова Юкатан.

– Почему в Мексике? – удивилась Кузнецова.

– Это ты у Проводника спроси – он шифруется…