Текст книги "Дар синего камня. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

– Ты не хочешь убивать их на моих глазах, милый? – неожиданно подключилась Людмила. – Да ладно тебе. Первый раз, что ли?

От подобного заявления даже я слегка опешил.

– Убивать их я пока не собираюсь. Да, ребята грубые, но ты заметь, до сих пор ни одного нецензурного слова.

– Ах ты…! – Дальше полилось все то, чего они пока не сказали.

Первый, видимо, понадеялся на устрашающий вид подельников и не ожидал атаки с моей стороны. А мне ничего не оставалось делать, когда те двое начали быстро сокращать дистанцию. Следовало хоть как-то уменьшить численный перевес противника, но при этом очень не хотелось действовать кулаками. Ожоги только-только перестали напоминать о себе.

– У-у-у!!! – взвыл любитель щупать курочек.

Получив по причинному месту, он согнулся. Грех было не воспользоваться и не ударить локтем сверху.

– А-а-а!!! Горю! – заорал второй.

Через секунду к нему присоединился и третий. Они побросали резиновые дубинки и ринулись в стороны. У обоих брюки спереди пылали огнем.

– Пойдем отсюда, – предложила шатенка.

Я возражать не стал.

– А если бы у тебя не получилось? – Вопрос мучил меня с самого начала стычки.

– Знаешь, когда этот боров намекнул на «ощупывание», я случайно подожгла ветку за спиной подонков, и все мои сомнения сразу развеялись. Да я бы и без огня с ними справилась.

Она вытащила из сумочки небольшой пистолет. Один из тех, что я видел вчера у Валерии.

– Опасная ты девушка.

– Вообще-то я мягкая и в некоторых местах даже пушистая, если меня не злить. Но уродов на свете много, а им пока не поджаришь пару яиц, извини за грубость, ничего не понимают.

Теперь я и сам увидел, как впереди вдруг вспыхнула еще одна ветка.

– Огонек, будь поосторожней, пожалуйста, сама знаешь, ситуация с пожарами нынче напряженная.

– Получается, что гнев для создания огня намного эффективней страха. – Она даже остановилась, пораженная своим открытием. – При этом сил на его создание уходит гораздо меньше. По крайней мере, я абсолютно не чувствую слабости. А в прошлые разы… С занавеской вообще сознания лишилась, а после возгорания газеты немного кружилась голова.

– Предлагаешь вернуться и сказать тем типам спасибо?

– Вернуться можно, но лишь для того, чтобы дожарить мясо.

– Ты еще и кулинар?

– У меня много талантов, и не все пока раскрыты. Вот покончим с очкариками…

– Людмила, не спеши в бой. Ты – резерв верховного командования. Будешь подключена к операции только в самый критический момент.

– И как я узнаю о нем, если окажусь далеко от тебя?

– Ты задаешь мне такие вопросы в век мобильной связи?! Кстати, почему не забираешь свой телефон?

– Оставь себе. Мне сказали, у него очень крутая антенна – ловит сигнал там, где другие пасуют. Только не носи оба в одном месте, они плохо влияют друг на друга. Особенно если зазвонят разом.

– Как скажешь. – Пришлось прятать подарок в правый карман брюк.

– Опять же если зазвонит он, ты, не глядя, будешь знать, кто тебя добивается. Не хочу, чтобы повторился тот случай. Помнишь, как я полночи пыталась тебя вызвонить?

– Когда это? – сделал вид, что не понял ее намека.

– Когда ты пил текилу, словно воду.

– Случайности бывают, куда ж без них?

– Вот и хочу быть рядом, чтобы их исключить.

– Люд, – тяжело вздохнул я, – сам бы прыгал от счастья, если бы это было возможно. Но в нашей группе назревает конфликт, и мне очень не хотелось его обострять.

– Маргарита?

– Да. У нее, похоже, произошел нервный срыв. Теперь она бросается из крайности в крайность.

– Насколько я понимаю, одна крайность – это ты. А вторая?

– Один раз я застал ее перед открытым окном.

– Попытка самоубийства?

– Чужая душа – потемки. – С некоторых пор я действительно перестал понимать поступки Шелестовой.

– Может, она душевнобольная? Ты же специалист по цветкам души. Какие у нее лепестки?

– Малиновые. Очень красивые.

– Краше моих? – лукаво улыбнулась Людмила.

– С некоторых пор мне больше нравятся рыжие оттенки, так что ответить на твой вопрос объективно я не в состоянии.

– Такая отговорка меня вполне устраивает. А ну дай сюда свои руки!

Я послушно протянул ей ладони:

– Хочешь мне погадать?

– Еще чего! Проверяю твои ожоги. По-моему, на собаке дольше заживает. Или я не права?

Еще утром ладони были покрыты багрово-красными рубцами, а сейчас пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть парочку. Или доктор попался хороший, или освещение умело скрывало увечье. Или дело во мне – целитель все-таки.

– Насчет собаки не уверен, никто экспериментов не проводил, но боли я уже почти не чувствую. Хоть в волейбол играй.

– У меня есть более заманчивое предложение. Тебе завтра во сколько нужно быть у майора?

– В полдень.

– Так у нас весь вечер и вся ночь впереди! Не желаешь снять номер на двоих?

– Очень желаю. Только теперь я первый в душ. А то будет, как в прошлый раз.

– Согласна, – улыбнулась Людмила.

Добраться до гостиницы нам так и не удалось.

«Семен, срочно на «Речной вокзал». У нас с Володькой проблемы. Нужен человек с паспортом, иначе мы застрянем в отделении надолго. Сашка и Степаныч сейчас в пробке на МКАДе. Майор один раз нам дозвонился, но господа полицейские отобрали телефоны. Быстрее, пожалуйста, они бьют Бобрина».

Она сбивчиво рассказала, как найти отделение милиции.

– Что ж за жизнь такая! – Я готов был выть волком.

– Ты чего?

– Ребята на «Речном» в беду попали.

– На этот раз я точно еду с тобой.

– Хорошо, только наблюдать будешь со стороны.

– Там Маргарита?

– Она.

– Договорились.

Шелестова еще пару раз сообщала о вопиющем поведении блюстителей порядка. Бобрина наконец оставили в покое, но ее заставляли подписать протокол, согласно которому зачинщиком драки являлся Володька.

«Он же владеет ментальным ударом, неужели не успел воспользоваться? Ох уж эти романтики! И как их вытаскивать? Один только паспорт наверняка не поможет».

Этот вопрос продолжал мучить, когда я подходил к первому ориентиру, обозначенному Маргаритой. Людмила держала дистанцию в десять шагов.

«Как бы не пришлось пожар в отделении устраивать. Нет, сначала наберу Степаныча. Он в МВД работал, должен что-нибудь подсказать».

Странно, майор на контакт не выходил, при этом никаких сообщений о зоне доступа не поступало. С Иноземцевым и Груневым ситуация повторилась один в один. Мысль о пожаре снова выдвинулась на передний план. Поискал глазами шатенку.

«Не хватало только потеряться в самый ответственный момент!»

– Сержант Соловьев. Предъявите ваши документы.

Передо мной выросли трое в форме.

– Надо же! А я как раз к вам собирался.

– Тем лучше, – сказал третий, прятавшийся за спиной коллег.

Сержант посмотрел паспорт, взглянул на меня и вернул документ.

– Господин Зайцев, вы хотите сделать заявление?

В этот момент мне что-то брызнули в лицо. Изображение поплыло, я почувствовал «дружескую» поддержку с двух сторон. Затем откуда-то издали донесся грохот, сигналы автомашин…

– Сказали, он очень опасен, вырубай его.

Запах эфира отправил меня прямиком во мрак.

(В то же самое время)

Людмила внимательно следила за Семеном. Она уже начинала жалеть, что отпустила его на такое расстояние, но дистанцию они оговорили еще в такси. Вот он остановился, вытащил сотовый… Неожиданный рывок заставил наблюдательницу прекратить слежку. Какой-то подросток выхватил сумочку и, прихрамывая, рванул в сторону.

«Успею!» – решила девушка и поспешила за похитителем.

Она не разглядела, откуда выскочила Валерия, а та намертво вцепилась в ее руку и дернула на себя.

– Отпусти! У него… – Больше шатенка ничего не успела сказать: прямо перед ее носом на огромной скорости промчался внедорожник. Выезжая со двора, он сбил женщину, которая, как и Людмила, куда-то спешила, на полном ходу выскочил на дорогу, где сразу столкнулся с грузовиком.

– Бежим! – крикнула Лера, буквально волоча растерявшуюся подругу за собой.

– Семен? – Людмила попыталась отыскать его глазами и не смогла.

– Ты ему сейчас не поможешь!

Девушки устремились через дворы к Ленинградскому шоссе. Добежали до подземного перехода, пересекли трассу и без сил рухнули на свободную скамейку в сквере.

– Лерка, ты как здесь оказалась?!

– Эсэмэс получила. – Спасительница, похоже, испытала не меньшее потрясение, чем избежавшая смерти девушка.

– От кого?

– От кого, от кого? От компьютера. Без подписи. Вот, читай.

– Отправитель – mts.sms. «В 19.15 будь в указанном месте, иначе Людмила погибнет», – произнесла рыжая. – Но тут не сказано где.

– В двух следующих сообщениях подробно описано, как добраться до нужного места. И еще в одном – мои действия и ответ, когда ты спросишь о Семене.

– Обалдеть! Но откуда…

– А я знаю?

– Надо срочно позвонить Семену. Блин, у меня же телефон сперли! У тебя есть его номер?

– Сейчас у Ильи спросим. – Она набрала номер. – Опять не берет трубку! Ну вот, стоило попросить парня день меня не тревожить, и к нему не пробьешься.

– Неужели его схватили?

– Илью?

– Да нет, Семена!

– Кто?

– Очень неприятные типы.

– Тогда ты ни в коем случае не должна звонить ему сама.

– Почему?

– Если его похитители услышат сигнал вызова, у него отберут телефон, даже если он успел спрятать сотовый.

– И что мне делать?

– Ждать. Появится возможность, он точно с тобой свяжется.

– Дай бог, чтобы она появилась как можно скорее. Иначе я с ума сойду.

– Влюбилась?

– Не знаю, но потерять этого человека не хочу.

– Ладно, давай отсюда выбираться.

– Лера, ты не знаешь, поблизости от метро «Речной вокзал» есть отделение милиции? – задумчиво спросила Людмила.

– Хочешь заявить властям? Не советую. Он ведь тебе не муж, господа полицейские могут не понять.

– Я заходить туда не буду. Просто посмотреть нужно.

Глава 16Чужак

«Метро «Речной вокзал», трое полицейских, автомобильные гудки… Помню, меня усыпили, подхватили под белы ручки. Остается выяснить, куда доставили и главное – зачем?»

По поводу последнего догадки имелись. Вспомнил разговор с Виктором о плохих предчувствиях. Мои сейчас были как раз из той же области. Хотелось наивно верить в приятные исключения, но я не зря считал себя махровым реалистом. А реальность во весь голос говорила о скорой встрече с очкариками. Наверняка они подчинили себе полицейских и их руками…

«Что с Людмилой? Куда она пропала? Неужели… Вроде шла за мной и вдруг исчезла. И зачем я согласился взять ее с собой?! Как они нас выследили? Только бы и она не попалась!»

Предчувствия, тоже не из приятных, имелись и на этот счет. Тревожные мысли бурным потоком хлынули в сознание. Надо было что-то придумать, если вызовут на допрос, а я в никаком состоянии… «Еще, чего доброго, слезу пущу, а зачем облегчать жизнь врагу? Он этого не оценит».

Попытался сосредоточиться и осмотреть помещение. Лежа на твердом полу со связанными сзади руками, делать это не слишком удобно. Повернулся на один бок, потом на другой. Не скажу, что увидел много. Свет проникал внутрь лишь в щелки от входа, обозначая контуры двери. И ни одного окошка.

«Кто вообще строит комнаты без окон? Даже в тюрьмах они и то имеются. А может, меня упрятали в карцер? Нет, такая роскошь не для Зайцева. Наверняка закинули в кладовку, словно ненужный хлам. Или нужный? Если до сих пор жив, значит, кто-то еще окончательно не решил, стоит ли мне и дальше перерабатывать кислород в углекислый газ».

Спустя некоторое время дверь открылась, меня поставили на ноги, развязали и вывели из конуры. Это действительно оказалась кладовка. Довольно большая и абсолютно пустая.

– Не советую делать резких движений, врать и переспрашивать, – предупредил мужчина, развязавший мне руки.

Не так давно нечто подобное мне уже говорили. Ну да, как раз тогда я его и видел. В лесу, где мы с Ильей выполняли деликатное поручение Виктора. В прошлый раз именно этот очкарик спас меня от четырех мордоворотов, теперь он повторяет их преамбулу перед допросом. Ясно, что последует за вступлением.

– Дышать можно?

– Если это не помешает выполнению первых трех требований – да.

– Спасибо.

– Благодарить не стоит. Паясничать тоже. Не уверен, что сегодняшний вечер будет для тебя приятным.

– Но он все-таки будет. Уже обнадеживает!

– Посмотрим.

Непродолжительное жонглирование пустыми фразами меня слегка взбодрило, как и отсутствие пут. Появился призрачный шанс пустить руки в ход, если гостю поневоле очень уж не понравятся хозяева.

Мы подошли к двустворчатой двери. Он нажал кнопку звонка, створки разошлись в стороны. Меня впихнули внутрь.

– Я не могу не делать резких движений, когда меня толкают.

– Тем хуже для тебя. – Настроение провожатого после первой нашей встречи изменилось кардинально.

– Ну здравствуй, Семен. – В другом конце прихожей стоял незнакомый высокий мужчина.

– Здравствуйте.

Я не видел его лица – прямо над головой незнакомца ярким светом горела лампа.

– В прошлый раз ты ушел не попрощавшись, поэтому пришлось принять кое-какие меры. Проходи. – Он открыл дверь у себя за спиной.

Дойдя до зеркала высотой в полный рост, я остановился. Взглянул на себя и ужаснулся. Цветка над головой не было.

«Что они сделали? У меня больше нет дара?!»

Да и отражение… Что-то во мне неуловимо изменилось, только я не мог сообразить, почему выгляжу не так, как раньше.

– Это не зеркало, молодой человек. В отражении мы видим лишь зеркальную копию, а я желаю лицезреть себя таким, каким меня видят другие. Перед тобой просто монитор.

«И хорошего качества, – добавил я про себя, поправляя волосы. – Небось больших денег стоит».

Задержек при передаче изображения практически не было. Правда, я и резких движений пока не делал, помня о предупреждении провожатого.

– Садись и рассказывай, кто тебя научил смещать ось мира? Чем быстрее я это узнаю, тем меньше ты будешь мучиться.

«Ничего себе, вопросик! Да и комментарии ему под стать!»

Я сел в указанное кресло, хозяин дома расположился напротив. Только сейчас я смог рассмотреть его лицо… Мурашки величиной с ладонь пробежались от шеи до поясницы и обратно.

Передо мной сидел не-человек.

Нет, у него тоже имелись уши, лоб, нос, подбородок, волосы на голове и… глаза. Но какие! От переносицы они двумя хищными треугольниками устремлялись вверх к проходившей через весь лоб глубокой морщине, заменявшей на его лице брови. Голубые круги радужки с вертикальными веретенцами черных зрачков располагались на ярко-алом фоне того, что у людей называется белком. Дополнял облик крючковатый нос, практически упиравшийся в узкие темные губы.

С ответом я явно задержался.

– Семен, ты испытываешь мое терпение!

– Нет. Просто мне неизвестно, что такое ось мира, а отвечать вопросом на вопрос считается неприличным.

– Зря тянешь время. Ни один человек не знает, где ты сейчас находишься, а даже если бы и знал, вряд ли бы смог прийти тебе на выручку.

– Что такое ось Земли, я хотя бы могу представить. И абсолютно точно знаю, что человеку ее не сдвинуть.

– Ризгум, проведи парню мозготерапию.

Стоявший сзади очкарик надавил на плечи. В глазах сначала потемнело, затем брызнуло снопом искр.

– Понравилось? – с издевкой спросил чужак.

– Нет, но терпеть можно.

– За каждое вранье будешь получать такое удовольствие. Повторяю вопрос: кто тебя научил смещать ось мира? – Он повысил голос.

Если Ризгум вдруг возомнит, что своими действиями приносит удовольствие людям в моем лице, будет не прав. Ощущения, будто тебя током шарахнуло.

– Повторяю для глухих: я не знаю, что такое ось мира.

Разряда не случилось, хотя руки очкарика оставались на моих плечах.

– Шеф, он действительно не знает.

Шефу комментарий живодера не понравился.

– Или умеет хорошо скрывать свои мысли, – спешно поправился Ризгум.

– Ладно, попробуем прямой контакт. Подготовь его.

– Через пару минут, шеф.

Очкарик настолько быстро зафиксировал мои руки и ноги в захватах кресла, что о сопротивлении я подумал только после того, как стало слишком поздно. Затем он принес кувшин и наполнил стакан мутной тягучей жидкостью.

– Сам выпьешь или мне через шланг вливать?

– Сам. Надеюсь, напиток представляет хоть какую-то пищевую ценность?

– Не надейся.

– Ну вот. Нет бы сначала накормить-напоить гостя, а потом уже с расспросами приставать. Все у вас не по-людски.

– Хватит ныть. Пей давай.

Вкус оказался на удивление приятным. Но ощущения после… Я словно сам растворился в каком-то сиропе. Когда перестаешь чувствовать собственное тело, непроизвольно возникают мысли о смерти. Меня моментально охватила дикая тоска. Находясь во взвешенном состоянии, попытался зацепиться хоть за что-то реальное, однако везде царила только мутная субстанция серого цвета. Когда в ней появились два фонарика, мое бесформенное «я» обрадовалось и поспешило к ним. Вдруг выход именно там?

Увы, надежды не оправдались. Фонарики оказались глазами чужака, радость сменилась страхом, страх – паникой. А дать задний ход у меня не получалось. Красные треугольники вцепились в меня мертвой хваткой, попытки сместиться с линии их прицельного огня провалились в зародыше. Мое «я» начало уменьшаться или глаза чужака росли вместе с моим страхом перед ними? Кошачьи зрачки постепенно наполнились серебряным блеском. Казалось, они лезли в самую глубину моей трепещущей души.

Озноб пробежал по всему телу, и это были первые телесные ощущения после принятия напитка. С ними вернулись воспоминания о том, кто я, кто он и что право лезть в мою душу никому не дано.

«Твою ж бесцеремонность и мать ее наглость на костер инквизиции! Какого хрена ему надо?! За такое не то что по морде… я даже боюсь подумать, куда и сколько раз подряд бьют».

Внутри начала подниматься волна ярости. Сначала своим огнем она отогрела тело, затем устремилась дальше в глубь мутной серой взвеси, где безраздельно властвовали страшные глаза чужака.

Огонь устремился прямо к ним, по пути растопив лед паники и разогнав туман страха. А в сознании зародилось любопытство: кто окажется сильнее – агрессивный жар, рожденный в моем сердце, или эти два красных треугольника? Они, по-видимому, почувствовали неладное и увеличили собственную мощь, превратившись за пару секунд в черные диски. Именно такие были у очкариков вместо цветка.

«Ну нет, меня этим не проймешь. Война так война. Не я ее начал. Хочешь увидеть, на что способна мышь, – загони ее в угол!»

Я уже не ощущал себя ни занозой, ни мошкой, ни даже мышкой. Рожденный в год Тигра, именно с ним я себя сейчас и ассоциировал. И мне стало абсолютно до лампочки, что собой представляет враг. Он вторгся на мою территорию и должен быть уничтожен. Любой ценой.

– Ризгум, прервать контакт!

В его голосе зазвучали нотки страха, и моя душа наполнилась радостью. Правда, ненадолго. Выключателем послужило что-то тупое и тяжелое, которым меня приложили по голове. Диски сразу исчезли, навалилась головная боль, но я не отключился. Усилием воли постарался избавиться от боли, и когда она отступила, у меня словно крылья выросли. Небывалая легкость была сродни эйфории…

Оказавшись теперь уже в некой оранжевой субстанции, слышал каждое слово своих мучителей. Мало того, я их видел. Не очень четко, но достаточно, чтобы различить, кто есть кто.

– Шеф, что с вами? – Подчиненный склонился над чужаком и помог ему подняться.

– Он очень опасен. Никогда бы не поверил, что люди этого мира способны на подобное. Даже после воздействия камня.

– Так, может, сразу пустим в расход?

– Нельзя, завтра приедет Зау. Она должна на него посмотреть.

– Вы еще будете разговаривать?

– Да. Приведи его в чувство. Я подойду через пять минут.

Ризгум принялся шлепать меня по щекам. Я это видел, но ничего не чувствовал. Причем видел со стороны!!!

«Что происходит, черт побери?! Мутная тень в кресле не могла быть никем иным, кроме меня».

Легкость и эйфория отодвинулись на задний план, уступив место тревоге. Неужели во мне что-то сломалось? А этот гад продолжал отвешивать пощечины, которых я не ощущал. В конце концов меня это настолько взбесило, что… Я вдруг увидел окружающее через темные стеклышки очков. Появилась четкость и нормальное восприятие окружающего мира.

«Как он это называл – трансмиграция? Жуткие ощущения!»

Я смотрел на чужие руки, которые вроде бы являлись моими. Внимательно изучил лицо Зайцева, сидевшего в кресле с закрытыми глазами. Никогда не видел себя спящим.

– Ризгум, как он?

– Шеф, он…

Очкарик попытался перехватить власть над собственным телом, но я принял меры.

– Ваш человек хотел сказать, что временно находится в подавленном состоянии.

– Семен?

– Откровенно говоря – да. – Мне вдруг захотелось немного пошалить. – Хотите, я сейчас в окно выпрыгну? Надоело терпеть ваши издевательства.

– Прыгай. А я во время этого акробатического этюда сделаю так, что возвращаться тебе будет некуда.

– Вы ведь все равно собираетесь от меня избавиться. Сейчас или потом, какая разница?

– Небольшая, но она все-таки есть. – Чужак очень резко выпрямил руку.

Он был недостаточно близко, чтобы нанести удар, и все же невидимая сила отбросила чуждое мне тело к стене. Возникшая в затылке боль выбросила сознание из головы очкарика и… Я снова сидел связанным в кресле.

У Ризгума слетели очки, и сразу стало видно, что скрывали зеркальные стеклышки. В его глазах не было радужной оболочки, а от зрачков веером во все стороны разлетались красные лучи. Наконец-то нашлось объяснение их стеснительности. С таким «рисунком» без очков на людях действительно нельзя появляться.

– Шеф, он чересчур опасен. Может…

– Нет. Оставь нас. Этот молодой человек мне нужен. Было бы непозволительной роскошью уничтожать столь ценный материал.

Когда Ризгум выполнил приказ босса, тот снова уселся напротив. Изучив меня, словно увидел впервые, он заговорил:

– Ты хотел узнать, кто я? Хорошо, расскажу. Вначале небольшая лекция о мироздании. У вас распространена гипотеза о существовании параллельного мира. Могу авторитетно утверждать – это неправда. Во-первых, они не параллельные, а, если следовать вашей терминологии, скрещивающиеся. Во-вторых, их не два, а как минимум три. И каждый имеет свою уникальную ось. Пока эти оси не пересекаются, проникнуть из одного мира в другой практически невозможно. Однако положение осей относительно друг друга не статично. Они то сближаются, то удаляются. В момент, когда оси находятся предельно близко, есть возможность осуществить переброску из одного мира в другой с малыми энергозатратами. Сорок лет назад именно таким образом я и оказался здесь.

– Зачем?

– Это другая история. И она также требует небольшого вступления.

– До самой смерти я абсолютно свободен. Так что если вас не затруднит…

– Дело в том, что… – Он пропустил мой сарказм мимо ушей и продолжил: – Лет триста назад то ли случайно, то ли по чьему-то злому умыслу две оси коснулись друг друга, и произошло взаимопроникновение – часть одного мира провалилась в другой и наоборот. В результате возникла жесткая сцепка двух реальностей. Мы получили доступ к зиранам, они – к нам. Поначалу это даже приносило некоторую выгоду обеим цивилизациям. До тех пор пока мы не поняли, насколько разные. Начались конфликты. В первые годы они выливались в небольшие стычки в пограничных зонах, затем начались глубокие рейды на чужие территории. А полвека назад разгорелась большая война, которая бушует до сих пор. Любая война требует огромных материальных и людских ресурсов, которые восполняются гораздо медленнее, чем расходуются. Особенно это касается бойцов с особенными способностями. Таких людей немного, а эффективность в сражении… Одни заменяют сотни, другие – тысячи обычных солдат. Ризгум в этой категории – один из лучших.

– А разве он не из нашего мира?

– Конечно. За сорок лет здесь я подготовил два десятка отменных воинов. Однако важно не только подготовить, но и найти способ доставить их на передовую. Раз в пять лет оси наших миров сближаются, и появляется возможность переправить одного человека. Этого абсолютно недостаточно, учитывая, что Земля обладает сверхмощным потенциалом и может предоставить десятки тысяч первоклассных бойцов плюс миллионы обычных солдат – ресурсы, которых нам так не хватает для полного разгрома врага.

– Значит, собрались загребать жар чужими руками? Кто вам сказал, что мы согласимся участвовать в вашей бойне?

– А кто вас будет спрашивать? Мы сделаем так, что она станет и вашей тоже. Вы ведь все равно каждый день убиваете друг друга то в одной, то в другой войне. А когда наши оси пересекутся, будете убивать только наших врагов.

– Оси должны пересечься?

– Должны были. По крайней мере, я нашел способ сдвинуть вашу на пару градусов. В следующем году ожидалось сближение на минимальное за последние пять тысяч лет расстояние плюс мои усилия – и сцепка миров произошла бы с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента. Но вдруг появляются синие камни, и процесс сближения вначале стопорится, а затем идет в обратную сторону. И виноват в этом ты. Не хочешь рассказать, как тебе удалось сместить ось?

– В следующем году? – задумчиво переспросил я. – Не об этом ли конце света нас предупреждали древние майя?

– Семен, не уводи разговор в сторону, со мной этот трюк не пройдет. Я задал вопрос.

Услышанное захватило мое воображение. На миг даже забыл о том, что будет со мной после визита некой дамы по имени Зау.

– Запутаешься тут с вашими осями. – Я проигнорировал его напоминание. – Но все равно не могу понять, зачем сдвигать нашу? Не проще ли действовать из своего мира, где не нужно прятаться и никто не мешает?

– Самый умный, что ли? Сдвинуть сцепку двух миров в сотни раз сложнее! – Чужак все-таки отвлекся от основного вопроса.

– Ну правильно, сначала сломали свой дом, теперь давайте крушить соседский, а то нам здесь слишком хорошо живется!

– Семен, будешь увиливать, позову Ризгума.

– Чтобы мы с ним опять стали попугайчиками-неразлучниками? Не, спасибо, мне не понравилось. И неужели вы считаете, что, если некто только сегодня узнал о существовании гипотетических осей мироздания, он мог ими управлять?

– Люди многое делают неосознанно. Если их правильно настроить, они вполне способны сместить ось своего мира.

– Так что же является причиной такого смещения?

– А ты хитрец, Семен. Эту великую тайну даже в моем мире знают единицы.

– То есть несмотря на то что я в их число не вхожу, вам все равно ответить должен?

– И чем быстрее, тем лучше. На вашей планете накоплен довольно богатый опыт всевозможных пыток. С их помощью ты сумеешь вспомнить даже то, чего никогда не знал.

– Или забуду то немногое, что знал. Но я не предлагаю проверять это на практике. У меня есть одна мысль. – В сознании неожиданно всплыли слова неизвестного союзника, который советовал провести работу с лепестками в логове врага. – Воздействовать на так называемую ось я мог только с помощью своего дара. Давайте устроим небольшой эксперимент. Я попробую использовать свои способности, а вы в это время последите за положением оси. Такой вариант устроит?

– Почему бы и нет? – ответил он.

– У вас есть зеркало?

Он задумался. Поднялся с кресла, встал позади меня и положил ладонь на голову.

– Зеркало принесут, если ты расскажешь, как захватил Ризгума.

Я не стал ничего утаивать, списав все произошедшее на побочное действие тягучего напитка и противостояние красным глазам чужака. Как ни странно, на этот раз мои объяснения его удовлетворили. Через минуту напротив меня установили тумбочку с овальным зеркалом и развязали руки.

– Приступай, – приказал чужак.

Вместе с очкариком они расположились сзади. Над Ризгумом висел черный диск, над головой босса почти такой же в обрамлении восьми остроконечных лепестков стального цвета. На хрустальные они не были похожи.

«Точно, чужак. У него не только лицо, но и цветок совершенно иной, в том числе и по количеству лепестков. Но почему он способен оказывать влияние на людей? Калечил бы соплеменников и не лез со своим уставом в наш монастырь».

Когда один из моих лепестков засиял, наблюдателей это начало напрягать. Хозяин даже чихнул и сразу приказал прекратить эксперимент.

– Это плохая энергия, но, похоже, не она является причиной смещения оси. Что еще можешь предложить?

– Дать совет.

– Этого добра у меня и у самого хоть отбавляй, но ради интереса могу выслушать твой.

– Вам лучше накормить меня ужином и отпустить, а самим тихо дождаться момента сближения и вернуться к себе домой.

– Первое обсуждаемо, второе исключено, – усмехнувшись, ответил пришелец.

– Но почему? Сцепка ведь все равно не состоится!

– Возвратиться могут только победители, а неудачников ждет трибунал и позорная казнь. Нет, у меня еще тут не все дела завершены. Кто-то должен ответить за гибель моих бойцов.

– Неужели я?

– Догадливый. Предлагаю другой эксперимент, тем более что в прошлый раз ты меня очень подвел.

– Чем, интересно знать?

– Неужели забыл? Кто обещал наказать убийцу своего отца?

– Оставить ему один лепесток? Чтобы он потом превратился в вашего воина и меня же и пришлепнул?

– Откуда ты узнал о превращении?

– Во сне приснилось. – Я сказал чистую правду.

– Допустим, – махнул он рукой. – Для тебя единственный способ избежать смерти – перейти ко мне на работу. Твоя группа уничтожила почти половину моих людей, намеревалась устроить на нас охоту. Значит, тебе и восполнять ущерб – и моральный, и материальный.

«Откуда он знает про охоту? Опять «жучки»?

– Можно подумать, вы меньше наших жизней положили. Я слышал, уничтожены почти все, кто участвовал в эксперименте с синим камнем. Выходит, мы квиты.

– Будь я в плену, а ты – на моем месте, может, ты бы и имел право выставлять свои требования, но сейчас ситуация иная. И условия контрибуции диктует победитель.

«А ты не умеешь проигрывать, господин пришелец! Даже потерпев полное фиаско, хочешь выгадать в каких-то мелочах».

– И зачем создавать продукт, который заведомо не будет пользоваться спросом?

– Это не твоя забота, парень.

– Тогда я отказываюсь.

– Предпочитаешь умереть?

– Ага. – Я постарался придать голосу абсолютно безразличный тон. На самом деле втайне надеялся на помощь союзника. – Зато потом над моей могилой никто не скажет, что усопший последние годы своей жизни занимался никому не нужной ерундой.

– Для тебя это настолько важно?

– Сейчас нет, но после смерти… Вдруг это действительно имеет значение в загробном мире?

– Хорошо, – чужак явно терял терпение, – слушай! Имея определенное количество воинов, я в вашем мире смогу подчинить себе небольшое государство – создать что-то наподобие плацдарма для будущего вторжения.

– Еще через пять тысяч лет?

– Необязательно ждать так долго. Наука и технологии не стоят на месте. Глядишь, лет через десять что-то изменится. А ты в моих структурах мог бы занять важный пост.

У меня вдруг мелькнула мысль, что эффективность воздействия на ось напрямую зависит от численности его бойцов, а подталкивать собственный мир к катастрофе желания не было.