Текст книги "Приложения к Ревизору"
Автор книги: Николай Гоголь
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Я не могу [Я не знаю] тебе сказать, когда я выеду отсюду. Мне очень нравится здешняя жизнь. [„Я не могу ~ здешняя жизнь“ приписано. ]
РЕДАКЦИЯ ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ
[Варианты сценического текста, близкие к последнему слою авторской правки в РЛ6 приводятся по рукописей Московского Малого театра (ТМ). ]
Действующие лица:Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, Городничий – г-н Сосницкий.
Анна Андреевна, жена его – г-жа Сосницкая.
Марья Антоновна, дочь его – г-жа Асенкова м.
Лука Лукич Хлопов, Смотритель училищ – г-н Хотяинцов.
Жена его – г-жа Шемаева.
Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, Судья – г-н Григорьев б.
Артемий Филипович Земленика, Попечитель богоугодных заведений – г-н Толченов.
Иван Кузьмич Шпекин, Почтмейстер – г-н Рославской.
Петр Иванович Добчинский, Городской помещик – г-н Крамолей (восп.).
Петр Иванович Бобчинский, Городской помещик – г-н Петров (восп.).
Александр Иванович Хлестаков, [Иван Александрович Хлестаков. ] Чиновник из
Петербурга – г-н Дюр.
Осип, слуга его – г-н Афанасьев.
Христиан Иванович Гибнер, уездный лекарь.
Федор Андреевич Люлюков, Отставной чиновник, почетное лицо в городе – г-н Горшенков (восп.).
Иван Лазаревич Растаковский, Отставной чиновник, почетное лицо в городе – г-н Бекер 2.
Степан Иванович Коробкин, Отставной чиновник, почетное лицо в городе – г-н Байков.
Степан Ильич Уховертов, Частный пристав – г-н Григорьев м.
Полицейские:
Свистунов – г-н Дубровин.
Пуговицын – г-н Чайской.
Держиморда – г-н Ахалин (восп.).
Абдулин, [Обдулин] купец – г-н Сосновский.
Февронья Петрова Пошлепина, Слесарша – г-жа Гусева.
Мишка, слуга Городничего – г-н Марковецкий (восп.).
Слуга трактирный [Слуга в трактире Далее: Гостья. ] – г-н Краюшкин.
Гости и гостьи, купцы, мещане, просители.
ХАРАКТЕРЫ И КОСТЮМЫЗамечания для г.г. актеров.
] Замечания в ТМ отсутствуют. ]
Городничий, уже постаревший на службе и очень не глупый, по-своему, человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьезен; несколько даже резонер; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с груборазвитыми склонностями души. Он одет по обыкновению в своем мундире с петлицами и ботфортах со шпорами. Волоса на нем стриженные с проседью.
Анна Андреевна, жена, его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна, и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем, потому только, что тот не находится, что отвечать ей. Но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пиесы.
Хлестаков, молодой человек, лет 23-х, тоненькой, худенькой; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове. Один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Осип, слуга, таков как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьезно; смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина, и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его серый или синий поношеный сюртук.
Бобчинский и Добчинский, оба низенькие, коротенькие, очень любопытные и чрезвычайно похожи друг на друга. Оба с небольшими брюшками. Оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьезнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.
Оба в серых фраках, желтых нанковых панталонах. Сапоги с кисточками. Представляются Добчинский в широком фраке бутылочного цвета; Бобчинский в прежнем гарнизонном мундире.
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек прочитавший пять или шесть книг и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом, как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Земленика, попечитель богоугодных заведений, очень толстый, неповоротливый и неуклюжий человек, но при всем том проныра и плут. Очень услужлив и суетлив. Костюм его: довольно широкой фрак, но в четвертом действии является в узком губернском мундире с короткими рукавами и огромным воротником, почти захватывающим уши.
Почтмейстер, простодушный до наивности человек.
Прочие роли не требуют особых изъяснений. Оригиналы их всегда почти находятся пред глазами.
Гости должны быть разнохарактерны. Они должны быть высокие и низенькие, толстые я тонкие, нечесаные и причесаные. Костюмированы тоже должны быть различно: во фраках, венгерках и сюртуках разного цвета и покроя. В дамских костюмах та же пестрота: одно одеты довольно прилично даже с притязанием на моду, но что-нибудь должны иметь не так как следует, или чепец набекрень, или ридикюль какой-нибудь странный. Другие в платьях уже совершенно не принадлежащих ни к какой моде. С большими платками и чепчиками в виде сахарной головы и проч.
Вообще следует обратить внимание на целое всей пиесы. Страх, испуг, недоумение, суетливость должны разом и вдруг выражаться на всей группе действующих лиц, выражаться в каждом совершенно особенно, сообразно с его характером.
ДЕЙСТВИЕ IКомната в доме городничего.
ЯВЛЕНИЕ I.
Городничий, Попечитель богоугодных заведений, Смотритель училищ, Судья, Частный пристав, Лекарь, два квартальных. [Городничий, Земленика, Хлопов, частный пристав, судья, лекарь]
Городничий. Я пригласил вас господа с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное [одно неприятное] известие. Меня уведомляют, что отправился инкогнито из Петербурга чиновник с секретным предписанием обревизовать в нашей губернии всё относящееся по части гражданского управления.
Аммос Федорович. Что вы говорите! из Петербурга?
Артемий Филипович (в испуге). [Артемий Филип. (в сторону)] С секретным предписанием?]
Лука Лукич (в испуге). [Лука Лукич (в сторону)] Инкогнито?
Городничий. Я, признаюсь вам откровенно, очень [что я очень] потревожился. Так как будто предчувствовал: [Я как будто предчувствовал] сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали – и пошли прочь. Вот я вам прочту письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Чмыхова, которого вы, Артемий Филипович, знаете. Вот что он пишет: “Любезный друг, кум и благодетель” (бормочет в полголоса пробегая скоро глазами)… “и уведомить тебя”. А! вот: “Спешу между прочим уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд (значительно поднимает палец вверх). [“(значительно ~ вверх)” нет] Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным лицом. Так как я знаю, что за тобою как за всяким водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки”… (остановясь) ну, здесь свои… [“(остановясь) ну, здесь свои” нет] “то советую тебе взять предосторожность, [взять предосторожность и поудержаться на время] ибо он может приехать во всякой час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито… Вчерашнего дни я”… ну, тут [тут тоже] уж пошли дела семейные: “сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке”… и прочее и прочее. Так вот какое обстоятельство.
Аммос Федорович. В самом деле, чрезвычайное происшествие.
Лука Лукич. Скажите пожалуйста, Антон Антонович, отчего это? Зачем же к нам ревизор? Ведь наш город [Вот наш город] уже, кажется, так далеко от всего, что об нем бы и заботиться нечего.
Городничий, испуская вздох. Говорите же вы! до сегоднишнего дни бог миловал. Случалось, [Случилось] правда, по газетам слышать, что в таком-то месте того-то посадили за взятки, того-то отдали под суд за потворство и воровство или за подлог, но всё это случалось, благодарение богу, в других местах, а к нам до сих пор никаких ни ревизовок, ни ревизоров… ничего не было. [а к нам до сих пор никто не приезжал, и никаких ревизоров не было. ]
Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит Россия хочет вести войну и потому министерия нарочно отправляет чиновника, чтоб узнать, нет ли где измены.
Городничий. Нет, Аммос Федорович. Вы хотя и ученый человек, но не туда попали. Где нашему уездному городишке? Если б он был пограничным, еще бы как-нибудь возможно предположить; а то стоит чорт знает где: в глуши… Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Аммос Федорович. Нет, я вам скажу, начальство имеет тонкие виды: даром что далеко, а оно себе мотает на ус.
Городничий (махнув рукой). Ну… вас, я знаю, не переговоришь. – Я, господа, собрал вас нарочно… По своей части, то есть в отношении устройства городового и полиции, я уже кое-как распорядился, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филипович. Без сомнения проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения – и потому вы сделайте так, чтобы всё было прилично. Колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему в будни; и там, как следует, [и как следует] надписать пред каждою кроватью по-латыне или на другом каком [или на каком другом] языке… как признается нужно – это уж по вашей части, Христиан Иванович – всякую болезнь, когда кто заболел, которого дня и числа, как найдете лучше (помолчав и покачав головою). У вас больные такой крепкой табак курят, что всегда расчихаешься когда войдешь. Да и лучше если б их было меньше, [Вместо “(помолчав и покачав головою). У вас ~ было меньше”: Но вообще я должен заметить, что не хорошо больных если слишком много, лучше если их меньше] потому что сейчас отнесут или к дурному смотрению, или к неискусству врача.
Артемий Филипович. На счет этот [На счет этого] мы уже с Христианом Ивановичем распорядились как нужно. Всё зависит от образа лечения: я полагаю, что чем ближе к натуре, тем лучше. Да и в самом деле зачем убыточиться [а. Всё зависит от образа лечения. Мы рассудили, что незачем убыточиться б. Всё зависит от образа лечения. Я полагаю, чем ближе к натуре, тем лучше; и в самом деле зачем убыточиться] и выписывать дорогие лекарства для какого-нибудь инвалида?.. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. При том и Христиану Ивановичу очень затруднительно было б с ними изъясняться, потому что он не знает по-русски. Лучше же сберегу я казенный интерес и уменьшением расходов увеличу сумму. Тогда и начальство видя мое усердие без сомнения представит меня к отличию в поощрение прочим (обращаясь к Христиану Ивановичу), [обращаясь к Гибнеру] то есть я разумею, что при этом и вам будет какое-нибудь благоволение.
Христиан Иванович [Гибнер] издает звук отчасти похожий на букву: и, и несколько на: е.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, [а. гусенками б. гусенятами] которые так и шныряют под ногами. Оно конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… я и прежде хотел вам это заметить, но всё как-то позабывал. Кроме того дурно, что у вас высушивается в самом присутствии всякая дрянь [у вас в самом присутствии высушивается табак] и над самим шкапом с бумагами охотничий арапник. Я знаю, [Конечно, я знаю] вы любите охоту, но всё на время лучше его принять, [его лучше принять] а там как проедет ревизор, вы пожалуй опять [так вы опять] его можете повесить. Также заседатель ваш… он может быть очень хороший человек и сведущий в своем деле, но от него, знаете, такой запах, как будто б он только что вышел из винокуренного завода – это тоже не хорошо. Я хотел давно об этом сказать вам, но был не помню чем-то развлечен. [не помню развлечен чем-то] Есть такие [Есть этакие] средства, которые могут это несколько поправить, если уже это действительно, как он говорит, у него [что у него] природный запах. Можно ему посоветовать есть лук или чеснок, или что-нибудь другое. В этом случае может помочь разными средствами или медикаментами Христиан Иванович.
Христиан Иванович издает тот же звук. [“Христиан Иванович издает тот же звук” нет]
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит точно, что как-то в детстве мамка его ушибла, и с того времени от него отдает немного водкою.
Городничий. Да, я так только заметил вам. На счет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить, потому что нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Аммос Федорович. Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам рознь. [розь. ] У меня если есть грешки, то самые невинные! Ведь я, как вам известно, беру взятки борзыми щенками.
Городничий. Ну, щенками или чем другим, [Ну, щенками или собаками] всё взятки.
Аммос Федорович. Э, нет, Антон Антонович, это совсем не то. Вот у вас, например: шуба стóит пятьсот рублей, да…
Городничий. Ну а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю [А вы… Я знаю] вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, то просто волосы дыбом поднимаются.
Аммос Федорович. Да ведь сам собою дошел, собственным умом.
Городничий. Ну, в этом случае бог знает: ежели слишком много ума, то бывает иной раз хуже, чем бы его совсем не было. Впрочем я так только упомянул об уездном суде; а оно вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда: это уж такое завидное место, сам бог ему покровительствует. А вот вам, Лука Лукич, так как смотрителю учебных заведений, нужно позаботиться особенно на счет учителей. Они люди конечно ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют, очень странные поступки, натурально неразлучные с ученым званием. Один из них, например вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись, чтобы взошедши на кафедру, не сделать [не может обойтись, взошедши на кафедру, чтобы не сделать] гримасу. Вот этак (делает гримасу). И потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду. Конечно, если он ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего, может быть оно там и нужно так, об этом я не могу судить, но вы посудите сами, если он сделает это посетителю – это может быть очень худо: г. ревизор или другой кто может принять это на свой счет. Из этого чорт знает что может произойти.
Лука Лукич. Ах, боже мой! [Ах, батюшки!] у меня совершенно из ума вышло. [из ума вывело]
Городничий. Тоже я должен вам заметить и об учителе по исторической части. Он ученая голова – это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет [объясняется] с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах – еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать что с ним сделалось. [что с ним делалось] Я думал, что пожар. Ей богу! [Ей, ей! цензурный вариант] сбежал с кафедры и, что силы есть, хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне.
Лука Лукич. Да, он горяч, я ему это несколько раз уже замечал… Право я не знаю, что и делать с ним…
Городничий. Да. Таков уже неизъяснимый закон судеб: что умный человек или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Лука Лукич. Эко право хлопотливое дело.
Городничий. Это бы еще ничего хлопоты, худо что не знаешь, с которой стороны ожидать его, когда и в какое время. Инкогнито проклятое – вот что смущает! [Инкогнито проклятое вот и смущает] Вдруг заглянет: а, вы здесь, голубчики! А кто, скажет, здесь судья? – Ляпкин-Тяпкин, – подать сюда Ляпкина-Тяпкина! а кто попечитель богоугодных заведений? – Земленика. А подать сюда Земленику! Вот что худо.
ЯВЛЕНИЕ II.
Те же и почтмейстер.
Городничий. Здравствуйте, Иван Кузьмич! Я нарочно посылал за вами с тем, чтобы сообщить [посылал за вами, чтобы сообщить вам] очень важную новость.
Почтмейстер. Я слышал уже от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у меня в почтовой конторе.
Городничий. Ну что? как вы думаете об этом?
Почтмейстер. А что думаю? война с турками будет.
Аммос Федорович. В одно слово! я сам тоже думал.
Городничий. Нет, нет, совсем не то.
Почтмейстер. Право, война с турками. Это всё француз гадит.
Городничий. Какая тут война с турками! где тут турки? Тут просто нам плохо будет, а не туркам. Это уже известно: меня уведомляет достоверный человек, что именно едет чиновник с тем, чтоб осмотреть в нашем городе всё гражданское устройство.
Почтмейстер. А, может быть, очень может быть. И это правда.
Городничий. Ну, как вы, Иван Кузьмич, а меня даже немного по коже подирает.
Почтмейстер. Да я и сам чувствую… а вы очень боитесь?
Городничий. Чего ж бояться! боязни нет, а так как-то неловко… больше со стороны купечества и гражданства здешнего. Я, признаться сказать, им немножко солоно пришелся. Они на меня как коршуны… так бы всего и растрепали, [Они меня как коршуны так бы всего и растерзали] только перья полетят во все стороны. Пожалуйте сюда [Иван Кузьмич] [Квадратные скобки в первом и втором изданиях], я вам кое-что скажу (отводит его в сторону). Вот в чем дело: может быть он, если не приехал, то находится близко отсюда. Я, признаюсь вам, имею основательные причины думать, не жаловался ли кто-нибудь на меня. Отчего ж такая напасть на наш город? да при том еще инкогнито? чорт знает что такое: инкогнито. Ведь начальство ж есть в городе, к чему ж тут инкогнито? Так вам нужно, Иван Кузьмич, для общей нашей пользы всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем какого-нибудь донесения или просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать. Для этого снять как-нибудь из глины слепок; впрочем [а впрочем] можно даже и так отдать письмо, распечатанное.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Я это делаю и без того: не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства, ибо, признаюсь, очень люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это весьма интересное чтение! иное письмо с большим удовольствием прочтешь: так хорошо описываются разные этакие пасажи… назидательные даже! лучше [Гораздо лучше] нежели в Московских Ведомостях. А вы никогда не читали?
Городничий. Нет, не читал; я однако же рад, что вы это делаете. Это в жизни хорошо. Скажите: там вы до сих пор ничего не начитывали о каком-нибудь чиновнике из Петербурга.
Почтмейстер. О петербургском ничего нет; а о костромских и саратовских много говорится. Жаль однако ж, что вы никогда не читаете [никогда не читали] писем. Есть прекрасные места. Вот недавно читал я: один поручик пишет к одному приятелю своему и описал бал и жизнь свою с таким искусством… очень хорошо: я провожу, говорит, время с крайним удовольствием, [“Я провожу ~ удовольствием” нет] барышень, говорит, много, музыка играет, штандарт скачет… с большим, с большим чувством описал. Вот, если хотите, я вам дам его прочесть. Я нарочно оставил его у себя.
Городничий. Покорнейше благодарю. Теперь право мне не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич: как только получите какое-нибудь известие, то сейчас же [то сей же час] его ко мне; а если жалоба или донесение, то без всяких рассуждений задерживайте.
Почтмейстер. С большим удовольствием.
Аммос Федорович. Смотрите, достанется вам когда-нибудь, за это.
Почтмейстер. Ах, батюшки!
Городничий. Ничего, ничего. Другое дело если б вы из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.
Аммос Федорович. Эко в самом деле какое непредвидимое известие! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем, чтобы попотчивать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. У меня завели тяжбу два помещика соседа и я теперь травлю зайцев [могу травить зайцев] на землях и у того и у другого.
Городничий. Бог с ними теперь, со всякими зайцами! У меня в ушах только и слышно, что инкогнито проклятое. Так и ожидаешь, что вдруг отворятся двери и войдет…
ЯВЛЕНИЕ III.
Те же, Бобчинский и Добчинский, оба входят запыхавшись.
Бобчинский. Чрезвычайное происшествие!
Добчинский. Неожиданное известие!
Все. Что? что такое?
Добчинский. Непредвиденное дело: приходим в гостинницу…
Бобчинский, перебивая. Приходим с Петром Ивановичем в гостинницу…
Добчинский, перебивая. [“перебивая” нет] Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.
Бобчинский. Э, нет, позвольте уж я… позвольте, позвольте… вы уж и слога такого не имеете…
Добчинский. А вы не помните всех обстоятельств; вы сейчас собьетесь.
Бобчинский. Э, нет помню, [Э, нет помню, помню] ей богу помню. Уж не мешайте, пусть я расскажу. Не мешайте! скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Городничий. Да что такое, говорите ради бога, что такое? У меня сердце не на месте. [У меня сердце так и бьется] Садитесь господа! сделайте милость, садитесь! возьмите стулья! [Возьмите стулья, пожалуста садитесь. ] Петр Иванович, вот вам стул! (Все усаживаются вокруг обоих Петров Ивановичей.) Ну, что такое?
Бобчинский. Позвольте, я сейчас по порядку: как только вышел я от вас… Э, не мешайте, Петр Иванович, не говорите уж ничего, сделайте милость, я уж сам знаю… Как только вышел я от вас, то побежал тотчас к Коробкину, а не заставши Коробкина дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтобы сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем…
Добчинский. Возле будки, где продаются пироги.
Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Слышали вы, [Слышали ли вы] говорю я Петру Ивановичу, о той новости, которую получил Антон Антонович из достоверного письма. А Петр Иванович уже услышали [уже слышали] об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая не знаю зачем-то была послана к Филипу Антоновичу Почечуеву. [к Погоняеву]
Добчинский. За боченком для французской водки.
Бобчинский. За боченком для французской водки. Вот мы пошли с Петром Ивановичем к Почечуеву [к Погоняеву] … Э, сделайте одолжение, Петр Иванович, не перебивайте, пожалуста не перебивайте… Пошли к Почечуеву, [к Погоняеву] да на дороге Петр Иванович говорит мне: сегодня, я знаю, привезли в трактир свежей семги, так пойдем закусим. Только что мы в гостинницу, как вдруг молодой человек…
Добчинский, перебивая. [“перебивая” нет] Недурной наружности, в партикулярном платье…
Бобчинский. Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит по комнате и в лице [ходит по комнате, в лице] такое рассуждение и физиономия… такие важные поступки и так здесь (вертит рукою около лба) много, много всего. Я так как будто [Я так будто] предчувствовал и говорю себе: здесь что-нибудь да не даром. [что-нибудь недаром] А Петр Иванович тотчас мигнули пальцем и подозвали трактирщика, трактирщика Власа: [подозвали трактирщика Власа] у него жена три недели назад тому родила, и такой хороший мальчик, большие подает надежды, со временем [и со временем] так же как отец будет содержать трактир. Подозвавши Власа, Петр Иванович спросил потихоньку: кто такой этот молодой человек; а Влас говорит: это, говорит… Э – не перебивайте, Петр Иванович, пожалуста не перебивайте; вы не расскажете, ей богу не расскажете, вы немного шепеляете; у вас, я знаю, один зуб [у вас один зуб] со свистом… это, говорит, молодой человек” чиновник, едущий из Петербурга: Иван Александрович Хлестаков, а едет в Саратовскую губернию, и что чрезвычайно странно себя аттестует: больше полуторы недели живет, дальше не едет, забирает всё [берет всё] на счет и денег хоть бы копейку заплатил. [на счет, денег совсем не платит] Меня в одну минуту так и вразумило. Э! говорю я Петру Ивановичу…
Добчинский. Нет, Петр Иванович, это я сказал: Э.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. Э! сказали мы с Петром Ивановичем, с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит бог знает куда: в Саратовскую губернию? – Это верно не кто другой, как самый тот чиновник.
Городничий. Что вы говорите! не может быть. (Придвигает поближе стул.) Да нет, это вам так показалось. Это кто-нибудь другой.
Добчинский. Помилуйте, как не он! и денег не платит и не едет, кому же б быть как не ему? и с какой стати жил бы он здесь, когда ему прописана подорожная в Саратов?
Добчинский. Он, он, ей богу, он… [Он, ей богу, он. ] Я ставлю бог знает что… Такой наблюдательный: всё обсмотрел и по углам везде и даже заглянул в наши тарелки полюбопытствовать что едим. Такой осмотрительный, что боже сохрани.
Городничий. Ах боже мой! помилуй нас грешных! где же он там живет?
Добчинский. В 5-м № под лестницей.
Бобчинский. В том самом номере, где прошлого года подрались проезжие офицеры.
Городничий. И давно он уж здесь? [И давно уж он здесь]
Добчинский. Уж будет полторы недели. Приехал на Василья Египтянина. [“Приехал ~ Египтянина” нет в цензурном варианте]
Городничий. Полторы недели! что вы! (в сторону) ай, ай, ай (почесывая ухо) в эти полторы недели высечена почти напрасно [“почти напрасно” нет в цензурном варианте] унтер-офицерская жена! [жена, ай, ай, ай! Ах] Боже мой! в эти полторы недели арестантам никакой провизии не выдавали. [не выдавали, о боже мой, боже мой] На улицах кабак, нечистота. [кабак и нечистота. ] О боже мой, боже мой… (хватается за голову). [“хватается за голову” нет]
Артемий Филипович. Мне кажется, Антон Антонович, нам теперь поскорей одеться в мундиры и сей же час ехать прямо к нему в гостинницу.
Аммос Федорович. А я полагаю, [Я думаю] Антон Антонович, что нужно больше параду. Нужно пригласить купечество, вперед пустить голову: он человек видный. Недурно бы тоже и священство. [тоже и синклит цензурный вариант] Это имеет глубокое и таинственное [и тайное] значение, вот и в книге: Деяния Иоанна Масона…
Городничий. Нет, нет; позвольте уж мне самому это обделать (обращаясь к Бобчинскому). Вы говорите, что он человек молодой?
Бобчинский. Молодой, лет 23, или четырех с небольшим.
Городничий. Ну это хорошо, что молодой человек. Мы вот как сделаем: вы теперь приготовляйтесь каждый по своей части наскоро, что можете к принятию, а я отправлюсь сам, или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, так как бы просто для прогулки, будто бы наведаться, не терпят ли проезжающие каких-нибудь недостатков или неприятностей. А вам советую сей же час воспользоваться временем. Ей, Свистунов!
Свистунов. Что угодно?
Городничий. Ступай сейчас за частным приставом, или нет, ты мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее ко мне частного пристава и приходи сюда.
(Квартальный бежит впопыхах.)
Артемий Филипович. Идем, идем Аммос Федорович. В самом деле может случиться беда.
Аммос Федорович. Да вам-то еще ничего. У вас всё в исправности.
Артемий Филипович. Кой чорт в исправности! плохо, чрезвычайно плохо. Для больных сегодня и на кухне ничего не готовилось.
(Судья, Попечитель богоугодных заведений, Смотритель училищ. Почтмейстер уходят и в дверях сталкиваются с возвращающимся квартальным). [Судья и Земленика, Хлопов и почтмейстер уходят и в дверях сталкиваются с Свистуновым. ]
ЯВЛЕНИЕ IV.
Городничий, Бобчинский, Добчинский и квартальный.
Городничий. Что, дрожки там стоят?
Квартальный. Стоят.
Городничий. Ступай на улицу… или нет, постой! ступай, принеси… да другие-то где? неужели ты только один? [один здесь] ведь я приказывал, чтобы и Прохоров был здесь. Где Прохоров?
Квартальный. [Вместо “Квартальный”: а. Пуговицын б. Свистунов] Прохоров в частном доме, да только к делу не может быть употреблен.
Городничий. Как так?
Квартальный. [Вместо “Квартальный”: а. Пуговицын б. Свистунов] Да так: привезли его по утру мертвецки. Вот уже два ушата воды вылили, до сих пор не протрезвился.
Городничий, хватаясь за голову. [“хватаясь за голову” нет] Ах боже мой, боже мой! ступай скорее на улицу, или нет беги прежде в комнату, слышь! [“слышь” нет. ] и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем.
Бобчинский. И я, и я… позвольте и мне, Антон Антонович.
Городничий. Нет, нет, Петр Иванович, нельзя, нельзя! неловко, да и в дрожки не поместимся.
Бобчинский. Ничего, ничего, я так: петушком, петушком побегу за дрожками. Мне так только посмотреть в щелочку; так, знаете, из дверей только увидеть как там он… [как там он эдак] Больше сущность и поступки его, а я ничего.
Городничий, принимая шпагу, к квартальному: Беги сейчас возьми десятских, да пусть каждый из них возьмет… Эк шпага как исцарапалась! проклятый купчишка Авдулин [Абдулин] видит, что у городничего старая шпага, не прислал новой. О, лукавый народ! а так мошенники, я думаю, там уж просьбы из-под полы и готовят. Пусть каждый возьмет в руки по улице, чорт возьми по улице, по метле, и вымели бы всю улицу, [и вынести всю улицу] что идет к трактиру и вымели бы [и вынести бы] чисто. Слышишь. Да смотри: ты! ты! я знаю тебя: ты там кумаешься, да крадешь в ботфорты серебряные ложечки, смотри у меня ухо востро!.. Что ты сделал с купцом Черняевым, а? он тебе на мундир дал два аршина сукна; а ты стянул всю штуку. Смотри! [Ты смотри] не по чину берешь! ступай!
ЯВЛЕНИЕ V.
Те же и частный пристав.
Городничий. А, Степан Ильич, скажите ради бога, куда вы запропастились? На что это похоже?
Частный пристав. Я был тут сейчас за воротами.
Городничий. Ну, слушайте же, Степан Ильич! Чиновник-то [Ну, слушайте же, Степан Ильич, вам теперь нужно прежнее бросить. Ведь чиновник-то] из Петербурга приехал. Как вы там распорядились?
