Текст книги "Злачное место"

Автор книги: Николай Шпыркович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Над самым ухом грохнула очередь на три выстрела, совершенно оглушив Артема, – Старый тоже открыл огонь по набегающим зомби. «Крыши! Крыши надо смотреть!» – внезапно вспомнил Артем, перестал очумело крутить головой и глянул вверх – как раз вовремя, чтобы увидеть, как на коньке крыши появилась присевшая на корточки фигура, странно изгибающая странно вытянутую шею в разные стороны, будто присматриваясь: справа или слева прыгнуть. Судорожно вздохнув, Артем ударил по фигуре, целясь в голову, и со стыдом увидел, как пули с грохотом долбанули по шиферу, на добрый метр ниже не то что головы, а и стоп мутанта. Он выстрелил еще раз, на этот раз более удачно – короткая очередь ударила морфа в грудь, он отшатнулся, отпустил конек и свалился на другой скат крыши. Артем перевел дух, слегка приопустив ствол, но тут морф, как гигантский уродливый кузнечик, выпрыгнул из-за конька и тяжело шлепнулся на асфальт метрах в двух от Артема. Длинная шея вытянулась вперед, и заостренные зубы, страшно блестя, щелкнули буквально в паре сантиметров от Артема, судорожно дернувшегося назад. Ноги морфа пошли распрямляться, он уже готов был прыгнуть на кого-нибудь из группы, однако Артем ему такого шанса не дал: подскочив почти вплотную к твари, он ткнул ствол укорота ей под подбородок и нажал на спусковой крючок. Пули вынесли струю обломков костей и серо-зеленой отечной массы из макушки морфа, и зомбак осел, превратившись в дурно пахнущую груду переплетенных мышц. Не замечая своих собственных всхлипов, Артем пытался выщелкнуть опустевший магазин, не отводя глаз от почти обезглавленной туши, но пальцы его тряслись и никак не хотели выполнить простейшую операцию. Кто-то положил ему руку на плечо, и он чуть в штаны не наложил, крутнувшись на месте и бессмысленно давя на спусковой крючок.

– Все-все, – успокаивающе прогудел Кусок. – Тихо, тихо. Мы всех победили, кого не убили – тот ушел. Молоток! Лихо ты его прострочил.

Артем ошалело переводил взгляд то на Куска, то на Крысолова. В ноздрях стоял запах сгоревшего пороха, а в ушах звенело, так что слова доносились как будто из-под воды. Он потряс головой, сглотнул – стало как-то полегче. И одновременно – стыдно до горячего жара в щеках. Боец, блин, «на секача ходил», «крестовых» стрелял»! Чуть всю группу не угробил, лоханулся по самое не могу. Будто отвечая ему, Крысолов успокаивающе сказал:

– Все нормально, даже для первого контакта – супер. Тем более что морфа завалить – это не зомбака ножиком упокоить, да, Банан?

– Нет Банана, командир, – тихо сказал Старый, – пропал.

– Как… пропал, где?!

Крысолов, совершенно забыв о страховке, метнулся за угол, из-за которого они вышли прямо под атаку морфов, – в пустом проулке не было ни одной души – ни живой, ни мертвой.

– С-сука, тварь дохлая, как же она его… Сикока, смотри, что-нибудь хоть!!! Завел, блин, парня…

Старый молниеносно – Артем и не ожидал от него такой скорости – подскочил к Крысолову и сгреб его за одежду на груди.

– Командир, не истери! – жестко сказал Старый. – Банану уже не поможешь, сам знаешь, а нам только не хватало очертя голову куда-нибудь побежать и еще раз нарваться. Это операция, на нее все добровольно шли, давай разбираться с тем, что есть. И не бегай тут, как вошь под керосином, – следы затопчешь.

Крысолов как-то сгорбился, потом встряхнул плечами и устало сказал, потерев виски ладонями:

– Спасибо… Ладно, чего там, Сикока?

– Я думаю, сверху взяли. Следов мало. Банан даже выстрелить не успел, и… вот, – Сикока распрямился и протянул Крысолову один из метательных ножей Банана, – выронил, наверное.

– И куда она его? – мрачно спросил Кусок.

– Да не пойму что-то, – честно признался Сикока. – Вот здесь она его схватила, сзади… крови нет, правда, но вот пятками он скользанул. – От усердия он стал на колени и чуть ли не принюхивался к земле. Наверное, поэтому и не заметил того, что бросилось в глаза Артему.

– А туда могла утащить? – спросил Артем и указал рукой на край переулка, где в тонкой ухмылке щерился край канализационного отверстия, почти полностью прикрытого люком. Возле люка были заметны следы, будто что-то к нему подтаскивали.

Одобрительно хмыкнув, Сикока поднялся с колен.

Кусок, в свою очередь, бросился к люку. Но пришедший уже в себя Крысолов, схватил его за руку.

– Старый прав. Если что – Банану уже не помочь. А соваться так – не хрен. Там – еетерритория.

– И еще одно: онанас ведет. Не мы ее выслеживаем, а она на нас охотится. Она нам подставила этого зомбака, потом вывела нас под этих морфов, а сама взяла Банана. Кстати, я не уверен, что и люк этот она просто забыла прикрыть. Больно уж хитрая, тварь, не похоже на простую забывчивость. Сдается мне, что она именно ждет, когда мы за ней туда полезем. Кстати, кто когда слышал про морфов, умеющих прикрывать канализационные люки?

Команда молчала.

– Давай карту коммуникаций, командир, – сказал Старый, и Крысолов, кивнув, достал из рюкзака пачку исчерченных листов. Склонившись над ней, они принялись разбираться в хитросплетениях схемы.

– Так, вот этот люк… а где еще вход?

– Здесь, за цехом упаковки.

– Вот оттуда мы и пойдем, – решил Крысолов. – Бегом туда.

– Стой. Надо глянуть на этих морфов – может, чего полезного узнаем.

Первым перевернули того самого морфа, которого завалил Артем. Судя по грязному комбинезону, это тоже был рабочий, пропавший среди прочих.

– Стандарт, – сказал Старый, осмотрев тело. – Дополнительные шейные позвонки, обратный коленный сустав, монолитная челюсть. Килограммов двадцать человечины ужрал. Кстати, вот укус. – Он указал пальцем на плечо морфа, где отчетливо виднелись два полукруга глубоких рваных ран. – Тем не менее опаснейшая тварюга, – подчеркнул он специально для Артема, видя, что тот несколько приуныл от того факта, что завалил всего лишь «стандартного» морфа.

– И опять она его не жрала, – тихо сказал Крысолов. – Думаешь, случайно череп не тронула, а за плечо кусанула?

– Ладно, давай других посмотрим…

Они перешли к неподвижным телам трех других туш, лежавших там, где пули команды окончательно выбили из них жизнь-нежизнь.

– А вот это уже интереснее, – протянул Старый, присев на корточки возле первого, лежавшего на спине и одетого в дешевый камуфляж, который рвался на нем из-за бугрящихся на плечах мышц. В животе морфа зияла дыра размером этак с небольшую тыкву, как решил про себя Артем.

Старый тем временем достал нож и взрезал сначала рваную куртку, а затем, воткнув нож в правое подреберье, развернул брюшную полость.

– Прямо как при холецистэктомии, – буркнул он опять какую-то тарабарщину, но судя по тому, как недоуменно переглянулись Кусок и Сикока, и для них данное слово было непонятным, так что Артем решился спросить у Старого, не слишком рискуя выглядеть отсталым дураком:

– А что это: «холецитамия»?

– Удаление желчного пузыря, – проронил Старый, сосредоточенно ковыряясь ножом в животе морфа. – Есть у человека такой пузырь под печенью, иногда он воспаляется, тогда надо оперировать, пузырь удалять. Только ему это не грозит, – кивнул он на морфа. – Пузырь ему уже удалили. Вместе с печенью.

– Выжрала? – угрюмо спросил Крысолов.

– Ага, чистенько так. Ну-ка… – Он разрезал куртку на груди, затем воткнул нож под ключицу справа и с усилием протянул его двумя руками вниз, разрезая ребра, а потом повторил эту же процедуру слева. Обмотав левую руку отхваченным куском одежды морфа, он вцепился ею в образовавшийся выкроенный лоскут, а правой подсек ткани под грудиной. Потянув лоскут вверх, он приподнял его и заглянул внутрь грудной клетки.

Так я и думал, – произнес он, отпустив взрезанные ребра, – сердца тоже нет. Она жрет только печень и сердце. А потом выкармливает из обыкновенных получившихся зомби морфов. Мышцы у них – не трогает, ей нужно, чтобы эти морфы были работоспособными. Они, типа, ее гвардия.

– А сердце и печень-то ей зачем?

…А зачем вообще зомби едят живых? Кто-нибудь когда-нибудь задумывался над этим? Не, ну зомби – они злые. Положено им нападать на людей. Зачем? Ну… Злые, и все. Когда из в общем-то неуклюжих мертвяков начали получаться ловкие и сильные морфы, человечество в очередной раз впало в ошибку, многократно описанную в юриспруденции, ну и медикам она тоже известна… А впрочем, любой, кто работал хоть раз руками или головой, что-то делая, исправляя или разбираясь, с ней знаком. «После того как – не значит, что вследствие того», – на латинском оно красивше. «Вот съел апельсин, доктор, и сразу после этого сердце заболело». «Вот Вася на меня в машине поругался, она и не завелась у него в следующий раз». Раз едят людей, а потом морфируют – для этого и едят, – как-то само собой укоренилось подобное мнение у большинства переживших Эту Хрень. Уцелевшие биохимики, впрочем, быстро все разложили по полкам, однако кому когда была интересна биохимия?

Мы ничего не поймем, если не будем знать, как протекают биохимические процессы в организме. Короче… Нет, так слишком длинно. Еще короче… и проще… убрать половину… Ну… вот так где-то: все энергетические процессы в любом организме – хоть человека, хоть бабочки, хоть слона – завязаны на молекуле аденозинтрифосфорной кислоты, сокращенно – АТФ. В результате распада этой молекулы высвобождается энергия, которую живой организм может использовать по своему усмотрению: например, перелететь с цветка на цветок. Затоптать крокодила. Почесать задницу и подумать, что хорошо бы трахнуть соседку. Трахнуть соседку. Залечить синяк, полученный от соседкиного мужа, и т. д. А АТФ откуда в организме берется? А едим мы белки, жиры и углеводы. Под действием ферментов, содержащихся в пищеварительных соках, они распадаются до соединений, умно называемых «трикарбоновыми кислотами», каковые потом, в свою очередь, начинают участвовать в интересной цепочке биохимических реакций. Вернее, не цепочке даже, а колесе-цикле с образованием тех самых молекул АТФ. Причем интересная штука: молекул АТФ может образовываться разное количество. Если реакция окисления идет с помощью кислорода – то цикл более длинный, но и более энергетически выгодный: в результате окислительных процессов происходит образование аж 38 молекул АТФ на каждую молекулу глюкозы, что равно 1162,8 кДж энергии. Но реакция может происходить и по бескислородному, так называемому анаэробному пути, – тогда происходит образование всего двух молекул АТФ и, соответственно, 150 кДж энергии. Тем не менее обе эти системы образования энергии очень эффективны – 40,4 % и 40,8 % соответственно. По сравнению хоть бы с тем же бензиновым двигателем внутреннего сгорания, эффективность которого 25–30 %, куда как лучше. Бескислородный путь проигрывает кислородному, потому как большая часть «силы» процесса идет на образование молочной кислоты. По бескислородному пути идет окисление глюкозы, например, у больных сахарным диабетом, и поэтому у них жуткий энергетический голод. А кто, кстати, ощущал запах в палате, где находится больной сахарным диабетом? «Яблочками пахнет», – ласково говорили врачи эндокринологи, с порога уже зная, что привезли очередного сахарника с большим уровнем глюкозы в крови. Пахнет, собственно, не яблочками, а ацетоном – промежуточным продуктом бескислородного окисления. Собственно говоря, как пахнут и зомби, поскольку не дышат, а энергию откуда-то брать надо, а «просто так» мертвые ходить не могут, все в этой Вселенной подчиняется универсальным законам. Вот и шел в «воскресшем» организме процесс бескислородного окисления, вот и пахли зомбаки ацетоном. Недолго, впрочем, пахли – так как запасы того, что можно переработать в мертвом теле по бескислородному пути, ограничены, и зомбак, сколько-то поколесив по окрестностям, рано или поздно останавливался – поберечь остатки энергии до более удобного случая, какой-нибудь «левой» команды, к примеру. И этим же малым количеством энергии, образующейся при бескислородном пути окисления – всего-то 2 молекулы АТФ против 38, – объяснялось то, что новоиспеченные зомбаки – медленные и неповоротливые.

Вот только жизнь, как говорилось раньше, штука, стремящаяся выжить всегда и везде. Если у тебя чего-то нет, а тебе это нужно – отними у другого, у кого это есть! А рядом с только открывшим глаза зомбаком ходили, говорили, со страхом показывали на него пальцами существа, до краев набитые молекулами АТФ. Те, кто предполагал, осторожно, правда, что ожившими мертвецами движет голод, – были правы. Голод стоял в глазах мертвецов, он был неприкрытым, в чистом виде – и именно поэтому воспринимался живыми как ненависть. Да, это был именно голод – жуткий энергетический голод, который и двигал ожившими мертвецами, заставляя их вцепляться в живые существа и жрать, жрать живую плоть, поставляя умершему телу столь необходимую энергию, чтобы ликвидировать эту ужасную боль от голода… Ну а затем уже – чтобы двигаться быстрее, быть сильнее, иметь преимущество носителя перед всеми остальными. А мутация тела до уровня морфа – побочный эффект, так сказать, чтобы реализовать преимущество. Больше всего, кстати, АТФ в скелетных мышцах, потому зомби так старательно и обгладывали костяки. Все остальное, впрочем, тоже годилось…

– А я почем знаю? – хмуро отозвался Старый.

– Ребята из команды Мельника говорили, слыхал в баре, что как-то раз с таким уже встречались, – задумчиво сказал Сикока. – Не помню где, только на Волге где-то… Та тварь была оченьумной.

– Так, может, это та самая?

– Нет, ту, говорили они, все же завалили… о, вспомнил – под Нижним дело было. И это… там морф-мужик был.

– Ну мы и сейчас не знаем в общем-то, «какого полу твой сосед», – резонно возразил Крысолов. – Я это так, навскидку сказал.

– Ладно. Найдем – разберемся. Ну или он нас разберет.

– А сколько вообще людей пропало? – спросил вдруг Старый.

– Так, один, потом два. Потом еще один… из цеха шестеро…

– В охране – четверо… – подал голос Кусок.

– И Самопаловы ребята – еще четверо. – Сколько всего?

– Четырнадцать. А может, и больше.

– Пятерых мы уже положили. Да и этим – чтобы так морфировать – кого-то жрать надо было. Как думаешь, Старый, сколько они съели?

– Ну не меньше троих, я думаю…

– Так и посчитаем: восемь. Не меньше шести тварей ходят здесь поблизости. Не считая главной. Так что смотрите – ухи на макухе. Идем к тому входу. Старый, контролируешь тыл. Сикока и Артем – ваши бока. Артем, пока Сикока читает – смотришь все. Ясно? – Все молча кивнули. – Тогда пошли.

Группа осторожно двинулась к месту, где на схеме был обозначен еще один вход в систему подземных коммуникаций. Им надо было пройти между двумя двухэтажками. Люк на схеме был нарисован в их дворах – прямо за ним и был цех упаковки. Шедшие впереди Кусок и Крысолов вдруг остановились.

– Можно считать, девять, – негромко произнес Кусок.

Подтянувшиеся поближе Артем и Сикока увидели, что по асфальту ползет мертвяк. Тяжелая пуля из «печенега» попала ему в крестец и напрочь парализовала ноги ниже пояса, так что зомбак пытался уползти на руках, волоча за собой непослушные ноги. Тварь, по-видимому, понимала расклад сил, поскольку не сделала попыток напасть на группу, а лишь, злобно оскалившись на них, быстрее заработала руками, силясь улизнуть. Это был не полноценный морф, а, как понял Артем, скорее шустер – больше в нем было все же человеческого.

– Кончать, командир? – Кусок поднял пулемет.

– Давай… Хотя стой: есть одна мысль.

Крысолов вернулся на десяток метров назад и поднял с земли длинный кусок ржавой арматурины. Уперев ее конец в асфальт, он загнул его в крючок, которым ловко подцепил зомбака за шиворот.

– Тащи его, а вы – страхуйте, – скомандовал он Куску и Артему с Сикокой. Вдвоем с Куском они быстро доволокли полупарализованного зомби до приоткрытого люка, в котором исчез Банан. Тварь пыталась вывернуться и соскочить с крюка, однако быстрота передвижения мешала ей в этом.

– Открывай люк, – тихо сказал Крысолов Старому. – Кусок, пулемет вниз. Если что там дернется – стреляй. – Он отцепил зомбака и передал арматурину Старому.

Зацепив арматуриной крышку люка, тот со скрежетом оттащил его в сторону. Артем почувствовал, как тугой комок закручивается у него в желудке. Он больше всего боялся сейчас даже не той твари, а того, что из люка поднимется мертвый Банан, с дырой в животе, и, неловко ковыляя, попробует пойти к ним – вчерашним друзьям, чтобы схватить их и съесть…

Из люка потянуло сыростью, но чернота колодца была тихой.

Артем завороженно глядел в нее и, только когда Крысолов сердито рявкнул:

– Да отойди ты… – судорожно отпрянул от отверстия.

Крысолов и Кусок тем временем, вновь зацепив зомбака, подтащили его к люку, и Крысолов вогнал арматурину в трещину на асфальте.

– Вот так, – отдышавшись, процедил он сквозь зубы. – Старый, остаешься здесь с Артемом. Подождите… четыре минуты. Если все будет тихо – значит, мы возле второго люка. Бросайте его, – он кивнул на зомби, – вниз и опять подождите пять минут – пусть поскребется там внизу, пошуршит. Может, конечно, она на это шуршание под ваши стволы выползет – хреначьте ее тогда с двух стволов вниз. Какая она ни есть, а так быстро наверх все же не выскочит. Только это вряд ли, я больше надеюсь, что она на этот звук хоть как отвлечется, а мы за это время через второй люк спустимся. Если шума с нашей стороны не будет – мочите его тогда в сортире, или что тут у них в этой дыре было, и осторожно вниз. Мы с ПНВ [2]2
  Прибор ночного видения.


[Закрыть]пойдем, вы – с фонарями. Спускаетесь и, не сильно скрываясь, но осторожно, идете вперед. Если она нас действительно ждет – то лучшего места, чем здесь, не придумать: вот тут, на развилке коридоров, только где она, падла, затаилась – в правом или левом? Ладно, по ситуации посмотрим. Если справа – мы тихо заходим со спины (вы только под наш огонь не суньтесь), надеюсь, получится выйти ей с тыла – тут и кончим. Если нет – погоним по левому коридору. Там вроде по схеме тупик. Завалим огнем, всем, что есть. План ясен? Ну мы тогда побежали…

Старый выждал положенное время, глядя на свои часы. Хорошие они у него, швейцарские. У Артема, впрочем, не хуже были, только японские. Чего-чего – а часов в этом мире в первый год было пруд пруди. Серега-торгаш им и «Сейку» привозил, и «Омегу», и еще какие-то, и электронные, и кварцевые, чуть ли не на вес отдавал. Это сейчас хорошие часики уже не больно-то укупишь: электроника и кварц посдыхали, все на механику переключились, – и сразу резко она кончилась как-то. Вроде казалось, на сто лет хватит, – ан и нет часов. То есть есть, конечно, но уже куда как не на вес, у бродячих коробейников. В серьезных лавках нынче хорошими часами торгуют и серьезную цену просят.

Подтащив зомбака к люку, они спихнули его вниз, следя, чтобы он не навернулся головой, и опять принялись ждать. Зомбак, как огромный жук, барахтался внизу, не в силах перевернуться на живот. Артем втайне надеялся, что вот сейчас из темноты выскочит такая… страшная… и они со Старым ее завалят в два ствола, и не придется им вниз лезть, однако никто не торопился вылезать под их пули из черного зева коридора. Старый, по-видимому, тоже надеялся в душе на что-то подобное, потому что с некоторым сожалением крякнул, прежде чем аккуратно прострелить голову лежащему внизу зомбаку.

Старый пригнулся и, держа автомат одной рукой, ступил на третью скобу. Спускался он медленно и практически бесшумно, низко пригибаясь после каждого шага вниз, будучи готовым в одну секунду дать очередь или изо всех сил метнуться в одну секунду вверх, если хватит на это той секунды, конечно… Спустившись где-то наполовину, он включил подствольный фонарь и попробовал осветить черноту тоннеля, затем опять принялся спускаться. Он уже вошел в мертвую зону. Если бы на него что-то бросилось снизу из коридора, это уже не перехватил бы автомат легшего для увеличения сектора обстрела на землю Артема, так что надеяться Старому здесь приходилось лишь на самого себя. На последней ступеньке он немного помедлил, а затем резко шагнул вниз, сразу прижавшись спиной к стене рядом с лестницей, одновременно присев на колено.

– Быстро давай, – придушенно сказал Старый, и Артем почти молниеносно слетел вниз, наступив на спину упокоенного мертвяка и едва не поскользнувшись второй ногой на выбитом пулей Старого мозге. Благо Старый был начеку и подстраховал Артема плечом, а то бы навернулся он рядом с зомбаком этим.

В тоннеле было сыро, под ногами хрустели щебенка и битое стекло, невесть каким образом попавшее сюда, тем не менее места здесь хватало, чтобы разойтись вдвоем.

– Ну а теперь что, пойдем? – шепотом спросил Артем.

– Давай включай фонарь, – обычным голосом сказал Старый. – И не шепчи ты: пусть слышит нас издалека, остальные, может, к ней легче подкрадутся. Песни петь, конечно, не надо, и по-пустому тоже не болтай. Давай вперед, только осторожно. Я слева, ты справа. Сектора не перекрывай! – напомнил он Артему, на что тот сначала обиженно нахмурился, но потом вспомнил, как бестолково совсем недавно крутился возле убитого морфа, благо весь магазин уже высадил, так не задел никого, и согласился:

– Да, конечно…

Они медленно двинулись вперед, приложив приклады к плечу и обшаривая стволами пространство впереди себя. Стояла полная тишина, которая нарушалась лишь скрипом песка под ногами.

– Шумнуть, что ли? – с некоторым сомнением предложил Старый. – Может, она не только слеповата, но и оглохла?

– А откуда это вот «слепая»? – спросил Артем, благо продвигались они не спеша, а разговаривать можно было. И метров на десять впереди не было ни одного существа – ни живого, ни мертвого.

– Ну ты про роговицу-то знаешь, перед зрачком как раз? – Артем согласно кивнул. – У живого человека глаз все время моргает – как только роговица начинает сохнуть. Рефлекс такой у него. Или если сорина какая в глаз попадет – тоже моргнет. Но это у живого. А вот мертвяку – ему по фиг и пересыхание, и соринка, он же боли или неудобства от пересыхания совсем не чувствует, вот и не моргает. Сам знаешь, какой у них взгляд.

– А чего они тогда до сих пор не ослепли все? – недоуменно спросил Артем.

– Тут такая штука: если зомбак чувствует перед собой живого – он с открытыми глазами все время тебя ловить будет. Нет объекта – и глаза у него закроются, как и ходить он перестанет, просто чтобы энергию не тратить. А чтобы глаза открытыми держать, тоже энергия нужна, хоть и малая. Большую часть времени зомбаки с закрытыми глазами стоят, если раздражителя поблизости, конечно, нет. А вот стоит кому появиться вблизи – раз! – и он уже на тебя таращится. Как-то по-другому они нас «чуют», а зрение им как окончательная наводка. Но если зомбака долго заставлять пялиться на объект – проводили такие эксперименты в «Пламени», – роговица у него пересохнет, и видеть он будет плоховато. Морфы это знают, поэтому, бывает, ни с того ни с сего вдруг бывалый морф бросает охоту и уходит с прикормленного места, чтобы залечь где-нибудь и роговице дать восстановиться… Стой! – Старый повелительно вскинул руку, и оба они замерли. Впереди послышались шаркающие шаги.

Это не наши. И точно не она, – пробормотал Старый. Артем опять подумал про Банана, но тут в луче света показался зомбак, и он с облегчением увидел, что тот ему не знаком. Посмотрев на них пустым (а точно – немигающим!) взглядом, зомбак начал ускоряться. Старый свалил его точным выстрелом и зло сказал:

– Расставила, сволочь, везде… теперь смотри – она может в любой момент выскочить. Хотя, скорее всего, будет ждать, когда мы развилку пройдем.

До развилки коридоров оставалось всего ничего – в лучах подствольных фонарей уже виднелись темные коридоры, расходящиеся в разные стороны, когда относительная тишина резко взорвалась: загрохотали очереди из пулемета и автоматов, послышались неразборчивые крики. Артем рванулся было на звук выстрелов, но Старый схватил его за куртку на спине:

– Куда… р-раздолбай! Здесь жди! – Он присел на колено и прицелился в проход впереди себя. Артем послушно последовал его примеру, соображая, что, если он доживет до конца сегодняшнего дня, лучшее, что для него можно будет придумать, – это разве что «долгий танец». За задницу или за яйца – на выбор команды.

В это время что-то темное и гибкое одним прыжком выскочило под лучи фонарей и секунду помедлило, оценивая, по-видимому, угрозу. Артем только на секунду успел увидеть странно раскоряченное тело. Вроде и обычный морф, каких он уже насмотрелся за сегодня. И в то же время… кактус какой-то, типа того, что у них дома рос, – по бокам морфа торчали какие-то отростки, весь он был угловатым, с длинными руками и шеей, а ноги – такое ощущение, росли прямо от ушей, хотя, наверное, это только казалось так из-за того, что морф согнул их в этих странно выгнутых коленках. В который раз за этот день по ушам ударил грохот автомата… Старый опять отреагировал быстрее и, пока Артем таращился на морфа, всадил в него три короткие, на три патрона каждая, очереди. Пули попали в морфа, но не в голову, потому что он моментально развернулся в подземном коридоре, и одним прыжком скрылся в левом ответвлении. Уже вдогонку Артем тоже пальнул по нему, видел, что попал, – рука у него дернулась, только тоже не в башку, жаль… Наученный уже не соваться поперек батьки в пекло, Артем терпеливо подождал, пока из темноты правого коридора не выйдет основная часть группы. С облегчением он увидел, что все трое вроде целы.

– Ну что? – спросил Старый. – Подойти дала?

– Обманула… – буркнул Кусок.

– Что, «…дала, а замуж не пошла»? – усмехнулся Старый.

– Шли хорошо, тихо, – устало проговорил Крысолов, – я уже ее в ПНВ видел, тварюку, так тут сзади шустер подкрался – хорошо, Сикока заметил. Пришлось ему его валить, мы с Куском в это время по ней долбанули. Попали, но не в голову. Она сразу на вас и ускочила. А вы?

– Аналогично. Вообще-то про зомбаков-сторожей могли бы и догадаться.

– Ну догадались бы – дальше что?

– Ну да, в принципе. Ладно, пойдем кончать ее, суку.

– Давай. Оттуда ей деваться некуда.

– «Свиньей» пойдем?

– Ага. Кусок – впереди, мы с тобой – чуть сзади, по бокам, Сикока с Артемом – вы за нами. После того как находим эту тварь, мы втроем ударим первыми, закончим рожки, опустимся, вы – поверх голов. Держите ее, пока не перезарядимся. Потом меняемся – и так до тех пор, пока ее не завалим. Да, и смотрите, чтобы опять кто сзади не подобрался.

Тактику подобную Артем уже отрабатывал в тех пустынных домах, так что ничего нового Крысолов не сказал. Вот разве что на учениях тех в последнем уступе их трое стояло… Группа двинулась в правый коридор. Он был несколько шире, чем тот, по которому они шли до того со Старым, так что и трое в ряд могли стать здесь. Потолок здешний тоже был выше – один рослый Кусок в этом коридоре на полусогнутых шел, а Артем с невысоким Сикокой вообще в полный рост двигались. Тоннель был проложен без резких поворотов, и внезапного нападения из-за угла ждать не приходилось тем не менее сердце Артема гулко бухало в груди, потому что оставалось им до конца коридора уже всего метров сорок… тридцать… двадцать…

– Блин! – отчетливо и громко сказал Крысолов. В бетонной стене в свете фонарей чернела распахнутая железная дверь.

– Не, ну что мы, будем за ней по всему поселку кругом бегать? – возмутился Кусок.

– Значит, будем бегать, – отрезал Крысолов.

Они подходили к двери, за которой виднелась лестница, ведущая куда-то вверх.

– Стой! – скомандовал Крысолов. – Давай по схеме прикинем, куда хоть приблизительно мы отсюда выйти можем.

Не доходя до двери с десяток метров, они остановились, и Крысолов со Старым в который раз принялись изучать схему.

– Вроде здесь административный корпус… начальство здесь сидело. Может, через эту дверцу линять в свое время думало. Ладно, войдем – разберемся. Сикока, Артем, сзади – никого?

– Тихо все, командир, – отозвался Сикока.

– Идем.

Кусок осторожно подкрался к двери и присел перед ней, стараясь заглянуть вверх, держа пулемет наготове.

– Вхожу, – сказал он и ступил за невысокий порог. Остальные двинулись за ним, однако мешала теснота. Внезапно Кусок повернул голову и радостно сказал:

– Гляньте…

Договорить он не успел. Откуда-то сверху раздался хлопок, что-то черно-зеленое обвилось вокруг шеи Куска и резко рвануло вверх. Руки Куска дернулись к шее, но тут же безвольно обмякли, брякнул о бетон выпущенный пулемет. Все случилось так быстро, что никто и сообразить ничего сразу не успел, но потом Артем, спохватившись, метнулся к двери и выпустил весь рожок наугад вверх, в темноту, стремясь лишь не задеть пулеметчика, тело которого кто-то тащил вверх, с натугой переваливая тяжелое тело через ступеньки. В луче подствольного фонаря мелькнула уже знакомая угловатая тень, какая-то длинная веревка тянулась от нее к шее Куска. Пули ударили по фигуре морфа, и веревка обмякла, кольцом упала на ступеньки лестницы. А сам морф, пошатываясь, побежал куда-то еще выше, где луч фонаря уже не пробивал темноту. При этом движения его напоминали уже не быстрого и ловкого хищника, а… да, точно: скорее шустера, нежели морфа. Ей-богу, шустер!

– Старый, посмотри его! Артем, Сикока – за мной! – крикнул над ухом Крысолов и метнулся мимо Артема вверх по лестнице, перепрыгнув тело хрипящего Куска. Приложив к глазу ночной прицел, он быстро взбежал вверх по лестнице. Артем и Сикока держались следом за ним, отставая на шаг. Не добежав немного до лестничной площадки, Крысолов внезапно остановился… так что Артем едва не налетел на него. Слава богу, что не выстрелил еще в спину командиру. На ступеньках лежало тело человека в камуфляже – по-видимому, морф тащил его вверх, куда-то к себе в нору, – да, видно, не успел. А может, специально тут бросил, типа приманки – Кусок вон и купился на нее… Под ногой у Артема что-то хрустнуло, он поднял ногу – так и есть: очки Банана, лежавшие в кармане его куртки все то время, пока его тело тащил морф, вылетели из нее только здесь.

«Тело!!!» – мысль, молнией мелькнувшая в голове Артема холодом пробила по рукам и даже куда-то в позвоночник отдалась. Банан ведь трупак теперь! Он уже был готов выпалить в неподвижно лежащего Банана, когда до него дошло, что если бы Банан действительно зомбаком стал, то уже наверняка кого-нибудь ухватил бы – не Крысолова, так того же Артема. Так, значит, если не торопится хватать и даже вставать, что же… живой он? Без сознания только? Присевший рядом с бойцом Крысолов осторожно приложил три пальца к шее ничком лежащего товарища, не снимая тем не менее пальца со спускового крючка и приставив ствол автомата к его голове.

– Живой… – подтвердил он догадку Артема. – Я сейчас… – Не договорив, он бросился на лестничную площадку, где стояла распахнутой сестра-близнец той двери, что была внизу лестницы, и одним пинком захлопнул ее, предварительно полоснув за нее длинной очередью.