355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Пушкарев » ГРУ: вымыслы и реальность » Текст книги (страница 13)
ГРУ: вымыслы и реальность
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 02:00

Текст книги "ГРУ: вымыслы и реальность"


Автор книги: Николай Пушкарев


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА – ВЕЛИКАЯ ТАЙНА И ЗАГАДКА

Дороги, которые мы выбираем.

О, здесь великая тайна и загадка —

как оказываемся мы на том или ином пути.

Б.М. КРУГЛИКОВ,

подполковник спецслужбы ГРУ

Генштаба ВС МО СССР,

докт. техн. наук, профессор

Искренне обрадовавшись предложению коллеги по ГРУ принять участие в подготовке раздела воспоминаний «Спецслужба в делах и лицах», как одно из лиц службы, схватился за ручку в нетерпении изложить то, что подсказывает мне память о годах молодости. И вдруг в ужасе остановившись, испугавшись этого легкого пути, особенно легкого для человека, переступившего 60. Кому нужны милые моему сердцу воспоминания? Мои воспоминания будут интересны моим сверстникам, да и то далеко не всем. Молодые будут воспринимать это как обычные воспоминания ветерана. Тогда все это не нужно! Но, быть может, нужно потому, что это хоть чем-то поможет нынешним и будущим молодым офицерам специальной службы ГРУ. Дело в том, что теперь, с высоты прожитых лет и опыта, я стал слегка различать в случайном признаки случайности. Один из таких случайно-неслучайных событий моей жизни было мое попадание в специальную службу ГРУ – весьма специфическое и даже, можно сказать, экзотическое «учреждение».

В 1963 годуя окончил Московский Физико-технический институт в г. Долгопрудном Московской области. Говорят, что Физтех – элитарный вуз. Лично я думаю не совсем так. Физтех – особый вуз, он единственный в своем роде. Элитарных вузов у нас много.

В чем же особенность Физтеха? Зачем я хочу говорить здесь об этом? Говорить нужно, чтобы понять закономерности, управляющие нашим «служебными» индивидуальными судьбами.

О любом вузе можно точно указать его местоположение, но про Физтех даже это сделать невозможно. Дело в «системе Физтеха». Любая же новая система является ответом на какие-то новые требования, новые вызовы времени. Еще раз скажу, что все это я пишу совсем не ради того, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к чему-то исключительному. Есть общие причины и закономерности между созданием «системы Физтеха» и приходом (приглашением) большой группы молодых выпускников ведущих гражданских вузов Москвы в специальную службу ГРУ.

Конкретные условия форсмажорной индустриализации СССР в ЗО-е годы привели к созданию высших учебных заведений «под задачу», готовящих инженеров узкого профиля в актуальной для определенного периода области современной технологии.

Такой подход приводил ко все более расширяющемуся и углубляющемуся разрыву и даже взаимной неприязни между служащими высшей инженерной школы и абстрактной фундаментальностью естественно-научных факультетов университетов.

Уже к концу 30-х годов нашлись в стране прозорливые и мудрые люди, осознавшие это противоречие и его опасность с точки зрения перспектив безопасности страны.

4 декабря 1938 года в газете «Правда» на первой полосе было опубликовано письмо группы крупных ученых, в котором была поставлена проблема организации инженерных кадров совершенно нового типа. Стране нужны инженеры-ученые, инженеры-исследователи, которые могли бы разбираться во всех областях фундаментальной науки и были подготовлены для практической работы в новейших областях науки, техники и производства (прежде всего в военных областях).

Подчеркнув государственную значимость поднятого вопроса, авторы письма указывали путь его решения – создание Высшей физико-технической школы. Ими же были сформулированы основные принципы реализации такого учебного заведения. Суть этих принципов: самый тщательный поиск и отбор талантливой молодежи путем конкурсных испытаний, комплектование профессорско-преподавательского состава из числа крупнейших, интенсивно работающих ученых, создание учебного плана, рассчитанного на 6 лет обучения (3 года в вузе плюс 3 в лабораториях ведущих академических и прикладных исследовательских институтов и конструкторских бюро) с более ранним привлечением студентов к реальной научной работе. Теперь ясно, почему нельзя указать, где находится Физтех.

Война помешала реализации этой идеи. Но война еще более обострила поставленные проблемы.

В 1945 году наша страна, отразив самый опасный за всю историю военный вызов, победив в самой тяжелой из войн, почти сразу же оказалась перед еще более жесточайшим вызовом, брошенным нам объединенным Западом. Уже в марте 1946 года премьер Великобритании выступил со своей речью в присутствии президента США с призывом объединиться в военно-политический союз против СССР. Хочется напомнить нашим демократам, которые говорят, что этот союз был направлен только против СССР, как «Империи зла», что уже после падения СССР границы этого союза вплотную подошли к рубежам «демократической» России.

Вызов Запада был не чисто военным (на Западе уже поняли, что в прямом военном столкновении русский народ победить нельзя), а прежде всего технологическим, шантажирующим СССР наличием атомной бомбы.

Наша страна сумела ответить и на этот вызов. Наш народ сумел совершить до сих пор еще не осознанный и не оцененный научно-технический подвиг: создать атомное оружие и средства его доставки, причем не за семь лет, как думали американцы, а всего за два года, что позволило на несколько десятилетий отодвинуть нашу капитуляцию перед США. Теперь эта капитуляция, к сожалению, началась и продолжается.

В 1946 году был создан физико-технической факультет в МГУ, а также в 1951 году по предложению академика П.Л. Капицы было принято решение, подписанное лично генералиссимусом И.В. Сталиным, о создании Московского физико-технического института на базе сильнейших научно-исследовательских институтов: ЦАГИ, Института физ-приборов, Института атомной энергии, Физического института и ряда других организаций. При этом подготовка специалистов ведется по новой системе – «системе Физтеха». По этой системе могут обучаться только одаренные студенты, остальные же физически не выдерживают такого напряженного режима учебы. Подготовка проводится, за исключением фундаментальных курсов и иностранного языка, не в самом институте, а на базовых институтах в их лабораториях.

Физтеху удалось соединить образование с наукой и производством. В этом уникальность его системы.

Окончив в 1956 году школу, я решил, что учиться хватит. И без того ученых много. Я устроился работать на стройку.

Как-то в конце мая я случайно встретил одноклассника, которой учился в каком-то вузе за городом и домой приезжал только по воскресеньям. Так вот он мне сообщил, что его выгоняют из института за неуспеваемость по… физкультуре. Оказалось, что его выгоняют из МФТИ, но он решает сдавать повторные экзамены. Он стал уговаривать и меня сдать вступительные экзамены в этот институт. Я долго отнекивался, но он соблазнил меня прелестями жизни в общежитии, отдельно от родителей, тем, что в институте практикуется свободное посещение занятий. О нагрузке, он, конечно, не распространялся. И я поступил в институт. Я попал на базовую кафедру Сергея Павловича Королева в Подлипках (ныне г. Королев), и с сентября началась нелегкая студенческая жизнь. Но это все о моей гражданской жизни, а как же я попал в ГРУ?

В некотором смысле в этом распорядился случай. В одной лаборатории и в одной группе со мной учился выпускник Физтеха Борис Салтыков. Однажды, придя утром на работу, он сообщил мне, что его вызывали в военкомат и предлагали вступить в ряды Вооруженных Сил СССР. Ему сказали, что он стал бы заниматься исследовательской работой. При этом он добавил, что полковник, проводивший с ним собеседование, явно имел математическую подготовку и попросил довести это предложение и до других выпускников Физтеха. В результате осенью 1965 года я, Толя Шевченко, Юра Зыков и Валера Сибиркин стали офицерами специальной службы ГРУ.

Одним из тех, кого мы там встретили, был Анатолий Чуриков, выпускник Физтеха, радиофизик. Его отец, бывший выпускник механико-математического факультета МГУ, затем был призван в спецслужбу еще до Великой Отечественной войны.

После окончания Высших курсов офицеров военной разведки ГРУ я и Анатолий Шевченко попали в отдел, который должен был заниматься получением информации от секретной спецаппаратуры. Мы, сдавшие кандидатский минимум на Физтехе, сразу же заявили начальнику спецотдела, что заниматься этим совершенно неперспективно. В результате этого нас перевели во вновь созданный спецотдел для решения традиционных задач ГРУ.

В те годы спецслужба ГРУ начала активно комплектоваться за счет выпускников элитных вузов Москвы, в том числе МИФИ, МАИ, МВТУ им. Баумана и др. Я попал в отдел анализа и распределения материалов по направлениям. Здесь я столкнулся с офицерами, которые служили в Спецслужбе во время войны с фашистской Германией.

Что меня в них поразило? С одной стороны, это были обычные люди с обычными способностями, но поражало их отношение к специальному делу, их увлеченность, упорство и, я бы сказал, страстное отношение к делу. Не буду перечислять всех, но скажу только об одном – о первом непосредственном начальнике – полковнике Надежде Николаевне Дроздовой, человеке разносторонне развитом, интеллигентном, человеке высокой культуры. Впоследствии, по рекомендации таких же двух офицеров – коммунистов-фронтовиков я вступил в ряды КПСС и был горд, так как видел, что те коммунисты, которые окружали меня, отдавали все свои силы и знания служению нашей специальной службе, не ожидая льгот и наград.

И все же чувствовалось противоречие между опытом и знаниями старшего поколения и задачами, которые ставились перед службой. Новые задачи требовали организовать решение на современной вычислительной технике, которая создавалась именно для спецслужбы. Некоторые же из «старых» специалистов не принимали вычислительную технику принципиально, называя вычислительные машины «умными идиотами». В результате старшее поколение ушло на пенсию, а я оказался в группе недавних выпускников МИФИ и Физтеха. Начальником группы был назначен также выпускник Физтеха, с которым я работал на «гражданке» в ЦНИИМАШе, Юрий Зыков. Надо сказать, что командование совершенно точно выделило из нас лидера еще в ЦНИИМАШе. Зыкова Ю. заметил лично С.П. Королев во время работы на Космодроме и сделал его руководителем телеметрической группы через год после окончания Физтеха. Затем нашу группу пополнили три офицера Еремин, Кириллов и Неронов. Впоследствии Неронов стал нашим командиром спецслужбы ГРУ и получил генеральское звание.

Была ли работа группы плодотворной? Можно сказать и да и нет. Трудности определялись самим объектом разработки, сказывался недостаток опыта. Например, не была проработана одна из наиболее перспективных версий, связанная со спецификой службы. В случае, когда в группу попадали объекты некоторых других направлений, в частности Ближнего Востока и прилегающих регионов, то они успешно разрабатывались. Упомяну в связи с разработкой одного из объектов несколько курьезных случаев. Для того, чтобы командование части поощрило группу за один из объектов, начальник отдела полковник Гаврилов Б.П. доложил командиру части, что группа решила достаточно сложную задачу.

Именно тогда я понял, что необходимо создавать теорию решения задач, возложенных на спецслужбу ГРУ. Это была сложнейшая проблема, и ее надо было решать незамедлительно в научном аспекте. Для этого необходимо было поступить в аспирантуру.

В начале 70-х годов нашей службе было выделено несколько мест в аспирантуру одного из элитных вузов г. Москвы. Я и Юрий Зыков решили туда поступать. Мы благополучно сдали экзамены и были приняты в дневную аспирантуру.

Заместитель командира спецслужбы ГРУ по науке И.В. Гусаков особых возражений не имел, но поставил условие сдать кандидатский экзамен по теории вероятности и математической статистике, а также по дополнительной специальной дисциплине. Все указанные экзамены мы сдали успешно и только тогда были откомандированы на дневное отделение аспирантуры.

Во время работы над литературой в аспирантуре я натолкнулся на статью американца Роббинса, в которой говорилось о так называемом эмпирическом подходе к задачам математической статистики. В его статье были только некоторые качественные соображения и не указано место его работы. Через управление (ГРУ) выясняется, что Роббинс – сотрудник Агентства национальной безопасности США. Больше публикации Роббинса не появлялись, но его работа укрепила меня в необходимости продолжать начатую работу. За два года мне удалось подготовить кандидатскую диссертацию. Защищенная в срок диссертация позволила мне в дальнейшем продолжать научную работу.

Вернувшись после аспирантуры в службу, я словно по заказу попадаю в отдел, связанный именно с научно-исследовательской работой.

Наряду с практической работой я проводил исследования в области создания общей теории для спецслужбы. Основная идея мне пришла из знания теоретической физики, точнее, квантовой механики. Наконец, мне посчастливилось. Полученная математическая система управления решалась обычным аналитическим путем. В результате удалось получить необходимые алгоритмы с вытекающими практическими выводами. Экспериментальные проверки полученных результатов были осуществлены в нашей спецслужбе, а также в других родственных службах.

Получив экспериментальное подтверждение работоспособности теории, я обратился с рапортом о направлении в докторантуру ГРУ. В то время командир спецслужбы генерал Соловьев сказал мне, чтобы я подумал как следует, прежде чем писать рапорт в докторантуру. «Сверху» потребовали усилить подготовку высококвалифицированных научных кадров ГРУ. Таким образом, я оказался в докторантуре. Практически получил двухлетний творческий отпуск.

По окончании докторантуры я стал доктором наук и сразу же был уволен. Хотя мне и хотелось еще поработать в спецслужбе, судьба распорядилась по-своему. Это был 1993 год, когда я случайно встретил одного из офицеров спецслужбы, который работал в научно-коммерческой организации и пригласил меня на работу к себе.

Когда пишут воспоминания, то обычно приводят какие-то эпизоды и случаи. Попробую и я остановиться на некоторых случаях и деталях службы. Одним из первых эпизодов, который остался в памяти, – это арабо-израильская война 1967 года, когда были созданы круглосуточные группы, а на изучение арабского языка и иврита дали по одному дню. Тем не менее, мы справились с порученной работой.

Запомнились почти все зарубежные командировки, особенно в Северную Корею (1986 год). Встречали нас как самых дорогих гостей корейского народа. Надо сказать, что мы прибыли туда на смену офицерам, которые не «понравились» командование спецслужб Северной Кореи. Работа там была весьма специфической. С одной стороны, работа по 16 часов в сутки, за исключением воскресенья, с другой – мы втроем жили в огромном здании, где нас обслуживали два взвода самых красивых солдат корейской армии (девушки). Утро начиналось с кружки горячего молока, подававшейся в постель, затем завтрак из двух десятков блюд. Обед – несколько десятков блюд, причем весьма экзотических, кроме того, в комнате каждого из нас был холодильник, в котором обязательно стояла бутылка водки или ликер с женьшенем или змеей. Корейцы нас спрашивали: правда ли, что русские без алкоголя умирают? Если в течение двух дней бутылка не открывалась, то ее меняли на другую. Видимо, офицеры, работавшие до нас, работали не в таком напряженном режиме, как мы, а потому использовали водку из холодильника. Мы-то работали в очень напряженном ритме. Были во время командировки и встречи с высокопоставленными генералами корейской военной разведки, ее начальниками.

Моя судьба могла бы сложиться иначе, но что прожито – то прожито.

ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА СПЕЦСЛУЖБЫ ГРУ ДЕРЖИТ БОЕВОЙ КУРС В СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ

Е.Б.ШМЕЛЕВ[15]15
  Ф.И.О. по его просьбе изменены.


[Закрыть]
,

подполковник спецслужбы ГРУ Генштаба ВС МО СССР

Как известно, работа человека, в той или иной степени связанного с творчеством, никогда не бывает похожей на плавное течение реки, в которой одни задачи последовательно сменяются другими и мало-помалу прогресс делает свое дело. Например, разведчик скорее напоминает дятла, который только одному ему известным способом выбирает дерево с личинками жука-короеда и очень тщательно простукивает и прослушивает его, что называется, «вдоль и поперек». А затем, после кропотливого и нередко мучительно нудного анализа, определяет места, где надо долбить, чтобы получить заветное лакомство.

И так уж устроен человек, что в его памяти остаются не годы однообразной рутинной работы, без которой, в сущности, нельзя обойтись ни в одном серьезном деле, а мгновения, связанные с осознанием выхода на решение задачи: «эврика!». Конечно, бывают и другие финалы, и даже чаще, чем хотелось бы, но не стоит об этом говорить.

К середине 60-х годов в службу на место маститых специалистов военных времен приходят в значительном количестве молодые специалисты, получившие хорошую теоретическую подготовку и способные использовать возможности ЭВМ в практической работе. Это поколение «шестидесятников», смешавшее в один поток романтиков и технократов. Как говорили, «физиков» и «лириков». Постепенная смена поколений вполне соответствовала ускорению технического прогресса.

Арабо-израильская война 1967 года продемонстрировала безусловные преимущества новых видов оружия, систем управления, средств связи, использующих технологии высокого уровня. В частности, вооруженные силы вероятного противника перешли на широкое использование радиорелейных спутниковых и других средств связи, имеющих узкую направленность излучения. Появились и новые виды передач. Поэтому для решения задач по оценке обстановки в интересующем районе потребовалось приблизить силы и средства разведки к разведываемым объектам. С этой целью была построена и спущена на воду сравнительно небольшая серия дорогих кораблей, оснащенных специальной техникой для осуществления наблюдения за эфиром.

И вот тихим осенним утром 1969 года один из таких кораблей покидает родной Севастополь и уходит в свой первый боевой поход в район Средиземного моря. На его борту находится и наша оперативная группа, которой предстоит освоиться на месте и оценить перспективы будущей работы.

Ровно через сутки входим в пролив Босфор, где нас уже поджидали турецкие военные буксиры, которые очень быстро и как-то незаметно открыли ворота, изготовленные из объемных стальных нержавеющих колец. Эти ворота представляют своеобразные сети, которые спускаются до самого дна пролива, и их задача не пропустить через Босфор какие-либо не замеченные турецкой погранслужбой корабли и любые надводные и подводные средства. Пропуск и тех и других средств турецкие пограничники отработали до состояния часового механизма. Никаких недоразумений при переходе пролива не произошло. Наоборот, все было чинно и благородно. Наш корабль проследовал к другому проливу – Дарданеллы.

Корабль неспешно движется вдоль границы между Европой и Азией, открывая прекрасную панораму раскинувшегося по берегам города Стамбула.

Вдруг, откуда ни возьмись, к нам на большой скорости «подлетает» большой белый катер без опознавательных знаков, и видно, как с него какие-то люди фотографируют наш корабль во всех ракурсах. Так состоялась первая встреча с «чужим миром». Но командование спецкорабля и его экипаж, в том числе и нашу оперативную группу офицеров ГРУ, это не смутило. Мы все были уверены, что в эти годы в Средиземном море находилась наша военно-морская эскадра, состоящая из 49 боевых кораблей. Отныне наше инкогнито закончилось, а через год фотография нашего корабля с описанием его основных характеристик и даже назначения уже была помещена в специальный справочный сборник ВМС США. Конечно, наиболее интересное, что находится внутри, за стенками радиопрозрачных устройств, осталось вне досягаемости объектов. А между тем наш разведывательный корабль был оборудован по последнему слову техники. На корабле были сконструированы, отработаны и готовы к боевой работе разнообразные технические средства. Кстати, во время пребывания в Средиземном море в первый и последующие рейсы мы были благодарны тем ученым и инженерам, которые сумели спроектировать и оснастить это средство. Оно на многие месяцы стало для нас родным домом, небольшим кусочком родины – СССР. Да, мы находились в боевом походе, в боевом строю для выполнения боевой задачи, возложенной на нас штаб-квартирой ГРУ в Москве и командованием Военно-морской разведки (г. Севастополь).

Через несколько дней, миновав Мраморное море, пролив Дарданеллы и Эгейское море, наш корабль подошел к «пятой точке» – месту традиционных сборов кораблей КЧФ[16]16
  Краснознаменный черноморский флот.


[Закрыть]
, выходящих на выполнение заданий и возвращающихся на родину. Здесь было получено подтверждение на выполнение задания и выделен в качестве боевого охранения минный тральщик, в сопровождении которого наш корабль отправился для совершения патрулирования в юго-восточную зону Средиземного моря.

С этого момента на три с половиной месяца группа, находящаяся вдали от берегов, окунается еще в один океан – эфирное пространство, в котором предстояло определить систему координат, выделить направления, установить связи. Все это необходимо было сделать нам достаточно точно, оперативно и получить ту информацию, которую ждали от нас наши командиры как в Москве (ГРУ), так и в Севастополе (Военно-морская разведка). Следует сказать, что, когда мы готовились к выполнению боевого задания, у нас уже был необходимый опыт работы с подобной информацией, а также некоторыми техническими средствами. Группа была молодежной, укомплектована бывшими выпускниками элитных вузов Москвы. Все мы друг друга хорошо знали и были уверены друг в друге.

Кропотливая работа, занимающая 10–12 часов в сутки, требует большого терпения и сил. Но благодаря ей вы, как будто вдруг оказавшись в диком лесу, полном непонятных звуков и движений, мало-помалу вживаетесь в него и с каждым новым днем обнаруживаете в нем все больше знакомых черт. Так и в эфире, кажущийся первоначальный хаос постепенно уступает место организованной жизни со своими законами и расписаниями.

К предстоящей командировке в район боевых действий наши офицеры тщательно готовились. Еще задолго до командировки многие офицеры приступили к изучению языка иврит, так как уже были уверены, что нам придется работать и с информацией на этом языке.

Необходимо отметить, что обучение языку иврит было достаточно напряженным, можно сказать, длительным. Обучались мы на Высших курсах иностранных языков Министерства иностранных дел СССР (на Смоленке). И в конце обучения все офицеры, которые были направлены на эти курсы, могли не только читать тексты, но также хорошо разговаривать на этом языке.

Таким был, например, и автор данной книги, тогда еще старший лейтенант Н.Ф. Пушкарев, который прекрасно владеет ивритом. В те годы мы вместе работали во 2-м секретном отделе, находились в одной комнате и оперативно решали задачи, поставленные командованием спецслужбы. Кстати, до сих пор поддерживаем теплые дружеские отношения и помогаем друг другу в жизненных ситуациях.

А сейчас, в период тотального увлечения Интернетом, ощущение неопределенности и некоего провала переживает каждый, кто впервые входит в глобальную информационную сеть. В нашем случае разница состояла лишь в том, что в Интернете каждый доступный объект имеет свой адрес и название. Нам же необходимо было все это установить.

Напряженная жизнь в условиях ограниченного пространства, конечно, имеет свою специфику. Здесь важен и общий настрой коллектива, увлеченность решаемой задачей и психологическая совместимость людей, умение поддерживать дружеские отношения.

Некоторые моменты вносили разнообразие в нашу жизнь. В частности, наш корабль периодически «навещали» чужие самолеты и производили фотографирование, едва не задевая палубные конструкции.

В зимний период часто случались штормы, продолжавшиеся более недели. Нелегко заниматься умственным трудом, когда вас постоянно подбрасывают метров на восемь-десять.

Однажды, когда охрана (тральщик) покинула нас на несколько дней, на корабле случилась поломка двигателя, и потерявшее управление судно ветер понес к берегам Израиля. Когда мы уже разглядывали через бинокли пляжные берега Хайфы, нас окружили ракетные катера. Наконец, каким-то чудом главный (и единственный) двигатель завелся, после чего израильтяне вежливо сопроводили корабль в нейтральные воды. А мог бы получиться большой скандал.

В общем, в этом походе была и своя романтика, и свои издержки. Главное состоит в том, что мы неплохо выполнили свою работу. Была подтверждена возможность решения специальных задач силами сравнительно небольших мобильных групп в автономных условиях. Походы на кораблях и другие способы организации стали осуществляться регулярно, что позволило существенно повысить эффективность работы службы на отдельных направлениях.

Прибыв к месту постоянной службы, наша оперативная группа, участвующая в спецоперациях на кораблях Средиземного моря, была отмечена командованием части. К различным видам поощрения были представлены многие офицеры спецслужбы, участвующие в тот сложный период арабо-израильского военного конфликта.

Боевые спецзадания выполняли не только мы, находящиеся на кораблях, но и другие офицеры ГРУ, которые находились в многотысячном контингенте советских войск на Арабском Востоке, в частности в Египте, Сирии и других странах.

Конечно, приходится сожалеть о том, что методы и средства, которые использовались нами для добывания разведданных, пока еще не разрешено рассекретить. Но иначе и быть не может, ибо только в этом и заключается смысл и тайна деятельности офицеров спецслужбы ГРУ Генштаба ВС МО СССР (РФ). В этом тоже ее сила, ее успехи, в этом – преданность офицеров, которые с доблестью выполняли свой нелегкий труд во имя Родины и мира на планете.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю