Текст книги "ГРУ: вымыслы и реальность"

Автор книги: Николай Пушкарев

На душе у нас было тяжело, а в голове роились мысли о необходимости соблюдения конспирации и о том, стоит ли докладывать командованию об этом случае.

После этого у меня были и другие зарубежные командировки, но к тому времени я уже приобрел ценный опыт после первой командировки.

ПОЛКОВНИК ДВОРЯНКИН О СЛУЖБЕ В ГРУ

С. ДВОРЯНКИН,

полковник спецслужбы ГРУ ВС МО СССР

докт. техн. наук, профессор,

академик РАЕН

Наверное, все началось в 1980 году, когда я закончил Московский инженерно-физический институт (МИФИ) и, честно говоря, даже не представлял, с чем меня свяжет моя судьба.

В те годы я активно занимался комсомольской работой, возглавлял культмассовый сектор в институтском комитете ВЛКСМ, участвовал в студенческих строительных отрядах. Приобретенный в комсомоле опыт общения дал мне возможность устанавливать новые контакты, правильно строить партнерские отношения и достаточно эффективно организовывать работу даже с незнакомыми людьми для достижения конкретных целей.

В то же время, несмотря на общественные нагрузки, удавалось еще заниматься и учебой. Посетив недавно родную альма-матер и зайдя на свою кафедру «Электронная измерительная техника», я с некоторым удивлением увидел свою фамилию в ряду фамилий других выпускников, окончивших в разные годы нашу кафедру с отличием. Кто бы знал тогда, что та специальность, которую мы получили, а именно «Дистанционно-измерительные системы экспериментальной физики», станет моей профессией на всю оставшуюся жизнь. Оказывается, что базовая схема: датчик, передающие устройства, канал связи, приемник, цифровая обработка сигналов и аналитическая обработка накопленной информации – работает не только в народном хозяйстве, но и во многих других, в том числе и весьма специфических областях.

Вот с таким багажом я и пришел в систему военной разведки в 1982 году по рекомендации автора этой книги, в ту пору – лейтенанта Николая Пушкарева.

Сразу по пришествии на службу я столкнулся с некоторыми, поразившими меня моментами. Первое, что меня поразило, – это сцена в «курилке». Сидят два молодых лейтенанта, только что окончивших высшее военное училище, и рассуждают о том, какая у них будет пенсия лет этак через двадцать пять службы. В те годы мысль моя не залетала так далеко вперед. Я и не думал, что когда-то и мне тоже придется уйти в отставку, ведь военная карьера только-только началась.

Вторым моментом оказалось то, что армейский юмор существенно отличается от гражданского. Так, придя в столовую в новом, только что выданном, зимнем обмундировании, после обеда я ушел в поношенном шарфе и заскорузлой шапке, которые вдруг вместо только что выданных оказались на одном крючке с моей новенькой шинелью. После этого я всей своей душой ощутил сермяжную правду известной поговорки: «В кругу друзей не щелкай клювом».

Другим моментом, поразившим меня, было большое чинопочитание военных начальников, что не соответствовало моему предыдущему гражданскому опыту взаимоотношений с руководителями разного ранга. Так, в один из первых дней прихода на службу ровно в 9.00 я столкнулся у парадного подъезда с командиром части, выходящим из только что подъехавшей служебной «Волги». Оба мы были крайне удивлены. Я – тем, куда в мгновение ока исчезли офицеры, только что спешащие на службу рядом со мной. Он – тем, что кто-то вдруг оказался на его пути к парадному подъезду, где уже вытянулся в струнку дежурный офицер с докладом. От неожиданности он протянул мне руку, поздоровался и спросил, как я привыкаю к новому месту работы. Я ответил, что все хорошо, и мы вместе зашли в корпус. После этого случая пошел слух, что я состою в особых отношениях с генералом и даже, возможно, его родственник. Мне хватило ума этот слух не опровергать, что впоследствии не раз меня выручало в щекотливых ситуациях.

Оглядываясь назад, я понимаю, что три года – это минимальный срок, чтобы войти в ту проблематику, которой занималась наша спецслужба. И он мог быть гораздо дольше, если бы не опыт и поддержка моих старших товарищей. Хотелось бы сразу отметить ту обстановку доброжелательства и взаимопомощи, готовности поделиться своими знаниями, которая царила в спецслужбе. Сколько потом ни пришлось служить, менять место работы, но такого дружного коллектива я уже нигде и никогда не встретил. А может быть, это моя молодость окрасила тот период жизни в такие яркие, радостные тона?!.

Именно в эти годы я впервые познал вкус научных исследований. Ведь вся наша работа в этом и состояла: найти нестандартные, новые подходы и решить те задачи, которые до нас казались нерешае-мыми и неприступными. В нашем распоряжении помимо собственных голов находилась самая современная на тот период времени (середина 80-х годов) специальная техника. Это также способствовало поиску и обкатке новых идей. Сейчас, конечно, смешно вспоминать, но тогда самый мощный специализированный процессор обработки информации был сравним с комнатой в малогабаритной квартире, а сейчас все его функции и производительность полностью перекрывают серийно выпускаемые микрочипы размером с почтовую марку, которые встраиваются в сотовые телефонные аппараты.

Идеи идеями, техника техникой, но без того научного фундамента и творческой атмосферы, созданных до нас нашими предшественниками годами кропотливого труда и терпеливо втолковываемых в наши молодые бесшабашные головы старшими товарищами, наставниками, ничего бы не было. Мне бы хотелось с особой теплотой вспомнить моих тогдашних учителей Осипова Олега Алексеевича, Половинкина Анатолия Ивановича, которых сейчас уже нет в живых, и многих других настоящих людей, как продолжающих нести службу, так и вышедших в отставку, которые дали хороший толчок всей моей будущей научной и военной жизни.

Благодаря им я, может быть, и стал тем, кем я сейчас стал, доктором технических наук, профессором, академиком РАЕН. Благодаря им я уже который год передаю знания в новой области информационной безопасности ученикам, студентам и аспирантам в МГТУ им. Н.Э. Баумана, МИФИ, МТУСИ, МосУ МВД России и других вузах.

Я очень горжусь тем, что жизнь меня свела с такими людьми, товарищами по службе, которые, даже уйдя в запас и отставку, достигают больших успехов в «нелегкой» гражданской жизни в новых рыночных отношениях. Так, один из моих сослуживцев, с которым мы соседствовали на одном этаже несколько лет подряд, стал известным на весь мир компьютерным «антивирусологом». Другой мой коллега добился мирового признания как ведущий специалист России в компьютерных сетях, сдав многочисленные тесты ведущих западных компаний, и получил от них все какие можно дипломы и аттестаты. Я рад, что оба они и другие офицеры ГРУ работали и продолжают работать в России. Их слава и знания служили России. Но еще большего уважения заслуживают те, кто до сих пор несет свою нелегкую «тихую» службу, продолжая работать на благо Родины в моей родной спецслужбе на самом передовом участке интеллектуального противостояния с возможными противниками уже новой демократической России. Успехам спецслужбы способствует и то, что наш президент В.В. Путин также является представителем этой славной когорты.

О ПОДГОТОВКЕ ОФИЦЕРОВ СПЕЦИАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ

Б.КАЗАКОВ,

полковник спецслужбы ГРУ

Генштаба ВС МО СССР,

начальник отдела кадров

С самого возникновения специальной службы в Министерстве обороны командование службы в ГРУ ГШ уделяло должное внимание вопросам подготовки и переподготовки кадров специалистов.

Подготовка специалистов для службы проводилась на базе 4-го факультета одной из Высших школ г. Москвы. Первыми выпускниками были будущие корифеи спецслужбы Жигарев Ю.С., Терешко В.Н., Деменев А.И., Казьмин В.А.

Кроме этого с 1964 года на Центральных курсах усовершенствования офицеров разведки был открыт цикл переподготовки специалистов для специальной службы. В те годы, как и многие другие, я был одним из молодых офицеров, которые проходили курс подготовки на этих курсах. Начальником цикла был полковник Малахов Д.А. – крупный специалист, человек талантливый, умный, тактичный, добрый, обладающий замечательным юмором.

Наша группа состояла из молодых лейтенантов, окончившихв 1962–1963 гг. лучшие московские вузы, такие, как МГУ им. Ломоносова, МФТИ, МИФИ, МЭИ, МАИ и др. Все имели хорошую математическую подготовку, поэтому учиться нам было очень легко и наша группа по праву была одна из лучших на курсах. Группа легко решала задаваемые нам на самоподготовку учебные задачи. И вот однажды Дмитрий Александрович Малахов предложил нам совершенно необычную задачу. Мы сидим – не получается, он же ходит веселый, подтрунивает над нами, мы не можем ее решить. В конце концов, общими усилиями мы ее «раскололи», оказалось, что он нам ее дал с ошибками еще и в укороченном виде. В итоге все были довольные результатами решения задачи. А он нам сказал, что это ближе к жизни и в работе нам придется частенько сталкиваться именно с таким материалом и обязательно надо выходить из подобных тупиковых ситуаций.

На курсах, кроме спецдисциплин, нам преподавали обязательные в те времена теорию марксизма-ленинизма, партийно-политические и некоторые общевойсковые дисциплины.

Некоторые из офицеров, которые обучались в 1964 году и позднее на курсах, в дальнейшем стали классными специалистами, а Ашуров В.М., Закусин В.В., Поспелов Г.И., Кругликов Б.М. и Чуриков А.Г. защитили диссертации на соискание ученой степени кандидатов наук и докторов наук.

Кроме пятилетнего специального математического образования курсантов, на указанном факультете велась подготовка научных кадров в аспирантуре. Большинство наших ученых защищались именно в этом вузе. Академиками стали Смирнов В.И. и Глушко А.А., степень докторов наук получил Ронжин А.Ф., Алиев Ф.К., Сенчуков С.А. и др.

Первыми кандидатами физико-математических наук стали Селиванов Б.И. и Бурцев В.К., а из числа выпускников этого вуза – Подрябинников А.В., Еремин С.В., Супонкин В.И., Скороходов В.И. Все они внесли большой вклад в развитие специальной службы.

Однако много усилий было положено для набора школьников-абитуриентов для поступления в данный вуз. Этим в разное время занимались Власов С.М., Журба С.П., я и другие офицеры нашей специальной службы.

У спецслужбы по линии МО СССР была своя группа – 20 мест, а с 1989 г. стараниями Куземина А.П. к ним добавилось еще 10 мест по подготовке необходимых для нас специалистов. Для того чтобы заполнить все вакансии, необходимо было отобрать, оформить, а по возможности и помочь в подготовке по математике многочисленных абитуриентов. Часть из них набиралась и готовилась в окружных частях спецслужбы, а другая часть отбиралась нами в Москве – это были школьники 10-х классов специальных физико-математических школ. Базовой же была Физико-математическая школа-интернат им. Колмогорова А.В. при МГУ им. М.В.Ломоносова.

Выпускники ФМШ были наиболее одаренными, так как они отбирались по всей стране из победителей математических и физических олимпиад. Силами офицеров спецслужбы с сентября по май в качестве подготовки к поступлению в вуз проводились занятия в основном по математике. Разбирались конкурсные задачи, которые зачастую были труднее, чем давались в МГУ, а также возможные дополнительные вопросы, которые задавались на экзаменах. Эти занятия в разные годы проводили наши офицеры – Еремин С.В., Супонкин В.И., Подрябинников А.В., Скороходов В.И., Гырдинов П.А. – сам бывший ученик ФМШ.

И хотя ФМШ была базовой школой при МГУ, дирекция и преподавательский состав вуза, а также руководство МГУ не чинили нам никаких препятствий по отбору абитуриентов. В этом вопросе у нас с ними было полное взаимопонимание, так как основное внимание при отборе выпускников школ обращалось на отличную учебу по математике.

К сожалению, при поступлении в вуз не обходилось без трагикомедии. Вспоминается случай, когда один из абитуриентов сдает две математики и физику на «5», а по сочинению получает «2». Я бросаюсь на защиту этого абитуриента, договариваюсь с кадровой службой вуза и председателем комиссии по русскому языку об апелляции. Находим компромиссное решение на «3», и наш «математический талант» будет зачислен в вуз. Он пишет заявление об апелляции и только в одном слове «апелляция» делает 5 ошибок. Все, поезд ушел, и обидно, конечно, до слез. Но это было исключение. В основном отобранные нами абитуриенты были действительно хорошо подготовлены, и, как правило, мы превышали планку, отведенную нам по общему количеству человек. Когда же эта планка превышалась по проходному баллу в 1,5–2 раза, нашим абитуриентам делали отдельный проходной балл на 2 больше, чем по факультету.

Большинство окончивших вуз из бывших выпускников ФМШ получали распределение в Московский центр спецслужбы, где они достойно трудились, отдавая свои знания, энергию и ум нелегкому нашему делу. Многие из них, как я уже говорил выше, в дальнейшем стали кандидатами и докторами наук, развивая и приумножая подходы и методы решения специальных задач.

Выпускники этого вуза находились под нашим контролем в течение 6 лет: год до поступления в высшую школу, 4 года учебы и год дипломной практики в Московском центре спецслужбы. Поэтому каждого мы знали не только по личным делам, а, как говорится, вживую. Тем не менее встречались определенные трудности при распределении выпускников. В этом вопросе мы не всегда находили должное понимание с кадровиками ГРУ ГШ, курировавшими нашу службу. Приходилось тратить много сил, доказывая обоснованность и правоту наших планов: лучшему выпускнику – лучшее место. Особо большие споры шли по выпускникам– москвичам. Как правило, все же удавалось отстоять нашу точку зрения, но, к сожалению, не всегда.

Несмотря ни на что, я доволен, что мне довелось заниматься этим важным для службы делом. Все мои абитуриенты и выпускники указанного вуза были мне как родные (я помогал им при сдаче экзаменов, бился за каждого на приемной мандатной комиссии, разбирался и помогал во время учебы, отстаивал каждому достойное место распределения, а в дальнейшем радовался их успехам). Я отдавал им часть своей души, они проходили через мое сердце. И я доволен, что они стали настоящими людьми с большой буквы. Спасибо им за тот доблестный труд в становлении, формировании и развитии нашей специальной службы. Их работу и результаты оценят много лет спустя уже историки. А сейчас не пришло еще то время, когда можно было бы написать о каждом из них отдельную книгу.

И, конечно же, надо выразить благодарность нашему другу, коллеге и соратнику по ГРУ, профессору Н.Ф. Пушкареву за то, что он впервые решился открыть широкой публике некоторые «несекретные» секреты нашей службы.

ГОРЖУСЬ ПРОФЕССИЕЙ РАЗВЕДЧИКА

Н.Н.ДРОЗДОВА,

полковник спецслужбы ГРУ Генштаба ВС МО СССР

участник Великой Отечественной войны

В декабре 2002 года исполнилось 60 лет моего приезда во 2-й Полевой разведывательный отдел Западного фронта, куда я была направлена по окончании разведкурсов при Высшей спецшколе Генштаба, находившейся в то время в Казани. На эти курсы мы были направлены по окончании двух лет учебы в Военном институте иностранных языков. Курсы были краткосрочными (с августа по ноябрь 1942 года), и подготовка была, соответственно, поверхностной. По окончании учебы курсанты распределялись по полевым разведотделам фронтов по несколько человек. Во 2-й же Полевой разведотдел Западного фронта меня направили одну.

Возвращались мы через Москву, и здесь из Центра нам помогали добраться до места дальнейшей службы.

В Управлении мне сказали, что, дескать, до Полевого разведотдела одной будет очень трудно добраться, надо ждать попутчиков. Настало 27 декабря, и мне объявили, что завтра – 28 декабря я должна к 8 часам явиться на Киевский вокзал. Тревоги и страхи рвали на части сердца и души моих родных и друзей, приехавших меня проводить. И я чувствовала себя в большом напряжении. Как все устроится?

Утром пораньше, чтобы не опоздать (ведь транспорт ходил нерегулярно), в сопровождении моей безгранично любимой и любящей бабушки (она растила меня со дня рождения), мы отправились на вокзал, где должна была состояться встреча с сопровождающими. Я напряженно вглядывалась во всех проходивших мимо, пытаясь узнать в них тех, кто ищет именно нас. Вскоре к нам подошли два молодых военных человека и сказали, чтобы мы еще немного их подождали, пока они уточнят время отбытия нашего поезда. Даже за давностью лет передать то состояние расставания, беспокойства и тревоги очень и очень трудно.

Сердце хотело вырваться из груди, оно стонало и рыдало, но надо было все сдерживать, оберегая мою любимую бабушку. Минут через пятнадцать подошли сопровождающие и сказали, что пора идти на посадку. Прощание было очень коротким. Мы обнялись, крепко прижавшись друг к другу, и скупые, горькие слезы ручейками потекли по щекам.

Я подняла свой скарб и пошла на перрон. Поезд уже стоял. Мы быстро вошли в вагон, где было холодно и малолюдно. Вскоре вагон заскрипел и поезд медленно тронулся с места.

Ехали мы часов восемь, часто останавливались и около шестнадцати часов прибыли на станцию Шемякино. Платформа была безлюдна, вокруг царила обманчивая тишина. Спустясь вниз, утопая в снегу, мы пошли по тропе вдоль леса, слева расстилалась беспредельная, белоснежная равнина, окаймленная лесом, над вершинами которого висел огромный ярко-красный диск заходящего солнца, катящегося за горизонт. Вдруг раздались оглушительные выстрелы артиллерийского орудия и над лесом показались всполохи огня. Они продолжались в течение всего нашего пути. Пройдя 2–3 км, порой проваливаясь в снег, мы дошли до деревни Потресово, где и располагался 2-й Полевой разведотдел.

Меня сразу проводили на доклад к начальнику отдела полковнику Семенову Алексею Васильевичу. Доложив о прибытии, я почувствовала какое-то напряжение и суету. И только потом узнала, что была получена телеграмма о прибытии Дроздова и было приготовлено расквартирование вместе с мужчинами. С жильем надо было все организовать. И возникли новые хлопоты. Все избы были заняты, а тут еще морока – женщина, да такая молодая. Ожидали ведь сильное, опытное мужское подкрепление, а тут на тебе!

В деревне нашлась одна свободная изба, в ней жила одинокая женщина, только что получившая похоронку о сыне; она ни с кем не хотела общаться и никого к себе не пускала на постой, но узнав, что речь идет о девушке, – согласилась. Когда я подошла к избушке, а иначе ее не назовешь, то ее почти не было видно в снегу, лишь откопанные маленькие оконца, да дверь, к которой вела узкая стежка. Откуда-то из-за сугроба поднимался легкий дымок из русской печи.

В доме было уютно, чисто и тепло. Вначале хозяйка (тетя Поля) встретила меня настороженно и прохладно, но в дальнейшем мы с ней стали большими друзьями, а когда настало время расставаться, она провожала меня со слезами.

Наутро я вышла на работу, пришла в тот же дом, где накануне представлялась начальнику отдела. Только сейчас я обратила внимание на дом. Он был большой – пятистенный, разделенный на две половины, в одной из них и располагались рабочие подразделения. Работали группами, но каждый отвечал за свой участок. У меня дела пошли сразу неплохо, и начальство перестало сожалеть, что приехала девчонка. До меня в отделе были еще 6 девушек из Горького, они выполняли вспомогательные работы. В отделе были 2 пишущие машинки с русским и латинским шрифтом, ими заведовала Александра Ивановна Ронина – женщина старше нас, которая всем нам была другом и заботливой матерью.

Начальником моей группы был майор Еричев В., в группе также были: Агафонов С.В., Тюрин Н.Н., Андреев А.К. (с ним я ехала из Москвы) и др. Часто в непосредственную работу включался и начальник отдела полковник Семенов А.В. Порой приходилось работать по двое-трое суток подряд, с короткими перерывами на отдых. Работы всегда было очень много, и все очень срочно. Каждый документ старались обработать как можно точнее и быстрее, чтобы немедленно доложить в штаб разведотдела фронта, которым командовал Георгий Константинович Жуков.

В деревне Потресово мы пробыли до 25 апреля 1943 года. С продвижением войск на Запад разведотдел наш перемещался за фронтом. Первая остановка была в лесу под г. Юхнов. Здесь мы расположились в землянках – в одних работали, в других жили. В землянке, где мы работали, стояли сбитые наспех столы и лавки, сложно было с освещением. Когда работал движок, то было тусклое мерцание, но часто приходилось довольствоваться керосиновыми лампами и свечами. Посередине землянки стояла бочка «Zuft Waffe» и служила нам печкой. Когда же топка прекращалась, в землянке становилось холодно и сыро. Спали мы на топчанах из досок, на которых были положены еловые ветки, а сверху расстелена шинель – одной полой под себя, другой полой укрывались, но после многочасовой работы усталость была такая, что постель нам казалась блаженством!

Весь лес был заминирован, и была проблема с водой, но наши мужчины на ночь подвешивали к березам котелочки и утром у окошек жилых землянок для каждой из нас стоял сосуд с драгоценной влагой и для питья и для умывания. Через некоторое время в лесу проделали тропку к небольшой речке, по обе стороны поставили указатели «МИНЫ», и мы дружно, цепочкой могли бегать к воде. Рядом с нами располагались другие подразделения: связисты, артиллеристы, полевой госпиталь и др.

В конце августа или начале сентября мы по разведканалам получили сообщение противника, в котором говорилось о месторасположении нашего отдела, и необходимо было срочно передислоцироваться. Меня как раз в эти дни отправили на трое суток в командировку в Москву. Возвращаясь, мы заехали на старое место, его уже нельзя было узнать. Немцы все разбомбили, не осталось камня на камне. Вот так наша своевременная работа спасла нас и наших соседей.

В дальнейшем путь нашего разведотдела проходил по дорогам разбитой и разграбленной Смоленщины. Невозможно забыть переезд через город Смоленск. Ночь, кругом все разрушено, стоят лишь остовы домов, повсюду пепелища и дымок от пожарищ. Разминирована лишь единственная дорога на Запад, и по ней непрерывным потоком, двигаясь друг за другом, шла техника и машины с пехотой. На перекрестках стоят девушки-регулировщицы, бойко направляя этот поток в нужное русло.

Перед глазами встает красавец Кремль, почерневший от гари и пыли, но величественный и строгий, олицетворяя мощь матушки России. Весь горизонт пылает в огне, и беспрерывные артиллерийские залпы сотрясают землю. В этом аду наши войска с боями неуклонно продвигаются на Запад, освобождая от оккупантов нашу многострадальную Родину.

За Смоленском мы разместились в деревне Перховичи: работали и жили в школе. Наступила осень 1943 года, и надо было как-то утепляться, в доме-то несравненно лучше, чем в землянке! Работы, как всегда, было очень много, и становилось все сложнее и сложнее. Добрым словом хочется вспомнить связистов из сопровождающего нас дивизиона за аккуратность и четкость, что во многом помогали в нашей работе.

Во 2-м Полевом отделе я проработала до 17 ноября 1943 года, когда была направлена в Москву. За работу в этом отделе я была представлена к ордену «Красной звезды», в приказе говорилось «За отличное выполнение заданий командования». Эту награду я получала в Кремле 15 июля 1944 года, работая в Главном разведывательном управлении в Москве. Здесь я служила до июля 1953 года, до момента организации спецслужбы ГРУ Генштаба ВС СССР, в которой мне предстояло работать вплоть до сентября 1971 года. По состоянию здоровья в звании полковника уволена в отставку.

За все годы работы в Главном разведывательном управлении и в спецслужбе мне приходилось принимать участие в разработке очень сложных объектов.

Хочется вспомнить соратников по службе, с которыми пришлось трудиться плечом к плечу в одном отделе и даже группе: генерал-майора Малышева Ф., полковников Адонского Б.А., Соколова М.И., Баженова Е.И., Малахова Д.А, Дмитриева Б.И. и многих, многих других. Особенно хочется вспомнить наших доблестных женщин-офицеров: Сорвачеву Л.П., Пишенину М.П., Цыганкову В.Г., Прокопенко В.М. Гончарову Л.П. и других.

Я очень благодарна судьбе за то, что она на всю жизнь связала меня с любимым, очень интересным и непростым делом. Поэтому я и горжусь своей профессией!

Стихи, написанные полковником Надеждой Дроздовой.

 

ВЕТЕРАНАМ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Теперь нас зовут «ветераны».
А были ведь годы…
Когда мы были молоды,
В страну пришла беда.
Повсюду разнеслося:
«Война, война, война!»
Все сразу повзрослели.
Беда на всех одна!!!
Пошли в военкоматы.
Не ждя ничей призыв.
Стране нужны солдаты!
То был души порыв.
Сражались и трудились
На фронте и в тылу,
Не зная сна, покоя,
Как в адовом пылу.
Потом, войну окончив,
Нагрянули на нас
Заботы посложнее.
В них трудность – высший класс.
Из пепла и разрухи
Страну восстановить:
До слез нам всем мечталось
Скорей получше жить.
Работая, учились
Невзгоды одолеть.
Трудились соревнуясь.
Душа хотела петь!
Страна в одном порыве
Творила чудеса.
Недаром очень скоро
Мы взмыли в небеса.
Гордясь своей Отчизной,
Великою страной,
Мы, если надо, встанем
Единою стеной.
Советский первый спутник
Над миром засиял.
За ним вослед Гагарин
Взошел на пьедестал.
Какой триумф науки!
Какой большой успех!
Повсюду ликованье и веселье,
Радость, смех!
Великие творенья,
Великие дела
Свершила Русь святая.
Ты все превозмогла.
Учила и лечила
Бесплатно весь народ…
В последние годины
Пошел круговорот.
Крутые воротилы
Глумятся над страной,
Умчались за границу,
Забрав добро с собой.
Оставили Россию
И нищей и больной.
Стоим пред зарубежьем
С протянутой рукой.
Иллюзий не питайте:
Россию не сломить!
В Россию надо верить,
Надеяться, любить.
Святые храмы,
Веру в ней не затоптать,
Она хранима Богом
И будет процветать.
Пусть ноют в сердце раны,
Пусть головы седы…
Не стареют душой ветераны!
Душой мы всегда молоды!