Текст книги "Серый мир"

Автор книги: Николай Марчук

Глава 1

 
Ты хотел быть один, это быстро прошло,
Ты хотел быть один, но не смог быть один,
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.
 
 
Утром ты стремишься скорее уйти,
Телефонный звонок как команда «Вперед!».
Ты уходишь туда, куда не хочешь идти,
Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет!
 

«Последний герой», группа «Кино»

Если вы решили свести счеты с жизнью, но вас не устраивает просто повеситься или там выпрыгнуть с балкона, а хочется уйти из жизни наиболее мучительным способом, то нет ничего лучше, чем разозлить мага. Да не простого мага, а чёрного, использующего для своих ритуалов темную волшбу. Классического темного мага-некроманта. Злого, вредного и жестокого. Того, кто черпает силу из мучений и боли своих жертв. Вас не просто убьют, вас будут убивать долго и мучительно, но это не все, даже после смерти заставят испытывать боль и служить хозяину. Поэтому идти на штурм логова некроманта силами десятка человек – это чистой воды самоубийство.

Но не в моем сейчас положении было возражать, тем более что тех, кого мне дали в подчинение, можно было уже считать покойниками. Нет, они пока еще жили, дышали, говорили. Но любому, кто провел в мире за чертой больше месяца, было понятно, что этот день никто из них не переживет. Именно это и давало шанс одному человеку, то есть мне, выжить в предстоящей мясорубке и выполнить задание.

Группа наемников из внешнего мира, людей, которым даже не объяснили, что они уже не в привычном мире и что здесь действуют совершенно другие законы и правила. Наемники должны были стать расходным материалом, пушечным мясом, которое отвлечет внимание от моей скромной персоны. То, что они из внешнего мира, было очень хорошо, правда, не для них, а для организаторов акции, ну и для меня. Человек, который провел в мире за чертой хотя бы пару недель и понял в общих чертах, что к чему, предпочел бы сразу застрелиться, но не лезть в этот чертов дом.

Группа бойцов была хорошо сработанной и подготовленной, это чувствовалось по тому, как они проверяли оружие и экипировку, как разговаривали и, самое главное, как смотрели, в глазах читалось просто монументальное спокойствие. Я, к примеру, очень сильно нервничал, хотя по боевому опыту мог спокойно поспорить с этими бойцами, вот только опыт у нас был разный. А с другой стороны, почему бы им не быть спокойными, для них была поставлена очень простая задача: проникнуть в дом, разместить там некий предмет и вернуться назад. При этом можно стрелять во все, что движется, и не очень сильно заботиться о последствиях. Казалось бы – легче легкого, десяток бойцов с хорошей экипировкой, противники в их понимании – сугубо гражданские простачки. Объект штурма – обычный деревенский дом. Забор вокруг дома тоже особой высотой и крепостью отличиться не может. В общем, прогулка в парк, а не боевая операция, вот только есть одно «но» – в доме живет маг.

В магическом зрении, скорее всего, было бы видно, что забор просто светится от наложенных на него охранных чар. И чары эти ничего хорошего не несут тем, кто захочет проникнуть через забор. Я прекрасно представлял, что нас ожидает, и понимал, что шансов выжить, даже у меня, очень мало. Все будет зависеть от скорости и удачи. Если мы продержимся хотя бы минут пять и успеем проникнуть в дом, значит, у меня будут шансы на то, что я доживу до вечера.

Кроме меня и десятка смертников, в комнате находился человек неприглядной наружности: невысокий, худой, с острыми чертами лица, только глаза у него были холодные и цепкие. Миша Щуков, он же Михась, он же Щука, он же руководитель отряда в сотню стволов, который контролировал большой район, прилегающий к городу Стриженск.

Со Щукой я познакомился года два назад, причем наше знакомство спасло ему жизнь. Тогда сводный отряд из трех групп «Горных стражей» проводил операцию по уничтожению банды, которая нападала на торговые караваны, идущие от наших гор в земли «торгашей». Банду настигли как раз в тот момент, когда она грабила очередной караван. С ходу всех бандосов постреляли, чем спасли обозников от неминуемой казни. Возглавлял охрану обоза тогда именно Миша Щуков. Его во время захвата каравана бандиты хорошенько потрепали – два огнестрельных ранения и осколки от гранаты сильно посекли правую руку и плечо. Я лично пули из тела повытаскивал. Раны промыл, перевязал и по доброте душевной один из своих резервных амулетов отдал. Михась меня тогда запомнил и назвался моим должником.

– Нам бы стволы пристрелять, – сказал старший из наемников.

– Оружие все пристреляно, можете мне поверить, – нахмурился Щука. – Тем более вам предстоит бой в ограниченном пространстве, стрелять будете практически в упор, так что не промажете.

– Надо хоть по паре выстрелов сделать, а то вдруг оно вообще не стреляет, – гнул свое наемник.

– Ладно, сейчас вас проводят в подвал, там постреляете, – махнул рукой Щука. – Эй! Петрович, проводи наших недоверчивых гостей в подвал, пусть постреляют.

В комнату зашел невысокий мужичок, одетый в ватник и теплые штаны, которые были заправлены в унты, на плече у него висел ППШ.

– Ну вы и древние! Где столько старья нашли? – спросил один из наемников, глядя на вошедшего, который выглядел как партизан времен Отечественной войны.

– Эхо былой войны, – с усмешкой сказал Щука. – Давайте быстрее, вам через час выдвигаться надо.

Когда все наемники ушли вниз и в комнате мы со Щукой остались одни, он наконец соизволил обратить на меня свое внимание.

– Что думаешь о предстоящем деле?

– Хрена тут думать, это полная жопа. Не в том смысле, что у кого-то пятая точка крупных размеров, а в том смысле, что участвовать в этом мероприятии – это то же самое, что букашке ползти по табуретке, когда на неё садится человек с огромной, толстой жопой. Вот такой. – Для убедительности я развел руки в разные стороны так сильно, как только мог. – Щука, я просто не понимаю, зачем вам я? И зачем вам эти смертники из внешнего мира?

– Ты – для общего антуража. Они – для огневой поддержки.

– Сам ты антураж. И дети твои антураж, и жена твоя антураж, и внуки твои антураж, и…

– Хватит!!! Достал уже!

– Так ты объясни нормально, а то я пацан нервный, сейчас от недостатка информации кинусь на тебя.

– Слышь, Серый, ты в натуре псих отмороженный. Объясняю: один нехороший товарищ решил провести эксперимент, но материал ему нужен свежий, чтоб в нашей вредной окружающей среде пребывал менее суток, вот и заказали десяток крепких, здоровых мужчин, а привести их, по легенде, должен представитель нашего мира. Понимаешь? Ауру любой враз просечет!

– Так я и буду, тем, кто их привел?

– Ну, слава богу, сообразил! Именно десятерых свежих и одного местного и выпустят из портала, а если прибудут в другом составе, то их расчехлят на месте. Понял!

– Это даст нам фору минут на пять, а потом любое боевое заклинание убьет их всех на месте. У них же никакой защиты.

– А больше и не надо, тебе дадут переносной телепорт, ты его установишь и активизируешь. Самое главное, запомни, телепорт должен быть установлен в доме. Потом мы из него выпустим двух зверюшек и… собственно, все!

– Ну просто не штурм, а прогулка в лесу!

– Именно! Пришел, портал поставил и ушел. Все!

– Щука, ты вообще себе как это представляешь? – Я с раздражением посмотрел на ухмыляющегося собеседника. – Чё ты лыбишься? Ответь мне на пару вопросов: во-первых, как ты собираешься десяток вооруженных головорезов провести через портал? Как ты людям из привычного мира объяснишь перемещение в пространстве? Они же ни магии, ни телепортов, ни даже самого простенького домового в глаза не видели, если только по телевизору, в фантастических фильмах!

– То, что ты думаешь о мелочах, говорит, что сам ты подсознательно уже согласился участвовать в штурме. А насчет перехода через портал не беспокойся, все продумано! Вы немного пробежитесь по заброшенному зданию, а потом пройдете через подвал и… о-па, вышли прям к задворкам нужного нам дома.

– Вы что, портал растянете в воздухе? А как решить проблему перехода, когда спина впередиидущего исчезает в воздухе?

– Для этого и надо будет спускаться в подвал. Вы спуститесь в подвал на заброшенном заводе, а окажитесь в подвале котельной, которая стоит за домом колдуна. Когда со света в темноту заходишь, несколько секунд ничего не видишь. В общем, умник, все продумано, не бзди!

– Тебе легко говорить, это не ты лезешь в логово к магу высшей категории! А как отходить?

– Сиганешь через забор и побежишь быстро-быстро, – проговорил скалившийся Щука. – Да не округляй ты так глаза, как только вы окажитесь на территории усадьбы, мои бойцы шмальнут пару раз из гранатомета в забор. Вот через получившуюся дыру ты и драпанешь. Понял?

– Понятно. Стремно все как-то! А кого вы через установленный мною портал будете закидывать? Что за зверюшки?

– Лич и пара оборотней из его свиты, – со спокойным лицом ответил Щука.

– ЧТО?! ЛИЧ? Миша, ты! Ты! Ты что сказал? – закричал я от возмущения. – Ты хоть знаешь, что такое лич?

– Успокойся и не ори, – перешел не шепот Щука. – А кто, по-твоему, может справиться с темным магом, да еще с таким сильным? Правильно! Только другой темный маг, а во что превращается неупокоенный темный маг после насильственной смерти? Правильно, в темную сущность под названием лич.

– Да на хрен ты мне все это объясняешь, я и без тебя все это прекрасно знаю. Я, если хочешь знать, два года назад в составе объединенных сил гонял по северным пустошам студента-некроманта, который из-за неудачного эксперимента перекинулся в такую же темную сущность. Но он был совсем свежий и неопытный, вообще без связи с темным миром, но, несмотря на это, он на одной только силе и энергии своего организма смог положить больше двадцати человек.

Дело было поздней осенью. Студент из академии решил поставить пару экспериментов. Я уж и не помню, что там у него пошло не так, то ли дело было в ингредиентах, которые он использовал, то ли в месте, где он проводил ритуал, там рядышком был старый погост. Но факт остается фактом, через пару дней после того, как его видели в последний раз, в тех местах появился представитель нежити, в котором специалисты той же академии опознали лича. Вот нас, как представителей клана Гор, и бросили на отлов этой нечисти. В общей сложности от всех кланов собралось человек пятьсот. Гоняли мы этого бедолагу по пустошам три дня, при этом потеряли в общей сложности человек двадцать – очень уж оказался живучий и выносливый гад. Любая, даже самая мелкая царапина, нанесенная личем, через пару минут покрывалась язвами, и раненый умирал в страшных муках в течение нескольких часов.

Обычно представители темного мира попадают в наш мир в двух ипостасях: либо бестелесные духи, которые находят себе пристанище в телах местного населения, либо готовые, упакованные и прошедшие апгрейд демоны в родных телесах. И если первый вариант происходит довольно часто и является делом в принципе привычным, то во втором случае приход демона в наш мир может закончиться плачевно для всех, кто встретит демона на своем пути. Лич – это не что иное, как умерший насильственной смертью темный маг. То есть злой дядька, который вершит свою волшбу не с помощью сил и энергии нашего мира, а с помощью сил темного, иного мира. В общем, сука еще та, но самое главное, что лич служил как бы мостиком между нашим и миром тьмы. Убить его было практически невозможно, его питала темная демонская сила, которая была безгранична. Способ есть только один: с помощью специального ритуала рвется связь между личем и темным миром, а потом этого засранца надо измотать, чтобы он обессилел, и его можно было убить обычным оружием. Вот только пока ты лича измотаешь, он кучу народу положит.

Все темные маги находились на особом учете и проходили проверки на наличие печатей. Печать – это особая татуировка с вживленными серебряными нитями, она должна была развеять темного мага после смерти.

– Щука, а как ты собираешься разбираться с личем после завершения им мести, да, кстати, а с чего ты собственно решил, что он будет мстить?

– Он только из-за жажды мести и стал личем, уж больно при жизни ему один человечек насолил, – задумчиво произнес Миша Щуков. – Когда месть свершится, он развоплотится и уйдет в мир вечной охоты.

– Миха, ну хрена ты мне заливаешь, – напористо сказал я. – С каких это пор ты у нас специалист по духам и демонам? Личи за всю историю этого мира появлялись всего пару-тройку раз, а с тех пор как Круг Сильных ввел всеобщий учет и классификацию магов и не только магов, а любых существ со способностями к магии, то появление лича стало в принципе невозможным.

– Серый, я вот тут подумал: а может, тебя просто на улицу выгнать, и катись ты на… все четыре стороны, а? Уж больно ты умный! – встав из-за стола, Щука уже кричал во все горло. – Тебе ясно сказано: пришел, телепорт поставил и через дыру в заборе ушел! ВСЕ!!! Понимаешь? Все! Потом ты вернешься, и все твои проблемы будут решены. Ты получишь то, что хочешь. Хотя я до сих пор и не понимаю, зачем тебе уезжать аж в Драконьи горы. Остался бы с нами, мы тебя в обиду не дадим. Такие бы дела проворачивали, а?

– Ладно, ладно, понял. – В знак примирения я поднял руки. – Все, больше вопросов не будет. А в Драконьи горы я лезу, потому что они самая удаленная точка от клана Гор. – И тут же, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил: – А что у вас с вооружением?

– Сейчас Петрович вернется и проводит тебя в оружейку. Только смотри там без фанатизма, – с усмешкой сказал Миша. – Знаю я тебя – халяву любишь, вынесешь в карманах весь арсенал отряда.

– Халява – это когда без Петровича за спиной и на грузовике приехали, а вы все пьяные спите, – со вздохом произнес я.

Было видно, что Щука нервничал. Нет, он, конечно, пытался казаться спокойным, но иногда проскальзывало в глазах и в жестах, что человек очень неспокоен, человек нервничает, человек боится. Да, именно боится. А чего может бояться человек, у которого за спиной сотня отморозков с автоматическим оружием? Правильно, только того, с чем сотня стрелков не справится. Да-а, влип ты, товарищ Серый! Влип! Значит, и вправду есть лич у Миши Щуки. Вот только что такого сделал колдун из дома, что на него надо натравливать лича? Что? Ведь у Щуки есть стрелки, есть и боевые артефакты, все есть, чтобы провести штурм дома, а на штурм Щука не решается, боится чего-то. Зачем ему все эти театрализованные представления, танцы с бубном вокруг костра и, самое главное, зачем ему выпускать лича? Его же после этого Круг Сильных по стенке размажет очень тонким слоем и сверху крошку посыплет. Крошку из мелко нарезанных щукинских подручных.

– Чего задумался, Серый? Боишься? Ты же у нас из горного спецназа, вы ж там с голыми руками против лесного тролля выходите, вас даже валькирии уважают, – начал подначивать меня Миха.

– Миша, уж тебе, битому жизнью волчаре, лучше меня известно, что те, кто ничего не боится, долго не живут, – ответил я.

В дверь кто-то постучал, потом дверь открылась, и на пороге возник давешний мужичок в облике партизана времен Ковпака.

– Командир, оружие пристреляли, в данный момент харчуются, сволочи, почти по два рожка патронов каждый расстреляли, – сокрушался Петрович. – Где я им еще патронов 5,45 достану?

– Куркуль ты мой, – улыбнулся Щука. – Проводи еще вот этого, снабди его чем-нибудь, только подбери ему постарее, ну там ППШ или «шмайсер», ему по легенде полагается.

– А может, ему наган дать? Или обрез от трехлинейки есть, о, знаю, у меня берданка завалялась, – воодушевился Петрович.

– Эй, я же еще здесь, какая, нафиг, берданка? – начал возмущаться я. – А что, «калаш» никак? Вы чего, мне ж на войну идти.

– Ага, на Сталинградскую битву, – со смехом произнес Щука. – Тебе бегать много придется, поэтому не советую брать лишний вес.

– Ну, пошли, герр Петрович, покажешь мне свои оружейные раритеты, – подходя к двери, сказал я.

Выйдя из комнаты, Петрович вышел во двор и направился к отдельно стоящей постройке, по всей видимости, то ли баня, то ли сарай. Когда зашли в сарай, все-таки сарай, а не баню, Петрович нащупал на полу проволоку и, потянув за неё, поднял люк. Спустившись в погреб, Петрович щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка.

– Так, что у нас сегодня есть в продаже? – грустно проговорил Петрович, снимая крышки с ящиков, которые стояли на полу.

– Петрович, а чего так грустно, что, жалко расставаться с награбленным? – усмехнулся я, разглядывая оружие, извлекаемое Петровичем на свет божий.

Петрович извлек из ящиков и разложил на полке, которая была прибита к стене, с десяток стволов, среди них были три пистолета, два карабина, два автомата и еще парочка оружейных раритетов. Рядом с пистолетом Макарова лежал револьвер Нагана и пистолет Коровина – ТК, который еще в Великую Отечественную был признан морально устаревшим. Автоматы, лежащие рядом, порадовали бы глаз любого любителя фильмов про партизан, ППШ и МП-38, ветераны и свидетели побед и поражений. Пистолет-пулемет МП-38, часто ошибочно именуемый «Шмайсером», был разработан немецким конструктором Фольмером на фирме Эрма, по заказу командования вооруженных сил Германии, и поступил на вооружение вермахта в 1938 году. В основу конструкции нового пистолета-пулемета лег экспериментальный образец ERMA MP 36, созданный в 1936 году на базе пистолета-пулемета ERMA EMP и отличавшийся от него новой компоновкой с пистолетной рукояткой, складным прикладом и нижним креплением магазина. Изначально они предназначались для вооружения десантников и экипажей боевых машин, однако в дальнейшем поступали на вооружение и в пехотные подразделения вермахта и СС. Пистолет-пулемет МП-38 оказался довольно удачным, однако его производство обходилось слишком дорого (в силу широкого использования фрезерованных деталей), и потому уже в 1940 году был разработан и принят на вооружение пистолет-пулемет МП-40, в производстве которого широко использовались штамповка из стального листа. А непосредственно Луисом Шмайсером были разработаны пистолеты-пулеметы МП-28 и МП-18, правда, следует уточнить, что на последующих усовершенствованиях немецких автоматов МП-41 стояло характерное клеймо «Patent Schmeisser».

Карабины были представлены легендарными эскаэсами, самый популярный вид оружия в этом мире. Еще в ходе первой и массовой экспансии этого мира были завезены сотни тысяч таких карабинов.

Ну а среди раритетов были винтовка Мосина, или, по-простому, трехлинейка, и винтовка Маузера, с которой воевали немцы всю войну.

История стрелкового вооружения – это, конечно, хорошо и познавательно, но с таким оружием мне не хотелось идти на штурм усадьбы. Все, что лежало передо мной на полке, все это было хорошее, надежное и, самое главное, проверенное временем оружие. С ППШ, к примеру, я проходил в горном патруле больше двух лет. Таскал с собой СКС и ППШ одновременно, карабином удобно работать по удаленным целям, а ППШ незаменим, когда нужно прижать к земле особо ретивого противника. Но сейчас, для боя в ограниченном пространстве, мне нужно было что-то небольшое по размерам и скорострельное, тут бы хорошо подошел коротышка Калашникова или автоматический дробовик, ну типа Ремингтон.

– Ты только губу сильно не раскатывай на все это, – сразу решил определить границу допустимого выбора Петрович. – ППШ и МП-38 без дополнительных магазинов. К СКС нет патронов. Так что выбирай из оставшихся моделей.

– Петрович, это все или что-то еще есть? – посмотрел я на улыбающегося псевдопартизана.

– А чем тебе эти стволы плохи? А? – удивился оружейник-завхоз. Было видно, что расставаться даже с этим старьем ему не хочется, и его можно было понять: огнестрельное оружие было одной из самых ценных вещей в этом мире. – А может, тебе МП-5? Тот, который немецкой фирмы Хеклер и Кох. Или, может, «Беретту-M12s»? Извини, я ж забыл, ты у нас патриот, выбирай: есть «Кедр», «Клин», «Вереск» и где-то даже был один «Бизон». Хочешь?

– Давай. – Я подошел к нему вплотную и, нависнув над ним, тихо произнес: – Петрович, а если я тебя сейчас тихонечко придушу? Ты давай не тяни кота за хвост, вытаскивай чего-нибудь путевое и не зли меня!

– Ой, напугал! Пуганые мы. Ладно, уговорил. – Петрович, полез в ящик и достал сверток. – На, бери – «Mauser C-96», модель 712, вариант с переводчиком режимов огня и отъемным магазином на двадцать патронов, есть три магазина и сотня патронов. Деревянной кобуры-приклада, извини, нет, так что стрелять будет тяжело, но зато, как и просил, маленькое и скорострельное.

– Ну вот видишь, можешь, когда хочешь, – сказал я, вертя в руках пистолет, который часто видел в фильмах про Гражданскую войну. Кошмар, какое старье. – Нормально работает? Проверять будем?

– Хороший ствол, я его себе хотел оставить, – с тоской в голосе сказал Петрович. – Люблю такие вещи, история и все такое.

– Представляешь, наверное, себя комиссаром в кожаной тужурке? А рядом молодая комсомолка в красном платке, да?

– Берешь?

– Беру. А еще мне бы пару гранат, нож, а лучше два ножа, амулет отводящий и… – начал перечислять я.

– Ты это… того… ты совсем охренел? – Петрович от ярости начал заикаться. – Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Так это называется?

– Да пойми ты, чудак-человек, я ж не для себя прошу, для дела надо, причем для вашего дела. – Было видно, что Петровичу все эти дела до лампочки, ему лишь бы никто не трогал его любимый склад. – Я ж, по легенде, проводник, значит, человек по определению опытный и бывалый, стволов и всяких там штук на мне должно быть как на новогодней елке украшений. Просекаешь?

– Тоже мне, проводник. Ладно, дам тебе нож, пару метательных клинков, три, нет, две «хлопушки» и две пластины энергетиков. – Петрович извлекал из ящиков все, что называл, и выкладывал на полку передо мной.

На полке появились «нож разведчика» образца 1943 года, переделанный и модернизированный финский «пуукко», в просторечии именуемый «финкой», и две остро заточенные пластины металла с обмотанными изолентой рукоятками, которые в представлении Петровича должны были играть роль метательных ножей. Рядом легли два продолговатых цилиндра, из которых торчали стандартные взрыватели УЗРГМ. Один цилиндр был обмотан изолентой, а второй больше походил на кукурузу, только вместо семян были металлические шарики.

– Петрович, а зачем мне осколочная, там же дом деревянный, еще не дай бог сам себя нашпигую.

– Не хочешь, не бери, других нет, – отрезал партизан-скряга.

– Давай вместо осколочной обычную, так сказать, наступательного действия.

– На, подавись!

– А энергетики где?

– В доме получишь, вместе с остальной магической дрянью. – По тому, как старик скривился, было видно, что с магией он не дружит. – Найдешь лысого паренька, Лузой кличут, он тебя всем нужным снабдит.

– Понял. Из пистоля где можно пострелять? – спросил я, снаряжая магазин патронами.

– Наверх поднимемся, и в сарайке шмальнешь пару раз в стену. Давай собирай быстрее свои пожитки, – с этими словами Петрович начал подниматься по ступеням наверх.

Я быстро распихал по карманам куртки все, чем меня одарил Петрович, и тоже подошел к лестнице. Рядом с лестницей стоял небольшой ящик, у которого крышка была немного сдвинута в сторону, и было видно, что внутри лежат бруски сероватого цвета. Быстрым движением я вытащил пару брусков и спрятал их в карман. Когда я поднялся наверх, то увидел, как Петрович напротив дальней стены поставил на полке несколько жестяных банок из-под пива.

– Ну, давай стреляй, ворошиловский стрелок. Хорошо стреляешь?

– Сигареты – отлично, из автомата – хуже.

Маузер лежал в ладони непривычно – явный дисбаланс, без пристегнутого приклада стрелять очередями будет явно тяжело. Держа пистолет одной рукой, я поднял его и выстрелил, пуля ушла левее и выше, схватив пистолет двумя руками, выстрелил два раза подряд, банка, пробитая пулей, отскочила от стены. Слишком легкий ствол и довольно мощный патрон осложняли автоматическую стрельбу из пистолета, без приклада о стрельбе очередями можно даже не думать.

– Петрович, нужен приклад, ну хоть какой-нибудь упор, видишь, как задирает при выстреле, руками не удержать.

– Ладно, иди, ищи Лузу, я пока что-нибудь придумаю.

Я вышел из сарая и направился к дому, возле входной двери стоял невысокий щуплый паренек в теплой куртке и вязаной черной шапке. В магическом зрении аура пацана была во многих местах пробита, но дыры были залатаны, а некоторые места в ауре были усилены щитами. Тут одно из двух: либо это Луза, либо у Щуки в команде есть еще один маг, а зная нелюбовь щукинских к магии, можно предположить, что первый вариант более вероятен.

– Слышь, парняга, а ты случаем не Луза? – спросил я у стоявшего возле двери пацана.

– Ну я Луза, а ты Серый, которого надо обеспечить всем, что его величество пожелает?

– Точняк, он самый.

– Ну пошли.

Мы зашли в дом, прошли через сени, Луза нащупал на полу кольцо и, потянув за него, открыл вход в подвал. Нащупав на стене выключатель, Луза включил свет и первым спустился в подвал. Внизу оказалось небольшое помещение, посреди которого стоял стол, а вдоль стен располагались стеллажи, забитые всяким хламом. Подчиненные Щуки испытывают явное уважение к подвалам – уже второй склад располагается под землей. Кроты прям какие-то!

Луза прошел в дальний конец комнатенки и вытащил с верхней полки стеллажа небольшую картонную коробку из-под обуви.

– На вот, бери, – протянул мне Луза коробку. – Больше не дам, и не проси, и так от сердца отрываю.

– А вы с Петровичем не родственники? Он тоже постоянно повторял, что от сердца отрывает. Сердечники, блин! Ладно, фиг с вами, показывай, что там у тебя.

Луза открыл коробку и начал доставать из неё содержимое.

– Итак, энергетики: две пластины «жёлтой смолы», смола совсем свежая, так что можно пластинки даже на части поделить, все равно будет действовать, правда, время тонуса сократится. Дальше: амулет реакции, одноразовый и кровяной. – На стол легла небольшая серебристого цвета таблетка, у которой одна сторона была в маленьких иголочках. – Вот этим краем прижимаешь к открытому участку кожи и через пару секунд видишь весь мир в замедленной съемке.

– Сколько действовать будет?

– Все зависит от твоего организма, если только «скоростник» ширнуть, то минут пятнадцать, а если в комплекте с какой-нибудь химией, то может вообще не подействовать, а может, минут пять и будет эффект держаться.

– Понятно, что там у нас дальше?

– Да, в принципе все, остался только бронник. – Луза вытащил из коробки самую объемную вещь, которая занимала большую часть коробки. – Броня двадцать минут в режиме «тройки», десять минут в режиме «четверки» и целых пять минут в режиме «пятерки».

Бронник представлял собой мелкоячеистую сетку, в которую были вплетены мелкие камни, по виду было непонятно, то ли дымчатый кварц, то ли лунный камень. Сетка была сплетена в форме прямоугольника, в середине которого была большая круглая дырка, в нее надо было просунуть голову, и получалось, что грудь и спина, были прикрыты. Честно говоря, защита была не особо надежной, у меня были защитные амулеты и посильнее, взять хотя бы «кольчугу тип 6» или «панцирь дракона».

– Спасибо и на этом. А что у нас с «личиной» и «глушилкой» ауры? – спросил я. – Щука говорил, что это обязательное условие, ему, видите ли, по сценарию нужна аура торгаша, а не горца.

– Есть одна штука, не совсем «личина», но что-то около того, – задумчиво произнес Луза, доставая из ящика стола металлическую коробку из-под чая. – «Косметика» на генном уровне, нового поколения, ты такую на базаре не купишь.

– Не понял, что за косметика? Ты мне что, как бабе, накраситься предлагаешь? Тушь, помада и все такое?

– Серость ты непроглядная, ну какая, на хрен, баба, – скривился Луза. – Специально подобранный состав химикатов, всего за несколько минут уберет у тебя все подкожные жиры на лице, поменяет форму хрящевых тканей и изменит цвет растительности.

– Чего? Какие жиры? Ты кого толстым назвал? – произнес я, доставая из коробки с чаем сероватую пластичную массу, похожую на старое тесто. – И что, это поможет? Нет, неправильно поставил вопрос, надо было спросить так: как мне это поможет?

– Все очень просто, съел вот этой штуки. – Луза отщипнул и скатал в шарик небольшой кусочек серого теста. – Обильно запил все это водой, и через несколько минут твоя морда меняется до неузнаваемости. Эффект держится от трех до пяти дней. Все зависит от количества этих самых подкожных жиров.

– А волосы как менять будем? И самое главное, как ты собрался ауру менять, я думал, это невозможно.

– Думал он. Ты – боевик по призванию, вот и воюй, а думать должны те, у кого мозги есть, то есть я. – Луза приосанился для правдоподобности, тем самым как бы показывая свое превосходство надо мной. – Все очень просто, я тебе набью знак торгашей с очень сильной подпиткой, и какое-то время ты будешь аурой светиться в тех же цветах, что и торговцы, ну а с волосами еще проще: их быстрый рост и депигментация вызвана побочным эффектом от употребления вышеуказанного мною вещества.

– Слышь, Луза, а ты в той жизни кем был? Уж больно ты заумно выражаешься.

– Я, между прочим, серый мой друг, в прошлой жизни был уважаемым человеком, доцентом. И так как знаю, о чём ты меня сейчас спросишь, отвечу сразу: мне не двадцать лет, хоть я на них и выгляжу, мне уже сорок два года, – почему-то с грустью в голосе произнес Луза. – Во время перехода произошли необратимые изменения, и я начал молодеть, все стареют, а я, наоборот, молодею.

– Повезло!

– Ну это кому как, вот ты, например, знаешь, сколько проживешь? Нет? А я знаю! И мне от знания этого как-то не очень. Понимаешь?

– Понимаю. Бывает.

– Ладно, не будем о грустном, заголяй грудь, сейчас тебе «партак» правильный набьем, в любой хазе за своего сканаешь!

– Слышь ты, кольщик, Щука сказал, времени мало. Когда ты мне собрался рисунок бить? Времени нет! – Я снял с себя куртку, потом свитер и тельняшку.

– Вы, дети гор, народ дремучий, время на месте не стоит, а вы до сих пор татухи бьете иглой, вручную, на стандартный рисунок времени тратите столько, сколько мне хватит пять татуировок высшей силы изобразить, – с гордостью произнес Луза.

Луза достал из ящика стола обычную школьную тетрадку, тетрадка была старая и вся потрепанная, между страниц тетради лежали небольшие листки кальки, все изрисованные простым карандашом.

Быстро пролистав тетрадь, Луза выбрал два рисунка и отложил их в сторону, потом он достал со стеллажа пакетик с зеленым порошком и банку с мутной белесой жидкостью.