Текст книги "Не только о театре"

Автор книги: Николай Акимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Казалось бы, что эта ясная формула равенства граждан при неравенстве их как служащих диктует столь же ясный вывод, что, подчиняясь по служебной линии, в человеческих взаимоотношениях я совершенно равен с моим самым главным начальником и с моим самым низкооплачиваемым подчиненным.

Однако эта ясная конструкция взаимоотношений нередко нарушается с двух концов одновременно: некоторые начальники свое служебное превосходство распространяют на все свое поведение даже в нерабочее время, а некоторые подчиненные свою подчиненность стараются распространить не только на работу… чем и укрепляют начальников в их «заблуждениях».

Такие случаи нарушения принципов демократии рождаются вначале под влиянием особых внешних обстоятельств (срочная работа, переутомленность, прорыв на производстве, ревизия и т. д.), а затем уже закрепляются как традиция. Можно перечислить некоторые, кое-где укоренившиеся традиции, которые стоит пересмотреть и, быть может, отменить.

Вот некоторые из них.

1. Ответственность, возложенная на нашего начальника государством и обществом, столь велика, бремя, лежащее на нем, столь неизмеримо, что от него, от начальника, нельзя требовать исполнения даже несложных человеческих обязанностей, как от простого смертного, а именно:

чтобы он отвечал, когда с ним здороваются подчиненные,

чтобы он вежливо разговаривал,

чтобы он сознавался в ошибках своего поведения и просил извинения за них.

Ведь все это может его отвлечь от выполнения его «титанических» задач. Кроме того, можно утешиться тем, что, когда наш начальник попадает к своему вышестоящему начальнику, он здоровается, говорит вежливо и охотно признает ошибки, если это надо.

2. Исключительное положение начальника среди его подчиненных дает ему право, притом ему одному, пользоваться в служебных разговорах теми выражениями, за которые в другом месте – на улице, в ресторане, на собрании – ему дали бы пятнадцать суток за хулиганство.

Эти колоритные выражения, как известно, никогда не помогают что-либо объяснить или уточнить. Таким образом, они являются своеобразным «искусством для искусства», проявлением «чистого эстетизма», замедляющим и засоряющим речь.

Некоторым начальникам – любителям такой «изящной словесности» – кажется, что так расцвеченная речь приближает к народным массам и устраняет возможность заподозрить их в принадлежности к интеллигенции. Но обычно это является излишней предосторожностью. Внезапное возрождение в просторных кабинетах с дубовыми панелями фольклорного языка волжских грузчиков времен «проклятого прошлого», не оправдываясь практически, может быть отнесено к явлениям моды. Но как раз эти явления вполне могут быть подвергнуты обсуждению и пересмотру. Нам кажется, что великий русский язык в тех пределах, в которых он принят в литературе, является вполне достаточным средством для взаимного общения и для тончайшего разъяснения своих мыслей собеседнику решительно по всем вопросам и по всем темам. Те руководители, которые тешат себя мыслью, что, переходя в своих кабинетах на нецензурную брань, они «находят общий язык с массами», совершают несомненный просчет. Особенно нелепо звучит этот набор атавистических словообразований в тех случаях, когда в эту моду втягивается какой-либо деятель культурного фронта, когда этим жаргоном пытаются вскрывать тонкие творческие вопросы: проблемы драматургии, анализ музыкального произведения или определение новых тенденций в советской архитектуре. А такие случаи, к сожалению, наблюдаются до сих пор.

3. В наше время, когда женщины уравнены в правах с мужчинами, в большинстве учреждений рука об руку работают лица обоего пола. При этом опять-таки в большинстве случаев руководящая должность занята мужчинами. Мы не будем касаться тех случаев, когда между сослуживцами обоего пола возникают дружеские, близкие отношения, так как эти случаи выходят за рамки нашего исследования. Но при обычной, нормальной обстановке сохраняет ли женщина на работе те привилегии своего пола, которые ей положены в культурном обществе?

Решая этот вопрос положительно – а иначе его и нельзя решать, – мы не можем отрицать и того, что это правильное решение в теории далеко не всегда сходится с практикой.

Если директор вместе с его секретаршей выходят из кабинета, кто должен первым пройти в дверь?

Если машинистка, передавая начальнику перепечатанный материал, уронит на пол бумагу, кто должен ее поднять? И, наконец, самый трудный вопрос: когда вызванная к начальнику сотрудница входит, чтобы получить распоряжение, следует ли встать для разговора с ней или можно вести деловой разговор со стоящей женщиной сидя?

Есть серьезные основания полагать, что если бы во всех наших учреждениях мужчины пришли бы к решению воздавать женскому персоналу те скромные знаки уважения, которые в культурном обществе приняты, то оба пола оказались бы в выигрыше. Женщинам приятно было бы это внимание, а мужчины всех возрастов почувствовали бы себя моложе, бодрее и красивее, чем при том существующем положении, когда ответственный пост на служебной лестнице лишает начальника радости ощущать себя полноценным мужчиной.

Суммируя эти отдельные замечания, можно сказать, что лица, облеченные властью, должны особенно тщательно следить за своими манерами, так как их особое положение иногда предрасполагает к поведению, которое считалось вполне нормальным каких-нибудь двести-триста лет тому назад, а в наш век уже является анахронизмом.

Объясняется это огромными изменениями социального порядка, которые произошли за это время. Феодальный режим принимал особые меры для укрепления авторитета своих начальников в условиях низкой сознательности широких масс. Населению внушалось, что правящие лица – особые существа, ничего общего не имеющие с простыми людьми. Для царей был изобретен обряд миропомазания, который, так сказать, официально подтверждал божественное происхождение их власти. Восстать против такого «помазанника» божьего было не только политическим, но и религиозным преступлением. Представители правящего класса получали наследственные привилегии, потомственные титулы, имущества, земли и капиталы. Этим также подчеркивалось коренное различие между «избранными» и рядовым населением. Принимались меры к тому, чтобы даже по внешнему виду можно было сразу определить принадлежность человека к тому или иному классу. Помимо костюма вырабатывалась особая «осанка» – походка, движения, манера речи, выделяющая привилегированных. И поскольку это деление общества предполагалось как абсолютно незыблемое и не подлежащее изменению, представителям правящего меньшинства имело смысл вырабатывать величественную пластику и развивать голосовые данные применительно к окрикам, приказаниям и рявканию, – эти манеры усваивались на всю жизнь.

Самый характер власти в наши дни, в нашем демократическом обществе строится на совершенно противоположной основе: лучшие люди государства, избранные народом, поочередно несут административные обязанности, отрываясь для этого от своей профессиональной деятельности и возвращаясь к ней после истечения срока их полномочий в советском или партийном аппарате.

Поэтому, когда мы встречаем какого-либо начальника, раздувшегося от сознания своей власти, свысока разговаривающего с подчиненными, превышающего свои полномочия, – мы имеем дело с явлениями атавизма, жалкими и смешными.

К сожалению, эти явления наблюдаются еще в наше время у людей, наделенных властью, независимо от ее масштабов – от достаточно крупных работников до троллейбусных контролеров, от комендантов общежитий до театральных критиков.

Наблюдения показывают, что даже в самых тяжелых случаях такого заболевания отрешение от должности, то есть лишение власти, с которой ее носитель не справился, немедленно исцеляет этих людей: надменность исчезает, они начинают узнавать старых знакомых, становятся симпатичными, простыми, хорошими. И все-таки лучше еще раз напомнить – потомственные привилегии у нас не выдаются, а миропомазание совершенно исключено!

Алло! Алло!

В наш городской быт телефон вошел как одно из распространеннейших средств связи между людьми. Вероятно, большая часть деловых и служебных переговоров и распоряжений совершается по телефону. В личных отношениях телефон во многом вытеснил переписку. Это великое изобретение человеческого гения невероятно расширило связи между людьми, уничтожило расстояния, соединило страны и континенты. Естественно, что, рассматривая вопросы поведения и взаимоотношения людей, необходимо отдельно коснуться и тех случаев общения, которые происходят при помощи телефона.

Каждый обладатель телефона должен подтвердить, что, к сожалению, в нашем обществе есть еще индивидуумы, использующие этот умный аппарат совсем не по назначению, а именно для выявления собственной глупости и юмора самого низшего сорта.

Чаще всего эти недоразвитые люди, звонящие в чужую квартиру с целью позабавиться, остаются анонимными, так как себя не называют или вешают трубку сразу после ответа потревоженного абонента.

Однако, несмотря на их анонимность, мы знаем, что какое-то количество кретинов, разыскивающих по чужим частным телефонам то зоопарк, то родильный дом, все-таки существуют. Репертуар их шуток необычайно беден, все они пользуются двумя-тремя вариантами неприхотливых острот, не пытаясь даже придумать свою собственную. Когда этим занимаются подростки, воспользовавшись тем, что родителей нет дома, – еще есть надежда, что с возрастом у них исправится вкус. Но когда это занятие увлекает взрослых – дело, конечно, хуже. Впрочем, в жизни современного человечества есть немало случаев, когда техника опережает моральную подготовку отдельных людей к пользованию этой техникой.

В конце концов, всякое использование научного прогресса в целях истребления людей и их культуры доказывает это печальное положение. Мы же пока ограничимся рассмотрением правил пользования телефоном в культурном обществе.

Большинство ошибок в использовании этого прекрасного аппарата вытекает из одного источника – из слаборазвитой фантазии и из неосознанного ощущения своей исключительности.

Если, подойдя к телефонному аппарату и набрав номер нужного вам абонента, вы не сделаете небольшого усилия, чтобы представить себе, что делается на другом конце провода, не нарисуете себе предполагаемую картину – как, где и в каких обстоятельствах зазвонит звонок вызываемого вами аппарата, – вы рискуете совершить ошибку, масштаб которой определится тем, насколько ваше представление об этой картине будет отличаться от картины реально существующей.

Так, если вы, засидевшись в веселой компании, почувствуете благородную потребность в духовном общении с друзьями, то, прежде чем набрать номер их телефона, следует посмотреть на часы.

Это железное правило следует запомнить хорошенько, потому что сами вы при хорошем состоянии духа, нервном подъеме после ужина с возбуждающими напитками легко можете впасть в такое состояние, когда кажется, что сейчас самое время для интересных разговоров, для шуток, для задушевного общения, что весь мир в данную минуту раскрыл вам свои объятия и только и ждет чтобы вы к нему обратились.

Однако если ваши часы показывают четыре часа ночи, то непременно нужно заставить себя представить ту далекую или близкую картину, которая, вероятнее всего, происходит на месте расположения телефонного аппарата, звонящего после того, как вы наберете номер.

Можно легко предположить, что ваш друг после трудового дня лег спать часа четыре назад, что он спит уже глубоким сном, необходимым для восстановления человеческих сил, что ваш звонок разбудит его, испортит ему ночь, и завтра он будет ходить по вашей милости с головной болью.

Мы привели здесь самый вопиющий пример «телефонного эгоизма», и, вероятно, наши читатели единогласно заявят, что они не будят своих друзей среди ночи. Однако самая основа этого греха – равнодушие к тому, что происходит на другом конце провода, – приводит к погрешностям, распространенным очень широко.

Так, очень часто каждый, неверно набравший номер, выражает ответившему абоненту свое возмущение: «Как? Это не магазин? Не может быть! Почему?» Никому еще не удалось дать удовлетворительного ответа, почему он – не магазин.

Широко распространен и такой метод разговора – человек, набравший номер, услышав ответ, грозно спрашивает: «Откуда?»

Такой вопрос звучал бы грубовато даже в том случае, если бы позвонили ему и он в такой лаконичной форме спрашивал бы, откуда ему звонят. Но ведь звонит-то он сам. Так при чем здесь «откуда»?

Следует также запомнить, что с древнейших времен человечество различает друг от друга такие понятия, как просьба и приказ. И путать их не стоит. И в тех случаях, когда уместна просьба, приказ вызывает возмущение.

«Позовите Катю!» – без «лишних слов», грозно заявляет молодой человек, желающий поговорить по телефону «с Катей». И если к телефону подошел ее отец, придерживающийся самых гуманных взглядов на дружбу среди молодежи, – у него уже есть все основания спросить у Кати: что это за невоспитанный молодой человек ей звонил?

Вообще, учитывая возможности неверных соединений телефонных номеров по техническим причинам или по вашей собственной ошибке, не лишне, прежде чем давать указания и распоряжения, осведомиться, туда ли вы попали.

«Это квартира таких-то?», «Это гараж?», «Это касса театра?» – не так трудно спросить и, получив утвердительный ответ, просить Мишу, автомобиль или билет в десятый ряд. Три чудодейственных слова, которых часто не хватает в нашей речи, – «извините», «пожалуйста» и «спасибо», особенно полезны при телефонных разговорах. Если при личном общении можно иногда заменить их приветливой улыбкой, кивком головы, мимикой, то в телефонном разговоре, когда мы не видим собеседника, эти вежливые слова просто-напросто незаменимы.

Человеку, которому не хочется попадать в глупое положение, следует помнить еще одно обстоятельство: даже хорошо нам знакомые люди бывают в различном настроении в зависимости от обстоятельств своей жизни и от тех внутренних процессов, которые протекают в сознании каждого человека.

Обращаясь к ним по телефону, мы часто не знаем, в каком именно настроении они находятся, склонны ли в данный момент шутить или им не до шуток. Поэтому всегда полезно сначала по их интонации определить их настроение, а потом уже вести разговор в уместном тоне.

Начинать с ходу рассказ веселого анекдота, не поняв настроения собеседника, не следует, иначе вы будете восприняты неверно и ваше обращение, само по себе допустимое при других обстоятельствах, прозвучит бестактно. С тех пор как телефон широко вошел в наш быт, появились любители особого развлечения «интриговать» по телефону. Механика этого спорта несложна: позвонив знакомому, как можно дольше не признаваться, кто говорит, настойчиво убеждая собеседника «догадаться».

Этот сравнительно невинный вид развлечения допустим только в одном случае: если есть полная уверенность в том, что человеку, которого «интригуют», в такой же степени нечего делать, как и тому, кто «интригует», что ему так же неизвестны другие виды развлечений – хорошая книга, умная беседа, наконец, просто размышления.

Очень часто, однако, звонящий с целью «поинтриговать» вызывает законное раздражение своего объекта, занятого более интересным делом, так что можно посоветовать читателям с большой осторожностью прибегать к такой «игре».

В некоторых капиталистических странах оплата телефона производится абонентом не помесячно, как у нас, а с учетом каждого телефонного соединения, при помощи особых счетчиков у аппарата. Для некоторых наших обладателей телефонов этот способ оказался бы полезным воспитующим средством, так как удерживал бы их от излишнего пользования этим прекрасным изобретением. Но будем надеяться, что мы достигнем разумного отношения к телефону всех без исключения наших граждан другим путем – путем воспитания их сознательности.

Проблема равенства старших и младших в современных условиях

То обстоятельство, что в каждом обществе одновременно живут представители разных поколений, люди самого разного возраста, как это ни удивительно, постоянно порождало и порождает конфликты между «отцами и детьми», между старшими и младшими.

Каким образом могло случиться, что за все время своего существования, за века, за тысячелетия человечество, всегда состоявшее из представителей разного возраста, не смогло найти твердых основ «мирного сосуществования», – мы не беремся объяснить. Нас, однако, интересует решение этого вопроса не в историческом аспекте, а применительно к нашему времени, к нашему обществу.

Было бы очень полезным для начала всем людям, способным к размышлению, независимо от их возраста, усвоить и согласиться со следующими неопровержимыми истинами:

1. Одновременное существование в одном обществе людей разного возраста неизбежно. Нарушение этого положения привело бы к вымиранию этого общества. Тут уж ничего не поделаешь, нравится это кому-нибудь или не нравится.

2. Каждый молодой человек, даже при благополучном развитии его биографии непременно станет когда-то стариком. Это, конечно, очень досадно, но опять-таки этого не избежать.

Поэтому:

3. Все те нравы и обычаи, которые энергичный молодой человек собственным примером или пропагандой с позиций защиты прав молодежи хочет установить в обществе, могут сохраниться и к тому времени, когда этот молодой человек перестанет к этой молодежи относиться – по возрасту.

Следовательно, выдвигая какое-либо новаторское предложение о формах взаимоотношения, молодому человеку стоит прикинуть в уме, как это ему самому понравится через тридцать-сорок лет, когда оно обрушится на его голову.

4. Пожилым людям свойственно, обзаведясь соответствующими их возрасту вкусами, привычками и потребностями, забывать психологическую картину собственной юности и считать взгляды, усвоенные ими к старости, общечеловеческими, единственно возможными.

Поэтому, если пожилой человек хочет быть объективным и справедливым, он должен время от времени корректировать свои оценки, вспоминая, как взглянул бы он на тот или иной факт тридцать-сорок лет назад.

И, наконец:

5. Союз и дружба разных поколений, как в широких масштабах, так и в любом частном случае, всегда выгодней всем сторонам, чем вражда и антагонизм.

Принятие этих простых истин могло бы предотвратить многие конфликты, которые возникают в нашей жизни на этой почве. Конфликты эти бывают иногда глубокие и обоснованные, и тут никакими манерами не поможешь, но в огромном количестве случаев недоразумения между представителями разных поколений возникают без всяких серьезных оснований, на почве неверного поведения, небрежности в манерах, на почве неосмотрительности.

Каждый возраст имеет свои сильные и слабые стороны. Молодежь обычно отличается избытком физических сил, яркой и громкой реакцией на окружающий ее мир, склонностью к веселью, шуткам, резким телодвижениям, крику, шуму, спорам. Часто молодому человеку искренне кажется, что его дела – самые важные на свете, кой-какой интерес могут еще представить дела его друга или подруги, а заботы всего остального человечества не имеют никакой объективной ценности. Молодежь легко поддается минутным настроениям и не всегда думает о последствиях своих поступков.

Но именно эта неспособность продумать все последствия своего поступка, за которую молодым людям часто приходится расплачиваться, одновременно рождает в них смелость, благородную отвагу, героизм, возникающий внезапно и без обдумывания последствий.

Когда молодой человек, услышав крик утопающего, бросается через перила моста в холодную воду, можно ручаться, что он не продумал все последствия своего поступка!

Во-первых, у него не было на это времени: пока он стал бы продумывать, утопающий успел бы утонуть.

А во-вторых, зрелое размышление о температуре воды, об опасности плавать в темном незнакомом месте, о возможной простуде, о порче единственного костюма, о том, что, собственно, неизвестно, кто тонет, – может быть, барахтающийся в воде человек и не стоит того, чтобы из-за него рисковать жизнью, – успей молодой человек все это продумать, он в лучшем случае, вероятно, стал бы звать на помощь других прохожих, что тоже явилось бы благородным делом, но значительно менее героичным и эффективным.

Старые люди по чисто физическим причинам ведут себя тише и спокойнее, чем молодые, мало того, и вокруг себя они любят тишину, порядок – шум и громкие голоса их раздражают и нервируют.

Они обладают способностью продумывать последствия своих поступков, чем и избегают многих неприятностей. Они значительно реже, чем молодежь, бросаются в воду с целью спасти утопающего, потому что они знают, что от них этого нельзя требовать.

Они, как правило, накапливают большие знания и опыт, которыми готовы поделиться с молодыми, если те не ведут себя агрессивно.

Наконец, им кажется, что проделанный ими жизненный путь дает им право на уважение со стороны тех, кто на этот путь только вступает.

И во всяком обществе, которое претендует на прочность своей структуры, за старостью признается это право на уважение.

Итак, на одной территории и в одной государственной системе одновременно проживают разные возрастные группы населения, объединенные общей идеологией, языком, общей работой и общими политическими целями. Но эти группы отличаются и будут отличаться друг от друга во многих отношениях. У них могут быть разные вкусы, разные способы развлечений и отдыха, совершенно различное отношение к любви и много других различий привычного поведения.

Об этой разнице представителям всех групп следует помнить и считаться с ней.

Если бы удалось приучить людей почаще оценивать собственное поведение со стороны, видеть себя как бы сторонним взглядом – свою позу, свои движения, слышать свои слова и свои интонации, – это было бы огромным достижением в нашей жизни. Потому что человек, совершающий неэтичный поступок, делается при этом некрасивым, а этого никому не хочется.

Невоспитанный молодой человек, грубо отталкивающий пожилого при посадке в трамвай, не думает о том, какой у него в это время неприглядный вид. Но если он знает, что на остановке осталась провожавшая его девушка, в глазах которой он хочет быть красивым, он непременно будет вести себя изящно и даже уступит дорогу женщине.

И старик, злобно шипящий на молодежь за то, что она громко смеется на улице, отнесется к тому же факту гораздо добродушнее, если при этом он находится в обществе, в котором ему хочется выглядеть моложе и красивее.

Может быть, полезно было бы развесить на улицах и в общественных местах побольше зеркал, чтобы люди чаще на себя смотрели? Чтобы они видели, когда они красивы, а когда – нет?

Интересно, что в нашем обществе прочно установилось хорошее и внимательное отношение к маленьким детям дошкольного возраста. Люди общительные и угрюмые, ласковые и суровые, веселые и мрачные, оптимисты и пессимисты – все совершенно правильно считают своим долгом заботливо относиться к незнакомым детям, ограждать их от опасностей, проявлять к ним симпатии. Так что между этими поколениями – взрослыми и маленькими – связь налажена и закреплена.

Но стоит маленьким вырасти в молодых – взаимопонимание уже затрудняется, и вместо: «Садись, малыш, на мое место, вот тут, к окошечку!» – мы уже слышим раздраженное: «Ох уж эта современная молодежь!»

Но если задача дружбы поколений решена на одном участке, то можно надеяться, что мы ее решим целиком.

Заключение

Будем надеяться, что всеобщее признание пользы хороших манер для советского общества породит богатую справочную литературу, из которой каждый желающий приобрести хорошие манеры сможет почерпнуть все ему необходимое – как вести себя при различных обстоятельствах и в различных местах.

Можно издать специальные справочники о поведении дома и в гостях, на лекции и в бане, в музее и в будке телефона-автомата. Как вести себя на свадьбе и на похоронах, в суде и на заседании, в метро и в самолете. Как обращаться со старшими и с младшими, с женой и с начальником, с первым встречным и с закадычным другом.

Все эти пособия могут принести огромную пользу, и, однако, нельзя будет на них целиком полагаться. Ни один самый подробный указатель никогда не сможет предусмотреть все те сложные и неожиданные ситуации, которые возникают в жизни, все не предусмотренные никаким воображением сочетания человеческих характеров, обстоятельств, взаимоотношений, в которых каждый порядочный человек обязан найти для себя выход, верно определить свое поведение. И при этом найти этот выход быстро, так как происходящее в жизни событие нельзя, к сожалению, остановить, чтобы вы могли продумать спокойно свое поведение.

Вот почему каждому человеку и всему обществу в целом надо запомнить очень небольшое количество основных взглядов на взаимоотношения людей, кратко определить свою позицию в этом вопросе – и тогда никакие неожиданности ему не страшны.

Надо любить людей. Знакомых и незнакомых. Пусть не всех, но значительное большинство. Хорошо относясь к людям, вы можете иногда ошибиться и обмануться в своих «лучших чувствах». И все-таки выгоднее идти на эти издержки и просчеты, чем на всякий случай предусмотрительно ненавидеть окружающих. При таком мрачном взгляде на людей, вы, правда, застрахованы от разочарований, но зато вы обрекаете себя на постоянное подавленное состояние духа и можете вызвать по своему адресу вполне заслуженную ненависть окружающих.

Полезно помнить, что всем людям свойственны недостатки. Что они, наверно, есть и у вас. Что собственные недостатки менее заметны, чем чужие. И это тоже – общее свойство всех людей. Всем своим видом и поведением надо призывать окружающих к хорошим взаимоотношениям. Но людям, явно нарушающим хорошее настроение общества, надо давать отпор. Это входит в обязанность каждого честного человека.

Однако отпор можно давать по-разному: зло можно пресечь и можно его разжечь. У громадного большинства нарушителей хорошего поведения существует совесть. И лучший способ борьбы с их проступками – возбуждение деятельности их совести.

Огромная роль в деле формирования общественного лица человека принадлежит хорошему искусству. Потрясение, вызванное прекрасным произведением искусства, заставляет людей смотреть на мир добрыми глазами. Плохое искусство этим свойством не обладает, даже если оно поднимает самую современную и нужную тему.

Совершенствование нашего быта, привычек и манер происходит в зависимости от роста благосостояния наших людей, по мере роста производства нашей промышленности и сельского хозяйства, обеспечивающих быт всем необходимым.

Но одного этого роста недостаточно. И стоит этим заняться специально, завести прекрасную моду – совершенствовать быт, увлечь этой модой молодежь, привить убеждение большому количеству энергичных и инициативных людей, что в их личный долг входит, помимо профессиональных и обычных общественных обязанностей, каждый день делать – на улице, дома, на работе – хотя бы маленький вклад в улучшение человеческих взаимоотношений, бороться за новый быт, за гуманизм, за дружбу не только среди народов, но и среди всех людей, принадлежащих к нашему народу – советскому народу!

1963

Так не будет!

Способность человека с детства усваивать опыт, накопленный прежними поколениями, является, по-видимому, тем свойством его натуры, которое обеспечило человеческому роду столь бурное и блестящее развитие.

Особенно сильно это свойство проявляется именно в юные годы.

Общеизвестны случаи, когда маленькие дети, похищенные дикими животными, прекрасно усваивали все их навыки, умели быстро бегать на четвереньках, ели сырое мясо, рычали и т. д.

Великая способность к подражанию позволяет нашим детям с потрясающей быстротой выучивать сложнейшие, если вдуматься, вещи: ходить на ногах, не опираясь на руки, к трем-четырем годам свободно разговаривать, используя огромный запас слов, соблюдать правила гигиены, овладевать чтением, письмом и арифметикой – и все это в таких объемах, которые были совершенно недоступны их взрослым далеким предкам несколько десятков тысяч лет тому назад.

Если человек, упрощенно говоря, действительно произошел от обезьяны, то эта способность к подражанию, к копированию, к усвоению молодыми того, что им показывают взрослые, – драгоценнейшее наследство, которое обезьяна оставила своим потомкам, удостоенным высокого звания человек. Скажем спасибо за это чудесное свойство тем, от кого мы его унаследовали.

Однако… Принимая этот дар, надо к нему отнестись с известной осторожностью! Дело в том, что наша способность к подражанию распространяется решительно на все, что мы видим в детстве и в юности вокруг себя, – и на хорошее и на плохое! Даже в том случае, если негодность плохого нам хорошо известна и не требует никаких доказательств.

И мы видим ежедневно, как молодой человек пополняет свои навыки решительно всем, что он видит и слышит от окружающих.

А это далеко не во всем и не всегда достойно подражания. И та же способность усваивать наследие предков, которая позволяет современному ребенку быстро овладевать грамотой, дает ему возможность так же талантливо и чутко усвоить курение, привычку к алкоголю, бессмысленную ругань и другие черты, широко свойственные взрослому поколению, как нам это ни грустно констатировать.

О, если бы современная наука (какая? – психология, педагогика или, может быть, физика?) изобрела бы фильтр для слуха и зрения людей, такой фильтр, который пропускал бы только хорошее и полезное и задерживал глупое и вредное.

Представим себе очки и наушники, которые совершенно не пропускают всей той дряни, которая еще отравляет нашу атмосферу.

Их можно было бы по вечерам перед сном промывать и спускать в раковину все накопившееся за день: грубые слова, вредные примеры, дикие советы.

Я думаю, что даже многие взрослые охотно приобрели бы себе эти фильтры, потому что многое, вредное для детей, вредно и взрослым.

Вот в троллейбус забрался пьяный из разговорчивых и поносит все мироздание гнусными словами: вы быстро надеваете чудесные наушники, и из его текста до вашего слуха доносятся только невинные местоимения!

Вот вы идете на прием к такому руководителю, который считает лучшим доказательством своей близости к народу речь, пересыпанную площадной бранью (а такие еще есть в количестве, далеко превосходящем потребности нашего общества). Опять наушники – и вот речь его стала, правда, прерывистой, но вполне культурной!

Вот по красивейшей улице города среди бела дня бредут, покачиваясь, перепившиеся юнцы: быстро надеваете очки с фильтром, и улица снова прекрасна!