Текст книги "Спящий (Одержимый - 2)"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Целься!

Солдаты припали на колено, ловя замершего человека в прицел.

– Огонь!

Тренькнули, разряжаясь, арбалеты. Человек нелепо взмахнул руками, осел.

– Поздно, – монах посмотрел на отступившую вдруг от берега воду, обреченно опустился на песок. – Слишком поздно. Проклятый жрец.

Сержант забормотал молитву. Кериго взглянул на бьющихся на обнажившемся дне рыб, встал на колени, готовясь встретиться с Богами. На горизонте вздымалась, быстро приближаясь, встающая закрывающей небо стеной волна.

– О, молодой человек! Рад Вас видеть, – епископ Акравский привстал, приветствуя Фирреа. – Заходите, прошу Вас.

– Здравствуйте, Ваше Преосвященство, – Фирреа прошел, сел напротив епископа.

– Ну, как у Вас дела? Как успехи на новом поприще?

– Все хорошо, спасибо, – Фирреа потер заплывшие в красных прожилках глаза. – Работаю. Интересно. Жалования маловато, ведь столько обязанностей, столько дел надо делать.

– О, конечно, – епископ, улыбаясь, закивал. – Это только невежды думают, что в снабжении одни бездельники, увиливающие от фронта. На самом деле это ответственейшая работа, становой хребет армии. На вас, фактически, все держится, любая операция. Вы, словно кровеносные сосуды, доставляете все необходимое во все уголки этого огромного организма. Воистину, Вы выбрали для себя достойную дорогу.

– Ага, – Фирреа хмуро разглядывал ногти на пальцах.

– Что-то случилось? – епископ заботливо наклонился вперед.

– Да, – Фирреа склонил голову, стараясь не дышать в сторону епископа. Аббат Иерендо...

– О, аббат Иерендо, – епископ заулыбался. – Очень строгий инспектор. Я поговорю с ним, попрошу быть более снисходительным. Что у Вас с ним произошло? Вы снова опоздали, или он Вас застал, э-э... – епископ хитро подмигнул. Употребляющим?

– У меня пропали несколько обозов.

– Пропали несколько обозов? Каких обозов?

– Ну, четыре обоза с провизией и два со снаряжением, – Фирреа поднял взгляд на епископа. – И он собирается подавать на меня рапорт в трибунал.

– У Вас пропали четыре обоза с провизией и два со снаряжением, ошеломленно повторил епископ.

– Ну да. Но сейчас же война, подумаешь, несколько обозов, – Фирреа с надеждой смотрел на епископа. – Вон, целые города смывает.

– Так Ваши обозы были на побережье?

– Нет, – Фирреа снова опустил глаза. – Но все равно...

– А как они пропали? Куда они делись?

– Ну... Я не помню, – Фирреа неопределенно пожал плечами.

Повисла тишина.

– Молодой человек, – наконец, заговорил епископ, – боюсь, в данном случае я вряд ли могу что-либо сделать для Вас. Пропажа казенного имущества, да еще в таких размерах... Это серьезное происшествие, которое я не имею права прикрыть.

– Ваше Преосвященство, Вы говорили, что я принес громадную пользу Федерации, – Фирреа нервно крутил в руках шляпу. – Неужели это не компенсирует исчезновение какого-то барахла?

– Простите, молодой человек, не какого-то барахла, а целых шести обозов.

– Но Ваше Преосвященство, – Фирреа поджал губы. – Вы же обещали мне поддержку и помощь.

– Конечно, молодой человек, без всякого сомнения. И мы уже оказали ее Вам. Ваши назначения, Ваш стремительный рост по должностной лестнице – разве это не помощь?

– Ну так помогите еще раз. Что Вам стоит поговорить с аббатом, приказать ему замолчать?

– Молодой человек, Вы, видимо, не понимаете, – епископ посуровел. – Мы и так на многое в Вашем отношении закрываем в глаза. На Ваше пьянство, лень, небрежное отношение к обязанностям. Но исчезновение шести обозов с амуницией это уже слишком. Это, молодой человек, уже преступление, в котором мы не желаем быть замешаны. Так что лучше вспомните, куда делись эти обозы, или придется вспоминать перед трибуналом.

– Это, Ваше Преосвященство, Вы не понимаете, – Фирреа встал, кривя губы. Если мне придется вспоминать перед трибуналом... Я ведь могу еще кое-что вспомнить, мне терять будет уже нечего. Например, откуда появились странные приказы некоего герцога.

– Такое признание лишь усугубит Ваше положение, – епископ пожал плечами. К обвинению в хищении добавятся подрывные действия. Эта была исключительно Ваша собственная затея, и доказать, что Храмы имели к этому какое-либо отношение, Вы не сможете.

– Да? – Фирреа усмехнулся. – А откуда взялись переводы? Если покопать глубже, да проследить весь их путь?

Епископ молчал.

– Ну так что? – Фирреа оперся о стол. – Мы договорились? Поговорите с аббатом, или мне готовить воспоминания?

– Я не вправе принимать подобные решения один, – епископ поднялся. – Я должен проконсультироваться с другими заинтересованными людьми. О решении Вам сообщат. А сейчас, простите меня, но...

– Конечно, конечно, – Фирреа ухмыльнулся. – Уже ухожу.

– ... Как видите, нападения не являются единичными, – граф Монтаферио, начальник Генерального штаба Федерации, повел рукой над утыканной флажками картой, – а представляют собой массовое явление, направленное на глобальный подрыв нашей мощи и запугивание населения. Удары предположительно должны быть равномерно рассредоточены по всей территории Федерации, однако, благодаря бдительности наших патрулей и специальным мерам, предпринятым после первых инцидентов, большую часть жрецов удается задержать в достаточной близости к фронту. Этим объясняется увеличивающаяся в направлении к районам боевых действий плотность столкновений.

– Так кто-то все-таки проходит? – кардинал Ингиды посмотрел на карту, ткнул на несколько красных флажков. – Вот эти. Они помечены сегодняшним числом, уже после Ваших специальных мер. Предпринятые действия неэффективны?

– В определенной степени эффективны, – граф кивнул. – Как я говорил, большую часть удается задержать...

– Меня не интересует эта большая часть! – зло перебил кардинал. – Меня интересуют те, которые проходят!

– Большую часть удается задержать, – спокойно продолжил граф, – но некоторым все же удается проникнуть сквозь заслоны далеко вглубь нашей территории, несмотря на все предпринятые меры.

– Это надо прекратить! – кардинал встал, заходил по кабинету. – Это надо прекратить! Население в панике бежит из городов, были случаи расправы над нищими, ошибочно принятыми за жрецов. Нормальное сообщение по забитым беженцами дорогам невозможно, производство фактически остановлено. И Вы мне заявляете, что Ваши меры эффективны в определенной степени! Вы должны сделать что-то, эффективное на сто процентов, Вы должны остановить эти атаки!

– В настоящий момент и при определенных Вами условиях это практически неосуществимо, – граф следил взглядом за мечущимся кардиналом. – Как Вы знаете, после прорыва линии Азенштадта боевые действия приняли маневренный характер, что подразумевает отсутствие одной общей линии взаимодействия. Таким образом, между нашими частями существуют разрывы, вполне достаточные для незаметного перехода сквозь контролируемую войсками зону. Жрецы все равно будут просачиваться, несмотря ни на какие усилия с нашей стороны.

– Так что Вы предлагаете? – кардинал остановился, пристально посмотрел на графа.

– Я предлагаю приостановить наступление, вернуться к позиционному методу ведения войны, имея возможной целью постепенное выдавливание Империи на Север. В противном случае мы не можем обеспечить безопасность населения.

– Нет.

– В любом случае, проведение наступления в полном предусматриваемом планом объеме уже невозможно. Значительная часть войск отвлечена патрульной службой и поддержанием заградительных зон. Для задержания жреца в среднем приходится задействовать роту наших солдат, и они при этом несут тяжелые потери...

– Нет!! Наступление должно продолжаться в прежнем темпе!

– Ваше Высокопреосвященство, – граф упрямо поджал губы, – мы должны прекратить наступление, если хотим сохранить Федерацию. Каждое наше очередное продвижение вперед порождает новую волну атак жрецов с катастрофичными последствиями, и единственный способ остановить их – воссоздать единую оборонительную линию, отслеживаемую на всем ее протяжении.

– Нет, нет, и еще раз нет! – кардинал топнул ногой. – Даже думать об этом не смейте! Мы должны повергнуть Империю, и мы это сделаем! А Ваша задача придумать способ смягчить удары жрецов, не ставя под сомнение достижение основной цели. Если же это невыполнимо, забудьте о жрецах!

– Что? – граф удивленно нахмурился.

– Забудьте о жрецах! Вы должны истребить проклятых демонистов, стереть их с лица Земли! Помните лишь об этом!

– Но Ваше Высокопреосвященство, – граф ошеломленно развел руками, – это... Это самоубийство! Возможно, мы успеем добить остатки имперцев до того, как скажутся последствия, но подумайте, куда потом вернутся солдаты? Во что превратится наш мир? Вы знаете, в свое время я был резко против приказа Его Сиятельства остановить войска. Однако в свете последних событий я должен признать, что он, судя по всему, был прав. Мы не можем уничтожить Империю, не ставя под угрозу существование Федерации. В этой связи, кстати, я думаю, мы должны провести повторное более тщательное изучение доказательств вины герцога, поскольку именно этот приказ являлся основой обвинения...

– Не прикрывайте собственные просчеты и ошибки фантастическими историями герцога! – раздраженно перебил кардинал. – Вы говорили, что истребите врага, и именно этого я жду от Вас.

– А Вы говорили, что монахи вполне способны справиться со всем, что могут предпринять жрецы.

– Хватит!!! – кардинал стоял перед графом, кривясь. – Я главнокомандующий, и Вы выполните приказ! Я не потерплю никаких отговорок! У нас нет незаменимых людей, и если Вы недостаточно компетентны, найдется много талантливых военных, способных заменить Вас на Вашем посту.

Граф молчал.

– И выкиньте из головы жрецов. Даже если останутся всего два федерата, я буду удовлетворен, при условии, что не останется ни одного имперца. Вы все поняли?

Граф мрачно кивнул. Для себя он уже все решил. Возможно, это будет ему стоить головы, но участвовать в этом сумасшествии он не будет. Хотя, если спокойно подумать... Терять голову тоже совершенно не хотелось. Что ж, значит, придется изворачиваться. Наступать, не наступая – тут потребуется вся его ловкость и мастерство.

Кардинал посмотрел в спину выходящего графа, нервно мотнул головой. Сложности, постоянные сложности! Эти глупые людишки, не озаренные Божественным светом, не осознающие предназначения человечества... Но он исполнит, исполнит волю Богов, чего бы это ни стоило!

Кардинал развернулся, прошел к столу, разложил доклады. Потери, потери, оценка ущерба от действий жрецов, предлагаемое строительство новых храмов... А это что? Бывший секретарь герцога... Что?!

Кардинал сел, принялся читать письмо епископа сначала. Бывший секретарь герцога угрожает придать огласке обстоятельства осуждения герцога Кардейского. Демоны! Этот червяк смеет его шантажировать?!

Кардинал взял красный карандаш, с нажимом обвел имя секретаря. По крайней с этим мучиться он точно не собирается.

Фон Киц задумчиво мерил шагами кабинет. Неужели пора? Неужели настал момент, который он оттягивал, как мог, откладывал, надеясь на что-то, на чудо, которое изменит ситуацию, сделает ненужным этот выбор. Избавит от необходимости перешагнуть невидимую черту, окончательно определяющую дальнейшие намерения Империи. Но чуда не произошло.

Барон остановился, взял в руки последнее письмо фон Ритза. И он о том же... Обнаружены доказательства пребывания фон Штаха, но поиски самого Императора невозможны из-за абсолютно недостаточных людских ресурсов. Нужны подкрепления, нужны еще пятнадцать тысяч солдат, чтобы обеспечить экспедиционной группировке достаточную автономность и самодостаточность.

Самодостаточность... Барон отложил письмо. Именно этого он и хотел избежать. Войска были готовы, давно готовы, но, отправив их туда, он выпускал ситуацию из-под контроля, уничтожал зависимость высадившихся войск от метрополии. И не то, чтобы он не доверял фон Гиверу... Но ставшая за годы жизни частью его сущности осторожность сопротивлялась, восставала против такой возможности. Чужая душа – потемки. Но, с другой стороны...

Фон Киц снова заходил по кабинету. Но с другой стороны у него, похоже, не оставалось выбора. События торопили, подталкивали, события говорили, что ждать больше нельзя. То, что происходило... Барон нахмурился. Страх, постоянно плещущийся теперь в глазах жрецов, изредка сменяемый облегчением, что опять ушел кто-то другой, и короткое слово "Зов", приобретшее вдруг мрачный и темный смысл... Он не испытывал к ним сочувствия. Они получили то, что заслужили, они расплачивались за прошлое. Но результат... Конечно, их Зов принес облегчение на фронте, почти парализовал федератов, но долгосрочные последствия таких гигантских выбросов магической энергии ужасали. Если жрецы будут продолжать, мир погибнет. Климат уже менялся, и дальше будет только хуже.

Барон резко выдохнул, шагнул к столу. Все, хватит сомнений, хватит колебаний. Решение очевидно, и нет смысла откладывать его и дальше. Либо они найдут Императора и переломят с его помощью положение на фронте, вновь восстановив баланс и остановив Зов жрецов, либо надо бежать, пока не поздно, и воссоздавать Империю в новом мире. В любом случае, пора отправлять туда войска.

Фон Киц подергал себя за ус, хмуро улыбнулся. Да, войска, а также первую партию поселенцев. Раз ситуация такова, надо готовиться к худшему.

Мошиф посмотрел через головы окружающих портал солдат на последнюю исчезающую в серебристой дымке телегу, повернулся жрецу.

– Все, этого достаточно. Владыка ждет нас.

Жрец понимающе опустил глаза. Портал медленно гас.

Архидемоньяк Некротоса Хорвель оглядел стоящих, почтительно склонив головы, жрецов.

– Господа! Я думаю, Вы догадываетесь, зачем я призвал вас сюда. Я получил последний приказ от его Предемоничества. Уверен, Владыка воздаст ему по заслугам за его служение и его преданность, – архидемоньяк помолчал. – Настал момент, которого мы все ждали. Мы начинаем.

Никто не шелохнулся, жрецы по-прежнему стояли, опустив взгляды в землю. Лишь загоревшиеся глаза выдали охватившую их радость.

– Прошу Вас, господа, – архидемоньяк протянул руки, – вы все знаете, что делать. Давайте приступим.

Жрецы молча разошлись по местам, задымили зажженные лампадки. Двое жрецов споро рисовали пентаграммы вызова.

Архидемоньяк закрыл глаза, сосредоточился. Произнес первые слова, отбрасывая мирское, бренное. Перед тонким взглядом засветился, маня прохладой, несущийся сквозь темную бесконечную даль поток. Принять его, погрузиться, отдаться волне его желаний и стремлений... Сила мягко вошла в Хорвеля, подхватила, увлекая с собой вперед, к центру, к самому средоточию сущности Демона... Слова текли уже почти без его участия, сливаясь в мелодию, в песню ночи, призывающую покой и отдых, вечный сон за пределом суеты живущих... Приди, приди...

И Демон откликнулся. Архидемоньяк почувствовал толчок, встречное движение... Демон искал их, рвался, пытаясь связаться, соединиться, пройти по жрецам, как по путеводной нити, в этот мир. Ну же, сюда, дотянуться, поймать раскинутые Демоном тончайшие щупики каналов... Еще, еще... Все громче звучит песня, жрецы тянутся, свиваясь в мост, в протянутую сквозь ничто струну... Нет.

Архидемоньяк открыл глаза, посмотрел на раскачивающихся в трансе жрецов, на сплетающийся из дыма лампад угольно черный портал. Бесполезно. Далеко, канал слишком далеко.

– Благодарю вас, господа!

Жрецы один за другим замолкали. Замерцал, рассеиваясь, портал, не втягивая больше устремившиеся вверх дымки благовоний.

– Слишком большое расстояние, господа. Нам нужен сам носитель канала, архидемоньяк качнул головой. – Мы еще повторим нашу попытку позже, и, уверен, в следующий раз она будет успешной. Мы переместим Владыку в этот мир.

Жрецы склонились в знак преклонения перед Демоном.

Хорвель развернулся, вышел из подземного святилища. Придется привлекать к этому делу фон Гивера. Глупые натуане, потеряли фон Штаха именно тогда, когда он потребовался. Ну ничего, это не должно создать много проблем. Помешать им барон все равно вряд ли сможет. Архидемоньяк потер лоб. Почему у него последнее время так болит голова? Наверное, из-за климата. Все-таки, другой мир...

– Ваше Демоничество!

Архидемоньяк обернулся, посмотрел на догоняющих его офицера с солдатами.

– Да?

– Не будете ли Вы так любезны проследовать за мной? Барон фон Гивер желает побеседовать с Вами.

– Что-то случилось? – Хорвель нахмурился в притворном удивлении.

– Не могу знать, – офицер холодно смотрел на архидемоньяка. – Надеюсь, господин барон сможет все объяснить.

– Я собирался встретиться с ним, но... – Хорвель помолчал, взглянул на усыпанное звездами небо. – Такой поздний час. Не лучше ли отложить до завтра?

– Прошу прощения, но дело не терпит отлагательства, – офицер сухо качнул головой. – Я вынужден настаивать.

– Хорошо, – архидемоньяк кивнул, двинулся, окруженный солдатами, к недавно построенному дому фон Гивера.

– Его Демоничество архидемоньяк Хорвель!

Хорвель слегка улыбнулся неожиданно пришедшей на ум мысли. Они ошибаются. Он уже не архидемоньяк, и его титул не Демоничество. Мошиф мертв, и он почти автоматически становится первожрецом, как старший по рангу среди жрецов. Для этого остается выполнить лишь несколько формальностей...

Но на самом деле ошибался Хорвель. Мошиф все еще был жив.

Первожрец сидел, сжимая дрожащие руки, борясь с подступающей тошнотой. Он должен, он должен... Все жрецы, знавшие заклинание портала, уже ушли, уже предались милости Владыки, остался лишь он, последний. Он должен...

Мошиф собрался, в который уже раз потянулся к силе Некротоса. Ухватиться, скрутить, превратив в смертоносное оружие, развернуть на себя... Нет, нет!!!

Первожрец закрыл бледное лицо руками. Слабое, трусливое тело, бунтующее при одной мысли о смерти! Проклятое животное начало, вырывающееся из-под контроля, берущее вверх над разумом. Как укротить тебя, как укрепить дух, заставить принять неизбежность встречи с Владыкой? Он ждет его, он уже готов принять его в свои прохладные объятия, и лишь грязная низкая телесная оболочка мешает ему стать частью Владыки, слиться, войти неотъемлемой частью в его темное царство! Еще раз...

– Ваше Предемоничество, Вы здесь?

Задерживавший дыхание Мошиф выдохнул, вытер холодный пот со лба. Легко подавил парализующее заклинание. Уже разобрались. Надо торопиться.

– Открывайте! У нас приказ!

Мошиф снова закрыл глаза, втянул силу, до боли сжимая кулаки...

– Открывай, первожрец! – и тише, куда-то в сторону. – Ломай!

...Скрутить, и медленно, на себя...

– Раз, два, давай! – треск, дверь с грохотом распахнулась.

...Отпустить...

– А-а!!! – заскочившие солдаты запнулись, повалились, гремя металлом, на пол.

– Ах ты! – в комнате лопнул огненный шар, растекаясь языками пламени по защите первожреца, поплыли, пытаясь пробиться к нему, зеленые клубы яда.

Мошиф облегченно улыбнулся, швырнул еще одно заклинание на улицу, в ощущаемых им снаружи людей. Что ж, пусть будет так. Убивать других гораздо легче. Его тоже убьют, исполнив предначертание Владыки, но ему не придется сражаться с самим собой, перебарывая примитивные инстинкты. Он позволит другим сделать то, что не смог сам.

Первожрец плотнее закрутил вокруг себя экран, шагнул из заполнявшейся дымом от разгорающейся мебели комнаты наружу. Остановился, удовлетворенно оглядывая подбегающие со всех сторон лагеря отряды. Он идет, о Владыка, он уже идет...

– А, господин архидемоньяк, – фон Гивер растянул губы в подобие улыбки. Наконец-то. Может, Вы объясните, что происходит?

– Что-то происходит? – Хорвель округлил глаза. – Я надеялся узнать это от Вас. Ваш офицер привел меня сюда, словно преступника, под конвоем солдат. Я рассчитываю получить объяснения.

– И Вы, конечно, ничего не знаете? – барон скептически хмыкнул.

– Ну почему же, я много чего знаю. В частности, я знаю, что сейчас происходит обустройство прибывших за последние дни трех новых дивизий и партии поселенцев. Но это, как я понимаю, не совсем то, что Вас интересуют, – Хорвель усмехнулся. – Поэтому не будете ли так добры все-таки внести ясность в Ваш вопрос.

– Хорошо, – веко барона дернулось, – извольте. Час назад портал закрылся. Окончательно.

Хорвель молчал.

– И что? Есть Вам что сказать по этому поводу?

– Нет. Я об этом не знал.

– Так и не знали? – фон Гивер, кривясь, встал. – Насколько я помню, поддержание портала было обязанностью Ваших жрецов. Как-то странно, что Вы не в курсе, Вы не находите?

– Нет, не нахожу, – Хорвель покачал головой. – Вы сказали – час назад. Последний час я посвятил специальному ритуалу, и поэтому не имел возможности ознакомиться с докладом дежурных жрецов.

– И Вы затеяли этот ваш ритуал именно в момент исчезновения портала. Вам не кажется это подозрительным?

– Господин барон, я не понимаю, чем вызван такой Ваш тон, – архидемоньяк поджал губы. – Вы меня в чем-то обвиняете?

– Не понимаете? – барон ядовито улыбнулся. – А что тут непонятного? Исчез портал, наша единственная связь с Империей. И пока он не восстановится, мы предоставлены самим себе, не имеем возможности ни получить помощь, ни уйти отсюда в случае чего. И я хочу узнать причину его исчезновения. Кого мне еще спрашивать, как не Вас, чьей задачей было его поддержание?

– Господин барон, я говорил о тоне, а не о причинах. Вы заставляете меня оправдываться, не выдвигая обвинений. Если у Вас есть что-то конкретное скажите, а иначе избавьте меня от глупых намеков.

– А само исчезновение портала – разве этого недостаточно?

– Хочу повторить, я еще не беседовал с дежурными жрецами и не знаю всех обстоятельств, но могу сказать следующее, – ровным голосом произнес Хорвель. Портал создается с той стороны, отсюда мы его только поддерживаем. Если там его решили закрыть, мои жрецы не могут его сохранить.

Щуплый фон Гивер помолчал, глядя снизу вверх на архидемоньяка, развернулся, прошел к столу.

– Тогда создайте его заново.

Хорвель улыбнулся про себя. Барон пошел на попятную.

– Я сожалею, господин барон, но среди нас нет ни одного, знающего это заклинание.

– То есть как? – фон Гивер резко развернулся.

– Это заклинание – тайна ордена, в которую посвящены всего несколько жрецов, – архидемоньяк пожал плечами. – И все они остались в нашем мире.

– Так что же делать? – барон болезненно поморщился, сел, потер лоб. – Есть у Вас какие-нибудь идеи?

– Ждать. Ждать, когда они откроют портал с той стороны. Или... – Хорвель замолчал.

– Или – что? Договаривайте, – фон Гивер нетерпеливо дернул головой.

– Или найти Императора.

– Прекрасно. Замечательно! – барон хлопнул ладонью по столу. – И где его искать, скажите на милость?

– Вот здесь, – Хорвель подошел, ткнул пальцем в карту.

Барон посмотрел на указанное архидемоньяком место, перевел удивленный взгляд на Хорвеля.

– Я говорил про ритуал. Мы пытались нащупать Императора, и мы добились успеха. Он где-то там, – Хорвель замолчал.

Фон Гивер снова задумчиво посмотрел на карту, покачал головой.

– Далеко. Он точно там?

– Да, – архидемоньяк кивнул.

– И он никуда не перемещается?

Хорвель молчал. Про такую возможность он не подумал.

– Мы не сможем совершить быстрый бросок на такое расстояние со всеми этими переселенцами на шее, – фон Гивер покусал губу. – Последите за ним немного. Несколько дней сейчас вряд ли сыграют большую роль, но если мы начнем движение, надо быть уверенным, что мы придем туда, куда нужно, и тогда, когда нужно.

Хорвель кивнул. Такое решение его вполне устраивало. Перемещаемого фон Штаха натуане, скорее всего, найдут, и можно будет обойтись без барона. Ну а не найдут... Тогда пусть ищет фон Гивер с солдатами. В любом случае фон Штах окажется у него.

– Таким образом, можно считать установленным, что попавший к нам в руки является вождем орков, известным как Гуграйт, – Сахико полистал бумаги в руках. – Такое утверждение подтверждается всеми имеющимися у нас данными о нем, а также показаниями сопровождавшего его сардигского купца Джуки ойн Гаакена. Вот, пожалуйста, можете ознакомиться с краткой записью его допроса, Сахико толкнул по столу листы, подождал, пока магистры разберут копии.

– Теперь на повестку дня выходит вопрос – что нам с ним делать? И ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться поначалу, – Сахико выдержал паузу. – По моему мнению, у нас, в конечном итоге, имеются две альтернативы убить его, пользуясь его беспомощностью, что будет, так сказать, окончательным и бесповоротным решением проблемы, или попытаться разбудить.

Магистры заговорили все разом.

– Господа! – Каганаша постучал по столу. – У вас у всех еще будет возможность высказаться. Прошу вас, давайте дослушаем магистра Сахико.

– Я понимаю ваше удивление, – снова заговорил Сахико, когда шум стих. Гуграйт – наш враг, на его совести многочисленные преступления против человечества и Уложений Девяти, глобальная война, последствия которой еще ощущаются, гибель магов и обычных людей, обращенные в руины города, и так далее и так далее. Все это так. Но если подумать, какую ценность он представляет для нас в качестве источника информации? Его знания и опыт, использованные во благо нашего ордена, могли бы кардинально изменить текущую ситуацию, вернуть Девятке достойное ее место в мире. Вы только вспомните, за какое короткое время он превратил дикие племена орков в мощное военизированное государство, с существованием которого уже невозможно не считаться! Мы отправили к ним магов учиться, а теперь в наших руках первоисточник! Не сомневаюсь, в голове у него гораздо больше того, что знают орки, и уж тем более того, чем они готовы поделиться с нами. Какие невиданные перспективы открываются!

– А с чего Вы решили, что он будет сотрудничать? – задумчиво спросил Аукиши.

– Есть много методов убеждения, – Сахико пожал плечами. – Какой-нибудь, да сработает. По-хорошему или по-плохому, но человека всегда можно заставить.

– Я не согласен, – поднялся Томито. – Его надо убить! Вы не понимаете, с чем собираетесь связаться, – Томито почувствовал излишнюю резкость слов, извинительно улыбнулся.

– Все, что Вы сказали, уважаемый магистр, – Томито поклонился Сахико, верно, за исключением одного делаемого Вами допущения. Вы сказали "человека можно заставить", неявно подразумевая "обычного человека". Но Гуграйт таковым не является. И, поскольку этот подход к Гуграйту, как к обычному человеку, лежит в основе всех Ваших рассуждений, его ошибочность опровергает и все остальное.

– Мы почти ничего не знаем о нем, – Томито оперся о стол, – но то, что знаем, говорит именно о его необычности. Он необычным образом появился неизвестно откуда неизвестно как, он обладает необычайно большой магической силой и блестяще ее использует, опять же, в необычных для нас заклинаниях. Даже его теперешнее состояние необычно, в архивах нет ни одного описания подобного случая. И он, как правильно заметил магистр Сахико, наш враг.

– Так что же произойдет, если мы сумеем его разбудить? – Томито оглядел магистров. – Я не знаю. И никто не знает! Можете ли Вы, уважаемый магистр, гарантировать, например, что после пробуждения мы удержим его под контролем? Что он не сможет вырваться?

– – Ну, – Сахико развел руками, – полностью ничего нельзя гарантировать, всегда есть доля неопределенности. Например, я также не могу гарантировать, что этот купец не сбежит, хотя он "обычный" человек.

– Купец не Гуграйт.

– Вот! – Томито, улыбаясь, показал рукой на Богала. – Купец не Гуграйт. Что случится, если сбежит купец? Ничего. А если Гуграйт? Мы, господа, получим новую ужасную войну со всеми вытекающими последствиями.

– Не обязательно, – не вставая, возразил Аукиши. – Возможно, он уже добился всего, чего хотел.

– А если нет? Про его цели мы знаем также мало, как и про все остальное, Томито помолчал, хмуро морща лоб. – Но это еще не все, господа. До сих пор мы говорили про инициализированное нами пробуждение. Но он может проснуться сам, по каким-то собственным причинам.

Магистры удивленно смотрели на Томито.

– Да, господа! У нас сплошная неопределенность. Мы не понимаем, как Гуграйт вошел в состояние, в котором он находится сейчас, и ничего не можем сказать про то, как его вывести, – Томито тряхнул в воздухе докладом Сахико, и, значит, не можем отрицать и такую возможность. А допустив ее, мы получаем заряженное заклинание, готовое в любой момент разрядиться! Смертельное заклинание, направленное в нас с вами, господа!

– Вы слишком драматизируете ситуацию, – Сахико поджал губы. – Это исключительно умозрительные угрозы...

– Эти угрозы гораздо более реальны, чем хотелось бы, – перебил Томито. Вы можете их опровергнуть?

– А Вы не можете их обосновать.

– Мне не надо их обосновывать! Достаточно самой возможности!

– Уважаемый магистр! – Сахико раздраженно выдохнул. – По-вашему, если чего-то не понимаешь, то лучше всего это просто уничтожить? Прекрасная политика, гарантирующая спокойную жизнь без потрясений. И без каких-либо достижений, замершую в своей косности! Чтобы добиться успеха, надо рисковать!

– Ваш риск граничит с самоубийством, в котором я не желаю принимать участие!– Томито сжал край стола так, что побелели костяшки пальцев. – Я не хочу умирать из-за чьего-то самонадеянного авантюризма! Гуграйта надо убить, и убить немедленно! Пока он не пришел в себя, пока он бессилен нам помешать! Пока он не начал убивать нас!!

– Господа, господа, прошу вас, спокойней, – Каганаша устало потер лоб. Все это уже было, все это он уже слышал. Закрыть глаза, и видится брызжущий слюной Хобахава...

– Ты назвал меня авантюристом?! – Сахико вскочил. – Ты, узколобый глупец!

– Господа! Сядьте, оба! – Каганаша встал, посмотрел по очереди на спорщиков. – Мы слышали ваши доводы, и окончательное решение будет принято голосованием.

Магистры, зло переглядываясь, сели.

– Уважаемые магистры! – заговорил Каганаша. – Я тут слушал обсуждение, и некоторые фразы натолкнули меня на кое-какие мысли. В частности, относительно того, что будет, если купец сбежит.

Каганаша помолчал.

– Да, но во-первых, я хочу поблагодарить магистра Сахико с прекрасно проведенной операцией. Он прислушался к моей рекомендации держать глаза открытыми, среагировал на разошедшиеся в Гиламе слухи о вампирах, и за дымом нашел огонь – Гуграйта. Замечательно выполнено.

– Спасибо, – Сахико смущенно улыбнулся.

– Так вот, – Каганаша тяжело облокотился о стол. – Ваши предложения очень интересны, однако опасения магистра Томито тоже не лишены оснований. Поэтому я бы предложил промежуточный вариант – не пытаться пробудить Гуграйта, но и не убивать его немедленно. Одну минуту, – Каганаша поднял руку, останавливая возражения. – Я тоже считаю, что, разбуженного Гуграйта удержать мы не сможем. Однако ожидать его спонтанного пробуждения, думаю, все же не стоит.