Текст книги "Спящий (Одержимый - 2)"

Автор книги: Николай Мещанкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Пораженный Джука молчал.

– Ты сердишься на меня? – Лиза виновато сморщила лоб. – Я сделала что-то неправильно? Я так хотела тебе помочь.

– Ну что ты, Лизочка, – Джука взял руку Лизы, поцеловал. – Все правильно. Я просто любуюсь, какая у меня такая красивая и храбрая жена. И я ее так люблю!

– Джука, – девушка склонился к купцу, поцеловала. – Я так скучала по тебе, любимый...

Джука вдруг обнаружил, что сил у него все же больше, чем он думал. Ну зачем все эти люди вокруг?...

– Думаю, я уже слишком здоров, чтобы лежать здесь. Где ты остановилась? Давай переберемся туда. В уединении я поправлюсь гораздо быстрее.

Лиза кивнула, счастливо улыбаясь.

– Разрешите, – в комнату вошел архидемоньяк, остановился.

– Вы... – Софи с шипением выдохнула. – Вы что, не знаете, что сначала надо стучать?

– Извините, – равнодушный взгляд скользнул по рассерженной девушке, унесся дальше, к заполнявшей комнату мебели. – Как устроились?

– Прекрасно, – Софи встала. – Послушайте, Ваше Демоничество, это, конечно, большая честь для меня, но что Вам надо?

– Ну что Вы сразу так, – Хорвель опустился в кресло, закинул ногу на ногу. – Сразу – "что надо". Разве не могу я нанести Вам визит вежливости, узнать, как у Вас дела, не нужно ли Вам чего?

– С каких это пор Вы, Ваше Демоничество, стали заботиться о том, что мне нужно? – Софи скривилась. – До сих пор это никого не интересовало. А теперь заволновались, после того, как Императора нашли. Думаете, я забуду, как я жила раньше в этой убогой лачуге, и никто из вас даже...

– Хорошо, хорошо, – перебил Хорвель, растянув губы в улыбке. – Я понял. Вы – девушка суровая, и никого прощать не собираетесь. Ладно, не прощайте. Я, в принципе, пришел не за этим.

Торжество на лице Софи несколько угасло.

– Кстати, Вы можете тоже сесть, – архидемоньяк усмехнулся, глядя на поджавшую губы девушку. – Так вот, я хотел поговорить о фон Ритзе. Насколько я понимаю, Вы с ним друзья?

– Что Вы имеете в виду? – Софи вспыхнула. – Вы на что-то намекаете?!

– Ни на что, – Хорвель пожал плечами. – Я просто спрашиваю. Вы провели с ним довольно продолжительное время вместе, и за это время, я думаю, у вас вполне могли сложиться какие-то отношения...

– Нет, Вы намекаете! Стоит девушке побыть наедине с молодым человеком, и сразу про нее расползаются грязные слухи! Как Вы смеете?!

– Послушайте, я не подразумеваю ничего подобного, – архидемоньяк поморщился. – И, пожалуйста, не вкладывайте в мои слова не существующий там смысл, иначе мы так ни о чем не договоримся.

– А я и не хочу с Вами договариваться, – Софи гордо подняла подбородок.

– И Вам совершенно не хочется узнать, зачем я к Вам пришел и о чем хочу поговорить? – Хорвель вздохнул. – Между прочим, это касается Вас, как жену Императора, даже в большей степени, чем меня.

Софи молча села на кушетку.

– Хорошо, – архидемоньяк улыбнулся. – Значит, я спрашиваю еще раз. Является ли баронет фон Ритз Вашим другом? Другом, слышите? Только это, и ничего больше.

– Да, мы с ним друзья, – девушка нехотя кинула.

– Прекрасно, мы, наконец, сдвинулись. И Вы хотите вернуться домой, в Империю, где Вы сможете занять достойное Вас место? Будучи женой Императора... – Хорвель многозначительно замолчал.

– Да, – на этот раз кивок Софи были быстрым и решительным.

– Что ж, в таком случае, я думаю, Вам стоит знать, что Ваш друг мешает этому.

– Что? Как? – девушка удивленно посмотрела на Хорвеля. – Что это значит?

– Это значит, дорогая Софи, что баронет не дает нам провести ритуал оживления Императора со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Не может быть, – Софи нахмурилась. – Он предан Императору, и никогда не позволит себе сделать что-то ему во вред.

– В данном случае именно его преданность и является проблемой, – Хорвель печально вздохнул. – Излишняя преданность, я бы сказал, вступающая в конфликт со здравым смыслом. Дело в том, что мы не можем проводить сакральные действия в присутствии непосвященных, а он отказывается отвести своих солдат от Императора даже на время обряда. Словно мы что-то такое умышляем против Его Величества, – архидемоньяк огорченно покачал головой.

– Вот как? – Софи задумчиво помолчала. – Я поговорю с ним. Надеюсь, я смогу убедить его довериться Вам.

– Нет, – архидемоньяк сплел пальцы. – При всем уважении к Вам сомневаюсь, что Вам удастся вразумить его. Я бы предложил другой метод. Если бы Вам удалось на какое-то время отвлечь его, задержать... – Хорвель вопросительно посмотрел на девушку.

– Задержать?

– Да. Мы бы провели церемонию, и вся эта глупая история закончилась ко всеобщему удовлетворению.

– Хорошо, – девушка сжала губы. – И когда?

– Это мы обговорим отдельно, – архидемоньяк поднялся, улыбаясь. – Я еще к Вам зайду.

– Официально мы не можем обвинить орков в нарушении Договора, у нас нет для этого юридических оснований, – Богал пожевал губами. – Этот их молодой вождь просчитал все исключительно точно. Ни один орк не переступил границу в составе захватившей Хамур группировки, лишь наемники, но доказать, что эти наемники действительно являются их наемниками и выполняют их приказ, а не присоединились к пришельцам по собственной инициативе... – Богал развел руками. – Все, что мы можем, это выразить свое неудовольствие, на которое орки вольны среагировать, как их душе угодно.

– Аналогичная ситуация с переходом пришельцев на их территорию, – Богал прошел к карте. – Пользуясь тем, что из-за похода к Хамуру оборона пришельцев ослабла, Братья смогли их потеснить здесь и здесь, – магистр ткнул рукой в карту, – частично выдавив на землю орков. Никаких действий орков в отношении пришельцев не последовало, хотя в этом районе сейчас сконцентрировано три их легиона. Более того, когда к границе приблизились Братья, войска орков выдвинулись вперед, разворачиваясь для боя, таким образом однозначно давая понять, на чьей они стороне. Однако эти их действия опять же не нарушили Договор, – магистр полистал свои бумаги, – поскольку, согласно его положениям, их отношения с третьей стороной, в данном случае с пришельцами, являются их внутренним делом. Также мы не можем ни требовать выдачи находящихся на их территории преступников, ни преследовать их там. Все, что мы можем, это предоставить доказательства вины и просить их рассмотреть...

– Чушь!

– Что? – Богал поднял удивленный взгляд на сидящих магистров.

– Чушь! – Томито резко поднялся. – Полная чушь!! Договор! – магистр презрительно фыркнул. – Какие-то листочки бумаги, закрывающие реальную жизнь!

– Уважаемый магистр, не надо перебивать докладчика, – Каганаша постучал по столу.

– А я не перебиваю, я хочу задать вопрос, – Томито зло улыбнулся Каганаше, снова повернулся к Богалу. – Скажите, дорогой магистр, где Вы видите место Девятки в сложившихся условиях?

– Ну, согласно статьям... – хмуро начал Богал.

– Нет, – Томито нетерпеливо дернул головой. – Не так! Договоры, статьи, положения, все это прекрасно. А Вы, Вы сами? Что Вы, лично Вы думаете о происходящем? Что мы должны сделать?

Богал помолчал, медленно кивнул.

– Хорошо, я скажу. По моему мнению, мы должны выдвинуть оркам ультиматум. Они отзывают наемников из Хамура, разрывают всяческие отношения с пришельцами и выдворяют их со своей территории, и тогда сохраняют дружественные отношения с нами. В противном случае обязательства с нашей стороны теряют свою силу, и мы всеми имеющимися у нас силами вступаем в конфликт на стороне Братьев.

– Благодарю вас, магистр, – взгляд Томито, обежав магистров, с вызовом остановился на Каганаше. – У кого есть еще соображения?

– Я так понимаю, что вопрос в первую очередь обращен ко мне, – Каганаша тяжело вздохнул. – Что ж, да, у меня есть соображения. И первое, самое главное – мы по-прежнему не должны вмешиваться. – Каганаша поднялся. – Я не вижу причин, по которым мы можем выдвинуть упомянутый ультиматум. У нас фактически нет никаких доказательств, мы не можем убедить даже самих себя. Наемники действительно могли присоединиться к пришельцам сами, в погоне за добычей, а не по приказу. На земли орков, насколько я знаю, перешли только мирные поселенцы, солдаты пришельцев по-прежнему в Вальпии, и уходить не собираются. А реакция орков на подход Белых Братьев к границе вполне понятна, если вспомнить историю, или, скажем, послушать, что говорят сами Братья относительно своих намерений. Так что мы можем им вменить? На каком основании мы будем что-то от них требовать?

– На основании честности, господин Председатель, – Богал угрюмо посмотрел на Каганашу. – Есть буква Договора, но есть и его дух. И согласно этому духу они не должны были связываться с пришельцами. Друг моего врага не может быть моим другом. Да, они впустили только поселенцев чужаков, но это развязало руки их военным. Им теперь не надо что-то защищать, в отличие от войск созданного Братьями Альянса, они могут лихо носиться по Вальпии, принимая бой или не принимая, атакуя или отступая. Орки должны лишить их этого преимущества, или мы вольны считать их в ответе за действия пришельцев.

– Но послушайте, не все же так просто и однозначно, – Каганаша растерянно развел руками. – Мы поддерживаем отношения с Братьями, но мы же не несем ответственность за все, что они делают. Значит, орки тоже...

– Почему Вы их защищаете?! – перебил Томито.

– Я не защищаю, я просто пытаюсь быть объективным...

– Не может быть никакой объективности! – Томито рубанул рукой. – Не может быть одной общей правды на всех! У всех она своя собственная, может, маленькая, может, ущербная, но своя! И то, что хорошо для одних, плохо для других, и наоборот. Есть мы – люди, человечество, и есть они, все остальные, и это ставит нас по разные стороны в борьбе за выживание! Борьба за выживание, борьба за место под солнцем – вот главное мерило, истинная основа наших отношений со всеми этими гоблинами, орками, кочевниками. Потому что всем его не хватит, и останется только кто-то один, самый сильный, самый жестокий, если хотите! И Белые Братья совершенно правы, они первые поняли это и откровенно объявили уничтожение нелюдей своей высшей задачей. А мы, мы трусливо закрываем глаза, прячемся от этой правды за Уложениями, за красивыми словами о всеобщей дружбе и сосуществовании. Не будет никакого сосуществования! Кто-то в конце концов съест всех остальных, и мы должны приложить все силы, чтобы этим кто-то было человечество!

– Господин Томито! – Каганаша хмурился. – Мне не совсем понятно, почему Вы с такими убеждениями до сих пор не присоединились к Братству, но это Ваше дело. Однако то, что человек, их разделяющий, является магистром Девятки, обладающим громадной властью и возможностями, это уже... Господа! – Каганаша вздохнул. – С учетом опасности и тех тяжелых последствий, к которым может привести реализация подобной расистской идеологии на практике, я бы предложил вывести господина Томито из Совета...

– А к каким последствиям привела Ваша невнятная и мягкотелая политика?! Томито раздраженно кривил губы. – Чего добились Вы?! Вы говорили, Кифт в безопасности? Пришельцы хозяйничают в Хамуре! Вы собирались найти Гуграйта и Дэлана? Магистр Сахико, не получивший достаточно людей, чтобы не возбуждать подозрений Братства, конечно, тяжело ранен и неизвестно, выживет ли! Орки откровенно смеются над нами, помогая чужакам! А мы все воздерживаемся, все ждем! Чего?! Когда нелюди придут сюда в этот зал?! Обратят нас всех в рабов?!!

– Господин Томито, – Каганаша поморщился. – Я бы просил Вас не говорить на повышенных тонах. Не обязательно кричать, чтобы быть убедительным.

– Уважаемый Председатель, – вмешался Аукиши. – Я не согласен с манерой подачи и используемыми магистром Томито словами, но не со стоящей за ними идеей. Мне кажется, мы действительно теряем инициативу и излишне медлительны. В свое время осторожность и воздержанность были необходимы, и мы должны отдать Вам должное и быть благодарны за то, что Вы сумели вывести Девятку из глубокого кризиса, в котором она находилась. Однако сейчас проведение прежней политики, по моему мнению, уже не оправдано. У нас есть восемь тысяч гвардейцев, не уступающих выучкой ни оркам, ни Братьям, у нас есть влияние на Палату Сардига. Пришла пора использовать все это, пришло время решительных действий. Вы говорили, что необходимо дождаться момента, когда именно наше вмешательство принесет победу, расставит все по местам. Так вот, он настал!

– Господа магистры! – Каганаша оглядел магистров, пытаясь улыбаться как можно дружелюбней. Он проигрывал, он видел это, но ведь еще не поздно все исправить. Заговорить их, околдовать потоком слов... – В настоящее время...

– Хватит, давайте голосовать! – снова перебил Томито. – Все давным-давно ясно, и нет смысла продолжать обсуждение. Если господин Председатель настаивает, давайте проголосуем и по предложению о моем выводе из Совета. Но первым было предложение, включавшее ультиматум оркам, безусловную и всеобъемлющую помощь Братству. Итак, господа магистры, кто "за"?

Каганаша устало прикрыл глаза рукой. Ему не надо было смотреть, он и так знал результат. И этот результат означал, что Девятка отказывается от дипломатии и тонкого манипулирования, и вновь ввязывается в военные авантюры.

– Сожалею, господин барон, – фон Ритз стоял, вытянувшись перед фон Гивером, – но у меня приказ, и я его выполню. Мои солдаты будут сопровождать Императора, пока он сам или барон фон Киц не отменит его и не скажет, что охрана больше не нужна. А до тех пор все останется, как есть.

– Ясно, – барон покачал головой. – Что ж, ладно, господин капитан. Вы свободны. Идите.

Фон Ритз щелкнул каблуками, вышел. Задумчиво двинулся по коридору дворца. Странно все это. Зачем его вызывали? Чтобы узнать, не собирается ли он снять охрану? Но он уже говорил об этом много раз, и ничего менять не собирался. Тогда зачем? Барон хотел его проверить?

– Таррант!

– Софи? – баронет через силу улыбнулся подходящей из ответвляющегося коридора девушке. Нет, не надо, не сейчас... А когда? Он не может бесконечно прятаться от нее, когда-то он должен был ее встретить, и сейчас ничем не хуже завтра или послезавтра. Значит, сейчас. Объяснить ей все, сказать, что это ошибка, что они не должны...

– Таррант, я так рада, что встретила тебя, – Софи подошла, ласково улыбаясь. – Я так давно тебя не видела.

– Да, я тоже рад, – фон Ритз кивнул. Как она красива!... Нет, он не должен смотреть на нее. Она принадлежит Императору, и он не может... Он должен сказать ей. – Софи, послушай...

– Ты какой-то печальный, грустный. Что-то случилось?

– Нет. То есть, да. Я хотел сказать...

– Знаешь, мне так одиноко, – Софи взяла баронета под руку, уводя вглубь дворца. – Я постоянно одна. Все чем-то заняты, у всех какие-то дела, а я сижу в своей комнате, или брожу по коридорам, словно привидение.

– Софи, мы должны поговорить.

– Конечно! Мы поговорим, обязательно поговорим. Ты должен мне все рассказать, где был, что делал, что видел. Я ведь ничего не знаю. Я слышала, Императора нашли. Правда, хорошо? Мы, наконец, сможем вернуться домой, девушка остановилась у двери. – Это моя комната. Пойдем, – Софи шагнула вперед, обернулась, блестя глазами. – Ну заходи же! – потянула баронета внутрь. – Правда, уютно? Не то, что в той землянке!

– Да, – фон Ритз кивнул, набрал воздуху в грудь. – Софи, я хочу сказать... В общем, то, что произошло тогда...

– Тсс! – девушка медленно подошла, глядя на баронета сквозь ресницы. – Это было прекрасно. Я так скучала по тебе...

– Я... – баронет замолчал, почувствовав прикосновение губ девушки. Нет, он не может оттолкнуть ее, не может сказать то, что собирался! Это выше его сил! Ведь он... – Я... Я тоже. Я люблю тебя!

– Любимый... – Софи опустилась на кровать, увлекая баронета за собой. Любимый...

– Хорошо, – фон Гивер оглядел замерших вокруг лежащего фон Штаха солдат, обернулся к жрецам. – Берите его.

– А вы куда? – барон снова посмотрел на солдат, двинувшихся следом за выносящими носилки жрецами.

– Господин барон, – капрал вытянулся, – мы должны следовать за Императором.

– Нет, – фон Гивер покачал головой. – В этот раз нет.

– Господин барон! – капрал нахмурился. – Я не могу этого допустить! Прошу прощения, но я вынужден буду...

– Послушай, солдат! – фон Гивер поджал губы. – Я ценю твою преданность Императору, но она достойна лучшего применения. Капитан фон Ритз, наконец, внял голосу рассудка, так теперь надо убеждать еще и капрала?

– Простите, господин барон? – капрал непонимающе нахмурился.

– Капитан фон Ритз согласился на проведение ритуала без присутствия своих солдат!

– Мне об этом ничего не известно, – капрал удивленно пожал плечами.

– Ну так выясни! – барон раздраженно выдохнул. – Отправь кого-нибудь из своих солдат к капитану и выясни!

– Да, конечно, господин барон! – капрал обернулся, сказал пару слов солдату. Солдат убежал.

Текли минуты. Барон раздраженно ходил по комнате. Капрал кусал губы.

– В чем дело, господин барон? – к фон Гиверу подошел архидемоньяк. – У нас какие-то проблемы? Чего мы ждем?

– Да вот, господин капрал не верит моим словам. Не доверяет, – барон фыркнул.

– Я верю! Я только... – капрал замолчал под направленными на него злыми взглядами.

– Давайте быстрее. Мы пропустим нужное состояние астрала, – Хорвель недовольно покачал головой, вернулся к жрецам.

В комнате опять повисла напряженная тишина.

– Ну? – капрал шагнул к наконец вернувшемуся солдату. – Где господин капитан?

– Я его не нашел, – запыхавшийся солдат развел руками. – Его нигде нет.

– Так каких Богов собачьих ты вернулся?! Иди, ищи его!

– Нет, так не пойдет! – фон Гивер, кривясь, покачал головой. – У нас нет времени. Ты слышал, что сказал господин архидемоньяк?!

– Но господин барон, я не имею права... – капрал растерянно моргал.

– Я приказываю тебе! – барон нервно сжал кулаки. – Ты отказываешься подчиняться приказам?!

– Нет! Но я не могу, господин барон, не могу, – капрал в отчаянии сморщился. – Я же...

– Господа! – вмешался подошедший Хорвель. – В конце концов, время не ждет, мы упускаем момент! Ладно, я готов на компромисс. Господин барон, Вы и капрал можете присутствовать на ритуале. Так вас устраивает?

– Да, – капрал облегченно улыбнулся.

– Хорошо. Пошли, – архидемоньяк махнул рукой встрепенувшимся жрецам, зашагал вперед, возглавляя своеобразную процессию в ее пути из пышных жилых покоев вниз, к подземным галереям.

– Господин капитан, господин капитан! – кто-то настойчиво стучался в дверь. – Вы здесь, господин капитан?!

– Кто знает, что я здесь? – обнимавший Софи фон Ритз нахмурился.

– Господин капитан, это срочно! Откройте, господин капитан!

– Не отвечай, – Софи приподнялась, склонилась в облаке светлых волос к лежащему баронету, прижалась к губам поцелуем. – Ну их.

– Господин капитан, помните появившийся на кровати приказ?!

– Что? – баронет мягко разнял руки Софи, поднялся. – Кто там?! Сейчас! шагнул к двери, на ходу застегивая штаны, выглянул наружу. – В чем дело?

– Император в опасности, – в коридоре стоял сержант.

– Кто Вы такой? – фон Ритз прищурился, пытаясь разглядеть смазанные в сумраке коридора черты незнакомца. – Вас отправил фон Киц?

– Не важно. Торопитесь, господин капитан, – сержант развернулся, зашагал по коридору.

– Подождите! В какой опасности?! – фон Ритз дернулся было следом, остановился, взглянул на свои босые ноги, заскочил обратно в комнату.

– В чем дело, Таррант?

– Мне надо идти, – судорожно натягивавший сапоги баронет взглянул на лежащую на кровати Софи, улыбнулся.

– Куда? – девушка поймала фон Ритза за руку. – Подожди, Таррант. Останься.

– Не могу, – баронет поцеловал Софи, осторожно освободился. – Что-то случилось с Императором, – фон Ритз потянулся за курткой.

– Не уходи! Ну побудь со мной еще немного, пожалуйста!

Баронет затягивал шнуровку.

– Прошу тебя! Ничего они ему не сделают!

– Кто? – фон Ритз резко повернулся. – Кто не сделает?

– Э-м... – Софи испуганно съежилась под ставшим вдруг холодным взглядом баронета.

– Кто не сделает, Софи? – фон Ритз склонился к девушке. – Говори!

– Жрецы...

– Жрецы? – глаза баронета сузились. – А откуда ты знаешь, что это жрецы?

– Архидемоньяк... – Софи сглотнула. – Архидемоньяк сказал, что ты мешаешь им оживить Императора, просил отвлечь тебя на время...

– Так это все – ложь, это все... – фон Ритз скривился. – Ты лишь выполняла задание...

– Да... То есть нет, Таррант, нет! – девушка села, умоляюще протянула руки. – Они просили отвлечь, но они не просили... Я люблю тебя, Таррант! Если бы только не было фон Штаха...

Баронет выскочил из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.

Девушка упала на кровать, зарылась лицом в подушку, заглушая подступающие рыдания. Ну почему, почему он не поверил ей? Ведь это правда, ведь она действительно сама... И, да, она любит его!

– Где Император?! – фон Ритз обвел бешенным взглядом ошеломленных солдат. – Где Император?!!

– Жрецы унесли его... Но с ними капрал и господин барон, они проследят...

– За ними, быстрее! – баронет рванул бегом из Императорских покоев.

Капрал, хрипя, осел на каменный пол.

Хорвель стянул губы в подобии улыбки, перевел взгляд на сжимающего окровавленный кинжал барона. Пожалуй, он ему больше не понадобится. А вот вложенная в него энергия... Фон Гивер беззвучно упал, отпущенный, наконец, заставлявшей двигаться его мертвое тело силой.

– Ты! – архидемоньяк посмотрел на склонившегося над фон Штахом жреца. – А ну, отойди от него! Иди на свое место!

Жрец злобно ощерился, но годами вбиваемая дисциплина взяла свое, заставив его отступить. Хорвель ухмыльнулся. Фон Штах его, только его... И он был прав, предусмотрительно взяв с собой только двух жрецов. Удалось бы их удерживать, если бы их было больше?... Убить их, поглотить, чтобы никто не смел оспорить его право, никто не мог помешать ему... Нет, они еще нужны ему, сначала надо закончить дело.

– Господа жрецы! – голос почему-то звучал сипло, но Хорвеля это не волновало. – Давайте, приступим!

Зачадили лампады. Архидемоньяк произнес первые слова, следя через прищуренные веки за жрецами. Надо бы закрыть глаза, полностью отдаться темному потоку Владыки, но что в это время будут делать жрецы? А вдруг они... Хорвель недовольно поморщился. Далеко не идеальный настрой для общения с Демоном, слишком много посторонних мыслей засоряли сознание. Получится ли у них? Сосредоточиться, хотя бы немного...

И тут Владыка ответил, быстро и энергично, рванувшись навстречу сквозь такой близкий сейчас канал. Хорвель почувствовал, как его подхватило, понесло темными волнами, растворяя в нетерпеливо перетекающем Демоном, сливая с ним в единое целое... Он узнал, он вдруг постиг желания и цели Владыки, и это теперь были его желания и цели. Это он катился, переливаясь силой в вечной пустоте, это он торопился войти в этот новый мир, такой нетронутый и многообещающий, где нет ни врагов, ни завистливых друзей, лишь изнеженные Всевысшие, смести которых не составит труда. Это он предвкушал власть, которую он получит, единственный и всемогущий...

Сопротивление, резкий толчок... Хорвель застонал, ощущая гнев и раздражение наткнувшегося на неожиданное препятствие Некротоса. Что это? Заклинание полусмерти, наложенное на канал, сужающее его... Снять его, убрать! И теперь...

Сорванная с петель дверь с грохотом рухнула на пол, впуская в залу солдат.

– Где Император?!

...И теперь сюда, сквозь канал, выйти в этот мир...

Кто-то из разбегающихся солдат задел плетение пентаграммы, портал изогнулся, замерцал, схлопываясь. Отдача врезалась в Хорвеля, швырнув на колени, застилая глаза болью.

– Что здесь происходит? – фон Ритз взглянул на трупы на полу, шагнул к лежащему на постаменте фон Штаху. – Что с Императором?!

– Он... Он... – архидемоньяк, пошатываясь, встал.

– А-а! – жрец оттолкнул стоящего перед ним солдата, прыгнул вперед, занося руку с кинжалом, вдруг замер, с удивлением глядя на выросшее из груди лезвие меча.

– Господин Хорвель, Вы и Ваш помощник арестованы! – баронет стряхнул с меча безвольно повалившееся на пол тело жреца. – Обвинения – убийство барона фон Гивера и капрала Грофмаха и покушение на убийство Его Величества. Выведите их! – фон Ритз кивнул солдатам.

Архидемоньяк посмотрел на направленные на него алебарды, расслабил сжимавшую стилет руку. Перевел полный ненависти взгляд на баронета. Ладно, радуйся пока. Он еще получит то, что ему нужно, и тогда... Тогда он никого не забудет!

Фон Штах застонал.

– Ваше Величество? – фон Ритз склонился над Крайтом, вглядываясь в неподвижное лицо. – Ваше Величество, Вы слышите меня?

Фон Штах медленно открыл затуманенные глаза.

– Император пришел в себя! – фон Ритз выпрямился, обернулся, улыбаясь, к солдатам. – Да здравствует Император!

Хорвель скривился. Он же снял с фон Штаха заклятье! Все усложняется...

ЧАСТЬ IV

– К загородной резиденции графа подошли несколько сотен 3-го Валайского легкого кавалерийского полка, и Храмовой страже пришлось отступить, – епископ потер лоб. – На помощь были вызваны горные егеря, однако они отказались подчиняться приказам и попытались разоружить стражу. После этого регулярные части гарнизона к действиям не привлекались из опасения распространения мятежа среди условно лояльных войск, – епископ вздохнул, подошел к висящей на стене карте столицы.

– В настоящее время Храмовая стража удерживает центр города, – епископ очертил неровный овал, – в то время как предместья находятся в руках мятежников, причем их число постоянно растет за счет подходящих к столице подразделений. Также потенциальную опасность представляют расквартированные в городе войска, здесь, здесь и здесь, – епископ водил указкой по карте. – В настоящее время они блокированы стражей в своих казармах и ведут себя спокойно, но сохранят ли они свой нейтралитет, если начнется столкновение с мятежниками, неизвестно.

– Что значит – "если"? Что значит – "если"?! – кардинал Ингиды раздраженно встал. – Мы должны восстановить порядок, мы должны наказать зачинщиков, и, значит, так и будет! В этом не может быть никаких сомнений! – кардинал выдохнул, пытаясь успокоиться. – Мне совершенно не нравится пораженческий тон Вашего доклада, господин епископ. В частности, почему Вы полагаете, что лучший из возможных вариантов поведения гарнизона – его нейтралитет? Почему не поддержка Собрания, как законного правительства Федерации? Вы уже готовы сдаться, хотя никаких оснований для этого нет! Нам надо лишь дождаться подхода вызванных с фронта частей, и мятеж будет подавлен!

– Ваше Высокопреосвященство, – епископ хмуро взглянул на кардинала, отвел взгляд. – Мне неприятно это говорить, но настроения в армии, они... В общем, уверены мы можем быть только в преданности частей Храмовой стражи. Но даже если мы отзовем находящиеся на фронте дивизии стражи, потребуется около месяца, чтобы они прибыли сюда. А герцог, по имеющимся у меня данным, будет здесь уже послезавтра. Кроме того... – епископ нерешительно замолчал.

– Что – кроме того? Договаривайте, господин епископ! – кардинал заходил по кабинету. – Я хочу знать все новости, какими бы плохими они ни были.

– Ваше Высокопреосвященство, я не уверен в общей целесообразности подобных акций.

– Что вы имеете в виду? – кардинал остановился, удивленно посмотрел на епископа.

– Ваше Высокопреосвященство, я хочу сказать, что чувства не должны брать верх над разумом, – епископ кусал губу. – Мы можем считать себя правыми, их мятежниками, но и мы, и они – граждане Федерации, любящие ее и заботящиеся о ее благе. Возможно, они видят это благо по-другому, не так, как мы. Но не это главное. Главное, что ведь мы с ними на самом деле не враги, и наши разногласия – всего лишь разногласия, и вполне преодолимы. Да, у нас происходят конфликты, мы играем по весьма жестким и грубым правилам, и все же они есть, эти правила, и мы никогда не доходили до того, чтобы ставить под угрозу безопасность Федерации. Кто-то признавал себя проигравшим и отходил.

– Что?!

– Ваше Высокопреосвященство, на этот раз проиграли мы, – епископ твердо посмотрел на кардинала. – И мы должны признать это.

– Ты, ты... – кардинал в бешенстве сжал кулаки. – Ты понимаешь, что ты предлагаешь?!

– Да, – епископ кивнул. – У них больше сил, чем у нас, им ничего не стоит смахнуть храмовников, вышвырнуть нас со всех занимаемых нами позиций, и все же они ждут. Потому, что они играют по правилам. Потому, что они не хотят, чтобы федераты сражались с федератами, не хотят начинать то, что может расколоть нашу страну, ввергнуть в пожар гражданской войны. И мы должны последовать их примеру.

– Нет, ты не понимаешь! – кардинал скрипнул зубами.

– Ваше Высокопреосвященство, жизнь на этом не кончается, все еще будет, поверьте! Мы выигрывали, мы проигрывали, мы выиграем снова. Это не конец света, просто неудача...

– Ты не понимаешь!! – рявкнул кардинал. – То, что происходит сейчас – не какая-то там глупая игра, не эти ваши шпионские развлечения! Сейчас решается судьба мира, судьба противостояния Богов и Демонов! Исход этого противостояния в наших руках, и мы не можем отступать, мы должны идти до конца! Мы должны выполнить свое предназначение, чего бы это ни стоило!

– Ваше Высокопреосвященство... – епископ нахмурился.

– Мы не остановимся! Гражданская война, даже гибель Федерации – что ж, пусть! Мы заплатим любую цену, но мы выполним волю Богов! Только это имеет значение, и ничто другое!

Епископ ошеломленно молчал.

– Говоришь, они играют по правилам? – кардинал фыркнул, скривился в улыбке. – Что ж, прекрасно! Это их слабость, и мы знаем ее. Мы используем ее против них! Мы сильнее их, потому, что ничто не связывает нас, и мы победим! Мы атакуем их!

– Нет, – епископ покачал головой.

– Нет? Что – нет?

– Я отказываюсь. Этот приказ – массовое самоубийство, но дело даже не в этом. Все, что я делал, я делал для нашей страны, и я не пожалею жизни, я умру не задумываясь, если буду знать, что это послужит Федерации, принесет ей пользу. Но отправить наших солдат убивать наших солдат... Нет!

– Вы обязаны подчиняться!

– Нет! – епископ выпрямился. – Прошу прощения, Ваше Высокопреосвященство, но я выхожу. Если желаете, продолжайте без меня, – епископ шагнул к двери.

Кардинал метался по кабинету, в отчаянии расшвыривая бумаги. Предатели, кругом одни предатели! Даже епископ, человек, на которого он полагался, как на самого себя, и тот!... Придумал себе какие-то дурацкие принципы, не видя истины, не видя великой цели впереди!

Кардинал остановился, сжал голову руками. Правила, эти самые правила, про которые говорил епископ... Это был выход, возможность закончить дело. И они не посмеют ему помешать, не посмеют напасть, ведь они не могут позволить федератам сражаться друг против друга!