Текст книги "Четвёртый раунд"

Автор книги: Николай Крамной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Николай Николаевич Крамной
Четвёртый раунд

Дилетанты...

Машину остановили сразу за поворотом, в начале тенистой улицы, не доезжая нескольких десятков метров до старой кирпичной арки, нависшей над сумрачным проездом между домами.

– Приехали... – равнодушно сообщил сидевший за рулём парень двум своим спутникам. – Ближе подъезжать не буду, – предупредил он возможную просьбу, – номера могут засечь.

Мельком глянув в зеркальце заднего вида, он пригладил тёмный ершик короткой спортивной причёски и, обращаясь к своим молчащим компаньонам, начал то ли последний инструктаж, то ли ободряющее напутствие:

– Главное – не дрейфьте! Они сами всех боятся. Тебе, Витёк, так вообще опасаться нечего: стой себе на тротуаре возле арки и покуривай, будто девку какую-то ждешь.

– Может, мне лучше с ним пойти? – спросил худощавый мускулистый паренёк, сидевший сзади. – Надёжней будет...

– Не надо... – слегка поморщился шофер. – Зачем всем сразу светиться? Они не дураки и поймут, что человек пришёл не один. Твоё дело на подхвате стоять. Может, какая заварушка поднимется. Ну... до этого, наверное, не дойдёт. В милицию звякнуть с перепугу – это они могут. Или откажут с первого раза... А в драку лезть им не с руки: сами законом еле-еле прикрыты. Как только выйдешь от них, – обратился он к сидевшему рядом, – иди прямо по улице, на машину не оглядывайся. Витёк подождет, пока ты отойдёшь подальше, и пойдёт за тобой следом. А я постою ещё немного, посмотрю, может, кто-нибудь из них следить вздумает. Потом догоню вас... Ну, Саня, ни пуха... Не мандражишь?

– Да нормально всё, – раздражённо ответил молчавший до сих пор третий спутник, – чего ты крутишься? Сто раз уже всё обговорили. Тоже мне... психолог: успокаивать вздумал.

И, щёлкнув замком дверцы, выбрался наружу. От машины он уходил неторопливым, уверенным шагом человека, который точно знает, куда ему идти, и у которого еще есть в запасе немного времени.

– Я бы и сам пошёл, – словно оправдываясь, проговорил водитель, глядя вслед удалявшемуся товарищу, – да нельзя. Ты же знаешь, что я у гончих на учёте. Влетел, дурак, по пьянке...

– Брось ты бубнить, Таран, – с досадой отозвался оставшийся в машине Витёк. – Никто ж тебе ничего не говорит... Надо будет – пойдёшь. А пока и сами обойдемся.

– Это точно! – обрадовался такой поддержке сидевший за рулём. – Надо будет – пойду. За чужие спины я никогда не прятался.

Посидели молча, думая каждый о своём, проследили, как их товарищ неторопливо нырнул под кирпичную арку, в узкий проход между домами. Общим был только страх, запрятанный под внешним безразличием. Страх перед неизвестностью и непредсказуемостью событий, которые могли произойти во дворе, находившемся за аркой. Двор этот – тесный и гулкий, как колодец – оба оставшихся прекрасно изучили заранее. Неухоженный, со штабелями старых, потемневших от времени ящиков, с разрушенными приямками окон полуподвального этажа и распахнутыми настежь дверьми в подъездах. В таких дворах любят собираться группками угрюмые мужички с запухшими лицами, покрытыми многодневной щетиной. А чуть поодаль от них устраиваются две-три бездомные кошки, терпеливо ожидающие случайной подачки от мрачно крякающих мужичков. В подвальных этажах таких домов обычно располагаются котельные или какие-то склады, а маршем выше – конторы мелких мастерских и захудалых учреждений. В одном из подъездов нашлось место и конторе кооперативного магазина «Восток».

Сам магазин располагался на соседней улице, проходящей параллельно этой, и занимал небольшой зал на первом этаже. Запасный выход из него, с тяжёлой металлической дверью, вёл во двор через полутёмный коридор, где находилась и контора. Несколько минут назад туда направился их третий товарищ.

– Ну, пошёл и я, – открыл дверцу «жигулей» Витёк и выскользнул на тротуар.

– Давай... – отозвался наставник.

Оставшись один, он достал из панельного ящичка сигарету, закурил и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Теперь оставалось только ждать результатов. Сколько – неизвестно. Он скосил взгляд на руку, лежавшую в проёме опущенного стекла, и машинально засёк время.

* * *

– А от кого вы нас будете охранять? – насмешливо спросил директор магазина, выслушав предложение посетителя. – И мне непонятно, кто это – «мы»?

– Не надо, шеф, глупеньким прикидываться, – поморщился незнакомец. – Я же русским языком объяснил: вы нам платите деньги, мы вас – охраняем от всех неприятностей. У вас свой кооператив, у нас свой. Охранный... Каждый зарабатывает свой хлеб, как может.

– Понятно... – бесцельно потарабанил пальцами по крышке стола хозяин кабинета. – И сколько же мы должны выделять в месяц за ваши услуги?

– Триста тысяч, – не раздумывая, назвал сумму посетитель.

– Это для начала? А потом, наверно, у вас расходы на охрану увеличатся?

– Если у вас увеличатся доходы... – вставил гость.

– И попутно ещё один вопрос: а если завтра придут деятели из какого-нибудь другого «охранного кооператива»? Как тогда быть?

– Это не проблема, – успокоил его пришедший. – В конце каждого дня наш человек будет проверять, всё ли у вас в порядке. Да кроме нас и не придёт никто... У каждого свой участок.

Директор магазина откинулся на спинку стула и задумался. Хотя думать, собственно, было не над чем: к такому визиту и он, и его компаньоны были давно готовы. Все возможные варианты вымогательства были предусмотрены, и для каждого отдельного случая выработана определённая линия поведения. В данной ситуации всё обстояло проще простого: перед ним сидел дилетант, ещё не обмятый как следует жизнью, а потому и беспечно уверенный в себе. «Лет двадцать пять, не больше, – размышлял он, разглядывая посетителя. – Институт, наверное, только что окончил, ехать по распределению в какую-нибудь дыру не хочется, а жизнь полна соблазнов. Да и бабу содержать на что-то надо... А может, из бывших спортсменов... Сошёл с круга, а теперь не приспособится никак. Но на шпану не похож, те обычно руки в карманах держат и слова сквозь зубы цедят.

Пришёл он, конечно, не сам, где-то поблизости – на подстраховке – находятся его друзья. Скорее всего сидят в каком-нибудь обшарпанном «жигулёнке» и ёрзают от нетерпения на сиденьях, обтянутых засаленными чехлами. Ждут результатов. Да и сам посланец, судя по всему, чувствует себя не очень уютно: беспричинно хмурится, стараясь напустить на себя серьёзность, шарит взглядом по углам кабинета, да и, садясь к столу, развернул стул так, чтобы видеть дверь. Нервишки не в порядке... А может, не привык ещё к таким делам. Значит, и люди, пославшие его сюда, тоже солидностью не отличаются и серьёзных связей у них нет и быть не может.»

Больше он не колебался и нажал коленом кнопку сигнализации, закреплённую на тумбе письменного стола. Теперь надо было только ждать и, чтоб не вызывать подозрений у пришедшего вымогателя, вести себя как можно спокойнее.

– Ну что ж... – потянулся директор к телефону. – Сейчас вызову старшего продавца и всё решим. Только деньги будете получать по частям: три раза в месяц, – предупредил он. – Подекадно... Всё сразу платить не могу. Да и не хочу, – откровенно признался он. – Деньги надо заработать. Прошли десять дней без неприятностей – получи, что положено. Нет – разбирайся, кто виноват. Работа есть работа... Даже такая. Сейчас даром только птички поют, – усмехнулся он, – да и то только в хорошую погоду.

К такому повороту событий посетитель был не готов. Предусмотрели, кажется, всё: возможный отказ, скандал с ответными угрозами, вмешательство вышибалы, даже вероятность звонка в милицию. Это не страшило... Вышибала тоже живой человек и понимает, что ему рано или поздно нужно будет идти домой, а по дороге к дому его могут всегда ждать неприятности. А с милицией и того проще: да, пришёл наниматься на работу охранником, вот и паспорт с собой в кармане; да, запросил высокий оклад. Откуда ему знать, какие тут ставки и нужен ли вообще охранник? Это же не госучреждение... Люди говорят, что кооператоры гребут дурные деньги, почему бы и ему не заработать?

Предусмотрели, кажется, всё... А вот такого быстрого согласия – без сопротивления, без торга – не ожидали. И эта выдача денег по частям... Что-то тут не так! Может, это ловушка, и сидящий перед ним мужчина в дорогом сером костюме только делает вид, что согласен со всеми требованиями?

– Ну так как? Вас что-то смущает? – заметил сомнения посетителя хозяин кабинета. Руку он уже положил на телефонный аппарат, но трубку не поднимал.

– Ладно... Пусть будет по частям, – ответил парень.

Он уже понял, что его смущало: деньги. Не сумма, предлагаемая директором, а сам факт их передачи. Сейчас, прямо вот здесь! Этого, оказывается, они тоже не учли: где брать деньги и как, по частям или настаивать на передаче сразу всей суммы? Вдруг возьмёшь деньги, а на выходе уже милиция будет ждать? Что в карманах? Деньги? Свои? Поедем проверим. Хотя проверять в этом случае – только даром время тратить. И так ясно, что все кредитки мечены, и номера их заранее на отдельной бумажке выписаны. Но и отказываться от денег, если их дают, тоже нельзя. Иначе зачем он сюда приходил?

Директор, сняв трубку, стал набирать номер. Номер был многозначный, и это пришедшего успокоило.

– Анатолий! – оживился директор магазина. – Я тут охранника на работу принимаю, – сообщил он, бесцельно катая пёстрый карандашик по полировке стола. – Да-а... Просит три. Да чёрт с ним! Я ему пока третью часть даю. Да, в виде аванса. Неси ноль три. Ну, жду... Сейчас принесут, – заверил он посетителя, кладя трубку.

Взяв из пачки, лежавшей на столе, длинную сигарету, с удовольствием закурил, как человек, закончивший наконец трудную, но необходимую работу. Посетителю закурить не предложил.

– Маху я дал немного, – задумчиво сказал директор, как бы рассуждая с самим собой. – Надо было сразу нанять несколько крепких ребят, теперь бы никаких забот не знал. И дешевле вышло бы...

– И теперь никаких забот не будет, – успокоил его посетитель. – А насчёт «дешевле» – это еще неизвестно.

– Вообще-то, да... – вяло согласился с ним хозяин кабинета. – Тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... Только попрошу так: чтоб за деньгами приходил один и тот же человек, а то под эту лавочку можно кормить кого угодно! Тут не богадельня: бесплатных обедов не дают.

– Я сам буду приходить. А деньги – первый и последний раз тут получу.

– Боишься? – насмешливо спросил директор.

– Да нет... Это тебе бояться надо, если что не так, – внезапно обнаглел посетитель. – Просто от соблазна тебя берегу. Где и как получать, я каждый раз предупреждать буду. – И с явным нетерпением грубо спросил: – Ну, где твой бухгалтер? А то мне пора, я и так засиделся тут.

– Сейчас потороплю... – потянулся к телефону хозяин кабинета.

Но позвонить не успел: щёлкнул дверной замок, и в кабинет, один за другим, – как два близнеца, – шагнули двое мужчин. Оба в белых халатах, с засученными до локтей рукавами, в белых накрахмаленных колпаках, с чисто выбритыми неулыбчивыми лицами. Следом за ними протиснулся третий – в милицейской форме, с погонами старшего лейтенанта.

– Кто это? – ошарашенно спросил кандидат в «охранники», приоткрыв от удивления рот.

– Кассиры, – равнодушно пояснил директор магазина, туша сигарету в пепельнице. – Сейчас они тебе аванс выдадут.

Пришедшие своё дело знали отлично и действовали на редкость слаженно. Один из них шагнул вперед и, не давая посетителю встать со стула, коротко, но сильно ударил его в челюсть. Затем зашёл за спинку стула и отработанным движением заломил рэкетиру руки назад. Второй, щёлкнув замочками поставленного на стол чемоданчика, вытащил заранее наполненный шприц и прямо через штанину ввел иглу в ягодицу сидящему незнакомцу.

Директор встал из-за стола и закрыл дверь на ключ. Затем подошёл к санитарам и с интересом стал наблюдать за сидящим. Тот медленно приходил в себя после удара. Взгляд был бессмысленным, мышцы лица расслаблены.

– Сейчас я ему ещё укол в вену сделаю, – пряча пустой шприц в чемоданчик, сказал санитар, – и поедем спокойненько. – И, словно предупреждая возможный вопрос, пояснил: – Сразу в вену нельзя: вдруг дёргаться начнёт или сопротивляться. А так он сейчас послушный будет, как грудной младенец. Отпусти его, Миша, – обратился он к своему напарнику, – теперь он не шелохнется. И рукав ему закатай. Та-а-ак... Ну что, малыш, примем дозу? – ласково спросил он у сидящего, подходя к нему с полным шприцем.

Шприц на этот раз был маленьким и в огромных волосатых лапах санитара казался игрушечным.

– Подлюка! Ты ещё пожалеешь об этом, – еле ворочая языком, сказал пришедший в себя рэкетир, с ненавистью глядя на стоящего перед ним хозяина кабинета.

– Давай-давай, выговаривайся, – насмешливо подбодрил его санитар, вводя иглу в вену. – Или трудновато? У него язык сейчас, как замороженный, – пояснил он стоявшим рядом сообщникам. – Но крепкий, видать, мужик: некоторые после укола даже губ разжать не могут. Или алкаш... Тех медленнее берёт. Ничего– о... Сейчас он размякнет и всё в порядке будет.

– А потом? – обеспокоенно спросил директор.

– Потом? – задумчиво откликнулся санитар, приводя содержимое своего чемоданчика в порядок. – Это шеф решит. А вообще-то... Отвезём, поспит, а когда проснётся, у него в голове каша будет. Так, обрывки воспоминаний.

– И надолго?

– Если ещё немного подлечить – навсегда. Спасибо отечественной медицине: лечить нечем, а калечить – пожалуйста, – коротко хохотнул санитар. – Ну вот, кажется, готов, – пристально посмотрел он в зрачок сидящему. – Ну что, малыш, потопали? Помоги ему подняться, Миша. Так... Стой ровненько, – ласково приговаривал санитар, – сейчас карманы осмотрим и поедем.

В карманах оказалась серебряная мелочь, пачка сигарет и паспорт.

– Новичка подпустили, – высказал догадку санитар, разглядывая паспорт. – На случай, если милиция заметёт... На, это по твоей части, – протянул он паспорт старшему лейтенанту. – Пошли! Запомните на всякий случай, – обратился он к директору магазина, – взят в коридоре во время приступа буйного помешательства.

* * *

Когда ожидаешь чего-нибудь в одиночестве, кажется, что время, если не остановилось, то, во всяком случае, сильно замедлило свой размеренный бег. Минутная стрелка нехотя переползала с одного деления на другое, а короткая – часовая – будто приклеилась к циферблату. Таран докуривал уже вторую сигарету, а посланный к кооператорам Сашка всё ещё не появлялся. За это время несколько человек вошли в тесный проход между домами, ведущий во двор, двое вышли оттуда, а Витёк, бесцельно топтавшийся возле кирпичной арки, не выказывал ни тревоги, ни радостного оживления. А ведь ему – с того места, где он стоял – виден подъезд, в который вошёл Сашка, и часть двора. Значит, пока всё тихо. «Что он там, чай с ними сел пить, что ли?» – раздражённо подумал Таран. Двор глухой, другого выхода не имеет, и любые неожиданные варианты исключены.

С противоположного конца улицы показалась машина «скорой». Ехала быстро, но без блеска мигалки и надсадного визга сирены. Да и не нужны они были здесь, в полусонной дремоте тенистой улицы, с редкими встречными машинами и немногочисленными прохожими. Почти не сбавляя скорости и лишь в последний момент включив сигнал поворота, свернула под арку и въехала во двор.

Не ожидавший этого Витёк едва успел отскочить в сторону. «Стоит, мух хохоталом ловит!» – мысленно выругался Таран и тут только ясно осознал, что брать с собой третьего человека вообще не нужно было. Такие дела делаются вдвоём и без всякой машины. Чем она им тут поможет? Удирать они на ней не собираются, увозить что-нибудь громоздкое – тоже нечего. И идти к этим торгашам нужно было вдвоём, без всяких подстраховок. А так... Третий человек – лишний пай, лишний свидетель. Правда, куда ты его денешь, Витька? Столько лет знакомы друг с другом! На десятках соревнований побывали вместе... Это с виду только Витёк такой невзрачный: худой и жилистый. А силы и упорства у него хватит с избытком на двоих.

Таран вспомнил, как на крупных соревнованиях, проходивших в Польше, в одном из четвертьфинальных боев, Витёк отбивался от соперника-негра, такого же худого и жилистого, как он сам. Эти темнокожие вообще всё делают в спорте без дураков, а в боксе особенно сильны. В каждом бою они выкладываются до конца, так, словно дерутся последний раз в жизни. Так было и в том бою. Тощий негр выложил на карту всё, что имел: силу, выносливость, мастерство, желание победить. И всё это сдобрил приличной порцией спортивной злости.

Первый раунд Витёк провёл на равных, во втором каким-то чудом ушёл от поражения, а в третьем, собрав остатки сил, сумел так прижать негра, что тот ушёл в глухую защиту и до конца боя чесал спину о канаты ограждения. Только белки глаз поблескивали из-под поднятых вверх перчаток. Как у беса...

Нет, отшивать Витька от компании не стоит. Такой парень ещё пригодится. Куда ж ему теперь податься? К хоккеистам? Некоторые из них, оставшись не у дел, организовали какую-то дикую бригаду без всяких прав и роют на кладбище могилы. Половину дохода себе, половину – директору этого мрачного предприятия. Некоторые уже спились начисто... Да это и неудивительно: каждый день траурные марши вокруг и поминки. Чем так жить, лучше побираться или воровать идти.

«А мы что делаем?» – усмехнулся Таран, вспомнив, зачем он сюда с товарищами приехал. Вымогательство – это не воровство? Да ещё с угрозами! Правда, не к старушке в карман лезешь за пенсионным рублём, но и не премиальные в кассе получаешь.

Прошла молодость, так, ни себе ни людям. К двадцати восьми годам нажил старенького «жигулёнка», купленного с рук, перебитый нос и постоянное желание выпить. Квартира матери, специальности никакой. Плюс ко всему два привода в милицию за пьяные драки. Кантуешься грузчиком в гастрономе: двенадцать часов работаешь – сутки дома. И Сашка с Витьком рядом. А куда денешься? Тренером идти – образования нет. Об этом надо было думать, пока в фаворе был. А теперь – когда вышли в тираж – устраивайся, как сумеешь. Вот и устроились... Таран вспомнил, как всё это начиналось.

Как-то утром, сразу после открытия магазина, – продавщицы ещё не успели поделиться между собой последними сплетнями – в гастроном заскочил Тушканчик. Вызвал Тарана из подсобки и заговорщически зашептал:

– Слушай, будь другом, устрой пару бутылок «Посольской» или «Охотничьей». Вот так надо! – провёл ребром ладони по горлу Тушканчик и, не ожидая согласия на свою просьбу, стал совать ему в руку несколько мятых десяток.

– Ты же не квасишь, – заметил Таран, – зачем тебе с утра водка?

Деньги он брать не торопился, даже руки демонстративно спрятал в карманы синего рабочего халата.

– Да это не мне, – поморщился Тушканчик, – одного друга «смазать» надо. – И, считая, что этот вопрос они уже решили, обратился со следующей просьбой: – А конфетами приличными я у тебя не разживусь? А то в витринах у вас одна дрянь развесная.

– Тоже пару коробок? – насмешливо спросил Таран.

– Да нет, хватит одной.

– Орехи с мёдом в шоколаде подойдут?

– Спрашиваешь! – обрадованно закрутил тощим задом посетитель, приплясывая на месте. И тут же озабоченно осведомился: – А сколько они стоят?

Парня, пришедшего в этот ранний час с просьбой отоварить его дефицитом, Таран знал несколько лет. Боксёром Тушканчик был так себе, громких побед за ним не числилось, и «на плаву» он держался в основном за счёт того, что выступал в категории легчайшего веса. Охотников выступать в весе «пера» всегда не хватало, а без них комплектация любой команды считалась неполной, и тренеры довольствовались тем, кого бог послал. Он и кличку-то свою получил за то, что на ринге не столько дрался, сколько выплясывал перед противником, легко отскакивая вбок и назад.

– Как только поступят, я тебе сообщу, – пообещал Таран и, не прощаясь, ушёл в подсобку, зло хлопнув на прощание перекладиной прилавка.

До обеденного перерыва он молча разгружал со своими товарищами машины с поступавшим товаром, с какой-то непонятной для них злостью громоздя пирамиды мешков и ящиков в складском помещении. А перед самым обедом пошёл к заведующей бакалейным отделом и попросил в долг бутылку водки.

– Ты что, Толя, до шабаша потерпеть не можешь? – удивилась заведующая. Но бутылку дала, даже не оговорив срока отдачи денег. С грузчиками лучше жить в мире.

– Не ресторан, конечно, – усмехнулся Таран, раскладывая на пустом ящике нехитрую закуску, – зато цены со скидкой. И к столику никто чужой не подсядет.

– От ресторанов теперь отвыкать надо, – заметил Санька, устраиваясь поудобнее возле ящика. – Прошли времена... А чего это ты разгулялся? – запоздало спросил он у Тарана, загодя очищая себе кусок колбасы.

– Идею одну с вами обсудить хочу, – пояснил Таран и первым, на правах устроителя, причастился из граненого стакана. – Фф-уу! – крутнул он головой. – Ну и пакость!

– Во чудик! – рассмеялся Витёк, принимая по эстафете освободившийся стакан. – Зачем же брал, если не идёт?

Себе он налил меньше полагавшейся ему доли и, предвидя упрёки товарищей, виноватым тоном сказал:

– Вы же знаете, что пью только ради вас. За компанию...

– Ничего, Санёк остаток осилит, – успокоил его Таран.

– Так какая идея? – вернулся к первоначальной теме разговора Санька, без труда прикончив остатки спиртного.

– Хочу жить, как человек, – перестал закусывать Таран.

– А сейчас ты как живешь? – спросил его Витек.

– Сейчас? Как раб! – убеждённо сказал бригадир. – Ходишь весь день, согнувшись под мешками. Мне иногда кажется, что у меня начал горб расти.

Товарищи по работе молча слушали. У них тоже временами возникало такое чувство, будто на спине постоянно лежит какой– то груз, не дающий им возможности ходить, как в былые времена, с гордо поднятой головой.

– Иной раз тащишь мешок на загривке, а тут, как назло, кто-нибудь из знакомых ребят стоит и таращится на тебя. Ничего не говорит, правда, но наверняка думает: «Амбал ты, и цена тебе, как амбалу», – продолжал свои рассуждения Таран.

– Всё правильно... – зло заметил Санька. – А как к нам ещё относиться? Каждому – по его труду? Пока боксом занимались, нас за людей считали, и друзей крутилось вокруг чёрт-те сколько! А теперь... Мы даже выпивать стали по каким-то углам.

– Ничего... – ободряюще сказал Таран, – в последний раз так собираемся. Скоро по-другому всё пойдет. Если, конечно, вы согласитесь...

– Слушай: ты или рассказывай, зачем позвал, или давай закругляться – скоро перерыв закончится, – угрюмо предложил Санька, бесцельно катая по крышке ящика пустую бутылку. Ему явно хотелось ещё выпить, но идти просить ещё водки не имело смысла: всё равно не дадут. Если бы это было по шабашу, тогда другое дело...

– Ладно, сейчас расскажу... Ко мне вчера один тип приходил. Григорием Петровичем назвался. Он нам кое-какую работу предлагает... По специальности, – улыбнулся Таран.

– Домой, что ли, приходил? – уточнил Санька.

– Нет... Я в гараже с «жигулёнком» возился, а он зашёл. Знает, что мы из бокса ушли и в магазине работаем. «Не надоело, говорит, за сто сорок гнуться?»

– А какая работа? – заинтересовался Витек.

– Деньги выколачивать... – криво усмехнулся Таран. – Из кооператоров. Он нам будет адреса давать и говорить, сколько с кого требовать. Вот такая работа, – облегчённо вздохнул он, закончив своё сообщение.

– Так они тебя и ждут с раскрытыми кошельками! – презрительно заметил Санька. – Некуда им больше деньги девать. Схлопочешь года три-четыре и не заметишь как... Тогда будет время подумать, где работать. Да и там без дела сидеть не дадут!

– Я ему то же самое сказал...

– А он?

– Прочёл мне целую лекцию, как это делается. И... я ему поверил. Для самой грязной работы у него другие люди есть. Наше дело – сходить и сказать, сколько они должны платить. Ну... и собирать потом деньги. А если откажутся – тогда ими другие займутся. Так он объяснил... Вот я и решил вас пригласить в это дело. Одному там не справиться. Не согласитесь – других найду. Страшного там ничего нет... – Видя, что ему не удалось полностью убедить своих товарищей, Таран, возбуждённо жестикулируя, продолжил: – Если я кому-нибудь на ринге бил морду, то мне за это платили деньги. И чем крепче бил, тем больше платили. А когда стали бить мне – вышвырнули без копейки. Как хочешь, так и живи. Ну вот я и выбрал... как жить. А вы, – поднялся на ноги Таран, – до конца дня подумайте, а потом скажете. Мне к тому другу с ответом сегодня идти надо.

И, направившись по тесному проходу к выходу из складского помещения, распорядился:

– Витёк! Убери там с ящика всё.

Санька с Витьком молча глядели вслед уходящему бригадиру. Идея, предложенная им для обдумывания, была заманчива в своей простоте и одновременно пугала непредсказуемостью возможных последствий.

В конце дня, разгрузив очередную машину с товаром, все трое присели ненадолго отдохнуть. Санька вытер со лба тыльной стороной ладони бисеринки пота, достал сигарету и, разминая её в дрожащих от усталости пальцах, спросил:

– А сколько он платить обещает?

– Кто? – не понял Таран.

– Ну, этот... друг твой... Григорий Петрович.

– А-а-а... Вот пойдём после работы вместе к нему и договоримся, – ответил Таран.

* * *

Внезапно Таран прервал свои размышления и подался на сиденье вперёд. Там, во дворе, что-то произошло: Витёк перестал бесцельно топтаться у бровки проезда, весь хищно вытянулся и напрягся, вглядываясь в глубину двора. Из-под арки вынырнула «скорая помощь» и, сразу после поворота набрав скорость, прошелестела мимо «жигулей». «Назад поехали не в ту сторону, откуда прибыли», – машинально отметил Таран. И ещё ему показалось, что шофёр «скорой» и сидевший рядом с ним верзила в белом халате слишком уж внимательно оглядели «жигули» и его самого. А может, просто нервы взвинчены и ему это только показалось?

Но вот то, что Витёк уходит от арки, – это не кажется. И уходит не медленно, как было условлено, а торопливо. Да ещё и оглядывается изредка, дурак. Почему он уходит? Ведь Сашка ещё не вышел из двора... И вдруг ясно понял, что он и не выйдет, и Витёк об этом знает. И не только знает, но и напуган, иначе бы он не стал так поспешно уходить со своего места.

Таран завёл двигатель и плавно тронул «жигулёнка», догоняя своего уходящего по улице товарища. В машину он его взял, когда тот завернул за угол.

– Что там случилось? – спросил он, разглядывая в зеркало растерянное лицо приятеля.

– Саньку «скорая» забрала, – коротко пояснил Витек.

Таран до того опешил, что чуть не врезался в багажник притормозившего впереди «москвича».

– Как... «скорая»? Он что: ранен или избит?

– Да вроде нет... Лицо в порядке, одежда тоже. Только вот... – замялся Витек, – шёл он к машине как-то...

– Как? – поторопил его с ответом Таран.

– Как будто выпил крепко. Санитары его под руки поддерживали. И глаза такие... ну... как в нокдауне.

– Номер заметил? – спросил Таран.

– Чей? «Скорой», что ли?

– Ну а чей же еще?

– Нет... А зачем?

– Зачем, зачем... Сколько в городе отделений? Где его теперь искать? Стоял как болван там! – раздражённо бросил через плечо Таран.

– А сам? Они же мимо тебя проезжали! – обиженно огрызнулся Витёк.