Текст книги "Похитители"

Автор книги: Николай Крамной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

Обещание щедрой награды заставило парней Студента поработать на совесть. Собрав по крупицам сведения об интересующих их лицах, они уже через два дня смогли составить из отдельных событий и фактов почти полную мозаику преступлений, сложившихся вокруг дела Шарфиной. Для полного завершения картины оставалось только вставить одну деталь: человека, который был заинтересован в хищении книг и после этого, заметая следы, организовал ряд убийств. Им мог быть или коммерсант Базовский или руководитель группировки Ионеску, занимавшийся сбытом импортных машин и наркотиков. Он же брал заказы на устранение неугодных лиц. Выложив эти факты Студенту, его помощники предоставили ему возможность самому решить, кто забрал книги.

Студент недолго думал над этим ребусом: решить его было несложно даже человеку, не обладавшему острым аналитическим умом. Людям, занимавшимся перепродажей иномарок, книги из дальнего Тибета были явно не нужны ни как товар, ни для личного пользования. Больше того, многие из них вообще не знали о такой стране. А вот Базовский… Этот человек благодаря обширным связям выбивал для различных фирм лицензии на вывоз дефицитного сырья, сам часто бывал за границей и при случае скупал антикварные вещи. Для перепродажи или сувенирных подарков – это уже Студента не интересовало. Кроме того, Базовский был хорошо знаком с перекупщиком антиквариата Юткевичем, которого обнаружили убитым вместе со Сбитневым. «Сбитнев организовал с Сизарем замену замков в квартире Шарфиной и один комплект ключей оставил себе. Значит, книги у Базовского, – пришел к безошибочному выводу Студент. – А люди Ионеску помогли ему забрать их бесплатно и заодно убрать ненужных свидетелей».

Но точно установить, у кого находится украденная библиотека, – это разгадка только половины ребуса. Чтобы его решить полностью, нужно было найти такой подход, при котором Базовский без лишнего шума согласился бы уплатить ему отступное за обещание молчать. Сами книги Студенту не были нужны: для того чтобы их сбыть, необходимы опыт и хорошо налаженные связи. Ни того, ни другого у него не было. «А если убивали люди того молдаванина, значит, они тоже подчинены Базовскому? – задумался Студент. – Или они работали по найму?»

– А кто вам сказал, что этот кукурузник замешан в деле с книгами? – спросил Студент своих помощников, сидевших в томительном ожидании в разных концах комнаты.

– Ионеску? – уточнил один из парней.

– Да, – ответил Студент. – У них же своих дел хватает: автомашины и наркотики. А убийства? Да еще одно за другим. Что-то мало верится, – задумчиво сказал он, выбивая пальцами по крышке стола неторопливую дробь.

– Нашлись такие, что сказали, – неопределенно ответил парень. – На рынке между своими все известно. У них там, Илья Иванович, молдаване только для вывески стоят с фруктами за прилавком. Ну, может, несколько машин в месяц и организуют из Румынии, – сделал он скидку торговым недотепам. – И то только доставку сюда. А всем сбытом, наркотой и «мокрыми делами» кавказцы заворачивают. По паспортам они тоже молдаване, чтобы меньше внимания к себе привлекать. Но это только для дураков и глухих, которые не слышат, как они по вечерам «Сулико» поют. Так что не беспокойтесь, липу мы вам не подсунули.

– Если подсунули, то на свою голову, – посмотрел Студент косым взглядом сразу в разные концы комнаты.

– Ладно, увидим, – не стал спорить собеседник. – Мы там, возле дома Базовского, на всякий случай своих людей с мобильником поставили, – сообщил он. – Недавно Володя с ними говорил, – кивнул он в сторону сидевшего у окна парня, у которого из кармана пиджака торчал штырь антенны.

– Передали, что к вечеру в квартире остались трое: Базовский, его любовница и охранник. А двое уехали. Наверное, до утра, – предположил он. И тут же, спохватившись, добавил: – Чуть не забыл: еще шофер с машиной во дворе ждет. Может, куда поедут.

«Конечно, поедут! – со злобной завистью подумал Илья Иванович. – Иметь такие деньги, красивую бабу под боком и сидеть дома? Вот стемнеет как следует, и закатят до утра в кабаре. А я буду с этими недоумками телевизор смотреть и в карты дуться, – окинул Студент мрачным взглядом своих коротко стриженных помощников. – А с утра опять на рынки, подачки с киосков собирать». При одной только мысли о том, что ему, очевидно, до конца жизни придется заниматься этим унизительным и опасным делом, Илью Ивановича начинала душить волна злобы и обиды на судьбу, которая обошла его стороной. А пока он занят этим грязным делом, сродни попрошайничеству, в приличное общество ему путь закрыт, и о том, чтобы сесть на равных с такими людьми, как Базовский, за ресторанный столик, приходится только мечтать. И не потому, что он рылом не вышел и хорошим манерам не обучался. Все гораздо проще: не теми делами он занимается, не с теми людьми знается. Его просто не примут в свой круг! И сколько денег в твоем бумажнике не имеет никакого значения. Стоит ему появиться в элитном ночном ресторане, который обычно посещают люди, подобные Базовскому, как вокруг его столика сразу образуется пустота, а какой-нибудь официант, словно по нерасторопности, опрокинет ему на плечи тарелку с салатом. А затем начнет под хохот посетителей торопливо размазывать его салфеткой по плечам, делая вид, что он старается поскорее исправить свою оплошность. Для того чтобы чувствовать себя свободным и независимым в этом тесном кругу, мало больших денег. Нужно еще, чтобы тебя уважали и, главное, побаивались. И если ему удастся заставить Базовского выполнить свои условия, то он без труда войдет в тот круг, который его давным-давно манит к себе.

Плавное течение мыслей Студента было прервано верещанием радиотелефона в кармане угрюмого Володи. Тот, сознавая, что на него сейчас смотрят все сидящие в комнате, с неторопливой важностью зажал в руке телефон и выслушал какое-то сообщение.

– Передали, что Базовский с охранником куда-то уехал. В квартире осталась только его любовница, – доложил вожаку Володя. – Что им сказать?

– Передай, чтобы ждали нас, – поднялся Илья Иванович из-за стола. – Мы скоро приедем. И, обращаясь уже ко всем сидящим в комнате, веско сказал: – Больше такого случая не будет. Или мы сегодня добьемся всего, или… до старости придется на рынках куски сшибать. Хотя, – усмехнулся он, – нам и этого не дадут делать: рано или поздно кто-нибудь на шею сядет. Нас тут пятеро, – обвел он взглядом своих подручных. – Вполне хватит. Кто трусит, может остаться– обойдемся без него.

– Говорил тебе в прошлом месяце: давай «дуры» купим, – сожалеюще сказал один из помощников. – По дешевке же продавали! Сейчас бы в самый раз пригодились.

– Ничего, я думаю, обойдется без стрельбы, – успокоил Студент своих помощников. – Базовский не такой уж дурак, чтобы шум поднимать. Но, – помедлил он, – у меня на всякий случай игрушка есть.

Достав небольшой иностранный пистолет, Студент любовно оглядел его и снова спрятал в карман пиджака.

* * *

«Мерседес» миновал центр города и, попетляв немного по коротким, малолюдным переулкам, вырвался наконец из их тесноты на окраину. Капитан Стрекалов, сидевший с Друяном на заднем сиденье, изредка озабоченно поглядывал через плечо в окно: сзади, не отставая, но и не приближаясь к ним, шли две черные «Волги».

– Вы напрасно беспокоитесь, капитан, – улыбаясь, обернулся Кряжин с переднего сиденья. – Эти машины сопровождают нас на всякий случай.

– Да? – облегченно вздохнул Стрекалов. – А я смотрю, идут за нами машины почти от самого райотдела, и все время маршрут с нашим совпадает. Даже интересно стало!

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами банкир, – для того чтобы спокойно работать, приходится страховаться от дураков.

Молчаливый молодой шофер прибавил скорости, перевел машину ближе к осевой линии, и мимо окон «мерседеса» замелькали дома какого-то пригородного поселка, сменившиеся вскоре редкими березовыми рощами, наполненными предзакатной синевой наступающего вечера. А чуть впереди, справа, за обширным лугом, темнел лес.

– Если кто хочет курить, не стесняйтесь, – предложил Кряжин. – Там, на спинке сиденья, в кармашке, сигареты есть. Специально для гостей держу.

– А сами вы не курите? – достал Григорий Петрович распечатанную пачку дорогих сигарет.

– Курю, но очень редко, – ответил Алексей Федорович. – И то, больше для того, чтобы собеседники чувствовали себя раскованней, – пояснил он. – Сидишь с кем-нибудь в кабинете, ведешь деловой разговор и видишь, что человеку нужно минуту-две подумать. Ну, и предлагаешь ему в это время закурить. Заодно и сам дымишь.

– В каждой работе свои тонкости, – дипломатично заметил капитан, закуривая сигарету. – Мне тоже иногда приходится предлагать своим собеседникам закурить. Иначе разговор не клеится.

– Да, у вас собеседники зачастую трудные, – рассмеялся Кряжин. – Чтобы их разговорить, не одну сигарету надо выкурить. А как же Сергей Викторович без курева обходится? – вновь повернулся Кряжин к следователям. – У вас же как будто родственные специальности?

– Так и обходится, – ответил капитан за Друяна. – Я какого-нибудь жулика поймаю, а он посидит с ним, помолчит, а потом под залог освобождает.

На этот раз рассмеялись все сидевшие в машине. Даже молчаливый шофер мельком глянул в зеркальце на своих пассажиров, качнул головой и широко улыбнулся. Вскоре водитель сбавил скорость, машина свернула с основной трассы на боковое ответвление и покатила по узкой ленте асфальта, петляющей среди рыжих стволов огромных сосен. «Домой так и не позвонил, – виновато подумал Сергей Викторович, глядя в окно на быстро густеющие сумерки. – Теперь, пока доедем да поговорим, глухая ночь будет».

– Уже недалеко ехать, – словно уловив мысли следователя, сказал Алексей Федорович. – Еще два поворота, и на месте.

– А между поворотами сколько? – невинно спросил капитан.

– Как раз докурить успеете, – ответил Кряжин. – И то, если поторопитесь.

* * *

Поднимаясь вслед за банкиром по широкой деревянной лестнице на второй этаж особняка, капитан критически оглядел свой повседневный костюм, потрогал зачем-то расстегнутый ворот рубахи без галстука и вполголоса спросил Друяна:

– Признайся честно, ты с утра знал, что мы сюда поедем?

– Откуда? – опешил Сергей Викторович. – Ты же сам заставил меня звонить, – напомнил он.

– Заставил, – кивнул Стрекалов. – Чего же ты тогда вырядился, как на именины? – с завистью оглядел он костюм следователя кофейного цвета и кремовую рубашку с дорогим галстуком.

– Так совпало, – пожал плечами следователь.

Алексей Федорович, шедший на правах хозяина несколько впереди, замедлил шаг и, обращаясь к своим гостям, спросил:

– Может, мы сначала поужинаем, а потом поговорим с Зоей Федоровной?

– А нельзя соединить эти два удовольствия? – с детской непосредственностью поинтересовался капитан. – И разговор будет непринужденней, и времени мы у вас меньше отнимем.

– Я сам хотел предложить вам такой вариант, – признался банкир, – но решил, что вы обидитесь.

– Почему? – в один голос спросили следователи.

– Подумаете, что я вас тороплю и хочу поскорее выпроводить, – пояснил Алексей Федорович.

– Вообще-то надо об этом спросить у самой Зои Федоровны, – подал совет Друян.

– Зачем женщине свои желания навязывать?

– Дельный совет! – одобрил эту идею банкир. – А мы с вами, Григорий Петрович, прежде всего о себе думаем. Тогда так… – толкнул он одну из дверей, выходящих в просторный холл, – я вас пока оставлю здесь, а сам пойду к Зое Федоровне. Это у нас место для курения, – пояснил Кряжин, щелкнув выключателем и вводя гостей в небольшую комнату, в которой кроме дивана и нескольких кресел, возле двух низких журнальных столиков, больше никакой мебели не было. Не было и люстры на потолке, а ровный, рассеянный свет шел от светильников, вмонтированных за плинтусами. Непривычно для глаз, но очень удобно.

– У нас? – переспросил Стрекалов, не подавая вида, что он удивлен таким своеобразным освещением.

– А что вас в этом удивило? – посмотрел на капитана банкир.

– Я думал, это чья-то дача, – пояснил капитан, – а вы говорите так…

– …будто это коллективная собственность? – усмехнулся Алексей Федорович. – Нет, я не оговорился: особняк принадлежит банку. Мы часто проводим здесь после работы совещания. Кроме того, тут удобно иногда принимать нужных банку людей. В неофициальной обстановке, так сказать, – коротко хохотнул банкир. – Для дачи этот особняк не годится: слишком близко к городу. Рядом ни реки, ни озера, а лес так исхожен, что птицы, и те украдкой поют. Какой уж тут отдых! – безнадежно махнул он рукой. – Располагайтесь поудобней, а я к Зое Федоровне схожу. Я ненадолго, – пообещал Кряжин, направляясь к двери.

Следователи сели в глубокие, низкие кресла. Капитан повертел в руках пачку сигарет незнакомой марки, лежавшую на столике, но закуривать не стал.

– Так-так… – задумчиво сказал он, разглядывая сложный узор ковра, лежавшего на полу. – Значит, мы с тобой, Сергей Викторович, люди, нужные банку, которых принимают в неофициальной обстановке. Как ты думаешь, не расценит сдуру наше начальство этот визит как попытку вымогательства у заинтересованных лиц?

– Это зависит от нас с тобой, – отозвался Друян, смотря на тяжелые светло-зеленые шторы, закрывавшие два больших окна. Он только сейчас обратил внимание на то, что обивка кресел, дивана и ковер на полу выдержаны в одном, зеленоватом цвете. «Психологи! – подумал следователь, вспомнив о том, что зеленый цвет успокаивает. – Стараются во всем ближе к природе держаться. Даже свет: сразу не поймешь, откуда он, а освещенность везде одинаковая».

– Как от нас? – не понял капитан.

– А так: мы не обязаны докладывать, как и с кем проводим свое время после работы.

Друян достал с полки столика красочный журнал, оказавшийся каким-то экономическим бюллетенем, к тому же на английском языке.

– Что, не по зубам азбука? – рассмеялся капитан, глядя на поскучневшее лицо следователя, рассматривавшего многочисленные диаграммы и таблицы.

– Не по зубам, – с сожалением признал Сергей Викторович. – А учиться поздно. Остается теперь только мысленно пинать себя за лень в молодости, – положил он журнал на место.

Друян хотел дальше развить свою мысль, но тут мягко щелкнула дверь, и в комнату вошла худенькая женщина среднего роста, со смуглым лицом почти без морщин, на котором выделялись большие серые глаза.

Выбеленные временем волосы падали на стороны прядями короткой, свободной стрижки. Мужчины встали из кресел.

– Здравствуйте, – улыбнулась Шарфина следователям. – Бросили вас тут хозяева одних, – пошла она легким, упругим шагом к столику, – и забыли.

– Ничего, – смутился Друян, – мы не успели заскучать.

Зоя Федоровна, не доходя шага-двух до следователей, первому протянула маленькую, сухую ладонь капитану, который находился ближе к ней.

«Поцеловать ей руку, что ли? – смешался Стрекалов. – Так я ж не на именины к ней пришел и не на свидание…» Ограничился тем, что смущенно пожал маленькую горячую ладонь Шарфиной.

– Я сяду на диване, – решила Зоя Федоровна. – Так мне вас сразу обоих видно и удобнее будет разговаривать. Хотя… навряд ли нам дадут засидеться, – улыбнулась она мужчинам. – Алексей Федорович там уже распоряжается насчет ужина.

«Неужели ей за пятьдесят? – удивленно думал Сергей Викторович, глядя на моложавое, оживленное лицо Шарфиной. – Если бы не седина, никогда бы не подумал, что ей столько. Интересно, почему она не покрасится? А здесь о ней заботятся, – мысленно отметил он, глядя на дорогое сиреневое платье с короткими рукавами и черные туфельки. – Из дома ее увозили в поношенной блузке и старых тапочках».

– Да мы не особенно и проголодались, – равнодушным тоном соврал капитан, вспомнив, что они с Друяном за целый день так нигде и не перекусили. – Можем просто так поговорить.

– Можем, – согласилась Шарфина. – Но мы с вами здесь гости и не будем навязывать хозяевам своих вкусов и желаний. Тем более Алексей Федорович сказал мне, что забрал вас прямо со службы, а сейчас, наверное, уже поздно, – вопросительно посмотрела она на следователей.

– Двадцать минут девятого, – ответил Друян и только сейчас заметил, что на Шарфиной не было никаких украшений, даже часов.

– Ну вот, – с укором произнесла Зоя Федоровна, – люди уже давно поужинали, а мы все еще раздумываем, стоит ли нам садиться за стол. И, неожиданно поменяв тему, спросила у гостей: – А как чувствует себя мой страж, который не хотел выпускать меня из морга?

– Санитар Слободкин? – невольно нахмурился Друян. – Его, кажется, увезли в психбольницу. Не вынес потрясения.

– Серьезно? – искренне удивилась Шарфина. – Вот уж не ожидала: на такой работе он ко всему должен был привыкнуть. И водка у него на столе стояла, мог бы выпить после шока.

– Выпить, – усмехнулся Сергей Викторович. – Наверное, выпил бы, если бы смог на ноги подняться. А то лежал пластом на полу, пока судмедэксперт в морг не пришел.

– Да-а… Нехорошо вышло, – начала Зоя Федоровна бесцельно водить пальцем по тисненному рисунку ткани дивана. – Надо будет попросить Алексея Федоровича, чтобы узнал, где он лежит, и проехать к врачам.

– Вы думаете, они вам поверят, что он здоров, и выпишут его из больницы? – усомнился следователь.

– Уверена в этом! – тряхнула седой прической Шарфина. – Это будет нетрудно сделать. Я сумею найти доводы, чтобы убедить их в этом.

– Возможно, – не стал спорить с женщиной Сергей Викторович.

«Санитар, конечно, рано или поздно выйдет из психушки, – с раздражением подумал Друян, – а вот кто вернет к жизни Камышина и твою соседку? Юткевич и Сбитнев не в счет: те сами во всем виноваты».

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – прервала его размышления Зоя Федоровна.

– О чем? – очнулся от своих мыслей Сергей Викторович.

– Вы считаете, что во всех бедах, которые случились после кражи моих книг, виновата я. Хотя бы косвенно. Так?

– Не совсем так, – смутился Друян. – Просто я думаю, если вы действительно предвидели эту беду, то нельзя ли было ее предотвратить? Или. хотя бы уменьшить?

– Трудный вопрос, – сплела пальцы рук Шарфина. – Но я постараюсь на него ответить. Вы оба занимаетесь такой работой, что вам будет легко понять меня. Предвидела ли я беду? Конечно, – кивнула она. – Особенно в последние дни перед налетом. Но я не знала, от кого конкретно мне грозит опасность. Это можно сравнить с чувством человека, приехавшего ночью в незнакомый город и бредущего в одиночестве по пустынным улицам. Темно и тревожно. К тому же он вдруг обнаруживает, что следом за ним кто-то крадется, скрываясь в ночной темноте. Что ему остается делать в этом случае? – спросила Шарфина у следователей. – Кричать и звать на помощь? Бежать по темным улицам? Или самому затаиться за выступом стены и ждать, что будет дальше?

– Да-а, ситуация безрадостная, – протянул капитан, живо представив себе эту картину.

– И этот кошмар тянулся несколько дней, – обрадовалась Зоя Федоровна поддержке капитана. – Наверное, в это время они активно готовились к налету на мою квартиру и обсуждали различные варианты. А я ждала и мучилась.

– Надо было все-таки обратиться к кому-нибудь за помощью, – подал запоздалый совет капитан.

– К кому? И от кого просить защиты? – беспомощно раскрыла Шарфина перед собой ладони. – Вам, наверное, приходилось попадать в такую ситуацию, когда точно знаешь, что перед тобой преступник, что он вот-вот на тебя кинется, но сам ты не можешь этого сделать первым! Хотя и взгляд и поза преступника красноречивее всяких слов, но ведь свои ощущения потом в суде к делу не подошьешь. И применять оружие обычно приходится только после нападения. Хотя иной раз уже не остается времени, чтобы его вытащить. Как у меня, – устало закончила Зоя Федоровна. – Правда, я успела предупредить Камышина о грозящей ему опасности, – после недолгого молчания продолжила она, – но ему это не помогло. А если бы послушался моего совета, остался бы жив.

– Мы разговаривали с ним, – вспомнил Сергей Викторович, – буквально за полчаса до его смерти. Он нам говорил о вашем предостережен и и.

– Мне непонятно: почему он все-таки не послушался меня? – с недоумением спросила сама себя Шарфина. – Ведь Камышин как будто верил мне.

– Сказал, что ему некуда ехать, – сел Друян поудобнее в кресле. – И добавил, что от судьбы не уйдешь. Или что-то в этом роде… У меня создалось впечатление, что он надломлен теми бедами, которые раньше свалились на него, и покорно ждал дальнейших событий.

– Да, да, в этом вы правы! – горячо поддержала следователя Шарфина. – У человека отняли мечту, заставили без вины несколько лет просидеть в лагере, и дальнейшая жизнь потеряла для него смысл. От судьбы, конечно, не уйдешь, – задумчиво заметила Зоя Федоровна, – но смягчить ее удары можно.

– Как? – поинтересовался Стрекалов, нетерпеливо вертя на столике пачку сигарет. – Для этого надо знать хотя бы самую малость: что тебя ждет впереди, – насмешливо заметил он.

– В большинстве случаев человек примерно знает это, – спокойно ответила Шарфина. – Наши слова и поступки формируют последующие события. Даже наша внешность! – подчеркнула она.

– Каким образом? – легкомысленно хмыкнул Друян.

– Вы не верите? – удивленно раскрыла Шарфина и без того большие серые глаза. – Напрасно, – осуждающе качнула она головой. – Вот вам, например, всю жизнь очень трудно давалась служба, – уверенно сказала Зоя Федоровна. – Вами часто командовали люди, которые ни по знаниям, ни по опыту в подметки вам не годились. В Индии их называют шудры. А все беды между тем шли от вашей внешности. Вы как бы приглашали людей воспользоваться вашими услугами.

Сергей Викторович невольно оглядел свой костюм, словно невзначай проверил узел галстука и, подняв руку выше, машинально прошелся ладонью по прическе.

– Надо было сразу начинать оттуда, – улыбнулась собеседница. – У вас в прическе «телячий зализ», который не поддается никакой расческе. Дефект вроде бы и малозаметный, но… – помедлила Шарфина, – у собеседников всегда невольно возникает ощущение, что перед ними легкомысленный человек. Будь вы художником или поэтом, этот непослушный вихор только помогал бы вам… Создавал бы впечатление отрешенности от житейской суеты. Но вы следователь, и вам нельзя иметь такой легкомысленный вид. Признайтесь откровенно, вам этот «телячий зализ» иногда мешал в общении?

Сергей Викторович вспомнил, сколько раз ему пришлось выслушивать в школьные и студенческие годы шутливые, а порой обидные замечания насчет своего вихра, и, потеребив пальцами непослушный поседевший с годами завиток, сказал:

– Вообще-то вы правы, радостных минут он мне не доставил. Но избавиться от него уже не удастся. Разве что по утрам горячим утюгом его проглаживать, – улыбнулся он, стараясь перевести неприятный для него разговор в шутку.

– Почему не удастся? – возразила Зоя Федоровна. – Удастся, и очень легко. Попробуйте обриться наголо, – предложила она.

– Вы это серьезно? – удивленно спросил следователь, заметив, что сидящий напротив капитан широко улыбнулся.

– Вполне! – подтвердила Шарфина. – А почему вас это так пугает? Сейчас лето, жарко, отличный повод объяснить любопытным, зачем вы это сделали. А лучше просто отмолчаться. В таких случаях обычно собеседник теряется. Кроме того, если вы решитесь на этот шаг, то сразу избавитесь от комплекса неуверенности в себе. Вы и не заметите, как у вас в разговоре с окружающими даже тон изменится. Я бы на вашем месте не раздумывала, – продолжала настаивать на своей рекомендации Зоя Федоровна, – а сегодня же занялась бы этим. Не понравится – через месяц-два вернете себе старую прическу. Но я уверена, что вы не захотите этого сделать. Тут есть еще один психологический нюанс: лысым людям почему-то подсознательно доверяют больше, чем лохматым или даже тем, кто имеет красивую прическу. Индийские и тибетские монахи поняли это тысячи лет назад. Дело, конечно, ваше, – сбавила напор Шарфина, – но попробовать стоит. У вас прекрасной формы череп.

– Мне об этом уже говорили, – хмуро отозвался следователь, – только по другому поводу.

– Кто говорил? – не обиделась собеседница, что ее прервали на полуслове.

– Один уголовник, тоже, кстати, работавший в морге, – вспомнил Друян давний эпизод из своей практики. – Он собирался сделать из моего черепа ночной светильник. Причем вполне серьезно. И возможности для этого у него были. Но как-то пронесло.

– Боже мой! Какой ужас! – сложила перед собой ладони Шарфина. – Вас мучает это воспоминание?

– Не очень, – неохотно ответил Сергей Викторович. – Но, конечно, приятного мало.

Особенно если все это во сне приснится. А так… – махнул Друян рукой.

– Я вам помогу забыть этот кошмар, – легко соскользнула с дивана Шарфина.

Подойдя к Друяну, положила ему на лоб сухую, горячую ладонь и властно потребовала:

– Закройте глаза и мысленно представьте себе, что вы принесли букет цветов на могилу этого типа.

Сергей Викторович послушно прикрыл веки и явственно ощутил, как от маленькой женской ладони к нему перетекает приятное, слегка покалывающее кожу тепло и начинает волнами разливаться по всему телу.

– Вы точно знаете, что он умер и лежит там! – внушала Шарфина следователю. – Но вы давно простили его и не испытываете к нему ненависти. Больше того, он вам безразличен. И цветы вы принесли чисто случайно: шли мимо, купили у кладбищенских ворот букет, чтобы положить его на могилу своему знакомому, и вот после долгих поисков могилы решили пристроить его здесь. Теперь мысленно нагнитесь и положите цветы на землю, а вместе с ними свои воспоминания. Теперь идите не спеша к выходу, – подсказала Зоя Федоровна следователю, – и присмотритесь, сколько вокруг жизни: кругом зелень, птицы поют. Вам никогда еще не было так легко и хорошо! – заверила она Друяна. – Теперь можете открыть глаза.

Сергей Викторович с трудом поднял отяжелевшие веки, неохотно возвращаясь из мира успокаивающих видений в полупустую комнату с непривычным освещением, и прямо перед собой увидел на шее Шарфиной тонкую пульсирующую жилку, которая убегала вниз, в глубокий вырез платья, открывающий соблазнительную ложбинку между двух округлостей груди. Но мысли у Друяна были чистыми, только вдруг неудержимо захотелось заглянуть поглубже в вырез, надеясь увидеть там спрятавшуюся родинку. «Если женщина обладает внутренним обаянием…» – вспомнил почему-то Друян слова подполковника Артамонова и, чтобы прервать слишком затянувшийся миг соблазна, откинулся на спинку кресла.

– А вообще-то вам нужно несколько дней быть поосторожней, – озабоченно сказала Зоя Федоровна, не спеша отходить от столика. – Лучше всего, если бы вы под каким-нибудь предлогом посидели дома.

– Не выйдет! – ответил Сергей Викторович. – У нас с Григорием Петровичем как раз работы поднакопилось – не провернешь. Пора все расчищать. А что мне грозит? – шутливо спросил он.

– Я не могу вам точно сказать, – виновато ответила Шарфина. – Слишком мало я за вами наблюдаю. Да и обстановка не та, – оглядела она комнату. – Могу только посоветовать, не спешите в ближайшие дни кому-нибудь помогать, даже если вас будут очень просить об этом. И держитесь подальше от красивых женщин! – предупредила она.

– В том числе и от вас? – не удержался от комплимента Друян.

– Я не шучу, – подавила улыбку Зоя Федоровна. – Постарайтесь быть осторожным. И внимательным. Это нетрудно.

– А что говорит мой гороскоп? – спросил капитан, следивший до этого молча за Шарфиной.

– Я не составляю гороскопов, – холодно ответила Зоя Федоровна. – Это не моя специальность. И, откровенно говоря, мало им верю. Но, судя по всему, ничего страшного с вами не случится. Так, небольшие служебные неприятности. Но вы к ним, очевидно, уже привыкли? – подкупающе улыбнулась она. – У меня есть предложение, – внезапно переменила она тему. – Давайте не будем ждать приглашения, а пройдем в столовую. Так дело с ужином быстрее продвинется.

– Неудобно как-то, – неуверенно сказал Стрекалов, поднимаясь из кресла, – в чужом доме свои порядки устанавливать. Может, обойдемся без застолья? Поговорим еще немного и попросим отвезти нас в город, – предложил он. – Мы же сюда не ужинать ехали, а увидеть вас.

– Чепуха! – решительно отмела такой вариант Шарфина. – Что тут неудобного? Разговор мы можем продолжить и за общим столом.

– Вообще-то да, – вяло согласился с ней капитан. – Как ты смотришь на это, Сергей Викторович?

– Раз приглашает дама, – поднялся Друян на ноги, – отказывать нельзя.

Алексей Федорович встретил гостей в холле, когда они неторопливо шли с Шарфиной к столовой.

– Вот молодцы, что догадались пойти навстречу, – похвалил он их. – Откровенно говоря, не люблю, когда люди придерживаются условностей: ждут, пока их пригласят за стол, потом начинают уверять, что заскочили по пути на минутку и им давно пора домой. Сюда, пожалуйста, – открыл Кряжин одну из дверей, пропуская вперед Зою Федоровну и следователей.

Столовая была небольшой и уютной: овальный стол, стоявший посреди комнаты, был рассчитан, судя по количеству стульев, на шесть человек, а два застекленных серванта, расположенных в простенках между окнами, были заполнены сервизами на все случаи гастрономических капризов. Алексей Федорович, очевидно, был искренен, говоря, что этот особняк предназначен для встречи узкого круга гостей. В отличие от курительной комнаты столовая освещалась небольшой люстрой с матовыми рожками. Кряжин на правах хозяина сел к столу рядом с Зоей Федоровной, а мужчинам предложил сесть напротив.

– Вам уже сегодня на службу не идти? – шутливо спросил он следователей, взяв в руки бутылку водки.

– Это не от нас зависит, – философски заметил капитан Стрекалов. – Но если бы даже завтра был выходной, – невольно качнул он головой, глядя на многочисленные бутылки, – все равно этот запас нам за один вечер не осилить.

– Никто и не думает заставлять вас это делать, – рассмеялся банкир. – Просто я не знаю ваших вкусов, потому и приказал подать на стол несколько видов спиртного.

– Я с удовольствием выпью рюмку коньяка, – поспешил объявить Сергей Викторович.

– Хорошо, что предупредили, – сказал Кряжин. – Ну а Зое Федоровне, я знаю, сухого вина.

– И то немного, – попросила Шарфина. – Просто чтоб не сидеть за столом, как монашка.

– Лиха беда начало! – поднял свою рюмку хозяин застолья.

Капитан Стрекалов, не избалованный своей холостяцкой жизнью, вначале растерялся перед обилием закусок, стоявших на столе, и, чтобы не перебирать блюда, решил начать с аппетитно уложенных розовых пластинок семги. Но тающая во рту нежная рыба только разжигала аппетит, не принося сытости. Изголодавшийся за день желудок требовал чего-нибудь сытного и горячего. «Обопьюсь потом», – обреченно думал капитан, цепляя на вилку очередной розовый флажок семги. Но тянуться через стол к тарелкам с другими закусками капитан не стал. Выручила Григория Петровича Шарфина. Видя, что хозяин стола собирается вновь наполнить рюмки, она взяла из стопки чистую тарелку и, положив туда несколько кусков мясного балыка и сыра, подала ее капитану.