Текст книги "Похитители"

Автор книги: Николай Крамной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Давайте я поухаживаю за вами, а то вы почему-то скромничаете, – улыбнулась она Стрекалову.

«Надо было все-таки ей руку поцеловать, когда она знакомилась с нами, – запоздало пожалел капитан о своей промашке, принимая тарелку. – Одичал я на этой работе вконец! Возишься целыми днями с этим жульем, – со злостью подумал Стрекалов. – Надо следить за собой, а то еще чего-нибудь матом ляпну!» – мелькнула у него опасливая мысль.

После второй рюмки в столовой как-то незаметно появилась молчаливая, статная девушка в белом переднике и обнесла всех сидящих за столом порциями жаркого. «Теперь без закусок обойдусь», – облегченно подумал Григорий Петрович.

– А вы не скучаете иногда, Зоя Федоровна, по тем местам, где путешествовали? – спросил Шарфину повеселевший капитан.

– Как вам сказать, – отложила она вилку. – Во всяком случае меньше, чем там. В Индии и Тибете я тосковала по родным местам. Особенно мне не хватало утренних туманов.

– Туманов? – удивился Сергей Викторович.

– Да, – подтвердила Зоя Федоровна. – Знаете, по утрам летом от реки такая густая пелена на луга наползает, что вытянутой руки не видно. Только слышно, как невдалеке кони фыркают. Но это можно увидеть, если в деревне живешь, а в городе почему-то возле реки тумана нет. В лучшем случае просто от воды небольшой пар идет. И еще иногда соленого огурца или капусты хотелось, – смущенно призналась она. – А так… Я же знала, что рано или поздно вернусь. И работа очень увлекала, некогда было скучать. Вообще-то человек большую часть своей жизни по ком-то скучает и о чем-то жалеет. Никто еще не сказал, что он всем доволен и у него всего в избытке.

– Это точно! – вставил Алексей Федорович, не принимавший участия в общем разговоре.

«Тебе-то как раз всего хватает, – с неприязнью подумал Друян. – И скучать не о чем, все под рукой. А если чего мало покажется, завтра достанешь».

– А вы кого-нибудь конкретно подозреваете в хищении книг? – спросил Шарфину следователь. – Рядовому вору они вряд ли понадобятся.

– Кому они понадобились, я точно сказать не могу, – медленно, взвешивая каждое слово, ответила Зоя Федоровна. – Этот человек мог не попадаться мне на глаза, иначе я бы уже знала, кто вор. Мы с Алексеем Федоровичем подозреваем одного человека, – взглянула Шарфина в сторону своего покровителя, – но подозрение – еще не доказательство вины. Кроме того, его почему-то опекает служба безопасности, и нам очень трудно проследить за его связями. Что у них может быть общего, – пожала она худенькими плечами, – не понимаю. А вот что к краже причастна моя домработница Нина, в этом я полностью уверена. Нет, нет, она не давала грабителям ключи и сама не вводила их в квартиру, – заторопилась с объяснениями Шарфина, заметив в глазах следователей нездоровый интерес.

Такой блеск появляется в глазах у охотничьей собаки, которая, прогуливаясь по хозяйскому саду, нечаянно наткнется в кустах на роющуюся курицу. Собака интуитивно понимает, что настоящая дичь не будет так беззаботно вышагивать у нее на виду, но врожденный охотничий азарт неудержимо тянет пса проверить свои сомнения.

– Просто кто-то использовал ее простодушную доверчивость и выведал не спеша все, что ему нужно было знать о моей библиотеке и расположении комнат. Остальное было нетрудно сделать, – задумчиво сказала Зоя Федоровна. – Так что, если даже Нина частично и виновата, то только в том, что слишком кому-то доверяла. В ее возрасте и положении, – помедлила Шарфина, словно в последний раз проверяя свои догадки, – это мог быть только мужчина. Старше ее и несколько умнее. А под эти признаки как раз подходит тот человек, которого мы подозреваем.

– Вы нам не скажете, кто этот человек? – спросил капитан. – Мы бы, на всякий случай, присмотрелись к нему.

– Фамилия его Базовский, – ответила Шарфина. – Он коммерсант. Но весьма своеобразный: торгует чем попало и с кем придется.

Зоя Федоровна отпила из рюмки глоток вина, достала из вазочки желтую крупную черешню и, держа ее за черенок, сообщила присутствующим:

– Самое неприятное в этой истории, что часть книг из этой коллекции теряется уже не в первый раз. И каждый раз их случайно находят. Но когда-то же должен наступить конец этим случайностям, – отправила Шарфина ягоду в рот. – Ведь в моей библиотеке тибетские и индийские рукописи не самое ценное, – продолжила Зоя Федоровна, кладя на блюдце черенок с черешневой косточкой. – Во всяком случае, для меня, – сделала она оговорку. – Такие книги есть во многих частных коллекциях и государственных библиотеках. А вот то, что украли на этот раз, не найдешь нигде! Такие рукописи существовали только в одном экземпляре.

– Почему же вы их не сдали государству на хранение? – бесцеремонно спросил капитан.

– Почему не сдала? – машинально повторила Шарфина. – А они ему нужны? – горько спросила она.

– Если вы говорите, что они такие ценные, – пожал плечами Стрекалов, – то, наверное, нужны.

– Сомневаюсь, – взяла себе еще одну черешню Зоя Федоровна. – Они уже были у государства… И без всякой связи с предыдущим разговором спросила своих собеседников: – Вы знаете, кто была жена французского короля Генриха I?

Кряжин неожиданно проявил интерес к красочной этикетке армянского коньяка, словно впервые увидел на своем обеденном столе бутылку с таким мудреным названием; Друян наморщил лоб и припоминающим взглядом уставился в потолок, надеясь отыскать там ускользнувшее из памяти имя, а прямолинейный Стрекалов честно признался, что впервые слышит о таком короле.

– Ладно, не смущайтесь, – снисходительно улыбнулась Шарфина, – не вы первые… Так вот, его женой была Анна, дочь киевского князя Ярослава Мудрого, – просветила Зоя Федоровна мужчин. – И когда она уезжала к мужу во Францию, то среди ее богатого приданого была и библиотека древнеславянских рукописей, написанных руническим шрифтом. Затем эти рукописи хранились в одном из монастырей, основанном Анной. Во время французской революции поверенный России Дубровский купил эту библиотеку и вывез ее в 1800 году в Россию. Она хранилась в Эрмитаже до 1918 года, – продолжала рассказывать Шарфина притихшим мужчинам. – А затем сотрудник этого музея, Николай Макаренко, пользуясь общей неразберихой, вывез часть этой библиотеки в Киев. В тридцатых годах его выслали в Казань. Выслали, видимо, по пустячному делу, потому что он сумел свободно забрать с собой всю библиотеку. А позже чекисты решили исправить ошибку, забрали его опять и расстреляли. А жену почему-то не тронули, – ловко очистила Зоя Федоровна губами очередную черешневую косточку. – И все книги у нее остались целы, – добавила она. – Об этой библиотеке мне Юрий Николаевич Рерих в конце пятидесятых годов рассказал. Мне в то время двадцать лет было, – качнула головой Шарфина, удивляясь тому, что когда-то могла быть такой молодой. – И мне не до рунических рукописей было… Я увлекалась другим. А когда возвратилась из Индии, вспомнила о них, заехала в Казань да поздно: жена Николая Макаренко умерла, библиотеку растащили по частям, и концов не найти. Остался только старинный, рубленый дом, в котором она раньше жила, и в нем старушка какая-то. Вот у нее я остатки той библиотеки и купила. Валялись эти рукописи в связках на чердаке. Мне их в местной типографии переплели наскоро в дрянной картон, так я их и довезла. А теперь вот они опять потерялись, – умолкла Шарфина.

– А про что в тех книгах написано? – спросил капитан.

– Вы многого от меня хотите, – улыбнулась Шарфина. – Их еще расшифровать надо. А я в руническом письме… – развела она тонкие кисти рук в стороны. – Юрий Николаевич Рерих говорил мне, что в этой библиотеке должны быть песни Велеса. На этот раз Шарфина, не желая снова вводить в смущение своих слушателей, сама пояснила: – Велес – Бог богатства и покровитель животных у древних славян. Вот если бы их найти, – с надеждой в голосе произнесла Зоя Федоровна. – Как-нибудь расшифровала бы… Ведь мы не собираемся сегодня с вами умирать? – обратилась она к мужчинам.

– Конечно! – воскликнул Друян.

– Тогда давайте выпьем за удачу! – предложила Шарфина, поднимая свою недопитую рюмку.

– Хороший тост! – ожил Кряжин. – Тут уж не откажешься!

– Вот вы много путешествовали, – начал Друян некоторое время спустя. – Но к кому из ваших знакомых ни обратишься, все какие-то небылицы рассказывают. Если не секрет: чем вы там занимались? Что искали? Если какой-то чертовщины, то ее, по-моему, и здесь хватает.

– Чем занималась? Об этом долго рассказывать. Но если коротко, я искала Христа! Вернее, его следы. – Заметив в глазах следователей изумление, смешанное с недоверием, спросила: – Вы читали Евангелие?

Следователи со смущением признали, что им не приходилось углубляться в священные тексты.

– За этой проклятой работой не только до Евангелия руки не доходят, – стал оправдываться капитан. И, чтобы как-то уравновесить свой грех, положил на другую чашу весов оправдательный аргумент: Я и «Капитал» Маркса не читал. Полистал как-то в библиотеке и отложил в сторону. От греха подальше, думаю, а то и надломиться можно.

– Ладно, будем считать, что это не ваша вина, – амнистировала Зоя Федоровна следователей. – Но вы хоть знаете, в каком возрасте распяли Христа?

– В тридцать три года, – блеснул эрудицией Друян.

– Правильно! А проповедовать он начал после тридцати, – продолжала просвещать слушателей Зоя Федоровна. – И вот тут возникает вопрос: где он был до этого? Чем занимался? Апостолы в своих откровениях об этом молчат. И если учесть, что буддизм возник раньше христианства на пятьсот лет… – внезапно замолкла она. – Словом, я решила проверить свои догадки. Возможно, он путешествовал по миру в поисках истины.

– Ну и нашли что-нибудь? – вежливо осведомился капитан.

– А вы прыткий мужчина! – рассмеялась Зоя Федоровна. Посерьезнев, грустно сказала: – Для этого одной жизни мало. А второй нам никто не дает.

– Вот вы недавно упомянули, что подозреваете Базовского, – вернулся к старой теме капитан. – Мы тоже его подозреваем, – мимоходом сообщил он. – Собственно, нам больше некого подозревать. Но чтобы успешно довести дело до конца, нам нужна помощь.

– Какая? – спросила Шарфина.

– Тут нам может помочь только Алексей Федорович, – выжидательно посмотрел капитан на Кряжина.

– Если смогу… – мягко улыбнулся банкир. – Говорите, не стесняйтесь, не для себя же просите.

– Собственно, вы эту помощь уже предлагали сами, – напомнил Стрекалов. – Правда, не мне, а моему напарнику, – кивнул Григорий Петрович в сторону Друяна.

– Машину? – неуверенно спросил Кряжин.

– Да, – подтвердил капитан. – Но я не такой скромный, как Сергей Викторович, – заранее предупредил капитан. – Мне нужно две машины! – огорошил он хозяина стола.

Заметив на лице Кряжина некоторую растерянность, поспешил объяснить: – Вы только не подумайте, что я прошу их в качестве подарка для себя. Нет! Машины мне нужны на день-два. У меня и свои есть, но их весь город знает. О жулье уже и говорить нечего, – безнадежно махнул рукой Стрекалов. – Потому и прошу. От нужды.

– Вы их получите, – коротко пообещал Кряжин. – Скажите только, куда и во сколько они должны приехать?

– Я не уверен, что за мной не следят, – задумчиво сказал капитан. – Слишком много непонятного творится вокруг этого дела. Давайте условимся так: я позвоню вам с утра домой и сообщу фамилии сотрудников, которые будут работать в этих машинах. Они потом подойдут по одному в банк, и вы им скажете, какие машины можно взять.

– Договорились, – согласился Алексей Федорович. – Шоферы наши? – уточнил он.

– Если можно, – попросил капитан. – У меня нет лишних людей. Ну, Зоя Федоровна, – первым поднялся капитан из-за стола, – спасибо вам за беседу и ужин, но нам пора ехать.

– Нам тоже, – поднялась Шарфина со своего места.

– А вы разве не здесь будете ночевать? – спросил Друян, мысленно удивляясь, зачем ехать куда-то ночью из такого удобного дома, в котором наверняка можно спокойно переночевать не одному человеку.

– Я же вам говорил, – улыбаясь, напомнил Кряжин, – что этот дом только для деловых встреч. А отдыхать по-настоящему надо подальше от города…

«… и от непрошеных гостей», – мысленно закончил за него фразу следователь.

…Приехав домой, Друян, чувствуя себя виноватым перед женой, мягко отказался от слишком позднего ужина:

– Спасибо, не хочу, – начал он снимать пиджак. – Мы с капитаном Стрекаловым немного перекусили в одном месте.

– Мог бы и позвонить, что задержишься, – обижено заметила жена. – А я весь вечер ждала, даже за стол не садилась.

Сергей Викторович внимательно посмотрел на нее и невольно подумал, что он уделяет жене очень мало внимания. О сыне и говорить не приходится: неизвестно, учится ли он еще в институте или только делает вид, что ходит на занятия. Ссылка на загруженность работой – это просто попытка оправдаться в собственных глазах. Не больше! Когда они познакомились, он уже работал следователем, однако находил больше времени для общения с Зоей, не говоря уже о ласковых словах, которых она давно уже от него не слышала. Повесив пиджак на вешалку, Сергей Викторович привлек к себе жену за плечи и виновато попросил:

– Зоя! Ты извини, но так вышло. Нас приглашала за город для делового разговора одна женщина. Мы приехали, а там стол накрыт.

– Приятная неожиданность! И, наверное, с коньяком? – спросила Зоя Александровна, отходя в сильных руках мужа от недавней обиды.

– Напитки там на выбор были, – ответил Сергей Викторович. – Но пили все мало, больше разговаривали. Вернее, слушали хозяйку стола.

– А ты, наверное, слушал с открытым ртом, – не удержалась Зоя Александровна.

– Зоя! – с укором посмотрел на нее Сергей Викторович. – Нас там было трое мужчин, а она одна. Кроме того, среди нас был ее покровитель, с которым трудно тягаться.

– Он намного моложе тебя? – высказала догадку жена, не торопясь освобождаться из объятий мужа. – Или красивей?

– Нормальный мужчина, – ответил следователь. – И старше меня. Но он банкир.

– Понятно. А кто же эта женщина, которая сумела очаровать сразу трех мужчин?

– Шарфина, у которой украли библиотеку.

– Припоминаю… Это она ушла из морга в домашних тапочках, а ты с горя напился?

– Я не потому выпил, – поморщился Друян. – Сегодня на ней были черные туфли. По-моему, замшевые.

– Если мужчина запомнил, какие на женщине были туфли, то он наверняка оценил и ее ноги, – ревниво заметила Зоя Александровна. – Ладно, иди умывайся, гуляка, – с шутливой обиженностью оттолкнула она его. – Я в кухне буду, сяду хоть поем немного.

Войдя в ванную, Сергей Викторович разделся до пояса и, подойдя к зеркалу, долго рассматривал в нем себя, о чем-то раздумывая. Затем зарядил безопасную бритву, достал с полочки ножницы и, торопясь, чтоб не передумать, начал беспорядочно отхватывать в прически пряди волос. Когда он, спустя некоторое время, появился в кухне, Зоя Александровна от неожиданности поперхнулась непрожеванным куском и закашлялась. Сын оказался более стойким: отложив вилку, он откинулся на спинку стула и молча смотрел на свежевыбритый шар головы отца, пытаясь сообразить, чем это вызвано. Не обращая внимания на явное замешательство своей семьи, Сергей Викторович присел к столу на свободный стул и обыденным тоном спросил:

– Кирилл! Ты Евангелие читал?

– Чего-о? – крупно сглотнул сын, ошарашенный непривычным видом отца и его неожиданным вопросом.

* * *

Оглядев ряды столиков в ресторанном зале, Дмитрий Андреевич с удовлетворением отметил, что на этот раз он приехал на встречу раньше Питера, хотя это и не давало ему никаких преимуществ в предстоящем разговоре. Сев за угловой столик, поближе к небольшой эстраде, Базовский дождался официанта и, на правах завсегдатая этого зала, фамильярно справился:

– Ну, чем обрадуешь, Петрович? Есть что-нибудь неординарное?

– Из напитков или закусок?

– Напитками ты навряд ли меня удивишь, – с ленцой заметил Базовский. – Я уже столько разной дряни перепробовал, – безнадежно махнул он рукой, – а результат один: утром не поднимешь голову, а внутри костер догорает. И чем его залить, не знаешь.

– Попробуйте исландскую водку, – предложил официант. – Сегодня утром партию получили. Рецепт не совсем обычный.

– Наверное, настояна на мхах и лишайниках? – пошутил Дмитрий Андреевич. – Откуда в Исландии своя водка? – недоверчиво спросил он. – Там же не растет пшеница, из чего же водку делать? Кто-то липу в торговлю запустил, а вы клюнули! – с осуждением сказал он.

– Ошибаетесь, Дмитрий Андреевич, – не обиделся официант. – Не знаю, где они закупили пшеницу, но сертификат без подделки – исландский. А вместо воды они использовали лед из своих ледников. И не какой попало, а достают из глубинки, в тех слоях, которым тысячи лет. Получается водка кристальной чистоты! Синдром похмелья полностью исключен.

Свою тираду официант закончил с такими нотками гордости и уверенности в качестве водки, словно ему самому пришлось вырубать в глубокой штольне глыбы льда, а затем осторожно растворять его кубик за кубиком в хлебном спирте, добиваясь получения идеального напитка.

– Уговорил! – сдался Дмитрий Андреевич, – Запиши пару бутылок. Только подашь их по очереди, чтоб они на столе не грелись.

– Разумеется! – снисходительно хмыкнул официант. – А к водке можно взять индейку с грибами… – выжидательно замолк он.

– Тяжеловато для ужина, – поморщился Базовский. – Ну, черт с ним, все равно, наверное, лучше ничего нет.

– Смотря на чей вкус, – слегка обиделся официант. – Есть еще отварная осетрина с молодой картошкой.

– Подашь и то и другое, – решил Дмитрий Андреевич, которому уже начал надоедать этот кулинарный диалог. – Только когда придет мой гость, – сделал он оговорку. – И обязательно рыбную закуску! – напомнил он. – А пока, для начала, принеси мне бутылку сухого вина. А то сидеть за пустым столом вообще как-то…

Коротая время в ожидании своего гостя, Базовский изредка отпивал из бокала неспешными глотками холодное, с горчинкой вино и лениво поглядывал в зал, где завсегдатаи уже заняли почти все пустующие места. В какой-то момент ему показалось, что за одним из дальних столиков мелькнули лица его бывших охранников, Михаила и Алексея, которых он рассчитал перед приездом сюда. Но полной уверенности в этом не было: столик находился в другом конце зала, а привлекшие его внимание посетители сидели почти спиной к нему и только на короткий миг наклонились друг к другу, о чем-то переговариваясь. «А если и сидят, – равнодушно подумал Базовский, – что из этого? Расчет получили приличный, можно и посидеть в ресторане. Такие ребята куда попало заглядывать не будут».

Питер появился возле столика неожиданно и как-то незаметно: только что его не было видно ни в проходах, ни в вестибюле, который хорошо просматривался через огромные витринные стекла стены, отгораживающей его от общего зала, и вот он уже садится за столик с таким видом, словно давно тут находился, но отлучался куда-то на несколько минут по неотложным делам. «Атташе! – мысленно усмехнулся Базовский, поразившись внезапности появления Питера. – Только по каким делам? Интересно, какое у него звание? Судя по возрасту и служебному положению, не ниже полковника».

– А я решил последовать вашему примеру, – улыбнулся Дмитрий Андреевич гостю, – и скоротать время за бокалом вина. Давайте и вам налью, – предложил он.

– Только немного, – попросил тот, подставляя бокал, – мне сегодня нужно иметь трезвую голову. Работы накопилось много, – пожаловался Питер. – Так что особенно засиживаться я не буду. Я и приехал-то, собственно, чтобы вы не ждали меня впустую.

– А я уже и ужин хороший заказал, – разочарованно сказал Базовский. – К тому же Петрович гарантирует, что мы сегодня не опьянеем, – добавил он, заметив спешащего к их столику официанта. – Они водку исландскую получили, я и попросил принести ее для пробы.

– Такая же дрянь, как и все остальные марки, – равнодушно отозвался Питер, глядя на хлопочущего возле стола официанта. – Мне уже приходилось ее пробовать. Правда, пить приятно: вкус мягкий. Но эффект тот же самый: градусы никуда не денешь.

– Сейчас узнаем, – начал наполнять рюмки Базовский. – Вся наша жизнь состоит из проб и ошибок, – усмехнулся он, – и эта, надеюсь, не самая страшная. «Надо ему пока о книгах не напоминать, – мысленно решил Дмитрий Андреевич, приступая к закуске. – Пусть разогреется как следует, тогда о всех делах забудет. Знаем мы эту занятость: цену себе набивает».

– А водка ничего, пить можно, – сдержанно похвалил Питер. – Не знаю, почему она мне раньше дрянью показалась, – удивился он. – Может, угощали какой-нибудь чепухой под видом исландской. Еще многое зависит от того, в какой обстановке пьешь и с каким настроением, – тоном знатока заметил атташе.

– Конечно, – горячо поддержал его Дмитрий Андреевич, вновь наполняя рюмки. – Даже время года большую роль играет, – развил он мысль своего собеседника. – О компаньонах уж и говорить нечего, по себе знаю. А если еще рядом хорошая женщина сидит, – доверительно наклонился над столиком Базовский, – можно чистый спирт пить, и ни в одном глазу.

После второй рюмки появилась и женщина. На эстрадную площадку вышла певица, постояла молча в разноцветных лучах юпитеров, ожидая первых тактов оркестра, а затем попросила сразу всех присутствующих и каждого в отдельности:

 
Давай оставим все, как есть:
Счастливых Бог не судит!
 

Спев первый куплет, она спустилась в зал и медленно двинулась по широкому проходу, иногда останавливаясь на короткое время возле понравившегося ей посетителя. Дойдя до столика, за которым сидели Базовский и его компаньон, певица задержалась несколько дольше, словно раздумывая, кому из двух сидящих отдать предпочтение, а затем, не прерывая пения, подала руку Питеру, приглашая потанцевать с ней.

 
Давай оставим все, как есть,
И будь, что будет!
 

– бесшабашно предложила она, увлекая Питера в танце. Сделав небольшую передышку между куплетами, певица склонила локоны прически к груди атташе и еле слышно предупредила:

– Вам надо скорее уехать отсюда! И не вздумайте покупать что-нибудь у Базовского: будут большие неприятности.

– Кто это вам сказал? – спросил Питер партнершу по танцу, стараясь сохранить на лице улыбку.

Но она только игриво погрозила ему пальцем, будто услышала двусмысленную шутку, выскользнула из его объятий и пошла дальше между столиками, одаривая на ходу сидящих мужчин призывными улыбками и многообещающими взглядами.

– Вы пользуетесь успехом! – заметил Базовский, когда его компаньон вновь сел на свое место. – Я бы на вашем месте закрепил его, – с нотками зависти сказал он.

– Каким образом? – холодновато поинтересовался атташе. – Пройти к ней в служебное помещение и признаться в любви? – насмешливо спросил он. – Уверен, что там сидит охранник, он же любовник и он же сутенер. А знакомство с такими типами мне не улыбается. Я уже достаточно хорошо знаю быт и традиции этой страны и представляю, чем может закончиться для меня эта встреча.

«Вообще-то мне сразу надо было догадаться, что это кабак не для элиты, а ловушка для простаков, думал атташе, скользя рассеянным взглядом по соседним столикам. – В этом загородном ресторане собираются люди с большими деньгами или политическими связями, обсуждают свои планы на будущее, заключают сделки и не подозревают о том, что каждое их слово фиксируется. Недурно придумали! – мысленно похвалил Питер авторов этой затеи. – Не надо мотаться за кем-то по городу, устраивать слежку и устанавливать подслушивающие устройства. Сиди себе за столиком и жди, пока очередной дурак запутается в паутине. Но интересно, почему они предупредили меня?» – мысленно задал себе вопрос атташе. После некоторого раздумья он пришел к выводу, что Базовский с его незаконно приобретенной библиотекой выслежен, и не берут его лишь потому, что хотят полностью установить его подозрительные связи. И если предать огласке участие атташе в хищении книг, то дело примет политическую окраску. А это для кого-то нежелательно. Проще все это подать под уголовным соусом, попутно измазав грязью неугодных людей, которые знакомы с Базовским. «Надо сделать вид, что опьянел, – решил Питер, – и уезжать поскорее. Второй раз уже никто меня предупреждать не будет».

– Что-то вы задумались, – заметил Дмитрий Андреевич, наполняя в очередной раз рюмки. – Все-таки удивительные создания женщины! Пройдет мимо, посмотрит на тебя загадочно, и ты уже забываешь, сколько тебе лет и зачем ты вообще сюда пришел. Я думаю, раньше отшельники не от мирских хлопот в пустошь сбегали, а чтобы не видеть женщин.

– Тоже мне открытие, – снисходительно обронил атташе, беря свою рюмку. – Это давно известно! И никакого подвижничества тут нет. Сбегали слабовольные люди, которые не могли укротить свои желания. Выпив водки, довел до конца свою мысль: – Но это им мало помогало – неутоленное желание становилось только острей.

К столику подошел официант со второй бутылкой водки и горячими блюдами.

– А это точно исландская водка? – спросил Питер официанта, внимательно рассматривая этикетку.

– У нас есть сертификат, могу принести его показать, – обиделся Петрович. – В нашем ресторане подделок не подают, – с гордостью заметил он. – Нам это ни к чему: себе в убыток потом будет.

– Не надо ничего показывать, я и так верю, – поставил атташе бутылку на место. – Просто она мне крепковатой показалась. Не знаю, как насчет похмелья, а сейчас уже чувствуется, что крепко выпил. Ну, ничего, – ободрил он сам себя, – главное, до машины добраться. Так ведь вы говорили в прошлый раз? – обратился он к своему компаньону по столу.

– Вообще-то да, – согласно кивнул Дмитрий Андреевич. – Но я не вижу, после чего тут пьянеть. Мы и выпили-то всего ничего… По три рюмки. Сейчас горячим осадим, и все войдет в норму, – придвинул он ближе к себе тарелку с жареной индейкой.

Некоторое время собеседники ели молча, смакуя птицу с грибным соусом, затем Базовский в очередной раз наполнил рюмки и выжидательно посмотрел на своего гостя.

– Вы как хотите, – с неохотой взял свою рюмку атташе, – а я на этом остановлюсь.

Не пошла она у меня сегодня, – виновато улыбнулся он. – Да и работы много ждет, я же вам говорил в самом начале вечера, – напомнил он.

– Ну что ж, – пожал плечами Базовский, – насильно заливать не буду.

Выпив водки, Дмитрий Андреевич лениво прожевал кусочек отварной осетрины и равнодушно спросил:

– Нового ничего нет насчет моего дела?

– К сожалению, – отложил вилку собеседник. – Я бы вам сразу сообщил. По-моему, – откинулся он на спинку стула, – те друзья вообще раздумали что-нибудь у вас брать. И виноваты в этом вы сами.

– В чем же моя вина? – недоуменно спросил Базовский.

– Слишком много запросили, – пояснил атташе. – Возможно, коллекция стоит и больше, – допустил он, – но надо было брать за нее по частям.

– Кто бы на это пошел? – возразил Базовский. – Запроси я мало, они бы посчитали меня за идиота и не дали бы потом сверх этого ничего.

– Это моя точка зрения, – примирительно заметил Питер. – Вы же знаете, что лично я в этом деле никакой заинтересованности не имею. Удастся вам выторговать что-нибудь – на здоровье! Нет, – попытаете счастья в другом месте. И, отрезая возможности для дальнейшего разговора, встал из-за стола. – Спасибо за беседу, Дмитрий Андреевич, – улыбнулся атташе, – но мне пора ехать. Работа… – сожалеюще вздохнул он. – И чувствую я себя что-то неважно. Коварная вещь! – щелкнул он на прощание ногтем указательного пальца по бутылке исландской водки. – Как-нибудь созвонимся, – протянул он Базовскому руку.

Ошеломлённый внезапным уходом своего компаньона Дмитрий Андреевич проводил его взглядом до стеклянной стены вестибюля, посидел некоторое время, что-то обдумывая, затем налил себе приличную порцию водки в фужер, и выпил ее крупными глотками. Закусывать не стал, только освежил рот несколькими глотками минеральной воды. Он уже понял, что это был его последний ужин с Питером и никакого звонка от него больше не будет. Что-то насторожило его, а возможно, и напугало, и атташе благоразумно решил вовремя отойти в сторону. Но что именно, Базовский не мог понять. Он почему-то еще раз внимательно посмотрел на столик, за которым в самом начале вечера мелькнули знакомые лица его бывших охранников, Михаила и Алексея, но там теперь сидела совершенно другая компания. Так, по крайней мере, показалось Базовскому. «Надо было сразу пройти в тот конец зала и мимоходом посмотреть, они это были или нет, – мысленно упрекнул себя Дмитрий Андреевич. – Ну а если и они, тогда что?»

– спросил он сам себя.

* * *

Дома Базовского ждал сюрприз: едва он успел захлопнуть дверь, как из ванной в прихожую шагнул длинный, косоглазый верзила и, сунув к лицу хозяина квартиры небольшой пистолет, тихо скомандовал:

– Положи руки на затылок!

Следом за косоглазым, тесня друг друга в узком дверном проеме, в прихожую выбрались еще двое парней с угрюмыми мордами, посаженными на короткие, мощные шеи. Опущенные вниз кулаки смахивали на дыни-скороспелки. Дмитрий Андреевич послушно поднял руки вверх и заложил ладони за затылок.

– Обыщите его! – приказал верзила своим напарникам.

Те сноровисто и быстро ощупали Базовского и успокоили вожака:

– Чист… Только лопатник в кармане был, – подал один из помощников косому верзиле добротный бумажник. – А то разная мелочь…

– Иди в комнату, – подтолкнул косоглазый Базовского дулом пистолета между лопаток. – И без фокусов!

«Как это случилось? – размышлял Дмитрий Андреевич, понуро шагая из прихожей в свой кабинет. – Виктор, наверное, еще от молдаван не вернулся, иначе бы они сюда не вошли. Так Вика была дома, а дверь была заперта». Вику он увидел сидящей в кресле с растрепанной прической и в одной комбинашке. Подобрав под себя голые ноги и сжавшись в комок, она была похожа на испуганного зверька, попавшего по неопытности в западню и не знающего, как оттуда выбраться.

– Садись, где тебе удобней будет, – разрешил косоглазый, успокоенный тем, что хозяин квартиры оказался безоружным. – Разговор серьезный будет.

– Напрасно вы это затеяли, – обронил Базовский, садясь на свое привычное место за стол, лицом к двери. Руки, не ожидая разрешения, снял с затылка и положил перед собою на полированную столешницу. – Денег больших у меня дома нет. Так, на мелкие расходы. Вы уже, наверное, успели сами все осмотреть, – предположил он. – А вещи можете брать любые на выбор, сколько унесете. Не понимаю только: зачем было ждать меня?

Теперь, когда прошло состояние испуга и растерянности, Базовский неожиданно почувствовал себя спокойным, а привычное место за столом придавало ему уверенности. Он уже понял, что его не собираются убивать, во всяком случае сейчас. И если этим людям нужно от него что-то иное, кроме денег и ценностей, значит, предстоит торг. А раз так, нужно его вести как можно дольше, выторговывая не уступки, а время, в надежде на скорое возвращение охранника Виктора.