Текст книги "Похитители"

Автор книги: Николай Крамной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– И бутерброд будете брать? – предупредительно осведомился буфетчик, ставя на стойку рюмку с водкой.

– Не надо, – отказался следователь. – Я еще тот не осилил. Эта севрюга, наверное, вместе с Адамом на свет появилась, – не удержался он от язвительного замечания. – Жуешь, как резину.

– Какую дали, той и торгуем, – примирительно улыбнулся буфетчик.

…Зоя Александровна, встретив мужа в прихожей, удивленно распахнула большие серые глаза:

– Что-нибудь случилось, Сергей?

– Ничего, – благодушно ответил Друян.

– Так, мелочи… И, распуская узел галстука, небрежно обронил: – Труп у нас из морга ушел. Женский.

Заметив неподдельный испуг жены, попытался ее успокоить:

– Да это ерунда! Где-нибудь объявится… Далеко в домашних тапочках не уйдешь.

– Кирилл!! – встревоженно позвала Зоя Александровна сына. – Иди сюда, отцу плохо!

* * *

Операция по сбыту книг казалась Павлу Романовичу делом простым и быстрым: человек, заказавший эти старинные фолианты с непонятным шрифтом, был Сбитневу давно знаком. Он уже не раз приобретал у него старинные иконы и рукописные книги, похищенные его помощниками в северных заброшенных монастырях и церквях. Беспокоило только одно: настоящей цены этой кипы книг Сбитнев не знал, а спрашивать у кого-либо совета опасался. После недолгих размышлений Павел Романович решил прибегнуть к нехитрому приему: показать скупщику всего несколько книг, причем не самых древних на вид, а тогда уже, в процессе торга, ориентировочно определить цену всей партии. Показывать товар Павел Романович решил на своей городской квартире. Набрав по памяти номер постоянного клиента, Сбитнев дождался ответа и нарочито равнодушным тоном сообщил:

– Узнали, Лев Ефимович? У меня для вас приятная новость есть… Какая? Ну, по телефону долго рассказывать. Приезжайте, не пожалеете. Да… Хорошо, жду после шести. Только не задерживайтесь: мне сегодня еще с одним другом встретиться надо.

Закончив телефонный разговор, Павел Романович посидел некоторое время возле письменного стола, затем прошел на кухню проверить на всякий случай свои запасы: Лев Ефимович любил неторопливый разговор под чашечку крепкого кофе и обязательно свежемолотого. Растворимых сортов не признавал. Не отказывался он и от рюмки коньяка. «Нехристь, а толк в напитках понимает, – иронично думал Павел Романович, заглядывая в кухонный шкаф и холодильник. – Ну, кофе, понятно, – мысленно рассуждал Сбитнев, – вы там с арабами рядом устроились. Все привычки их перехватили. Потому и перебираете: подавай вам только «мокко» или «робусту». А коньяк вас кто научил хлестать? Мусульмане вообще спиртное не употребляют, да и ваша религия пьянство не одобряет».

Гость пришел без опоздания: в начале седьмого вечера он уже сидел на диване и бережно перелистывал пергаментные страницы древних рукописей. Павел Романович перенес для удобства к дивану журнальный столик, выложил на него четыре фолианта, а сам ушел на кухню готовить угощение. Через несколько минут хозяин квартиры поставил на столик две чашечки с дымящимся кофе и бутылку коньяка с рюмками.

– Ну как, ознакомились? – спросил Сбитнев гостя, разливая коньяк по рюмкам.

– Насколько позволяет образование, – уклончиво ответил Юткевич, снимая очки в дорогой квадратной оправе. – Оно у меня высшее незаконченное. С третьего курса университета вышибли… За постоянные диспуты с преподавателем диалектики. Мы с ним не сошлись в оценке случайности и необходимости, – пояснил Лев Ефимович.

«За неудачный гешефт тебя вышибли, – злорадно подумал Сбитнев, – а не за диспуты. Накрыли с партией контрабанды, вот и решили от тебя избавиться». Но о своих предположениях Павел Романович предпочел промолчать.

– Не прибедняйтесь, Лев Ефимович, – присел хозяин квартиры рядом с гостем. – Вас природа таким умом наградила, что никакой институт этого не даст. Давайте лучше выпьем по рюмке, а то кофе стынет.

– Все равно обидно, – вздохнул гость, беря рюмку.

Запив коньяк несколькими глотками крепкого кофе, Лев Ефимович вернулся к прерванному разговору:

– Вот вы говорите ум… Без него не проживешь, понятно, но и без хорошего образования тоже иной раз неуютно. Это я к тому, что не смогу точно определить цену вашему товару, – кивнул Юткевич в сторону стопки книг, лежавших на столике. – Не только точно, а даже ориентировочно. Я вижу, что книги древние, дорогие, но о чем они? Может, это собрание детских сказок?

– В древности не писали детских сказок, – парировал Павел Романович. – Я сам по специальности филолог, и точно об этом знаю. В те времена это было слишком дорогим удовольствием – выписывать вручную сказки для детей. Да и кто бы им их читал? Нет, для этого существовали сказительницы. Пушкин и тот из няниного родника пил, – напомнил хозяин квартиры, вновь берясь за бутылку коньяка.

– Ну хорошо, пусть не сказки, – примирительным тоном согласился со Сбитневым гость. – Но мы с вами даже приблизительно не знаем, о чем там идет речь. Мало того: нам даже неизвестно, на каком языке они написаны.

– Как неизвестно? – обиделся Павел Романович. – На санскрите и тибетском. Я специально образцы текста одному человеку показывал. А на этих языках о чепухе в древности не писали, – заверил он гостя. – Берите коньяк, а я пойду свежего кофе налью, – поднялся Сбитнев с дивана.

Вернувшись вскоре в комнату с новыми порциями кофе, Павел Романович повел разговор в иной тональности: вместо скромного продавца, старающегося любым способом сбыть свой товар, теперь на диване рядом с гостем сидел человек, еще не решивший до конца, как ему распорядиться своим богатством.

– Ладно, Лев Ефимович, – равнодушным тоном продолжил беседу хозяин квартиры, – давайте не будем гадать, о чем в этих книгах написано. Найду я, кому их сбыть… Или у себя пока оставлю… до лучших времен. Книги, как картины: чем дольше хранятся, тем выше их цена. Мне только одно непонятно: если вы считаете, что в них собраны детские считался, зачем вы мне давали адрес Шарфиной и просили достать эти буквари? – спросил Сбитнев. Обжегшись крупным глотком горячего кофе, Павел Романович окончательно вышел из себя: – Или вы думаете, что она мне эти книги подарила, а я с вами поделюсь подарком? Мои люди рисковали, я им должен заплатить, а вы…

– Не горячитесь, Павел Романович, – попросил гость, терпеливо выслушав упреки своего собеседника. – Поймите и вы меня… Мне самому дали этот адрес и попросили достать книги. Только не четыре, которые вы мне показываете, а все, которые там будут. Все! – подчеркнул Юткевич.

– А ваш заказчик сказал, сколько там томов было? – насмешливо спросил Сбитнев. – Или он думал, что их можно в двух портфелях унести? Мои люди отобрали самые ценные на вид экземпляры, а современные брошюрки не стали брать. Или они тоже были нужны?

– Ничего он мне об этом не говорил, – тоже стал раздражаться гость, – но если попросил достать все, значит, знал, сколько их там. Дальше… Ни вы, ни я не понимаем санскрита, – раскрыл Юткевич одну из книг. – Насчет детских сказок я, конечно, перехватил, – признался он. – Но где гарантия, что эти книги посвящены какому-то одному разделу истории или науки? Может, тут только начало, введение, так сказать, а остальная часть осталась там?

Карие глаза гостя смотрели на хозяина квартиры через квадратные линзы очков насмешливо и вместе с тем строго, как бы предупреждая Сбитнева, что перед ним сидит не профан, а умный и опытный человек. Хотя и без высшего образования. И выкладывать деньги за книги только потому, что они имеют древний вид, он не собирается. Кроме того, Юткевич был уверен, что подручные хозяина квартиры забрали у Шарфиной все, что смогли унести. Раз уж они пошли на риск ограбления, то глупо было бы уходить из чужой квартиры с четырьмя книгами под мышкой. «У себя он их пока оставит, – мысленно повторил гость слова Сбитнева. – Ты хоть и филолог, а в квартире ни одного книжного шкафа нет. Валяется вон на письменном столе пара журналов с голыми девками на обложке – вот и вся твоя библиотека». Юткевич промокнул носовым платком губы, сдул с рукава дорогого серого пиджака невидимую пылинку и собрался уходить.

– Спасибо за кофе и беседу, Павел Романович, – встал он с дивана. – Мне пора идти. Да и вы, кажется, куда-то собирались? – напомнил он о предыдущем телефонном разговоре.

– Значит, ни о чем определенном мы не договоримся? – стараясь скрыть разочарование, спросил хозяин квартиры, тоже поднимаясь с места.

– Так о чем, собственно, договариваться? – удивленно вскинул широкие темные брови Юткевич. – Мне лично эти книги не нужны, вы это знаете, а заказчик ждет от меня не четыре тома. Я уже об этом говорил, чего же повторяться? Знаете, что я думаю?

– Что? – настороженно спросил Сбитнев.

– Ваши люди взяли всю библиотеку! – уверенно сказал Лев Ефимович. – Как вам и было заказано. Но вы почему-то показываете только часть ее, причем самую малую. Если вы таким образом стараетесь набить цену, то просчитались. Вы еще не знаете того человека, который ждет эти книги. Он первым обнаружил эту библиотеку и уже считает ее своей! Он даже пойдет на то, чтобы заплатить кому нужно больше, чем стоит эта коллекция, и у вас ее заберут силой. Причем – бесплатно! – жестко предупредил Юткевич. – А мы с вами останемся на бобах. Вот так!

– Не пугайте, – равнодушно отозвался хозяин квартиры. – Как можно отнять у человека то, чего он не имеет? Но в одном вы правы: я показал вам не все книги, – частично признал свою вину Павел Романович. – Не потому, что я хотел набить цену. Просто их тут нет. Люди, которые ходили на квартиру Шарфиной, отказались мне их дать, пока я им не заплачу за их труд, – едва заметно улыбнулся Сбитнев.

– Почему же вы им не заплатите? – недоуменно спросил собеседник. – Ведь они рисковали.

– Подскажите, сколько я им должен заплатить? – в свою очередь задал вопрос хозяин квартиры. – От тех денег, которые я им предлагал, они отказались. Считают, что мало. А больше я пока дать не могу, потому что не знаю, сколько получу сам. Вы же вот тоже не знаете, сколько стоит хотя бы один том. Или знаете, но молчите. Думаете на мне руки нагреть, – с обидой предположил Сбитнев. – Не может быть, чтобы вы со своим заказчиком предварительно не оговорили цену.

– Почему не может быть? – возразил Юткевич. – Мы же с вами тоже раньше никогда не договаривались заранее о цене? Все было просто: вы предлагали товар, я называл сумму. И всегда сходились без взаимных обид. Так и с ним было.

– Сходились, потому что оба знали цену товара, – перебил гостя Павел Романович. – А сегодня вы мне пытаетесь доказать, что эти книги для малышей, а я вам – что они для мудрецов. Кстати, тот друг, который просил вас достать эти книги, специалист по санскриту? Или по другим древним языкам…

– Не думаю, – невольно улыбнулся Юткевич. – Скорее всего он специалист делать деньги из ничего. Посади его сегодня где-нибудь в степи на голом месте, так он завтра же там в юрте банк откроет. И клиентурой обзаведется.

– Понятно, – улыбнулся Сбитнев.

Оглядев плотную, приземистую фигуру своего гостя, его крупную голову с густой волнистой прической, неприязненно подумал: «Ты тоже маху не дашь! Если твой друг на голом месте банк откроет, так ты первым у него сумеешь кредит взять. Причем без всякого залога и гарантий!»

– Ладно, Лев Ефимович, давайте попусту не пререкаться, – предложил хозяин квартиры, – а доведем начатое до конца. Вы поезжайте к заказчику и передайте ему, чтобы он сказал определенно: сколько он готов выложить за книги. Всего их тридцать семь томов. Правда, различного формата и объема, – сделал оговорку Павел Романович. – Но ведь он заранее об этом знал, раз их заказывал. Я думаю, по тысяче долларов за том недорого будет.

– Сколько-о? – округлил глаза Юткевич. – Что это: рукопись Евангелия, написанного рукой апостола?

– Чему вы так удивляетесь? Двадцать процентов возьмете вы, – начал перечислять Сбитнев предстоящие расходы. – Тысяч десять-двенадцать надо дать ребятам.

– А не подавятся они? – язвительно спросил Лев Ефимович.

– В таком деле жадничать нельзя, – снисходительно заметил Сбитнев. – Иначе в другой раз помощников не найдешь. Вы же сами недавно говорили, что они рисковали. Так… Мастеру за ключи заплатить надо, – вспомнил хозяин квартиры. – Его тоже обижать нельзя. Может, еще не раз придется обратиться.

– А остальное вам? – с нескрываемой завистью спросил Юткевич.

– Остальное… А вот если я или мои помощники на чем-нибудь попадутся, то залог или взятку следователю вы будете платить? Скорее всего мне самому об этом надо будет беспокоиться. Кроме того, вы еще получите комиссионные от своего заказчика. Сколько – я не спрашиваю. Так что завидовать не надо, – нравоучительно сказал Павел Романович. – Вот и настаивайте на этой сумме. А я пока проеду к одному специалисту, – продолжал Сбитнев, – покажу ему пару томов. А то мы можем с вами проторговаться.

– Хорошо, – неохотно согласился с таким вариантом Юткевич. – Только…

– В убытке вы не останетесь! – заверил гостя Павел Романович, с полуслова понявший его опасения. – Не беспокойтесь, мне ведь еще не раз придется с вами встречаться. Так что не в моих интересах наживать лишних врагов.

– Я тоже так думаю, – направился гость к двери. – Еще одно: а когда я смогу застать вас дома?

– Сегодня после девяти вечера, а завтра с утра до полудня, – ответил Сбитнев. – Но не позже! – жестко предупредил он. – Тянуть с этим нечего – или ваш друг берет заказанные книги, или я найду кому их сбыть. Пусть даже за полцены!

* * *

К своему заказчику Лев Ефимович дозвонился с трудом: трубку все время брал какой-то незнакомый мужчина и бесцветный голос сообщал, что Дмитрия Андреевича Базовского нет дома.

– А когда он будет? – заискивающе спрашивал Юткевич.

В ответ на свой вопрос Лев Ефимович выслушивал короткие, частые гудки. «Что же делать? – уныло думал раздосадованный Юткевич. – Ехать к нему домой бесполезно: дальше подъезда охрана меня не пустит. А утром к нему вообще не дозвонишься: то еще отдыхает, то уже опять нету дома. Или уедет отдыхать на дачу. А где она находится и есть ли там телефон, я вообще не знаю». Лев Ефимович полистал телефонный справочник, размышляя о несправедливости судьбы, которая распределяет свои блага, совсем не интересуясь тем, кому они достаются. Отсюда и перекос в отношениях между людьми. Взять того же Базовского… По роже видно, что его, кроме девок и хорошей выпивки, ничего больше не интересует. «Один рот чего стоит! – брезгливо подумал Юткевич. – Губы толстые, вечно мокрые и как будто накрашенные. А глаза? – продолжал вспоминать Лев Ефимович. – Желтые, какие-то козьи, как у старой проститутки. Зато нюхом отменным природа наделила! – с завистью подумал он. – Люди еще только размышляют, на какую карту поставить, а он уже выбрал себе короля нужной масти и живет без забот. И ведь ни разу не ушибся! Потому и делами такими ворочает. Тридцать пять лет, а он уже пол мира объехал. И не от безделья ездил, а такими знакомствами обзавелся, что не каждый министр похвастать может. То что-то продает, то покупает или просто на каких-то конференциях сидит. И ведь ни должности, ни звания – а все время на виду и на плаву! Интересно, зачем ему эти книги понадобились? Сам ведь толком по-русски читать не умеет, а в санскрит лезет».

Лев Ефимович еще раз набрал нужный номер и, услышав в трубке голос неизвестного мужчины, независимым тоном сообщил ему:

– Передайте Дмитрию Андреевичу, что его заказ выполнен. Но немедленно нужны деньги для оплаты. Продавец будет ждать только до утра.

– Хорошо, передам, – ответил далекий собеседник. – А кто звонит?

– Лев Ефимович. Он знает, где меня найти, – положил Юткевич трубку.

«Если удастся это дело благополучно провернуть, пора будет закругляться, – подумал он, отходя от тумбочки с телефоном.

– Добром это не кончится… И навара особого не получишь. Основную прибыль гребет тот, кто добывает антиквариат или вывозит его для продажи за границу. А мне этого не осилить: кишка тонка, – мысленно признался сам себе Юткевич. – В налет я не пойду, а через таможню переть с товаром – связей нету. Обзаводиться ими поздно. Раньше надо было об этом думать. Тут хоть бы то, что накопил, через какой-нибудь частный банк за границу перевести», – думал Лев Ефимович, устраиваясь в кресле возле окна.

Вечерело. И хотя синеющие июньские сумерки только начинали густеть, накрывая город пепельной дымкой, кое-где уже протянулись желтые пунктиры уличных фонарей. «Вот так и проходит вся жизнь: от восхода до заката, – тоскливо философствовал Юткевич, наблюдая из окна шестого этажа за погружающимся в сумерки городом. – Живешь хуже волка. Тот хоть в стае крутится, а тут…»

Лев Ефимович давно уже подумывал о том, чтобы прибиться к какой-нибудь финансовой группировке, вложить свои деньги в общее дело и наконец-то почувствовать себя в кругу единомышленников, защищенным от всяких случайностей. Но сделать этот шаг мешала природная осторожность. А откровенно говоря – трусоватость. Невеселые размышления прервал резкий телефонный звонок. Лев Ефимович подхватился из кресла и торопливо снял трубку.

– Юткевич слушает, – сообщил он неизвестному абоненту, стараясь придать своему голосу солидность.

– Лев Ефимович, – раздался в трубке ленивый баритон Базовского. – Мне передали, что ты выполнил заказ. Так?

– Да, Дмитрий Андреевич, но нужны деньги. У меня такой суммы сейчас нет: все вложил в одно дело…

– Не спеши! – хохотнул на дальнем конце провода собеседник. – А что за спешка такая? Ну, достал… Мог бы и до утра с этим подождать.

– Я-то могу подождать, а вот клиенту не терпится: грозится кому-то другому товар отдать.

– Блефует! – уверенно сказал Дмитрий Андреевич. – Кому попало это не предложить, а если и найдешь покупателя, так он еще не один день думать будет. Ладно, сколько нужно?

– Тридцать семь тысяч, – виноватым тоном сообщил Юткевич. – По тысяче за экземпляр.

– Многовато, – недовольно отозвался собеседник. А вы сами смотрели товар? Может, они предлагают, что нам не нужно?

– По внешнему виду то, что вы просили, а насчет содержания, тут я пас! – признал Юткевич.

– Хорошо… Выходите из квартиры через полчаса на площадь, к ювелирному «Топаз», – приказал Базовский. – Там вас заберут в машину, и поедете за товаром.

– Вы сами в машине будете? – с надеждой спросил Юткевич.

– Зачем? – с неподдельным удивлением спросил собеседник. – У меня есть кому такими делами заниматься. Мои люди привезут деньги и расплатятся. Заодно и вы свою долю получите. Но если товар окажется какой-нибудь дрянью, я сумею вернуть свои деньги. С процентами!

Лев Ефимович посмотрел на наручные часы и начал звонить Сбитневу.

* * *

Павел Романович, получив от Юткевича известие, что сделка состоялась и заказчик готов уплатить запрошенную сумму, начал немедленно разыскивать по телефону своих помощников. Везти в одиночку на дачу покупателя вместе с Львом Ефимовичем он почему-то боялся, хотя уже не раз до этого сбывал Юткевичу различный товар и на гораздо большие суммы, чем сегодня. «Надо было сразу все книги сюда на квартиру привезти», – с запоздалым сожалением думал Сбитнев, набирая очередной телефонный номер. Наконец, устав от бесплодных поисков, Павел Романович оставил телефон в покое: ни Сашки, ни Юрия он нигде не застал. «Сидят где-нибудь в кабаке, – зло подумал Сбитнев, – и никаких забот на уме… Теперь после полуночи домой заявятся. Это в лучшем случае… А могут у каких-нибудь шалав до утра остаться. Придется самому гостей встречать, – оглядел Сбитнев свое холостяцкое жилье. – А потом на дачу с ними ехать».

Павел Романович не ошибался в своих предположениях: его помощники Сашка и Юрий действительно заглянули в захудалый ресторан, но долго там не задержались – запасы собственных денег были на исходе, а знакомых, у которых можно было перехватить на приличный кутеж, встретить не удалось. Сидеть же за столиком со стаканом кислого вина в ожидании внезапной удачи – занятие для дураков: могло случиться, что никто из знакомых в ресторан не заглянет до самого закрытия. Небольшой аванс, который им Сбитнев выдал вчера утром, как-то незаметно растаял. Друзья бесцельно топтались на стоянке возле потрепанных «жигулей», хмурые и злые. Впереди была душная июньская ночь без женщин и выпивки. Сашка сунул руку в карман легкого пиджака, вытащил оттуда связку ключей и с досадой сказал:

– Вот черт! Забыл Павлу Романовичу ключи отдать от квартиры той ведьмы.

– Выбрось их куда-нибудь, – посоветовал Юрий, – уже темнеет, никто и не заметит. Чего их таскать с собой?

– Нельзя, – возразил Сашка, – скандал будет. Он предупреждал, что их какому-то мастеру вернуть надо. Вчера замотались с тобой, – нехотя улыбнулся Сашка, – а сегодня я про них совсем забыл.

Сашка повертел на пальце кольцо со связкой ключей и, еще не веря в неожиданную удачу, как можно равнодушней сказал:

– Я знаю, где можно достать денег… Быстро, много и долг никому отдавать не надо будет.

– Где? – оживился его напарник.

– Помнишь, у той старухи картина в кабинете висела? Там какой-то мужик лохматый возле костра греется…

– Помню, – мрачно отозвался Юрий, догадываясь, что задумал его друг.

– Когда мы обмолвились о ней Сбитневу, так тот аж из себя вышел, что мы ее с собой не прихватили.

– Ну и что? Опять в ту квартиру лезть? – невольно поежился Юрий.

– А чего тут страшного? – насмешливо спросил Сашка. – Уже стемнело, пройдем туда незаметно. Пять минут – и покатили дальше. Позавчера сколько раз с книгами мотались по лестнице, и ничего.

– Что-то душа не лежит, – признался Юрий. – И дверь наверняка опечатана.

– Ну и что? Замки же никто не менял! Если боишься, посидишь в машине, а я сам за этой картиной смотаюсь, – подзадорил друга Сашка. – Отвезем ее Павлу и деньги сразу потребуем. А то пока он еще с этими книгами разделается…

– Ладно, – решился Юрий, – поехали.

Друзья открывали уже второй замок, когда в соседней квартире щелкнула дверь и на лестничную площадку выглянула пожилая женщина.

– Вот хорошо, что вы вышли, – нашелся Сашка, продолжая невозмутимо работать с ключами. – А мы уже хотели к кому-нибудь из соседей звонить. Мы из уголовного розыска, – пояснил он женщине. – Нам надо пару снимков сделать, а без понятых в квартиру заходить нельзя. Вы не беспокойтесь, это недолго, и протокола никакого писать не надо. Щелкнем пару раз, и назад.

– Почему же вы сразу эти снимки не сделали? – подозрительно спросила женщина.

– Сделали! – дружелюбно улыбнулся Сашка. – Да не всегда так получается, как хочется. Вернее – начальству не всегда нравится. Служба собачья! – сокрушенно вздохнул Сашка, распахивая отпертую дверь. В темной прихожей уверенно прошел к выключателю, зажег свет и радушно пригласил: – Заходите, мы быстро. Вас как зовут? – спросил он на ходу, направляясь в глубь квартиры.

– Елена Ивановна, – охотно ответила женщина, машинально проходя следом. – А утром двое ваших сотрудников тоже сюда приходили, – вспомнила она. – Только в квартиру не заходили. Я как раз из магазина возвращалась, а они стоят на площадке, дверь разглядывают. Увидели меня и спрашивают: «Зоя Федоровна не возвращалась?» Представляете? Я чуть авоську не уронила! Как же, говорю, она может вернуться? Вы что, забыли, куда ее увезли? И водкой от них пахнет.

– Шутники! – нервно хохотнул Сашка. – Вообще-то мы сюда никого не посылали, – ответил он, включая в кабинете свет. – Может, из прокуратуры кто-нибудь приходил…

– А где же ваш фотоаппарат? – перебила его женщина. – Чем же вы снимать будете?

– Так вы думаете, мы со штативом ходить будем? – насмешливо спросил Сашка. – Уж что-что, а техника у нас современная, – сунул он руку во внутренний карман пиджака.

И, внезапно выхватив кастет, ударил им женщину в висок. Затем, не давая ей упасть, перехватил ее свободной рукой за ворот домашнего халата и нанес по голове еще несколько ударов.

– Чего рот разинул? – зло спросил он своего напарника, опуская женщину на пол.

– Снимай быстро картину!

* * *

Несколько кварталов друзья проехали молча, каждый по-своему переживая еще раз недавние события. Первым нарушил молчание Юрий.

– Дверь мы забыли закрыть, – вспомнил он.

– Ну ты даешь! – невольно качнул головой Сашка. – На хрен же ее закрывать, если мы пломбы сорвали? Стоять там с замками возиться, пока кто-нибудь не застукает? Не все же такие лопухи, как та баба… Вообще-то хорошо, что ты об этом вспомнил, – похвалил он приятеля, – теперь уж точно ключи надо выбросить.

Опустив боковое стекло, Сашка бросил в ночную пустоту связку ненужных ключей.

Подъехав к дому, где жил Сбитнев, Сашка оглядел громаду здания и сумрачно заметил:

– Света в окнах нет. Может, спит? Так еще рано, – посмотрел он на часы. – Ладно, проверим, – открыл Сашка дверцу. – Ты посиди пока один, я быстро смотаюсь.

В машину Сашка вернулся не скоро. Молча сел на свое место за рулем, зло хлопнул дверцей и сообщил своему товарищу:

– Нету его дома… Звонил, звонил, плюнул и ушел. Может, на дачу к нему проедем? – предложил он.

– А если он где-нибудь в городе? – возразил Юрий. – А мы будем мотаться по проселкам ночью.

– Нет, он должен быть на даче, – уверенно ответил Сашка. – Что ему в городе делать? А там все-таки книги. Может, он уже с покупателем толкует, а мы здесь… И картину надо куда-то определить. Поехали! – решил он, трогая машину с места.

К даче приехали в одиннадцатом часу ночи. Еще не миновав последнего поворота грунтовки, Сашка заметил между редкими стволами сосен освещенные окна второго этажа дачи Сбитнева.

– Ну, что я тебе говорил? – повеселевшим голосом спросил он своего напарника. – Хорошо, что мы сюда приехали. Сейчас первым делом выпьем, – мечтательным голосом сказал Сашка, подруливая к воротам дачи, – а потом – все остальное. Картину захвати, – кивнул он через плечо на заднее сиденье. – А я пока машину запру.

Входная дверь на дачу оказалась открытой, но в доме почему-то стояла подозрительная тишина.

– В преферанс с кем-нибудь дуется, – высказал догадку Сашка, когда они поднимались по лестнице на второй этаж. – Или книги рассматривают. Вовремя мы приехали!

Сашка уверенно толкнул дверь, ведущую в просторный холл, и в растерянности застыл на пороге.

– Что там такое? – нетерпеливо спросил сзади Юрий.

Заглянув через плечо друга в ярко освещенный холл, он выронил от неожиданности картину: возле низенького столика в разных позах сидели в креслах Сбитнев и Юткевич. У обоих лицо и грудь были залиты кровью после нескольких выстрелов в упор. Первым пришел в себя Сашка и, молча развернувшись, выбил быструю дробь по ступеням лестницы.