355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Черкасов » В Индии » Текст книги (страница 7)
В Индии
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 02:57

Текст книги "В Индии"


Автор книги: Николай Черкасов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

В царской России, в Средней Азии, существовал этот суровый закон шариата. В Советском Союзе он давно уничтожен, отошел в область предания. Свободная женщина Востока равноправна в социалистическом обществе, для нее открыты все дороги к творческой, созидательной жизни.

И мы невольно мрачнели, когда на дорогах встречали мусульманку, которая шла в парандже и сторонилась мужчин.

Смотрим на часы. Мы можем опоздать к самолету. Чаудри волнуется, так как он телеграфировал о нашем приезде сегодня в семь часов вечера и на аэродроме в Мадрасе нас должны встречать.

Начинается спуск с гор. Наши автомобили, словно вьюны, кружатся на одном месте, спускаясь по закрученной спиралью горной дороге. Проходит много времени. На дороге из-за скал неожиданно появляются «священные» быки, запряженные в повозки, навстречу мчатся машины. Вправо при повороте виднеется огромная масса зелени, густо заполнившей ущелье. Приближаемся, – это кроны пальм. Поднимаем головы – едва видно небо.

Спускаемся вниз более часа с перевала высотой в 3000 метров. Становится ясно: на самолет мы опаздываем. Мы проехали не 120—130 миль, как нам говорили, а все 200 миль!

Вот мы и внизу – едем по глубокому ущелью, среди пальм, которые уже видели сверху. В этом месте – пальмовые плантации. Так как пальмы очень высоки, то их вершин совсем не видно, и когда мы проезжаем мимо них, создается впечатление, будто по сторонам дороги воткнуто огромное количество толстых палок, от которых при быстрой езде рябит в глазах.

Еще есть возможность поспеть на самолет. Но где же находится аэродром? Расположен ли он до въезда в Коимбатор, или, чтобы до него добраться, надо проехать через город? Возникает новое препятствие: асфальтируют дорогу, и нам нужно пробираться по сплошному песку и пыли, совершив большой объезд.

Стоят дорожные рабочие. Вокруг них толпы людей. На своих головах в каких-то чашах они подносят материалы для асфальтирования дороги. Их очень много, этих рабочих, и среди них большей частью мальчики и девочки шести-восьми лет.

Через десять минут самолет должен улететь… Приближаемся к городу. Стремительно влетаем на аэродром. Самолет уже улетел… Выясняем, что в этот день больше не будет самолета, который смог бы нас перебросить в Мадрас. Но, как говорит русская пословица, «что ни делается – все к лучшему».

Узнаем, что в семь часов вечера можем выехать поездом. Опоздаем, таким образом, часов на двенадцать.

Сообщаем в Мадрас о нашем опоздании.

На вокзале сдаем вещи в багаж. В ожидании поезда осматриваем город. Оглянулись – вокруг нас огромное количество любопытных.

Покупаем билеты в мягкий вагон. Купе из четырех мест занимает примерно четвертую часть вагона. Выход из него прямо на платформу. На потолке в купе два больших вентилятора. Диваны обиты имитацией кожи. Внизу места для сидения, наверху – для лежания. На окнах жалюзи. Из купе выход в санитарный узел. Белья на индийских железных дорогах не полагается, но Чаудри побеспокоился о нас и обеспечил постельными принадлежностями, специально купленными им заранее в городе.

Поезд тронулся. Мы расположились на своих местах.

Заснуть ночью как следует не удалось, так как пассажиры в соседнем купе вели себя шумно, на остановках слышались зазывания торговцев, крики толпы. Мы были довольны, что опоздали на самолет, так как нам представилась возможность проехать по индийской железной дороге.

Под утро, взглянув в окно, я залюбовался красивым пейзажем. Поезд приближался к Мадрасу.

В Мадрасе, как и в других городах Индии, большое количество рикш. Но здесь мы встретили и более модернизированного рикшу-велосипедиста, так называемый «педикэб». Рикша, впереди на велосипеде, нажимает педали, а сзади, в коляске, помещается его пассажир. Когда рикша-велосипедист везет седока в гору, ему приходится напрягать все силы, чтобы взобраться наверх с тяжелым грузом.

Есть и грузовые рикши. Голые, с одной набедренной повязкой, индийцы вчетвером толкают тяжело нагруженную повозку. Тела их лоснятся от пота, это поистине каторжный труд.

Через час после нашего приезда в гостиницу – первая пресс-конференция. В Мадрасе еще жарче, чем в тех городах, где мы уже побывали. В зале пресс-конференции на потолке более сорока фенов (вентиляторов) – иначе можно задохнуться.

Собралось много журналистов, представителей киностудий. Все в белых национальных костюмах. Просят сделать сообщение о советской кинематографии. Посыпался ряд вопросов. Отвечаем. Спрашивают примерно то же, что и в других городах.

Один журналист спрашивает: почему у вас, в Советском Союзе, нет произведений в литературе и искусстве, подобных произведениям русской классики?

Отвечая господину, который задал этот вопрос, я сказал, что он, видимо, незнаком с литературой, музыкой, кинематографией Советского Союза. Я говорил о советской классике в литературе, в музыке, драматургии, назвав многие произведения. Точно так же можно назвать классическими и ряд фильмов, ибо они вошли в золотой фонд советской кинематографии и их любят целые поколения советского народа. В числе таких фильмов я упомянул «Броненосец Потемкин», «Мать», «Потомок Чингисхана», «Чапаев», «Депутат Балтики», «Юность Максима», «Падение Берлина» и другие.

Интерес к Советскому Союзу и здесь, на юге Индии, настолько велик, что даже после того как официально было объявлено об окончании пресс-конференции, нам все еще задавали различные вопросы, и мы отвечали на них уже на ходу.

Спешим осмотреть Мадрас, повидать Индийский океан… В центре города много красивых, больших домов, всюду масса зелени. А в рабочих районах – те же маленькие домишки, лавчонки, невероятная грязь, вонь, смрад. Встречаем смуглых мужчин с серьгами в ушах, со лбами, раскрашенными белыми полосами – знаком принадлежности к определенной секте. Некоторые из них стремительно отходят в сторону, как бы освобождая дорогу.

– В чем дело, разве тут на тротуаре мало места, чтобы свободно разойтись встречным?

– Это представители низшей касты – «неприкасаемые», – поясняют нам спутники. – Люди, принадлежащие к таким кастам, имеют право ходить по определенным улицам. Жить они могут только в специально отведенных кварталах. А в деревнях им запрещено пользоваться общими колодцами…

Безжалостное ущемление человеческого достоинства встречалось нам повсюду. И мы думали о том, насколько правы оказались наши индийские друзья, когда в самом начале нашего приезда в Индию предупреждали о том, что многие из обычаев и «порядков» этой страны будут вызывать у нас недоумение и возмущение.

В самом Мадрасе и вблизи его много древних храмов, украшенных лепными изображениями индийских богов. В Мадрасской провинции живут племена «томилли» и «андоа», говорящие на своих языках.

Приближаемся к набережной – гордости Мадраса. Хорошо асфальтированная, она тянется на тринадцать миль. Мы у Индийского океана! На пляже – небольшие палатки рыбаков, сделанные из цыновок и тряпья. Идем по песку, и ноги тонут в нем. Подходим к самому океану. Нас окружает большая толпа совершенно голеньких ребятишек. Красивые маленькие мадрасцы таращат на нас свои большие глаза. С поднятыми руками, с улыбкой приветствуют нас, говоря «доброе утро».

Огромные волны океана, перекатываясь и набегая друг на друга, выбрасывают на берег тяжелую массу воды. Дует свежий морской ветер, дышится здесь легко. У берега много лодок, сделанных из больших, обрубленных по бокам бревен, с загнутыми кверху носами. Много таких суденышек мы видим вдали – они вышли в океан на промысел. Неподалеку от нас рыбаки сталкивают с берега большую лодку с таким же загнутым кверху причудливым носом. Многовесельная лодка нагружена снастями, около нее десятка два индийцев. Они вскакивают в нее, когда лодка оказывается на воде, и садятся за весла.

В одной из лодок, вытащенных на берег, стоит индиец, поднял кверху руку и дергает за какую-то нитку, брошенную в океан. К сожалению, нет времени посидеть рядом с ним, посмотреть, какую он выловит рыбу; в руках у рыбака палочка, он вертит ее, наматывая леску своего примитивного «спиннинга».

Трудно оторвать взгляд от могучего океана. Хочется выкупаться, освежиться в этот знойный январский день, но нас предупреждают, что у берега бывают акулы.

Идем по глубокому песку, сопровождаемые толпой мальчиков и девочек, на набережную. Нашим спутникам, детям рыбаков, по набережной ходить нельзя: строгий полицейский в шлеме и коротких трусах лишь строго взглянул на них, и они, зная, что может быть дальше, поспешно попятились от «границы».

Едем обедать. В ресторане много американцев и англичан. Несмотря на «сухой закон» в Мадрасской провинции, они сидят с покрасневшими от виски лицами.

Входит новая группа англичан. Они самодовольно рассаживаются за столами. Вокруг них вертятся босые официантки в белых халатах, с широкими поясами и в высоких цветных шапках. Англичане, как и при королеве Виктории, чувствуют себя в Индии по-хозяйски.

В семь часов вечера назначен митинг, посвященный чествованию советской киноделегации. В устройстве митинга принимали участие общественные деятели Мадрасской провинции, представители деловых кругов города.

Опять едем по набережной, сворачиваем в боковые улицы. То тут, то там здания различных высших учебных заведений. Мадрас называют городом колледжей, причем студенчество Мадраса в большинстве своем – прогрессивное студенчество.

Мы уже привыкли к тому, что нас, представителей советской страны, передовая индийская интеллигенция и народ встречают как самых дорогих гостей. Но тем не менее всякий раз мы с радостью видим, насколько здесь велика любовь к нашему государству, как много надежд связано с именем Советского Союза! Чтобы полнее выразить нам дружелюбие, индийцы прибегают к своим древним торжественным обычаям. В каждой провинции свой обычай, но суть всюду одна. И здесь, в Мадрасе, мы оказались в центре большого торжества.

Толпы индийцев спешат к месту митинга. Полиция наблюдает за порядком, не пропускает людей без билетов. Проходим вдоль живого коридора людей, затем через туннель, сделанный из роз. Впереди нас идут девушки в национальных костюмах, с большими серебряными блюдами, наполненными розами, и бросают нам под ноги цветы. Немного поодаль, на дороге, девочки танцуют с маленькими тамбуринами в руках. Когда они заканчивают танец, мы видим, что на их тамбуринах написано: «Добро пожаловать».

Входим на большую поляну. Под гигантским тентом, растянутым на больших бамбуковых шестах, стоят столы и стулья. На огромной поляне собралось около десяти тысяч зрителей. Мужчины и женщины в национальных костюмах: удивительно красивая картина с яркими мазками красок.

Нас приглашают на сцену. Зачитываются многочисленные приветствия, адреса от прогрессивных организаций, киностудий, студентов Мадраса.

В первом ряду сидят две хорошо одетые европейские женщины. С поспешностью, чтобы не пропустить ни слова, они записывают речи. Нам говорят, что это представительницы американского и английского консульств.

Представитель студенчества города Мадраса обратился к нам с большой приветственной речью, которую он начал словами:

– «Свобода! Мир! Прогресс!»

– «Молодежь, глубоко интересующаяся творческой деятельностью, радующаяся и приветствующая каждое творение искусства с присущим юности рвением, глубоко признательна вам за огромный вклад, внесенный вами в дело развития киноискусства.

Мы, люди различных национальностей, населяющих Индию, располагаем великим и древним наследием в области культуры и искусства. Было время, когда индийская культура процветала во всем своем великолепии. Но истории нашей страны не всегда сопутствовали слава и достижения. Веками мы страдали от мучительных жестоких цепей рабства. Наша литература, блистающая благородной поэзией, прозой и драмой, наша прекрасная музыка с ее богатством мелодий, наши древние танцы, отражающие во всех тонкостях жизнь и стремления нашего народа, наша живопись, скульптура, архитектура – все низвергнуто с пьедестала, жестоко подавлено и обезображено. Наш народ вынудили забыть все, что было поистине великим в его прошлом.

Но теперь, особенно мы, молодежь Индии, твердо решили добиться того, чтобы Индия заняла полагающееся ей по праву место, как крепость мира и свободы, как святыня искусства и культуры. В этих наших стремлениях огромные достижения вашего народа, расцвет литературы и культуры народов, населяющих советскую Азию, ваши смелые опыты поставить искусство на службу обществу останутся навсегда неиссякаемым источником вдохновения и сокровищницей различных достижений.

Вот почему мы искренне стремимся и призываем к самому тесному и плодотворному культурному содружеству с советской страной, и мы будем направлять все наши усилия на укрепление этого содружества.

В то время как над человечеством нависла угроза новой войны, когда мир переживает кошмарный страх перед неизвестностью, мы, миролюбивые студенты, горды тем, что народы наших двух стран выступают за мир, за полное освобождение и независимость всех порабощенных народов, за равенство всех наций. Мы глубоко признательны советскому народу за то, что он всегда был с нами, как и со всеми другими угнетенными народами, в борьбе за свободу и демократию. Мы заверяем вас, что во имя нашей общей дружбы мы будем направлять все наши усилия на дальнейшее укрепление связи между нашими двумя странами, во имя продвижения дела мира, свободы и демократии.

Почетные гости! Во время вашего путешествия вы, вероятно, заметили, что Индия все еще продолжает бороться за свое освобождение от экономических, политических, социальных и культурных оков империалистического гнета. Огромные естественные богатства нашей страны все еще не тронуты. Наша промышленность все еще на низком уровне. Наши наука и техника только еще становятся на соответствующий путь. Наши искусство и культура только еще готовятся расцвести и распространить свой аромат по всему миру.

Передайте наш самый горячий братский привет миролюбивому дружественному культурному студенчеству и народу Советского Союза.

Да здравствует прогрессивное киноискусство Советского – Союза!

Да здравствует дружба народов Индии и Советского Союза!»

Вслед за студентами выступил местный судья Айяр. Его появление было встречено аплодисментами. Он был в темном европейском костюме, говорил с большим темпераментом. Особенный восторг всей аудитории вызвали его слова: «Нас долго обманывали, когда говорили о дикости и бескультурье русских». Он делает жест в нашу сторону и говорит: «Посмотрите на этих улыбающихся людей. Разве они похожи на варваров? Это как раз те люди, которых мы просили прислать к нам в качестве культурных посланцев советского народа. Они принесли нам высокую культуру. А что дали нам англичане? – восклицает Айяр. – Они угнетают нашу страну. Они дали нам английский язык, которым я со стыдом должен пользоваться, чтобы говорить перед вами (гром аплодисментов)… ибо мы забыли свой родной язык томилли (новый взрыв бурных аплодисментов). Я твердо уверен, что счастливое будущее на земле будет принадлежать Советскому Союзу, Китаю и Индии – трем великим народам, а не этим бестиям англичанам и американцам, которые не могут решать судьбы мира для всего человечества…»

Десятитысячный митинг бурными, долго не смолкавшими аплодисментами встретил речь судьи. Раздались горячие приветствия, обращенные к Советскому Союзу.

Здесь, в Индии, я снова с необычайной силой ощутил, что самое большое счастье для человека – это гордость за свою родину, любимую всеми простыми людьми.

После митинга мы заняли почетные места в «зрительном зале». Начался большой «танцевальный парад», устроенный в честь нашего приезда. И снова мы восхищались поразительным разнообразием прекрасных народных танцев и их исполнением. В «параде»-концерте участвовали и профессионалы и любители – члены художественных кружков. Танцевали школьницы. Отточенные движения индийского танца – игра то одним глазом то другим, с четким приподниманием бровей, то правой, то левой, являли поразительную и необычную технику танца.

Потом танцевали сестры Сита и Рита, студентки одного из мадрасских институтов. Они исполнили танец рук, в котором в каждое движение были вложены определенные слова и мысли. И зрители, понимая содержание танца, восторженно аплодировали юным исполнительницам.

Совершенно неповторимы были и мексиканские танцы. Танцовщица изгибалась, как легкий прутик, головой касаясь пола.

В Калькутте мы видели всемирно известного танцора Удау Шанкара. А здесь, на юге Индии, живет такой же знаменитый мастер танца Сохан Лаль, родившийся в городе Джайпуре. Ему еще не было двадцати лет, когда он с триумфом совершил турне по многим столицам Европы. Сохан Лаль принадлежит к тем мастерам хореографии Индии, которые неустанно пропагандируют танцевальное богатство своей страны, делая его доступным самым широким слоям населения.

– Я борюсь за то, – сказал мне Сохан Лаль, – чтобы танцевальное искусство все шире распространялось в Индии. Моя страна исключительно богата танцами.

На творческом пути Сохан Лаля не раз встречались серьезнейшие препятствия. Он испытывал тяжелые материальные затруднения. Но артист смело боролся за внедрение танца в народные массы и в 1949 году открыл школу, передавая одаренной молодежи свое изумительное мастерство.

На танцевальном параде в Мадрасе в исполнении Сохан Лаля и его учениц-партнерш мы увидели танец «бога ветра». Сначала танцовщик словно похаживал по сцене, взмахами рук изображая легкое дуновение ветерка; затем ветер стихал, потом снова возникал, пугая людей, поклоняющихся богу. Движения Сохан Лаля становились все быстрее, динамичнее, напоминая вихрь. Быстро вращаясь по кругу, тело танцовщика мелькало по сцене, прочерчивая замкнутую линию. Все тело Сохан Лаля вибрировало, каждый его мускул был в движении.

Громом аплодисментов наградила аудитория талантливого танцора. На бис Сохан Лаль со своей партнершей Канта Деви исполнил танец «мечта Мииры». Его партнерша изображала возлюбленную бога, а сам Сохан Лаль – бога Кришну. Служанка храма Миира молится богу Кришне, предлагая ему свое сердце. Она в экстазе падает у статуи бога, которую изображает Сохан Лаль. И вот, кажется, сбываются мечты Мииры, и бог Кришна спускается с пьедестала и начинает с ней танец. Миира говорит Кришне о своей любви. Кончается танец, Кришна застывает на своем пьедестале. Миира пробуждается. Это был только сон, ее мечта так и не сбылась. С редкой выразительностью и тонким артистизмом исполнили этот танец Сохан Лаль и Канта Деви. Игра артистов и их движения были такими жизненными и естественными, что до каждого, в том числе и до нас, дошел смысл этого мастерски исполненного необычного танца.

На сцену выходят девушки в красивых национальных костюмах из парчи, плотно облегающей тело. Одежда танцовщиц усыпана блестками и бусами; на руках и ногах у них браслеты, на шее ожерелья, на головах причудливые золотистые уборы. В каждом движении, жесте этих девушек сквозят женственность и целомудрие, весь танец является совершенством грации и пластики.

С огромным удовольствием смотрели мы концерт и видели, каким количеством талантливейших людей положительно в каждой области искусства обладает индийский народ.

Мы поднялись на сцену, поблагодарили артистов и участников художественной самодеятельности Мадраса, от всего сердца пожелав им дальнейших успехов.

С трудом пробираясь через расступающуюся десятитысячную толпу, мы вышли на улицу. Снова нас стали окружать зрители концерта и толпа, стоявшая на улице. И долго на улице раздавались приветственные возгласы в честь дружественного Индии великого Советского Союза.

Вечером был дан ужин, на котором присутствовали министры и правительство Мадрасской провинции, представители городской интеллигенции, деятели искусства, иностранные корреспонденты.

За ужином шел непринужденный общий разговор. Вдруг в зал ресторана нетвердой походкой входит человек в смокинге, с черными усами, с седым пробором на крашеных волосах. Это индиец, продавшийся американцам журналист. Несмотря на «сухой закон» в Мадрасской провинции, этот субъект изрядно навеселе. Он сразу же обратился ко мне: «Господа, почему же вы не выпьете?» Мы ответили, что соблюдаем закон данной провинции. «Ну, что за разговоры… Вы иностранцы, вам все можно…» Мы категорически отказались присоединиться к этому «джентльмену».

Рядом со мной сидела видная мадрасская киноартистка, и я беседовал с ней. Она расспрашивала меня о советских киноактрисах, а потом, кутаясь в покрывало и зябко поеживаясь, сказала, что сейчас у них холодно и они с нетерпением ждут лета.

Я спросил, какая температура бывает в Мадрасе летом.

– Сто десять – сто двадцать градусов, – ответила моя соседка.

Я был ошеломлен и думал, что не понял ответа. Но оказалось, что исчисление температуры у них принято по Фаренгейту…

Снова завязался общий разговор. Подвыпивший журналист начал укорять одного видного государственного чиновника за то, что мадрасское правительство допустило нас сюда.

– Что вы делаете? Кого принимаете? Ведь мы с вами представляем буржуазное кино, а к вам приехали коммунисты, привезли вам социализм, а вы их принимаете, приветствуете…

Чиновник, видя, что разговор принимает щекотливый характер, старается перевести его на другую тему и отвечает:

– Они привезли нам не социализм, а социалистический реализм.

Сдерживаемся, чтобы не рассмеяться…

Утром на следующий день мы поехали к океану, чтобы все же искупаться. Раздеваемся, бежим к воде. Нас окатывают высокие волны… Вода теплая, ласковая, не хочется вылезать. Мы плаваем, шутим. Вдруг раздается крик: «сап, сап…» К нам подбегают индийцы-рыбаки и на что-то показывают, – надо остерегаться акул, они любят зарываться в песок.

У нас не было времени выехать в окрестности Мадраса, чтобы хотя бы бегло ознакомиться с провинцией, со знаменитыми храмами. Решаем осмотреть храмы, находящиеся в самом городе. Подъезжаем к одному из них. Огромная пирамидальная, восходящая к небу крыша поддерживается фигурами львов и каких-то фантастических существ.

При входе в храм снимаем ботинки, отдаем их мальчику-сторожу. В храме молящиеся жрецы, бородатые, с наполовину выбритыми головами, с разрисованными лбами. Осматриваем храм. В алтарь входить нельзя.

Ко мне подходит один из жрецов, надевает на меня небольшую гирлянду из желтых цветов и что-то бормочет – просит, чтобы ему заплатили. Я дал ему деньги.

Выходим из храма. Тут же продают божков, сделанных из глины; каждый может купить себе своего бога и молиться ему дома. Рядом с храмом стоит большой сарай, крытый железом. Нас ведут по мосту, открывают железные двери, и мы видим огромную колесницу с богом. В свой «престольный праздник» бог совершает путешествие по городу в сопровождении молящихся.

Едем к другому храму. Вход в него построен в виде пирамиды с изображением змей, мышей и других священных животных.

Перед храмом большой четырехугольный бассейн. Когда подъезжаешь, видишь в воде красивое отражение всего здания. Наши друзья попросили жрецов и браминов спеть свои священные песни. Они охотно спели гимн, восхваляющий бога, которому посвящен храм. Жрецы пели довольно нестройно.

Нам посоветовали побывать у прогрессивного мадрасского художника Чаудри Роя, являющегося руководителем местной школы живописи и ваяния. Коренастый старик с волевым, красивым лицом и с выбритой головой поначалу отнесся к нам как-то недоверчиво и официально. Потом он предложил пройти в его мастерскую. Его живописные и скульптурные работы потрясли нас. Чаудри Рой – реалист до мозга костей. Большинство его произведений посвящено глубоко социальным темам. Перед нами небольшая скульптура: лежит умерший от голода мальчик; рядом с ним взывающая о помощи мать, в лохмотьях, с высохшей грудью… Рядом другое изваяние, показывающее тяжелый труд рыбаков. Оно производит исключительно сильное впечатление. Полуголый индиец, исхудалый, угрюмый, с палкой в руках, идет по дороге. Надпись гласит:

«Его путь еще так далек. Он идет в неизвестность…»

А вот мерзнущий человек, – идет индиец, завернутый в какие-то жалкие тряпки. Во всей фигуре так и чувствуется, что человеку холодно, тяжко на душе…

Неподалеку большое изображение женщины. Из колодца она тащит тяжелое ведро. Все ее тело, каждый мускул выражают напряжение, усталость от непосильной работы…

Произведения Чаудри Роя реалистичны, естественны, они правдиво показывают жизнь и быт народа, придавленного английским колониальным гнетом.

Мы глубоко были взволнованы мастерством замечательного художника. Воспринимая нашу высокую оценку, Чаудри Рой отнесся к ней как-то недоверчиво. Наша похвала казалась ему неискренней. Никто из посетителей его мастерской не выражал художнику такого восторга.

И в самом деле, что может сказать скульптору английский колонизатор или мадрасский богач, если все творчество художника направлено против них, обличает их со страшной силой?

Лишь убедившись в нашей искренности, поверив нашим словам, талантливый художник начал улыбаться, благодарил нас за теплые слова. Большинство произведений, созданных Чаудри Роем, так и стоят в его мастерской, не находя покупателей. Художник подарил нам свои фотографии, снимки своих работ. Он рассказал, что его сын – балетный артист, крупный танцовщик. В мастерской Чаудри Роя мы увидели две большие шкуры тигров: художник сам убил этих хищников.

Сердечно прощаясь с мадрасским художником, мы обещали ему рассказать о его творчестве нашим крупнейшим художникам и скульпторам, показать снимки с его работ.

Чаудри Рой, крупнейший художник и ваятель Мадраса

В мадрасской газете на первой странице мы увидели огромное объявление:

«В честь приезда в Мадрас деятелей искусства Советского Союза народных артистов Пудовкина и Черкасова в кинотеатре демонстрируется фильм «Александр Невский».

Эта картина неоднократно показывалась здесь и была известна индийским зрителям. Представители местных прокатных кинофирм говорили нам: «Побольше присылайте таких фильмов, они пользуются в Индии огромным успехом».

Спешим побывать и у студентов Мадраса. У входа в колледж нас встретили его директор и заместитель. Большой зал был заполнен студентами.

После приветственных слов и традиционного преподнесения гирлянд из роз Пудовкин и я выступили с небольшими докладами. По просьбе студентов мне пришлось прочесть несколько посвященных борьбе за мир произведений советских и иностранных поэтов.

Посещение студентов мадрасского колледжа, хотя это и не входило в наши задачи, показало, какой колоссальный интерес к советскому государству, к его культуре и искусству проявляют прогрессивные студенческие организации Индии. Сердечные приветствия, восторженные встречи со студентами и населением Мадраса еще раз подчеркнули нам, с каким уважением и с какой надеждой смотрит молодежь Индии – ее будущее – на Советский Союз, на страну свободного народа.

Студенты Мадраса (они говорили это вслух, с трибуны своего колледжа) были глубоко поражены, узнав, что такие народы, как узбеки, таджики, киргизы и казахи, в прошлом глубоко отсталые, сейчас обладают всеми богатствами передовой социалистической культуры.

Наше пребывание в Мадрасе должно было закончиться прощальным вечером-встречей с демонстрацией фильма «Жуковский» и нескольких отрывков из советских кинокартин.

В кинотеатр мы приехали до открытия вечера. В последнюю минуту нам стало известно, что полиция, без объяснения причин, запретила демонстрацию советских фильмов по намеченной программе.

Все же торжественная часть состоялась. Нам зачитывают и преподносят адреса. Под аплодисменты присутствующих нам были преподнесены подарки – инкрустации из слоновой кости и перламутра на досках черного дерева. Вслед за этим нам подарили огромные букеты роз. В середине букета цветы различных оттенков были подобраны так, что получалась искусно выложенная родная эмблема – серп и молот.

Был поздний вечер, темно, но несмотря на это на аэродроме нас провожало очень много народу.

Попрощавшись с мадрасскими друзьями, летим в Дели.

После жаркой погоды, к которой мы привыкли на юге Индии, в столице страны, Дели, нам показалось прохладно. Впрочем, холодно было не только нам, северянам, но и местным жителям. По вечерам на улицах старого города можно было видеть, как бездомные полуголые люди руками сгребают мусор в костры, чтобы хоть немного согреться.

В Старом Дели есть замечательные памятники старины – «Красный форт», крепость и дворец Шах-Джехана, одного из императоров эпохи Великих Моголов. Сооруженный несколько сот лет назад из песчаника красноватого цвета (отсюда, вероятно, и название), «Красный форт» и сейчас привлекает внимание своим красивым и строгим ансамблем, великолепной мозаичной отделкой мраморных дворцов и храмов. Во дворе форта во время второй мировой войны англичане соорудили казармы для солдат. Они не разобраны и до сего времени и, как гнойный нарыв, уродуют прекрасный архитектурный ансамбль.

Перед входом в форт, под длинной аркой-туннелем, расположены небольшие лавчонки, где торговцы продают изделия из слоновой кости, серебра, меди и дерева.

Одним из величественных памятников современного Дели является грандиозный храм, посвященный богине богатства и плодородия Лакшми. Он построен в 1938 году крупнейшим индийским миллионером Бирлой и стоил около ста миллионов рупий, несмотря на дешевые рабочие руки. Строили храм четыре года. В качестве материала для храма использовали красный и розовый мрамор. Храм сделан в несколько модернизированном виде. Сад храма украшен большими изваяниями богов, слонов, тигров, священных коров, обезьян и других животных. Это своеобразный мраморный «зоологический» сад, композиционно интересно выполненный. Но самое примечательное – это то, что, кроме молитвенных помещений, по краям двора устроены гимнастический и читальный залы с книгами и газетами, буфет, в котором можно закусить и выпить прохладительные напитки…

Во время пребывания в Дели состоялось несколько наших встреч с представителями индийского правительства и дипломатического корпуса, со студентами русского факультета Делийского университета. В университете присутствовало свыше полутора тысяч студентов, профессора, ректор.

Отвечая на приветствия студентов, я говорил, что нам приятно было слушать в индийском университете города Дели речи на нашем родном русском языке. Рассказывая о своих будущих творческих планах, я не совсем правильно сформулировал свою мысль. Вместо того чтобы сказать, что я ставлю задачей вторую половину своей сознательной жизни работать еще лучше, я оговорился и сказал, что ставлю задачей вторую свою жизнь работать еще лучше. После дословного перевода этой моей заключительной фразы в зале раздался гомерический хохот и аплодисменты. Студенческая аудитория могла бы подумать, что советский артист верит в свою загробную жизнь, как и многие индийцы. Но все поняли, что это была моя оговорка и что ее не исправил переводчик.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю