Текст книги "Закат. Re_Animation"

Автор книги: Николай Кетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Ты меня узнаешь? – спросила она, смахнув с бровей влагу и улыбаясь. Она произнесла это с какой то надеждой в голосе.

– Я тебя знаю, но память моя… А ты узнаешь меня? – неловко спросил он, заметив, что Крон отошел, чтобы не портить интимный момент.

– Конечно ты изменился, но твои глаза… Я вижу их как в тот вечер. Эти самые глаза я представляла каждый день перед сном. Я ждала… – слезы опять потекли по её щекам, я ему верила как Гробовому, который обещал воскресить детей Беслана, но что мне было делать? Я не могу без тебя. Я буду с тобой.

– А вы знакомы? – спросил Марс.

– Да. Он нашел меня. Меня нашли многие, я узнала твоих старых знакомых и тех, кто думал, что я тоже замешена… Ко мне ходили с допросами, столько всего было. Я не хочу об этом. – сказала она и запнулась. Мысли и воспоминания ей приносили явный дискомфорт.

– Алена, расскажи чем ты теперь занимаешься. – издалека произнес Крон и тем самым помог Марсу узнать, или вернее вспомнить её имя. Как только он произнес это имя, его мозг как будто вытащил целый пласт памяти из архива. Он вспомнил её, их встречу, их жизнь и то, как он бросил её… По его щекам тоже потекли слезы. Они стояли под дождем, прижавшись друг к другу, и им было не просто не холодно, им было жарко, как при простуде.

– Откуда ты знаешь его? – тихо кивнул он на Крона.

– Он пришел ко мне после всех. Дал мне денег и сказал, что ты жив. Как такое возможно я не поняла, но не поверить я не могла. Я не ходила на учебу, не работала, я все время сидела дома. У меня не было даже грусти, была просто пустота. Эта пустота звала меня и сжирала изнутри, но у меня не было сил даже чтобы покончить с собой. У меня было чувство что меня вообще нет, что через моё тело в этот мир приходит пустота, что она не вокруг меня, а что она во мне. Я ела машинально, не чувствуя вкуса еды. Родственники вызывали специалистов, но те ничего не могли определить. Мое психическое состояние раскололось – отвечала я на вопросы как нормальный человек, хотя сама уже не была нормальной и я не могла это сказать, я не могла передать то, что со мной происходит, потому что это никакая не болезнь. Меня было две – та, которой нет и та, которая проявляется. Единственное облегчение было, когда бабушка вызывала толстого священника – он ничего не спрашивал, он сам говорил, рассказывал какие то истории, причем всегда по-доброму, как будто он был мне родной. Я сидела и молча слушала его. Он каждый раз приходил с новыми историями и притчами, он рассказывал их живо и не слишком заумно, сам объяснял всё. В конце каждой встречи он подносил мне крест, я его целовала и он собирал свою рабочую одежду в рюкзак собирался и уходил, напоминая бабушке, что нужно молиться. Денег он не брал, было видно что он работает и живет так, как ему лучше– ему просто нравится помогать.

Один раз, когда бабушка пыталась насильно дать ему тысячу рублей он сказал, что лучше в церкви купить икону. Бабушка купила икону Елены Равноапостольной, и я часто смотрела на нее и пыталась представить её судьбу. Я не хотела читать её житиё. Мне хотелось бы создать его самой.

Когда пришел Он, дома не было никого. Наверное это не совпадение. Он долго звонил в дверь. Долго и настойчиво, как коллекторы, которые знают что ты не вернешь сегодня деньги, и у которых цель просто вывести тебя из равновесия. Замучить тебя. Чтобы ты плюнул на всё и взял новый кредит, лишь бы отделаться от их присутствия и погасить старый. Не думая о том, что будет завтра.

Я не открывала, мне это было не нужно, мне не надоедала его настойчивость как и всё происходящее в мире, но тут он произнес слова, которые вырвали меня из пустоты, он просто задал вопрос: «Любишь ли ты Его?». Такой вопрос – это то, что реально ошеломляет. Ведь это были его единственные слова. Он не спрашивал есть ли кто дома. Не звал меня. Он просто спросил это. Я подошла к двери, было раннее утро, родственники были на работе, он стоял и улыбался. Я поняла, что он отличается от остальных, и он не будет меня допрашивать и исследовать. Он рассказал о тебе, показал несколько фотографий. Мы поговорили. Он принес с собой сумку с деньгами, которую специально потом забыл в коридоре, после этого я поняла, что действовать нужно мне и что своим бездействием я делаю хуже и себе и тебе.

– Я не могла поверить, что такое возможно. Мертвые не воскресают.

– Просто живые не всегда умирают… – произнес Крон и они поняли, что он слушает их.

Они посмотрели в его сторону.

– Всё, понял, я пойду, а вы возвращайтесь как замерзнете. – сказал Крон и зашагал в темноту..

– Я знаю, что он очень странный. Но он спас тебя. – Сказала Алена. – Это чудо, этого не может быть. – повторяла она, припав к груди Марса.

– Зачем тебе война, зачем оружие? – спросил он, обнимая её.

– Знаешь, за это время я многое узнала, много читала, много слушала и узнала много того, что обычные люди не знают. Я поняла, что внешняя война, это и не война вовсе, а симптом внутренней борьбы, совладать с которой мне помогла церковь и вера.

– Она не глупая, но верит в бога, впрочем её взгляды на жизнь и мироустройство ничуть не мешают ей думать. – отметил про себя Марс.

– А то, что я не стою на месте, не просиживаю жизнь в интернете, не спиваюсь в клубах, а занимаюсь тренировками только на пользу телу и душе.

Я знаю, что ты непростой человек, а у непростого человека должна быть достойная его спутница. Очень многое произошло за время твоего отсутствия, я многому научилась и многое поняла. И я благодарна тебе, за то что ты так поступил со мной, иначе я бы не Поняла. Ты – мой спаситель. И ты спас меня не только от смерти, это самое мелкое, о чём можно говорить. Ты спас меня он отсутствия жизни. Я знаю, что сейчас ты другой, но в душе ты тот же. – сказала Алёна и помедлив продолжила:

Крон говорил, что ты будешь протосом, первым и единственным с кем он провел подобную операцию. И я благодарна ему за то, что он выбрал для этого тебя.

– Я не знаю почему он выбрал меня, и я тоже рад своему второму шансу, но второй шанс для меня это возможность переиграть некоторые сцены, выбрать другую роль и сделать правильные выводы. Мне нужно вспомнить многое и узнать бесконечное. Я понимаю авантюризм своих взглядов, но у меня остались вопросы к этому миру.

– А что ты видел? – спросила Алена.

– В смысле?

– Ну… когда тебя не было?

– Я ничего не видел, хотя скорее мой мозг просто не помнит того, что он видел, а важно ли это?

– Это очень, очень важно! – с надеждой в голосе произнесла Алена.

– На данный момент у меня период реабилитации, если я вспомню, то единственным кто об этом узнает, обещаю, будешь ты.

– Мне не ловко об этом просить, я понимаю, что это резкая смена темы, но мой брат в беде. После твоего исчезновения ко мне приходили разные люди, задавали вопросы, угрожали, а потом его забрали, мы даже ничего не знали о нем, до того, как я услышала во дворе разговор двух подростков. Я не знаю откуда они знают, но они, видимо имея своих друзей, отбывающих срок и сами стремящиеся к подобному престижу, имеют линии связи с теми местами, где связи нет.

– Окологопники всегда знают больше, чем самые высокопоставленные чины исполнительной власти, и тем более, чем обычные обыватели. Да, они не одарены умом, но знания у них есть. А по какой статье его забрали?

– Я пыталась спросить у этих подростков, но они так ничего и не сказали, видимо боялись спалиться, но как я поняла по 205 статье – терроризм.

– Какие обвинения?

– Никаких, Максим никогда ничего подобного не делал.

– Ясно. Точнее обстановка и анамнез ясны, а что делать пока не ясно.

– Крон сказал, что вы вместе можете устроить мне с ним свидание.

– Хм, пока не знаю как, но если он сказал, то наверное для этого есть основания. А где он содержится?

– В Матросской Тишине.

– Мде, обычных туда не сажают, видимо кому-то я сильно был нужен. Это приятно. – ухмыльнулся Марс, начиная ощущать свою ценность и одновременно ответственность – ведь из-за него пострадали и продолжают страдать невиновные. – Значит и брату мы сможем помочь.

– Как?

– Разве твоя вера не учит тебя, что за все деяния все предстанут пред судом?

– Но…

– Никаких но! Мы не берем на себя роль Судьи, мы лишь инструмент в его руках, не так ли? – внезапный приток адреналина приятно будоражил нервы.

– Да, но…

– Никаких но! – улыбнулся Марс. – Сейчас же идем домой и думаем, что можно сделать.

– Спасибо… Я знала… Ты лучший… Единственный…

Они обнялись и пошли, держась за руки назад по изрытому дождем снегу по направлению к дому. Шашки плавно раскачивались на поясе Алены. Этого никого не смущало, они были вдвоем, вокруг не было ни души. Они молчали, выйдя на дорогу, заметили странное шевеление в овраге. Из оврага показалась бездомная в темном балахоне, сгорбившаяся, очевидно, преклонных лет. Она преградила им путь, расставив руки:

– Ты. – указала она на Марса. – Я знаю твою судьбу, я знаю тебя… Виктор, и я знаю, что ты видел во сне. Я расскажу тебе всё о тебе, даже то, что ты не знаешь или не помнишь, если ты поможешь нам.

– Что? Кто вы, откуда вы знаете мое имя? – дрожащим голосом спросил Марс, эта старуха своим обращением выдернула еще один слой памяти наружу, так что реальность стала казаться еще более зыбкой, чем она была после пробуждения и в момент стремительного развития событий.

– Я знаю всё.

– Я не думаю, что мы с вами знакомы и я не очень хочу с вами общаться. Вы меня пугаете. – честно, но уже без дрожи в голосе ответил он.

Старуха действительно смотрела на него взглядом, как будто он не был человеком, а был просто стулом или кочергой, который она хочет присвоить.

– Ты не уйдешь отсюда без меня. – сказала она.

– Храм, тебе лучше уйти. Причем немедленно. Тебе не нужен он и тебе не нужно знать то, что ты хочешь.

Старуха вздрогнула, как будто её ударили током. Она стала осматриваться, пытаясь найти кто это сказал.

– Кто ты?! Откуда ты знаешь?! Покажись! – прокричала она скрипучим, надрывающимся голосом.

– Когда я покажусь, тебя не станет.

– Да ты, что ты о себе возомнил?! Покажись или они пострадают!

– Страдать будешь ты, причем очень долго и будет страдать твое братство.

Старуху опять передернуло.

– Ты уже чувствуешь страх, хотя нет, вы его не можете чувствовать. Зато вы можете чувствовать боль… Тебя наверное удивляет, что те, кого вы считаете мясными машинами могут быть очень необычными. Ты ведь для этого сюда пришла. Ты хочешь воскресить павших братьев и сестер. – раздался голос Крона. Было непонятно откуда он общается, так как вокруг была темнота. Ветра не было а звук доносился откуда-то со стороны или со всех сторон.

Старуха вздрогнула.

– Вашего царства света уже не будет. У тебя есть последний шанс бежать.

Старуха стояла на месте и озиралась по сторонам.

Из темноты показалась фигура. Это был Крон, он вышел, сжимая в руке шар. Он шел, слегка покачиваясь, словно выпивший, но Марс знал, что он не пьет. Откуда то у него было это чёткое знание, будто он с ним знаком не первый день.

Старуха взглянула в его сторону, её передернуло, словно она схватилась за линию высокого напряжения. Она упала и замерла без движения. Изо рта, ушей, носа и глазниц обильно потекла, даже полилась кровь.

– Ну вот и все чего ты добилась. Хотя ты еще не знаешь, что тебя ждет. – сказал Крон, очевидно обращаясь к умершей.

– Кто это?! И что вы с ней сделали? – спросил Марс, Алена прижалась к нему, она пыталась перебороть страх.

– Первый вопрос можно разделить на две части. Кем она была и кто она сейчас. Была она представителей секты, которые называют себя братством света. Сумасшедшие фанатики, они считают людей своей ошибкой, а себя творцами, их цель– уничтожить землю. Сейчас она – еще один элемент в цепи моего знакомого. Я не знаю правду ли они проповедуют, что для того чтобы уничтожить землю им нужно найти и пробудить всех братьев и сестер, но проверять я это не хочу. Убила она сама себя. Я ничего не делал.

– Вы сказали, что они не люди? А кто же?

– Может индиго, а может… Кто их знает. Важное отличие, что они живут за счет сердца, мозг у них только для контроля органов, а при помощи сердца они и общаются между собой мыслят и видят. В частности, они могут читать память других людей, что она вам и предлагала. А умерла она от того, что решила «посмотреть» меня, я в тот момент был в информационном потоке. Она просто не выдержала. Читать обычного человека для них нагрузка, а прочитать информацию, которая лежит во всем информационном поле это нечто вроде перегрузки.

– А как же вы?

– А я в этот момент не концентрировался на информации, просто был транзистором. Как радиоприемник. И то, как вы очевидно заметили, координация была нарушена.

– А что теперь с ней будет?

– Вы уверены, что хотите слышать это?

– Да. Я хочу знать, то, что я могу знать.

– Тело её бесполезно, а сердце будет удалено и в нем будет поддерживаться уровень кислорода и необходимых веществ, для того, чтобы оно сохраняло функции жизни. Оно будет подключено к сети подобных сердец, которая построена таким образом, что замкнутая цепь никак не может иметь форму круга, так как в кругу они становятся сильнее. Сердцем они слышат и могут выполнять приказы, то есть давать нужную информацию. Мой знакомый разгадал код их общения. В случае неповиновения они страдают. Страдает не провинившееся сердце, а сердце, которое находится рядом. Они спокойны к своей боли, но очень чувствительны к боли братьев. Очень забавно, они считают себя создателями мира, а их создания их порабощают.

– А зачем это всё? Почему просто не убить их?

– Когда сердце умирает, происходит это вместе со смертью тела, на земле рождается ребенок с этим сердцем, так как их энергия никуда не уходит и число их на земле постоянно. Поэтому для сокращения активных особей необходимо приводить их в невирулентное состояние. Помимо этого, мой друг хочет создать флуктационно обратную систему, которую он называет «братством тьмы». Таким образом, когда будет найдено точное число представителей этой общины, будет создана сила противодействия, равная силе действия. Я, честно признаться, очень плохо разбираюсь в квантовой биологии.

– Какая то чушь! – подумал Марс. – Хотя, если подумать, реальность уже дошла до абсурда и удивляться существованию различных мнений, даже если они не имеют обоснования, по крайней мере глупо. Нужно стараться мыслить вне привычных парадигм, нужно научиться видеть реальность не через призму своих убеждений… Нужно, чтобы реальность как и её видение были освобождены из плена рассуждений.

– Давайте не будем стоять. – сказал Крон.

– А это? А тело? – ,спросила Алена.

– Не волнуйтесь. Это уже не наша забота. – брезгливо сказал Крон и словно стряхнул пыль со своего плаща.

Они стали двигаться в сторону дома, сзади послышался звук машины, не обычной для этих мест.

Алена и Марс обернулись. Крон все так же неспешно шел впереди.

Машина остановилась у места, на котором упала старуха. Из фургона выпрыгнули люди и небрежно закинули тело в машину, похожую на реанимобиль, тут же скрылись и с шумом тронулись с места. Когда огоньки габаритов пропали в темноте, Марс и Алена бросились вслед за ушедшим вперед Кроном.

– Убедились? – спросил он.

– Как они так быстро добрались? Или они ждали?

– Да какая вам разница? Их дела должны быть за пределами ваших интересов. Главное, что они вам не угрожают… И она тоже. – помедлив, добавил Крон и еле заметно улыбнулся.

Они спустились в дом. Алена озиралась по сторонам, было видно, что она не бывала тут.

– Я не буду вас смущать своим присутствием и отказываюсь загружать вас своими разговорами. Когда наступит время, я к вам обращусь. – сказал Крон и двинулся к стене, которая по блокам расступилась перед ним, создав проход в изолированное помещение, которое закрылось в след за ним, словно дверь в мифический склеп.

– Ты бывал здесь? – спросила Алена, когда они остались наедине.

– Странный вопрос, здесь я жил, если это так можно назвать, последние полгода.

– Я конечно общалась с ним, но он правда какой то странный. – сказала Алёна и они вошли в комнату.

– Он не то что странный, он самый загадочный человек, которого я когда либо встречал. Не удивительно, с его образом жизни, в мире информационных потоков, сам становишься какого то рода информацией.

– И этот дом… Он как-будто живой…

– Хочешь покажу фокус? – улыбнулся Марс.

– Фокус?

На руку к Марсу села непонятно откуда взявшаяся птичка.

– Ух ты! – прошептала Алена.

– Это еще не всё. – улыбнулся Марс. Птичка тут же, как по команде села ей на плечо.

Из стены выдвинулся один блок.

– Смотри. – кивнул Марс на панель, на которой появилось его изображение.

– И что? Фокус в том, что ты незаметно включил камеру? – ,спросила Алена.

– Хочешь узнать, что на улице?

– Ну.

– Так ну или хочешь?

– Хочу.

Птичка слетела с её плеча, изображение на панели стало двигаться. Вскоре перед ними предстал вид их дома, который уменьшался, на фоне других домов, которые мельчали, становясь игрушечными и исчезая в темноте.

– Это вид со спутника?

– Это вид с моего спутника. – улыбнулся Марс.

– На птице камера? – удивленно прошептала Алена.

– На птице нет камеры. – сказал Марс. И изображение стало приближаться. Когда птица залетела в дом и села на выставленную руку Марса, изображение пропало и панель вернулась на своё место в стене.

– Тогда как это? – спросила Алена, всматриваясь в пернатую, которая непринужденно чистила свои крылышки.

– Можешь считать это телепатией. Но это существует и в этом ты только что убедилась. Я сам не могу до конца это объяснить.

– Как это? А ты с людьми тоже так можешь? – проговорила она слегка испуганно.

– Ха-ха, нет, у людей есть то, благодаря чему они отличаются от животных.

– То есть ты можешь так только с животными?

– Только с готовыми к этому животными, в данном случае с этим грачом.

– А как… Как это? Ты отдаешь ему команды? Как изображение появляется на экране?

– Никак. Точнее я не знаю как это правильно объяснить, так как я этого до конца сам не понимаю. Представь, что ты рассказываешь кому то с мельчайшими, самыми достоверными подробностями какой то образ. К примеру комнату, а этот кто-то, являясь художником, тут же зарисовывает этот образ, показывает его тебе, а ты говоришь, что так, а что не так, он изменяет рисунок и возвращает тебе исправленную картину.

– А кто… Кто этот художник?

– В данной ситуации и я и грач. Так как видение у нас разное и угол зрения тоже различается, и чтобы скорректировать изображение, по сути мы работаем вместе. Как это происходит на практике я точно объяснить не могу.

– А что в вас…чипы?

– Ха-ха, нет, ну что ты, не волнуйся, нет никаких чипов.

– А это-что за татуировки на тебе?

– Он сказал, что это временно, потому как надо, чтобы организм пришел в себя, после эксгумационной реанимации.

– Ладно… Это даже в голове не укладывается… – сказала она.

– Не волнуйся. Я сам в это не до конца верю. Главное то, что мы вместе. И теперь уже надолго. – Он понимал, что ждал этого очень давно. И ему было стыдно, что они тогда так расстались. Было стыдно за то, что он умер за то, что его убили и он оставил её в этом мире одну.

Алена бросилась к нему в объятия. Он обнял её и понял, скорее даже почувствовал чего ему не хватало во всей его жизни– его никто не ждал. Некоторые ценили его как специалиста, многие интересовались им как собеседником, большинство просто хотело получить от него желаемое, но его никто никогда не ждал.

Он обнял её и по его щекам покатились слезы. Он был рад, что нашел близкого человека, и ему было грустно от того, что он не понял этого раньше. Он прижимал её к себе так, как будто видит её в последний раз, он целовал её голову, на которую скатывались соленые слезинки.

Он резко вдохнул, будто от страха и разжал объятия. Панель опять выдвинулась из стены и на ней замелькали с возмутительной скоростью страницы интернета с какими то криминальными сводками, отчеты и заключения врачей, блоги, перемежающиеся рекламой какого-то ваккомбо.

– Что, что ты делаешь?

– Он подставил меня. – произнес Марс. – Это невообразимо…

– Кто? Что? Кто тебя подставил?

– Один…Человек с которым я… работал.-,сказал Марс с мучительными паузами между словами и словно начал преображаться: его налитые слезами глаза блеснули агрессивным огнём, вены на лбу набухли и начали пульсировать. Он сжал кулаки до хруста костяшек, напряжение парализовало его.

– Милый, что такое? Что с тобой?

Он взглянул на неё и огонь в глазах пропал, напряжение спало, волна слабости ударила по телу, выбив холодный пот. Он понял, что теряет равновесие и начал оседать. Под ним из стены тут же образовался стул, состоящий из плит. Даже при мутном освещении была видна его бледнота.

– Крон! – прокричал во всю глотку Марс, хотя в этом не было необходимости – ему было достаточно просто передать ему сообщение.

Панель расступилась и показалась фигура владельца дома. Который неспеша сделал шаг вперед.

– Ты… Ты знал, что он сделал?

– Я узнал это после того, как ты попал ко мне. – спокойно ответил Крон, закидывая кренделёк с солью в рот.

– Почему ты не сказал мне?

– Потому что тебе не нужно было сейчас этого знать.-, поморщился Крон. – ты хоть и силен, но ты сейчас видишь, что с тобой сделало это знание. Если бы ты это узнал еще раньше, то у тебя могли бы быть другие последствия. Если тебя это успокоит, то знай, что ты… мы потом сможем заняться этим. Сейчас на улицах становится много бродячих собак. Слишком много. И помимо того, что они весьма агрессивны, они еще подозрительно себя ведут, будто следуют общей цели, следят, собирают информацию. Это, наверняка прозвучало бы бредово, если бы ты не видел того, что видишь. Но у них, в отличие от грачей нет никаких тату и они не передают никаких сигналов. Я это смог изучить, но не смог выяснить причину и способ. А насколько я знаю, Евгений занимался собаками и бешенством. Я бы рекомендовал отложить этот вопрос. Так как поиск ответов на него может привлечь ненужное внимание. Но с часу ночи даже в центральных районах Москвы стаи собак совершают какие-то неведомые патрули, вылазки, атаки. Самое страшное и странное, что они делают это по всей стране. А днями их практически не видно на улицах, они будто сквозь землю проваливаются… Хотя некоторые все же нападают. В основном на детей. Когда мы обретём контроль над информацией, когда найдем того программиста, мы решим все вопросы. Я смогу организовать справедливое и безопасное общество. А пока что, лучше его не искать. И да, как вы, скорее всего верно предположили, я считаю что он жив. И не вижу контраргументов.

– Но как так? Зачем он предал меня?

– Людей часто ослепляет их цель и они не видят пути. Никогда не смотри на солнце, а то ослепнешь. Я с ним не имел возможностей встретиться, хотя я пытался его найти, но мне это не удавалось. Впрочем, меня тогда больше интересовал его программист-мальчишка.

– Дел?

– Да, кажется его так называют. А ты действительно поразительно быстро восстанавливаешься! Это прекрасно. У тебя хороший организм. Но, согласись тут есть и моя заслуга.

– А почему сейчас не интересует? И почему ты тогда не вышел с ним на контакт.

– Сейчас его нет. Он пропал после твоего исчезновения…

– Как пропал? – прервал его Марс.

– Он нигде не появляется.

– А почему тогда не встретился с ним? Он же все время в сети?

– Он очень умен и даже я не мог его выследить.

– А откуда же ты знаешь, что его сейчас нет?

– Он всегда оставлял свои метки в реестрах. Что то наподобие именной марки. Так он помечал свою территорию.

– А почему ты не мог его выследить?

– Как бы тебе объяснить… Как ты сказал, он всегда в сети, но дело в том, что человек не может быть 24 часа в сутки, круглый год активный онлайн.

– Ты хочешь сказать, что он… Не совсем человек?

– Нет, он то человек. А тот, кто в сети…

– Как это может быть?

– Сложно сказать, что именно он придумал и как можно охарактеризовать эту программу, если её конечно так можно назвать… Я бы сказал, что это иллюзорный разум.

– Искусственный разум?

– Нет-нет. Именно иллюзорный. То есть по сути он существует в двух реальностях. А вычислить его не возможно, потому что он использует нестандартный метод кодирования информации.

– Как это нестандартный?

– Единственная информация, которой я располагаю по этому вопросу, это то, что один из его бывших знакомых называл этот метод зеркальным автокодингом. То есть его программа собирает себя в зависимости и по «воле» сайта или программы, которая подвергается атаке. Хотя, если верить записям этого знакомого, не его программа собирает себя, а программа-жертва собирает его именно так, чтобы он проник во все её уязвимости.

– А кто этот его знакомый? Вы смогли выйти на него?

– Я смог найти его записи, самого его, по видимому нет в живых, он был устранен как наиболее опасный – обладающий информацией.

– Чего только не узнаешь…

– Вам стоит выспаться. Позаботься о даме. – улыбнулся Крон и удалился в свое помещение.

Марс еще несколько секунд сидел без движения. Все эти знания и воспоминания не укладывались в голове.

– Да, надо спать. Я только хотел кое-что прочитать…

Стул преобразовался в диван-кровать, из стены были сделаны недостающие элементы. Он кивнул Алене на место рядом с ним.

– На железе спать?

– Не волнуйся, попробуй.

Она села на поверхность дивана. Он не был холодным и твердым. Она с опаской легла на блок, изображающий подушку, он тоже оказался мягким. Марс обнял её. Она лежала, не закрывая глаз.

– Может снимешь оружие? – шепнул он ей.

Она сняла и скинула на пол пояс с ножнами.

– Я люблю тебя. – сказала она.

– Я тебя тоже люблю. Ничего не бойся. – успокоил он её.

Он поцеловал её и она закрыла глаза. Этот поцелуй не был чувственным. Он скорее являл собой точку в разговоре. Призыв успокоиться и отдохнуть. Сам бы он отдохнуть не смог, будь он на её месте. Не говоря уже о своем. Он еще не все вспомнил о их отношениях. Единственное что он ощущал, что она доверяет ему. Но она не спала и он это чувствовал, она просто лежала и недвигалась. Сама в страхе и шоке от происходящего. Возможно, идея пытаться спать сейчас была не лучшей. Им еще о стольком нужно поговорить.

Но ему нетерпелось разобраться в ситуации. Из стены выехала панель, на ней появилось изображение. Это была статья одного из популярных интернет-блогеров.

Он стал читать:

На досуге, возвращаясь с дачи увидел на дороге необычную картину. Видеорегистратор как на зло вышел из строя. В сервисе сказали, что это не гарантийный случай-технических повреждений нет. В тоннеле на Ленинградском шоссе была нешуточная погоня со стрельбой. Первая моя мысль была, что бандитские девяностые уже миновали, но когда я, от греха подальше остановился я увидел что машина, по которой ведут огонь не получает от пуль и царапины. Кто так же был свидетелем данного инцидента, прошу отписаться в данной теме.

Дальше шли обсуждения шизы автора и картинки, направляющие его в «дурку».

Марс хмыкнул и лег спать.

Утро наступило днем. Послышался стук и в комнату вошел Крон.

– Не подумайте, что я слежу за вашими действиями, но я могу предложить вашему вниманию видео на тему вашего вчерашнего запроса.

– Что? Какое видео? – спросонья спросил Марс.

– В теме, которую вы читали описывается случай с Сергеем. Если бы вы пролистали несколько страниц, то заметили бы, что несколько человек тоже были свидетелями этого, правда регистраторы и телефоны у них вышли из строя.

Из стены выдвинулась панель, на ней замелькали картинки. Алена проснулась, потянулась как кошка. Протянув руку она поиграла кулачком разгибая и сгибая тонкие пальцы, которыми вчера держала лезвия. Зевнула, забыв прикрыть рот и непонимающе взглянула на стену.

Картинка стабилизировалась с высоты дома стал виден перекресток. Было раннее утро, но машины уже оживленно скакали по свеженастиланной дороге. Наверное они потому и двигались быстро, потому что раннее утро позволяло проехать, минуя пробки, которые сгенерируются через несколько часов.

Из арки одного из дворов на высокой скорости вырвался старенький с виду москвич 2141, со свистом он выехал на трассу под углом 90 градусов, то есть боком, будто колеса не имели оси, и тут же устремился по направлению к знаменитому тоннелю, из дворов за ним выехали на достойной скорости два десятка гелентвагенов с дипломатическими номерами. У самого Москвича номеров не было.

Камера сдвинулась, тут же картинка изменилась на другую камеру и показывала вид из тоннеля. Четыре гелентвагена отделились из транспортного потока идущего впереди и перекрыли въезд, поэтому москвич резко перестроился, и заехал в другой тоннель. Другие резво догоняли москвич, который уступал им в скорости. Через пару секунд двое из них вырвались вперед и начали зажимать москвич «в тиски». Москвич резко дернулся в сторону и один из преследователей оказался наполовину в стене, другой начал лавировать, но москвич таким же маневром толкнул его и тот, словно игрушечный отлетел в стену и загорелся. Окна остальных преследователей открылись и из них показались стволы оружий. Водительское стекло москвича ответно открылось. Началась перестрелка один за одним начинали дымиться или просто останавливались с простреленным лобовым стеклом немецкие машины, хоть на них и ставят класс «G»-(goverment guardian правительственный-бронированный), в то время как Москвич оставался нетронутым.

– Странно… – произнес Марс.

– Что именно? – сказал Крон и запись остановилась.

– То, что происходит странно. Выглядит всё как-то… Картинка как в японских мультиках с нестабильным FPS и резкими движениями. Много вопросов… Как он ведет машину, ведя прицельный огонь? Это автопилот? – спросил Марс.

– У него стоит сзади зеркало переднего вида.

– Почему он пробивает бронированные машины?

– Потому что Сергей все модифицирует, так и в случае этого пистолета, если вам о чем то скажет его личное знакомство с Грязевым и Шипуновым, я не специалист по оружию, но по моим подсчетам начальная скорость пули около 2000 м/с, чем может похвастаться не каждое оружие, это при минимальной отдаче, позволяющей ему прицельно вести огонь с одной руки. Почему они не пробивают его? – сейчас увидите.

Движение на картинке моргнуло и начало двигаться. Прекратив стрельбу, Москвич стал набирать скорость, отрываясь от преследователей.

– Видели? – спросил Крон, поставив на паузу.

– Что именно?

– Еще раз. – сказал Крон, отмотал на несколько минут назад, до того как они заехали в тоннель. Замедлив воспроизведение приблизил камеру к колесам москвича. За секунду до лежачего полицейского москвич оторвался от земли и приземлился уже после него. Камера сменила угол обзора и стало видно, что пули отлетают, не долетев несколько сантиметров от машины.