Текст книги "Секреты Советской Латвии"
Автор книги: Николай Кабанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Старалась очиститься и сама милиция. По данным и. о. министра внутренних дел ЛССР И. Рейснера, «наибольшее число лиц, наказанных в административном порядке за нарушения служебной дисциплины, в 1972 году было в Бауском РОВД – 17 (31,1 % к числу всего личного состава), Елгавском РОВД– 15 (29,4%), Рижском РОВД – 28 (16,6 %), Еулбенском, Лиепайском, Стучкинском РОВД и Елгавском РОВД – до 19,0 % личного состава. Низкий уровень дисциплины в Московском и Ленинградском РОВД города Рига».
Прокурор ЛССР В. Лайвин в письме партийному руководству республики от 06.03.1973 указывал:
«В качестве следствия и особенно в раскрытии преступлений по-прежнему имеются существенные недостатки и упущения. Причины слабой раскрываемости – некачественный и несвоевременный осмотр места происшествия, неумелое и нецеленаправленное проведение первоначальных следственных и оперативно-розыскных мероприятий, неумение применять новейшие достижения криминалистической науки. В республике осталось нераскрыто 424 преступления (в 1971-м– 474), в том числе 10 убийств, 12 тяжких телесных повреждений, 7 изнасилований, 126 краж государственного и общественного имущества, 37 грабежей».
Интересно, что в органах прокуратуры во всей Латвии 40 лет назад работали 262 человека. А в следственном аппарате МВД служило 215 человек, из коих 55 % латышей. Кстати, и подшитые в архивную папку экземпляры секретного решения Президиума Верховного Совета ЛССР «О состоянии профилактической работы по борьбе с рецидивной преступностью в республике и мероприятиях по улучшению этой работы» (30.08.1973) – на латышском и русском языках, оба скрепленные гербовой печатью.
(По материалам из Государственного архива Латвии.1111
ГАЛ. Ф.Ю1.0П. 37. Д. 89.
[Закрыть])
***
В начале 70-х годов Советскому Союзу впервые пришлось столкнуться с серией актов воздушного терроризма. 25 января 1973 года министр внутренних дел Латвийской ССР Я.В. Бролиш получил секретное письмо от начальника республиканского Управления гражданской авиации В.К. Петерсона (ныне хранится в фонде 101 Госархива Латвии). Там была поистине драматическая картина:
«В аэропортах Латвийского управления... досмотр ручной клади и багажа, а также личный досмотр пассажиров осуществляют дежурные по регистрации и посадке служб перевозок аэропортов в процессе оформления билетов и багажа пассажиров на рейс. Ввиду того, что непосредственно на обслуживании пассажиров работает женский персонал, в основном в возрасте 18—21 года, выполнить все требования по качественному проведению досмотров и тем самым обеспечить безопасность полетов, сохранность жизни и здоровья экипажей и пассажиров самолетов, эта категория работников не в состоянии».
Подумать только – в аэропортах Лиепаи, Вентспилса и Даугав-пилса не было даже постов милиции! А ведь там, отмечал тов. Петерсон, «проживает значительное число лиц, имевших ранее судимости».
«Охрана самолетов и вертолетов, выполняющих полеты на авиационно-химических работах в колхозах и совхозах республики, осуществляется сторожами этих хозяйств и, как правило, из лиц преклонного возраста или инвалидов. Подобная организация охраны самолетов АХР не гарантирует их угона преступными элементами».
Поэтому главный летчик ЛССР просил главного милиционера выделить штаты отделов милиции для аэропортов Лиепая (5 человек), Вентспилс (3), Даугавпилс (2), Резекне (2), а также для охраны оперативных посадочных площадок колхозов и совхозов.
Министр Я. Бролиш, в свою очередь, 18 февраля 1974 года ответил секретным письмом № 1/ЗЗс, в котором констатировал – в республиканском МВД нет «соответствующей материально-технической базы»:
«Для проведения досмотров не имеется никакой техники или сигнальных приборов. Граждане, прошедшие досмотр, продолжают иметь возможность общаться с провожающими их лицами и другими пассажирами. До сих пор не решена эта исключительно ответственная проблема и во вновь открываемом аэропорту “Скулте”».1212
В настоящее время – пассажирский аэропорт «Рига». – Прим. авт.
[Закрыть]
Тем не менее, по данным МВД, в 1972—1973 годах в двух действующих аэропортах столицы республики – «Румбула» и «Центральный»1313
«Спилве». – Прим. авт.
[Закрыть] было проведено свыше 75 тысяч досмотров. И милиция изъяла: 179 ракет и факелов, 40 запалов и детонаторов, 386 патронов, 14 термитных спичек, 50 метров бикфордова шнура, 18 запалов авиаракет, 8 единиц огнестрельного оружия.
Службу МВД осложняли «хронический некомплект и текучесть кадров в основном по причине отсутствия возможности в обеспечении их жильем». Да, в те годы в милицию шли не только по призванию – но и за квартирой. В целом, стоит признать, безопасность была усилена. Как гласит документ ЦК КПЛ «О результатах рассмотрения письма Латвийского управления гражданской авиации» (его подписал будущий 1-й секретарь, а тогда заведующий отделом административных органов Янис Вагрис), «приняты меры по укреплению технической базы и созданию необходимых условий для совместной работы досмотровых групп милиции и авиаторов при посадке пассажиров. На строящемся объекте “Скулте” определено место проведения досмотра багажа и личных вещей пассажиров, проектируется помещение для установки спецаппаратуры». Отмечалось и наличие «работников отдела милиции на воздушном транспорте, занятых сопровождением рейсовых самолетов».
Воздушного терроризма в Латвии в советское время не было. Кроме полуанекдотического случая, когда уже в разгар перестройки один приезжий нахал угнал с сельхозаэродрома под Цесисом АН-2 и умудрился долететь на нем до Швеции.
***
МВД занималось, кроме всего прочего, и «выездной» проблемой. Та же еврейская эмиграция в советское время – тема сплетен, анекдотов, песенок. Но не меньше проблем доставляла «компетентным органам» эмиграция немецкая. Как вытекает из документов, хранящихся в Госархиве Латвии, тема была на особом контроле МВД ЛССР!
26ноября 1975годаминистрвнутреннихделЯ. Бролишотправил в ЦК Компартии Латвии документ № 10/490с под грифом «секретно». В нем содержался отчет о мерах по выполнению Постановления Бюро ЦК КПЛ «О мерах по усилению работы среди лиц немецкой национальности, проживающих в республике». Сей рескрипт также не подлежал публикации: как-то уж совсем неловко было признать, что в годину развитого социализма наличествует нужда особо присматривать за группой лиц по национальному признаку.
Однако что было, то было. И вот налицо результат «воспитательно-профилактической работы» среди немцев: «В 1975 году с их стороны не было допущено коллективных антиобщественных проявлений и провокационных действий, а также групповых выездов в Москву». Последнее выглядит загадочно – ну что такого, что немцы, наши советские сограждане, пусть даже и веселой компанией отправятся посмотреть Красную площадь, Третьяковскую галерею или Большой театр? Но это только для непосвященных все так просто. А нас самом же деле «групповые выезды» обычно были приурочены к визитам в СССР высокопоставленных делегаций из Западной Германии и сопровождались дипломатическими скандалами.
В этой связи понятно, почему министр Бролиш отмечает:
«Подтверждение многим гражданам отказов в выезде из СССР и другие мероприятия с эмиграционно и экстремистски настроенными лицами немецкой национальности проводились в деловом контакте с органами госбезопасности».
В структуре МВД ЛССР важную роль играл ОВиР – Отдел виз и регистраций. Чтобы попасть туда «в общую очередь», нужно было предварительно пройти Комиссию по выездам за границу при ЦК КПЛ. Так вот, в 1975 году на постоянное жительство в ФРГ из ЛССР выехало 366 взрослых и 199 детей. По тем временам– не просто много, а очень много! При этом среди эмигрантов насчитывался один коммунист и 10 комсомольцев – разумеется, уже бывших.
«Под влиянием пропаганды из-за рубежа среди значительной части немцев продолжается рост эмиграционных настроений, – констатировал министр. – В беседах во время приема в качестве причин выезда из СССР они выдвигают стремление объединить семьи как с близкими, так и с дальними родственниками, желание жить среди немецкого народа, иметь немецкие традиции и культуру, обучать детей в немецких школах. При этом, особенно в последнее время, в качестве основания для выезда из СССР они ссылаются на Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, на какой-то якобы существующий договор между ФРГ и СССР об их эмиграции...»
«Немалое количество из них является верующими-баптиста-ми», – отмечает Я. Бролиш. Всего же «органы» за 1974—1975 годы отказали в выезде 429 лицам, которые написали 1 256 заявлений протеста. Не только МВД, но и партийные органы по республике взялись за дело, засучив рукава. «Взяты на учет все лица немецкой национальности и установлены адреса их местожительства» – так, к примеру, сообщал в ЦК КПЛ секретарь Юрмальского горкома Э. Звайгзне. Рижский райком в лице секретаря Л. Ласмане гордился тем, что среди верующих немцев «религиозная деятельность стала менее активна». В церковных праздниках принимало участие меньше людей, чем годом ранее. В Добеле секретарь райкома Л. Мисанс выявил свой «контингент»:
«Приезжие лица немецкой национальности (семьи Ил-лензеера, Райтера, Шлее, Ноймиллера) под влиянием антисоветских передач радиостанций ФРГ продолжают оставаться на националистических позициях и ходатайствуют о выезде на постоянное жительство в Западную Германию».
Стоп, секундочку – а что это за «приезжие лица»? Ларчик просто открывался: Латвия как магнит тянула немцев из бывшей автономной республики на Волге. Среди бывших ссыльных, отбывших повинность в «трудармии» (на самом деле равную лагерям), было распространено мнение, что из старого ганзейского города проще уехать на Запад. И чисто географически, и политически. Что же касается чудом сохранившихся «старых» немцев Латвии, то они, согласно информации все того же Добельского РК, «полностью ассимилировались, в основном не владеют немецким языком и причисляют себя к русским или к латышам».
Впрочем, национальность – это ведь дело тонкое... В изданном в 1939 году официальными властями Латвии списке лиц, уехавших из страны «по немецкой линии», есть целая страница с разными вариациями фамилии... Иванов. А среди немцев 70-х– Рудмина, Стальгевич, Розина. Вроде как и непримечательные фамилии, но все равно «на контроле» милиции и госбезопасности. Ну а сейчас в Латвии проживает около 4 тысяч немцев, из которых примерно 2 тысячи граждане республики, 1 тысяча «неграждан» и 1 тысяча иностранцев. Уехали, как видно, не все.
(По материалам Государственного архива Латвии.1414
ГАЛ. Ф.Ю1.0П. 39. Д. 142.
[Закрыть])
***
Чтобы уж совсем закрыть «выездное дело», перенесемся в годы перестройки. Одна из тогдашних реприз Жванецкого звучала примерно так: «Что вы будете делать, когда откроют границу? – Залезу на дерево, чтоб не затоптали». Шутка классика как никогда актуальна для Латвии: только в 2011 году из страны уехало 30 тысяч.
Если раньше покидающих СССР в направлении Земли Обетованной в обязательном порядке лишали советского гражданства и заставляли заплатить кругленькую сумму за полученное высшее образование, то сейчас все наоборот. Гражданство Латвии как раз и принимают... чтобы из нее «свалить»! Ну а образованием отъезжающих никто особо не интересуется – ни латвийские органы, ни тем паче заграничные. Только вот посол ЛР в Германии недавно посетовал: трудно, мол, нашим гастарбайтерам устроиться на новом «фатер-лянде». Предпочитают устраиваться в нише чернорабочих, где и так сильная конкуренция в виде представителей стран освобожденного Востока. И то сказать, немец – он квалифицированный аккуратист: на дерьме блоху убьет, а руку не запачкает.
И ломают головы наши хитроумные начальнички – что б такого сделать, чтобы «тех» вернуть, а «этим» не дать уехать? Надо брать пример с предшественников! Ведь всего-то четверть века тому назад все было по-другому. Вот и ЦК КПЛ 29 января 1988 года посылал в Москву секретный, всяко, документ с длинным-предлинным названием: «О ходе выполнения постановления Политбюро ЦК КПСС от 22 августа 1987 года “О работе по преодолению тенденции к выезду за рубеж на постоянное жительство части советского населения и усилению информационно-пропагандистской деятельности среди соотечественников и советских граждан за рубежом”».
«Одним из главных направлений» партийное начальство считало, конечно же, «усиление интернационального и патриотического воспитания трудящихся». В этой связи принимались конкретные меры в плане «должного представительства проживающих в республике наций и народностей во всех звеньях общественно-политической структуры, формированию партийного и государственного аппарата».
Вот взять евреев, что составляют 95,6 % выехавших за рубеж. Так разве плохо живут? Вот, пожалуйста: «В республике хорошо известны такие руководители, как Герчиков И.З. – директор п/о “Дзинтарс”, член бюро Ленинского райкома партии г. Риги, Малкиель М. Г. – главный врач санатория “Яункемери”, член бюро Юрмальского ГК Компартии Латвии, кандидат медицинских наук, заслуженный врач Латвийской ССР... главный режиссер театра Русской драмы, народный артист Латвийской ССР Кац А.Ф.» Звание Народного артиста Латвийской ССР присвоено худруку камерного оркестра Госфилармонии Лифшицу Т.Б. Да что там: «Партийная прослойка среди еврейского населения республики составляет 12,2 %, тогда как в среднем среди всего населения республики коммунистов 6,8 %».
Действительно, такие данные стоило хранить тогда под грифом «секретно». Ведь это рушило сразу и антисемитские, и сионистские стереотипы! Точно так же, как, несмотря на наличие крупной латышской диаспоры на Западе, с 1977 по 1986 годы туда для воссоединения с семьями выехало всего 108 латышей, или 1,1 % эмигрантов. А сейчас какова их доля? Две трети, не менее.
Так или иначе, 25 лет назад из Латвии выехало всего 397 жителей, причем в капстраны 372, а в соцстраны – 25. Прирост эмиграции был значительным – 270 человек по сравнению с 1986 годом, причем «в основном, за счет изменений порядка выезда в Израиль (к любому отдаленному родственнику)».
1987 год ознаменовался политической эмиграцией – СССР позволил покинуть страну целым 8 семьям лиц, связанных с группой «Хельсинки-86», устроивших акции 14 июня и 23 августа в Риге у Памятника Свободы. Обратим внимание – над ними предварительно потрудились:
«Со всеми членами группы “Хельсинки-86” неоднократно проводились индивидуальные беседы и обсуждения в трудовых коллективах, об их антисоветской деятельности было широко рассказано в прессе, они были профилакти-рованы КГБ республики. Для оздоровления обстановки в республике препятствий к выезду националистически настроенных лиц за границу не было».
Характерно, что на Запад выпустили даже осужденного Линар-дса Грантинына. Посадили мастера по янтарю на 6 месяцев за уклонение от воинской обязанности. Интересно, что в архиве имеется справка о том, что его осуждение полностью обосновано. Автор – Анатолий Валерьянович Горбунов, будущий спикер парламента независимой Латвийской Республики! А тогда «всего лишь» секретарь ЦК КПЛ по идеологии. Что же до Л. Грантинына, то ныне он возглавляет самочинный «Народный трибунал», и по интернету грозит страшными карами отступникам латышской нацидеи.
А как носились в Центральном Комитете с латышской эмиграцией! В 1988 году к ним отправляли танцевальный ансамбль «Гауя», хор «Дзинтарс», труппу Театра Райниса.
«Одновременно предусматривается принять в республике прогрессивных деятелей культуры из эмигрантских кругов (писателей, художников, издателей и др.)... Намечается подобрать контингент слушателей курсов латышского языка, создаваемых при Латвийском государственном университете в 1 989 году, из латышей, проживающих за границей».
И лишь в конце цековского документа значится сухонькая при-писочка:
Эмиграционные настроения среди определенной части населения республики вызывают также еще имеющиеся случаи плохого снабжения продовольствием и товарами первой необходимости, трудности в обеспечении жильем, усиливающаяся пропагандистская деятельность западных радиостанций».
Да, времена меняются, однако номенклатура думает все так же.
Откроешь любой политологический доклад местных «аналитиков»,
и обязательно прочтешь про «мохнатую руку Москвы», которая-де во всем вредит латышскому народу, неустанно влезая во внутренние дела Латвии. Так, в 2012 году для острастки объявили «невъездными» в Латвию российских историков Александра Дюкова и Владимира Симиндея (организаторов историко-документальной выставки «Угнанное детство: судьбы детей, угнанных на территорию Латвии, 1943—1944 гг.») и представителей СМИ Модеста Колерова и Игоря Павловского. «Не то» они говорили и показывали про историю, современность и будущее ЛР. Теперь, надо думать, местное население осознает, что живет в лучшем из миров? А может, все-таки стоит сначала устранить «все еще имеющиеся случаи плохого снабжения» народа... деньгами! Благо, с товарами 1-й, 2-й, и даже 10-й необходимости все ныне ОК.
(По материалам Государственного архива Латвии.1515
ГАЛ. Ф. 101. Оп. 61. Д. 116.
[Закрыть])
***
Но дошла перестройка и до самих рижских «ментов». Вспомним: с начала по вторую половину 80-х годов СССР трясло от показательных VIP-процессов. Дело Щелокова, дело Чурбанова, дело магазина «Океан» и «Елисеевского» гастронома, «хлопковое» узбекское дело. Расстрельные приговоры за экономические преступления партийно-советско-хозяйственной номенклатуры сыпались как из рога изобилия. Похожее дело разворачивалось – под прямым патронажем Москвы – ив Латвийской ССР.
Основным фигурантом должен был стать второй человек в МВД – полковник Владимир Канеп. Папку Секретного сектора Общего отдела ЦК КПД1616
ГАЛ. Ф. 101. Оп. 57. Д. 258.
[Закрыть] открывает совершенно секретное сообщение Генерального прокурора СССР А.М. Рекункова – первому секретарю ЦК Компартии Латвии Б.К. Пуго. На календаре – стылое 3 февраля 1986 года. Материал под стать погоде:
«Установлено, что во время работы Канепа в УВД г. Риги имели место грубые нарушения законности и разного
рода извращения в работе с негласным аппаратом. Его доводы о непричастности к этим нарушениям опровергаются материалами следствия. Показания отдельных лиц о взяточничестве и других преступлениях Канепа, требуют дальнейшей тщательной проверки...»
Генпрокуратура СССР назначает республиканского прокурора Дзенитиса ответственным за «полное и всестороннее расследование дела в отношении Канепа В.В.», и подчеркивает – за ходом следствия «осуществляется контроль».
Владимир Вильгельмович Канеп к тому времени был, что называется, мужчиной в самом расцвете сил – 48 лет, 24 года партстажа, 23 года работы в милиции. Из рабочих – начинал монтажником на ВЭФе, в 63-м был принят опером БХСС Риги. Специализировался на борьбе с хищениями соцсобственности до 1977 года, когда стал замначальника ГУВД Риги. В 1983 году Канеп возглавил рижскую милицию.
Родина до поры, до времени, высоко ценила его ратный труд – орден «Знак Почета» в 1977 году, 6 медалей. В автобиографии Канеп особо выделяет «За отличную службу по охране общественного порядка» за 1982 год:
«Это награждение связано с задержанием особо опасных преступников. Кроме того, за раскрытие наиболее сложных и опасных преступных групп, неоднократно поощрялся приказом Министра МВД СССР».
В пояснительной записке на имя Бориса Пуго – тогдашнего босса латвийских коммунистов – В. Канеп повествует о «контроле за расследованием средств статьи 9-ой», то есть выплатам негласным сотрудникам милиции. В то время в Риге работала спецгруппа МВД СССР под руководством полковника Сванидзе. К Канепуон – субъективен: «Исключительно предвзято и тенденциозно осуществляет проверку в отношении моей служебной деятельности. Почти всем приглашенным к нему на беседу сотрудникам задавались вопросы, знают ли они что-либо компрометирующее меня».
Когда же разговор пошел в кабинете самого Канепа, то Сванидзе, увидав в секции три пачки импортных сигарет, «одну пачку рас-
крыл и начал курить, а две положил себе в карман». Затем проверяющий принял приглашение пообедать дома у Канепов, а также сувенир – «пишущую ручку-фонарик китайского производства». Дальше – больше: товарищ Сванидзе, уезжая из Риги, принимает уже два блока тех самых импортных сигарет. «Он поблагодарил и попросил газету, чтобы их завернуть. Стоимость этих сигарет т. Сванидзе не возместил».
А вот и материалы уголовного дела № 81200785, по факту ДТП, совершенного 12 января 1985 года Канепом, управлявшим служебной автомашиной ГАЗ-3102. Семь вечера, время темное, и новая престижная «Волга» несет замминистра и заведующую хозяйством отдела вневедомственной охраны УВД Рижского горисполкома Семенову Т.В. Романтическая поездка окончилась нехорошо:
«В районе дома № 129 ул. Горького автомашина съехала с проезжей части улицы, ударилась о дерево, сбив его, выехала на тротуар, ударилась о дом № 129, далее изменила направление в сторону проезжей части, вновь ударилась передней частью в другое дерево и остановилась».
Материальный ущерб – 1 862 рубля 8 копеек. Зато и водитель, и пассажир родились в рубашке: после катастрофического заноса оба получили лишь «легкие телесные повреждения с кратковременными расстройствами здоровья». Но следствие очень заинтересовало – что делала завхоз в машине замминистра? Канеп показал, что «просил шофера Буторина А.А. оставить ему служебную машину, чтобы вечером проверить ОВД Пролетарского РИК». Семенова же, «являясь случайной пассажиркой, искала аптеку, чтобы купить для себя лекарства от бронхита... после того, как у своей знакомой Лей-ниеце выпила одну рюмку коньяку с кофе».
Свидетель Звайгзне, шофер Минсвязи, показал, однако, что «Волга» неслась по Горького с неадекватной скоростью, около 80 километров в час. «Состояние проезжей части улицы было нормальное и нормальное освещение. Звайгзне вызвал скорую помощь и сообщил о происшествии в дежурную часть ГАИ г. Риги. По мнению свидетеля, водитель и пассажирка были в нетрезвом состоянии». Это подтвердили и медработники 1-й больницы. А эксперты заключили, что скорость «Волги» была 85,3-97,5 км/ч.
Но вот недолга: «Тетрадь учета наличия алкоголя, где под 21 номером был зарегистрирован факт взятия крови на алкоголь у Кане-па, из больницы исчезла. Найти ее не представилось возможным». Исходя из версии Канепа, что «действия он должен был совершить, чтобы предотвратить наезд на человека», начальник следственной части прокуратуры ЛССР Рита Аксенока прекратила дело по ДТП. Хотя странным образом к нему оказались приобщены материалы о злоупотреблениях бывшего замначальника ОБХСС УВД Риги Спул-гиса, а также группового (23 фигуранта) дела о спекуляции валютой и хищениях в колхозе «Сарканайс стрелниекс».
«Канеп был осведомлен о неправомерных действиях некоторых подчиненных ему лиц... От уголовной ответственности освобождались лица из числа негласных сотрудников, в том числе и за совершение тяжких преступлений, и допускались другие нарушения социалистической законности».
Иными словами, была создана «ментовская крыша» для подпольных дельцов. Милиционеров интересовали доходы от перепродажи импортных товаров в так называемом «Центре» – то есть перекрестка ул. Ленина и бул. Падомью у часов «Лайма».
С честными гражданами поступали, как те позволяли:
«06.02.82 гр. Брюховицким был сдан в УВД Рижского ГИК обнаруженный им клад на сумму 2 694 руб. Спулгис с ведома Канепа и бывшего зам. министра Кавалиериса дал указание... Клад без регистрации хранился в 9 отделении у Гурковской, которая этим кладом пользовалась, совершив злоупотребление служебным положением, как и нарушение правил о валютных операциях».
Милиционеры выдвинули версию – клад использовали «в оперативных целях», т.е. для мотивации агентуры.
Хищение 50 кг контактов, содержащих техническое серебро на заводе РЭЗ, с участием военизированной охраны и ОБХСС, закончилось осуждением гражданина Цеховского на 10 лет. На «стрелках» с несунами регулярно зафиксирован сам Канеп. Брали и по мелочам: например, сотрудники линейного ОВД аэропорта «Рига» должны были сдать «в киоск от колхоза “Марупе” для реализации в доход государства цветы, изъятые у лиц армянской национальности, незаконно доставленные в Ригу». А Спулгис, с ведома Канепа, отобрал у милиционера аэропорта Дьячкова 6 чемоданов с 4 тыс. гвоздик. Причем честному милиционеру замминистра угрожал гауптвахтой.
Версия Канепа: гостей с юга взяли в оборот, так как они «будут оказывать помощь по делу Дунайского». Взамен новые сексоты попросили разрешить им торговать в Риге цветами. Но не только: Погосян и Асатрян в колхозе «Сарканайс стрелниекс» «занимались спекуляцией, похищали деньги, колхозные средства, незаконно выплаченные им за якобы выполненные работы по асфальтированию».
В общем, компромата – вагон и маленькая тележка. Но, «с учетом того, что следствием не установлена корысть или иная личная заинтересованность Канепа, уголовное дело в этой части подлежит прекращению». С полковника сорвали погоны, а 27 марта 1986 года Кировский райком Компартии Латвии выписал ему строгий выговор с занесением в учетную карточку – о чем сообщил под грифом «Совершенно секретно» в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС сам 1-й секретарь Пуго.
Показательное «рижское дело» не срослось. Ну а с позиций сегодняшнего дня все деяния его потенциальных участников выглядят, можно сказать, мило и наивно.
***
В те же самые дни над республикой веял антиалкогольный ураган. И подавляющее большинство трезвеющей общественности и не подозревало, что в Латвийской ССР были наркоманы! Вот, к примеру, в январе 1987 года – целых 327 человек.
Но все же это было настольно экстраординарное явление, что им занялся сам В. Соболев, второй человек в партийной иерархии республики после Б. Пуго. В Госархиве Латвии сохранился документ из фонда 101 под грифом «Секретно» – не куда-нибудь, а в ЦК КПСС, по поводу выполнения постановления «О серьезных недостатках в организации борьбы с наркоманией» (последнее, понятное дело, тоже не печаталось в газете «Правда»!)
Откуда ж в Латвии появлялся в то время запретный кайф?
«Более половины из зарегистрированных наркоманов для опьянения употребляли медицинские препараты, незаконно добытые из медицинских учреждений, – сообщает товарищ Соболев. – Часть наркотических веществ доставляется в республику из районов Средней Азии и Черноморского побережья. В 1986 году выявлено 4 случая доставки наркотиков путем контрабанды морем, а также распространение наркотиков иностранцами, обучающимися в учебных заведениях г. Риги. Зарегистрированы отдельные случаи одурманивания с помощью бензина и бытовой химии».
С последней в условиях плановой экономики было разобраться просто – Совету Министров ЛССР было дано указание прекратить выпуск пятновыводителей «Сополс» и «Вици». То-то хозяйки недоумевали! А еще в Риге была «резко» ограничена продажа средства против клопов – дихлофоса, а также дешевых лосьонов и одеколонов.
В разгар горбачевской антиалкогольной кампании властями было сделано немало и по предотвращению новой напасти: в Рижском наркодиспансере создали специальный лечебно-профилактический кабинет для адресной помощи наркоманам и токсикоманам; круглосуточную наркоэкспертизу; специзолятор для курсового лечения наркоманов. Наконец, были сделаны две передвижные лаборатории на базе микроавтобусов «Латвия» – кстати, таких средств у латвийской полиции в настоящее время нет!
Амбулаторная наркологическая служба работала в то время в 26 районах, то есть по всей республике. Пациентов в остром состоянии было приказано принимать всем психиатрическим больницам.
По милицейской же линии в 1986 году было задержано 16 лиц за получение лекарственных препаратов по поддельным рецептам. Тогда же в МВД ЛССР начала работу антинаркотическая группа из трех сотрудников уголовного розыска. В ГУВД Риги и каждом из 6 райотделов столицы было назначено по одному оперу, «занимающемуся сугубо борьбой с наркоманией». И вот уже в 1986 году было выявлено целых 123 преступления, связанных с этим пороком. За сбыт или хранение веществ с целью сбыта было возбуждено 14 уголовных дел; за содержание наркопритонов – 12; за приобретение и хранение без цели сбыта – 86 дел. Кроме этого, 48 лиц было привлечено к уголовной ответственности за изготовление, приобретение, хранение и сбыт сильнодействующих лекарственных средств. По сравнению с 85-м годом рост – втрое!
Тем не менее, партийное начальство обращало внимание на «недостатки, не позволившие резко снизить число наркоманов в республике». Так, «не удалось достаточно надежно перекрыть каналы поступления в республику наркотических веществ». «Не до конца изучены социальные, психологические и биологические причины возникновения токсикомании и наркомании в республике». Впрочем, «усилена разъяснительная работа среди населения». К ней, например, можно отнести «Депрессию» – детектив Алоиза Бренча, один из последних советских фильмов Рижской киностудии, повествующий, ни много ни мало – о международном наркотрафике через Латвию!
***
В то же время на телемостах, пошедших, кстати, с советско-американской встречи общественности 1986 года в Юрмале, произносили знаковые фразы: «В СССР секса нет». Не скажите – лежащий передо мною документ сие опровергает! Справку «О результатах проверки организации борьбы с проституцией и нарушениями правил о валютных операциях в Латвийской ССР» 30 декабря 1986 года подписал инструктор Отдела административных органов ЦК КПСС Б. Салюков, по результатам командировки в Ригу и Вентспилс во главе бригады Генпрокуратуры и МВД Союза.
Московские чины удостоверились в «широком распространении в республике, особенно в портовых городах, этих негативных явлений, и в то же время отсутствии целенаправленной и последовательной работы в организации борьбы с ними».
Только по неполным данным МВД ЛССР, в республике насчитывалось «свыше 3,5 тыс. женщин легкого поведения, из них около 3 тыс. в г. Риге и значительная часть в г. Вентспилсе».
«Только за последние полтора года почти 700 из этой категории женщин задерживались в общественных местах и предупреждались за аморальное поведение. Отмечено, что в последние годы проституция среди женщин приобретает все более организованный характер. В сферу их антисоциальной деятельности втягивается большое число работников торговли, общественного питания, коммунального хозяйства, автомобильного транспорта и частные лица. Для занятий проституцией широко используются гостиницы, бары и рестораны, организуются притоны в квартирах и частных домах».
В столице Латвии московская комиссия насчитала сонм «веселых домов». Тут и гостиницы: «Латвия», «Даугава», «Турист», «Балтия», «Рига». И рестораны: «Астория», «Латвия», кафе «Сигулда», «Луна».
