Текст книги "Лесная крепость"

Автор книги: Николай Гомолко (Гомолка)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава четвертая

Солнце поднималось все выше и выше и, казалось, медленно уменьшалось, будто таяло от собственного тепла и света. Налетел ветер, вздыбились, зашумели волны, и легкая подушка плывуна, сотворенная за десятки лет из листьев, трав и корней, закачалась под ногами.

Вадим Николаевич и Алесь сразу почувствовали упругие толчки. На кромку плывуна набегали волны, топили ее шипучим молоком пены. Было видно, как покачивается на середине редкий лозняк. Стрельба в окруженном фашистами районе не прекращалась. Громыхали пушки. В лесу что-то горело, вверх поднимался сизо-черный дым, похожий на косматую конскую гриву.

«Как там наши?» – с тревогой думал каждый из путников.

– Давайте обследуем плывун, – прервал молчание Алесь, – тут теперь все наше: и лозняк, и камыш с аиром и кочками.

– Эх, вот ведь что получается! Там будут считать, что нас убило или что мы в плен попали. А мы тут загораем…

– Нас прибьет к берегу или к острову, что на озере. Это ясно.

– К острову нежелательно бы, – сказал Вадим Николаевич. – Там мы ничего хорошего не найдем. Он же пустынный, безлюдный.

Отсюда остров выглядел очень красиво, казался сплошь заросшим могучими вековыми деревьями.

В мирное время сюда нередко приезжали жители Митковичей, небольшого местечка, расположенного в нескольких километрах.

Назывался остров красиво и загадочно: Черный Дуб.

– Конечно, хорошо бы обойти его, – сказал Алесь.

– Да, пожалуй, туда нам попадать незачем. Но уж теперь что будет, то будет. Если вынесет на остров…

– А мы возьмем власть в свои руки, – перебил Алесь.

– Это как же?

– Сделаем плот и поплывем куда надо!

– Пожалуй, это идея! – усмехнулся Вадим Николаевич. – Но вот вопрос: из чего?

– Из камыша, из лозняка. Вон сколько этого добра!

– Камыш подойдет, а лозняк сыроват. Да и срезать его надо. А чем? Вот, брат, и проблема. Как ни крути, а мы с тобой, как греческий Прометей, прикованы к скале!

– Давайте я промеряю плывун вдоль и поперек, – не унимался Алесь, – будем знать хоть, какой кусок суши у нас под ногами!

Парнишка поднялся с кочки-бугорка и вошел в камыш, руками разгребая его в стороны.

Вадим Николаевич вышел к берегу плывуна, разделся по пояс и ополоснул озерной водой лицо и грудь. Сразу задышалось легче и на душе вроде посветлело: даже их с Алесем положение не казалось уже таким безнадежным. Судьба свела его с неплохим хлопцем. Сколько он хлебнул горя, а держится стойко, мужественно. И какая воля к победе! А это совсем не мало!

Итак, идет первый день их вынужденного странствия. Вадим Николаевич огляделся, поискал глазами свою винтовку – вот она, у орешинки, и это деревце умудрилось прижиться на плывуне. Хорошая винтовка, добрая винтовка! Шестеро врагов уложила навечно в землю, а двух в рукопашной прикончила острым штыком!

…Хорошо они сейчас поговорили с Вадимом Николаевичем, думал Алесь. Вроде военного совещания. Условились, как нужно при случае действовать, что делать.

Вот рядом шелестит ветвями молоденькая ива. Алесь замирает у деревца, вскидывая вверх голову. Взобраться посмотреть? Может, уже откуда-то приближается опасность?

Недолго думая, Алесь цепко охватил руками кривой корявый ствол и стал взбираться вверх. В грудь ударил упругий свежий ветерок. Алесь огляделся. Сначала решил осмотреть контуры плывуна. Отсюда он хорошо просматривался. Южная его часть – закругленная, северная – с заостренным мысом. Бока изрезанные, неровные. Видно, как ходят ходуном берега плывуна, особенно северная сторона, откуда дует ветер и набегают крутые волны.

Что же, даже и на маленьком куске плывуна, как на льдине, можно передвигаться, хоть и рискуешь перевернуться.

…Над низеньким ивняком то и дело вспархивали птицы – не покинули полюбившееся родное место. А это, кажется, подала голос утка. Так и есть. Вот их целая стайка на воде. Подбить хотя бы одну – была бы добыча. А как? Винтовка бездействует. Может, лук смастерить? Это не так сложно. Матузок он найдет, а за пружину сойдет ивовая ветка. Вот и будет у них хоть какое-то оружие. И конечно, стрелы нужно изготовить. На солнце хорошо их подсушить.

Алесь улыбнулся своим мыслям. Напрасно они горевали! Не пропадут, что-нибудь да придумают!

…Озеро расстилается перед ним во всю ширь, кажется огромным-огромным. Все в гребнях волн, сверкает, переливается на солнце. Нигде не видно ни лодки, ни челна. Раньше в такое время, наверно, и не сосчитать было рыбаков. А сейчас пустынно вокруг: людям не до рыбалки.

Вот бы на снопиках из камыша добраться до берега. Конечно, страшно оказаться один на один с этим огромным озером. Сейчас оно тихое, спокойное, а как налетит ветер, поднимутся волны, зашумят, зарокочут… Только держись!

Глаза дозорного внимательно вглядываются в водный простор. Опасности пока не видно. Враги все силы бросили на болото. Вон куда они добрались – до прибрежной деревни Сорочаны. Там что-то горит. А может, еще и не добрались – может, это пожар от разорвавшейся мины или от снаряда.

Эх, если бы прилетели наши самолеты да сбросили партизанам ящики с патронами, гранатами, автоматами. Ведь патронов не хватает, с каждым днем им все труднее отбиваться от врагов. Однако не видно наших самолетов… Освободить народных мстителей из вражеского кольца могли бы и соседние партизанские соединения, что действуют на Любоньщине. Но здесь нужно ударить по врагу одновременно с фронта и с тыла. А как это сделать в таких сложных условиях? Кабы был Алесь там, среди партизан, обязательно попросился бы у главного командира дядьки Андрея стать связным. Взял бы пакет и гранату, заткнул в карман – и сквозь лесную глухомань пробивался бы через блокадное кольцо! Где полз бы ящерицей, где прятался за деревьями – словом, постарался обойти опасные места, как-то выбраться на волю. И тогда…

В одну из темных ночей загремел бы большой бой. Немцы не успели б прийти в себя, как из «мешка», уже, казалось, туго завязанного, высыпалась и исчезла бы такая желанная для фашистов добыча.

* * *

Тревожно зашуршал камыш, и тотчас выскочил из зарослей запыхавшийся, перепачканный Алесь.

– Вадим Николаевич! Там, понимаете… там. – Он показал рукой назад, в камыши.

– Да говори же! – встревожился учитель. – На гадюку, что ли, напоролся?

– Да нет, какая гадюка! – с досадой перебил Алесь. – Там… Там слышится какой-то непонятный голос.

– Не птица ли?

– Я тоже так думал, но не птица это. Я плывун промерял, шуршал осокой, а там и загукал кто-то. Пойдем посмотрим!

– Ох, испугал же ты меня, парень. Может, тебе почудилось?

– Почудилось! Как бы не так, «почудилось»… Говорю: что-то у коряги зашевелилось и вроде как застонало.

– Даже зашевелилось? Тогда, брат, идем!

Алесь побежал вперед, осторожно раздвигая камыш руками и оглядываясь по сторонам. Вадим Николаевич шел позади. Внезапно до его слуха долетели необычные звуки. То ли плач, то ли еще что…

– Слышите? – прошептал Алесь. – Кто-то стонет.

Учитель наклонился к самому уху мальчика:

– Тише!.. Подожди, я сам посмотрю.

Вадим Николаевич выбрался из камыша и направился прямо на голос. Следом за ним крался Алесь: приказ учителя не смог удержать парнишку на месте. Неужели на их маленьком плывуне люди? Кто они? Много ли?.. Так они миновали мшистую полянку. Вот и берег. Сквозь редкие заросли лозняка просматривается синева озера. И тут совсем близко раздался слабый, жалобный плач ребенка. Еще несколько шагов… Стоп. Что это? У трухлявой коряги лежала неподвижно, широко раскинув руки, молодая женщина в темной одежде, в пестром платочке на голове. Около нее копошилась совсем маленькая девочка, она дергала мать за рукав и жалобно тянула:

– Ма-а-а!.. Ма-а-а!..

Увидев незнакомых людей, девочка испуганно замерла.

Вадим Николаевич наклонился над женщиной, приложил ухо к груди – дыханья не было. Он с трудом оторвал девочку от матери. Она забилась в его руках, заплакала.

– Не бойся, маленькая, не бойся! – говорил учитель. – Лучше бы меня шарахнуло бомбой, чтобы не видеть такое…

Алесь возмущенно перебил:

– Зачем вы так, Вадим Николаевич? Мы должны выжить! Кто же тогда будет воевать с фашистом?

– Да, да, ты прав, Алесь. Прости. Видишь, нервы сдали. Никак не привыкну к горю людскому. Посмотри на нее – совсем кроха… Ведь пропала бы без нас!

Девочка между тем никак не хотела сидеть на руках учителя: всхлипывала, вырывалась изо всех сил. Ей было на вид не больше полутора лет. Одета по-деревенски – в длинную, до пят, полотняную рубашку, с непокрытой головкой, босая. На щеках грязные разводы от слез.

– Не плачь, маленькая, – утешал ее Вадим Николаевич. И все гладил, гладил ее мягкие русые волосы. Но та плакала и тянулась к матери.

Вадим Николаевич передал девочку Алесю, а сам склонился над женщиной, потрогал холодный лоб. Большие рыжие муравьи ползали по лицу и шее женщины. Остекленевшие глаза, казалось, недоумевали, пристально вглядываясь в высокое голубое небо. Кто она? Откуда?.. Теперь не узнать. Ага, вот какая-то тряпица, желтый платок и бутылочка. Видно, для маленькой. Это пригодится. Он осмотрел голову женщины. Она была убита осколком бомбы – молодая совсем еще…

Алесь шмыгнул носом, отвернулся, отошел в сторонку.

Вадим Николаевич позвал его:

– Ты иди отсюда, Алесь, на прогалинку, на солнышко, возьми девочку. А я мать похороню… Пусть земля ей будет пухом.

Алесь, как сумел, обмотал девочку тряпицей и понес ее на поляну. Девочка уже не плакала, а только всхлипывала. Шмыгал носом и Алесь.

День разгорался. Ветер шевелил чубатый камыш, раскачивал тонкие верхушки лозняка. Озеро мельтешило мелкой рябью.

Вдали, на северной стороне, гремели, не умолкали пушки… А скольких же и там хоронили, оплакивали, опуская в сырую землю, и там сейчас вовсю хозяйничала смерть…

У невысокого холмика Алесь остановился. Он поставил девочку на землю, а сам сел рядом.

– Вот и пришли! Ну, успокойся, не плачь. – Алесь заглянул в бледное личико девочки. – Мы с тобой сейчас погуляем. Ну-ка вставай на ножки. Умеешь сама ходить?

Девочка покачнулась и села. Алесь сорвал травинку.

– Видишь, какая хорошая? Хочешь, сорву еще? А может, тебе птичку поймать?

Из чащи камыша вышел Вадим Николаевич.

Алесь похвастался:

– Смотрите, привыкает. Я уже поговорил с ней.

– Думаешь, она может ходить? Ну ставь ее на ножки.

– Ставил. Как же! Да она сразу села. А ну-ка встань, – Алесь подхватил девочку под руки. – Топай ножками, топай, – и отодвинулся в сторону. Девочка молча смотрела на Алеся синими глазами и не двигалась.

– Дода, – прошептала она.

– Что такое Дода? – засмеялся Алесь.

– Это она тебя так называет.

– Вот придумала! Я не Дода, а Алесь.

– Дода! – стояла на своем девочка.

– Перекрестила, ну что ты будешь делать – перекрестила… А как тебя зовут?

Девочка внимательно посмотрела на Алеся, смешно заморгала.

– Ты скажешь, как тебя зовут? – Алесь шутя ткнул пальцем ей в грудь. Девочка крепко ухватилась за палец, покачнулась и… пошла.

– Родная ты моя! – обрадовался учитель. Он взял ее за ручку. – Ты меня не боишься? А ну пойдем к озеру. Я тебя умою. Пойдешь?

Девочка подняла вверх головку и вдруг решительно сказала:

– Тата!

Вадим Николаевич улыбнулся.

– Ну вот, видишь, признала. Так я твой папа. А вот, – показал он на Алеся, – твой Дода.

– Дода! – убежденно повторила девочка.

– Ну, Алесь, теперь попробуй отделаться от этого имени, – засмеялся учитель.

– А как ее зовут, не говорит, вот хитрая.

– Ну, милая, – наклонился Вадим Николаевич к девочке, – пошли к озеру. Пошли!

– Па-ашли! – повторила та неуверенно. И они втроем направились к озеру. Шли медленно, не спеша. Справа от девочки Вадим Николаевич, слева – Алесь. Они внимательно следили за ней.

Оба понимали – и без того сложное положение, в какое они попали, теперь еще больше усложнилось.

Девочка, наступая на колючки, морщилась и всхлипывала.

– Что, больно? – сочувствовал Алесь. – Привыкай, привыкай. Это не большая беда.

Вблизи озеро испугало девочку, она боязливо прижалась к Вадиму Николаевичу.

– Это вода, детка, вода. Вот постой, мы тебя немного ополоснем. И ножки, и ручки, и лицо. И ты у нас будешь красивая-красивая.

– Ка-си-вая, – как эхо, повторила девчушка и улыбнулась. Алесь зачерпнул кепкой воду и подсел к ней поближе. Она испуганно захныкала, потянулась к Вадиму Николаевичу.

– Скажи, какая неженка! Холодной воды не терпишь! Давай скорей умоемся.

– Тата, Дода! – сказала девочка.

Вадим Николаевич и Алесь переглянулись: что она хочет? Но девочка сама ответила на этот вопрос:

– Тата, дай-дай, – и засунула в рот кулачок.

– Видишь, она хочет есть, – Вадим Николаевич вздохнул. – Чем же, детка, мы тебя накормим?

Но тут же вспомнил:

– А ну, Алесь, тащи сюда свой сухарь.

Увидела девочка хлеб, заплакала и потянулась к нему.

– Во какая голодная. – Алесь отдал сухарь Вадиму Николаевичу.

Учитель размочил сухарь, завернул его в тряпочку и завязал сверху узелком. Получилось подобие соски, он протянул ее малышке и сказал Алесю:

– Пусть сосет – ей надолго хватит, голод пока хоть не так будет донимать. А там что-нибудь придумаем.

Потом он достал из кармана желтый платок и старательно повязал его на голову девочке.

– А это мама тебе передала. Просила, чтобы росла ты большая-пребольшая!

Девочка сосала свою «соску», громко сопела и причмокивала.

Держа в руке остаток сухаря, приметно уменьшившегося за утро, Вадим Николаевич сказал:

– Мы, Алесь, теперь на сухарь никакого права не имеем!

– Ясно, – согласился мальчик. – Разве не понимаю?

– Держи его у себя в сумке. Будешь кормить девочку.

Алесь кивнул.

Глава пятая

– Теперь нас трое, – задумчиво сказал учитель, – видишь, хлопец, что делает война. Еще совсем недавно жива-здорова была мать этой девочки. Куда-то хотела убежать с дочкой, пряталась в лесу и очутилась вот так же, как мы, на плывуне… Потом шальной осколок – и вот у нас на руках сирота… Давай-ка подумаем вместе, с чего начать нашу новую жизнь.

Весь район болота Комар-Мох, в том числе и это озеро, в блокадном кольце. Значит, и сюда могут заглянуть враги. Поэтому прежде всего решаем: лишний раз на берегу не торчать, малышку от себя не отпускать ни на шаг. Любой солдат случайно наведет бинокль на плывун – и пожалуйста, – мы на мушке…

– Все правильно, – вздохнул Алесь. – Увидят и забросают нас минами. Тогда конец. А как быть с девочкой?

– Каким-то образом переправить на землю. Но пока еще об этом рано думать. Надо осмотреться. Не исключена возможность высадки врага на плывун…

– Я буду драться до конца! – твердо сказал Алесь.

Учитель покачал головой:

– Это уж оставь на самый крайний случай. А пока надо наблюдать не только за немцами, но и за девочкой. Не успеешь оглянуться, она уже на берегу – и бултых в воду! – Вадим Николаевич повернулся к девочке: – Что ты нам на это скажешь? А?

– До-да! – протянула девочка, будто поняла, что говорят о ней. Она жадно жевала соску и чмокала от удовольствия.

– Вот тебе и Дода! Будь умницей, мы тебе шалашик сделаем. Станешь спать в нем и от дождя прятаться.

– А вы говорили, Вадим Николаевич, что нельзя построить на плывуне домик…

– Это было раньше, хлопец. А теперь обстоятельства не те. Наша барышня в два счета простудится.

– Давайте тогда сегодня и начнем, – обрадовался Алесь. – Правда, топора нет, да и нож бы пригодился.

– А про штык ты забыл? Но первая проблема на сегодня – это еда. А то волками взвоем от голода.

Алесь нерешительно предложил:

– А если рыбы попробовать наловить? Ее в озере небось много. Или птичьих яиц насобирать.

– Ну уж ты это фантазируешь! – засмеялся учитель. – Эдак я, пожалуй, захочу, чтобы манна небесная нам на голову посыпалась! Так и ты с птицами. Сейчас осень. Откуда же яйца?

– А может, какие несутся и осенью?

– Таких, брат, я не знаю. Конечно, неплохо насобирать яиц да угостить нашу красульку. – Учитель наклонился к девочке: – Любишь яички, маленькая?

– Кока! – встрепенулась девчушка.

Алесь показал ей пустые ладони.

– Нет коки, нет. Вот я поищу. Может, его птичка потеряла.

– Дай, дай! – закричала девочка и заплакала. Соска вывалилась у нее изо рта.

– Смотри-ка, – растерялся Вадим Николаевич. – Ухватилась за слово. Дай, и все тут!

Алесь поднялся с кочки.

– Пойду в лозняк. Гляну туда-сюда. Может, что и отыщу…

Глава шестая

Казалось, день никогда не кончится. Вадим Николаевич и Алесь не отходили от девочки. Она плакала до хрипоты, исступленно звала мать. Не помогали ни уговоры, ни сказки про репку, курочку-рябу и про страшного пыха, который завелся у бабки в огороде…

– Может, у нее что-нибудь болит?

Вадим Николаевич раздел девочку, осмотрел ее. Только ножки были в синяках и ссадинах, но не могут же так болеть синяки. Видно, это желудочное. Может, от соски – от черного сухаря.

А девочка не успокаивалась, кричала, вырывалась из рук.

Вадим Николаевич не на шутку встревожился. Если ребенок захворал, то как и чем лечить его?.. Черт занес их в эти камыши, досадовал он, нашли бы другое место, и не было бы хоть этой заботы! Но тут же мысленно одергивал себя: «Солдат, партизан, где твоя выдержка, терпение, мужество? Нужно трезво поразмыслить. Плачет девочка. Но жара у нее нет, скорей всего этот плач временный и случайный… на то и ребенок, чтобы плакать».

Алесь заметил, что в камышах малышка успокаивается. Пришлось по очереди таскать ее на руках вдоль камышовых зарослей. К вечеру оба ног под собой не чуяли. Когда начало темнеть, девочка внезапно смолкла и уснула. Она ровно дышала, даже сладко почмокивала во сне.

– Утомилась, бедняга, – сказал Вадим Николаевич. – Сама себе небось не рада была! Ну, пусть спит, во сне все болезни пройдут. Проснется здоровой.

– День прошел, а мы ни с места. Я спать хочу, есть хочу, с этого проклятого плывуна сбежать хочу, – признался Алесь.

Вадим Николаевич усмехнулся невесело:

– Много ты, хлопче, чего захотел! А получить можешь пока только одно – сон. Выбирай себе место и укладывайся. А я уж побуду с малышкой.

Уснул Вадим Николаевич глубокой ночью. Под боком теплым комочком мирно посапывала девочка. Где-то рядом громко вздыхал во сне Алесь. «Семья-то моя растет», – засыпая, подумал учитель.

Первым проснулся Алесь. Солнце уже поднялось, по-осеннему неяркое, ласковое. Волны света затопили землю. Не хотелось шевелиться, опять ощущать разбитость во всем теле – хотелось подольше продлить состояние этого блаженного покоя.

Плывун, казалось, не двигался. И ветер не обдувал лицо. Кругом тишина. Алесь поднялся, лениво потянулся и осмотрелся. Поспать бы еще, но голод давал себя знать.

На пригорке, на камышовой «постели», крепко спал Вадим Николаевич. Малышка сквозь сон что-то бормотала, над зареванным личиком кружились мухи. Алесь вспомнил вчерашний день – нечего сказать, веселый был денек! Хорошо помотались они вдоль берега! Измерить бы, сколько это выходит километров. Ай да малая! Задала им страху! А теперь вот спит спокойной даже улыбается во сне! Наверно, снится что-то хорошее, может, с мамой играет в лесу! Ой, хоть бы не разбудить. А то опять начнется!

Осторожно, на цыпочках мальчик ушел с полянки. Повернулся и ахнул. Совсем рядом, с южной стороны, за стеной камыша темнел густой лес. Неужели берег, суша? Сердце заколотилось от радости. Скорей будить Вадима Николаевича!

Но когда Алесь внимательней пригляделся и увидел вековой дуб со сломанной верхушкой, все сразу прояснилось: они пристали к острову Черный Дуб. Это самая что ни на есть середина Буян-озера. Неожиданное открытие взволновало Алеся. Он забыл и про голод, и про усталость. Скорей, скорей обследовать сушу, остров, посмотреть, что на этот раз их ожидает.

Алесь проворно зашагал к берегу. Вот и заросли камыша остались за спиной. Впереди темнела узкая полоска воды, отделяющая плывун от острова. Алесь закатал штаны повыше и вошел в воду. Было неглубоко, но ил засасывал до колен. Несколько шагов, и вот под ногами упруго заскрипел песок.

Как же здорово здесь, на острове! И воздух пахнет не болотной сыростью, а нагретой смолой и прелыми листьями.

Алесь стоял не шевелясь, зачарованный, одурманенный вековым лесом. Он не думал даже: хорошо это или плохо, что плывун прибило к острову. Он просто радовался этому как нежданной доброй встрече со старым другом. Конечно, лес – их друг! Ведь он спрячет их от врага, накормит их, укроет от непогоды… И теперь они не будут больше зависеть от плывуна. Но сначала надо обследовать остров.

Сторожко, бесшумно мальчик зашагал по тропинке в глубь леса. Он внимательно оглядывал каждую лощинку, не миновал даже пригорка и крапивных зарослей.

Пахло грибами, но где они? Попадались лишь мухоморы да поганки. А вот вроде бы настоящий белый гриб стоит, этакий крепыш в коричневой шапочке, но Алесь знал, что гриб этот только прикинулся белым, а на самом деле он-то и есть самый ядовитый… Хоть бы сыроежку найти! Стоп! Вот в стороне рябина среди молодых дубков. Такая красавица! Ветки прямо-таки сгибаются под тяжестью спелых ягод.

Алесь не удержался – сорвал темно-красную тяжелую гроздь. Понюхал, отщипнул несколько ягод, кинул в рот. И даже засмеялся от удовольствия. Хоть и горькие, да вкусно! Все-таки еда. Малышке пока – сухарик, а там, глядишь, и она привыкнет к лесному угощению! Минутное дело – сорвать с плеча и набросать в сумку спелые рябиновые гроздья. Вот уж удивится Вадим Николаевич и обрадуется! Это ведь первый дар лесного острова.

Может, пора назад вернуться, на плывун?.. Но что-то удерживало мальчика, тянуло его вперед, манило неразгаданными тайнами. Хотелось глянуть и на ту веселую пеструю полянку, что так заманчиво просматривалась сквозь частокол деревьев, да и мелкий осинник, росший вдоль берега, как не проведать.

Алесь старательно обследовал каждый уголок острова. Осмотрел пни с давними пожелтевшими срезами. Подошел к рассохшейся сосенке, около которой возвышалась целая горка шишек – хорошо поработал мастер-дятел. Где-то он теперь? Остался здесь или полетел на поиски новой «столовой»?.. Алесь наклонился и поднял шишку. Была она сухая, легкая, тщательно обработанная мощным клювом. Мальчик размахнулся и бросил ее Задел за верхушки молоденьких низеньких сосенок.

И сразу же где-то там, за сосенками, на дубах что-то – швырк! – зашуршало и полетело. Мелькнуло перед глазами и исчезло. Алесь бросился сквозь чащу к полянке. Остановился, прислушался, задрал голову, увидел высокое неяркое небо с кучерявыми облаками, бледно-желтое солнце. И вдруг на самой верхушке елки заметил рыженького зверька. Белка! Вот так встреча! Выходит, и зверюшки на острове живут. Алесь взмахнул сухой веткой, и белочка в мгновение ока – только хвост мелькнул – перелетела на другое дерево, притаилась там, замерла. Раз белка здесь живет, значит, и орехи на острове должны быть. И ягоды.

Алесь метнулся в одну сторону, в другую и, перескочив через гнилую колоду, побежал к поляне. Там, впереди, торчал широкий раскидистый куст орешника. Запыхавшись, Алесь рухнул в траву.

Над самой его головой склонилась лещина. Вон орех, вон целая гроздь, вон еще… А выше, вверху… И не сосчитать! «Спасибо белке, – подумал Алесь. – Теперь с голоду не умрем».

Он встал и уже совсем по-хозяйски, не спеша оглядел куст. Потом принялся рвать орехи, набивать ими сумку, да и в рот не забывал сунуть вылущенное ядрышко.