Текст книги "ЗАДница Василиска (СИ)"

Автор книги: Николай Инодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6
Ловцы «Жемчуга»

Воспроизвести звуки, которыми аборигены именовали свою планету, способны только записывающие устройства, человеку это не дано от природы. Ближе всего по звучанию было Пинь-Ань, так его бритты в лоциях и обозначили. Формально колонизированный Британским Содружеством, особого значения он не имел. Слишком близко расположенный к светилу, небольшой, без редких ресурсов, Пинь-Ань прозябал, перебиваясь мелочной торговлей колониальными товарами и служил резервной базой для вспомогательных кораблей британского флота.

Некоторое оживление принесло начало галактической бойни. Содружество уступило планету Французской конфедерации. Активно вербующие аборигенов в армию наследники энной по счёту республики притащили на Пинь-Ань парочку антикварных миноносцев, плавмастерские, организовали зарядную станцию для корабельных реакторов первого рода, и начали использовать в качестве опорной базы для проводки конвоев с новобранцами. А для охраны конвоев союзное командование центральной зоны стало с бору по сосенке собирать оказавшиеся в районе крейсера. В том числе и российский крейсер «Жемчуг».

Небольшой, но быстроходный крейсер честно мотался по космосу, охраняя от германских рейдеров транспорты англичан и французов. Со временем его силовой установке потребовался текущий ремонт. Заодно командир решил и реакторы перезарядить. Крейсер опустился на поверхность обжитого французами залива, ошвартовался у зарядной станции, выгрузил отработавшие топливные сборки…

Новые установить не успели.

Тащить средства планетарной обороны на формально чужую планету франки не стали. А их допотопные «мимоносцы» тупо проспали атаку противника.

До сих пор неизвестно, капитану германского лёгкого крейсера «Эмден» просто дико везло, или корабль блестяще отрабатывал полученную от агентурной сети информацию, но над Пинь-Анем немец появился как раз в тот момент, когда российский корабль был полностью беспомощен. Красиво, в плазменном коконе, пройдя над местом стоянки «Жемчуга» на высоте жалких трёх десятков километров, немец выдал по нему несколько лазерных залпов и приласкал парой тяжёлых ракет. На прощание Папаша Мюллер, как ласково звали капитана подчинённые, разнёс раритетный французский кораблик, ничем, кроме гордого имени «Мушкет», германцу не угрожавший. И скрылся в глубинах космоса.

«Жемчуг» в результате затонул. На мелком месте, между прочим. Но поднять его не пытались. Причина проста – одна из немецких ракет угодила в станцию перезарядки. Ядерного взрыва не произошло, но содержимое разлетелось. Окрестности загадило изрядно, поэтому местное население из тех мест достаточно быстро откочевало. Кто не сбежал сразу, просто помер – быстро и почти безболезненно, такая вот особенность аборигенной физиологии. А с виду ребята могучие – два метра в высоту, огненно-рыжая шерсть по всему телу, пара центнеров массы… только устойчивость к радиации никакая. Франки специально для них боевые скафы разработали, с повышенной защитой. Всё равно помогало слабо.

Вероятность столкнуться с британскими боевыми кораблями в системе Пинь-Ань невелика, но «Тюлень» проникал в чужое пространство медленно и печально. Бережёного Бог бережёт, устраивать из операции войну никто не собирался. Из прыжка вышли у чёрта на куличках и всю систему проползли в подпространстве, изредка выныривая, чтобы очередной раз убедиться – кроме пары стареньких каботажников, в окрестностях никого нет. Туманская злилась и шипела, но Аркадий упрямо следовал первоначальному плану. Планировали месяц на проникновение – будем проникать тридцать стандартных суток.

***

Идея экспедиции пришла в голову неугомонному Китицыну. Каперанг даже порывался тряхнуть стариной и возглавить, но разрешение получить не сумел. Да и в случае провала предпочтительнее частная авантюра, а не возглавляемая офицером высокого ранга экспедиция.

Распылять ударный кулак из линкора, крейсера и современных эсминцев Кедров не собирался – вероятность того, что зелёные вычислят их расположение и попытаются добить оставалась всегда. Да и «союзничкам» веры больше не было. Оборону следовало крепить. Лобачевского просвещал лично местоблюститель.

– Знаешь, какого чёрта этот торгаш сюда припёрся? – сняв очки, Кедров устало откинулся на спинку кресла.

– Даже предположений не имею, – честно признался Аркадий.

– Наследили мы в Новом Вальпарисо. Не сильно, но наследили. Для закупки недостающего оборудования нужны средства. Того, что ты у немца отнял, даже на сотую долю не хватает. А тут одна наша учёная девочка забавный вид местной флоры обнаружила. Впрочем, сама она утверждает, что не флоры. Грибочки, в общем. Ничего особенного, я видео смотрел. Только вот хитин в этих грибах какой-то особенный, и дают его они до… много дают, при правильном питании. Волокно из него делают, вроде карбонового, но получается оно дешевле, технологичнее и легче, почти не уступая по прочности. И производство такого волокна уже работает. Между прочим, «девятка» с корпусом из такого материала твои «Фоккеры» кроет, как бог черепаху, уже испытали.

Адмирал бросил на стол очки, которые вертел в руках, и потёр переносицу.

– О чём это я? Да, партию такого волокна мы продали в Новом Вальпараисо. Обменяли на производственный комплекс чего-то очень нужного. Доны сами волокно не использовали, продали дальше… Объяснять нужно? Компания учуяла прибыль и разогнала суда на поиски. Хорошо – зона слишком широкая получилась, и лесник наш давно по своей делянке мечется. Без заходов в порты. Божится, что о планах посещения «Задницы» в правление или как оно там называется, не сообщал. Но джентльмену верить на слово…

Собеседники понимающе улыбаются.

– В общем, нужны ещё корабли для контроля систем, сам видишь, канонерки не справляются. Так что давай думать, что мы можем с «Жемчугом» сделать. В основную эскадру он не годится, устарел, но ход у него был неплохой, и вооружение довольно приличное. Залётных купцов перехватывать – самое то.

***

Информация с выведенных на орбиту планеты микрозондов успокаивает – вернувшие контроль над планетой англичане перенесли администрацию подальше от заражённого района, подвесили на стационарной орбите автоматическую станцию, обеспечивающую связь, навигацию и диспетчерский контроль, и на этом успокоились. Станция висит над новым портом, и если способна наблюдать за нужным заливом, то только при наличии ретрансляторов. А наблюдение таковых не выявило.

– Нам везёт, однако, – отметил Бэргэн, рассматривая через плечо Аркадия информацию на экране.

– Всё равно выныривать будем под поверхностью.

Фраза звучит дико, но так оно и есть, выходить из подпространства придётся ниже уровня океана, причём довольно далеко от места назначения. В заливе слишком мелко, при любой ошибке велик риск слиться с дном местного моря. Хорошо, что подпространственники всегда имеют обтекаемые формы, новейшие эсминцы и крейсера с их сложной архитектурой под водой могут в лучшем случае ползти. Торчащие на носу и корме «Тюленя» «рога» с рассекателями пространства при движении под водой придётся беречь. В принципе, маневр отработан при подготовке, антигравы с удержанием корабля под поверхностью вполне себе справляются. Однако их работа демаскирует корабль. Не сильно, но при желании и наличии аппаратуры даже с орбиты засечь можно. И это покоя Аркадию не прибавляет.

Другого способа подобраться к крейсеру не придумали. С тех пор, как Британское Содружество признало зелёных законной властью, официально получить разрешение на подъём крейсера невозможно.

По плану спуск на планету – через восемь часов сорок две минуты, чтобы максимально использовать наступающую в районе гибели «Жемчуга» ночь. Самое время спать, но измучившего себя размышлениями Аркадия начинает потряхивать от усталости и нервного переутомления. Экипаж на командира посматривает с подозрением, но молчит. Пока. Правда, некое странное движение в рядах намечается. Хренов отчего-то заторопился в реакторный отсек, а десантники, прихватив с собой Бэргэна, отправились обслуживать свои боевые скафандры. Судя по количеству прихваченной «для перекуса» еды – надолго. Криво ухмыльнувшись, Лобачевский проследил за их перемещениями на экране монитора.

– Заговорщики, вашу мать.

Каютный люк приоткрылся.

– Тук-тук… можно войти, капитан?

– Елена Викторовна, а что, вся команда знает, зачем вы ко мне пришли?

Туманская пожимает плечами, плавным движением буквально перетекает в каюту и ставит на столик открытую бутылку коньяка и пару бокалов.

– Ну, знает, и что?

А вы знаете, что у меня теперь невеста имеется?

– Ну, знаю. И что? – Елена разливает янтарную жидкость по бокалам и берёт свой за тонкую ножку.

– То, что я практически женатый человек. У меня Дарья есть.

– Ну, знает она. Про нас. Не возражает. И что? – Елена делает глоток из своего бокала, и любуется сменой выражений на лице своего молодого командира. – Остынь уже. Надо тебя в нормальное состояние перед операцией привести, а если не я, то кто же?

Елена вручает Аркадию второй бокал, он машинально делает глоток, не чувствуя ни вкуса, ни запаха напитка.

– Ну, на брудершафт, и понеслась? – полной грудью прижимается к нему Елена. – Вопросы потом, не волнуйся, всё по-честному.

Аркадий смотрит в её честные глаза, грустно улыбается и варварски, залпом допивает коньяк из бокала.

– Умница, – кивает Туманская и проводит рукой от ворота до промежности, расстёгивая замок своего комбинезона. В этот раз её кружевное бельё серо-коричневого цвета.

Выспаться толком не удалось, но мандраж у Лобачевского прошёл.

В тени планеты на несколько секунд материализовался веретенообразный корабль со странными выростами на носу и корме. За это время навигационная система учла реальное положение в пространстве, сделала поправку на взаимные скорости корабля и поверхности планеты. Мгновение, и силуэт корабля растворяется в темноте космоса. На много десятков километров ниже поверхность штилевого моря вспухает бугром, какое-то время по воде расходятся кольцевые волны. Несколько летающих существ с противным визгом шарахаются в сторону, лихорадочно взмахивая длинными кожистыми крыльями. Потом зелёная поверхность моря успокаивается. Мутная вода не позволяет с поверхности разглядеть на глубине в тридцать метров движущийся к берегу массивный объект.

– Заданное местоположение достигнуто. Расстояние до поверхности двадцать метров, до дна минимальное десять и тридцать пять сотых метра, максимальное двадцать пять целых две десятых метра. Расстояние до центра цели две тысячи семьсот сорок два метра.

– Состояние грунта на дне?

– На восемьдесят процентов каменистый третьей категории, на глубоких местах илистый.

– Отстрелить якоря.

– Якоря отсрелены.

– Якоря вошли в грунт.

– Уменьшить тягу антигравов на пятьдесят процентов

– Якоря держат.

– На семьдесят процентов.

– Якоря держат.

– Убрать тягу антигравов.

– Якоря держат.

Аркадий закончил беседу с корабельным компьютером и перешёл на связь с экипажем:

– Поздравляю, господа, мы добрались. Пётр Васильевич, Бэргэн, активируйте «Самоделкина».

Экспедицию «Тюленя» готовили быстро, но обстоятельно. Было ясно, что затонувший крейсер не в лучшем состоянии – целые корабли не тонут. Для ремонтных работ в ударном темпе создали и укомплектовали этакий автоматический заводик – с кучей ремонтных роботов и набором комплектующих, которые, скорее всего, понадобятся для починки. Управлять процессом должен специально обученный модуль, собранный в водонепроницаемом корпусе и получивший о крейсере всю техническую информацию, которую удалось найти. Собственно, успешная доставка этого модуля к месту работ – основная задача «Тюленя». В остальном успех предприятия зависит от того, насколько качественно «Самоделкин» справится с ремонтом.

Первый доклад от модуля поступил через шесть часов с минутами. Ознакомившись, Аркадий ещё полчаса тупо таращился на экран с финальным заключением.

Состояние объекта – неработоспособен.

Физическое состояние – нарушена целостность корпуса в районе между пятой и седьмой группой отсеков. Характер повреждений – мелкое фрагментирование шестого А, шестого Б и шестого В отсеков.

Имеются локальные повреждения наружной обшивки в третьем Б, четвёртом В и девятом А отсеках. Предположительно – попадание лазерных импульсов средней мощности.

Энергетическая установка – реакторный отсек вскрыт при аварийном отстреле реакторов. Реакторы (3шт.) находятся на грунте в районе реакторного отсека. Состояние реакторных блоков – топливные сборки отсутствуют, мелкие повреждения в результате аварийного отстрела.

Движители – многочисленные мелкие повреждения гравитационных колонн. Форсажные камеры повреждений не имеют.

Система управления – основной компьютер имеет ряд незначительных повреждений. Лишён связи с сенсорами и органами управления кормовой части корабля. Сенсорная система – повреждение 70% внешних датчиков всех типов.

Прицельно-навигационный комплекс – см. система управления.

Вооружение

– Лазерные установки главного калибра – в наличии четыре установки, три работоспособны при подключении к источнику энергии, одна имеет повреждения корпуса и систем наведения. Может быть отремонтирована имеющимися силами.

–Универсальные ПУ – находились в шестом А и шестом В отсеках. Восстановлению не полежат.

– Установки ближней защиты и противоабордажные – работоспособны при подключении питания.

– Дроны ближней защиты – на местах штатного размещения

– Атакующие дроны – на местах штатного размещения.

Система жизнеобеспечения – значительные повреждения. Жилые отсеки – незначительные повреждения. Система регенерации воздуха и биологический блок – находились в шестом Б отсеке. Восстановлению не подлежат.

Выводы: обследованный объект может быть приведён в работоспособное состояние в заводских условиях. Ремонт наличными силами невозможен.

Хренов, ознакомившись с подробностями отчёта, вылез из реакторного отсека и тронул Лобачевского за плечо:

– Командир, не надо так переживать. Никто не ждёт от нас невозможного. Мы, по крайней мере, попробовали.

Аркадий накрыл ладонь энергетика своей:

–Я не расстраиваюсь. Я думаю.

Капитан вызвал на рабочую поверхность панель управления счётным устройством, несколько часов потратил на работу с компьютером корабля, после чего набил программу для «Самоделкина», отправил её ремонтному модулю и откинулся в кресле.

– Ну? – не выдержал Хренов.

– Не ну, а будем подождать, как Бэргэн говорит. Дежурство по кораблю согласно графику, экипажу приказываю расслабиться и заниматься по личному плану. Я спать пошёл.

Повернулся в другую сторону:

– Нет, Лена, просто спать.

Дверь капитанской каюты закрылась, щёлкнув магнитными запорами по периметру. Елена и Хренов сунулись было к командирскому пульту, но компьютер сотрудничать с ними отказался.

– Я подождать просил! – высветилось на главном экране.

***

Долбаный климатизатор снова принялся за своё – за решётками выпускных окон что-то всхлипнуло, хлюпнуло и несколько раз чихнуло. Что ж, Билла не застать врасплох, за пять месяцев, проведённых в этой чёртовой дыре, мидшипмен Харпер узнал всё о мерзком норове оставшегося в наследство от лягушатников агрегата. Молодой человек ловко откинулся на спинку кресла и отработанным кистевым броском швырнул к задрожавшим решёткам толстую папку с официальной перепиской. Затянутая в пластик папка и отрыгнутый подлым агрегатом комок слизи столкнулись в воздухе, после чего папка, совершив пол-оборота, плашмя упала на стоящую у стены урну. Прилепившийся к оказавшейся внизу стороне увесистый плевок климатизатора под действием инерции оторвался и с обиженным хлюпанием шлёпнулся на дно мусорного пакета.

– Браво, Харпер! – лейтенант О’Конноли пару раз хлопнул в ладоши. – Когда вырвемся из этой клоаки, непременно предложу вашу кандидатуру в сборную эскадры по метанию документов на точность.

– Спасибо, сэр! – Билл, дурачась, вскочил и вытянулся, поедая начальников верноподданным взором.

– Вольно, юноша, – махнул рукой лейтенант. Не делайте лишних движений – здесь и без того слишком жарко. Между прочим, что там слышно от наших находчивых китайских гостей?

Мидшипмен на всякий случай мазнул глазами по развёрнутому слева от него экрану, после чего опустился в кресло и вздохнул.

– Мой экран показывает то же, что и твой, Стив. Косоглазые подобрались к цели, и залегли на дно. Попыток подняться на поверхность не было. Можно подумать, им больше не нужны топливные элементы.

– Может быть, их гнилая посудина просто затонула?

– Может и так, в районе совсем никакого движения. Слушай, а какого чёрта мы гоняем желтомазых? Пусть бы собрали то, что осталось, и убирались к чертям!

Старший товарищ покровительственно посмотрел на мидшипмена:

– А как же гуманизм и человеколюбие, Вильям? Если мы перестанем отстреливать наших маленьких жёлтых друзей, они получат лучевую болезнь, и умрут в страшных мучениях.

Лейтенант не выдержал, суровая мина борца за человеческое счастье покинула его лицо и он расхохотался.

– Если честно, понятия не имею. Но кто-то из старых пердунов решил, что если мартышки зачем-то хотят тырить эти радиоактивные сборки, наш долг – не допускать этого всеми доступными методами. В конце концов, если бы не китайцы, здесь было бы совсем тоскливо. Мы должны быть благодарны чайникам – их отстрел даёт хоть какое-то развлечение.

– Кэптен именно поэтому не разрешил вмазать по месту стоянки контрабандистов ракетой?

– Билли, – удивлённо вскинул брови лейтенант, – ты открываешь передо мной всё новые таланты. Продолжай тренировать свою дедукцию, и лет через сто заткнёшь за пояс самого Шерлока Холмса! Конечно, он запретил. Пилотам наших эс-и-файфов нужны тренировки!

– И как, по вашему, сэр, наши истребители смогут достать подпространственник?

– Как-нибудь достатнут. Кэп, между прочим, полгода охотился на самого Валентайнера!

Мидшипмен скептически прищурился:

– И не поймал.

– Тевтону просто дьявольски везло.

Лейтенант тряхнул рыжей башкой, после чего протянул руку к холодильнику и выудил из его недр заиндевевшую бутылку с лимонадом.

– Будешь?

Билли отказался, и О’Конноли, пожав плечами, закрыл хранилище напитков. После чего сковырнул пробку с бутылки и аккуратно, маленькими глотками, начал восполнять запас жидкости в организме.

***

К тому времени, когда киберы «Самоделкина» выполнили поставленную задачу, экипаж «Тюленя» отоспался и заскучал, а погода испортилась – тропические шторма свойственны не только земным океанам. В довольно длинном заливе волнение было терпимым, а деревья на берегу гнулись до самой земли, Казалось, сорвавшийся с цепи ветер вот-вот оторвёт и унесёт вдаль их полощущиеся шевелюры. Впрочем, рассмотреть это было нелегко даже в отличную оптику – ливень существенно ограничил видимость. Хотя «Тюлень» на всякий случай притянули поближе ко дну, причальные тросы всё равно регулярно дёргало. Демпферы справлялись без особого труда, но неравномерное, пусть и не сильное, дёргание палубы под ногами изрядно раздражало.

– Может быть, капитан всё-таки поделится с нами своим гениальным замыслом? – пятно на комбинезоне Елены получилось приличным, хотя чашка с кофе была наполнена едва на треть. По этой причине в голосе Туманской повышена концентрация язвительности.

– Да нет никаких гениальных замыслов. С паршивой овцы… дал команду демонтировать всё, что можно спасти и восстановить. То, что посложнее и поменьше габаритами, уложить во внешние трюмы «Тюленя». Всё остальное – в кормовую часть крейсера, предварительно демонтировав переборки. Пусть напоследок поработает лихтером. Ничего нового, в принципе, этот вариант оговаривался ещё на Кемптауне.

– У-у…– разочарованно протянул Бэргэн, – а я надеялся, ты всё-таки что-то придумал. А можно было крейсер за два рейса перетащить?

Хренов, услышав такую идею, рассмеялся.

– Чё, уже и спросить нельзя? – обиделся якут.

– Бэргэн, каждая половина в три раза тяжелее нашего «Тюленя». Мы её даже над водой не поднимем! Ейдетуум?

– А как тогда…

– Так сказали тебе – там только скорлупа останется. Пустая бочка. Такое – потянем. Не быстро, но поднимем.

Хренов высказался, вытащил из кармана комбинезона огромный клетчатый платок и громко высморкался.

«Самоделкин» доложил о завершении работ к вечеру. Шторм к этому времени подустал, и сменился просто сильным ветром с грозой и дождём. «Тюлень» снялся с якорей и, не поднимаясь на поверхность, прилепился к сделанному из крейсера лихтеру.

К огромному сожалению Аркадия, ремонтный модуль приходилось оставить на планете. С его массой связка становилась совсем неподъёмной.

«Со стороны выглядит, наверно, как попытка воробья унести в гнездо потерянную кем-то сардельку» – подумал Аркадий, и начал подъём из воды, медленный и печальный. «Тюлень» и без дополнительной нагрузки далеко не гоночный болид, а теперь и вовсе превратился в старого бегемота. «Впрочем, в подпространстве будет проще».

Дождавшись сигнала о готовности накопителей Лобачевский привычным уже движением отправил корабль в серую муть изнанки мира.

Экипаж во время подъёма на боевых постах, тишина в рубке нарушается только пощёлкиванием и шелестом аппаратуры. Расстояние от поверхности увеличивается в разы медленнее, чем всегда, но состояние тоскливого ожидания вполне приемлемая плата за спокойное, без приключений, выполнение миссии. Пришли, сработали и ушли, не наследив.

Лобачевский откидывается на спинку кресла, и прикрывает веками глаза, но тут же его веки широко распахиваются. Левый поворот, резкое торможение и тут же ускорение со снижением.

«Мать твою, как медленно!»

Удар сотрясает корпус «Тюленя», но Аркадию всё-таки удалось избежать попадания, и второй удар ощущается слабее первого, третий же почти не слышен.

Бритты во время галактической получили богатейший опыт борьбы с подпространственниками. Заплатив за него чудовищную цену, и кровью, и кораблями. Но надо отдать должное – научились защищать свои базы и конвои. И вот теперь всё своё умение используют для того, чтобы грохнуть обнаруженного в своей системе нарушителя.

Изнанка мира – не вакуум, пробираться в сером месиве тяжелее, чем в обычном космосе. И ударная волна в подпространстве вполне себе поражающий фактор. Не такой силы, как в воде или атмосфере, но всё-таки есть. Если бы не новая способность Аркадия, уже первая серия ядерных глубинок разнесла бы «Тюлень» на куски. Теперь капитан вёл корабль, не открывая глаз – реакторы заходящих в атаку истребителей он различал и из подпространства. А где-то в стороне ярко светилась силовая установка мощного боевого корабля. По крайней мере, его реакторная группа для Лобачевского выглядела даже ярче, чем у «Генерала Алексеева». Долетались?

Бритты работают чётко. Три истребителя, заняв исходные позиции, проходят, строго выдерживая курс и скорость, сериями сбрасывают зонды. Те, нырнув в подпространство, фиксируют направление на корабль, выныривают и сбрасывают информацию командному центру флагманского корабля. Там в считанные секунды рассчитывают положение «Тюленя» и в дело вступают истребители, несущие ныряющие ядерные заряды. Мелочь с разных направлений заходит на цель так, чтобы заведомо накрыть всю сферу, в которой может находиться маневрирующая вслепую цель. Или выгнать противника в обычный космос.

Вот только Аркадий видит направление атак. Пока удаётся уклоняться, избегая близких разрывов, но англичане тоже не лыком шиты, каждая следующая комбинация оставляет меньше пространства для маневра, чем предыдущая. Лобачевский до крови закусывает губу. В конце концов, им тут не полигон.

– Дроны к сбросу!

– К сбросу готов! – Бэргэну тоже надоело чувствовать себя сидящей на мишени мухой.

Пилот очередного «Эс-и-файфа», старательно выдерживая боевой курс, готовился начать сброс глубинок, когда прямо по курсу вдруг из ниоткуда появилась пятёрка боевых дронов. Времени для маневра не оставалось, но вбитые в подсознание рефлексы не подвели – рука успела рвануть рычаг отстрела кабины. Истребитель же разлетелся конусом фрагментов после лобового попадания сразу трёх ракет ближнего боя. А боевые роботы, развернувшись веером, успели зацепить ещё один пролетавший мимо истребитель, повредив левый двигатель.

Рисунок атаки группы истребителей оказался безнадёжно испорчен, и по команде с носителя они резко разошлись в стороны и занялись отстрелом маневрирующих дронов.

– Один есть, – докладывает команде Аркадий, стараясь за время полученной передышки увести «Тюлень» как можно дальше в сторону. Не вышло – реакторы очередной тройка истребителей стали рисовать трёхмерную систему координат, высевая зонды. Пока чуть в стороне, но следующая тройка наверняка будет точнее. Чёрт!

Повторить трюк с дронами толком не удалось – очередной бритт оказался начеку и сумел уклониться от атаки, отделавшись незначительными повреждениями. Ещё через пять минут «Тюленя» зажали окончательно.

Следующая атака будет последней – перетяжелённому, медлительному подпространственнику наглы не оставили ни малейшей лазейки.

– Суки, – прошипел сквозь зубы Лобачевский, и, подгадав нужный момент, отключил магнитные захваты, связывавшие «Тюлень» с остатками «Жемучга». Облегчённый корабль сумел увернуться от атаки, но едва-едва, тряхнуло так, что замигало освещение, а в кормовых отсеках сигнализация завыла о потере герметичности. Что стало с грузом, понять было сложно, но бритты атаки прекратили – видимо, сочли цель уничтоженной. Пока охотнички не передумали, дичь тихой сапой направилась за пределы системы.

***

Вы никогда не обращали внимания на то, что негромкое и уютное, казалось бы, журчание сервоприводов ремонтного кибера жутко раздражает? Особенно, если слушать его в полумраке отсека с единственной тусклой лампой похабного синего цвета? Хочется заорать, вскочить, что-нибудь сломать или разбить – швырнуть с размаху о переборку, без оглядки на стоимость, потом расплакаться, и гори оно всё огнём. От невозможности всего перечисленного становится только хуже. Хочется обматерить сидящего за центральной консолью урода, сказать всё, что думаешь, о нём самом, его сексуальных способностях и грёбаном происхождении, но ты не делаешь, потому что знаешь – никогда себе этого не простишь. Потому, что этот мальчишка сегодня спас задницы своего экипажа, а теперь сидит неподвижно, уставившись остекленевшими глазами в то место на переборке, перед которым разворачивается главный экран систем управления. И скрип его зубов громче возни ремонтника.

Мужики со своих постов носа не кажут, сидят тихо, как мыши под веником. Значит, приводить командира в порядок придётся именно тебе, наплевав на гормональную бурю в крови и прочие женские заморочки.

Елена закрывает глаза, делает глубокий вдох, потом медленно-медленно выпускает воздух из лёгких. Освобождается из ремней и фиксаторов силового кокона, медленно встаёт и подходит к командирскому креслу.

– Не нужно, Лена.

Голос Аркадия еле слышен. «Так шуршит на ветру кусок старой обёрточной бумаги – грубой, серо-коричневой, с пятнами грязи и какого-то жира», – подумалось женщине.

– Я в порядке. Устал только. И разозлился. Очень.

Лобачевский поднимается, распуская передний шов скафандра.

– Приму душ и немного посплю. Лена, вам с Бэргэном кровь из носу, но вычислить, куда лайми спрячут свой керриер, когда закончат изучать обломки «Жемчуга».

Аркадий поворачивается, цепляет бедром край консоли и в его голосе впервые появляются эмоции:

– Суки конченные, – и, опять бесцветно: – Понятно?

– Сделаем… – кивает Елена, не способная отвести глаз от пропитанной потом серебристой пряди волос в шевелюре командира.

***

Тяжёлый керриер «Фьюриес» – внушительная громада из двух массивных дисков, соединённых решетчатыми конструкциями, не подавая признаков жизни, встал на орбиту небольшой, промороженной насквозь планетки в поясе Койпера. Перевёл реакторы в экономный режим, погасил защитные силовые поля и переключил в пассивный режим системы поиска и обнаружения. Охотник снова притаился в засаде.

– Ямайка Моргана была несколько гостеприимнее, сэр, – кивнув на один из экранов адмиральского салона, продолжил разговор ни о чём командир корабля, обыгрывая название, присвоенное небесному тельцу экипажем.

– Там нет таких залежей мороженого метана, форсажные камеры наших истребителей остались бы без запасов рабочего тела, мистер Мор.

– Там хватает обычной воды, сэр. Истребителям было бы не на что жаловаться.

– Ну, насколько я могу убедиться, лично вы предпочитаете грог. А запасов рома на борту достаточно для нескольких лет дежурства. Бросайте хандрить, старина, ещё месяц таких тренировок, и наша авиагруппа гарантированно возьмёт приз!

Мор позволяет себе на короткое время недовольную гримасу:

– Последняя тренировка оказалась слишком приближена к реальным боевым действиям.

– Вы тоже это заметили? – адмирал театрально удивился. – Я решил было, что узкоглазые наняли кого-то из оставшихся не у дел тевтонов, даже помянул сгинувшего чёрт знает где Валентинера. Этот тихушник очень грамотно проник в систему и чертовски хорошо уклонялся от атак. В знакомой манере. Но обломки однозначно принадлежат кораблю российской имперской постройки. Эти зелёные идиоты, дорвавшиеся до власти, сейчас за бесценок распродают доставшиеся им остатки флота. Вполне возможно, что и с экипажами. Видимо, и китайцам кое-что перепало.

«Чёртов актёришка» – подумал Мор. «Похоже, сплетни о твоей мамаше, не слишком далеки от действительности. Видимо, леди любила театр больше, чем супруга. И театр отвечал ей взаимностью».

Он сделал глоток из стакана, покатал грог на языке, наслаждаясь вкусом, и отправил его в пищевод.

– Интересно, что ещё придумают наши косоглазые клиенты?

Ответом ему стал мощный удар и скрежет сминаемых взрывом конструкций корабля.

Первая пара тяжёлых торпед, выпущенных практически в упор, разнесла двигательный отсек, вынесенный британскими конструкторами за пределы основных корпусов корабля. Удар был столь силён, что ионные двигатели системы ориентации не смогли его компенсировать, и поражённый корабль начал вращаться в трёх плоскостях сразу. Вторая пара торпед ударила в кормовой сегмент корпуса. Перед подрывом боеголовок торпеды вошли до третьей палубы, и, видимо, добрались до погребов боезапаса. Мощный взрыв буквально вывернул корабль наизнанку, как медведь консервную банку. Искорёженная масса «Фьюриеса», беспомощно кувыркаясь, начала терять высоту.

– Досматривать не будем. Некогда. Надо «Самоделкина» забирать.

Командир «Тюленя» привычным жестом потёр правое бедро и нагло, не уходя в подпространство, повёл корабль к Пинь-Аню.

– Однако, командир, ты теперь эпический герой, великий воин, боотыр, круче Нюргуна и, типа, посланец богов!