Текст книги "ЗАДница Василиска (СИ)"

Автор книги: Николай Инодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5
Суета сует.

– Прилетаю я на Таити… А вы не были на Таити?

– Гаити, Гаити… Не были мы ни в какой Гаити! Нас и здесь неплохо кормят.

Система Альфы Василиска, астероидный рой, главная база частной компании «Таити-2».

Аркадий сидел за пультом в помещении штаба и наблюдал за тем, как в «Пруду» «Краб» впрягается в очередной загруженный лихтер. Процедура рутинная, но успокаивающая. Второй подпространственник Аркадию продали совсем без оружия, и по зрелому размышлению старенький «Краб» так и оставили транспортно-пассажирским, смонтировав лишь пару германских противоабордажных турелей. Не для самообороны даже, для отстрела шальных метеоритов. Теперь «Крабик» снуёт между старой немецкой базой, именуемой «Оазис» и сооружаемой на внешней стороне роя базой «Шереметьево». Именно там на прибывающие флотские транспорты с лихтеров переваливается содержимое кажущихся бездонными закромов Валентинера.

В освобождающихся помещениях техники дирижируют киберами-монтажниками. Разворачивается биокомплекс жизнеобеспечения. Львиную долю найденных комплектов передали флоту, но оставшиеся два были сняты с межзвёздных лайнеров и позволяли с комфортом кормить и обеспечивать больше десяти тысяч человек. Столько не нужно, Аркадий планирует обойтись сотней-другой персонала на обе базы, но Михалыч настоял. В миру интендант первого ранга Валентин Михайлович Возницын, Михалыч был рекомендован Лобачевскому всё тем же Китицыным, как человек, способный снять с командира все заботы о тыловом обеспечении. Вот только для начала новый зампотыл заставил их всех повертеться, выстраивая свою систему и приводя к командиру всё новых людей. Он тащил на собеседование поваров, зоологов и биологов, инженера-механика и пару техников, специалистку по складской логистике, сиречь кладовщицу, технолога металлургического производства, и ещё дюжину человек разных специальностей. Удивительно, все они оказались к месту, каждому нашлось занятие.

– Михалыч, – поначалу Аркадий ещё пытался сопротивляться, – для чего нам при наличии нескольких автоматизированных медблоков доктор, я ещё могу догадаться, но зачем нам металлург?

Возницын молча вызывал на экран своего коммуникатора опись содержимого складов, не глядя тыкал пальцем в нужную строчку и показывал Лобачевскому.

– Видите, Аркадий Васильевич, это универсальный металлургический комплекс. Не очень мощный, но нам сотни килотонн в сутки и не требуются. В вашем экипаже есть геолог, вокруг базы масса возможных источников сырья. Жаль, что не удалось найти химика-технолога, они сейчас на вес золота… – Михалыч вздохнул. – А что касается мощности биокомплексов, так пища и кислород в космосе лишними не бывают. Даже если появится избыток, его всегда можно будет уступить флоту. По достойной цене.

Команда в компании Аркадия собирается забавная – примерно поровну юнцов и ветеранов пенсионного возраста. Прочие либо служат, либо уже заняты. Среди женщин, правда, такого деления нет. Их в Новороссии больше, чем мужчин, и работы на всех не хватает. Пока.

Новые люди, новые заботы, новые задачи… и подступающая скука. Если бы не головная боль, которую привнесли в жизнь его бабы, можно бы и затосковать. Неделю Аркадий ломает голову в поисках выхода из сложившейся ситуации. Нет, то, что он женится на Дашке Юсуповой, это ясно, понятно и никаких раздумий не вызывает. Как быть с Еленой? По уму надо тихонечко прикрыть отношения, Туманская тётка умная, поймёт. Но, если самому себе не врать, с ней хорошо. Привык Аркадий, пригрелся. Красивая всё-таки дама. И вообще, женщина во всех отношениях приятная. Опять же, снайпер и геолог. Она теперь человек не из бедных, может за работу особо не цепляться. Если взбрыкнёт и хлопнет дверью, кем заменить?

Короче, Лобачевский мял лоб, жевал сопли и решения принимать не хотел. Тем временем его проблема решала сама себя.

– Привет! Можно? – в каюту старшего гардемарина Юсуповой, временно прикомандированной к ЧК «Таити-2» заглядывает милая женщина «слегка за тридцать».

– А вы, собственно, кто такая будете? – интеллигентно интересуется княжна Дарья. Поколения благородных предков таки накладывают, да. В смысле, отпечаток накладывают. И на лексикон в том числе.

– Местная я, – разведя руками, вынужденно признаётся вошедшая. – Туманская, Елена Викторовна. Может, слышали где?

Старший гардемарин Юсупова не скрывает интереса к гостье – встаёт и обходит её по кругу, внимательно осматривая открывающиеся виды.

– Старая, – вздохнув, констатирует княжна. Но ещё ничего…

– Ничего-ничего, – соглашается Елена.

Наиболее выдающиеся части фигуры геолога не может скрыть даже полевой комбинезон, длина ног фиксируется тоже, пусть и в армейских ботинках с повышенной защитой стопы. Дарья мимо воли косится в сторону большущего – от плинтуса до потолка зеркала. Отражение, в принципе, успокаивает. И ноги великолепные, и талия как у винного бокала, и мордашка очень даже ничего. Правда, грудь…

– Не переживай, – успокаивает старшая гостья. – Вырастет ещё, какие твои годы. Родишь, сама не заметишь, откуда что появится.

– Правда? – от соперницы княжна участия не ожидала.

– Тоже мне, соперница, – пожимает плечами вошедшая. – Вы, дорогая, мне не соперница, а напарница.

– Это как? – гардемарин Юсупова мгновенно превращается в готового к схватке зверя. Впрочем, скорее зверька. Масштаб на зверя ещё не тянет.

– Я сяду? – Елена улыбается хозяйке и аккуратно опускается на стоящий у стола изящный табурет – из натурального дюралюминия, между прочим. Остальная мебель в каюте из того же металла. Трофеи, что поделать. Леса в Новороссии появятся не скоро. Если появятся.

– Садитесь, – несколько запоздало соглашается Дарья.

– Я знала, что найду с вами общий язык, – доверительно сообщает Елена, и выкладывает на столик голографию. Даша какое-то время внимательно разглядывает изображение. Вихрастый белобрысый мальчишка в парадном мундирчике позирует с героическим выражением лица, изо всех сил сжимая игрушечный плазмомёт.

– Мой парень, Никита. Видите ли, это мой единственный ребёнок. При всей мощи нашей медицины, другого мне уже не родить. Нечем. – Елена грустно смотрит на собеседницу и зябко поводит плечами. – Это давняя история… В тот день я здорово задержалась на кафедре…

Через пару часов дамы, обнявшись, сидели на койке Юсуповой, по очереди прикладываясь к бутылке «Бейлиса», и пели вполголоса грустную песню о несчастной рябине, в силу обстоятельств не способной перебраться к перспективному дубу.

***

Наглый и требовательный стук в переборку оторвал Аркадия от просмотра очередного прожекта, рождённого ушлым заместителем по тыловым вопросам. На разрешающее «Да!» никакой реакции не последовало, но секунд через десять стук повторился.

– Войдите!

Вновь никакой реакции с той стороны, если не считать очередной приступ стука после продолжительной паузы. Разозлённый глупой шуткой Лобачевский вскочил и рывком распахнул дверь в коридор. Из проёма на него упали два женских тела, сцепленных ремешком одного ридикюля. Упомянутый ремешок был переброшен через плечо одного тела, а сумочка болталась на поясе другого, увеличивая устойчивость образовавшегося в результате четвероногого существа. Левое тело проявило признаки жизни, открыв глаза и ткнувшись в щёку Лобачевского слюнявым поцелуем. Правое забросило руку Аркадию на шею, после чего с чувством исполненного долга окончательно обмякло.

Хорошо, что тащить пришлось недалеко, а привычка убирать кровать в последнее время начала изменять. Ещё бы, сама эта кровать, явно выдернутая немцами из президентского «люкса» какого-то лайнера, была по площади больше тех кают, в которых обитал Аркадий в последние годы. Дамы были хрупкими и невесомыми только с виду, удерживать их вертикально и тащить к постели было нелегко.

Свалив тела на мягкую поверхность постели, Лобачевский разделил «сиамских близнецов», просто отстегнув крохотный, но тугой карабинчик ремешка от кольца на одном из углов ридикюля. Собрал с ковра свалившиеся с одной пары ног туфли, расшнуровал и стащил с другой пары ботинки. Посмотрел на мешанину из рук, ног, светлых и темных волос, и спросил сам у себя:

– Что это было?

Как ни странно, ответ он всё-таки получил. Светловолосая голова приоткрыла один глаз и пробормотала, хоть и невнятно, но всё-таки различимо:

– Ликёр… потом виски… – икнув, Елена продолжила. – Вино ещё, неплохое… водки… немного…

Истратив последние силы, Туманская закрыла глаз и размеренно засопела.

Более-менее равномерно распределив женскую красоту по кровати, Аркадий почесал затылок. Пока он стимулировал таким образом свой выдающийся интеллект, разъединённые тела пришли в движение, подползли друг к другу, зацепились конечностями и снова вырубились.

Сигнал коммуникатора отвлёк Лобачевского от продолжения экспериментов.

– Командир, срочное именное сообщение из канцелярии местоблюстителя!

Именное – значит только Аркадий может прослушать. Иначе не откроется. Вздохнув, Лобачевский покосился на свою постель и потянулся к платяному шкафу за тужуркой.

Через тридцать две минуты «Тюлень», бросив Елену на базе, выскользнул из шлюза и растворился, провалившись в подпространство. Ещё через четверть часа удар волны подтвердил – подпространственник покинул систему.

Дарья просыпалась тяжело и долго. Такого мерзкого ощущения при пробуждении ей давно не приходилось испытывать. «Боже, неужели придётся открывать глаза? И кто мне подскажет, что за гадость у меня во рту?»

– Проснулась? – женский голос, и вроде знакомый, но чей – убиться об стенку, не вспомнишь.

– Вставай, вставай, подружка. Ничего страшного, я лекарство уже приготовила. Примешь, и всё как рукой снимет.

– Спиртное пить не буду,– сквозь зубы бормочет княжна. – Никогда в жизни…

– Спиртное я тебе и не предлагаю. Таблетку в воде растворила.

Даша принимает от невидимой собеседницы стакан. Стекло приятно холодит пальцы. Последним усилием воли Дарья удерживается и не прижимает стакан к гудящей голове, а подносит к губам. Ноздри ласкает лёгкий аромат лимона. Глоток, ещё один… Вкус восхитительный, и содержимое стакана полностью перемещается в желудок. Потом – неслышный никому взрыв, ощущение такое, будто организм разлетается по всему космосу. Но через секунду он снова собирается вместе – уже без последствий алкогольного отравления.

Она открывает глаза, и какое-то время бессмысленно таращится вокруг .

– Где я?

Из душевой появляется смутно знакомая женщина, вытирающая мокрые волосы махровым полотенцем.

– Пришла в себя? Классная химия, чистит абстинентный синдром, как пылесосом. Мы, Даша, вчера добрались-таки до Аркадия. Судя по шмоткам, это его каюта.

– Мы… – вспомнить вчерашний день удаётся не сразу. Но удаётся. Почти весь. Дарья краснеет до корней волос.

– Мамочка… стыд какой! И он видел…

Туманская, а это именно она, ободряюще улыбается.

– Не переживай. Подумаешь, жених испугался и убежал. Вернётся, куда он денется. Мы просто почти всю кровать заняли, что ему, у двери на коврике спать было?

Елена натягивает трусики, набрасывает и застёгивает кружевной лифчик. Ловит Дашин взгляд, и подмигивает:

– Сейчас приведём себя в приличный вид, и двинем рыться в наших закромах. На твою фигурку там такое бельё найдётся…

Даша только теперь понимает, что лежит полностью голой. Елена, опережая её вопрос, поясняет:

– Это я сняла. Всучила киберу, чтобы привёл в порядок. Вон, на столе всё сложено.

«Боже, что Аркадий теперь обо мне подумает?» – жить дальше откровенно страшно. Но нужно. И Дарья, собрав волю в кулак, направляется в душевую кабину.

***

Капитан второго ранга Копьев принял командование канонерской лодкой «Якут» после того, как «Тюлень», которым он до того командовал, решили вывести из состава флота. Полученный под командование корабль не блистал новизной, однако был полноценной боевой единицей, компенсируя неплохой защитой и огневой мощью досадную тихоходность. Самым же большим сокровищем «Якута» Николай Владимирович почитал боевой экипаж, прошедший через пекло боёв с зелёными. Высадки десантов, их поддержка, эвакуации и прикрытие эвакуаций, перестрелки с батареями планетарной обороны и, изредка, немногочисленными кораблями противника – это опыт. Тот самый, который не купить за деньги. Но вынужденное безделье способно разложить даже лучших из лучших. Поэтому рутинный процесс дежурства в системе был для экипажа «Якута» наполнен учениями, тренировками и работой по обслуживанию систем и механизмов.

В этот раз капитан поставил задачу по подавлению виртуального форта ПКО, якобы размещённого в кратере недалеко от северного полюса на второй планете системы.

Учения шли по плану, канонерка лихим маневром с подходом через тёмную для сканеров форта зону вышла в расчётную точку, после чего три тяжёлых лазера за две секунды выдали серию импульсов, достаточных для поражения защитных полей укрепления. Наносить завершающий удар реальным выстрелом из восьмидюймовки главного калибра капитан счёл необоснованной тратой боеприпасов – снаряды для рельсотронов такого калибра в Новороссии ещё не выпускают. Ограничились компьютерной имитацией. Условная цель была условно поражена с первого выстрела, тем не менее «Якут» полностью отработал маневр уклонения от ответного огня – с отстрелом ложных целей и ловушек, с веерами ослепляющих лазерных пучков и перегрузками, от которых сначала темнело в глазах, а потом кровь угрожающе приливала к голове.

Когда тяжкий шар корабля с боковым скольжением выравнивается в десятке метров от скалистой поверхности безатмосферной планеты, это впечатляющая картина.

– Наблюдаю выход из межсистемного прыжка большого корабля, – доклад сигнальщика сорвал подведение итогов учений. – Цель крупная, по совокупности сигнатур – межзвёздный транспорт британской постройки.

– Сеанс связи! – голос командира сух и неэмоционален, только так и отдаются звуковые команды компютеру боевого корабля.

– Артиллеристу – захват и сопровождение цели.

– Говорит канонерская лодка «Якут» российского имперского флота, капитан второго ранга Копьев. Назовите себя и цель прибытия.

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Транспорт Ост-перигейской компании «Лидия», капитан Форестер. Цель прибытия – изучение системы, поиск торговых контактов.

Канонерка, выжимая всю возможную мощность из пары своих реакторов и помогая гравитационным колоннам форсажными двигателями, выходит на перехват курса прибывшего корабля.

– Вынужден сообщить, что приказом командующего флотом в системах Альфы, Дельты и Зеты Василиска введён карантинный режим. Приказываю сбросить скорость и лечь в дрейф на орбите четвёртой планеты системы.

Голосом британского капитана можно замораживать вулканы.

– Вынужден сообщить, что приказы вашего командующего меня ни в какой мере не интересуют. Недружественные действия против британского корабля буду считать попыткой пиратского захвата в нейтральной системе.

Лазерный луч «Якута» рассекает пустоту в десятке километров по курсу британца.

– При отказе от выполнения моих требований буду вынужден применить силу, – Копьёв не угрожает, он констатирует факт. А вот ответ бритта неожиданно эмоционален.

– Уверены, что ваша старая лохань способна это сделать? У некоторых туземцев корабли новее!

Сразу после этого с британского корабля, начинающего маневр уклонения, открывают огонь две лазерные установки, не уступающие по мощности лазерам «Якута», а корпус торговца окутывается защитными полями, мощность которых вполне подошла бы лёгкому крейсеру. С неподбойного борта транспорт начал отстрел дронов ближней защиты.

Бритт бил на поражение, но первым залпом изрядно промазал, даже защиту канонерки не зацепил, а в следующую секунду «Якут» начал смертельный танец, непредсказуемо меняя скорость и направление движения. Огонь русского корабля нагрузил защитные поля транспорта, не способного маневрировать с такой же эффективностью в силу своих размеров и массы.

Впрочем, британец может и уйти, если продержится достаточно долго – догнать его канонерке не дано от рождения.

Дарья добралась до собственной каюты, печально улыбнулась отражению в зеркале и вытряхнула на кровать содержимое принесённого с собой баула. На смятую койку обрушилась лавина, о содержимом которой жительницы Кемптауна могли только мечтать. С брезгливой миной на личике княжна разворошила груду косметики, белья, парфюма и прочего женского счастья, вытащила из-под завала новенький «Браунинг-ПХП» в кобуре, проверила заряд батареи и наличие рабочего тела в резервуаре, хмыкнула и прицепила к поясному ремню лежащего на столе комбинезона. Стащила с себя платье, сбросила с ног туфельки… Делать было нечего. Если же не врать самой себе, делать ничего не хотелось. И в этот момент приглушенное освещение выключилось, потолочные панели залили каюту безжалостным потоком белого света.

– В системе находится недружественный корабль, персоналу занять места по боевому расписанию!

Растерянная девушка исчезла мгновенно, уступив тело прошедшему за годы муштры огонь и воду старшему гардемарину Морского корпуса. Вбитые тысячекратными повторениями рефлексы не оставили рефлексиям ни малейшего шанса.

Миг – и тело ввинчивается в полётный комбинезон.

Миг – руки фиксируют на лодыжках защёлки пустотных ботинок.

Миг – выхваченный с полки шлем охватывает голову, а ноги уже несут тело в распахнувшийся дверной проём.

Шереметьево – база небольшая, здесь до любой точки рукой подать. К истребителю Дарья подбежала, не успев даже запыхаться. В три прыжка преодолела приставную лесенку, ногами вперёд прыгнула в пилотский кокон. Умная машина приняла её тело, как мамины руки, охватив сильно, но нежно.

– Подготовка к старту! Вылет боевой!

Рядом, в соседних боксах ангара ту же процедуру проделывают ещё пять пилотов.

Головокружение, расфокусировка зрения, приступ тошноты – момент подключения к системе истребителя приятным не назовёшь. Зато потом… Невыносимо долгий, растянувшийся на годы субъективного восприятия миг Дарья тратит на борьбу с охватившим её чувством эйфории и всемогущества. Ещё бы, теперь она видит сразу всё окружающее пространство, не поворачивая головы. Небольшой, но могучий реактор – часть тела, а вооружение машины ощущается естественным продолжением собственных рук. Неподготовленного человека такое резкое изменение восприятия скорее всего обеспечит стойкой шизофренией. Многолетняя подготовка пилотов обусловлена именно необходимостью приспособления психики к управлению истребителем.

– Я – Старый. Доложить о готовности.

Старшим в группе истребителей, к удивлению гардемаринов, оказался армеец, отставной штабс-капитан, Борис Васильевич Сергиевский. Вопросы снялись, когда ветеран собственноручно нанёс на борт кабины силуэты пятнадцати сбитых германских машин. Остальные пилоты базы – Дарьины однокашники.

– Я – Стриж, к вылету готов. – Мишка Стриженов, тихоня и молчун.

– Я – Сито, к вылету готов, – Василий Колобов, маленький и вёрткий рыжий негодяй.

– Лось, к вылету готов. – Федька Зайкин, могучий детина, вечно комплексующий из-за своей фамилии.

– Я – Княжна, к вылету готова, – в свою очередь докладывает Юсупова

– Графин, к вылету готов.

Графом Матвея Потоцкого поток звать отказался единодушно. Дальний потомок польской магнатерии и без того зазнавался сверх меры. Позывной доработали. В таком виде – прижился.

Тональный сигнал, транслирующийся перед стартом истребителя, есть точное повторение сигнала к кавалерийской атаке. Потом – толчок катапульты, темнота в глазах, через миг – оседающая назад стена ангара. Изредка можно успеть заметить, как под тонкой плёнкой силового поля закрываются створки диафрагмы стартовой шахты. Это если смотреть через сенсоры истребителя. Человеческий глаз с такого расстояния и при нормальном освещении ничего не разглядит. Здесь не земной авианосец, катапульта швыряет далеко.

Впрочем, стоит ли обращать внимание на такие пустяки? Положение чужого корабля отображается козявкой агрессивно-красного цвета. С такого расстояния его, естественно, не разглядеть, но дистанция стремительно сокращается. Дураку понятно – «Якут» отстаёт, и теперь лупит на поражение, надеясь если не угробить нарушителя, то хотя бы сбить ему ход. Бритт перенёс всю энергию генератора полей на заднюю полусферу, и ускоряется, форсируя движки, увеличивает отрыв. Вот спаренный импульс лазеров канонерки влетел в щиты «Лидии», сверкнуло знатно, но не более – пробить защиту ему не удалось.

– Работаем схему четыре-два. Княжна, твоя пара кроет. Я – четыре а, Сито – четыре б, работаем с трёхсот, флешеттами. Цель – заставить изменить курс и активировать носовые экраны.

Четвёрка «французов» взмывает над скоплением астероидов, показываясь детекторам транспорта, пара “немцев” разгоняется, не выходя из-под прикрытия. Реакция британца сначала удивила Дарью.

– Корабль британского содружества «Лидия», прошу помощи, атакован пиратом под флагом несуществующей страны!

Потом Юсупова поняла – бритт расшифровал сигнатуры истребителей французского производства, и решил, что встретил союзников!

Четвёрка Старого, будто реагируя на призыв о помощи, развернулась навстречу транспорту, первая пара почти в лоб, вторая уходит на сотню километров севернее от плоскости эклиптики.

Форестер начинает подозревать, что это ж-ж-ж неспроста, но в этот момент ведущая пара отстреливает разгонные контейнеры и уходит южнее. Через несколько минут, после незначительной корректировки курса, вторая пара делает то же самое. На тактической схеме Дарье видны рассчитанные бортовыми компами конусы разлёта небольших шариков. Каждый сделан из десяти граммов мощной взрывчатки. Впрочем, главная их опасность заключена в кинетической энергии. Разогнанные до чудовищной скорости, они способны нанести кораблю серьёзные повреждения, просто попав в корпус. Взрывчатка выбрана в качестве материала исключительно для самоликвидации разминувшихся с целью единиц. Незачем засорять пространство стремительно летящим мусором.

Капитан британца не выдержал – знаменитый британский фак выдал в эфир весьма импульсивно. «Лидия» начала маневр уклонения, но при её массе и скорости получилось неуклюже. Транспорт обязательно входил в зону поражения либо одного, либо другого конуса разлетающихся после раскрытия капсул флешетт. Его лобовая проекция начала окутываться защитным полем. Это хорошо вдвойне – даёт комендорам «Якута» шанс на пробойное попадание, и глушит незваному визитёру возможность накапливать энергию для прыжка из системы.

Дарья увеличивает картинку до предела, и наблюдает момент столкновения более-менее детально. На носовых экранах транспорта расцветают вспышки разрывов. Сначала единичные, потом число возрастает, взрывы сливаются. Защитное поле корабля теряет яркость, начинает мигать. Кажется, ещё одно-два попадания, и следующий снаряд ударит уже в уязвимый корпус…

– Сука! – не выдерживает княжна, и её истребитель вылетает из-за прикрывавших его астероидов. Графин, как привязанный, держится в паре километров сзади.

Бритт сумел увернуться от основной массы флешетт, отстрелив сразу четыре лихтера.

Его облегчённый корабль снова начинает разгоняться. Мало того, очередной залп канонерки приходится как раз по отделившимся грузовым отсекам.

– Правый пеленг, – сухо бросила ведомому Дарья. Бросаем с трёхсот, ты – тайм плюс секунда, и пять угловых севернее. Потом горизонтальные «ножницы» и сбрасываем дроны. Их подход к цели – через две секунды после флешетт. Мы – плюс три секунды.

В углу глаза мигнуло зелёным – Графин принял команду.

Бортовой раухер заглотнул задачу, провернул в своём кремниевом содержимом и замигал таймером, начав обратный отсчёт перед началом атаки.

Пара «Фоккеров» начала маневр, не обращая внимания на разворачивающихся для повторной атаки «французов». Им не успеть.

Отход разгонных кассет организм воспринял, как избавление от груза в руках. Облегчённый истребитель по сложной траектории рванулся в сторону, и не зря – пара мощных импульсов прошила пространство именно там, где должен был оказаться атакующий кораблик, не начни он маневр. На транспорте отличная система управления огнём. Мельтешение цифр на активном экране и «Фоккер» становится визуально меньше на треть – дроны покинули подвески и начали выстраивать атакующий конус.

Дарья чуть придержала машину, позволяя роботам набрать дистанцию. Сейчас на транспорте вспотеют – после отделения отличить сигнал немецких дронов от сигнала «Фоккера» их сканерам практически невозможно. Одно из последних удачных решений немецких конструкторов. Единая цель внезапно превратилась в семь одинаковых, активно маневрирующих. Головная боль для артиллеристов транспорта. А чуть в стороне стремительно сближается с транспортом ещё одна семёрка. И это – не считая конусов разлетающихся флешетт, не так уж хорошо различимых радарами.

В кормовой щит противника снова влепили с канонерки – на «Якуте» отличный артиллерист, который раз угадывает маневр уходящего британца. Увы, и в этот раз защита противника устояла.

В этот раз капитан Форестер начал маневр уклонения смещением к югу. А ещё транспорт выплеснул в сторону приближающихся флешетт массу сущей мелочи, как бы не охотничьей дроби.

– О! «Последний шанс!» Мы его припекаем! – обрадовался Матвей.

Однако теперь маневрировать пришлось истребителям и их дронам. Лёгкие кораблики с мощными силовыми установками легко ушли от опасности, но время упустили. Тем временем подошли британские беспилотники, и пришлось вертеться, отбиваясь от превосходящего в числе, хоть и туповатого противника.

Тем временем зубастый британский транспорт уставился носом на одному ему известную цель и начал подготовку к дальнему прыжку.

– Прощайте, неудачники! – в голосе капитана Форестера прорезались ласковые нотки. – Я позабочусь, чтобы вы недолго скучали в одиночестве!

А ещё через секунду вместо «Лидии» разлетались по космосу обломки самого разного размера – залп лазеров главного калибра с «Генерала Алексеева» способен разнести в лохмотья куда более крупный объект.

Для анализа стычки с наглым «союзником» командиру линкора потребовалось девять минут сорок три секунды, после чего был объявлен вердикт:

– Адмирал выражает командиру канонерской лодки своё неудовольствие.

Катера флагмана приступили к подбору спасательных шлюпок с транспорта.