Текст книги "Не стань лишним (СИ)"

Автор книги: Николай Грубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Я всегда буду помнить, что ты для нас сделала Нинель.

– Стоп, стоп. Не надо слов, время идет. – Прервала полковника девушка.

– Ну, что потопали славяне. Риск – благородное дело, правда, когда он оправдан.

Стараясь использовать по возможности укрытия, все трое двинулись в сторону пирса. Темнота была не полной, так как луна периодически то, появляясь, то, опять скрываясь за тучами хоть немного, но освещала территорию порта. Стоящие контейнеры в определенном порядке могли запутать их команду своими лабиринтами, если бы не Бил. Он весьма уверенно повел их в известном только ему направлении и вскоре вышел к пирсу. Он предупреждающе поднял руку, подавая сигнал, остановится, подозвал полковника и прошептал тому почти на ухо.

– Мы пришли. Вон стоит катер, а рядом баржа. Часовых пока не видно.

Полковник сразу же вспомнил про ПНВ, который они так и не взяли с собой. Он бы тут был весьма кстати. Всматриваясь в силуэты судов, он стал понемногу различать надстройки на катере и барже.

– Никого пока не видно. Надо ближе подходить, а как?

Действительно. А как? Пространство в метров тридцать было совершенно голое, и подобраться к катеру даже ползком не представлялось возможным. Тем более что и рядом с этими судами ничего не стояло, лишь дальше слегка просматривались какие-то плавсредства. Темнота все скрывала, тем самым как бы помогая им, и в тоже время затрудняла, что-либо разглядеть.

– Ну и что мы будем делать? – громко прошептал Петр.

 
Полковник раздумывал недолго.
 

– А…, была, не была, идем все вместе и открыто, будем делать вид, что мы подгулявшие матросы, и возвращаемся из города. Будем негромко между собой разговаривать и смеяться как придурки пьяные. Как только окликнут, останавливаемся и ввязываемся в разговор, потихоньку подходя к часовым. А там по обстоятельствам.

Все напряглись в преддверии очередной авантюры придуманной неугомонным полковником и медленно пошли к пирсу. Покачиваясь, полковник как бы продолжил разговор:

– Вот я и говорю этой прошмандовке, ты дрянь еще пожалеешь, что не хочешь идти с нами.

– А она что? – подхватил импровизацию Петр.

– А она мне и говорит, что видела таких в гробу и в белых тапочках, и послала меня таким матом, что у меня уши в трубочку свернулись. Я говорит, что, похожа на дуру идти с вами на ваш сраный корабль. Меня охрана сразу заметет.

– Слушай, мы, кажется, не в ту сторону идем. Наш катерок слева стоит, здесь другие какие-то стоят.

 
А может, он ушел без нас? Давай спросим у охраны.
 

– Давай, только что-то я никого здесь не вижу. Дай закурить что-ли.

– Эй, ребята здесь нельзя курить, идите дальше. – Не заставил себя ждать часовой и вышел из-за укрытия.

– Во! А ты говорил здесь никого нет – продолжил изгаляться полковник. – Мужик ты тут наших не видел?

– Ваши уже давно у корыта объедки доедают, а здесь территория Зарембы и посторонним здесь делать нечего. Идите к себе, а то буду стрелять.

– Ух, какие мы грозные. Ты тут один, а нас трое, не боишься?

– Тебе, дурак, бояться надо, сам не понимаешь, что можешь в большую лужу залезть. Или вы уже привыкли к лужам.

– Слушай Ваня, да это извращенец, он такой же, как и его Заремба, они все такие тут, голубые.

По ходу завязавшегося разговора с часовым полковник и его напарники продолжали потихоньку двигаться в направлении катера. Оставалось шагов пять, когда разозленный часовой стал снимать с плеча свой автомат. Торопясь наказать оскорбивших его пьяниц, он поторопился и запутался в ремне своего оружия. Петр быстро воспользовался этим и в два прыжка оказался возле часового. Ударом кулака в гортань он предотвратил вопль часового, а затем и успел подхватить падающее тело.

Полковник тоже время не терял, боясь, что они проглядели второго часового, он мигом пробежал по палубе катера и заглянул во все закаулки.

 
Бил не успел сказать и слова как отец с сыном все уже провернули.
 

– Чисто, больше никого не наблюдаю.

– У меня тоже чисто, но вот не знаю, сможет ли без медпомощи выжить этот недоумок.

– Оставь его, нам надо побыстрее выяснить здесь или нет Настя с людьми. На катере нет больше никого. Давай на баржу. Бил наблюдай за округой, только не стреляй, нельзя шум поднимать.

 
На барже была только рубка совмещенная с кухней.
 

– Вот убей, не знаю, где может находиться дверь вниз, что значит не моряк. – С досадой сказал полковник, продолжая осмотр палубы баржи.

– А вот она, тут их даже две. Видно одна в машинное отделение, а вторая в трюм. Но она тут на замок закрыта. Ломать?

– Подожди, посмотрю у часового.

Полковник перешел опять на катер и стал выворачивать карманы хрипло дышавшего часового.

– Вот и ключик золотой – От нетерпения у него затряслись руки, и он чуть не уронил связку ключей за борт.– Спокойно, Петя, спокойно, все хорошо, все отлично, не спеши только – Сам себя успокаивая полковник подскочил к двери и стал открывать замок. Напряжение сказалось, и он никак не мог попасть в замочную скважину.

– Отец не волнуйся так. Давай я открою.

Петр отобрал ключи у отца и спокойно открыл замок, а затем и дверь. Спертый воздух шибанул в нос, заставив обоих дышать открытым ртом.

– Они что, их тут все время взаперти держат? Дышать же нечем! Вот сволочи. – Петр продолжал возмущаться, а полковник в это время успел спуститься вниз по лестнице и негромко позвал:

– Настя! Настенька! Вы тут?

 
Он чуть не завалился назад от внезапно налетевшей на него Насти.
 

– Я знала, я чувствовала, я надеялась, что ты меня найдешь. Я с первого взгляда на тебя поняла, что на тебя можно надеяться, что ты меня никогда не бросишь.

 
Она пыталась прижаться к нему еще крепче, продолжая что-то бормотать.
Полковник, прижимая к себе свое бесценное сокровище, пытался ее успокоить.
 

– Настенька, милая, успокойся, все будет хорошо, я пришел. Не надо родная не плачь, я тебя никому не дам в обиду. Слово офицера. Ни кому и ни за что!

– Так, давайте пузыри, потом будем пускать. Настя тут вы все или кого-то нет? Настя опомнись, времени у нас нет, мокроту тут разводить. – Петр нарочно так грубо говорил с ней, пытаясь настроить на деловой тон Настю и отца.

– Все мы тут – донесся из темноты мужской голос – только двое детей ходить не могут, четверо суток тут как в яме сидим. Никого не выпускали, дышать уже нечем, вот детишки и сомлели.

– Значит так, нам с вами надо как можно тише и быстрее подняться наверх и сесть в машины. Наша операция по вашему спасению скрытная и с властями местными не согласованная, поэтому нам с вами надо уйти отсюда по-английски, то есть, не прощаясь и как можно незаметнее. Всем все ясно?

Тогда по одному не толпясь, поднимаемся наверх, еще раз говорю, не шуметь.

Петр быстро выскочил на палубу и, подозвав Била, попросил того сгонять за транспортом. Сам же стал принимать выползающих из трюма людей. Они все были ослаблены и первое что попросили это воды.

– Вот черт про это мы и не подумали – чуть ли не вслух подумал Петр. – И как быть? Где тут может быть вода?

– Потерпите немного, недолго осталось, нам надо убраться отсюда как можно быстрее. Не дай бог кто-то тревогу поднимет, все тут и поляжем. Терпите и переходите туда на пирс, осторожнее только в море не свалитесь.

 
Батя, ты как, в состоянии помощь людям оказывать?
 

– Да, да. Все, я уже в деле. Я на берегу буду встречать, ты здесь убедись, что все смогли выйти из трюма.

С посадкой провозились минут пятнадцать. Хоть все старались не шуметь, но без него все-таки было не обойтись при наличии такого количества обессиленных долгой изоляцией в закрытом помещении людей. Но им везло, никто пока не поднимал тревоги, повезло и на проходной, охранник даже не стал проверять, что вывозит со своего склада секретарь мэра. Не в первый раз подобное, и даже то, что она сама за рулем никого не удивило.

Тихую ночь нарушали только работающие двигатели машин, город спал, и никто не обращал внимания на такую мелочь как проезжающие машины. Остановились лишь у дома Била, где смогли взять две канистры с водой.

– Как мы могли забыть про воду – сокрушался Бил, – ведь приготовили канистры специально.

И полковник и все остальные смогли вздохнуть с облегчением только тогда, когда миновали изгородь под мостом.

– Ну, вот, а ты боялась – облегченно сказал полковник непонятно кому. То ли Петру, напряженно ведущему машину, то ли Насте, сидящей между ними, и счастливо прижимающейся к мужу.

К месту, где договорились встретиться с основной группой, доехали быстро, но там пока никого не было.

– Ничего, ничего. Им дольше собираться надо, да и ехать не близко. Километров тридцать примерно. – Успокаивал и себя и других полковник. – Пока давайте покормим людей. Молодец Рая, что столько бутербродов наделала, как знала, что люди голодные будут. Петя, ты так и сиди за пулеметом, вдруг кто-то заинтересуется нами. Сиди и веди наблюдение. Хоть в темноте и не видно ничего, но свет фар машин можно увидеть далеко. Лишь бы Антонина не подвела, дорогу не перепутала.

– Петр Викторович – обратилась Настя к мужу.

– Это еще что? Настенька мы хоть и уговорились с тобой, что при людях будешь меня официально называть, но не настолько же. Петя я для тебя, можно Петр, а лучше полковник, как другие зовут. Это чтобы сын вместо меня не отзывался.

– А почему ты сына так назвал? – Заинтересовалась Настя.

– Да не я это. Жена рожала одна, меня рядом не было. Вот она и назвала. Вроде как рядом с ней я, в образе сына. Ну, а я и не имел ничего против. Очень даже был рад, что у меня есть сын и зовут его Петр. Так что ты хотела спросить?

– Откуда ты узнал, что нас так поимели?

– Фу, Настя. Ты так не говори, пожалуйста, тебе наш жаргон не идет.

– Но, тем не менее, именно так оно и обстоит.

– Это не так уж и сложно было выяснить, если захотеть. Через почту, мы узнали, ну и через Нинель тоже. Ты мне вот что расскажи. Как такая умная женщина смогла попасть в такую западню?

– Не такая уж, выходит, и умная, даже где-то глупая. Еще тогда, когда ты мне говорил, что без охраны или хотя бы палки в виде большой дубинки, по этой земле ходить или ездить не стоит, а я не послушала тебя, уже тогда можно считать сглупила. И потом, когда ко мне подошли "крутые" парни и стали говорить, что наш путь уже закончен, и все мы будем собственностью этого "дебила" Зарембы, мне надо было сразу уматывать из города. А я поверила мэру, который пообещал мне полное содействие в наших начинаниях. Он даже на карте показывал мне место, где мы сможем развернуть строительство завода. Тут тоже сглупила. Не стала сразу предлагать ему его долю, а он посчитал, что я и не собираюсь с ним делиться. Поэтому и не стал влезать в явный беспредел этого мафиози. А может они все тут одна шайка-лейка. В общем, кругом я оказалась дура дурой. Никто из наших людей не воспринял это как угрозу для нас. Мы надеялись, что закон тут есть и такой грабеж среди белого дня им с рук не сойдет. Оказывается, мы ошибались в своих рассуждениях и надеждах. Никому мы тут не нужны, и если не уметь за себя постоять, то прямая дорога тебе в рабы. Что и пообещал сделать с нами этот Заремба, когда мы отказались от сотрудничества с ним. Засадил нас в это корыто и уже сегодня нас хотели увезти в какие-то лагеря, где продадут в рабы. Так что это очень здорово, что ты оказался здесь и так во время. Ты в моих глазах вырос до небес. Мы все твои должники, все тебя любим и обожаем.

– Погоди, погоди. Не надо такими словами разбрасываться. Во-первых, я не один тебя и твоих рабочих освобождал. Все очень переживали за вас, все эти люди рисковали. То, что так все хорошо получилось просто очередное везенье. Без стрельбы, без трупов и раненых – это не просто везенье, это счастливый случай, который выпадает раз в сто лет. Мы никак не надеялись на такое. Но я рад, что все обошлось.

– Да ты прав. Как-нибудь, когда все соберемся, я выступлю перед всеми, упаду на колени и буду славить всех, кто так рисковал ради совсем незнакомых людей. Но согласись. Не было бы тебя, не было бы и этих людей. Я не одна выходит такая в тебя влюбленная. Тебе все верят, доверяют свои жизни, свои судьбы. От тебя исходит такое добро и участие, что никто даже не задается вопросом, а правильно ли это. Разве я не права?

– Нет, ты не права. Я не наделен такими уж сверхъестественными качествами. Просто все эти люди нуждались в человеке, который смог бы взять на себя обузу в их обустройстве в этом Мире. И именно во мне они это и увидели. То, что я не могу пройти мимо нуждающего в защите, вот что они поняли. Да и какая разница, верят они мне или не верят. Они знают точно, что пока им со мной по пути. А я тоже использую их, можно сказать даже корыстно. Да-да, не смотри на меня недоверчиво. Именно использую. И сейчас и надеюсь в дальнейшем тоже. Ты может, еще не поняла, как тебе повезло, что за тобой твои друзья, даже можно сказать семья. Пусть не совсем правильно понявшие, куда их судьба в твоем лице завела, но они вместе с тобой. И это здорово. Таким коллективом вы сможете претворить в жизнь все ваши начинания. Вот и я хочу, чтобы рядом со мной были мои друзья, моя семья. Я же не зря так усердно принимаю их в свою семью, тем самым я их сплачиваю и даю возможность утвердиться в этом мире, не стать лишними и здесь. Они пока все это видят лишь как способ выжить, ну и пусть. Со временем мы настолько будем нужны друг другу, что никто и не станет пытаться уйти из семьи. Ну, может в дальнейшем, когда все устаканится. Но мне кажется если такое и будет, то только с другим поколением.

– Да планы у тебя большие. У нас тоже планы были, а получили "пшик". Нет у нас ничего. Голыми остались. Все ведь забрал бандит. Не знаю, как дальше быть. Может, ты что подскажешь. Обещаю тебя слушать и делать, как ты скажешь. Ведь ты мой муж, значит ты моя голова.

– Ну да, а ты моя шея. Хитрая, к тому же. Все знают, что куда шея повернет туда голова и смотрит.

– Немного не так. Я хотела сказать, что голова и шея у нас с тобой должны быть одним телом связаны. Голова думает, шея поворачивает, а тело уже исполняет. Я надеюсь, что так и будет. Все вместе будем делать, и думать, и решать, и исполнять.

– Я уже говорил своим сыновьям и хочу тебе сказать, что пока я жив то ни одного решения не будет принято без согласования со своей семьей. А она у меня становится все больше и больше. Я не приглашаю и вас в свою семью. Нет, нет, ты не смотри так на меня. Ты уже моя семья, но твои люди пусть думают каждый за себя сам, и сам принимает решение, войти в эту семью или жить по своим канонам. Тем более у них, как ты рассказывала, своя религия, и менять что-то в угоду кому бы там не было, они не станут. Так что тут вопрос очень сложный.

– Мне кажется, что они захотят быть одной семьей, да они и есть семья, но не в составе еще какой-то. Но то, что дружественной, по отношению к вашей семье – это точно. Впрочем, время расставит все по своим местам. Плохо, что не так все нам виделось, как получается сейчас. И то, что я их бросить не могу это факт. Ведь это я их уговорила перебраться сюда, это я их уговорила вложить все средства в эти машины, станки и другое оборудование. И что же в результате? У меня правда есть деньги, я их сразу положила на депозит банка. Рассчитывала, что их хватит на строительство фабрики. А тут такой облом. Ведь даже вещи их пропали. Они действительно голые.

– Я, конечно, не уверен, но мне почему-то кажется, что все вернуть вы сможете, если попросите защиты у Демидовского правительства. Так и скажете, что планировали доехать к ним и никак не думали, что все потеряете только потому, что в городе Новая Одесса такое беззаконие. Я думаю, что и в Новой Одессе не рады будут узнать про это. Ведь они, как сами уверяют везде, свободный город, где ставят личную свободу выше всего другого. И бизнес у них свободный. Но не до такой же степени, что бы грабить прибывающих в этот мир и так грубо продавать их в рабы. Тем более если люди изъявили желание жить в Протекторате Русской Армии. Свидетелей полно, что вы владельцы этого имущества. Хотя бы взять то, что вы шли в составе каравана российского. То, что он не смог вас обеспечить и дальше своей защитой это же не говорит, что вы совсем остались беззащитны. Нет, точно, Демидовские встанут на вашу сторону, и Одесситам мало в таком случае не покажется. Не в курсе, как на подобное реагирует Орден, но думаю, что в стороне не останется. Так что надежда есть, а пока иди и поговори в подобном ракурсе с людьми, хоть как-то успокоишь их. Заодно и перекусишь, наверняка же голодная.

– Ты меня немного подбодрил. И все-таки я права, когда говорила, что ты необычный человек. Пусть ты из того же теста что и мы все, но есть в тебе что-то необычное.

– Ладно, ладно. Уговорила, пускай буду всезнающим Вуду, если ты так хочешь. Иди, а мне надо посоветоваться с ребятами, что-то долго нет наших.

Полковник тоже вылез из кабины машины, где они сидели с Настей. Осмотрелся и, увидев сидящих под деревом Била с собакой, направился к ним. Тут же сидели под деревом Рам с дочкой. Нинель что-то говорила мужчинам.

– О чем разговор? – спросил их подошедший полковник.

– Да вот Нинель нас убеждает, что надо ехать всем навстречу основной группе.

– А вы сами как думаете?

– Лично я думаю, что пока рано выезжать. – Бил посмотрел на часы у него на руке и продолжил. – Сейчас пять часов, скоро уже будет утро. Никто не думал, что мы сможем так быстро уложиться. Антонина отсюда уехала в одиннадцать вечера, пока добрались до места, пока все рассказала, пока они стали собираться, пока выехали. Короче раньше семи утра их ждать не стоит.

– А если по какой-то причине Антонина не доехала до Отеля? – перебила Нинель.

– Тогда тем более выезжать всем нельзя. Надо будет найти убежище здесь, укрыть основное количество машин и людей, и выслать разведку. Отправиться на одной машине, двум человекам. Они и выяснят что и почему.

– Вы что не понимаете? – возмутилась Нинель. – Ведь если мы так и будем сидеть здесь, то рано или поздно поднятые по тревоге бойцы Зарембы рванут по всем дорогам и им ничего не стоит обнаружить нашу стоянку, или укрытие даже. Да и где вы здесь найдете сейчас укрытие. Глупости это.

– Ну а вы как считаете, полковник? – обратился Бил к сидящему молча полковнику.

 
Немного выдержав паузу, тот предложил следующее.
 

– Правы вы оба. Нам нельзя оставаться здесь и в тоже время ехать всем навстречу тоже ни к чему. Я думаю, что нам надо поступить следующим образом. Я и Бил выедем на одном из УАЗиков навстречу основной группе, и выясним, что явилось причиной их задержки. Две оставшихся «буханки» и ваш, Бил, «Форд» поедут в сторону Демидовска. Я думаю, что Рам и Нинель дорогу здесь знают. Ехать надо именно по основной дороге, что бы на посту через Амазонку все могли рассказать про нападение на них банды какого-то Зарембы. И уже потом на территории армейского протектората рассказать все, что произошло с Настей и ее людьми. Так как вы не смогли вытерпеть такое надругательство над людьми то и приняли решение помочь им сбежать. По идее и Петр там будет лишним, но совсем без охраны я вас отпустить не могу. Но если будут интересоваться насчет Петра и его документов, то пусть скажет, что потерял их. Пока суть, да дело, глядишь, и мы, нарисуемся. Вот вкратце мой план.

– Тогда Петра надо как-то легализовать. А то непонятно, кто такой и откуда. Пусть будет Гришей Распутиным. Это так почтаря нашего кличут, – поспешила пояснить Нинель, – вроде как он мой жених, поэтому и согласился помочь, даже машины свои выделил, а вот паспорт забыл взять. Так мне кажется, более достоверно будет. Но вот как вам тогда быть? Ведь можете наткнуться на солдат Зарембы, а они разбираться не станут. И в отеле вам оставаться нельзя, Москвичи такой шанс не упустят.

– Да, действительно, сложно что-то придумать. А знаете что, мы, наверное, вернемся немного назад. Нет не к вам Бил. На ферму, откуда недавно вернулась наша группа с Василием. А что, там по рассказам ихним места много, даже оборону можно держать. – Полковник немного задумался, а затем продолжил – Тогда Петру надо будет рассказать, как только прибудете в Демидовск, про все наши приключения и попросить помощь. Они ребята ушлые, знают про ферму наверняка. Если по каким-то причинам не захотят нам помочь, то тогда вам придется кого-то послать с сообщением.

Пока опять рассаживали людей, пока полковник ставил задачи Насте и Петру, прошло время, и полковник торопливо поцеловав заплаканную Настю, стал выпроваживать их в дорогу.

– Постарайся без стрельбы добраться. – Последнее, что сказал он уже сидящему за пулеметом Петру. Немного подождал, пока те не уехали и, обращаясь к попутчику, спросил:

– Ну что Бил, тебе не надоели еще наши мытарства? Не раскаялся еще, что с нами связался? Нет. Тогда в путь.

Стоящую у дороги машину, с заплаканными Антониной и Раей, с судорожно сжатым оружием в руках, они увидели уже почти у цели. До фермы-отеля оставалось доехать не больше четырех километров.

– Что случилось? Почему вы здесь? – Чуть ли не хором они обратились к женщинам.

– Машина не едет, пешком хотели, а тут вон звери…. – Проговорила сквозь слезы Антонина, показывая на группу расположившихся недалеко гиен, уже доедающих рогача.– Страшно стало, и что делать, не знаем. Ни я, ни Рая в машине ничего не понимаем. Почему сломалась не понятно.

– Вот ведь недоумки. Никто из нас не удосужился проверить, есть ли бензин, вернее солярка в баке.

Это возмутился Бил, который сразу же стал смотреть, что случилось с автомобилем.

– Посмотреть надо, есть ли запас с топливом? – Посоветовал полковник и сам же полез в багажник, который был битком забит вещами семьи Раи. – Вот черт, тут не поймешь, где что лежит.

– Не надо искать, я знаю точно, что в машине была канистра с запасным топливом, но я ее выставила в гараже, чтобы осталось больше места для вещей. – Проговорила Рая сквозь слезы.

– Женщина, есть женщина, главное тряпки, а все остальное для них пустое место – продолжал ворчать Бил.

Досада, что проглядел и не проверил перед выездом машину, в результате чего вся продуманная операция летела в тар-та-ра-ры, полностью заполнила полковника, и хоть понимал, что женщины почти не виноваты, не сдержался и выматерился. Хотя тут же поспешил извиниться, но те приняли это на свой счет, и заплакали уже в голос.

– Что будем делать?

– Сейчас, Петр Викторович, посмотрю, в багажнике у меня вроде должен бытл трос лежать. – Ковыряясь уже в своей машине, пробормотал Бил. – Ага, есть. Есть родимый. Цепляем и потихоньку двигаем. Я за руль этой таратайки сяду, а ты на Форде. Женщины, быстро в машину к полковнику. А то наши соседи уже заканчивают завтрак. Плохо нам будет, если обратят на нас внимание. Вовремя мы тут оказались.

– Вы всегда вовремя появляетесь. – Решила подольститься к полковнику Антонина. – Так не только я думаю, все так говорят.

– Как бы нам еще этих милых зверюшек объехать, что бы не возбудить у них гастрономический интерес к нам. Придется объезжать, а дорога здесь не сахар.

Действительно. С правой стороны заросли какого-то колючего кустарника, а с левой кроме кустарника еще и канава вдоль дороги выкопана. Развернуться с прицепленной машиной тоже вряд ли удалось бы. Дорога, которую как видно по отрытой канаве старались поддерживать в рабочем состоянии и в период дождей, позволяла только-только разъехаться двум встречным машинам.

– Вот ведь незадача какая, и надо же было именно здесь встать вам. Угораздило, так угораздило. Ни вперед, ни назад. Ждать пока эти трупоеды освободят дорогу нам некогда, да и опасно. Объехать почти невозможно, бросать машину жалко.

Продолжая рассуждать сам с собой, полковник внимательно осмотрелся по сторонам, насколько позволил предутренний сумрак.

– Так вы тут и стояли всю ночь? – Спросил он у женщин, что бы хоть как-то отвлечь их от непрекращающейся слезливой истерики.

– А что мы могли еще сделать? Никто из нас с машинами дело не имел, Рая только водить умеет, а ремонтом всегда муж занимался. А я, так и водить не научилась. Пешком идти страшно. Темно, ничего не видно.

– Сглупили мы тут, надо было хоть мужика послать с вами. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Так, я что-то не понял. И куда вы поперлись? – Он увидел, как доедающие громадную тушу Рогача гиены вдруг резко прекратили свое пиршество и быстро-быстро стали убегать в сторону. – Впечатление такое, что они чего-то или кого-то испугались. А чего могли они испугаться, такие сильные и грозные хозяева этих мест? Нам значит еще больше чем им надо этого бояться.

Полковник уже весь извертелся, пытаясь отыскать причину, по которой гиены покинули еще не полностью выпотрошенного рогача. В это время Бил просигналил светом фар, а затем не дождавшись ответа выскочил из кабины своей машины и подбежал к передней машине.

– Что тут происходит, почему не едим?

– Так куда ехать то, я понимаю, что надо ехать, но куда, ты посмотри, что впереди творится? И меня настораживает, что непробиваемые гиены кого-то напугались. Тех, кого бояться эти звери, нам надо бояться вдвойне. Кого они могут бояться, эти звери? Как думаешь?

– Я знаю, кого они испугались, но они обычно ближе к горам находятся, не могут они тут появиться. Потом расскажу, нам сейчас использовать момент надо, никто не тронет нас, не до того им. Садись за руль, поедим – И Бил, как только убедился, что полковник занял свое место, поспешил к машине Раи.

– Прямо так прямо. Эх, где наше не пропадало. Оружие милые дамы наготове держите. – Наличие прицепленной машины не позволяло сразу набрать скорость и полковнику пришлось ехать медленно и осторожно. Он понимал, что дерни сейчас посильнее и может произойти непоправимое. Порванный трос добавит в ряд неприятностей, еще одну, которая может оказаться и последней. Гиены хоть и улепетывали от корма, но тот, кто спугнул их, наверняка не откажется от людского мяса.

– Петя, торопись медленно, аккуратно езжай, как будто все вокруг спокойно и хорошо. – Сам себя успокаивал полковник. – Поспешишь, людей насмешишь, вернее этих милых зверюшек. Нет, нет, не надо возвращаться, бегите дальше.

Он увидел, что гиены бежавшие вначале от дороги дальше в саванну вдруг резко развернулись и побежали опять к дороге.

А услышав громкое рычание раздавшееся где-то совсем рядом полковник добавил:

– Я бы хотел знать что это, но явно что-то большое и грозное, раз его так боятся даже гиены. – Говорил полковник, стараясь не дергать едущую машину сзади, опасаясь порвать связку машин. – Тем более эта тварь не одна. – Добавил он, услышав такой же грозный рев с другой стороны.

– Нет, им что, тут медом намазано что ли? Или стрелку здесь застолбили. Разборки местные у них тут не хилые, но нам то это ни к чему. Давай милая, давай, тяни. Еще немного, еще чуть-чуть. Хорошо, что Рогача завалили не на самой дороге, объехать мы так и не смогли бы. Ну что? Не видно догоняющих нас монстров? Посмотрите вокруг, сколько сможете. – Обратился полковник к женщинам, намертво вцепившись в руль машины.

Испуганные женщины и так во всю вертевшие головами, стараясь хоть что-то увидеть через окна Форда, дрожащими голосами стали делиться увиденным.

– Не видно пока вроде никого, только рев слышно, гиены опять повернули в степь.

– Я вроде бы увидела этих зверей, какие-то серые и большие, вон там видела. – Антонина стала тыкать пальцем вправо от дороги.

– За нами никто не бежит? – Опять спросил полковник.

– Нет, никого не видно из-за машины сзади.

– Это хорошо, может, и прорвались мы. Однако я что-то проголодался, прямо вот хочу и все. Первый раз такое. От испуга, наверное. Рая, нет ли чего у тебя с собой, перекусить?

– Здесь нет, там в той машине есть, остановитесь, я принесу.

– Ага, счас! Нет уж, лучше потерпеть, чем на закуску кому-то попасть. Да девочки, если бы мы не решили ехать вам на встречу, то вряд ли мы бы увиделись. Вы уж извините меня, что вас послал на такое. Не подумал, что может тут подобное случиться. Мозги другим были забиты.

Женщины молчали, видимо в душе соглашаясь с полковником. Нет, они, конечно, понимали, что делали нужное дело, но вряд ли решаться еще раз на подобное.

Оставшиеся километры до отеля доехали уже без приключений. Новый день вступал в свои права. Полковника всегда восхищали краски здешнего утра, нет, на земле тоже можно увидеть, как встает солнце. Особенно когда на природе отдыхаешь, но здешний восход – это надо видеть. Такое обилие красок! Вначале запах. Запах трав саванны, как будто запах любимой женщины, терпкий и сладковатый с оттенком ее любимых духов, насыщенный кислородом. Хочется взахлеб дышать и дышать, и чувствовать этот неповторимый аромат заполняющий всего тебя, каждую твою клеточку. Потом слабое дуновение ветерка еще не разгоряченного солнцем. Такое, ласковое и многообещающее прикосновение пальчиков женщины к лицу, они как бы поглаживая и успокаивая, приглашают полюбоваться необычайно прекрасной, исполненной рукой большого мастера, картиной. Фиолетово – красный лучик пробежал по горизонту и сразу же растаял в чистейшем воздухе, а вслед ему тут же появляются лучи желтого, оранжевого и золотистого оттенков и они моментально заполняют собой всю округу. Да чего там округу, все видимое глазом пространство заполняется чистейшими красками. Передать это все словами трудно – это надо видеть. Видеть как вначале робко, а потом все более уверенно и уверенно восходит светило. ЯРИЛО! Очень точно передали древние люди это их ощущение встающего во всю свою мощь солнца. Оно моментально заполняет собой все пространство и ему тут же навстречу слышатся различные голоса невидимых птиц, которые перед этим замолкли. Они как будто пели гимн начинающему дню, новой жизни. Даже не видя их, все равно почему-то создается ощущение, что они прекрасны.

Замерев, полковник в очередной раз наблюдает эту картину и как всегда у него слегка кружится голова от столь насыщенных ощущений. Сразу появляется желание сделать что-то хорошее и нужное ему, его друзьям. Это ощущение нужности его бытия на этой земле переполняет душу и толкает его к дальнейшим делам, которых с каждым новым днем становится все больше и больше.

– Петр Викторович – отвлекает его от созерцания Антонина, – приехали уже. Вон выползают сони. И не знают и не ведают, что их опять ждет.

Увидев приехавших, кто-то поторопился об этом всех оповестить и уже через пятнадцать минут вокруг них стояли их друзья.

– Ну, как съездили? А где Петр? Откуда эта машина? – эти и другие вопросы посыпались на полковника и Била. Радостный Пит, скакал вокруг Била, стараясь лизнуть того в лицо, создавая при этом сутолоку и шум.

– Ну, раз почти все здесь уже собрались, то сообщаю – полковник, не ожидавший столь бурной встречи, немного помолчал, а затем, дождавшись тишины, продолжил – наши трудности не окончены. Обстоятельства сложились таким образом, что к нашим недругам из Москвы присоединились еще одни, уже из города Новая Одесса. Нам угрожают и очень серьезно местные мафиозные структуры, которым мы наступили на их любимую мозоль.