Текст книги "Кожедуб"

Автор книги: Николай Бодрихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Целую мамульку».

Следующее письмо предположительно написано 8 мая 1951 года:

«Добрый день, мои родные любимки – милая женуленька и миловидная доча Наташенька!!

Так мне хочется захватить вас в свои объятия, так потискать вас, чтобы косточки болели и трещали. Я думаю, любимка, если бы эта минутка быстрее наступила, ты бы не обижалась?

Я рад, роднуля, что ты меня так крепко любишь, это очень согревает мою душу в непростой обстановке.

По-прежнему рано встаем, поздно ложимся, а ночью приходится спать крепким сном. С рассветом я получил твои письмеца, одно успел прочесть еще до восхода солнца, второе нет – уже прилетели, да так рано, и так день начался и закрутился. А вечером остается очень мало времени до отхода почты. Поэтому вот спешу и толком не могу собраться с мыслями.

Мне хотелось бы поговорить с вами, мои птенчики, послушать, женуля, твои первоначальные шаги по музыкальной дороге, послушать дочурку: как она поет и пляшет.

Вот, получил деньги, а расходовать не могу, совершенно нет времени. Но я думаю, все же должно найтись, тогда с толком и растраты распределю, но пока еще эпопея не окончена, хотя наше местечко по времени ближе к Родине.

Как я соскучился по Родине! Вот на 1 Мая представлял, как бы мы были на параде, как бы у тебя ножки устали, как бы все двигалось торжественно и величаво, как радость за успехи народа захватывала бы дыханье. Я был счастлив, но хочу, женоч-ка, сказать, что я также счастлив постоять на дальних подступах.

По времени все должно скоро определиться, и тогда буду лететь к Вам, мои вы родные пташечки.

Прибыла единица, где Саша Куманичкин замом, сильно изменился и на вещи смотрит трезво. Он передает тебе привет. И, роднулька, не подумай чего-нибудь плохого о нем, он очень хороший товарищ, они будут у нас соседями, гуртом будет веселее. Продолжение книги может последовать. Что значит человек почувствовал ответственность. Видимо, он скоро будет единицей управлять [67]67
  В конце марта 1950 года в Китай прибыла 303-я ИАД под командованием генерал-майора авиации Лобова. Подполковник Куманичкин был у него заместителем, а после назначения Лобова командиром корпуса назначен командиром дивизии.


[Закрыть].

Два фронтовых товарища в новых условиях – интересная тема, но закрытая в н/время, ведь у меня только корочки, твое там личико, ношу в левом кармане.

До скорой встречи, мои милые роднульки, обнимаю Вас по-медвежьи, но с большим и нежным чувством.

Оставайтесь здоровыми.

Твой верный друг жизни муж Ваня.

Вот и отбой прогудел.

Целую мамульку, желаю ей быстрейшего выздоровления.

Лерке успешно окончить учебный год.

P. S. Будь осторожна с работницами».

Написано, вероятно, 11 мая 1951 года:

«Добрый день, мои любимые роднульки – женуленька и доча Наташа!!!

Вот ваш папочка приехал с работы, усталый, с загорелым лицом, но бодр и здоров. Милая женочка, сегодня, получив от тебя два дорогих письмеца, которые подбодрили меня, я как будто поговорил с тобой, ты поласкала меня. Но я не успел прочитать второе письмо (а это было до восхода солнца), как уже летят… и день начался. Прямо мешают мне собраться с мыслями и поговорить с вами, мои ласточки. Я, женуля, очень прошу заранее извинения за нескладные мои фразы, но все мои буквы, родная, каждое слово – это мои чувства к тебе, моя голубка, чувства вечной любви и скука долгой разлуки.

Очень печально, что уже второй раз подряд мы врозь встречаем 1-е Мая – Великий праздник труда и весны. У меня в голове пронеслась вся наша подготовка к этому торжественному дню, Красная площадь, парад нашей дорогой отчизны. Помню, аж под горло подкатывало от чувства радости за такое грандиозное шествие, за улыбающихся людей, за их успехи…

Да, роднуля, многое пронеслось в голове, но каждую минуту мне приходится не забывать о противнике – ведь он коварен. В день Победы приходило более ста шестидесяти, пришлось столкнуться, их трое отправились к Шишкину (были сбиты. – Н.Б.), у нас все в порядке. Ребята молодцы, но уже немного устали, да и я измотался. Всем достается, так что высплюсь в дороге на родину. Постараюсь подвести баланс в этом году за все упущенные дни. Каково, роднуля? Ну хорошо, не буду заранее хвалиться, но надежды не теряю.

Я, по мере возможности, стараюсь передохнуть, накапливаю мощу, начал, хотя и немного, бывать на воздухе без рубашки, особенно, когда отгонят, чтобы снять нервное напряжение, да и думаю загореть как туиджа.

Один переводчик, зовут его Ваня (кит. товарищ) подошел ко мне с двумя экземплярами моей книги для подписи (продают в Мукдене: коричневый переплет, хорошее издание, на нашем языке). Я ему говорю: после. Но когда это после, когда?

Относительно земляной выдры. Верочка, не думай, что у меня испортился вкус и я беру пример с Ивана Семеновича (Малеванного. – Я Б.). Это мои вложенные деньги, которые могли пропасть. Обещаю тебе, милая, достать хорошую шубку. Я прекрасно понимаю твое хотение, твой вкус, но вот замотался на боевом посту, да и дела идут неплохо. Думаю, в первый день плохой погоды подсчитать свои балансы, разобраться в барахольском царстве. Не беспокойся, милая, об этом и, очень прошу, не расстраивайся.

Очень рад за нашу ласточку, рад ее успехам, жду от нее письмецо. Рад, что она развлекает нашу дорогую мамочку. Женочка, поцелуй крепко ее за меня, скажи, что папочка велел.

До скорой встречи, мои милые роднульки, целую Вас горячо и крепко…

Твой верный муж Ваня. Целую мамульку».

Судя по конверту, письмо написано 14 мая 1951 года:

«Добрый час мои любимки – женочка и доча Наташенька!!!

Очень благодарен за твое письмецо, роднуля, лишь ты своими словами на бумаге согреваешь мою душу. Это письмецо мне вручил Коля в 3 часа ночи (по московскому в 22 часа прошлого числа). Николай Васильевич собирался уезжать в Дальний, чтобы что-нибудь купить, вернее, растратить бумажки. Ведь где мы в настоящее время – ничего нет, а эти бумажки держать долго нельзя (не представляют ценности).

Мне, милая, нельзя оторваться с рассвета и до наступления темноты, а ночи стали коротки. Нелегко достается командиру. Ничего не поделаешь, такая его судьба. Как кот смотрит за мышью, так твой Ванюхастик за обстановкой. Противник коварен, да еще располагает большим количеством техники, но людей у него нет – все наемники, насильники и грабители, работают за деньги, а таких на свете много. Вот что нас задерживает, вернее, задержало еще на несколько месяцев, надеюсь, что уже большая часть тяжелой разлуки прошла.

Тебя, мой ангел, кристалл мой любимый, очень прошу: не отчаивайся, будь трезвой женочкой, наберись силы-воли и жди, жди меня. Очень советую поехать на Черное море, только с дочуркой. И она, лапочка, закалится, да и тебе будет веселее. Ведь я представляю, сколько будет писку, радости у нашей ласточки. Ах, как мне хочется увидеть вас, мои вы дорогие роднульки. Мне так хочется скорее возвратиться, но оказывается – дураков работа любит. Этими словами я не хотел выразиться о себе как о дураке. Конечно, я получу большую закалку на будущее, ведь с ними неизбежно столкнемся, а я уже буду иметь такой богатый опыт. Но уже для первоначального знакомства как будто достаточно. Но, родная, пойми меня – нельзя же мне ретироваться, нельзя. Если возвращаться, то всем. Ведь я приложил много труда, и чтобы кто-то пожинал плоды, этого допустить нельзя, так в жизни делают лишь шкурники и малодушные.

Ты, любимка, прости меня за это, но долг службы, долг настоящего человека так не позволит. Много на пути ставят палок в колеса, но меня любят ребята, а это никогда нельзя терять. Я многому их научил – как драться со стервятниками, и дело доведу до конца.

Женочка, ты меня обвиняешь в том, что я не стремлюсь к вам, мои птенчики. В этом, родная, меня не обвиняй. Все мои чувства с вами, всей душой я принадлежу тебе, женочка, и прошу тебя, пиши мне письма так часто, как пишешь.

Николай Васильевич имеет неплохой вкус, и я ему дал деньги (кстати, нам дают маловато), чтобы он купил хороший шерстяной и шелковый отрезы, доче посмотрел шубку, лет на 6. В отношении остального разберусь. Нейлон достать трудно…

Нет предела человеческой мысли, нет предела любви нашей, роднуля.

Целую вас крепко-крепко. Твой верный мужественный муж Ваня. Целую мамульку.

Привет от Саши Куманичкина. Мне его даже жаль стало. Как его обидели. Стервецы есть на свете. Такого вояку поискать. Он еще пригодится».

«20.05.51 г.

Добрый час, мои родные любимки – жиночка и доченька!!!

Обнимаю и целую вас крепко-крепко и очень скучаю без вас.

Милая Верочка, очень благодарен за письмецо, и я повеселел после того, как прочитал твои строки: "…что доченька стала выздоравливать…". Как я беспокоился за нашу ласточку и с нетерпением ждал от тебя, родная, весточку. Ну теперь я рад, что доченька стала поправляться, и буду очень просить тебя, женуля, чтобы ты берегла нашу радость.

Печально и грустно за плохую вашу погоду. Да оно так и водится, что как только весна начинается хорошая, то в самый раз испортить всем настроение. А у нас еще прохладно, а с рассвета даже холодно. И очень выручает меня твой золотой подарок, женуля, а какой – догадайся – курточка из щербаковского магазина, ведь приходится ездить на открытом газике, поэтому мой гайморит дает о себе знать, а лечиться некогда.

Вот это письмо пишу дрожащими руками после сильной драки. Подходило более сорока. Дали им духу! Дирижером был твой Ванюхастик, который не мог остыть до писания. Ответственность перед ребятами очень большая, ну а я их не подвожу, поэтому имею уважение (хотя и не летаю, но на земле мне больше достается). Конечно, мой труд слабо ценят, но там будет видно. Эту картинку не сравнить с футболом. В нашей игре надо сочетаться с разумом и совестью.

Пока я освоил свою роль, много пришлось поистрепать нервов, и в н/в подмены мне еще нет.

Родная моя, моя прекрасная жиночка, терпи, терпи, терпи, твой муж может нагрянуть неожиданно. С Николаем Васильевичем начинаем шуметь, закидываем удочки домой, но нам еще говорят рано и, видимо, будут издеваться над нами, а в нашем лице и над семьями.

Жиночка, ты пишешь, что жду от тебя хороших писем. Родная, а я какие тебе писал – плохие, а? Я думаю, что всегда пишу от души, от чистого сердца. Как говорят – каким красноречием богат, тем и рад при изложении письма. Мой просвещающий разум мал, но душу Человека в такой обстановке еще больше поймешь.

Нашу стихию многие пытались понять при изложении на бумаге, но не получалось, и мне придется продолжить трудиться на благо своей хорошей семьи.

Любимка, пиши, как с переизданиями книжки, есть ли оттуда пополнения в нашу казну, из которой расходовать не жалей. Создавай им (деньгам) динамику. Поезжай к морю, родная, это очень будет полезно для тебя и доченьки, укрепи здоровье нашей ласточки, нашей хорошей попрыгуши, нашей любимки послушной.

Жиночка, передай доченьке, что папочка ее очень любит и привезет ей секрет, а сам с большим нетерпением жду секрет доченьки, да и мамуля наша (это ты, жиночка), наверное, приготовит необычный секрет. Я думаю, мой секрет для тебя, мой ангел, будет неожиданное быстрое возвращение.

До скорой встречи. Обнимаю и целую тебя, моя верная жиночка, с жадностью.

Целую мамульку и Лерку. Твой верный муж Ваня».

«26.05.51 г.

Мои любимые и родные – женуленька и доченька, обнимаю и крепко целую вас!!!

Милая Верочка, хотя и тоскливое письмецо получил от тебя, но и там есть очень ласковые и теплые для меня слова. Как они согревают меня, когда в данный момент (сделали комбинированный укол в левую часть спины), меня берет озноб, повысилась t=38 с лишним.

Собрался сил и решил успокоить твою (она же моя) душу, поласкать тебя, мой ангел, моя любимая голубка. Твой Ванюхастик очень просит тебя, родная, – береги свои нервы и кровь, возьми себе за правило: то, чего нет у тебя в доме или кто раздражает – не обращай внимания, и это надо сделать с большой выдержкой. Что поделаешь, если я так ошибся в теще, ну а ты поступила очень великодушно – взяла мать к себе в дом. Видимо, сознание слабо отработано. Приеду, приму радикальные меры, так дальше нельзя изводить мою вечную любовь, мою голубку. Разве она не видела, что я беспредельно люблю тебя, дышу и живу, моя родная, только для тебя, для нашей ласточки. Очень сожалею, что твоя мать не переменила тон и свои угнетающие действия.

Роднулька моя, приеду, все ты забудешь, все обиды, приложу все к нашей верной любви…

Я думаю, хотя и большой километраж между нами, но скоро придет время и он исчезнет. Исчезнут все муки, все наши страдания и невзгоды.

Мне так тяжело без тебя, моя любимая женочка, так вот лежать на животе с больной спиной. Но моя любовь к тебе преодолела эту боль, и я с большим трудом написал тебе, родная, письмецо. Так что извини за его простенькое содержание, но я вложил в него все мое чувство к тебе, прекрасная женочка.

А как наша ласкуня, поправилась, а мамуля? Пусть она не реагирует на бабкины ворчанья. Береги ее, женочка. Уходя, бери с собой.

Пару слов о себе. Здоровье должно быть через день-два. Ведь тяжело переносить разные холеры, а я решил сохранить себя для тебя, моя любимая, для семьи. Еще предстоит колотье против всяких чум, энцефалитов и прочей гадости.

Работа идет неплохо…

Привет от Николая Васильевича. До скорой встречи, моя любимая женочка и доча, еще раз горячо целую вас пташечки, а тебя, женуля, дополнительно.

Твой верный муж Ваня…»

Письмо без даты, написано, по-видимому, 2 июня 1951 года. Передано с нарочным – Героем Советского Союза полковником В.П. Бабковым.

«Здравствуйте, мои любимые роднульки – верный друг жизни женочка и наша хорошенькая доча Наташенька!!!

Пользуясь удобным случаем – пребыванием, вернее, отъездом товарища Василия Петровича Бабкова, решил передать посылочку. Как я хотел сам приехать, но напряженная обстановка все мои планы сломала. Мне хотелось лично вручить тебе, моя милая, шубку, так хотелось. Ничего не поделаешь, не удалось. Я ждал момента, ждал, когда поедет надежный человек, и вот – свершилось.

– Вася, – говорю я, – очень тебя прошу, передай моей женочке посылочку.

Он, как хороший товарищ, согласился. Я бегом в магазин, купил чемодан (его у нас называют В-29, или "чемодан вторжения"). Вася удивился размерам, но уже трудно ему было отказаться, не взять передачу. Итак, я начал укладываться.

Уложил свои "трофеи", которые находились у меня в Аньдуне – все, что я смог здесь приобрести. Правда, шубка из Дальнего. Но, женуля, норки в Китае нету.

Остальное барахлишко в Аныиане, где есть люди, охраняющие приобретенное.

Я еще шутил, говорил и показывал:

– Чемодан командира спасать в первую очередь, Николая Васильевича во вторую и т. д.

Моя ты голубочка, женочка, мне так хочется сделать тебе приятное, так хочется, что это уже превратилось в потребность для моего организма, а главное – самому явиться и как можно скорее.

Несколько слов о себе. Здоров, но душевно болен: без тебя, без доченьки. Все чертовски надоело. Вот уже ровно два месяца, как воюем с американцами. Поработали неплохо. Получил, наконец, благодарность от Красовского. Высшие круги что-то не балуют и считают это только началом. Ах. Как плохо, когда тупаки есть в авиации. Народ приустал, истосковался по семьям. И как только не стыдно отиралам при МВО выступать и говорить, что это вы заюлили. Ты права, роднуля, сытый о бедном не вспомнит.

Шуметь мне нельзя, тем более, что задача наша усложняется. Видимо, будем там, где придется побегать всем.

Но не запугать патриотов замедленными бомбами и напалмом (горючая жидкость, ею поливают войска, людей и фанзы), химическими снарядами, чумой и энцефалитами. Везде, сквозь медные трубы пройдет советский человек и везде покажет образцы героизма, мужества, смелости и преданности своей Отчизне, своей семье. Это сможет сделать лишь настоящий советский человек.

Когда нам домой – этого никто не может сказать, но, судя по всем данным, пахнет осенью. А как бы мне надо было хорошенько отдохнуть, вылечить свой гайморит. Не горюй, родная, потянем. Приеду, и все восстановим.

Прошу, женуля, принять мой скромный подарок, дабы это явилось символом нашей быстрейшей бурной встречи. Обнимаю и горячо целую тебя с дочуркой.

Твой верный муж и друг жизни Ваня.

P. S. Верочка, прошу принять вежливо Васю Бабкова, он, видимо, придет с женой, и отблагодарить».

«Добрый день, мои родные ласточки – милая женочка и хорошенькая доча Наташенька!

Любимая женуля, очень благодарю за письмецо, и хотя ты в нем описываешь свои неудачи, оно дорого мне, очень даже. Только приносят мне письмецо и, еще не вскрыв его, у меня уже в груди волнение. Все переживаю за вас, мои пташечки…

Относительно твоей поездки в санаторий ВВС Кудепста Николай Васильевич говорил, что в 49-м там было неважно, да и от моря далековато. Конечно, лучше в другое, более уютное местечко. А коли уж это свершилось, то, милая, стараться как можно лучше отдохнуть с нашей попрыгуньей. С нашей больнушечкой. Ведь надо же ей быстрее выздороветь и поправиться к папиному приезду. От всей души желаю вам, мои любимые, хорошо отдохнуть, набраться сил и здоровья. Тебе, моя лебедица, набраться так сил, чтобы твой Ванюхастик не сломал твои косточки (шучу).

На этом месте меня оборвало известие – многих ребят оценен труд. Ты, наверное, Верочка, догадываешься, о чем идет речь. Начались митинги, поздравления. Я рад за орлов, ведь они потрудились неплохо.

Итак, моя любимая, прости меня, что я задержался с ответом на твое письмецо, полученное мною 10.6. Продолжаю дальше. Как видишь, роднулька, здесь дела идут серьезные. Более двух месяцев я переживал. Так "налетаешься" на земле, что к вечеру весь дрожишь. Очень сказывается нагрузка без отдыха. Приеду, там хорошенько отдохнем.

И мой труд оценен. Теперь уже будет пятый [68]68
  Имеется в виду пятый орден Красного Знамени, которым Кожедуб был награжден 2 июня 1951 года.


[Закрыть]. Выше меня начальники только собирались учесть, а тут вдруг свершилось без них. Остается в этом случае одно – от всей души поздравить. Что значит скажут свыше. А ведь горбом тащил за них, а помнишь, роднуля, как я дрался еще тогда, когда мы только прибыли?

Женуленька, как у тебя с музыкой и с английским языком? Язык противника надо очень знать, чтобы разгадывать его коварные делишки.

И что только они, гады, не делают против мирных людей, даже против детей. Почитай "Правду" за 4.6.51 г. Американские детоубийцы. Большие счеты с гангстерами из-за океана. Мешают мирно жить людям. Рубка еще будет.

Опишу, как я встретил свою 31-ю годовщину существования на белом свете или, короче говоря, с тех пор как меня родила мать. Очень и очень жаль, что приходится, вернее, пришлось, встретить свой день рождения без семьи, да еще далеко-далеко.

Но другая сторона отрадна. Это то, что свой день рождения я встретил в боевой обстановке, в кругу своих верных товарищей.

К этому дню очень готовился Николай Васильевич. Он меня еще раньше дразнил тем, что приготовил для меня какой-то секрет.

Итак, 8 июня, 20 часов, а по-московскому лишь три часа дня. Вспомнил семью. Думаю, женуля готовится к обеду, доченька спит в кроватке, а может, и на моей постельке. Пришли ребята. Полна крохотная комнатюля. Прекрасно накрыт стол. И Николай Васильевич преподносит свой секрет – из слоновой кости небольшой человечек держит подставку, а на ней искусно вырезанный шарик, в нем еще и еще. И как только это делалось! Я очень благодарил за внимание. А Чупрынин подарил рыбака, тоже из слоновой кости, который большую рыбку поймал. Дальше подарили мелкокалиберку, халат – ведь командир должен культурно отдохнуть, термос и прочее. Был хороший торт.

Сели. Николай Васильевич тост закатил. Я думал, ах, как бы мило было вместе с тобой, родная моя красавица.

Были одни мужики, а так хорошо все прошло и весело. Неплохо было, но одного не хватало – тебя, мой ангел, моя роднуля, твоей улыбки с хорошенькими зубками. Как жаль.

Мое здоровье хорошее, только вот начались дожди, и гайморит дает о себе знать, думаю недельку подлечиться. Полечу в… (Пекин. – Н. Б.), где был первый раз в прошлом году, там наши врачи.

Будя, а то почта висит над душой. Целую Вас, мои пташечки… Твой верный друг Ваня.

12.06.51».

«Здравствуйте, мои любимые и ненаглядные роднульки – женуля с доченькой!!!

Очень скучаю без вас, без весточки от тебя, моя милая, также еще переживаю за ваш полет на Ил-12 (зная этот самолет). Даже несколько ночей не могу уснуть, видимо, и нервишки подкосились, ведь все время в напряжении. Решил с вами поговорить, мои дорогие птенчики, зная, что еще почты две придется ждать и даже очень ждать – а это еще томительная неделя.

Ах, время для нас напряженное, обстановка не дает нам вместе быть в эту минуту, но я знаю и уверен за тебя, родная, что ты дождешься своего Ванюхастика.

Я бы с удовольствием променял бы все это море, что возле меня, на маленький кусочек Черного, где мог бы я поместиться с вами, роднульки, на камешках и позагорать.

Припоминается мыс Пицунда, где мы с увлечением своей дочурки выбирали камушки; Рица – форель и мороженое, и многие красивые места на побережье Черного моря…

У нас настали денечки, тем более что сегодня десять лет со дня вероломного нападения фашистской Германии, а эти двуногие звери все еще копируют своих битых коллег. Вот со свистом прошли хлопцы, они отгоняли стервятников. Да, уже скоро три месяца напряженных денечков; еще максимум два-три месячишка, а там жаркие бои с тобой, моя милая красавица…

В письмах из старого гнезда (из Кубинки. – Н. Б.) сильно поговаривают, что Луцкий должен нас сменить. Николай Васильевич говорит: "Я уж поиздеваюсь над Руденко". Да надо бы, хотя я не злой и для семейных такой поездки не желал бы, но для некоторых надо бы было. Усиленно поговаривают, что в сентябре, по закону Ома, мы должны быть…

Наслаждаюсь вами, роднульки, тем, что все время думаю о вас, смотрю на ваши хорошие и родные личики да читаю дорогие строчки твоих писем, моя незабвенная женочка.

Как хотелось бы побывать с тобой, женуля, в театрах.

Ах, какие интересные журналы "Огонек" № 22 и 23, особенно статьи о Большом театре. Действительно, это жемчужина в нашем искусстве. Не один раз и мы с тобой, Верочка, бывали там, будем еще и будем счастливы.

Приеду, наметим с тобой большую программу посещения культурных заведений.

Рекомендую тебе, Верочка, посмотреть эти номера журнала "Огонек", да ты уже наверняка давно их проглотила. Не обижайся, любимка, на это выражение, но я тебя хорошо знаю: ты у меня охотуня до хорошего.

Концертов доводится слушать мало, времени не хватает даже на сон. Ведь у нас рассвет в 3 час. 34 мин., а наступление темноты в 19 час. 52 мин. Как видишь, долго приходится быть в напряженном состоянии.

Дела идут неплохо. Ребята показывают, вернее, проявляют героизм, а я еще своими советами в огонь подливаю масла. Прямо замечательный народ, особенно, когда с ними работаешь, растишь их.

Здоровье удовлетворительное. Видимо, дней пять дадут отдохнуть – съездить в П… и показаться специалистам. Ведь для меня влага не на пользу идет, но чувствую себя бодро, немножко нервно устал, а душевно… но душа моя с вами, мои роднульки.

Желаю вам хорошо отдыхать, обнимаю и крепко целую, а тебя, моя верная женочка, любимая, страстно и нежно ласкаю всю-всю.

Твой верный друг жизни, крепко и страстно любящий тебя Ваня.

Привет от Николая Васильевича и Коли [69]69
  Н. Кириллов – постоянный водитель Кожедуба во время Великой Отечественной войны и в Китае.


[Закрыть].

22.06.51 г.».

Письмо в Хосту, в санаторий ВВС:

«Мои родные любимки – женуленька и доченька, добрый день!!!

Прямо чертовски скучно без вас, да еще ко всему этому добавляется длительное, твое, Верочка, молчание. Вот уже вторая почта, а писем от тебя, милая, все нет. Как это наводит тоску и скука превращается в скучище. Твое молчание, родная, заставляет меня очень волноваться. Вот уже несколько бессонных ночей имею на счету. Все передумаешь. Особенно меня волнует твой перелет, моя ты ненаглядная голубочка. И весточки все нет и нет. Думаю выдержать еще две почты, а там буду искать.

Моя кристальная пташечка, неужели ты в суете забыла о своем отдаленном Ванюхастике или, видимо, так долго идет почта от Кудепсты. Ах, какая же досада. Да и бабка не смогла написать пару слов, ведь она, видимо, получила от тебя телеграмму, да и мою посылочку она получила. Ее вручил ей Вася Бабков. Об этом уже Коля мне сообщил.

Скоро дочурка все мне будет сообщать. Это я, женуля, немножко обиделся, а на кого, и сам не знаю. На тебя я не хочу обижаться, видимо, обиделся сам на себя, что время плохо рассчитал. Наверное, в следующую почту получу от тебя долгожданное дорогое письмецо.

А как ты, милая, с дочуркой отдыхаешь, что новенького, как загорели, не получила ли ожога в первые дни? Оно в жизни всегда бывает так, что человек спешит использовать солнышко, да чтобы сразу загореть.

У нас как будто дело пахнет сентябрем, и очень сильно.

Скорее, скорее беги, время, и пусть сократится время нашей томительной разлуки.

У меня дела идут хорошо, но ребятки устали, ведь скоро уже три месяца. Погода стала душной, очень много влаги, а для меня это плохо, но здоровье хорошее, только душевно поражен из-за твоего молчания. Но скоро, хотя и письменно, я поговорю с тобой, любимка.

Целую горячо-горячо. До скорой встречи. Твой верный друг жизни, любящий муж Ваня.

28.06.51 г.».

Письмо в Хосту, в санаторий ВВС:

«Мои роднулечки, женочка и доченька, вас папочка крепко обнимает и целует.

И когда же придет минутка нашей долгожданной встречи? Ох, как тяжела разлука, и кто только ее придумал. Очень скучаю без вас, уже однообразие работы начало надоедать. Правда, много нового получил для дальнейшего воспитания ребят, но уже можно с чистой совестью сказать: пока будя, сыт (особенно сыт разлукой).

Вчера с досады слетал, был над многострадальной землей, но это втихую, ведь мне не разрешают, а многого не увидишь и не поймешь, пока сам не слетаешь. Ах ты, родная воздушная стихия. После полета даже перестало болеть левое плечо (видимо, влияет сырой климат, он для меня "лучший друг").

Но мне, родная, нельзя болеть. Ведь стоит только заикнуться, как все пойдет насмарку. Дотянем.

Как будто на горизонте вырисовываются контуры родной земли, но где приземлимся? Этот вопрос еще темноватый. Завтра начнутся переговоры о прекращении огня, но вряд ли он прекратится. Уж больно яростная идет рубка. А тут еще жара и духота.

Нам уже намекают, видимо, в сентябре наверняка. Тогда сразу на юг к вам, мои вы прекрасные пташечки, с быстротой молнии. И напрасны твои намеки, женуля, что я задержусь в Москве, соберу без тебя друзей, даже женщин.

Как ты меня обидела этим. Неужели ты не увидела во мне главного? Если кто тебя агитирует на курорте, то не верь всяким лжецам, никогда не верь и будь уверена в вечной и горячей нашей любви.

Верочка, напиши, до которого числа ты будешь отдыхать. Пиши, как отдыхаешь, как здоровье ваше, береги здоровье. Хорошенько проверь дочурку, нет ли остаточного явления после бронхита.

Ну, на этом заканчиваю, а то пишу в темноте и ждет почтарь. Передавай привет знакомым и мою благодарность директору санатория за заботу о моей семье.

Еще и еще раз обнимаю и целую вас, мои божественные пташечки.

Твой верный друг жизни, горячо любящий тебя муж Ваня.

7.07.51 г.».

Письмо в Хосту, в санаторий ВВС:

«Мои родные лапочки – женочка и доча Наташенька, добрый час!!!

Когда же я увижу вас, а чувствуете – скоро. Какой должна быть встреча после столь длительной разлуки, это только нам, моя любимая кисочка, должно быть известно. Как уже я чувствую тебя, твои ласки, нашу маленькую ласточку.

Как вы прижметесь к своему Ванюхастику, можете повиснуть на моей шее – я легко вас выдержу. Да оно так и будет. Сколько будет радости, сколько душевных чувств, сколько рассказов о длительной разлуке и о том, что ваш папочка видел собственными глазами. Где бы ни произошла наша долгожданная встреча – в столице или на юге (но скорее всего, в Москве, в нашей квартирке), и везде мы станцуем трио.

А дочурку, наверное, трудно будет узнать, ведь она уже выросла, стала большой. Самые интересные ее годы, а она еще не может поделиться своими успехами с папулькой. Ах ты, наша голубоглазая попрыгунья! Папочка тискает тебя нежно, а ты ему уйму стихов, рассказов, впечатлений о море. Представляю ее загорелой.

Мамочка, передай доченьке, чтобы она во всем слушалась свою хорошенькую мамулю и что папочка купил ей меховую шубку – беличью. Ах, какая она хорошенькая. К ней муфточка и шапочка. Теперь наша досюта не будет мерзнуть, ей будет очень тепло. Еще одно обещание надо выполнить – хорошую куклу купить, а это я сделаю обязательно. Думаю, доченька уже умеет обращаться с игрушками.

Любимая, напиши, где нам будет лучше отдохнуть. Нищеты я в детстве вкусил порядочно. Надо быть умнее. Пора. Ведь только подумать – твоему муженьке 32-й.

А ты, женуля, мечтаешь увидеть юношу. Если ты меня любила раньше, каким я был, то в настоящее время я все тот же – загорелый, рыжий, только поумнее стал в служебных делах, да и семью стал любить больше. Чувствую себя неплохо. Энергия все время аккумулируется, так что, родная, кушай и набирайся сил для наших медовых месяцев.

До скорой встречи. Обнимаю и крепко целую тебя, любимая, отдельно по-домашнему.

Будьте здоровы и счастливы. Твой верный муж, страстно любящий тебя, родная, Ваня.

10.07.51 г.».

Письмо, вероятно, написанное в июне—июле 1951 года:

«Добрый день, мои любимки – прекрасная женочка и холосенькая доча Наташа!

Целую вас, мои дорогие, и с нетерпением жду тот день, когда я буду сидеть в домашней обстановке, такой уютной, и буду долго-долго беседовать с вами…

Да, получилась долгая разлука, суровые для меня дни и много бессонных ночей. Я все время думаю о вас, мои вы птенчики, как ваше здоровье, а за него я очень беспокоюсь. Милая моя, я тебя очень прошу, не пренебрегай советами медицинских работников. А за досютой присматривай. Вот, ты подумаешь, дед, все со своими советами. Верная моя, как я благодарен тебе за твои письма, а я их получил сразу два – не все же Ник. Вас. по два получать.

Получил я эти письмеца рано утром и, не успев прочитать, уехал на работу. Поднявшись на небольшую горку, где приходится много энергии терять, ведь отсюда видно всю работу на большие расстояния, я посмотрел на восток и думаю: "Ну, сегодня день ясный, значит, будут 'гости', да еще много".

Так, почти с рассвета, в напряжении. А сегодня так хотел твои письмеца прочесть сразу, но тревога, до обеда не мог.

Хлопцы-молодцы много трудятся. В санаторий к Шишкину отправился второй, но приходящих более десятка. Так что сидеть сложа руки не приходится, много беседую, учу, и результат неплохой, но и трудностей много-много. Ведь бросили, и применяй здесь лозунги.

Небольшая горстка храбрецов против погани, но мы знаем, что и вы все с нами, и как приятно в такие трудные минуты поговорить с тобой, моя любимая, а говорить, как видишь сама, мне приходится быстро.