Текст книги "Кожедуб"

Автор книги: Николай Бодрихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Хе-280 – с максимальной скоростью 780 км/час;

Хе-219 – с максимальной скоростью 725 км/час;

Ме-262 – с максимальной скоростью 800 км/час;

Me-163 – с максимальной скоростью 800—900 км/час;

ФВ-190 —с мотором жидкостного охлаждения, максимальная скорость 700—750 км/час.

Такие самолеты используются как разведчики и истребители. Вооружение на этих самолетах большое и сильное, но встреча на лобовых атаках желательно на 1/4 ракурса.

Как обстоит дело с прицелами?

Наши прицелы рассчитаны на скорость цели 400 км/час, 2/4 ракурса – малое кольцо и 400 км/час, 3/4 ракурса – большое кольцо прицела.

Я сделал расчеты на прицелы, которыми вооружены наши истребители, на новые скоростные самолеты немецкой армии. Приближенные расчеты сделаны на скорость противника 800 км/час и для собственной скорости самолета 150 мет/сек…

…Прицел наш вполне обеспечивает стрельбу по самолету со скоростью 800 км/час при 1/4 – 2/4. При ракурсе 3/4 – 4/4 поправки большие и стрельба очень малоэффективна и малоприемлема, а если учесть еще и скорострельность пушки ОКБ-16, то вовсе бесполезна.

Тактика складывается из техники и накопленного опыта воздушных боев, поэтому я считаю, что основными направлениями атак будут атаки сверху-сзади или спереди-снизу, под ракурсом ¼.

Заключительное слово командующего генерал-полковника авиации Руденко

Заканчивая нашу работу здесь, я хочу, чтобы вы подумали над вопросами, которые здесь были поставлены, вынесли их на широкое обсуждение в частях, выработали свою тактику для борьбы с самолетами, имеющими реактивные моторы и большие скорости, с тем чтобы было достигнуто общее мнение о возможности уничтожения этих самолетов.

Самолеты с реактивными моторами не могут все время летать на больших скоростях, и полную мощность своих реактивных моторов используют для достижения максимальных скоростей в необходимых случаях: догнать цель или удрать от истребителей. Противник их будет применять, прежде всего, по авиации, наносящей удары по живой силе и технике, т. е. по наступательной авиации – по бомбардировщикам и штурмовикам.

Какую можно ожидать тактику в применении этих самолетов? Это короткие удары по группам и одиночным зазевавшимся самолетам. Перед нами стоит задача выработать тактику уничтожения этих самолетов той техникой, которую мы имеем сейчас на вооружении.

Вы имеете большой опыт, поэтому надо работать в частях не только самим, но и передавать свой опыт молодому летному составу.

Сейчас немцы решительного превосходства в воздухе создать уже не могут, но на отдельных участках еще могут проявлять активность. Мы должны им так наломать холку, чтобы они не чувствовали себя свободно, а помнили, что мы их били, бьем и будем бить, как били их под Сталинградом и на других фронтах.

Важно сейчас найти путь уничтожать их теми средствами, которые у нас имеются. О прицелах и дистанциях ведения огня полковник Басов здесь изложил правильно. Вы же должны это применить на практике.

Нужно вести огонь прицельно и бить противника прицельно, а не навскидку, как учит французская школа. Нужно изучить хорошо свой прицел, угловые перемещения цели и вести огонь, учитывая угловое перемещение. Почему так? Потому что стрельба по линейному упреждению дает большие ошибки, т. к. линейное упреждение трудно определить.

Вы, как передовой отряд летного состава нашей армии, должны стать проводниками тех мероприятий, которые мы проводим для уничтожения немецких воздушных сил.

Дальность огня, т. е. дистанция открытия огня, должна быть не только 50—200 метров, но и 500—600 метров, что считается дальнейшим огнем для вооружения самолетов. Нужно уметь вести огонь с больших дистанций или стремиться к этому.

Появление новых скоростных самолетов требует от нас умения вести огонь с дальних дистанций. Нужно вести огонь и тогда, когда есть хоть один процент вероятности попадания. Ведение огня на больших дистанциях тоже будет дисциплинировать немецких летчиков и не позволит им ходить свободно.

Прикрытие бомбардировщиков и штурмовиков должно вестись эффективно.

Командиры частей, выполняющих эти задачи, обязаны сейчас думать о том, как построить прикрытие, какие применить боевые порядки, какую избрать тактику, имея перед собой противника, вооруженного в основном истребителями ФВ-190, Me-109 плюс появившиеся новые скоростные самолеты-истребители.

Сейчас необходимо хорошо изучить силуэты самолетов наших союзников, т. к. союзники много летают в наших районах и есть случаи, когда они на подбитых самолетах садятся на наших аэродромах.

Чтобы не путать самолеты союзников с самолетами противника, необходимо хорошо изучить силуэты самолетов немецких ВВС.

Я уверен, что мы, имея богатый опыт борьбы с немецкими самолетами, применяя его на практике, также выработаем новую тактику борьбы со скоростными самолетами с реактивными моторами.

…Верно: ст. пом. начальника ОБП 16 ВА по ИА майор Ваценко.

Отп. 22 экз.

15.3.45 г. № 123».

В слете наряду с командованием принимали участие около 60 боевых летчиков, инженерный и штабной состав ВВС.

Материалы слета, хранящиеся в архиве, содержат ряд неточностей, поэтому автор позволил себе минимальную редакционную правку этих документов. В стенограмме не указаны высокие звания выступавших (за исключением В.А. Башкирова и Н.И. Кожедуба), что, кстати, положено по уставу. А ведь Героями Советского Союза в то время уже являлись и выступавшие на слете В.Н. Макаров, А.И. Новиков, В.Н. Яшин, Н.В. Харитонов, Г.С. Дубенок, В.И. Сувиров да и сам командующий 16-й воздушной армией, тогда – генерал-полковник С.И. Руденко. Замечу, что и И.И. Кобылецкий, и Н.С. Руденко, и Н.Д. Дугин – летчики, выступавшие на конференции, впоследствии были удостоены званий Героев Советского Союза.

Н. Д. Дугину, смертельно раненному в воздушном бою, но приведшему на свой аэродром и посадившему Як-3 (умер в кабине самолета после посадки), высокое звание было присвоено посмертно.

Характерно выступление Кожедуба, в котором явно переоцениваются возможности некоторых отечественных самолетов и просматриваются шапкозакидательские настроения. Очевидно, пронизанная поверхностным пафосом, его речь была призвана вселить в товарищей уверенность в своих силах, а заодно согреть души некоторых авиационных начальников.

Справедливо и своевременно прозвучало замечание заместителя командира 15-го ИАП, опытного аса майора В.И. Сувирова, сомневающегося в возможности лобовой атаки по реактивной машине.

Конференция состоялась через десять дней после победы Кожедуба и Титаренко над «Me-109 предположительно с реактивным мотором», и, думается, именно этот самолет имеет в виду Кожедуб, говоря о недавней победе над Ме-109Ф.

Заметим, что в выступлении начальника ВСС армии в перечне самолетов «с реактивными моторами» ошибочно назван поршневой ночной истребитель Хе-219 с максимальной скоростью не более 680 км/час и реактивный боевой самолет Хе-280, который так и не поступил на вооружение. В то же время ни слова не было сказано об удачной немецкой конструкции «народного истребителя» Хе-162 или о разведчике в модификации Б-1 (бомбардировщик в модификации Б-2) Ар-234, совершавшем с сентября 1944 года разведывательные вылеты, в том числе и на Восточном фронте (всего построено не менее 214 штук).

Учитывая высокий уровень проводимой конференции, можно говорить о существенных упущениях в работе советской разведки на этом ответственном направлении.

Общеизвестно, что реактивная авиация в основном применялась нацистской Германией на Западном фронте против американских и английских бомбардировщиков. На Восточном фронте появление турбореактивных истребителей Ме-262 составляет скорее исключение. Оттого и известный автору перечень советских асов, одержавших победы над реактивными самолетами, довольно короткий. Это Герои Советского Союза Г.А. Мерквиладзе (27.04.45 – здесь и ниже указаны даты побед над Ме-262), В.А. Егорович (апрель 1945), И.А. Кузнецов (30.04.45), молодой летчик из 812-го ИАП лейтенант Л.И. Сивко (22.03.45), успевший стать асом в боях 1945 года и погибший в одном из последних боев. Пишет о своей незасчитанной победе в берлинском небе над реактивным «Арадо» дважды Герой Советского Союза А.В. Ворожейкин.

«В счет будущей войны…»

Победа была в нескольких шагах, до нее оставались считаные бои. Советская армия к 1945 году достигла невиданной мощи, и ей было под силу решить любую, самую сложную задачу. Вооруженная технологичной и эффективной отечественной военной техникой – танками Т-34-85 и ИС-2, самоходками Су-100 и ИСУ-152, самолетами Ла-5, Ла-7, Як-3, Ту-2, Ил-4, артиллерийскими орудиями ЗИС-3, Д-1, БС-3, она была в состоянии нанести поражение любому противнику.

Германия – страна великих инженеров, со старейшими научными и производственными традициями в «войне моторов» проиграла вчерашней крестьянской стране, которая еще совсем недавно не производила ни танков, ни самолетов. Фактически вся промышленность Европы, за исключением лишь Великобритании и отчасти Швеции, противостояла вновь организованной, эвакуированной на Восток промышленности Советского Союза. Конечно, строительство новых цехов и заводов, рудников и шахт, мартенов и домен требовало от народа огромного напряжения сил, самопожертвования, трудового героизма. Но советские люди с честью выдержали эти титанические испытания.

В тяжелое время создавалась колоссальная мощь Красной армии. Почувствовав силу, некоторые солдаты и офицеры рассуждали: «Что нам Берлин? Даешь Париж!» Подобные лозунги в какой-то момент стали появляться на боевой технике, на захваченных зданиях, в расположениях советских войск. Политическое и военное руководство страны сразу оценило опасность подобных настроений и повело с ними последовательную и твердую борьбу. Ведь каждый день, приближавший советского солдата к великой победе, каждый пройденный на запад километр оплачивался самой высокой ценой – человеческими жизнями.

…11 марта 1945 года в 17.05 в район Грайфенхаген вылетели на свободную охоту 4 самолета Ла-7 во главе с гвардии майором Кожедубом. Около i7.25 они встретили группу до 20 ФВ-190 и 16 Me-109 на высоте 3—4 тысячи метров.

Из архивных документов 176-го ГИАП:

«Самолеты противника с бомбами вываливались из облачности по 3—6 единиц и пытались бомбардировать наши войска. Кожедуб последовательно атаковал двух ФВ-190 сзади-снизу, но безрезультатно. Третью атаку он произвел с D=70—50 м и сбил ФВ-190, который упал севернее Брюнхен. При четвертой атаке Кожедуб был контратакован на встречных курсах и подбитым вышел из боя. Ведомый Кожедуба лейтенант Нечаев, отражая атаку пары "фоккеров" от ведущего, был атакован другой парой ФВ-190. Нечаев пошел на высоту и на Н – 3000 м, прикрываясь облачностью, оторвался от противника. Разогнав скорость, заметил пару ФВ-190, причем ведомый пристраивался к ведущему и находился ниже. Нечаев атаковал его и с D=150—70 м зажег. Самолет противника упал в районе Куров» [45]45
  ЦАМО, ф. 176 ГИАП, оп. 517026с, д. 6, п. 8.


[Закрыть].

Самолет Кожедуба в этом бою получил попадания в капот и в основание правого крыла. Снаряды «фоккера» прошли в полуметре от летчика…

Видно, не зря повторял Иван Никитович: «Думать о поражении в период боевых действий – преступно».

…18 марта 1945 года в 13.35 южнее Морина заградительной очередью Кожедубу удалось отогнать пару немецких истребителей, пытавшихся атаковать «летающую крепость» – Б-17. Через несколько секунд его Ла-7 был атакован истребителями прикрытия – американскими «мустангами».

«Кому огня? Мне?! – Спустя полвека с возмущением вспоминал Иван перипетии того воздушного боя. – Очередь была длинной, с большой, в километр, дистанции, с яркими, в отличие от наших и немецких, трассирующими снарядами. По количеству истребителей в эскорте я уже понял, кто это. Из-за большого расстояния было видно, как конец очереди загибается вниз.

Я перевернулся и, быстро сблизившись, атаковал крайний истребитель. Увидел на нем разрывы снарядов. Потом в его фюзеляже что-то взорвалось, он сильно запарил и пошел со снижением в сторону наших войск. Полупетлей выполнив боевой разворот, с перевернутого положения, я атаковал следующего. Мои снаряды легли очень удачно – самолет взорвался в воздухе. В ходе обеих атак меня надежно прикрывал Дмитрий Нечаев.

Когда напряжение боя спало, настроение у меня было совсем не победным. "Устроят мне баню, по первое число", – думал я, заходя на посадку.

Но все обошлось. В кабине "мустанга", приземлившегося на нашей территории, сидел здоровенный негр. На расспросы подоспевших к нему ребят: "Кто тебя сбил?", – вернее, когда эти вопросы кое-как сумели перевести, он отвечал: "'Фокке-вульф' с красным носом". Не думаю, что он тогда подыгрывал; не научились еще союзники смотреть в оба…

Вскоре проявили пленки. На них главные моменты боя были зафиксированы четко. Их смотрело и командование полка, и дивизии, и корпуса. Командир дивизии Савицкий, в оперативное подчинение которому мы тогда входили, после просмотра с иронией сказал: "Эти победы – в счет будущей войны".

Слова Е. Я. Савицкого в чем-то оказались пророческими.

Павел Федорович Чупиков, наш командир, вскоре отдал мне эти пленки: "Забери их себе, Иван, и никому их не показывай"» [46]46
  В 1995 году эти пленки, хранившиеся в домашнем письменном столе Ивана Никитовича, передала автору Вероника Николаевна Кожедуб.


[Закрыть].

Это было одним из нескольких боевых столкновений советской и американской авиации, случавшихся в 1944—1945 годах. Первое столкновение, оказавшееся самым трагичным, произошло 7 ноября 1944 года, в день главного советского праздника. Тогда большая группа американских самолетов «лайтнинг» (58 машин) подвергла бомбово-штурмовой атаке находящийся на марше пехотный корпус 37-й армии генерал-лейтенанта Г.П. Котова. Несколько специально выделенных «лайтнингов» блокировали аэродром 866-го ПАП и сбили два взлетающих «яка». Советские войска понесли потери в живой силе и технике, при штурмовке был убит генерал Г.П. Котов.

Восьмерка Як-3, ведомая Героем Советского Союза капитаном А.И. Колдуновым, находилась на боевом дежурстве в воздухе. Она была наведена на атакующих по радио и с ходу нанесла удар по увлекшимся штурмовкой истребителям-бомбардировщикам. В первой же атаке группа Колдунова сбила 3 «лайтнинга», а сам командир, пройдя сквозь паутину трасс, сблизился с американским лидером на 8—10 метров, сверкнул пушечной очередью над самой его кабиной, затем уравнял скорости и повернул машину вокруг продольной оси, показывая «брюхо», а вместе с ним и звезды на крыльях. После этого Колдунов «провалил» свой «як», зашел к «лайтнингу» с другой стороны и вновь повторил маневр. Оперативные документы, опубликованные в американской военно-исторической литературе, показывают, что названное столкновение произошло из-за навигационной ошибки и, по-видимому, не носило провокационного характера.

Двухбалочный «лайтнинг» чаще всего был пятиточечной машиной (пушка и четыре крупнокалиберных пулемета), имел прекрасные летно-тактические характеристики (скорость до 670 км/час, рекордная для истребителей Второй мировой войны дальность) и при ограничении дальности мог нести до полутора тонн бомб.

…К боевой мощи авиации союзников генерал Савицкий, командир 3-го истребительного авиакорпуса, в состав которого в то время был включен 176-й гвардейский ИАП, относился без всякого пиетета, даже с некоторой бравадой. Это, по всей вероятности, нравилось и высшему генералитету, и Василию Сталину, мнением которого тогда генерал особенно дорожил.

Интересный эпизод произошел с Е. Я. Савицким в июне 1945 года, когда он принял и успешно провел условный воздушный бой с английским летчиком на «спитфайере». О происшествии было доложено И.В. Сталину. Савицкий для дачи показаний был вызван в кабинет маршала Жукова и рассказал Сталину по телефону о своем условном бое. Он доложил также, что никаких инцидентов не было, высоко отозвался о боевых и летных качествах Як-3. Возможно, эта информация была приятна Сталину, поскольку из многих не связанных друг с другом источников он получал сведения о неудовлетворительном качестве советских самолетов.

Сталин знал Савицкого и раньше, а после «пилотажа пяти реактивных истребителей Як-15 в строю, клин вокруг оси ведущего» 18 августа 1948 года, где ведущим был генерал Савицкий, сам поздравил всех пятерых с наградами (ордена Красного Знамени), а Савицкого назначил командующим авиацией ПВО страны.

Чрезмерное презрение к противнику, на словах и на деле активно демонстрируемое генералом, а впоследствии – маршалом авиации Савицким, тенденциозная оценка людей и техники, жесткость в отношениях с подчиненными впоследствии, в корейских боях, сыграло недобрую роль.

Последние бои

Из оперативных документов 176-го ГИАП:

«22.3.45 в 18.25—19.20 две пары Ла-7, ведущие пар майоры Кожедуб и Куманичкин, вылетев на свободную охоту в район Зеелов, встретили до 30 ФВ-190, идущих двумя эшелонами на Н – 3000 и 800—1000 м. Кожедуб зашел со стороны солнца сзади в хвост верхней группы из 4 ФВ-190, атаковал и сбил 1 под ракурсом 1/4 с D = 90—50 м. Летчик покинул самолет с парашютом в 5—6 км севернее Зеелова. Ведомый майор Титаренко атаковал и сбил второго ФВ-190 с D = 200—150 м, сзади, под ракурсом ¼. Из атаки вышли левым боевым разворотом и заметили на Н=1000 м вторую четверку ФВ-190. Кожедуб сзади-сверху под ракурсом 1/4 атаковал и с D=100—80 м сбил одного ФВ-190, который упал в 6—7 км восточнее Гузов» [47]47
  ЦАМО, ф. 176 ГИАП, оп. 517026с, д. 6, п. 14. 158


[Закрыть].

После этого боя на счету гвардии майора Кожедуба оказались записаны сбитыми 60 самолетов противника. Необходимый уровень в 50 побед, оговоренный в «Положении о наградах…», подписанном Главкомом ВВС РККА, был значительно превзойден. Командир 176-го ГИАП П.Ф. Чупиков подписал представление на гвардии майора Кожедуба И.Н. к званию трижды Героя Советского Союза. В представлении, в частности, говорилось:

«В Отечественной войне участвует с 13 марта 1943 года по май 1944 года на Воронежском, Степном, 2-м Украинском фронтах в составе 240 ИАП и с августа м-ца 1944 года на 3-м Прибалтийском, 1-м Белорусском фронтах в составе 176 ГИАП КОАНП.

За весь период боевых действий произвел 326 боевых вылетов, из них: на разведку войск противника – 14, на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 116, на прикрытие своих войск в районе поля боя – 109, на перехват самолетов противника – 8, на свободную охоту – 79.

В процессе выполнения боевых заданий на свободную охоту произвел 16 штурмовок по ж. д. эшелонам и скоплениям живой силы противника.

Провел 117 воздушных боев, в ходе которых сбил лично 60 самолетов противника: 17 Ю-87, 2 Хе-111, 3 Хш-129, 18 Me-109, 19 ФВ-190 и 1 ПЗЛ-24. Сам сбит не был.

Материалы, подтверждающие факты сбития самолетов противника, хранятся в штабе полка.

22.7.43 г. за 3 лично сбитых самолета противника и 28 успешных боевых вылетов награжден орденом "Красное Знамя".

30.9.43 г. за 3 лично сбитых самолета противника и 48 успешных боевых вылетов награжден орденом "Красное Знамя".

4.2.44 г. за 20 лично сбитых самолетов противника удостоен звания "Герой Советского Союза".

19.8.44 г. за 34 лично сбитых самолета противника удостоен звания "Дважды Герой Советского Союза".

7.2.45 г. за 8 лично сбитых самолетов противника представлен к ордену Суворова III степени – награды не получил.

15.2.45 г. за 8 лично сбитых самолетов противника представлен к ордену "Красное Знамя".

Выполняя боевые задания на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, показал себя умеющим отлично организовывать их прикрытие над целью. Несмотря на неоднократные стремительные атаки больших групп истребителей противника, штурмовики и бомбардировщики имели возможность беспрепятственно выполнять боевые задачи, не имея своих потерь.

В воздушных боях тов. Кожедуб проявил себя смелым, решительным, бесстрашным и мужественным, не знающим страха в боях за Социалистическую Родину, героически сражающимся с количественно превосходящими силами противника, проявляющим исключительное умение и находчивость в поиске врага, вследствие чего большинство вылетов на свободную охоту заканчивается встречей и боями. Яркими примерами бесстрашия, умения побеждать врага являются следующие характерные воздушные бои:

9.7.43 г. в составе 4 Ла-5 атаковал 15 самолетов противника – 9 Ю-87, 4 Me-109 и 2 Фв-190, из которых один самолет противника, Me-109, сбил при первой атаке. В другом воздушном бою против 7 самолетов противника, 5 Me-109 и 2 Фв-190, сбил еще один Me-109.

14.8.43 г. под командой Кожедуба 6 Ла-5 сопровождали разведчики Пе-2. 10 истребителей противника Me-109 завязали воздушный бой. Из воздушного боя вышла победителем группа Кожедуба, где он лично сбил два самолета Me-109, не имея своих потерь.

16.8.43 г., прикрывая наземные войска в районе Рогань в составе 10 Ла-5, встретили группу бомбардировщиков: 10 Ю-87, 30 Хе-111 под прикрытием до 20 Ме-109. Стремительными атаками строй бомбардировщиков был нарушен, некоторые сбросили в беспорядке бомбы вне цели. Кожедуб атаковал и сбил одного Ю-87 и в паре с ведомым зажег одного Хе-111.

1.10.43 г. в районе западнее Погребная 6 Ла-5, ведущий Кожедуб, атаковали две группы бомбардировщиков Ю-87 до 40 самолетов. Смелыми атаками нарушили строй, и противник в беспорядке сбросил бомбы вне цели. В этом бою руководимая им группа сбила 4 Ю-87. Лично Кожедуб сбил два Ю-87.

2.10.43 г. 9 Ла-5 под командой Кожедуба вели воздушный бой с группой до 27 бомбардировщиков под прикрытием 6 Ме-109. Первую атаку произвели по ближней группе немецких бомбардировщиков, в результате противник сбросил бомбы в беспорядке. Подходящую вторую группу активными атаками обратили в бегство. Подходящая третья группа, заметив истребителей, не дойдя до цеЛи, сбросила бомбы на головы своих войск. В этом бою Кожедуб лично сбил два самолета противника, один Ю-87 и один Ме-109, а руководимая им группа сбила 7 самолетов противника, не имея своих потерь.

4.10.43 г. группа 14 Ла-5 под командой Кожедуба атаковала 60 самолетов противника Ю-87 под прикрытием 12 истребителей Ме-109. Первой атакой боевой порядок бомбардировщиков был расстроен. Командуя шестеркой Ла-5, произвел атаку по 20 Ю-87, не допустил их к цели, преследуя их, заставил сбросить бомбовую нагрузку на свои войска. В проведенном бою лично сбил 1 самолет противника Ме-109.

29.4.44 г. 6 Ла-5 под командой Кожедуба прикрывали наземные войска в районе севернее Яссы, где встретили 10 Хш-129, сопровождаемых 4 Ме-109. Атакуя самолеты противника, Кожедуб сбил два Хш-129 и не допустил их к цели.

3.6.44 г., прикрывая войска севернее Яссы, 8 Ла-5, ведущий Кожедуб, встретили 8 Фв-190, которые бой не приняли и ушли на юг. Пришедшие вслед за ними 30 Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109 и на бреющем полете до 8 Хш-129 были атакованы нашими истребителями. Кожедуб атаковал Ю-87 и был связан боем с парой Фв-190. Развернувшись левым боевым разворотом, зашел одному Фв-190 в хвост и сверху под ракурсом 1/4 с дистанции 100 м сбил его. Самолет упал в районе Горшечий. Выйдя из атаки правым боевым разворотом, атаковал Фв-190, довернувшись вправо, Кожедуб зашел ему в хвост и, когда противник потерял скорость, сзади под ракурсом 1/4 открыл огонь и сбил. В этом бою группа сбила 3 самолета противника.

22.9.44 г. Кожедуб в паре с лейтенантом Шараповым вылетел на прикрытие переправ на участке Рамныэки, Даксты. В районе 10—15 км сев. зап. переправ на Н – 2000—3000 м встретили и вели воздушный бой с 14 ФВ-190 группами по 4– 8 самолетов. Кожедуб, зайдя в хвост левому ведомому из группы ФВ-190 с бомбами, с дистанции 150 м сзади-сверху атаковал и сбил. Самолет противника перевернулся на спину и отвесным пикированием врезался в землю в районе 10—15 км сев. зап. Стрельчи. Остальные самолеты этой группы сбросили беспорядочно бомбы и с переворота пикированием ушли на запад. Продолжая выполнять задание на Н – 1500 мтр., обнаружили группу до 6 ФВ-190 на встречных курсах, зайдя с полупереворота в хвост ведущему сверху-слева под ракурсом 1/4 с Д=150—50 мтр. Кожедуб атаковал и сбил его, самолет упал в районе 8—10 км ю.-з. переправ. Во время выхода из атаки ведомый был подбит ЗА. В дальнейшем бой вел с 4 ФВ-190 Кожедуб один. Произвел несколько атак по самолету противника, в результате чего подбил самолет ведущего. При ведении воздушного боя экипажи были обстреляны сильным огнем ЗА.

10.2.45 г., возвратившись с задания, над аэродромом встретил одного ФВ-190. Кожедуб атаковал сзади-слева и с Д=70 м сбил его, самолет противника загорелся и упал на окраине аэродрома. Летчик, выбросившийся с парашютом, был взят в плен.

12.2.45 г. пара майора Кожедуба, вылетев на прикрытие переправ через р. Одер, запад, переправы у Кинитц, на Н – 400—500 м под облачностью встретила группу до 18 ФВ-190 с бомбами. Кожедуб атаковал сзади-снизу и сбил один ФВ-190, самолет противника врезался в землю в районе боя на глазах наземных войск.

При последующих атаках сбил еще два ФВ-190, которые упали в том же районе.

Вторую атаку произвел по другому ФВ-190 под ракурсом 3/4 и с Д=100 м, зажег его, самолет противника упал в том же районе. В районе 10—12 км ю.-з. Кинитц Кожедуб преследовал и атаковал третьего ФВ-190 с бомбами, который сбросил бомбы на своей территории, но был настигнут Кожедубом, атакован и сбит. Самолет противника горящим упал в 16 км ю.-з. Кинитц. При атаке Кожедубом первого фоккера другой вывалился из облачности и пытался зайти ему в хвост, ведомый отсекая атаку с Д=50 м сбил его, ФВ-190 загорелся и упал у пункта Лечин (10 км ю.-з. переправы Кинитц). При второй атаке Кожедуба ведомый обнаружил ниже одного ФВ-190 и, убедившись в отсутствии опасности для ведущего, сверху-сзади атаковал его и сбил. Самолет противника с пикирования врезался в землю и упал в 4 км западнее Лечин.

11.3,45 г. 4 экипажа, ведущий майор Кожедуб, вылетев на свободную охоту сев.-вост. Грайфенхаген, вели воздушный бой с группой ФВ-190 и Ме-109. Самолеты противника с бомбами вывалились из облачности и пытались бомбить наши войска. Кожедуб последовательно атаковал двух ФВ-190, которые сбросили бомбы на своей территории, ушли снова в облачность. Третью атаку произвел с Д=70—50 м и сбил ФВ-190, который упал севернее Грунха. При четвертой атаке Кожедуб был контратакован на встречных курсах и подбит. Ведомый Кожедуба, отражая атаку пары фоккеров, был сам атакован двумя ФВ-190 и пошел на высоту. Разогнав скорость, заметил пару ФВ-190, атаковал ведомого с Д=75 м и зажег его. После атаки, пристроившись к ведущему, встретил одного ФВ-190, ведомый сделал одну атаку, место падения не наблюдал, т. к. был скован боем. В результате стремительных смелых атак четверки, ведомой Кожедубом, самолеты противника, пытавшиеся бомбить наши войска, вынуждены были в беспорядке сбрасывать бомбы и, прикрываясь облачностью, уходить на свою территорию.

18.3.45 г. майор Кожедуб в паре вылетел на перехват истребителей противника, которые преследовали самолеты союзников южнее Морин на Н – 5000 м. Кожедуб атаковал сзади-снизу ФВ-190 и с Д=80 м зажег его, самолет горящим упал в 8—10 км сев. Кюстрин. Второго ФВ-190 атаковал и сбил на встречных курсах, самолет противника упал в 5—6 км сев. зап. Кюстрин.

22.3.45 г. пара майора Кожедуба, вылетев на свободную охоту в районе Зеелов, встретила до 30 ФВ-190, идущих двумя эшелонами на Н – 3000 м и Н – 1000 м. Майор Кожедуб зашел со стороны солнца сзади в хвост верхней прикрывающей группе из 4-х ФВ-190, атаковал и сбил одного ФВ-190. Летчик покинул самолет с парашютом в районе 5—6 км сев. Зеелов. Ведомый атаковал и сбил второго ФВ-190 из этой же четверки, после атаки вышли левым боевым разворотом и на Н – 1000 м заметили вторую четверку ФВ-190. Кожедуб сзади-сверху с Д = 180 м атаковал и сбил второго ФВ-190, который упал в 5—6 км восточнее Гузов.

Являясь отличным воздушным снайпером и мастером летного искусства, тов. Кожедуб проявил себя отличным организатором и руководителем в деле ведения групповых боев, организации и сколачивания летного и технического состава на выполнение поставленных задач командования».

После подписания этого наградного листа на счет Кожедуба были записаны еще две победы.

Во время вылета 22 сентября 1944 года огнем немецкой зенитной артиллерии был сбит ведомый Кожедуба лейтенант Виктор Шарапов. Он выпрыгнул с парашютом над территорией, занятой противником, и попал в плен. В апреле 1945 года Шарапов был освобожден из концлагеря советскими войсками и вернулся в свой полк. Позднее, в 1949 году, по вопросу пребывания в плену вместе с С. Крамаренко он был на приеме у командующего ВВС Московского военного округа В. Сталина. Поскольку летчики 176-го гвардейского полка привлекались для участия в парадах над Москвой и Красной площадью, он был откомандирован в авиационный полк на Дальний Восток «за невозможностью использовать на парадах».

Иван Никитович до Конца дней помнил об этой потере и искренне сожалел о ней, хотя никак не мог предотвратить ее, как не мог предотвратить в свое время попадание случайного зенитного снаряда в свою машину и сам летчик.

23 марта 1945 года, вдень подписания представления к третьей Золотой Звезде, Кожедуб совершил три боевых вылета, дважды вступал в воздушные бои, по результатам которых ему был записан сбитым ФВ-190. Вот как описан этот бой в архивных документах:

«Пара Кожедуба в районе ст. Вербич вступила в бой с тремя ФВ-190 из группы прикрытия. Кожедуб атаковал ФВ-190, находящийся ниже и сзади-сверху под ракурсом 1/ [48]48
  ЦАМО, ф. 176 ГИАП, оп. 517026с, д. 6, п. 20.


[Закрыть]с Д=300 м сбил его. Самолет противника загорелся и упал в районе боя. При выходе из атаки Кожедуб был атакован парой ФВ-190, находившейся выше, но безрезультатно. Пара Руденко, находившаяся выше, прикрывала атаки Куманичкина и Кожедуба.

В результате воздушного боя сбито 4 ФВ-190. Все наши самолеты вернулись на аэродром.

Расход – 232 снаряда ШВАК»*.

Конечно, сбить «фоку» с 300 метров было мудрено, но в принципе возможно. При этом снаряд (а при точной стрельбе с такой дистанции в цель из-за отдачи и взаимного перемещения попадал, как правило, только один 20-мм снаряд) должен был убить или тяжело ранить летчика, либо перебить патрубки топливной системы, либо, взорвавшись в бензобаке, вызвать на самолете пожар.

С 28 марта по 13 апреля 1945 года, в соответствии с отчетом о боевой работе полка, «проводились наземные занятия, в ходе которых от летного состава были приняты зачеты по штурманской подготовке, знанию района боевых действий, по эксплуатации материальной части, вооружению и радионавигации. Технический состав проводил регламентные работы на всей матчасти, после чего комиссией были осмотрены все самолеты и обнаруженные недостатки устранены. Вся материальная часть была подготовлена к боевой работе».

В первой половине апреля невысока была активность и авиации противника. Пик ее деятельности был отмечен в период с 16 по 23 апреля, причем 18 апреля еще наблюдалось как-то организованное сопротивление немецкой авиации. Затем оно стало беспорядочным. По советским данным, в этот день силами нашей авиации было проведено около 250 воздушных боев, сбито в воздухе до 200 самолетов противника. Всего за апрель, по неполным данным ПВО 1-го Белорусского фронта, отмечено свыше 3750 самолето-пролетов противника, из них 830 – ночью.