Текст книги "Мы из Кронштадта. Встреча (СИ)"

Автор книги: Николай Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Annotation

После эпидемии, сделавшей 90% населения Земли зомби, прошло несколько месяцев. Уцелевшие собирают осколки погибшей цивилизации, налаживая свою жизнь. Жизнь в окружении заполонившей мир смерти.

Глава 1. Сюрвайвер Виктор. Пополнение чертово.

Глава 2. Сюрвайвер Виктор. Сюрприз от АУЕ

Глава 3. Сюрв Виктор. Вернуть баронский замок!

Глава 4. Сюрв Виктор. Корона в грязи

Глава 5. Команда лекаря. Похмелье

Глава 6. Команда лекаря. О чем говорят в доме повешенного?

Глава 7. Сюрв Виктор. Первое впечатление от прибывших.

Глава 8. Сюрв Виктор. Горький вкус победы.

Глава 9. Сюрв Виктор. Макс приехал

Глава 10. Сюрв Виктор. Дифирамбум или плебсоцид?

Глава 11. Сюрв Виктор. Лепить из дерьма конфету

Глава 12. Сюрвайвер Виктор. Все зыбко.

Глава 13. Сюрвайвер Виктор. Инструкция от поэта.

Глава 14. Сюрвайвер Виктор. Понеслась косая!

Глава 15. Сюрвайвер Виктор. Бунт

Глава 16. Сюрв Виктор. Интервенция

Глава 17. Команда лекаря. Будни

Глава 18. Команда лекаря. Хотел перемен – получи!

Глава 19. Команда лекаря. Ганпорно, другие мужские развлечения

Глава 20. Команда лекаря. Неприятные нежданчики

Глава 21. Сюрвайвер Виктор. Невезуха

Глава 22. Команда лекаря. На эстонском БТРе

Глава 23. Баня турецкая, финская и русская в одном флаконе

Глава 24. Команда лекаря. Споры

Глава 25. Ночью – о кулинарии

Глава 26. Странные ощущения на допросе

Глава 27. После разбора полетов

Мы из Кронштадта. Встреча.

Глава 1. Сюрвайвер Виктор. Пополнение чертово.

Виктор безрадостно поглядел на замолчавшую рацию. Щелкнул тумблером. Ощущение было такое, словно он только что вылез из окопа с белой тряпкой на палке. С одной стороны, вроде, как и позор, капитулировал он, что уж толковать. С другой стороны, окопная жизнь закончилась. Весь вопрос – на что он ее променял.

Был он вольный барон. Но жил если и не впроголодь, то где-то близко. И его бабы считали, что они тут – единственные выжившие, потому и не петюкали. Деваться им было некуда, и альтернатива каторжной работе была одна – сдохнуть. Причем быстро и неприятно.

И тут вдруг оказалось, что совсем рядом люди живут практически нормальной жизнью, с вкусной жратвой, полной безопасностью и добедовым комфортом. И сразу же настроения переменились. Что печально особо – даже и у самого господина барона. Перед собой-то что лицемерить – угрюмый быт нищего села с минимумом запасов и возможностей очень сильно проигрывал в сравнении. Причем прямо так и сразу. Сразу в голову лезли всякие нелепые детали – запотевшее пиво из холодильника, вкусный суп и каша с мясом. А еще девки в коротких платьях и их беззаботный смех. Вольно за стенками смеяться, конечно. Можно бы поупиваться тем, что он тут Самый Главный, да беда в том, что сияющий алмаз безграничной власти сразу потускнел. Командовать дурами пахорукими – это особый склад характера нужен. И сразу вспомнился не к месту маркиз де Сад, который свои фантазии на мухах и тараканах овеществлял – сидя в тюрьме и будучи сильно ограниченным в возможностях.

Только что закончились долгие и трудные переговоры с Максом из соседнего анклава. Не иначе тот был раньше бухгалтером или адвокатом, больно уж дотошно обсуждались все пункты соглашения, а если уж быть точным – вассального договора.

Анклав решил избавляться от мусора. Потому завтра привезут сюда 28 человек. Из самых никудышников, которые ничем хорошим себя не запятнали. Бесполезная бестолочь. Чертов Макс так и сказал:

– Можешь пяток из них пристрелить. Как уж оформишь – твое дело, постарайся не беспредельничать, ну да повод они тебе и сами дадут, не заржавеет. Даже и с десяток можешь – осточертели они нам тут хуже горькой редьки. Глядишь и остальные одумаются. Заставишь их работать – молодец, от нас премия. Мы – не смогли, признаю такой факт.

– Понятно. Вы – то хорошие, а я людоед злобный, мной пугать можно. Так?

– Так – не стал спорить с очевидным Макс и коротко хохотнул.

Ему смешно, мерзавцу. Виктор отлично понял организацию вопроса – когда собирали всех спасенных в анклав, было не до разбора. Важно было – спасти. Как можно больше людей. Сами по себе они уже были ценностью. Каждый живой. Тем более, что сразу и не разберешься, кто каков. Время нужно.

Вот потом общество, как и положено, начинает отстаиваться и расслаиваться. Обязательно оказывается, что часть публики не хочет работать категорически, но при том сладко жрать и густо срать. На остальных, в основном. Постепенно выкристаллизовывается – кто есть ху. И сейчас Анклав решил навести определенный порядок среди тех, кто получал паек, пусть даже и просроченными продуктами, но кроме вреда ничего не приносил. Карточная система – она такая, позволяет довольно быстро разобраться, кто какого пайка стоит.

Те, кто никогда такого не видал – не поймут, а вот Виктор прекрасно понимал – что такое карточки и рационы по категориям. Когда готовишься к выживанию – основы знать надо, а вода и еда – это самое главное. И да, карточки, по которым каждый получает строго ему положенное, – отличный стимул и рычаг управления.

У Анклава и дошли руки до бесполезных иждивенцев, от которых одни хлопоты. И понятно, что из них хотят сделать показательный пример, чтобы остальные поняли свое счастье – оно проще осознается, когда есть с кем сравнивать.

К приему пополнения надо было подготовиться. Он – один мужик в деревне. И только у него оружие. Но всего две руки и два глаза.

Среди никудышников мужиков аж 18 человек. Причем все они мутные – откровенной уголовщины нету вроде, но есть пяток приблатненных из той шпаны, что предавалась АУЕшным традициям. Сидельцев там двое, статьи – хулиганка и воровство.

Остальные – разной степени вредности бездельники, либо не желавшие работать, либо заваливающие старательно любое порученное дело. Но при этом строптивые, горластые, самоуверенные. Как тут не вспомнить забитого литературного критика, которого приставил к свинарнику. Неумеха пахорукий, но ведь старался после того, как бандосы от дизайна вставили ему в ум понимание ценности человеческой жизни. Кое-как – но работал же. За еду, да. А эти – захотят ли так корячиться? Ой, вряд ли.

Их ведь толком никто не учил, они наглые и не пуганные, в Анклаве же – цивилизованность и порядок. Гуманность, опять же и законность. Безвозмездно спасли, безвозмездно кормили и дали крышу над головой. Разбалованных – еще больше разбаловали. Хоть кол на голове теши. Вот и решили с глаз долой на выселки – для перевоспитания. И выполнять Виктору как раз миссию тех самых бандосов покойных по перевоспитанию и приучению к труду.

Тут-то и засада. Потому как он – один. Избранный, как бы. Но это в компьютерных играх и в кино хорошо выглядит, а на деле он никак не супермен, себя-то обманывать не надо. Стреляет хорошо, да руки тем концом, хотя как оказалось в психологии не рубит совсем. Во всяком случае – в женской.

И как на грех управлением людьми не занимался раньше. Всегда старался быть сам по себе. Некоторое время считал, что отлично управляет беспрекословной Иркой. Даже немного и вознесся, зауважал себя, как Мужчину. А потом все посыпалось. И Верка, зараза, ушла не обернувшись. У всех на глазах, причем. Позорище! Нет, он ее тут же заменил, назначив домоуправительницей бабенку потолковее, которая тем же вечером постаралась отблагодарить по мере сил и умения, но вот досада – в постели она была даже похуже Ирки. И откровенно боялась оружия. Хуже даже, чем изменница Верка. Чистюля, конечно, замок вылизан – аж сияет. Толку-то от этого в зомбомире!

Постарался баб поделить – еще по совету Ирки, на тех, кто выездные и тех, кто огородные. Разделяй и властвуй! Поначалу получилось неплохо. Немного уже пообвыкся командовать и только все было наладилось – получите, распишитесь.

А завтра прибудут протестанты эти...

Своих баб он уже накрутил, решив сразу поставить их выше приехавших, да вот только как бы не спелись против него. Зуб многие отрастили, пока он их жучил. К тому же самых толковых как раз забрали в Анклав. И остальные туда глядят, как дурной интеллигент советский на Америку. Уехать любой ценой! Хоть тушкой, хоть чучелком – но свалить.

Походил, подумал. В движении думалось как-то лучше, мысли в голову приходили.

Оружие, понятно, выдавать сразу всем нельзя.

Но чистить с кем-то придется дороги? Патронов обещали привезти анклавовцы именно для того. И как прикажете выбирать себе напарников? Из отпетой сволочи?

Вообще вопрос с оружием откровенно заботил.

Слишком много стволов. Не уследить. Совсем другим взглядом оценил свой замок. Для зомби влезть не очень просто. А вот живому негодяю, да с ломиком или фомкой... Но тут этот инструмент так просто не валяется. Ладно, тем же бревнышком можно окно высадить – и залезай. Очень жаль, что тут ничего подобного на сейфы нету.

Перенес часть стволов к верной старухе в избу. В замке оставил только дробовики 12 калибра, что взял в магазине. Потом дошло, что таскать с собой пулемет, дробовик-автомат и пистолет – слишком тяжело. Не компьютерная игра. Да и выглядит нелепо, как Робинзон Крузо с тремя ружьями, тремя пистолетами и зонтом.

Но там-то у Крузо еще и Пятница был, спину прикрывал, да и ружья были однозарядные, что само по себе требует увеличение количества стволов.

Ночью спал паршиво, снились какие-то мутные и невнятные кошмары, не запомнившиеся никак, только оставившие тягостное настроение и омерзительный вкус во рту. И домоправительница испуганно спрашивала:

– А что это Витенька так кричал во сне?

И смотрела широко открытыми глазами, словно думала, что так что-то разглядит и поймет. Дура еловая!

Буркнул в ответ хмуро.

А там и прикатили дорогие гостьюшки, флагшток им в ребра.

На этот раз орать громкоговорителями не стали. Просто сам услышал, как заворчали за окном моторы и рация на столике пискнула.

А потом деликатный Макс отбарабанил по двери на манер негра-джазиста. От чая вежливо отказался, в дом не зашел, повел сразу пополнение принимать, которое как раз выгружалось из пары тентованных грузовиков и автобусика.

Так себе утречко было. Серенькое, под цвет настроения.

Удивился, что вещей у прибывших оказалось очень мало – у самых богатых – пара сумок. Вид разношерстный, но сразу же все не понравились, кроме одной явной шлюшки, красивой, но сильно потасканной. Может тому причиной, что сам против новичков еще вчера настроился. Может еще почему – но не глянулась ему эта куча народу. Вот прямо сразу. Бабы сбежались, тут же разговоры начались. Ожили, заразы, при виде мужиков, закокетничали. Инстинктивно, наверное, благо все человеческое из них очень недурно выбивали последнее время. А потом и Витя не давал им разгуляться.

– Граждане! Алкоголики, тунеядцы, хулиганы! – очень громко, но весьма похоже на актера Басова рявкнул Макс.

Толпа несколько притихла.

– Кто хочет сегодня поработать? Впрочем. О чем это я. Сроду вы работать не хотели. Мы вам дали шанс, вам не понравилось. Живите теперь на выселках – вот перед вами хозяин этой земли. Теперь вы под его властью, раз под нашей не ужились. Ешьте с маслом. Больше мы вас знать не хотим, но, если устроите тут в деревне беспредел – поступим, как с бандитами, вы такое видали. И еще – хозяина лучше слушать, он крут и терпение у него не такое, как у нас, ангельское. Все, спасибо за внимание, с глаз долой из сердца вон. Виктор, что-нибудь им скажешь? – повернулся явно довольный анклавовец к 'хозяину этой земли'.

– Добро пожаловать! – кисло сказал деревенский барон. Потом помолчал и велел своим женщинам помочь новоселам разместиться в пустых избах, чего-чего, а таких хватало. Тем, кто желает принять участие в чистке от зомби дороги – прийти к дому – вон тому, каменному, через два часа.

Обошлось без пламенных речей, страстных объятий и крепких рукопожатий. У грузовиков и автобуса остались вооруженные автоматами шофера и пара уже знакомых подчиненных Макса. Видать не хотели бросать свою технику без вооруженного присмотра, хотя Витя их и позвал с собой.

Повернулся и пошел с Максом в 'замок'. Где и выразил свое удивление тому, как его отрекомендовали. Сам он ожидал другого, что хотя б скажут этим дармоедам, дескать состояние его будут проверять регулярно, с наездами раз в неделю, не реже.

И рассчитывал, что анклавовские по привозу контингента сразу оговорят: Если Витька вдруг молния убьет или зомби цапнет, то всех прибывших ждет децимация по жребию. Гарантия их жизни – жизнь Витька. И первого возмутившегося сразу чтоб прилюдно палкой по заднице, пяток ударов. Или лучше – десяток.

И ничего такого не прозвучало.

– Не шибко, видать, я вам тут нужен – уверенно констатировал очевидное.

– Ну ты нам не брат не сват. Вписываться за тебя, самим становиться "ужасными палачами" – надо ли? Успеется еще, если они тут набардачат. Нам свой анклав надо усиливать, а не выращивать вокруг успешных наместников, которые сами по себе, а нас и знать не хотят, но мы с чего – то их должны защищать и оберегать как папу с мамой. Ты же и сейчас, как тот волк – в лес смотришь? Так?

Виктор промолчал, глядя в окно. Ему было тошно. А за окном, как на грех, был лес.

– Ты не рвешься с нами сотрудничать, не хочешь нам помогать...

– Здрасьте! Как это не помогать? Этих же юродов я взял? – возмутился Виктор.

– Себя-то не обманывай! Твои бабы тебя же поганками накормят, если ты им жизнь не улучшишь. Пример-то наш очень, знаешь, красочный. А мы ведь можем еще и заезжать, чтобы отвозить твоих на танцы или кино казать. Да и тебе самому тоже ведь жрать охота нормальные харчи, а не щи с вискасом и с крапивой? Ну? И кино смотреть, а?

А еще и зима впереди, там все еще веселее будет, припасов то у тебя – мышь чихнул. Разве что баб своих жрать, как припрет. И то – без соли. Так что брось. Хочешь быть сам по себе – на здоровье. А у нас банальный ченч – мы тебе харчи и другие припасы, да еще и свое горе-злосчастье в количестве 28 штук в придачу. Ты, к слову, не поторопился, сразу их с собой на чистку брать?

– Нет, не поторопился. Нечего тянуть – хмуро, но уверенно сказал барон.

– Ну, хозяин – барин. Вот тебе коротенько про этих ублюдков сводка. Ну а дальше играй в Макиавелли, хе-хе. Разбивай на пятерки, назначай старших, стравливай, стукачей заводи, потом выделяй ближних, как сказать – без усмешки сказал гость.

Папка была тощей, старого вида, картонная с ботиночными завязками. На десятке листков – очень коротенько про приехавших. Убористо, с двух сторон. Но – как надо, даже с фото.

– Вот эти пятеро – из приблатненных ауешников. Этого запомни. Погоняло – Балдох. Он у них лидер, на мой взгляд – самая опасная и подлая скотина. Из всей этой шатии один в армии был, но комиссован, отчего – неясно. Хитрый. Остальные попроще. Заподозрены в нескольких подлянках, но доказать не получилось – нет у нас опытных Шерлокохолмсов.

Глянул на листки в руках барона. Ткнул пальцами в несколько:

Эти вот – бездельники с апломбом, бестолковая чушь.

– Опасны могут быть? – бегло читая куцые досье, спросил Виктор.

– Дураки всегда опасны. А они дураки. Но с огромным самомнением. Мы им его обкорнали, но оно у них как борщевик, трудноудаляемо.

– А красотка?

– Кличка Гайка. Если надумаешь ее пахать – обязательно с презиком – у нас от нее на винт четыре дурня намотали. Посейчас лечатся. Собственно, мы бы ее и не прогнали, но там наши бабы как с ума сошли – еще бы чуть-чуть и сожгли бы как ведьму, самосудно. Но так – не вредная. Шалава, как шалава, так это и не преступление. Можем лекарств подкинуть, если что. Говорят, в постели умелая, но сам не пробовал.

– Целомудрие блюдешь? – усмехнулся Витя.

– Ну я свой орган не с помойки подобрал. Вот с этим повнимательнее будь.

– А что с ним такое?

– Гаденыш. Даже на фоне остальных – очень паскудный. Когда спросили про профессии – оказалось, что он и фотограф и блоггер и модератор и вообще известная личность. Умеет руководить и организовывать что угодно. Поручили одно дело – завалил. Другое – тоже завалил, но все так обставлял, что не его вина. Пока просекли, что за фрукт – три человека потеряли. Лживый до мозга костей, наглый невиданно. И на редкость бесстыжий. Ну мы тоже не шилом деланы, да. Он за базаром совершенно не умел следить, метлой мел – диву даться. В жизни-то – не как на форумах в интернете.

– И?

– Ну и пересекли мы его с этим Балдохом и его шайкой. Они вроде как снюхались поначалу, дерьмо к дерьму липнет. Ну он там и проявился, зафоршмачился змейским. Ему предъявили, он не вкурил, попытался на базаре съехать. Ему тогда предъявили за шерсть. Опять не вкурил. Спросили, что это он так фраерит, словно у него две жопы. Серьезно спросили. А он начал затирать бузу. В итоге он сейчас опущенный с двух концов – выдал Макс.

– Ни черта я твою феню не понял – помотал головой Виктор.

– Извини, забылся. Короче он не учел, с кем связался, скурвился и вел себя привычно нагло. Его и отпидорасили тудемо и сюдемо за крысятничество. Сейчас он у этой гоп-компании в машках. Не верь ни единому слову и не вздумай что важное поручать, хотя умеет этот Авантт себя преподносить, не отнимешь. Даже я сначала поверил, что это что-то стоящее, а не говно жидкое. И да, как стукач он тоже никакой. Единственно что умеет – пускать пыль в глаза.

Характеристики своим протеже анклавовец давал короткие и емкие. И чем дальше, тем тошнее становилось барону. Действительно – отбросы. Без подмеса. Макс встал, пожелал удачи.

– Ясно... Ну пойдем провожу.

Глава 2. Сюрвайвер Виктор. Сюрприз от АУЕ

Проводил. И стало совсем тошно. Прав чертов Макс. Херовы дела. Жрать у него – нечего, патронов – кот наплакал. Контингент ссыкливый, но толпой и трактор сломает. Механика толкового нет, техники нет, сам всё не осилит. Положиться не на кого. Пафоса выше башни. Душераздирающее зрелище... Кошмаррр...

В дверь забарабанили. Ну да, глянул на часы – сам же позвал на зачистку ехать. Пора.

– Хозяин! Мы тут урвать понт! Давай волыны.

Тот самый Балрог или как его там и один из шайки. Калган что ли? Башка и впрямь большая. Лыбятся, уроды.

Усмехнулся. Невесть откуда вылезло:

– Вечер в хату, бродяги!

– Не шлифуй мурку, бугор! – усмехнулся Балрог. Или как его там.

– Тогда поехали. Оружием пользовались?

– Ну а то!

Выдал главарю гоп-компании помповушку, второму – короткую двустволку.

– Оружие заряжено! Потому аккуратно, на людей не наставлять! Пошли к машине!

Переглянулись ехидно, но прекословить не стали. Сели в машине сзади. Тронулись. Целью Витя взял нечищенные еще Борки.

– А что скажете про деваху, которая Гайка?

– Букет-дуплет! И фон Триппербах! – уверенно и четко ответил Калган, а Балрог заржал весело и заливисто.

– А этот Аман, Анон, как его там. Ну у вас в холуях который? А, Авантт?

– Он фуфлыжник, потому и кругосветку словил – опять ответил не главный.

Глянул в зеркало заднего вида – в окошко главарь смотрит. Словно маршрут запоминает. Ну, ожидаемо. На сердце было как-то томно. И никуда не денешься.

– Приехали. Значит так – вы сзади страхуете меня. Стрелять буду я – а вы на случай, если кто резвый с флангов выбежит. Бить только в голову.

– Талан на майдан, хозяин! – опять Калган вякнул.

– Вопросы есть?

– Чуйка шепчет: бей по бане, жопа вопит: что ты, что ты! – весело заявил головастый гопник.

– Завали пасть – негромко и веско сказал Балрог. И добавил:

– Нет вопросов, Хозяин. Все яснее ясного красного.

И загнал патрон в ствол. А Калган не так ловко взвел курки. Но стволами смотрели в стороны, не наглели.

Витя решительно повернулся к ним спиной и сжимая вспотевшими вдруг пальцами свой автомат, пошел к завалившим въезд на мост машинам.

Пара грязных качающихся силуэтов поднялась между автомобилями. Что-то рановато почуяли. Вроде и говорили негромко, да и машину остановил поодаль от завала. Умнеют что ли? Когда драпал отсюда с Маланьей запомнил кто был где, память хорошая. Давленная юнисекс куда-то делась, хотя грязное пятно вон на асфальте, пара из тех, кто попал в проволочные силки – вон сидят, мужик уже без очков и деваха без губ.

Но ухо востро держать!

Спина под ватником и голова в шапке мигом взмокли. Сделал шаг, другой.

За спиной звякнула антабка.

– Васек! Я тебя засек! – веселый и довольный голос Балрога этого.

Повернуться уже не успел.

И грянул гром. Показалось, что один выстрел, хотя слилось три.

Неожиданно оказалось очень больно – как хлестнуло по спине и затылку.

Шаг в сторону, разворот.

Словно замедленная съемка – главарь передергивает, вгоняя новый патрон в ствол.

Красная гильза еще летела в воздухе.

Калган удивленно смотрит.

Открыв рот.

Стволы его коротышки картинно дымятся.

Он оторопел.

Это хорошо.

Был бы ауешник уркой – уже бы кинулся с ножом.

А палец уже на спуске полуавтомата 12 калибра.

И дергает, дергает.

Отдача привычно гасится напрягшимися руками.

Уж что-что, а стрелять надо уметь.

Виктор – умел.

И от пояса.

И навскидку.

Смешная дистанция в четыре метра.

Картечь не успела развернуться, ударила плотным свинцовым слитком в низ живота Балдахтина этого, или как его там.

Очень не хотелось Вите повредить помповушку.

Пришлось брать низко.

Второй заряд – туда же.

В таз.

Довернув ствол – в ногу Калгану третий.

Балдох, оторопело глядя, вертикально рухнул на дорогу.

Словно его ноги стали мягкими.

Помповушка выпала, жалобно звякнула об битый асфальт.

Сука уголовная! Ничего в руки дать нельзя!

Подхватил ее, метнулся к Калгану.

Тот, подвывая, пытался уползти спиной вперед на заднице сидя.

Вряд ли боль почувствовал.

Пока еще ее нет.

А вот ужас – есть.

Черт, не удастся собрать гильзы – от машин уже пошли.

Пока трое, но сейчас после стрельбы все встанут.

Не успеть.

Досадно!

Тупой ауешник вскочил на ноги. На ногу.

Побежал.

Ха! Беги, беги, марафонец!

Опять завалился.

Ну да – голень четко перебита, вон как стопа завернулась.

Опять вскочил, глаза вылупленные, дикие.

Побежал.

Завалился.

Еще не понял, что ноги у него нет.

Виктор схватил валяющуюся коротенькую двустволку и припустил к УАЗу.

Три ружья сильно мешали бежать.

У моста поднимались все новые и новые скульптуры из грязи.

Завизжал Балдох.

Мертвецы зашевелились гораздо бодрее.

А тупой Калган хоть и сообразил бежать на четвереньках, ссаживая ладони и коленки, но тоже заблажил, завопил.

По толпе зомби – когда успели, заразы, подняться – как кнутом хлестнули.

Двинулись, все быстрее с каждой секундой.

Ключ торкнулся в замок, руки трясутся, не попал с первого раза!

Есть! Автомобиль по-цыгански взвизгнул покрышками и дернул подальше.

Спокойнее, Витя! Спокойнее!

Выскочил из салона. Взглядом вкруговую. Нет вроде угрозы.

Подскочил к канаве.

Пусто. В другой? Тоже чисто. Лес в полусотне метров. А до ауешников – считай сотня. Визг Балдоха – до крещендо. Сверлом в мозг! Здоровые легкие у пацана, даром, что курил. Дошли до него, толпа уже там. А Калган бежит быстро, уродец. Не как гепард или даже собака, но шустро уносит свою задницу от чужих зубов. И заткнулся, наконец. Ну да, где ж на все дыхалку взять?

А ведь и удерет, гад. Зомбаки за ним не погнались – Балдоха жуют. Потом, конечно, по кровяному следу двинут. Но не сейчас. Сейчас им ближние харчи свет застят.

– Хозяин! Точкони меня! Не толкай на пропаль! – завопил подбегающий гопник.

– Стоять! Пристрелю! – и прицелился в этот самый лопоухий калган.

– Хозяин! – по-собачьи глядит снизу вверх.

– Ты не крути мне луну! – вдруг вспомнилось Вите из забытого.

– А?

– Муйна! По – человечески говори, тварь!

– Ты не стреляй! Спаси меня! – заголосил раненый, ежась под неуютным стволом.

– Тише будь, баклан! Стрелять не буду, куда ты тут денешься, патроны тратить!

– Помоги! Я падла буду – отслужу! – тихо возопил Калган.

– Так вы мне в спину стреляли. А сейчас ты дырявый. Какой с тебя прок?

– А, нахрен мне эти чичигага! Я тебе помогать буду!

– Ты шутишь? Тебя лечить месяц надо, поить – кормить. Помошничек!

– Все что хочешь! – и такой взгляд жалостливый, как у котика из Шрека.

– Вы когда меня решили убить?

– Пока в деревню ехали, братан-арестант сказал, один ты. Вальнем – и сами тузы!

Визг поедаемого Балдоха смолк наконец-то. Тихо стало.

– Сколько в вашей гопе? – спросил Витя, вертя головой на 360 градусов.

– Трое еще – с готовностью ответил Калган.

И стал смотреть еще искательнее.

– А этот, Авантт ваш?

– Сосательный аппарат, скамейка.

– Тьфу! По-человечьи говори, мразота! – шевельнул стволом Витя.

– Ну, вафлер!

– Вот же вы пидоры!

– Это он! Мы – бродяги!

– Рожей на асфальт. Руки за спину, бродяга сраный – решил Виктор.

Жалобно постанывая Калган улегся. И не сопротивлялся, пока сюрвайвер стягивал ему руки в локтях. Завопил только когда его мощным броском Виктор в задний отсек УАЗа закинул.

– Больно!!!

– Я могу выкинуть обратно! – и Витя, секунду подождав, хлопнул задней дверцей. Отчего скомканный гопник опять взвыл, но куда сдавленнее и тише.

– Меня перевяжи!

– Сейчас все брошу и кинусь. Что за шушера твои братаны – которые живы еще?

– По жизни?

– Да. И давай колись быстрее. Бродяга, надо ж...

– Волчары тряпошные. Хоть мы и семья, но так скажу. А они только жрать и батонить горазды. Дрыхать в смысле.

Виктор глубоко вздохнул. Потом спросил: 'С оружием умеют работать?'

– Да неа. Откуда? Слышь, перевяжи. А? Дотеку ведь! – попросил уже с настойчивостью в голосе раненый.

– Нечего пищать. Здесь вставать нельзя – всякие дохляки быстрые тут в лесу рыщут. А ты еще кровищей воняешь на километр.

Калган притих. Тихонько постанывал.

– Что, думали повеселиться? – спросил Виктор.

– Да. Разморозить зону, у тебя тут беспредел был, как слышали. А потом – гуляй, рванина! Дизели как на днюхе! Лафа!

– А вы хоть кого-то пиканули вообще? Жмуры за вами есть? Цену себе не набивай, пойму – Витя задал важный вопрос, но небрежным тоном. Раненый купился.

– Не, мы только несколько раз пятый угол устраивали и темную. А так Балдох двух подрезал. Он так говорил, я не видел – вперемешку со стонами выдал гопник.

– Говори, планы какие были у вас?

– Так ну, это... Перевяжи, а?

– Говори, я сказал! – рявкнул Витя.

– Ну это...

– Не мни сиськи!

– Ну... тебя мочкануть, жить в твоей хазе. А остальные будут пахать как скажем...

– Ясно. Все, завали хайло.

– Мне...

– Ты заткнись, я сказал.

Вылез из УАЗа. Опять та же песня – штурм чертовой деревни в одиночку. Повторно дубль. Была мысль за помощью обратиться к Максу, благо в машине рация лежит. Но передумал. И так хватает проблем. И еще больше выглядеть несамостоятельным совсем не хотелось. Бакланы эти оружием пользоваться не умеют. Потому вряд ли просекут, что те патроны, что у них есть – холостые. Балрог этот покойный не просек. И раненый гопник – тоже, хотя любой нормальный человек по весу бы понял, что патрон с пыжом только.

Но до чего пустым патроном больно досталось – даже по ватнику. Синяк не синяк – но больно было всерьез, как хлобыстнуло пыжами. Особенно в затылок. А если в лицо угодят, уроды? В глаз, к примеру. Вроде и запыжил-то не сильно, врыхлую. И пороха сыпал мало. А чувствительно вышло.

И теперь точно придется рисковать. Да, бакланы тупые и неумехи с апломбом. Но там три ружья. И да, их самих трое. А он – опять один. Усмехнулся грустно, опять он с пулеметом и ружьем, увешан аки Рембо. И да, надо бы понаблюдать, разведать, но время терять тоже не дело.

И Виктор пошел в деревню, прикрываясь кустами и строениями. Ружье в потных руках, струйки по спине и пулемет чертовски неудобный...

И до чего же ему не хотелось идти!

Просто даже ноги не шли. Словно за сапоги цеплялся спутанный чертополох, перевитый вьюнком.

А еще этот скулеж щенячий за спиной.

Крутило желудок и брюхо злобно бурчало, явно не радуясь тому, что обладатель кишечника опять лезет куда-то в дупень, буквально не жалея живота своего.

И живот категорически был против этого.

И сердце было против.

Щемило и как-то тревожно ворочалось, вместо отчетистой равномерной работы, которую и не замечаешь вообще-то обычно.

Пот тек ручейками.

И саднило побитые пыжами места.

И простреленная ляжка заныла, как больной зуб.

Остановился. Присел.

Перевел дух.

Сколько раз он слыхал от людей, которые побывали в опасных ситуациях – что вообще-то есть предчувствие.

Но это – у опытных. Грамотных и обстрелянных.

Неучи просто боятся. Безотносительно.

А он сам – какой?

Как и положено нормальным людям – все свои ошибки при штурме 'замка' Виктор отлично помнил. И помнил, что вообще-то Ирка его тогда спасла, таранным ударом голого крепкого тела выбив на лестницу бандитскую бабу и сбив ей этим прицел, когда подстреленный и ни черта не видевший муж валялся на полу беззащитно.

И потом спасла, устроив засаду на дороге и перебив почти всю банду из пулемета. Патронов тогда потратили – ужас сколько. Но и хитрость помогла и купились уцелевшие бандосы на файершоу, убежали, не полезли на рожон.

И Верка тогда была вторым номером в расчете у Дегтяря. Сука блудливая!

Сейчас он – один.

Хотя и обвешан оружием, словно коммандос Рэмбо.

Потому неповоротлив.

У ауешников в деревне – холостые патроны.

Но если как тот креативщик в замке ухитрятся по глазам хлестнуть – ослепнет ведь! Или если найдут нормальные патроны у бабки Маланьи. Специально корячился, втайне (ну сильно надеясь, что глазастые бабы не заметят) загрузив боеприпас в стоящий укромно в гараже УАЗ, а потом так же загнав его бабке в дровяной сарай и перепрятав в дровах, как положено в деревне.

Но чем черт не шутит, когда бог спит – если пронюхают что и встретят его пулями и картечью?

Да даже дробью – сблизи ватник не спасет?

Доводилось и читывать и слыхивать от охотников, что и заряд соли или по южному обычаю – кукурузы, которыми раньше сторожа лупили по воришкам в фруктовых садах и на огородах – убивали. Особенно если не доглядеть и отсыревала соль. А потом высыхая становилась твердым куском, или когда кукурузные зерна, чтоб не высыпались – парафином заливали.

Категорически не хотелось идти в атаку животом вперед.

Мягоньким своим родным животиком.

Опять не к месту вспомнился маленький танк в Новгороде.

Вот бы на таком въехать!

Не выйдет – даже если б танк и был.

Там два человека экипаж.

Черт!

А уголков в деревне трое. Здоровых.

И все они Вите с первого взгляда не понравились сразу.

Опять жалкий скулеж за спиной. Вроде и тихий, а цепляет как-то.

Ну да, недобитый ауешник же.

Аккуратно выглянул из кустов. Присмотрелся.

Ну и что отсюда увидишь? Пожаров в деревне нет – и вся информация.

Поймал себя на том, что уже давно чешет взопревший под шапкой затылок.

Усилием воли прекратил это увлекательное и полезное занятие.

Прислушался к себе.

Определенно организм бунтовал.

Не хотел идти категорически.

Мда. Не получается из него герой-штурмовик.

А с чего получится? В армии не был, учился самоучкой, а тут для такого должны серьезные волчары инструкторами быть. И опять же – хоть кусай локти – спину прикрыть некому. Хотя бы вдвоем...