Текст книги "Убийца избранных: Конрад (СИ)"

Автор книги: Николай Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4 часть 3

Время шло, а встречи с заговорщиками не давали результатов. Были какие-то обсуждения насчет рабства, разделения общества на полезных и нет, но Конрад в этом не участвовал. И так было слишком много людей со своим мнением. Ему не терпелось поскорее закончить с храмом, затем разобраться с избранным и отправиться к следующей цели. Через степи, леса, деревни и города, которые менялись, и которые всё сложнее было узнавать со временем.

Он вспоминал о сёлах, что превращались в столицы, о городах, от которых спустя десятилетия не оставалось и следа. И даже брусчатка исчезала под слоем земли. А еще о людях, что встречали его, кто давал ему кров, пищу, новые идеи и размышления. Ремесленники, торговцы, крестьяне, воины, все они сплетались в узор на карте тех земель, где Конрад побывал. Сколько их еще будет? С кем ему удастся подружиться?

– Чужак! Нам одного Сайдуна хватает. Перестань спать.

Конрад оторвался от мыслей и посмотрел на Халу. Она как будто постарела за это время. Мешки под глазами от недосыпа, мимические страдальческие морщины, кожа перестала выглядеть такой же бархатной, как при их прошлых встречах. Правда, сейчас она гораздо больше подходила внешностью для группы заговорщиков. Еще бы вместо шелков добавить шерсти и ремней с ножами.

– Мы как раз говорим о плане. Посмотри.

Она указала на чертежи дворца, что лежали один на другом. Аккуратные линии, цифры, даже заметки у края страниц как это делал Зальдур. Несколько месяцев работы стоили того.

Хала провела пальцем от входа до тронного зала.

– Есть несколько переходов в спальню Кагана. Из тронного зала, из дома советников, или из черного входа.

– Мы можем пройти по нему и просто удушить его. – предложил кто-то. – Затем с отрядом пойти по дворцу, вычищая сопротивление.

– Не можете. – сказала Нарайа. – Черный ход завален.

Тот же человек не сдавался.

– Мы можем разобрать его и пойти. Это будет еще более неожиданно.

Нарайа вдохнула и сложила пальцы.

– Мне уже доложили, что выход из этого лаза забетонирован.

– Разобьем.

– Сколько это по времени?

Все задумались, но их размышления прервала Хала.

– Сколько бы не было. Любое промедление – это для Кагана шанс сбежать. Тем более, если мы не поддержим эту группу и не отрежем путь побега. А ему есть куда убегать. Посмотрите. Тут куча всяких туннелей и проходов, как только он выйдет из своего коридора. Нам придется его ловить как крысу.

– Ды он все равно запаникует, как только начнется пожар.

Хала оскалилась, отчего её шрам стал поистине зловещим.

– Именно. Для этого нам и нужен пожар. Конрад, смотри. – Она взяла другой лист и положила поверх чертежа. – к каганской спальне можно подойти с разных путей.

– Ты говорила.

Она посмотрела на него исподлобья и продолжила.

– Надо отсечь как минимум часть из них. Первое – здание стражи. Это соберет всех олухов, которые там есть. Спасать своё барахло или командира или еще что. Дальше. Нам нужно поджечь дом советников.

– Я против. – сказала старуха. – там много важных документов. Договора, расписки, информация по разным людям. Тем более там несколько произведений искусства.

Хала выпрямилась и уперла руки в бока.

– Предлагай.

Старуха всмотрелась в чертежи, и что-то заворчала. Затем добавила громче.

– Я не разбираюсь в этих ваших треугольниках, квадратах.

– Тогда не мешай планировать. – гаркнула Хала.

Наступила тишина. Старуха съежилась, и капюшон съехал с её головы, открывая седые волосы, застегнутые заколкой с семью драгоценными камнями разного цвета.

Хала моргнула, посмотрел по сторонам, смягчилась.

– Прошу прощения, госпожа. Я три дня размышляла над этими бумагами. И понимаю ваши переживания. Нарайа, твои писцы смогут скопировать документы из министерских хранилищ.

Нарайа подняла одну бровь.

– Всех. Документов?

Хала покачала головой.

– Действительно. – затем обратилась к старухе. – Как бы то ни было, все сохранить мы не можем. Произведения искусства можете попробовать выменять, уговорить советников отдать их вам на реставрацию и предложите взамен копии или хоть что-то. Это у вас получится?

Старуха вновь натянула капюшон и кивнула.

– Наверное.

– По документам. Хм. Проклятье. Почему мы не можем это сжечь и просто заново всё написать?

– Там договоренности о землях. – ответила старуха. – знать, даже если они поддержат вас, не захотят отдавать свои земли кому бы то ни было. И постараются отхватить их от соседей.

Один из мужчин откашлялся.

– Я могу запросить подтвержденные копии. Скажу, что хочу написать книгу об истории изменения юридического права по землевладению. Но для этого нужны обширные материалы. К тому же, для этого понадобятся книги по бракоразводным процессам, чтобы наблюдать, как взаимоотношения влияют на…

– То есть берешь это на себя? – остановила его Хала.

Мужчина выпятил грудь, явно уязвленный, что не дали показать свой опыт в вопросе, но кивнул.

Хала продолжала.

– Всех документов?

– Будет подозрительно. – заметила Нарайа.

Хала скрипнула зубами и прорычала.

– Солнце! – сказала тому мужчине. – Забирай, что сможешь, пусть сохранится в копиях. Остальное… будем надеяться, что хранилище хорошо защищено от огня. А вы, – Хала обратилась к старухе, – Подготовьте для него список с разделами…

– Картотеками.

Хала прикрыла лицо ладонью.

– Проклятье, да вы лучше меня знаете название. Плевать. Подготовьте список. – Она протянула руку к Йораму, тот намочил платок и передал ей. Хала вытерла лицо. – Возвращаясь к пожару. Конрад. Просто слушай, ладно? Я сейчас расскажу, мы все разойдемся, поспим нормально, затем встретимся веселые, радостные, готовые перегрызть глотку Кагану и обсудим. Ладно?

Последнее слово она впечатала словно генерал, недовольный офицерами.

– Придется поджечь еще несколько зданий. Вот здесь – гвардейские казармы. Пусть выбегают оттуда в чем мать родила. Это ослабит сопротивление. Сожги еще гребаный сад. Последнее что я хочу, чтобы мы бегали там за кем то.

– Там же. – попыталась встрять старух.

– Просто деревья. Если нужны – привезем еще. У нас будет казна! Вся сокровищница. Просто забудьте об этих мелочах. Нам нужно свергнуть Кагана и выжить сами! Хватит уже пытаться сохранить всякий сентиментальный мусор. Этот сад – просто сад. На его пепле мы вырастим новый. – Хала охрипла, но продолжала говорить и чеканить слова. – Так. Я что-нибудь забыла?

– Прачечную. – ответила Нарайа.

Хала посмотрела на чертежи, перебрала их и с недоумением посмотрела на женщину.

– С ней то что?

– Через неё водят девчонок к Кагану. – ответил Сайдун.

Нарайа кивком поблагодарила его.

Хала выдохнула.

– И прачечную.

Конрад рассмотрел отмеченные точки, посмотрел в глаза Хале, но смолчал. Она поняла всё без слов.

– Давай уже, говори. Тебе же есть что сказать? Что тебе не нравится?

– Мне придется сделать круг по всему дворцу. Сколько на это уйдет времени? Пока я добегу от первой точки до последней, вы успеете трижды убить Кагана.

Все посмотрели на чертежи, прикинули расстояние, Хала упала на стул в бессилии.

– В пустыню всё. Я больше не могу. Дальнейшее обсудим в следующий раз.

– Многие забудут. – сказала Нарайа.

– Остальные напомнят. – закрыв глаза рукой ответила Хала. – Прости, дорогая, если я продолжу… Даже думать не хочу.

Заговорщики выходили маленькими группами. А Конрад ждал своей очереди. Ему некуда было спешить, тем более он старался занять место подальше от Халы. Особенно в такие моменты.

– Чужак, – сказала она едва слышно, когда остальные гости вышли. – Останься. – перевела взгляд на Йорама, затем на второго мужа – Унгала. – вы свободны. Отдыхайте.

– Мы подождем.

Хала опустила руки на стол.

– Ваше время придет. Отдыхайте.

Мужчины сжали челюсти и вышли, бросив на Конрада подозрительный взгляд.

– Ты им до сих пор не нравишься. Никогда бы не подумала, что они будут ревновать меня к такому скучному человеку.

– Или думают, что я убью тебя.

– О, это было бы великое одолжение. – Она выдохнула и откинулась на стуле. – с каждой неделей я всё больше надеюсь, что нас раскусят и меня прямо здесь зарежут. Немного боли, но зато скольких мучений я избегу. Важные документы, прачечная, произведения искусства. Что за мелочность?

Хала покачала головой, безмолвные ругательства соскользнули с её губ, и она вдохнула, расправила плечи, приободрилась.

– Ладно, остались, все, кто нам нужен.

Она замолчала, и снова взялась за чертежи. Но её руки тряслись, несколько раз роняли уже поднятые листы. В бессилии она отбросила бумаги и опустила голову на руки.

– Ты сейчас скажешь, что мне лучше пойти отдыхать, поспать? Или хотя бы лечь на подушках?

Он молчал. Ему приходилось видеть загнанных людей, подобных Хале, которые работали, работали и не воспринимали никаких советов, кроме тех, которые рождал их воспаленный от недосыпа и утомления разум.

– Да, это было бы верным решением, – продолжала Хала, как если бы Конрад подтвердил её догадку, – Но надо разрабатывать план. Не спеша. Но чтобы все знали что делать.

– Я не буду поджигать дом советников.

Хала подняла ошалевшее лицо. В нем читались и страдание, и ненависть. Но Конрад объяснил.

– Пока я буду бегать, меня заметят и схватят. Лучше, если я подожгу казармы и несколько близлежащих зданий. Большой пожар привлечет больше людей и его сложнее будет затушить. Тем более, если это не спровоцирует панику с самого начала, то гвардейцы и другие не подумают, что это нападение. А два очага возгорания – уже сигнал для них. Я хочу выполнить свою часть уговора, а после этого наши пути разойдутся.

С каждым его словом Хала успокаивалась и внимательнее смотрела на собеседника. Она улыбнулась одними губами.

– А я то думала, ты станешь еще одним моим мужем, чтобы те двое не расслаблялись. Хотя нет. Любовником, который готов ради меня подставить шею.

Конрад нахмурился.

– Мне не нравится, как это звучит.

– Подставить шею? Залезть в логово скорпионов, уйти в пустыню в одиночку, бросить вызов шторму? Выбери что лучше.

– Я про любовника. – Ответил Конрад, и посмотрел в дверной проем, куда ушли мужья Халы. Там он встретился со злобным взглядом Йорама.

Но Хала этого не виделаю

– Любовник, друг, сообщник. Называй как хочешь. Но вопрос остается тем же. Как тебе пробраться во дворец? У меня была идея, чтобы втянуть тебя вместе с какой-нибудь группой людей. Акробаты, повара, торговцы, носильщики. Но тут случилась одна неловкость. Ты слишком тесно стал общаться с придворными.

Конрад сразу понял о ком речь, и не стал юлить.

– С Ламушем я разговаривал только два раза.

– У этого ублюдка достаточная память, чтобы тебя запомнить и с одного. И он проверять будет, чуть ли не каждого на входе.

Конрад приподнял бровь, еще раз глянул за спину Халы, но больше никто не выглядывал.

– В прошлый раз он стоял среди толпы вместе со своими девушками.

Хала сложила пальцы домиком.

– Потому что всё уже было готово. По нему не скажешь, но ради племянника он готов практически на всё.

– Даже стоять как рядовой стражник?

– Когда у тебя под боком две красавицы, то в чем проблема?

Конрад задумался. В голову тут же пришла самая явная мысль.

– Я могу уговорить архитектора, чтобы он взял меня на празднование, если его пригласят.

– Хорошая мысль. – сказала Хала. – Но есть одна особенность. Тебя досмотрят, а все, что не понравится, выкинут или отдадут на осмотр Ламушу. Так ты не сможешь спрятать бутылки с маслом.

– Но их спрятать можете вы. Где-то на территории дворца. Бочки, ящики, в куче старого белья.

Хала склонила голову на бок. Её взгляд бесцельно блуждал по планам дворца, будто она могла через бумагу поместить бутыли в нужное место.

– Рискованно. Их могут найти. Более того, их точно найдут.

– Перед праздником всегда идут приготовления. Разве не будет того же и здесь? Бесчисленное количество народа, бутылок с вином, корзин с фруктами. Подкупить слугу, дать обещание, да что угодно, чтобы оставить там всего несколько бутылочек? Если мы это не можем, тогда зачем вообще пытаться? Неужели кому-то будет дело до какого-то ящика или бочки?

Хала подняла на него невеселый взгляд.

– В том то и суть. Коридоры дворца и окрестности постоянно проверяют, убирают всё лишнее. Каган даже не может оставить коробку с нюхательной пылью, как её тут же унесут, вычистят. Потому что у него есть недоброжелатели. Тебе придется всё взять с собой.

– Хорошо. Крюк-кошка и через стену.

Хала покачала головой.

– Уже предлагали. Патрули.

– Канализация?

– Решетки.

– В брюхе деревянной лошадки?

– Приготовься, что тебя проткнут. Но идея нравится. От неё отдает чем-то классическим. Можно было бы запихать тебя в игрушечную, но придется делать это по частям. Думаю, ты не будешь в восторге.

– Попросить кого-то другого пронести?

– Я же сказала, досмотрят. Хотя подожди. Обратиться к тому, у кого присутствие этих бутылок не вызовет подозрений? Допустим, есть человек, который может заранее договориться о включении всего нужного в список и по прибытии туда, ты просто подойдешь к нему, заберешь свое оружие и начнешь осуществлять план. Так звучит убедительнее.

Конрад медленно выдохнул. Оставался вопрос: где найти такого человека? Судя по всему, ни один из заговорщиков не подходит на эту роль. Иначе Хала уже договорилась бы с ним или предложила кандидатуру. Да и кто может спокойно пронести во дворец что угодно? Стражник? Слуга? Один из советников Кагана? Слишком рискованно.

Он прокрутил в голове фразу Халы с самого начала. И нашел подсказку «Список». Посмотрел ей в глаза. Специально ли она сказала это? Пыталась ли подвести к какой-то догадке или это была случайность?

Но Хала выглядела задумчивой, как будто и сама не знала, кто может им сейчас помочь.

В памяти Конрада всплыли первые дни в столице. Рыночная площадь, толпа, финики.

– Помню одного торгаша. – Начал он. – У него огромная палатка, которую стражники охраняют. Думаю, если на него надавить или дать взятку.

Хала сощурилась, постучала ногтями по столу, поджала губы.

– Понимаю о ком ты, но есть сложности. Если надавишь, то как только отвернешься, он уже будет рассказывать все покровителям. Взятку не возьмет. У него денег столько, что ему выгоднее оставлять, как есть. Это стражники сидят на его подачках.

– Поэтому и отпугивают покупателей у других торговцев.

– Именно. На него многие жалуются, но его защищает стена из золота и серебра.

Конрад задумался. Прикинул самодовольное лицо этого человека, как он указывает всем что делать, как хохочет, угощает случайного покупателя. Вспомнил и его стражников, что стоят под зноем и отгоняют воришек или тех, кто просто смотрит.

– А чем он больше всего дорожит?

Хала удивилась вопросу и привычно отмахнулась.

– Жизнью, богатством. – Но тут она задумалась. – хотя… Хочешь проследить?

Конрад кивнул.

– Но у меня нет верных мужей и людей в подчинении.

Хала откинулась на стуле, склонила голову на бок и начала выводить ногтем на столе узоры.

– И я должна делать всё за тебя?

– Я подал идею.

– Идеи ничего не стоят.

– Пока не попадут к тем, кто может их реализовать.

Хала улыбнулась.

– Так уж и быть. Мне ведь и самой стало любопытно, зачем этому борову столько денег, если он не тратит их на девиц. – Она посмотрела куда-то в пустоту и проговорила по слогам. – А он не тратит. Вот уж любопытственно.

Конрад почувствовал, что он еще пожалеет об этом, но сейчас хвататься надо за любой шанс.

– Надеюсь на тебя. – Сказал Конрад. – с таким союзником как он…

– Инструментом. – поправила Хала, наклонилась вперед и заглянула ему в глаза.

Проклятье. Чем больше он смотрел на неё, тем больше понимал, что шрам это всего лишь полоска изуродованной кожи. Перед ним уставшая, измотанная, но очень красивая женщина. Очень желанная женщина. Кабы не её мужья, власть… Ха! Странно, если бы этого у неё не было. Странно было бы не желать её, или хотеть, чтобы она лишилась всего.

Конрад с трудом отвел взгляд.

– Главное его не сломать.

– Это будет уже второй шаг. – сказала Хала и улыбнулась так, что Конраду стало страшно.

Тогда он вытащил чертеж из середины стопки.

– Насчёт моих планов. Мне нужно попасть в южную башню. Там и живет человек, которого я должен убить.

Он лгал. Да, его цель была в одной из башен дворца, но если открыть настоящую цель, то Хала найдет как этим воспользоваться.

Она приподняла брови и откинулась назад, разочарованно выдохнув.

– Звездочет? Чем тебе этот шарлатан насолил.

– Насчитал на одну звезду больше.

Хала изучала лицо Конрада, а он её.

Она прервала молчание.

– Ладно, если хочешь закончить мучения старика, то пусть будет так. – Хала сцепила пальцы и потянулась вверх. Тонкая, стройная. – Для тебя же не будет открытием, если я скажу, что слежу за тобой?

– Еще и за каждым, кто приходит сюда. Да и они, возможно, следят друг за другом.

Хала улыбнулась.

– Да, доверие в нашем деле – самая дорогая вещь, а потому, как и золото, надо постоянно проверять. А потому я последние дни задаюсь вопросом, как вышло, что ты встретился с Ламушем?

Конрад встал с места, отошел к стене и привалился к ней спиной. Так было легче не смотреть на неё.

– Ты ведь следишь за мной.

– У меня уже нет сил думать. – Сдалась Хала. – Ты скажи, да хоть соври, я поверю.

– Разве?

Она тихо засмеялась.

– Конечно нет. Но ты сам упомянул архитектора. Его ведь Расимом зовут? К тому же тобой недовольны рабочие. Поэтому старайся не ходить после захода солнца в одиночку.

– Тогда попрошу твоих мужей меня сопроводить до трактира.

Хала засмеялась громче.

– Обязательно дам их тебе, когда захочу сломать твою шею. Им не нравятся чужаки, не нравятся те, кто мне угрожает, а еще не нравятся люди, покалечившие их товарищей. Ты объединил всё. И это даже забавно. – Она стала серьезней. – но у нас с тобой одна и та же цель, Конрад.

– Нет. – Ответил он. – У меня звездочет, у тебя Каган.

Веселье Халы улетучилось, а Конрад продолжал.

– Мы всего лишь помогаем достичь наших целей друг другу. Я не надеюсь, что у Нарайи или у кого-то еще точно такие же интересы, как у тебя или у меня. Более того, я уверен, что ваши цели отличаются от моей, иначе я бы это уже узнал.

Хала слушала, не шевелясь. А он смотрел на неё, и все больше появлялось ощущение, что она как изломанный гранит, обладает кучей граней с самой разной текстурой.

– Я, бывает, забываю об этом. – Проговорила Хала задумчиво, глядя куда-то в сторону. – Да, я забываю. – Посмотрела на Конрада, теперь в ней не было усталости. – Спасибо, что напомнил. Надеюсь, ты и дальше будешь со мной честным.

Конрад спиной оттолкнулся от стены.

– К чему это? Ты ведь следишь за мной.

Хала грустно улыбнулась, а он отправился на выход.

Глава 4 Часть 4

Размышляя о конфликтах, которые нарастают среди заговорщиков, о различных взглядах на те или иные вещи, Конрад шел по улицам, пытаясь осознать в какой из точек, из моментов ему будет наиболее безопасно. Конечно, безопаснее всего не вмешиваться, да и вообще забыть про свою миссию, но тогда придется жить с осознанием, что реки крови, которые прольются из-за избранных, будут также и на его совести. Он не остановил их, хотя знал. Ах, если бы он мог просто отдавать приказы, говорить кому и что делать, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. Это было бы в разы легче. И все эти переживания касались бы кого-нибудь другого, а он со временем бы позабыл и лишь отмечал появившиеся и пропавшие звезды.

В очередной раз дорога привела его к стройке храма. То ли слишком маленькой оказалась столица, то ли его постоянно сюда тянуло, как к месту забвения тоски, то ли он просто замечал его в отличие от других мест. Как бы то ни было, в ночи можно пройтись по лесам, проверить качество швов между кирпичами.

«Ночь – лучшее время для работы.» – Как когда-то говорил один его знакомый писарь.

Он остановился, чтобы рассмотреть, как изменился храм после его возвращения. Тщеславие играло внутри него, но он и не сопротивлялся. Страшно было подумать, что бы случилось, останься Расим в запое. Стены стали ниже, но из них исчезли перекос, грязные кирпичи, кривые швы, осколки в углах вместо нормальных кирпичей. Если продолжать в таком духе, то все получится и без участия его или архитектора, лишь бы контролировали рабочих. Хотя для этого можно было нанять совсем другого человека.

Но тут он нахмурился. Что-то здесь было не так. За время, которое он простоял, охранник так ни разу и не появился. Конечно, есть вероятность, что он заснул, но до этого никогда такого не случалось. Ни огней, ни каких других свидетельств того, что хоть кто-то бодрствует.

«Позвать стражников?» – подумал Конрад, но решил, что это подождет.

Если что-то случилось, и он может это поправить – он сделает, а нет, так позовет стражну. Никаких проблем.

Он вошел на стройку, аккуратно шагая между осколков камней, брошенных инструментов, лавок. В том коридоре, который вел к кабинету Расима, слабо мерцал свет. Это было настолько слабое свечение, что если бы оно в какой-то момент не прерывалось, Конрад бы и не заметил его.

Когда он подошел поближе, то услышал удар, скрип стула по полу, и сдавленный крик.

Конрад сглотнул, помедлил. Он мог бы сейчас просто уйти и наплевать, чтобы там ни происходило. Если он поучаствует, то это поставит его миссию под угрозу. В случае чего соврет, что спал в трактире, был в другом месте…

Но долго ли ему придется ходить с чувством вины? Год, два, десять лет, сорок, сто, всю жизнь? Одной виной больше, одной виной меньше. Для других оправдание хоть какое-то есть. Наверное. Но для этого…

Он закрыл глаза, сжал зубы и пошел вперед.

В кабинете Расима были четверо кроме него самого. Один держал лампу, другой обхватил шею архитектора и прижимал его к стулу, третий нагревал на свече длинную иглу. Четвертый просто стоял возле самого входа.

Расима привязали к стулу, в рот засунули кляп, пальцы его правой руки были вывернуты в разные стороны.

Конрад замер на мгновение. Его еще не заметили.

Троих он узнал – те самые, кто напал на него еще в переулке. Как их зовут? Плевать, не до этого. А четвертым был мальчишка. Тот самый, которому приходилось перекладывать за собой чуть ли не каждый кирпич.

Конрад ворвался в комнату, с ходу врезал парню локтем в челюсть. Раздался щелчок, который привлек внимание троицы. Их взгляды сопроводили обмякшее тело, а затем они уже смотрели на незваного гостя.

Мгновение и кинжал вошел одному в щеку, лезвие коснулось зубов, преодолело препятствие, затем Конрад рванул, разрывая рот человеку, держащему Расима.

Осколки зубов, вперемешку с каплями крови, посыпались на пол.

Вторым движением Конрад схватил спинку стула и опрокинул его. Архитектор что-то закричал, пытался удержаться, наклонился вперед, что и спасло его от удара затылком об пол.

Двое других вытащили оружие, только когда их друг уже валялся на полу и хватался за лицо.

К иронии судьбы, это оказался не тот, которому разрезал морду в прошлую встречу.

Конрад мог попытаться образумить их, предупредить, что он за одно с Халой, что если они навредят ему, то её планы придется корректировать. Он мог много что сказать, но успел бы? Послушали бы они его?

– Повезло. – Прохрипел тип, у которого на лице был шрам.

Увы, Конрад не согласился бы с этим.

Он отшагнул от этих двоих назад к кричащему, размахнулся ногой и ударил по затылку. Крики умолкли, но в этот самый миг те двое помчались на Конрада.

Вместо того, чтобы отступить, занять устойчивую позицию, он в последний миг бросился навстречу первому. Увернулся от ножа, вонзил свой кинжал в предплечье мерзавцу и рванул оружие по направлению к кисти.

Хрустнули кости, лопнули сухожилия, раздался крик, усиленный эхом.

Но в этот же миг, Конрада ощутил, как лезвие обожгло его ребра. Второй негодяй попал в него. С краю – лишь разрезал мышцы.

Боль еще не успела появиться, когда Конрад, опустил левый локоть на предплечье нападающего, прижал к себе и с разворота ударил по глазам.

Нож, словно карандаш в циркуле, очертил полосу на Конраде вплоть до середины груди, заскрежетал по ребрам, но так и не проник глубже.

– Глаза, мои глаза! – раздался вопль.

Конрад прихватил его за голову и ударил коленом в лицо.

Из четверых чужаков в сознании остался только один. Он как раз поднимал нож целой рукой.

Конрад не стал дожидаться, пока противник встанет, а потому схватил со стола пресс для бумаг и ударил тому в основание шеи, затем схватил за лицо и приложил об пол. Раздался хруст то ли плитки, то ли черепа, но вместе с этим наступила тишина.

Конрад вдохнул запах крови и разлитых чернил. Осмотрел происходящее, подошел к каждому из троицы и перерезал сухожилия на ногах. Затем приблизился к юноше.

Сделать то же самое и с ним? Проклятье. Парню от силы пятнадцать или шестнадцать лет. Просто дурак, который обиделся и решил отомстить.

Но тут он застонал, разлепил глаза, попытался встать, как ему на грудь опустилась нога.

– Лежать. – Прохрипел Конрад. – или даже кирпич станет для тебя неподъемным.

Юноша открыл рот, посмотрел на окровавленный кинжал Конрада и побледнел.

– Они меня…

Нога передвинулась с груди на шею. Объяснять значение жеста не пришлось, и парень умолк.

– Лежать. – Повторил Конрад.

Затем, не спуская взгляда с парня, подошел к Расиму и вытащил кляп.

Архитектор застонал.

– Мои пальцы, они.

Конрад перебил его.

– Ноги целы?

Но Расим будто и не слышал его.

– Пальцы. Они сломали…

Конрад отвесил слабую пощечину и переспросил.

– Ноги целы?

Архитектор сжал зубы и кивнул.

Конрад продолжил.

– Я сейчас развяжу тебе ноги и руки, и ты принесешь мне веревки. Как можно больше. Я свяжу их. Не бойся. Снаружи никого. Давай.

Конрад освободил Расима, и тот пошел к выходу. Вернулся он через минуту с мотком веревки в правой руке. Через несколько минут истекающие кровью бандиты были привязаны к трем ножкам стола. А юноша так и лежал на полу, боясь пошевелиться.

– Покажи пальцы. – Скомандовал Конрад архитектору.

Тот показал.

Это выглядело страшно, но поправимо. Да, пальцы были вывернуты в разные стороны, но больше никаких повреждений.

«Хотя бы молотком не работали.»

– Потерпи, сейчас будет больно.

– Что?

Не дожидаясь его реакции, Конрад один за другим вставил пальцы на место. Раздалось четыре щелчка. Расим вырывался, но безрезультатно. А когда всё кончилось, выхватил руку, упал в кровь и закричал.

– Что ты делаешь? Больно же. Солнце тебе туда, где оно никогда не светило! Конрад, за что…

– Чуть позже утихнет, придется потерпеть. – Ответил он сухо и подошел к юноше.

Сел рядом и упер нож в пол.

– Давай поговорим.

Парень закивал.

Конрад взял с пола один из чертежей и вытер нож, затем спросил.

– Как твоё имя?

– М-майзек.

– Эти люди искали меня?

– Т-того, с кем ты раб-ботаешь. – Сглотнул Майзек и добавил. – господин.

Как будто это слово что-то значило или могло хоть кого-то уберечь.

– И ты привел их к беззащитному архитектору. Ему сломали пальцы и чуть не выкололи глаз. Верно?

– Д-да.

Конрад положил чертёж на пол. Одной рукой разгладил его, а другой убрал кинжал в ножны.

– И что они хотели от него?

Но Майзек все же не сводил взгляда с рукояти оружия.

– С-спрашивали, где ты живешь.

Конрад хмыкнул.

– И он ответил.

Майзек закивал.

– Он повторял им, но они не верили.

– А ты слышал, где я живу?

Майзек сначала попытался помотать головой, будто не знал, но тут же спохватился.

– Да, господин. Я слышал, но не скажу никому. Пожалуйста, не надо…

Конрад криво улыбнулся, одной рукой развязал кошель и достал серебряную монету.

– Ты понимаешь, что архитектор больше не сможет работать? А ты оказался свидетелем. Я бы мог тебя отпустить, но помнишь, как ты смотрел на меня на стройке, как плохо работал и злился, когда я тебя поправлял?

Брови парня поползли вверх и он заплакал.

– Но я исправился. Я… я… мне больше не делали замечаний. Потом. Когда все перестали работать, я ушел в другое место. Я зарабатывал честно. Трудом.

Конрад обернулся на Расима, который баюкал руку и опирался на стену.

– Это правда? Что парнишка говорит?

– Чтоб я знал. Проклятье, как больно. Но когда мы всех разгоняли, его там не было. Может, правда. Ублюдки.

Расим пнул одного из бандитов по ребрам. Тот никак не отреагировал

– Послушай сюда, парень, хм. Майзек – начал Конрад после паузы. – у тебя есть шанс заработать одну серебряную и одну золотую монету, а еще сделать так, чтобы я забыл про тебя.

Расим тут же закричал.

– Ты что? Отпустить его хочешь? Этого душегуба? Да будь его воля, он мне череп проломил, он бы тебя в канаву скинул. У него ни души, ни тени!

Конрад слушал его, а когда тот замолк, чтобы перевести дыхание, обратился к Майзеку.

– Что ж, у нас расходятся мнения, парень. Один из нас хочет, чтобы ты понес наказание. Тем более, одна ножка стола еще свободна. – Конрад взял оставшуюся веревку и протянул её парню. – Или ты сейчас побежишь в чайхону, её место ты уже знаешь, и скажешь трактирщику, чтобы его госпожа. Он поймет, кого я имею ввиду, срочно примчалась сюда. С мужьями или без – мне всё равно. Но у неё времени полтора часа. После чего, ты вернешься сюда. За платой. Мне объяснять помедленнее?

– Н-нет, господин, я все понял. Чайхона. Чтобы госпожа пришла. У неё полтора часа. А затем вернуться.

– Отлично. – продолжил Конрад. – ты молодой, поэтому предупрежу, что о твоем побеге я узнаю за полчаса. После чего пойду искать тебя, твоих близких, друзей если есть. И каждому я перережу сухожилия и оттащу на середину пустыни. Хочешь знать, как я это сделаю?

Майзек так побледнел, что казалось, он вот-вот потеряет сознание от ужаса.

– Н-нет, господин. Я не сбегу. Клянусь всеми тенями.

Конрад встал.

– И пусть трактирщик скажет своей госпоже, что это просьба Конрада.

– А если она спит? – спросил Майзек, вставая.

– Тогда у неё станет на трех людей меньше. И это только за эту ночь. – Конрад помолчал. – Бегом!

Парень сорвался с места, исчез в проходе и его шаги удалялись, пока совсем не стихли.

Расим смотрел на Конрада со смесью непонимания, гнева, страха. Он и сам был бы рад забиться в угол и сбежать, но, судя по его виду, боялся даже выйти в одиночку на улицу.

– Что ты удумал?

– Обезопасить себя и нас. Послушай, Расим. Тебе будет лучше уехать. Нас видели с тобой. Одна дама почему-то решила, что её людям можно больше, чем остальным, при этом не предупредила меня. И вот ты пострадал. Поэтому… – Конрад задумался. – Возьми в помощники этого мальчишку и сделай то, что до сих пор откладывал.

– Этот мерзавец привел их сюда. Он недомерок, бандит, душегуб…

– И готов обделаться со страха. У тебя есть хоть кто-то на примете, готовый тебя сопровождать?

– Нет. Я не собирался уезжать, пока что….

Конрад покачачл головой и жестом заставил Расима замолчать.

– Зальдур тоже не собирался уезжать. Ему просто не повезло. Как и тебе.

Архитектор вытаращил глаза, нервно улыбнулся.