Текст книги "Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь"

Автор книги: Николай Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Аргонец улыбнулся и толкнул локтем Бумиэльца. Тот, словно очнувшись, спросил у Джакара. – Ну и какие выводы ты сделаешь из вышесказанного?

Джакар непонимающе смотрел на радетелей. Аргонец смеясь подсказал – Ну из того, что свергнутые радетели держали ее так, что она и пошевелиться не могла?

До Джакара дошло – или у Марии нет настоящей силы и власти радетеля или в эрепорталуме её силы не действуют. Своими соображениями он поделился с радетелями, которые только гоготали, слушая его.

– А парень то прямо на глазах умнеет. Наверно общение с нами развивает даже такие тупые мозги. Конечно, если мы смогли держать ее магической силой, а магическая сила женщины намного сильнее мужской, то никакой властью Мария Магдалина не обладает. Более того – не секрет, что весь конклав земных радетелей – партизаны!

Радетели ржали, не как свежесвергнутые изгои, а как полновластные и довольные жизнью. Аргонец прекратил приступ смеха и пояснил Джакару.

– Денница давно сверг их с их глупыми и отстраненными от жизни и желаний людей религиозными догмами. Они думали, что человечество века и тысячелетия будет находиться во тьме и невежестве, без своих желаний, без удовольствий и тяги к знаниям. Они решили объявить себя богами – и стали ими, но человек – не раб, человек рожден свободным существом. Мы – тоже люди. Земные радетели создали тьму религий, держа своих людей в мистическом страхе божьем. Не тут то было…

Канефлянин поднял руку и продолжил

– Будем коротки. Денница наш воспитанник. Мы научили его ценить желания и прихоти человечества и не делать из него стадо рабов. Немудрено, что люди пошли за ним. Большая часть Земли сейчас под его властью, но он слишком мягок, для бывшего метатрона и архистратига. Он оставил людям религии, а они в свою очередь подпитывают эгрегоры отошедших от дел Радетелей Земли. Подчеркиваю – не свергнутых, а отошедших от власти, ибо Денница их не свергал – от них отвернулись сами люди. Ну и мотаются они сейчас как нечто в проруби, партизанят, вредят, где могут помаленьку новым радетелям, а их много сейчас, как добрых, так и злых. Те же Гитлер, Сталин, Мао – и они радетели, хотя весьма небольшого масштаба – и не они виноваты в том, что правят миром. Радетели и их миры взаимопроникаемы. Это как в физике – явление взаимоиндукции. Радетели действуют на мир, а мир действует на радетелей, все компоненты взаимодействия взаимоизменяются.

Балиец в первый раз вступил в разговор.

– Из старых радетелей земного мира остался лишь один Магомет. Его паства достаточно дикая и не может понять той свободы, которую принес на Землю Денница. Но уровень развития и самого Магомета и его мира настолько низок, что привести Денницу к катастрофе не может. После моего низложения он распространил свое влияние на Балийский мир – а это уже Шебрания – сейчас она в огне войны – Магомет расширяет там свое влияние.

Аргонец прервал Балийца.

– В создавшемся положении Шебрания под управлением Звенты-Свентаны ничего не может противопоставить Магомету, и мы, радея за свои миры, обязаны как можно скорее свергнуть ее и вернув свои полномочия раз и навсегда покончить на нашей земле с расползанием зеленой заразы. А поскольку в данное время мы не можем вести военные действия и против Магомета и против Звенты-Свентаны, нам остается только одно – замирившись на время с Магометом уничтожить узурпаторшу, а затем общими силами расправится и с ним. Иоанн Бластинский, наш архистратиг и метатрон должен прекратить свою подрывную деятельность на Земле, и вернутся в Шебранию.

Джакар, усвоивший ситуацию, слабо зевнул

– Ну так и прикажите ему, пускай останавливается. Я то здесь причем?

Аргонец разозлился и встал – Ты что, сукин сын, ты с кем разговариваешь! Ты что, думаешь мы со своего радения над вами что-то имеем? Пинки мы имеем, от вас же и плевки, да только плюете вы против ветра. Ты думаешь, что мы за вас будем все делать, а вы только поплевывать будете? Нет уж. У нас целые миры, которые гибнут, оставшись без нас. Ты что, парень, думаешь если там, наверху Звента-Свентана, то все по-прежнему? Так очнись – миры уже рушатся и летят к чертовой матери.

Аргонец, немного успокоившись, сел и продолжил

– Ты долго жил в России, и вот тебе пример, который ты поймешь. Сильнейшая империя земли, Советский Союз, а это та же Россия, потрясала всю Землю. Это было единое общество, монолит, которому ничто было ни по чем. Наука развивалась бешеными темпами, люди, многие, не буду говорить, что все, были счастливы – у них были и идеи, и светлое будущее. Сорадетели Ленин и Сталин был конечно жестокими и непоколебимыми чудовищами – но без этого нельзя. Ленин уже не существовал в материальном плане, но он действовал через Сталина, со смертью которого, эта нить почти прервалась. Ученики их продолжали дело, но состарились и умерли – у России не осталось больше радетелей. Узурпаторы и предатели уничтожили этнос, о котором должны были радеть – страна развалилась и прекратила быть великой. Народ уже не имел веры в будущее, его существование стало безрадостным и мрачным, народ стал вымирать ужасными темпами. Это был конец.

– А дело в том, что радетель должен всего-то на всего бескорыстно любить свою паству и желать ей самого хорошего из того, что может пожелать. Конечно, он должен быть беспощадным во многих случаях, ничего не поделаешь – ради большего ампутируют меньшее. И еще радетель должен иметь извилины – дурака нельзя заставлять молится богу – он лоб разобьет. Ни одним из этих качеств те, кто пытался радеть Россией не обладали, обладая лишь меркантильной жадностью, торгуя собой и своим этносом, как последняя сифилитическая потаскуха. Пример свеж, так что понимаешь, что натворит Звента-Свентана в наше отсутствие. Разгребать такие кучи дерьма, как кому-то придется делать в России, нам не по нутру. Запомни – мы боремся на метафизическом, физическом и прочих планах со Звентой-Свентаной, а мир с Магометом – целиком на твоей совести. Останови Ваньку, найди его, и мы поможем тебе!

Джакар чувствовал, что в нем действительно сильно желание помочь радетелям, восстановить мир в Шебрании и на Земле, и что удивительно – это желание шло из глубин его мозга, оно было его, и вовсе не казалось внушенным извне. Как радетели смогли внедрить в основы его подсознания, это желание он не понимал, но что это их работа – догадывался. Это желание казалось ему таким же естественным, как любовь к матери, желание обладать девушкой…

Радетели же, ничего по этому поводу не думали, и не удивлялись – это была обыкновеннейшая инвольтация патриотизма, как какая-то прививка – вещь обыденная и каждодневная, на которой они стояли. И без сомнения основная их способность, делающая их теми, кто они есть – Радетелями Миров, такая же обыденная для них, как для человека способность мыслить, ходить и говорить.

Все сидели, погрузившись в себя – у каждого были свои мысли, свои проблемы и своя ноша, давившая на них как крест, несомый Христом. Джакар в этой тишине почувствовал себя частью этого мира. Он чувствовал себя не рабом или слугой, а единомышленником радетелей, и это придавало ему желания работать также как они – во имя идеи, во имя Миров, которые в мучениях и конвульсиях хотят жить в раю – но не знают, как, и не могут, как слепые, упираясь в возведенные ими самими стены. Да, Шебранские радетели правы – настоящий радетель не делает человека своим рабом – он лишь помогает ему. Он не приказывает, а ведет его, предоставляя ему свободу выбора, и это окрыляет человека, делает его равным им – богам, дает ему силы жить, любить и страдать во имя того светлого будущего, которое он сам, возможно и не увидит, но умрет счастливым, грезя будущим совершенством Мира. Джакара конечно обижали нападки радетелей на Христа, но он сам понимал, что этот чистейший и высоко нравственнейший из радетелей лишь раз взойдя на горизонт, покинул его, оставив мир один на один со злом, дав ему лишь небольшую книжицу с цитатами из своей жизни, как путеводитель. И слепцы, читающие ее, пошли в пропасть.

Но виноват он сам, оставив свой мир без себя и объявив людей своими рабами. Рабы бегут от господина и ненавидят его – Денница стал в этой ситуации героем, Спартаком-освободителем, и принял Мир в свои руки. Христос воскрес для того, чтобы погибнуть от своей собственной бездеятельности. Денница ударил его по правой щеке, а он подставил левую. Второй удар довершил дело...

Молчание прервал Канефлянин. – Денница не появился. Наше время здесь истекает. – Все согласно закивали головами.

Джакар спохватился – Пока вы не исчезли, ответьте на пару вопросов. Вы уходите, а я остаюсь один – без знаний, без навыков жизни в этом мире.

–Навыки когда-то нужно получать. Но на вопросы мы ответим с радостью, если они тебе помогут.

Джакар, которому надоело путаться в эрепорталуме, попросил дать ему карту – наверняка радетели должны знать всю местную топографию, в которой черт ногу сломит.

Аргонец осмотрев остальных, которые жестами выказали свое согласие, встал и рассыпал перед Джакаром множество ярко раскрашенных шестигранников, похожих на детскую мозаику. Джакар взял один и увидел на нем небольшой участок карты. Немного странной, с непонятными обозначениями, но долгожданной карты. Как собрать из них полную картину, он не представлял и спросил: – Как это понимать? Это не детская игра – у меня нет пары лишних месяцев, чтобы собрать из этого карту!

Аргонец усмехнулся. – Ты просил карту, и я дал тебе ее. Мир эрепорталума состоит из гексагональных площадок, которые дискретно перемещаются относительно друг друга. Карта эрепорталума и не может иметь общего плана – этот мир постоянно изменяется – ты шел в лес, а оказался в пустыне, твои ноги замерзают от лютого холода, а голову печет солнце. Они, эти шестигранники перемещаются относительно друг друга по особому закону, я открыл его, но для тебя он пустой звук – так, случайные числа, случайные перемещения. К сожалению логика человека не может постичь подобной математики.

– Но если перевести карту на компьютер? Вы же сможете это?

– У нас нет компьютеров, работающих по принципу наших мозгов, а ваши компьютеры, работающие на двоичной логике, не могут смоделировать эти перемещения. Так что это все, чем мы можем тебе помочь.

Аргонец, вспомнив что-то, продолжил

– Ты мог забыть спросить у нас, но есть одна важная вещь… Слушай меня внимательно – ты прошел по эрепорталуму в том его месте, где сильно влияние Шебрании и Земли, это довольно маленький участок – около пятидесяти шестиугольников. Здесь мир в основном составлен из частей знакомых тебе миров – Шебрании и Земли, поэтому тебе здесь не было по настоящему трудно. Дальше – ты попадешь в мир, живущий по другим законам. С этой поры не обходи непонятное и непознанное, как я советовал тебе раньше – иди вперед, но смотри в оба. Тебе может показаться любая из вещей – не верь. Ничему и никому. Истина в том, что ты и мы существуем, и твоя цель – найти архистратига, остальная информация, противоречащая этому – бред, наваждение и дезинформация. Тебе может показаться, что ты снова на Земле или Шебрании, иди и ищи выход – никуда отсюда ты попасть не можешь, ты знаешь, что порталы остались за тобой. Главное – запомни это. Сейчас спрашивай быстро – время уже уходит.

Радетели успокоились и снова ждали вопросов Джакара.

– Те триста человек, посланные радетелем Канефлянского мира. Не могу ли я использовать этот отряд?

Канефлянский радетель растерянно огляделся – остальные смотрели на него со злобой и негодованием. Он отдулся и ответил

– Нет. Они получили мой приказ и выполняют его. Сейчас я над ними не властен. – На злобный взгляд Аргонца он попытался оправдаться. – Но что я мог сделать? Звента обвела меня вокруг пальца, я и сам пострадал…

Аргонец пояснил Джакару.

– Они посланы убить тебя – конечно хорошие десантники, но эрепорталум уничтожит их – им здесь не место. До тебя дойдут уже остатки этого отряда, но сразится тебе с ними придется, для этого я и приставил к тебе Базыча. Собирай проводников, кого угодно, укрепляйся и кончай эту свору, оружие у тебя есть – спросишь у Базыча.

Радетели закрутили головами, как бы что-то услышав. – Все, время истекло, жди по ночам сообщений, а нам пора.

Закрутились как волчки, они постепенно превращались в подобие коконов, окрашенных в яркие цвета. Джакар успел заметить, что их цвет переходил от малинового к фиолетовому и, став таким, кокон исчезал.

Радетели покидали эрепорталум, впереди была неизвестность, а к Белькатиру подходили канефлянские головорезы.

Ополчение Белькатира

Джакар встал из-за стола. Сигареты и трубки радетелей еще дымились, в стаканах оставалось недопитое ими. Он попробовал вспомнить их черты, но они расплылись в его памяти. Он помнил только то, что они были похожи на обыкновеннейших людей и, встретив их на улице, вряд ли узнал бы их. Блокада памяти, или еще что это было, но конспирация радетелей заслуживала уважения. Они были, есть и будут, а люди в суете не заметят их, и они отстранённо занимаются тем, для чего родились – жизнью незамечающих их Миров.

Поднявшись наверх, Джакар застал Базыча с Шиншиллой, расположившихся на его нарах – парочка вовсю занималась любовью. Джакар безоговорочно оторвал их от приятного время провождения.

– К нам подходит противник. Около трехсот канефлян сейчас – через час будут штурмовать твою чертову башню, Шиншилла. Так что немедленно собирай всех – работников, постояльцев, даже шлюх. Волоките в залу даже тех, кто не держится на ногах, будем обороняться.

Базыч, зная сложившуюся ситуацию, всё же зло проматерился

– Джакар, сукин сын! Мог бы немножко подождать, а?

– Нет, Базыч, сейчас я сделаю исключение вам, потом вы так же будете дожидаться от шлюх каждого постояльца – так мы не раньше утра всех соберем. Вперед! Всех в залу, если хотите в последствии повторить свои упражнения!

Шиншилла недовольно встала, обернувшись в простыню, и пошла в коридор – мобилизовать все силы Белькатира.

Джакар спросил у Базыча – где привезенное радетелями оружие, тот молча спустился в зал и прошел в ангар, куда за ним пошел и Джакар.

В ангаре стояло несколько больших деревянных ящиков, которые Базыч разламывал пальцами, доставая оружие.

–Тяжелое вооружение есть?

Базыч усмехнулся.

– Из тяжелого были станины для двух крупнокалиберных гранатометов. Я их не взял, буду стрелять по-македонски, с рук. Есть ракетные станки с наведением взглядом. Тебе они понравятся – они на штурмовом скафандре. Базыч отломил бок большого ящика и Джакар увидел слепящий зеркальным блеском бок аргонского штурмового скафандра. Подойдя к нему, он как к святыням прикоснулся к завернутому в бумагу шлему, к ракетным установкам и барабану автоматического гранатомета.

– Где пульт?

Базыч протянул ему черную коробку с парой кнопок. Джакар нажал автоподготовку, и скафандр, повинуясь компьютеру, управляющему сервоприводами, разбил ящик и встал, подойдя к хозяину, неся на руках шлем. Чудо аргонской техники стояло, и докладывало о работоспособности всех систем приглушенным металлическим голосом. Джакар обернулся к Базычу.

– Ну ты меня порадовал. Если бы я знал, что ты приволок мне скафандр, ты бы сейчас был с Шиншиллой, да и вообще никакой мобилизации я бы не проводил. Где вы его достали?

– Со складов в подземном Технотепуле. Аргонец купил его у трактильдцев, специально для тебя, чтобы ты выжил. Они многое на тебя поставили, если так потратились. Это новейшая разработка, ты в таких полетать не успел, но управление такое же. Увеличен боекомплект, реактивный движок работает даже на самогонке, хермисплюровые батареи на 72 часа, интеллект автообороны расширен. Примеряй обновку!

Джакар подошел к скафандру и нажал кнопку «хозяин». Из скафандра вылетел малиновый луч и пробежался по Джакару, запоминая его. Дверь в спине открылась, и Джакар забрался внутрь.

Скафандр загудел, и воздушные подушки надулись, обжав со всех сторон Джакара. Во время боя они не раз избавят его от последствий баллистического шока при попадании снарядов и гранат. Обжатый подушками Джакар подбородком нажал кнопку включения речевого анализатора команд, проверил, как послушно слушаются его сервоприводы скафандра, увеличивающие его силу в несколько тысяч раз и надел на голову шлем, со свистом прикрутившийся к скафандру. Теперь он видел мир через толстое непробиваемое стекло, а слышал через анализатор, отбирающий из всех шумов только те, за которыми мог скрываться человек и техника. Если бы мимо прошла кошка или залаяла собака – Джакар бы их не услышал, но шепчущего на расстоянии километра человека он слышал бы отчетливо.

–К бою готов, – шутливо доложил он Базычу, собиравшему гранатометы.

– Угу, – пробубнил Базыч. – Иди, командуй народом.

В зале бара собрались все люди, бывшие в Белькатире. Шиншилла, певичка и музыкант, вдрызг пьяный механик, девять постояльцев со своим оружием и пяток шлюх, испуганно озиравшихся.

Джакар прошел в центр зала и обратился к собравшимся

– К нам приближается отряд, состоящий из трехсот вооруженных и специально обученных людей. Если вы не желаете с ними сражаться – они не оставят здесь камня на камне, а вас уничтожат. В создавшемся положении я, бывший император Аргонии, Джакар Джойстер Аргонский призываю вас взяться за оружие и с ним защищать свою жизнь. Основной момент военных действий обязуюсь возложить на свои плечи, ну а если мне не повезет в поле – вы должны быть готовы защищать Белькатир. Есть среди вас люди, умеющие владеть оружием?

Один из проводников ответил за всех

– В эрепорталуме все ходят с оружием, император. Мы готовы.

– Вот и хорошо. Занимайте бойницы, оконные и дверные проемы, ждите неприятеля. Предупреждаю – канефляне активно используют снайперов, так что будьте осторожны. Оружие и патроны получите в ангаре. Даже тем, у кого есть свое – советую взять и предоставленное нами – бой может быть серьезным.

Шиншилла подошла к Джакару и спросила – Мне поднимать вертушку? – на что он отрицательно покачал головой – Я надеюсь на свой боевой скафандр и телохранителя. Ваше дело оборонять Белькатир, и если вы поймете, что не сможете далее находится в нем – покиньте его на вертолете. Это все. Разбирайте оружие и расходитесь по постам.

Джакар с удивлением отметил, что проводники, походившие на толпу мародеров или старателей на редкость дисциплинированны, когда дело касается их жизни, а Шиншилла легко с ними управляется. Набрав в ангаре оружия, они разошлись по указанным постам, и в зале остались только Джакар с Базычем, притащившим гранатометы, да пяток вооружившихся до зубов шлюх. На полуголые тела они одели тяжелые пластины аргонских панцирей и еле стояли под их весом.

Джакар поднялся наверх и, вытащив из-под нар осьминога, посадил его к себе на плечо за ракетным станком. Осьминог пищал и Джакар слышал писк – это удивило его – анализатор не должен доставлять до его ушей звуки животных. Быть может анализатор бракованный? Но это не самое важное в боевом скафандре, и он не придал этому особого значения. Шиншилла сидела у бойницы, держа в руках легкий, сделанный из композитов пулемет. Джакар подошёл к ней и извинился. Она только посмотрела на черноту забрала и вздохнула, махнув на него рукой. – Не буду я с тобой говорить, ты сам на себя в этом железе не похож.

Джакар задумался. Конечно, у Шиншиллы есть тысячи причин ненавидеть аргонских штурмовиков и все, что их напоминает, но есть еще что-то. Скафандр – это то же наше тело. Оно носит наше зрение и наш слух, фильтруя и видоизменяя их так, как считает необходимым, оно позволяет нам передвигаться, в дело и без дела двигать руками и ногами. Оно экранирует нас, отгораживая от остального мира материальной стеной, от грандиозного информационного поля, составленного из миллиардов мыслящих существ, так же отгороженных друг от друга телесным восприятием, генерирующих триллионы мыслей и идей – электромагнитных волн несущихся по миру. Они стучатся к нам, но мы не слышим их, наши мысли также бесплодно разбиваются о чужие оболочки…

Тела доставляют нам свои удовольствия, но ограничивают наш мир в рамках своих телесных нужд – рамках борьбы за существование и размножения, а именно это бытие и определяет наше сознание. Отгороженные от всего мира мы бродим в своих простых скафандрах по простому миру, обслуживая лишь потребности наших тел – выжить и передать свои гены потомству.

Что творится с нашими телами после смерти мы знаем точно, а что же бывает с нами самими? Об этом Джакар не знал, да и задумываться перед боем не хотел. Смерть, во всяком случае – не избавление, это нечто другое.

Тело поставляет нам чувства и образы, преломленные органами нашего восприятия, обрезанные и смонтированные нашим мозгом в осмысленные фрагменты, потерявшие суть, но понятные нашему телу, и мы зависим от него, но без нас, наше тело не может выполнить заложенные в него рефлексы на должном уровне, конкурируя с себе подобными и, страшась этого, шепчет нам и внушает страх смерти – а мы слушаем его и боимся вместе с ним.

Наш мозг монополизирует все каналы информации, и, будучи сам дезинформирован всякого рода пропагандой и внушением, дезинформирует нас в еще большей степени. Но сами мы расслаблены. Метафизическими каналами получения информации нам пользоваться уже лень, да мы и не умеем, потеряв этот навык за тысячелетия – и пользуемся тем, что предоставит нам наш мозг, и, занимаясь самовнушением, веруем в это, и сами загоняем себя в трехмерную клетку абсолютно Евклидова пространства. Мы забываем о себе, для нас наше тело – это мы. Мы считаем, что если врач вырывает нам зуб – он удаляет лишь часть нас, но когда умирает наше тело, мы считаем, что умираем мы целиком. Мы уже забываем о том, что мы есть и считаем целое частью чего-то, а часть – всем.

Создается впечатление, что мы играем в игру, по каким-то правилам, которые свято соблюдаем, или уже забыли, что эти правила придумали мы сами, и соблюдаем их в силу традиции. Только иногда находятся люди, ходящие по огню, бегающие по воде и летающие по воздуху. А мы удивляемся, ищем что-то особенное в них, что-то сверхъестественное, не пытаясь излечить своё, навязанное нами самими бессилие.

Джакар спустился вниз и остановился у прислоненных к стене ракет. Базыч перевязывал их веревкой и за лямки вешал на себя – воевать он надумал всерьез. Нагружаясь оружием, он объяснял Джакару свой план действий.

– На рассвете полетим. К этой башне их нам нельзя подпускать, уничтожим на подходах – они здесь местности не знают и тыкаются как слепые котята. Ты полетишь, а я к тебе лямкой прицеплюсь, реактивный ранец у тебя мощный, заправлен твердым топливом, нас двоих унесет. Как их обнаружишь, меня отстегнешь и лазером дашь мне наводку. У меня десять ракет, так что немало на тот свет отправлю. А дальше тебя учить не надо – добивай с воздуха.

– Хорошо. Если не получится, снова зацеплю тебя на лямку, отволоку в Белькатир, а здесь у нас вертушка. Полетим дальше.

– Ага. Ты только не ширяйся, когда меня потащишь, а то знаю я вас, начнешь направо и налево все косить, скинешь меня метров с пятисот.

– Нет, я в психоделический транс не вхожу, берсерк из меня не вышел, так что не опасайся.

Рассвет

Джакар вышел из ворот Белькатира и осмотрелся. В предутренней заре еле проступали контуры деревьев, кустов и холмов. Еще темно, реактивные струи, которые понесут его по небу, будут далеко заметны, но тянуть дальше нельзя. Базыч уже обвязался лямками и ждал подъема, стоя метрах в десяти от Джакара, похожий на лесное чудовище, облепленный ракетами и трубами запуска.

Джакар запустил прогрев сопла. Из ранца ударило короткое красное пламя, начавшее светлеть и превращаться в ослепительный белый луч, осветивший все рядом с Белькатиром.

– Ранец готов. – Доложил металлический, равнодушный ко всему голос компьютера. Вот так же он, наверное, докладывает о попадании в скафандр ракеты, когда разорванный в клочья штурмовик в последнем проблеске сознания видит свое мясо и кровь, облепившие забрало.

Джакар отжал заслонку, и ранец плавно поднял его метров на пять вверх. Базыч внизу дернул за веревку – все нормально – тогда он включил наддув кислорода и скафандр взмыл в небо, подняв Базыча.

Земля вокруг была темной, но на высоте уже первый зеленый луч солнца вырывался из-за горизонта. Тем не менее, нижняя половина забрала автоматически перешла в инфракрасный режим, проявив множество светящихся точек, перемещающихся по земле. Жизнь в эрепорталуме кипела и бурлила, незаметная невооруженному глазу. Джакар переводил взгляд с одной точки на другую, и слуховой аппарат настраивался по его взгляду, донося звуки. Канефлянского языка Джакар не слышал – это все были неразумные твари или местные жители, лопочущие на непонятном языке.

Включив ароматическо-химический анализатор, Джакар заметил несколько лежащих вдалеке синеватых областей – так компьютер скафандра выражал места, от которых приходят запахи, выделяемые оружием и амуницией. Один был на берегу, там, где Джакар вчера хоронил тела своих бойцов, второй, небольшой по размеру и интенсивности в роще, стоявшей рядом, и большой сильный очаг по направлению к месту впадения реки в озеро. Джакар решил лететь на него, по дороге осмотрев рощицу, в которой вполне мог быть разведывательный отряд канефлян.

Поднявшись выше, он заметил смутные линии, видимые только химическим анализатором. Они составляли неправильные шестиугольники – радетель не соврал, структура эрепорталума была ячеистой. Одна ячейка была примерно около десяти-двадцати квадратных километров, но перемещений их Джакар не заметил.

Подлетев к роще, он прислушался к звукам. Теперь уже инфракрасный фильтр отчетливо выделял несколько точек – люди там были живы. Прислушавшись, Джакар разобрал хальминскую речь и спустился.

Базыч, отсоединившись от лямок, скакнул прямо в зеленую массу кустов и деревьев и извлек шесть трясущихся и ободранных человек. После короткого опроса, Джакар выяснил, что перед ним остатки отряда вертоланов и отпустил сектантов на все четыре стороны, не желая привлекать внимание криками и стрельбой. Вертоланы молча побежали к лесу, а Джакар, прицепив Базыча, вновь взлетел в небо. Начинался рассвет и розовая полоса захватила весь горизонт. Подлетать к канефлянам было необходимо со стороны восхода – чтоб огненные струи были менее заметны на небе.

Возле берега реки, метрах в пятистах от озера берег был сплошь красным – инфравизоры так интерпретировали тепло человеческих тел, пока они были живы. Десятки голосов, шепчущие и говорящие, наполнили сознание Джакара – сомнений больше не было – это лагерь канефлян, они готовятся собрать палатки и двигаться далее. Он снизился и отцепил крестящегося Базыча. Вновь поднявшись наверх, он посмотрел в самую середину передвигающихся по территории лагеря красных точек, и луч лазера, укрепленного на его шлеме, следовал за его взглядом. Где-то там, где бойцы сворачивали палатки и проверяли амуницию, бегала по ним маленькая красная точка – след лазерного луча. По сложной системе направление луча и координаты касания его с землей передавались в каждую боеголовку висящих на Базыче ракет.

Теперь нужно просто висеть и ждать, не отрывая взгляда от цели, пока Базыч не установит трубы ракетометов, и не заправит в их жерла первую пару ракет. Тогда внизу будет всполох, и ракеты полетят к цели, затем все повториться и всего будет пять залпов. Только тогда нужно включать свое вооружение и лететь добивать метущихся в термитном огне людей.

Внизу вспыхнула ослепительная вспышка – первые ракеты пошли. Затем вторая и третья – Базыч быстро перезаряжал ракетометы и пускал ракеты, не давая канефлянам опомнится. После пятого залпа двигателя Джакара взревели, и он, активировав наплечные ракетницы, несся прямо на остатки канефлянского лагеря.

На месте результат обстрела не был столь плачевен для канефлян, как казалось. Ничего не горело, валялось лишь несколько десятков – пятьдесят или шестьдесят трупов, остальные, заметив Джакара, стреляли по нему из ручного автоматического оружия. Пули, как град по стеклу автомобиля, стучали по скафандру, но металл терпел, и Джакар спокойно наводил ракеты. Маленькие, но в большом количестве они осыпали канефлян, опустошая ряды сражавшихся.

Сделав два захода, Джакар истратил весь запас ракет и перешел на барабанные шестиствольные пулеметы, стрелявшие разрывными пулями. Пулеметы были укреплены на его локтях, и, пользуясь ими, приходилось целиться, как любым другим оружием. Несмотря на неточную наводку, град свинца сметал десантников, рубил окружающие кусты и деревья – от него невозможно было укрыться. Операция по всем статьям удалась, и Джакар вспомнил свой спор с Труханом. Он выиграл – штурмовик уничтожит не двести, а все триста десантников, неуязвимый за крепкой бронёй и обладающий мощным вооружением.

Это был не бой, а расстрел.

На очередном заходе Джакар стрелял уже изредка, высматривая прячущихся за пнями и деревьями канефлян. Он летел на высоте трех-четырех метров, и даже не заметил, как вырвавшаяся из овражка кумулятивная ракета канефлянина стрелой пронеслась к нему и взорвалась, ударившись о металлическую ногу скафандра. Боль охватила все тело, сковав его в судорожный комок, прерывая дыхание и движение, только скафандр продолжал лететь, бесцельно стреляя из пулеметов в пустоту.

Вместо ног болтались черные ошметки одежды и мяса, окруженные сетью рваных проводов и кусками металла, лилась кровь…

В глазах темнело, и не чувствовались иглы, автоматически включенные скафандром для вливания в пустеющие вены плазмы и лекарств – системы скафандра еще функционировали и ранец нес его дальше, уже не управляемый никем.

Тростниковая хижина. Где-то в эрепорталуме

Джакар долго смотрел на сплетенный из тростника потолок.

Ему казалось, что жизнь его раздробилась на множество обломков и разлетелась по космосу, затем медленно и болезненно собираясь воедино. И сейчас он еле понимал – кто он, куда идет, зачем, что с ним случилось. До него доносились какие то обрывки воспоминаний о бое, но он помнил больше зеленый луч солнца, чем стремительную ракетную атаку на канефлян. Как он очутился здесь, и где это «здесь» он не знал. Ноги выше колен были объяты пламенем, а ничего ниже он не чувствовал. Один раз он, пересилив себя, приподнял голову и увидел, что закрыт серой грубой материей. Казалось странным, но он стал короче! Или ноги его исчезли, или пространство искривилось…

Несколько раз его кто-то поил водой, каким-то жирным бульоном, но черт лица он не различил, знал только, что кормит его старик – по слышимой одышке и дрожащим рукам. Старик говорил ему что-то, но Джакар не понимал. Джакар тоже пытался заговорить с ним, но и старик не понимал его.