Текст книги "История военных судов России"

Автор книги: Николай Петухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

В изъятие из общих правил судопроизводства в местностях, объявленных на военном положении, и в районах боевых действий дела рассматривались по истечении 24 часов после вручения обвиняемому копии обвинительного заключения, устранялось обжалование и опротестование приговоров военных трибуналов в кассационном порядке. В районах боевых действий нарушался принцип состязательности, так как там, как правило, не было коллегий адвокатов. Поэтому в действующей армии дела в подавляющем большинстве рассматривались без участия представителей обвинения и защиты.

Названные изъятия из общих правил судопроизводства были вынужденными, диктовались обстановкой военного времени, необходимостью быстроты и своевременности судебного реагирования. Об этом можно судить, например, по данным о сроках рассмотрения дел военными трибуналами 2-го Белорусского фронта в январе-феврале 1945 г., «когда войска фронта вели успешные наступательные операции на территории противника, стремительно продвигаясь к Данцигской бухте. В этот период в срок до 2 дней с момента поступления было рассмотрено 96 % дел, от 2 до 5 дней – 3,5 %, от 5 до 10 дней – 0,5 % дел».[321]321
  Максимов С.С. Деятельность военных трибуналов в годы Великой Отечественной войны. // БВК ВС СССР и УВТ МЮ.– № 1 (121).– М., 1985.– С.12.


[Закрыть]

Устранение обжалования и опротестования в кассационном порядке приговоров, а также установление других изъятий из действующего уголовно-процессуального законодательства в известной мере компенсировалось усилением судебного надзора за деятельностью военных трибуналов.

Иные специфические аспекты деятельности военных трибуналов в особый период Великой Отечественной войны рассмотрены в главе «Советский период истории отечественных военных судов» настоящей рукописи.

К изложенному следует добавить, что сложившаяся во время войны структура и организация военных трибуналов в целом себя оправдала, выдержала суровую проверку и не подвергалась существенным изменениям.

В сложных, экстремальных условиях военные суды добросовестно выполняли возложенные на них задачи. Вместе с бойцами Советской армии офицеры военных трибуналов стойко переносили все тяготы и опасности фронтовой обстановки. Они, не щадя своей жизни, храбро сражались с оружием в руках, показывая образцы выдержки и стойкости при выполнении воинского долга. Многие из них пали смертью храбрых за свободу и независимость нашей Родины. Абсолютное большинство работников военных трибуналов было заслуженно награждено боевыми орденами и медалями.

Следующая историческая веха деятельности отечественных военных судов в особый период связана с пребыванием советских войск в соседнем с СССР азиатском государстве – Афганистане.

В течение десяти лет ограниченный контингент советских войск фактически участвовал в боевых действиях на территории Афганистана, как тогда отмечалось, «оказывая помощь афганскому народу в защите завоеваний Апрельской Революции 1978 г.»

В период короткого времени на территорию Афганистана была введена вновь сформированная 40-я армия, части которой прежде дислоцировались в различных регионах страны.

Для поддержания воинской дисциплины и правопорядка в армии в местах сосредоточения войск за рубежом были созданы военные прокуратуры и военные трибуналы. Всего заново было создано пять военных трибуналов: один военный трибунал армии и четыре военных трибунала гарнизона. Все они имели условные наименования войсковых частей.

В своей деятельности указанные военные суды руководствовались Положением о военных трибуналах 1958 г. (в редакции 1980 г.), Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами РСФСР (все военные трибуналы, дислоцировавшиеся в группах войск за границей, как на востоке, так и на западе, применяли УК и УПК именно России).

Судопроизводство в военных трибуналах производилось с соблюдением всех установленных законодательством СССР и РСФСР демократических принципов: равенства граждан перед законом и судом, презумпции невиновности, права на защиту, права на обжалование решений суда в вышестоящий суд, гласности и состязательности процесса, участия граждан в правосудии.

Военные трибуналы армии и гарнизонов, действовавшие в войсках, дислоцировавшихся в Афганистане, являлись судами первой инстанции. В соответствии со ст.11-12 Положения о военных трибуналах им были подсудны дела о военнослужащих, проходящих военную службу в войсках ограниченного контингента советских войск в Афганистане, и гражданских лиц, находящихся в этих войсках.

Судом второй инстанции по отношению к названным военным трибуналам являлся военный трибунал Туркестанского военного округа, который выступал в качестве суда первой инстанции по делам, подсудным военному трибуналу округа. Председателем военного трибунала ТуркВО в то время являлся В.А. Яськин, впоследствии – судья Верховного Суда РФ – Председательствующий судебного состава Военной коллегии.

В судах первой инстанции все уголовные и гражданские дела рассматривались коллегиально в составе судьи военного трибунала и двух народных заседателей, избираемых на общих собраниях военнослужащих обслуживаемых воинских частей.

По большинству рассматриваемых дел в качестве защитников допускались юрисконсульты (адвокаты), состоящие непосредственно в штатах военных трибуналов. Это были офицеры с высшим юридическим образованием. Такое положение не являлось исключением, поскольку юрисконсульты-адвокаты состояли в штатах всех военных трибуналов, находящихся в то время за границей (ГДР, ЧССР, ВНР, ПНР, Монголия, Куба, Вьетнам).

Если подсудимый ходатайствовал о допуске защитников из числа гражданских коллегий адвокатов, дело рассматривалось на территории СССР, независимо от того, что это обстоятельство было сопряжено с дополнительными организационными трудностями.

На территории СССР рассматривались и те дела, по которым была необходима явка в суд потерпевших, убывших из Афганистана в СССР, либо родственников погибших в результате преступных действий военнослужащих.

Большое значение военными трибуналами придавалось гласности судебного разбирательства. Подавляющее большинство дел рассматривалось в расположении воинских частей в присутствии личного состава. Так, в 1986 г. военный трибунал войсковая часть – полевая почта (в/ч п.п.) 22456 рассмотрел в расположении частей 91% дел, военный трибунал войсковая часть – полевая почта 51020 – 83%. Материалы судебных процессов широко использовались офицерами трибуналов и правовым активом воинских частей в правовоспитательной работе.

В целях повышения эффективности и быстроты судебного реагирования большинство дел военными трибуналами рассматривались в 10-дневный срок с момента поступления.

Так, в 1986 г. ВТ в/ч п.п. 51020 рассмотрел в срок до 10 дней 99 % дел, ВТ в/ч п.п. 07959 – 78,5%, ВТ в/ч п.п. 51032 – 90%. ВТ в/ч п.п. 22456 – 78%.[322]322
  Военные трибуналы в составе ограниченного контингента советских войск в Республике Афганистан.// БВК ВС СССР и УВТ МЮ.– № 1 (130).– М., 1986.– С.19.


[Закрыть]

В структуре судимости военных трибуналов, действовавших в составе войск в Афганистане, значительное место занимали преступления, связанные с нарушением правил обращения с оружием, утрата оружия и боеприпасов, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, хищение государственного имущества и контрабанда. Преступления, совершенные по мотивам трусости и малодушия (дезертирство, членовредительство) носили единичный характер.

Особенностью судебной практики военных трибуналов, дислоцированных в Афганистане, было широкое применение к виновным в совершении менее опасных преступлений, впервые осужденным к лишению свободы сроком до 3-х лет, условного осуждения и отсрочки исполнения приговора.

При этом суды в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность осужденного, учитывали участие их до осуждения в боевых действиях, наличие у них боевых наград.

Следует особо отметить, что действующее в тот период уголовное законодательство предусматривало повышенную ответственность за совершение воинских преступлений в военное время и в боевой обстановке.

Содержание понятия «военное время» в теории и практике связывается с состоянием войны, а поскольку СССР участвовал в Афганистане в необъявленной войне, поэтому военные трибуналы, исходя из политических установок, правомерно не учитывали это обстоятельство при квалификации воинских преступлений и наказании виновных.

Что же касается признаков «боевая обстановка», «поле сражения» и «бой», то они, хотя и были разработаны для военных действий в период войны и являются понятиями теории военного искусства, но являются в большей мере фактическими (объективными), чем юридическими категориями. Поэтому, на наш взгляд, они могут применяться как в военное, так и в мирное время, если войска решают в соответствии с боевыми уставами поставленные перед ними оперативные или тактические задачи с использованием имеющихся в их распоряжении сил и средств вооруженной борьбы.

Так, Военная коллегия Верховного Суда признала правильной квалификацию преступных действий офицера Игнатенко, осужденного военным трибуналом Туркестанского военного округа по п. «в» ст.260 УК РСФСР за превышение власти в боевой обстановке, повлекшем тяжкие последствия.

Игнатенко осужден за то, что, участвуя в боевой операции по ликвидации баз мятежников, обнаружил в одном из кишлаков запасные части к оружию и боеприпасы, а также нескольких жителей. Полагая, что эти жители являются «душманами» (представителями противоборствующей стороны), Игнатенко, превышая предоставленную ему власть, приказал подчиненным военнослужащим расстрелять их, что и было исполнено.

За эти действия Игнатенко обоснованно осужден по статье закона, предусматривающей уголовную ответственность за превышение власти в боевой обстановке, повлекшее тяжкие последствия, а его подчиненные – за соучастие в этом преступлении.

В 1980 – 1988 гг. имели место и другие случаи осуждения военным трибуналом ТуркВО военнослужащих за совершение преступлений с применением квалифицирующего признака боевой обстановке (на территории ДРА).[323]323
  Изложенные особенности работы военных трибуналов в войсках, выполнявших задачи на территории Афганистана, представлены с учетом материалов, опубликованных в Бюллетене Военной коллегии и Управления военных трибуналов, а также личного опыта работы автора в тот период в Верховном Суде СССР в качестве судьи – члена Военной коллегии. Об этом также см.: БВК ВС и УВТ МЮ .– № 1 (130). – М., 1985, а также: Советское военно-уголовное законодательство. Библиографический справочник в2-х частях. – М., 1991; Шупленков В.П. Некоторые особенности борьбы с воинскими преступлениями, совершаемыми в боевой обстановке.// БВК ВС и УВТ МЮ.– № 1 (127).– М., 1987.– С. 77-82.


[Закрыть]

Следующий исторический этап, связанный с заявленной в названии главы проблемой, обусловлен чеченскими событиями.

Вопрос о применении военно-уголовного законодательства в войсках, выполняющих задачи в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, обсуждался практическими работниками органов военной прокуратуры и судов совместно с учеными юристами.

Высказывались различные точки зрения по поводу применения норм Закона об уголовной ответственности за воинские преступления (глава 12 УК РСФСР), которые предусматривали ответственность за совершение воинских преступлений в «военное время», в «боевой обстановке», «на поле сражения» и «во время боя».

И вновь, прежде всего, речь шла о применении названных признаков объективной стороны состава воинских преступлений, поскольку «военное время» и в теории и в практике связывается с состоянием войны, а в Чеченской Республике войска участвовали в вооруженном конфликте немеждународного характера на территории своего государства.

Что же касается понятий «боевая обстановка», «поле сражения», «бой», то хотя они в принципе и разработаны для военных действий периода войны, но, по нашему мнению, могут применяться и в мирное время (в период необъявленной войны), если войска решают в соответствии с боевыми приказами задачи с использованием имеющихся в их распоряжении вооруженных (боевых) сил и средств.

Именно такие задачи решали войска в зоне вооруженного конфликта в Чеченской Республике, поэтому при юридической оценке преступных действий виновных из состава этих войск названные квалифицирующие признаки, на наш взгляд, могли учитываться.

Обоснованность такой позиции подтверждается рядом факторов:

– судебной практикой военных трибуналов, обслуживавших войска, принимавшие участие в афганских событиях и в конфликте с Китайской стороной на острове Доманском, в ходе которых суды применяли эти квалифицирующие обстоятельства при оценке преступных действий виновных, хотя состояние войны при этом не объявлялось и военного времени не было;

– позицией авторов Советской Военной Энциклопедии (среди которых такие видные ученые и военачальники как Гречко А.А., Огарков Н.П., Алтунин А.Т., Горшков С.Г., Шкадов И.Н., Кутахов П.С., Павловский И.Г.), которые боевую обстановку трактуют как совокупность факторов и условий, в которых осуществляется подготовка и ведение боя (операция).

Поэтому представляется возможным считать, что личный состав после объявления боевого приказа на участие подразделения (части) в боевой операции и до ее окончания находится в боевой обстановке.

Так, военным трибуналом войсковая часть – полевая почта 07959 в период афганских событий был осужден за утрату оружия и боеприпасов в боевой обстановке рядовой Боровлев, который при возвращении с боевой операции к месту дислокации части остановил свой автомобиль и, оставив автомат и 120 боевых патронов к нему в кабине, пошел осматривать автомобиль, а когда вернулся, в кабине их не обнаружил.

Таким образом, на наш взгляд, в уголовно-правовом отношении под «боевой обстановкой» необходимо понимать период от получения приказа до момента выполнения поставленной задачи вооруженными силами и средствами так, как она определена в боевом приказе (это может быть и возвращение к месту постоянной дислокации части и занятие определенного рубежа и т.п.) А под «боем» – период от начала непосредственного вооруженного столкновения противоборствующих сторон до его завершения.

Однако практика, Военная коллегия Верховного Суда РФ высказались против применения в чеченских событиях законов, предусматривающих повышенную уголовную ответственность за совершение воинских преступлений в бою и боевой обстановке (в период действия прежнего УК РСФСР, в новом же УК РФ, как известно, эти нормы отсутствуют вовсе).

При этом Военная коллегия исходила из того, что события, происходившие в Чеченской Республике и других подобных «горячих точках», юридически военными действиями не признавались.

Так, Конституционный суд Российской Федерации в постановлении от 31 июля 1995 г. № 10-П по делу о проверке конституционности указов Президента и постановлений Правительства, касающихся мероприятий по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики, рассматривал события в Чечне как вооруженный конфликт немеждународного характера, а действия силовых структур Российской Федерации – не выходящими за пределы их обычных функций в области борьбы с преступностью (п.7 и 8).[324]324
  Постановление Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 года N 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики)», Указа Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 года N 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта», постановления Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 года N 1360 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа», Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 года N 1833 «Об Основных положениях военной доктрины Российской Федерации»// Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации.– 1995.– 14 августа.– N 33.– Ст. 3424.


[Закрыть]

В первую «чеченскую кампанию» правосудие в войсках, находившихся на территории Чеченской Республики, осуществлял военный суд – войсковая часть 10791, образованный в соответствии с директивой Генерального штаба Вооруженных Сил РФ от 11 октября 1995 г.

Он рассматривал уголовные дела и жалобы на неправомерные действия органов военного управления и командования. Часть дел было рассмотрено иными военными судами Северо-Кавказского военного округа: Владикавказского, Ставропольского и Волгоградского гарнизонов.

После расформирования военного суда – войсковая часть 10791 рассмотрение дел, подсудных гарнизонному военному суду, было возложено на Владикавказский гарнизонный военный суд и частично на Махачкалинский гарнизонный военный суд, штаты которых в связи с возросшей нагрузкой были увеличены.

Большинство дел, подсудных гарнизонным военным судам, были связаны с обвинением в хищении и утрате оружия, неосторожном обращении с оружием, повлекшем тяжкие последствия; уклонениями от военной службы, нарушением правил вождения и эксплуатации техники. И таких дел прошло через суды сотни, в том числе о преступлениях военнослужащих против мирного населения. Информация о них постоянно публиковалась и публикуется в открытой печати.[325]325
  Опьяненные войной.– Российская газета.– 2001.– 20 сентября; Петухов Н.А. К вопросу о «боевых».// Красная Звезда.– 2002.– 29 ноября.– № 221и др.


[Закрыть] Вопреки устоявшимся прежним представлениям о России как о «закрытой» стране, это очевидные примеры открытости, прямого разговора о наших самых

болевых точках.

Прокурорский надзор за законностью в воинских формированиях, расследование уголовных дел и их рассмотрение в судах также имеют особенности и затрудняются постоянной перегруппировкой войск, быстрой заменой воинских частей и убытием личного состава в другие регионы страны. [326]326
  См. об этом, например: Гавето С.А. Особенности расследования преступлений против военной службы в условиях Чеченского конфликта.– М., 1997; Маликов С.В. Расследование преступлений в боевой обстановке (правовое обеспечение, организация, методика). Дисс. канд юрид. наук.– М., 1999; Рубан А.М. Прокурорский надзор за исполнением законов при осуществлении уголовного судопроизводства в действующей армии. Дисс. канд. юрид. наук. – М., 1993 и др.


[Закрыть]

Серьезной проблемой является соблюдение прав потерпевших, которые проживают в разных городах страны и с большим трудом доставляются к месту рассмотрения дел. Актуальным является вопрос обеспечения защиты в суде при рассмотрении дел на территории Чеченской Республики. Военнослужащие отказываются от услуг местных адвокатов-чеченцев, не доверяя им.

В 2000 году Министерством обороны и Министерством внутренних дел России было принято решение о постоянной дислокации на территории Чеченской Республики дивизии Вооруженных Сил РФ и бригады внутренних войск МВД РФ. Кроме того, там же размещаются отдельные части и подразделения других войск и воинских формирований. Отдаленность Владикавказского и Махачкалинского гарнизонных военных судов от расположения этих войск в Чеченской Республике в значительной степени ограничивает доступ к правосудию военнослужащих, проходящих службу в данном субъекте Российской Федерации.

В этой связи по предложению Верховного Суда РФ Государственной Думой в октябре 2002 г. был принят Федеральный закон «О создании Грозненского гарнизонного военного суда».

Установлено, что юрисдикция Грозненского гарнизонного военного суда распространяется на территорию, где расположены военные гарнизоны, войска, воинские формирования и органы, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, дислоцированные в Чеченской Республике.[327]327
  Федеральный закон от 8 октября 2002 г. N 121-ФЗ «О создании Грозненского гарнизонного военного суда и упразднении Норильского гарнизонного военного суда»// «Российская газета».– 2002.– 11-18 октября 2002.-N 193; «Парламентской газете».– 2002– 12 октября.– N 194.


[Закрыть] Создание гарнизонного военного суда в Чеченской Республике призвано способствовать укреплению дисциплины и правопорядка в войсках, дислоцирующихся на ее территории, а также обеспечению доступности правосудия, соблюдению прав и свобод всех граждан, в том числе и военнослужащих, обратившихся за их защитой в суд.

Изложенные положения позволяют сделать и некоторые выводы.

1. История Российского государства убедительно свидетельствует, что его авторитет и влияние в мире всегда зависели от степени развития военной организации государства, его Вооруженных Сил как основного фактора обеспечения надежной защиты страны и ее граждан, успешного решения международных и внутриполитических задач.

Приступив к учреждению регулярной армии, царь-реформатор Петр I не случайно в качестве первоочередных принял меры к созданию военного законодательства, в котором закреплялось устройство войск, права и обязанности лиц, его составляющих, их ответственность за нарушение установленного в армии порядка.

В этом законодательстве содержались нормы, устанавливающие уголовную ответственность за воинские преступления, совершенные в период ведения войны, на поле сражения (боя) и в боевой обстановке, а также предусматривалось создание военно-судебных учреждений, призванных осуществлять правосудие по указанным делам.

Такое положение сохранялось в Российском законодательстве во все времена (как в царской, так и советской России), вплоть до принятия последнего Уголовного кодекса РФ (1996 г.)

2. В новый Уголовный кодекс России впервые не включены положения, устанавливающие уголовную ответственность за преступления против военной службы, совершенные в особый период (в военное время либо в боевой обстановке).

Согласно части 3 ст.331 УК РФ уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени, однако такого законодательства в Российской Федерации пока еще нет, хотя, по нашему мнению, оно должно быть.

При выполнении задач в условиях чрезвычайного положения, при вооруженных конфликтах (Афганистан, Таджикистан, Республики Северная Осетия – Алания и Ингушетия, Чеченская Республика и др.), имели место случаи, когда военнослужащие совершали преступления против военной службы фактически в боевой обстановке.

Представляется, что часть 3 ст.331 УК РФ из УК РФ следовало бы исключить, а статьи о преступлениях против военной службы (гл.33 УК РФ) дополнить соответствующими положениями, предусматривающими уголовную ответственность за совершение указанных деяний в военной время либо в боевой обстановке.

Определение этих понятий находится вне поля уголовного законодательства и потому их целесообразно было бы сформулировать в уже принятом и действующем законе «О военном положении».[328]328
  Федеральный конституционный закон от 30 января 2002 г. N 1-ФКЗ «О военном положении»// СЗ РФ.– 2002.– N 5. – Ст. 375.


[Закрыть]

Ссылки же отдельных оппонентов на то, что в России нет законодательства военного времени, не представляются убедительными. Тем более, что единственным источником, определяющими преступность и наказуемость общественно опасных деяний в соответствии с Российским законодательством является Уголовный кодекс.

3. Со времени создания военных судов Петром I они в России существовали всегда, за исключением короткого периода революции 1917-1918 гг. Практика их функционирования в особый период обнаруживала как недостатки, так и несомненные достоинства. Последних было несомненно больше.

К числу таковых возможно отнести: связь с судов с жизнью войск, знание армейских условий и законов; мобильность военно-судебных учреждений и готовность их персонала нести тяготы и лишения военной службы; специальная для этого подготовленность кадров военной юстиции; гибкость, оперативность и дифференцированность военно-судебной уголовной репрессии; обеспечение доступности правосудия; комплексность решаемых военными судами в особый период задач, в том числе связанных с правозащитными функциями и защитой мирного населения от злоупотреблений военнослужащих.

В зависимости от множества объективных и субъективных, внешних и внутренних факторов естественно изменялось законодательство о деятельности военных судов, порядке их организации и структуре, подсудности дел.

Но всегда в нем имели место необходимые положения, определяющие особенности деятельности военных судов в особый период.

4. В настоящее время таких норм в законе о военных судах не имеется. В свое время предлагалось включить в закон норму о порядке комплектования военных судов при объявлении в стране чрезвычайного положения, однако эта новация была исключена законодателем из проекта закона при его принятии.

В соответствии с Федеральным конституционным законом «О военных судах Российской Федерации» (п.4 ст.1 Закона) особенности организации и деятельности военных судов в период мобилизации и в военное время определяются соответствующими федеральными конституционными законами. Такие законы в Российской Федерации пока тоже не приняты, что не может быть признано правильным. Во все времена и во всех сферах государственной власти отмечается определенная специфичность деятельности уполномоченных органов в особые периоды, в чрезвычайных ситуациях[329]329
  Например: Кони А.Ф. Крушение царского поезда в 1888 году (Борки-Тарановка).// Собр. Соч. в 8 т.– М., 1966.– т.1.– С. 420-495; Обзор действий Чрезвычайной следственной комиссии: в 2 т. – Пг., 1916; Гессен В.М. Исключительное положение.– СПб., 1908; Порфирьев Б.Н. Государственное управление в чрезвычайных ситуациях.– М., 1991; Туманов Г.А., Фризко В.И. Общественная безопасность и ее обеспечение в экстремальных ситуациях.// Советское государство и право.– 1989.– № 8.– С. 19-27; Разаренов Ф.С. Охрана общественного прядка и обеспечение общественной безопасности в особых условиях.– М., 1958; Полозов Г.В. Правовые и организационные вопросы деятельности милиции в период стихийных бедствий.– Ташкент, 1973; Арнольд В.И.Теория катастроф.– М., 1990; Чуглазов Г. Как расследовать массовые беспорядки.// Социалистическая законность.– 1991.-№ 12.– С. 28; Кучма Ю.Н. Законодательство военного времени – средство управления государством в условиях Великой Отечественной войны (системный анализ). Дисс. канд. юрид. наук. – М., 1995; Лавочкин В.О. Военно-уголовное законодательство Великобритании (правовое исследование). Дисс. канд. юрид. наук. – М., 1991 и др.


[Закрыть] и эта деятельность военного суда должна быть отражена в специальном законе, разработанном заранее.

Поэтому совершенствование в отмеченной части отечественного материального и процессуального законодательства не должно оставаться делом отдаленного будущего.

5. Представляется необходимым дальнейшее углубленное исследование деятельности органов военной юстиции в особый период. Перечень чрезвычайных условий и обстоятельств в настоящее время имеет тенденцию к расширению в силу различных объективных и субъективных, внешних и внутренних, международных и национальных факторов, включая природно-технократические.

Пример тому – авария на Чернобыльской АЭС в 1986 г., действия в ее эпицентре воинских формирований и обслуживающих их органов военной юстиции, включая работников военных трибуналов.

Поэтому принцип «учить войска тому, что необходимо на войне», по прежнему актуален и для органов военной юстиции, в том числе и военных судов.[330]330
  В этой связи следует только приветствовать проводимые в Военном университете новые военно-правовые исследования В.Авдонкина, А.Белого, А. Винокурова, О.Зателепина, С.Маликова, М.Кудинова, А. Науменко, А.Парфененкова, К.Фатеева, Н.Шулепова и др., связанные с функционированием органов военной юстиции.


[Закрыть]

6. В этой связи представляется необходимым продолжить подготовку будущих юридических кадров для военных судов именно по военно-учетной специальности «Судебная работа», которая учитывает военные аспекты этой специфической деятельности.