Текст книги "Унесенный ветром (Трилогия) (СИ)"

Автор книги: Николай Метельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 59 страниц)

Николай Метельский
УНЕСЕННЫЙ ВЕТРОМ

Пролог

– Приветствую Вас. С Вами говорит Вестник. Оперируя доступными Вам понятиями, Вестник – это сложная система заклинаний. SMS, GPRS, сканер, энциклопедия, виртуальный интеллект с возможностью некоторых магических действий и многое другое. Вестник не является разумным, у него нет воли и возможностей телефона, он не отвечает на вопросы, через него нельзя связаться с пославшими его: он всего лишь послание. Послание, которое Вы можете слушать, а можете не слушать.

Некоторое время назад в Нашем мире случилась беда. Совершенно не важно, что именно, важно то, что Нам пришлось принять меры. Действовать быстро и жестко. Жестко не только для обитателей Нашего мира, но и для самого мира. Вокруг Нашего мира был произведен направленный взрыв межмировой субстанции – эрхая. Последствия для Нашего мира Вам наверняка не интересны, а вот последствия для окружающих миров Вы почувствовали на себе. Взрывной волны, как таковой, не было, а вот искажения из за взрыва волной накрыли соседние миры. Пострадали только люди. Очень немногие люди. Лишь те, чья физическая связь с миром была минимальна. Волну от взрыва можно сравнить с ветром от сквозняка, что смел со стола бумажные листы, оставив на столе более-менее тяжелые предметы.

В каждом из девяти попавших под волну искажений миров пострадали всего несколько человек, от двух до четырех. И лишь вы были выкинуты из своего мира в бестелесном виде. Шансы на то, что волна заденет Вас, были один к трем миллиардам. На то, что выкинет Вашу душу, один к восемнадцати миллиардам. На то, что выкинутый телесно выживет, один к семнадцати. На то, что выживете Вы, один к двум миллионам. Нам трудно судить, повезло ли Вам, ведь Мы не знаем, были ли Вы счастливы в Вашем мире.

По данным Вестника, в этом мире существуют пятьдесят два измерения, которые ни в коей мере не являются иными мирами. Эти измерения – часть этого мира. Возможно, во время жизни в этом мире Вы встретите описания, а может даже и населяющих эти измерения созданий, и многие назовут эти измерения иными мирами. Но это не так, это всего лишь измерения, часть этого мира, мира, в котором никогда не было даже теории путешествия между мирами. Нам жаль, но Вы не сможете вернуться домой, этот мир не обладает ни способом, ни возможностью вернуть Вас домой. У Нас же нет для этого возможностей.

Сам мир является технохимическим, с зачатками энергомагического. Развивая внешнюю энергетику, люди этого мира часто пересекались с магией смежных измерений, но, свернув однажды на технохимический путь, не забыли своего прошлого. Технологически этот мир не сильно превосходит Ваш, а в чем-то даже уступает. Но в истории этого мира присутствуют события, которые, лишь краем зацепив Землю, дали толчок и средства для развития в некоторых направлениях, намного опережающих Ваш мир. В целом этот мир, сильно отличаясь в деталях, очень похож на Ваш.

Это послание не является энциклопедией по этому миру, оно не предназначено для того, чтобы доказать, что Вы не сошли с ума, оно даже не является способом ввести Вас в курс дела. Это послание – всего лишь извинения. Пусть, возможно, и не нужные Вам извинения.

Мы искренне просим прощения за случившееся, но Мы не могли поступить иначе. От Наших действий зависела жизнь целого мира. И жизни двадцати трех человек, из которых выжило шестеро, не стоят целого мира. Извините Нас, и простите, если сможете.

Молодая японка в юкате синего цвета, поклонившись, растаяла словно призрак.

Часть первая

Глава 1

– Син-тяяян!

Вот зараза, ведь знает, как я не люблю подобную фамильярность. Наедине или в домашней обстановке я уже перестал обращать на это внимание, а вот на улице при посторонних меня это сильно нервировало. Впрочем, нельзя показывать насколько мне это не нравится, такое ее только раззадорит, но и игнорировать тоже нельзя, еще привыкнет к подобному обращению. Так что, изобразив на лице легкую степень недовольства, я обернулся.

– А, Кояма-сан, привет. Давно не виделись.

– Ты что, мелкий, рехнулся? Ты уже забыл, кто тебя утром разбудил, да из дома в школу погнал?

– Ааа, так вот кто у меня все утро перед глазами мелькал, ну извини, не заметил. – Хрясь. Профессиональный удар в печень, был не то чтобы болезненным, но довольно-таки неприятным. Что не удивительно. Ведь кто-кто, а Кояма Шина очень хорошо умеет контролировать удар.

– Это чтоб ты проснулся, наконец, а то вдруг еще что важное не заметишь.

М-да, и ведь что хреново, не угадаешь, когда ударит, а когда проигнорирует. Одним словом, дитя, блин, женского рода. Ладно, Макс, спокойствие и только спокойствие. Она всего лишь ребенок, семнадцатилетняя девчонка, изучающая боевые искусства чуть ли не с рождения. И это при том, что в этом мире знать не знали никогда о такой вещи как феминизм. Этот мир всегда был и остается вотчиной мужчин. Хоть на первый взгляд и кажется, что это не так, но женщина тут чуть ли не принадлежит семье, роду, клану. И как бы Шина не вела себя, и что бы она не думала, пойти против слов отца или деда для нее немыслимо. И так повсеместно. Хоть и бывают исключения, но относятся они скорее всего к семьям, где мужики полные рохли. Впрочем, мне от этого ни тепло, ни холодно.

Кстати да, стоит, наверное, представиться. Меня зовут Макс, Максим Рудов, и я тот самый, сказочный, попаданец.

– Ну что скрючился, пошли, а то опоздаем еще из-за тебя.

– Из-за меня блин, а-а-ахренеть, – прошептал я.

– Что-то я тебя не расслышала, что ты там пробормотал?

– Говорю, как скажешь, великая госпожа.

– То-то же, всегда бы так. – И, выпрямив спину, гордой походкой аристократки поплыла вперед.

Наверное, стоит сказать, что сегодня 6 апреля, а значит начало нового учебного года, и, соответственно, иду я в школу, в первый класс старшей школы Дакисюро.

Высокие заборы, за которыми прятались частные дома и особняки, стояли по обе стороны дороги. Из калиток то и дело выходили люди, дети и взрослые, мужчины и женщины, образуя людской поток, шли по своим делам. А я, стараясь не отстать от Шины, быстрым шагом идущей впереди, думал о том, что зря я все-таки выбрал эту школу. История выбора вообще довольно-таки забавная.

* * *

После окончания средней школы передо мной встал вопрос: идти ли в старшую школу или нет? И если идти, то в какую? Ну а так как живу я без родителей, то и выбор полностью на моей совести. Про родителей и мою жизнь после их ухода из нее вообще отдельный рассказ, я бы даже сказал, эпопея, но об этом потом. Так вот, после окончания средней школы, семья Шины, мои соседи, буквально взяла меня в осаду. В ход шло все, от банальных рассказов, какая Дакисюро прекрасная школа, до приглашения на обед в честь дня основания школы и, соответственно, историй о ней и общего восхваления. Я долго не мог понять, что происходит, и зачем им меня вообще туда сватать, пока не произошел один случай. В тот вечер мать Шины, Кояма Кагами, пригласила меня на ужин, и, даже зная, чем все это закончится, я не мог отказать этой добрейшей женщине, чем семейство Кояма нередко и пользуется.

Не знаю, как так получилось, но на нашей улице, состоящей из стандартных двухэтажных частных домов, только у моих соседей имелся приличного размера особняк в традиционном японском стиле, с немаленьким двором. И все это богатство было окружено двухметровым каменным забором, который не мешал сестрам Кояма с легкостью перелезать его с моей стороны и делать мою жизнь излишне веселой. Впрочем Шина, старшая из сестер, последний год перестала так делать, видимо, поняла, наконец, что девушке ее возраста скакать через заборы невместно. Жаль только, что приходить ко мне она не перестала, нашла, блин, мальчика для битья. Сам я никогда, хоть и мог, не лазил через заборы, так что, выйдя за крыльцо и пройдя несколько метров, я открыл калитку и зашел в эту обитель зла. Утрирую, конечно, но детскую часть семьи Кояма, иначе как демонами не назовешь.

Пройдя через двор, я снял обувь на генкане – небольшом, сантиметров десять в высоту, камне, тянущемся вдоль лицевой части здания. Пройдя по узкой, метра полтора, веранде зашел в дом.

– Добрый вечер всем, – сказал я, чуть повысив голос, так как в прихожей никого не было.

– Синдзи-и-и! – визг из глубины дома сменяется топотом, и шестнадцатилетнее рыжее чудо с разбегу прыгает мне на шею. – Синдзи, Синдзи, я, наконец, смогла выполнить тот ужасно сложный прием, и теперь я могу ломать кирпичи головой!

Что? А, ну да. «Доспех духа». Это не то чтобы прием, а скорей способность, которую тренируют последователи, вроде бы, любой боевой техники. Ну а собственно сам «Доспех духа» – это способность концентрировать вокруг тела слой энергии, которая и защищает, и помогает атаковать. Самих техник в этом мире великое множество. При этом они разделены на четыре категории: рукопашный бой, фехтование, бой тупым оружием и бой метательным оружием. В последнюю категорию входит также и огнестрельный бой. Ну и уже сами категории разделены на различные техники. Например, Кояма используют Огненную технику рукопашного боя. А ведь есть, например, техника Тени метательного оружия.

Ну а что касаемо кирпичей и головы, то это давний бзик Мизуки, младшей сестры Шины. Дело в том, что Шина исполняла этот фокус еще в десятилетнем возрасте. И когда Мизуки удочерили, это было первое, что Шина показала ей. Неудивительно, что маленькая десятилетняя Мизуки поразилась до глубины души. Правда, исполнить подобное она смогла только сейчас, спустя шесть лет, что неудивительно, ведь Шину начали обучать в пять лет, а Мизуки в десять. Плюс, я нередко слышал, как Шину называют гением. Так что все закономерно.

– Мизуки, я, конечно, рад за тебя, но ты не думаешь, что твое поведение не пристало девушке. К тому же, вести себя как маленький ребенок в свои шестнадцать. Это, знаешь ли, наводит на определенные мысли.

– Это, какие такие мысли?!

– Ну… – «Что ты дурочка неполноценная. – Эмм… ну а вот об этом ты сама подумай.

– Подумай, подумай, – скривилась она, – да плевать на это, ты ведь не посторонний, почти член семьи, уж с тобой я могу вести себя как угодно. – Вот, блин, счастье-то какое.

На пороге соседней комнаты появилась Кояма Кагами – мать семейства, умница, красавица и просто прекрасная женщина.

– Ребята, идите мыть руки и за стол.

– Уже бегу, мам, – и, отцепившись от моей шеи, Мизуки убежала вглубь дома.

– Как скажете, Кагами-сан, – ответил я, поклонившись в знак приветствия. – Выглядите, как всегда, прекрасно. – Комплимент женщине некогда не лишний: и мне не трудно, и ей приятно.

– Ох, Синдзи, ловелас ты малолетний, беги уж быстрей руки мыть.

Зайдя в гостиную, я усмехнулся: в токономе, нише внутри стены дома, где обычно у них стоял телевизор, сегодня находился горшок с японской пальмой, она же цикас, а на центральной стенке висел черно-белый рисунок с изображением каких-то дядек и листьев той же пальмы. Если кто не знает, гербом школы Дакисюро является именно пальма, точнее листья пальмы. Которые, в свою очередь, являются символом победителей.

Где то минут через десять, когда первый голод был утолен, Кояма Кента – крепкий еще 69-летний старик, дед Шины и глава семьи, начал, наконец, разговор, ради которого меня и пригласили сегодня.

– Синдзи, ты уже решил насчет старшей школы? – старик Кента смотрел на меня внимательно и строго, всем видом показывая, что этот вопрос очень даже серьезный.

В принципе, я уже давно решил, что пойду в старшую школу, для легализации в этом мире это необходимо. Но уж точно не в ту, в которую ходит Шина. Однако говорить это родным Шины мне было как-то неловко. И вот тут я совершил ошибку. Можно было найти десяток причин, почему я хочу идти в другую школу, я же выбрал самый дебильный ответ.

– Да, решил. Я много думал и решил закончить обучение на средней школе.

– И по какой причине, позволь узнать? – На лице дедка мелькнула улыбка. – Ты ведь прекрасно знаешь, что дальнейшее обучение очень важно.

– Все как всегда, Кента-сан, все как везде, у меня просто нет денег, чтобы оплачивать школу. – С деньгами у меня сейчас все несколько иначе, но старик знать об этом не может, а значит, и подловить меня на этом тоже не может. – Так что я решил, что лучше мне пойти работать.

– Что ж, в таком случае все решено. Готовься к поступлению в старшую школу Дакисюро, Синдзи.

– Чо?

– Если проблема только в деньгах, а проблема только в этом, насколько я понял, то можешь не беспокоиться, деньги найдутся, – улыбнулся дед.

Так, понятно. Вот в чем дело. Оказывается, что все их телодвижения были из-за банальной жалости! Нет, я парень не очень гордый, во всяком случае, когда у меня были трудные деньки, я проглатывал свою гордость и принимал чересчур частые приглашения на обед или ужин. И когда Кагами-сан приносила разные блюда, якобы для того, чтобы дите не питалось одной лапшой, я улыбался и благодарил ее. Но всему есть предел, после которого даже моя гордость начинает бунтовать.

– Кента-сан, я вам очень благодарен за ваше участие, но нет. Я не могу принять вашу помощь. – Мне стоило определенных усилий, чтобы не взорваться и не натворить глупостей. – Я… не нуждаюсь… в общем, нет. Спасибо, конечно, но нет.

Очень хотелось что-нибудь сделать, сказать что-нибудь злобное, надерзить, выдать парочку сарказмов или, к примеру, бросить палочки для еды на стол и молча уйти, в общем хоть как-нибудь выразить свое отношение к данной ситуации. Осложняло все еще и то, что в прошлой жизни я не привык скрывать свои чувства. Нет, я могу их контролировать и скрыть их, если надо, тоже могу, все же чему-то меня обучали. Но при этом я оставался Разрушителем, а не каким-нибудь шпионом, и главной моей специализацией была сила, а после определенного этапа моего развития – сила немалая. У меня просто не было причин скрывать свои эмоции, ибо я чувствовал за собой силу. Для многих людей, учитывая мой характер, я был весьма неприятным человеком, но даже мое начальство с этим мирилось, потому что понимало: люди моего уровня профессионалы, они знают, что такое субординация и они не предают. Даже после встречи со своей будущей женой ничего не изменилось. Светик полюбила меня таким, какой я есть, а ситуация, в которую я попал после нашей женитьбы, вылилась в банальную войну против всех, а уж никак не в шпионские игры. Так что успокоиться мне стоило определенных усилий, даже не успокоиться, а просто ничего не делать. Ведь злость, по сути своей, была не так уж и сильна, ее я быстро задавил, а вот вредность моя требовала выхода.

К счастью или несчастью, но сделать я ничего не успел, ибо тут и началось самое интересное. Старик Кента сдаваться явно не собирался. Пауза после моих слов была не очень большой, всего пару секунд.

– Хм, Синдзи, – дед был спокоен как удав, складывалось ощущение, что он заранее продумал весь разговор, – но я ведь и не говорил, что это мы будем оплачивать твое обучение. Его будут оплачивать твои родители.

Тут необходимо кое-что объяснить. Дело в том, что я живу один. И мои родители не уехали на заработки в другой город или там заграницу, они не погибли в автокатастрофе, они не сидят в тюрьме. Ничего такого, отнюдь. Они бросили меня, когда мне было десять. В этот мир, к слову, я попал, когда Синдзи, парню, в теле которого я нахожусь, было восемь.

Проснувшись поутру и не найдя родителей, я и думать не думал о том, что меня бросили. Да что уж там, я и через два дня о таком не думал. Все тянул и не шел к соседям, думал: мало ли. Если бы с ними что случилось, ко мне бы пришли из полиции там или из социальной службы. Ну в самом деле, как быстро бы Вы начали кипеш? Но двое суток, когда у тебя десятилетний сын один дома, это слишком. Поэтому на третьи сутки, убедившись поутру, что дома никого, я собрался идти к соседям. А надевая куртку, я нашел в рукаве письмо, в котором мои родители, с позволения сказать, написали, что уезжают за границу, и чтобы я шел к соседям Кояма, которые мне помогут. И так мне стало обидно, не за себя, нет, за парня в теле, которого я оказался. Я даже не понял поначалу, что прочитал. У меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Умом я понимал, что на свете много грязи, да что там говорить, в своей прошлой жизни, в том мире, я не раз сталкивался с различным дерьмом, и каждый раз ох… офигевал. Но вот в душе я не понимаю, как такое происходит. Я не могу понять, как ОНИ смогли бросить СВОЕГО РЕБЕНКА одного в доме, ребенка, которому всего ДЕСЯТЬ лет? Я уж не говорю про письмо, которое они запихнули во внутренний карман куртки. Нет, ну что за дебилизм, что им стоило кинуть письмо на столик в гостиной? Я, как… эх, уже бывший отец, совершенно не понимал, что творилось в их головах.

В общем, жара. После прочтения письма я задумался, что делать? С одной стороны, надо идти к соседям и рассказать им о том, что случилось. Ибо мне, по большому счету, плевать, где жить, с так называемыми родителями или где-то у родственников. С другой стороны, вся моя прошлая жизнь, ну или большая ее часть, прошла под девизом: не выделяйся. Все должно быть как обычно, как у всех, нельзя обращать на себя внимание. Ведь когда что-то идет не так и на тебя обращают внимание, то тут же начинаются проблемы. Так было, когда я работал на правительство, так же было и после, особенно после. Конечно, не всякая необычность приносит проблемы, и в моем случае скорей всего ничего плохого не произойдет, НО. Есть одно НО. Я не из этого мира. А вспоминая Вестника и его слова про измерения и существ из них, не лучше ли перестраховаться? За те два года, что я здесь прожил, я ничего не слышал про другие миры, измерения и их обитателей. А если верить Вестнику, они есть, а не верить ему у меня повода пока не было. Значит, эти неизвестные существа скрываются, ну или их скрывают и информацию по ним и измерениям скрывают. И вполне реально, что местное правительство что-то знает и имеет способы определять, скажем так, чужаков. И что они с ними делают, хрен знает. А ведь мне всего десять было, я вообще никак защититься не мог. В Японии сироту отдают в приют, только если у него совсем нет родственников, ну или если все родственники от него отказались, что у них не принято. Но вначале мной все равно будет заниматься правительство, пусть недолго, пусть всего лишь социальные службы, но будут. А параноиком я стал уже давно. Кстати, про своих родственников я никогда не слышал. Что странно, уж за два-то года про какую-нибудь бабку или деда я должен был узнать. В общем, ладно, все эти рассуждения были немного натянуты, немного бредовы и параноидальны, но зерно истины там было. К тому же не последнюю роль в моих рассуждениях сыграло то, что в одиночку у меня будет больше свободы. Да и скрывать мне придется гораздо меньше.

Так что я решил соврать. И замутить нехилую аферу. Я сказал всем своим соседям, что мои родители уехали за границу на заработки, а деньги на жизнь они мне будут присылать. Да, не бог весть что, но такое случается, все в пределах нормы. Единственный косяк был с моим возрастом, но, слава богу, прокатило, хоть и повозмущались таким безответственным поведением родителей. Позже я часто спрашивал себя, правильно ли я поступил, и каждый раз находились и плюсы, и минусы моего решения. И со временем их количество только росло. Но вот сделать я уже ничего не мог, ибо брошенный ребенок – это одно, а выживающий десятилетний мальчик – это совсем другое.

И вот теперь старик Кента, который знать не знает о моей ситуации, говорит, что оплачивать мое обучение будут мои родители. И это, похоже, шах моему королю. Ведь получается что?

Во-первых, старикашка может знать про мою ситуацию. И тогда я даже не знаю, во что все это выльется, и чего мне теперь ожидать. А главное, какого хрена он все это время молчал? Вопрос, кстати, интересный. Не тот человек Кояма Кента, чтобы молча смотреть на брошенного десятилетнего мальчишку. При любом раскладе. Даже, к примеру, если бы родители, уезжая, предупредили его обо мне. Даже если бы я после этого обманул всех, сказав, что они меня не бросали и будут высылать мне деньги на прокорм. Даже тогда он бы не стал делать вид, что все нормально, и вести себя как обычно. Уж как-нибудь, но он бы обозначил свое знание. Значит, тогда он не знал. А со временем узнать об этом становилось все сложнее. Вот начать что-то подозревать через какое-то время он мог, мозгов у этой семейки хватает. Но подозрения к делу не пришьешь. А теперь, спустя шесть лет, после всей моей работы по затиранию хвостов, узнать правду можно, только спросив у меня прямо. Либо, вот как сейчас, сбивая с толку и провоцируя, постепенно собирать информацию. В итоге получается, что никто ничего точно знать не может, или точнее, это маловероятно. И послать старика, куда подальше, я не могу.

Во-вторых, Кояма Кента может и не знать ничего. Вполне возможно, что это была импровизация. Для него сейчас важно, чтобы я согласился – чтоб было, на что напирать потом.

И отмазаться легко, мол, я хотел как лучше. Или вообще сыграть в дурачка, заявив, что я что-то не так понял, а чтоб разобраться, давай-ка позвоним твоим родителям. Ну а так как определителя номера в их домашнем телефоне нет, и номера моих родителей они не знают, звонить придется мне. Короче, куда не кинь, всюду клин. Но мы еще побарахтаемся, соображалка и у меня присутствует…

– Синдзи, мы не можем, да и не собираемся, лезть в твои личные дела, – взял слово Кояма Акено, отец Шины. – Но ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что продолжение учебы необходимо, без этого тебе будет гораздо сложней устроиться в жизни. – И вот попробуй пойми, к чему именно он это сказал.

– Син-тян, ты для нас не просто соседский мальчишка, ты почти член семьи, – проникновенно начала мать семейства. – Мы желаем тебе только добра и никогда не посоветуем тебе что-либо плохое. А школа Дакисюро очень неплохой вариант.

Все, шах и мат. После того как в дело вступила Кагами, отказать мне очень сложно, по крайней мере беспричинно. Ну а так как до этого старик всего одной фразой загнал меня в угол, и вовсе невозможно. А обижать эту семью мне очень не хотелось. Ну, привязался я к ним, привязался. Осталось только сгладить углы насчет моих родителей и согласиться.

– М-да, не думал я, что отец позвонит вам, после того как мы с ним… разошлись во мнениях. Знал, кому звонить. Скажите только, почему Дакисюро, – я конечно и так знаю почему, но хотелось услышать их версию, – Ведь, насколько я слышал, попасть туда непросто.

– Ну, начнем с того, что эта школа ближе всего к нам, там отличное обучение, очень хорошие учителя, которые разбираются не только в своем предмете, но и в жизни и, если что, помогут тебе с твоими проблемами или дадут нужный совет. – Вот это вряд ли, вы, Кента-сан, даже не подозреваете, какие у меня могут быть проблемы. – Там множество различных клубов, и ты наверняка найдешь себе занятие по вкусу. Ну а после окончания школы она выдает рекомендации и помогает устроиться в институты, в которые никак иначе ты бы попасть не смог. В целом это очень хорошая школа, окончание которой сильно поможет тебе в дальнейшей жизни. Ах да, забыл сказать, в Дакисюро, учится множество детей влиятельных родителей, и знакомство, а то и дружба с ними, обеспечит тебя нелишними связями в будущем.

Хм, а вот последнее я слышу впервые. Связи – это, конечно, хорошо, но вот учиться с избалованными детишками как-то не айс. Впрочем, переживу. Зато о том, что в той же школе учится Шина, а Мизуки поступит туда в этом году, я не услышал. Ну и ладно, выбора-то они мне все равно не оставили.

– Хорошо, Кента-сан, Акено-сан, Кагами-сан, вы меня убедили. – Кстати, можно поставить их в неловкое положение, чтобы впредь не лезли в мои дела, – Сегодня же позвоню отцу, пусть высылает деньги.

– Эм… хм, – промямлил Кента. – Синдзи, знаешь, лучше ты ему не говори про нас, видишь ли, твой отец просил не упоминать его в нашем разговоре, и если ты меня выдашь, я буду выглядеть не лучшим образом.

Что ж, мне тоже выеживаться не с руки, так что спустим все на тормозах.

– Раз вы просите, Кента-сан, тогда ладно. Скажу что, вон, Шина-тян меня переубедила.

– Что? – вскинулась Шина.

– Шина, – вроде и негромко сказала Кагами, но таким голосом, что и я бы угомонился, не то что родная дочь. Мне это потом, конечно, аукнется, но это потом, зато сейчас весело на нее глядеть.

– Ну, раз все решено, давайте закончим с делами, и отдадим должное стряпне Кагами-тян, – сказал старик Кента и с улыбкой до ушей взял палочками креветку в кляре.

Итак, что мы имеем? Кояма жалеют бедного мальчика и хотят помочь ему. Скорей даже не жалеют, а просто желают добра. Мой вечный уход от темы Дакисюро убедил их в том, что я вообще не хочу или не могу пойти в старшую школу. Что и вызвало этот разговор. А вот пассаж в сторону родителей говорит об их подозрениях на мой счет. Маловероятно, что это была импровизация, уж больно это глупо было бы и нелогично в свете того разговора.

А вообще, странный получился разговор, странный и опасный. Да и ситуация до конца не понятная. Ох, чувствую, аукнется мне в будущем все это.

* * *

Вот так и получилось, что в первый день учебного года я топал по дороге в старшую школу Дакисюро, а не в какую-нибудь другую. А все из-за своего тупизма. Эх, а ведь в прошлой жизни была возможность повысить свой кругозор. Хотя бы на лекции по психологии ходить. Но нет, я ведь Разрушитель, не шпион какой-нибудь, мне все это не нужно, моя работа убивать и разрушать, а не разговоры разговаривать. Вот теперь и расплачиваюсь. Самое обидное – это понимание того, что мне все эти «лишние» знания пригодились бы даже в том случае, если бы меня никуда не выкидывало. Ну правда, вроде не дурак, а так по жизни тупил, что сейчас выть хочется. Тридцать восемь лет прожил, а ума не нажил.

Ладно, хрен с ним с самобичеванием, Дакисюро-то, оказывается, элитная школа, а значит и перспективы в будущем у меня немалые. Все-таки попасть в одну из элитных школ мне не светило, тут денег и отличных оценок недостаточно, для этого еще и связи нужны. Которые у Кояма, оказывается, есть. Ну а гиперактивных сестричек я как-нибудь переживу.

Кстати, интересно – где Мизуки? Если еще и эта безбашенная особа прибежит, то поход в школу будет совсем некомфортным. О чем, догнав идущую впереди Шину, я и спросил.

– Так она вперед убежала.

– Она что, и до этой школы бегать будет? – удивился я. – Нет, ну ладно в средней школе, там и расстояние приличное было, хоть какая-то тренировка. Но Дакисюро! Тут бега – пять минут. Вспотеет только зазря.

– Девушки не потеют, – отрезала Шина. – Не в семье Кояма, по крайней мере, – уточнила она.

Блин, так хотелось сострить, но я сдержался. Могла и обидеться. А обидеть совсем не то, что разозлить, ну или там смутить. Обижать вообще плохо, а близких, хоть и раздражающих порой людей, еще хуже. С Шиной в этом отношении просто, она вообще не обидчива. Ее легко разозлить, можно смутить или рассмешить, удивить и даже испугать, но вот обидеть трудновато. Что несомненный плюс к ее характеру. Вот различные намеки на ее внешность она не переносит, что, по-моему, странно, ведь с внешностью у нее все очень даже неплохо. Все, от иссиня-черных волос и до самых пальчиков ног. Ну да это ее закидоны, я просто стараюсь не касаться этой темы. Особенно сейчас, когда нахожусь в непосредственной близости от ее рук, да и ног, к слову.

Дорога до школы в общей сложности заняла минут пятнадцать. Уже подходя к школе, я сумел заценить местных девчонок. Они все, как на подбор, оказались весьма миловидными, а многие так и вовсе красотками. Что, согласитесь, странно. Такое впечатление, что я в молодежный сериал попал. Впрочем я, конечно, могу и ошибаться, все-таки толпа школьников была немалая, все в движении, да и я на них старался не пялиться. Но то, что я увидел, создавало именно такую картину. Но главное не это, вкусы-то у всех разные. Главное, что меня удивило, это поголовное спортивное телосложение, и не только у девушек. А многие, чересчур многие, занимались рукопашным боем, что заметно по характерным походкам. Это что ж получается? Целая школа спортсменов и рукопашников? Там, где должны учиться мажоры? Ох, что-то у меня плохие предчувствия.

У самых школьных ворот Шина остановила меня.

– Ну-ка, иди сюда.

– Извините, девушка, но мое сердце отдано другой.

– Да хоть другому, ты, главное, стой спокойно.

Критически осмотрев меня, начала поправлять воротник. Затянула галстук, полагавшийся к школьной форме, стряхнула что-то с рукава. Вновь осмотрела меня, но явно осталась недовольной.

– Может, хватит уже, что тебе еще не нравится? – По моему скромному мнению, выглядел я как минимум нормально. Новая, с иголочки, форма на всякий случай отутюжена вчера вечером, хотя обычно я на это не обращаю внимание. Ботинки начищены. Даже портфель и тот новый! Что ей еще-то нужно?

Хотя раздражение у меня ее метания не вызывали. Ее идея фикс по поводу моей одежды порой сильно доставала. Она искренне считала, что я одеваюсь слишком однообразно и совершенно безвкусно. Но сейчас почему-то ее метания вызывали лишь улыбку.

– Увянь. Форма нашей школы тебе на удивление идет, но чего-то все равно не хватает. Тебе подошел бы немного другой галстук, да и цвет рубашки желательно потемней.

– Ох, вот только не начинай. Это ж официальная форма, даже если ты права, изменить ничего нельзя.

– Это да, – тяжко вздохнула она, – но все равно очень хочется.

Я с содроганием вспомнил наши походы по магазинам, от которых я косил, как только мог. Но, учитывая частоту попыток Шины меня туда затащить, время от времени, ходить туда приходится.

На самом деле, в семье Кояма абсолютно все считают, что у меня что-нибудь не так. Шине, например, не нравится, как я одеваюсь. У нее с внешним видом вообще свои разборки, ну да я об этом, кажется, говорил. Ее мать уверена, что я питаюсь слишком убого – одной лишь лапшой. И все время впаривает мне рецепты различных блюд, в лучшем случае. А то и лично проводит со мной мастер-класс по готовке. Так что, благодаря Кагами-сан, я весьма подкован в поварском искусстве. А Мизуки, смех и грех, повернута на чистоте. Представляете? Эта безбашенная девчонка с ядерным реактором в одном месте – фанатик чистоты и порядка! Когда она забегает ко мне домой, чтобы вытащить меня на очередную тренировку или спарринг-избиение, первым делом она оббегает весь дом, комментируя, в какой помойке я живу, параллельно, по-видимому, составляя план уборки. Потому что после тренировки, спарринга-избиения возвращается вместе со мной домой и принимается наводить у меня порядок. Я уже давно бросил затею утихомирить ее, меня не трогает и ладно.